Текст книги "Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Трое преподавателей обхаживали этого господина ради подписи в моём договоре! Мне вообще несказанно повезло, что в Академии на диво адекватные профессора, которые порой проявляют личную инициативу, стараясь устроить карьеру по-настоящему талантливых студентов. Я не могу допустить, чтобы и их труды пошли прахом!

В конце концов, что такого особенного в следователях? Их ведь не Единый к порогу Управления приводит, а выпускает Академия.

Опыт? У меня тоже накопился опыт, доказывающий, что в тот момент, когда дело для человека превращается в рутину, он перестаёт замечать мелочи, а мелочи никогда не прощают такого отношения к себе.

ГЛАВА 3

На часах половина седьмого. Рен, должно быть, уже покинул дом своего дядюшки, нанял мобиль и мчится к 'Поющим ветрам' через весь город. Мне же торопиться некуда. До заведения я дойду неспешным шагом за семь минут.

Передо мной на столе лежит роман, о котором я вспоминала утром. Я даже сделала закладку, только вот оставлять его не для кого. 'Звонок' молчит. В мягком желтоватом свете магических кристаллов простой металлический корпус этой забавной безделушки выглядит золотым. Представить сложно, как раньше люди без них обходились! Правы те, кто говорит, что будущее за техномагией. Наиболее удачные изобретения последнего столетия как раз относятся к этой новой науке, признанной официально не так давно.

Хорошая штучка, только толку от неё, когда собеседник не отвечает на вызов, ноль! Поскорее бы уже её усовершенствовал какой-нибудь гений, чтобы она могла отвечать на звонки вместо абонента и подробно докладывать, чем же таким важным занят владелец!

Будто почувствовав моё раздражение, 'звонок' оживает, заходясь мелодичной трелью. Щёлкаю круглым замочком, и галофон открывается подобно карманным часам. Золотисто-звёздная дымка мгновенно формирует голограмму Отеса.

– Лина! – восклицает он так, словно ожидал увидеть кого-то другого. – Прости, что не ответил на твой вызов! Нас после тренировки задержали.

Мой жених так взволнован! Непроизвольно придаю своему голосу мягкости и стараюсь, чтобы он звучал как можно спокойнее:

– Я начала волноваться.

– Прости! Я не знал, что так получится.

От искренности извинений внутреннее напряжение меня отпускает.

– Ничего страшного, – уверяю я. – Всякое может случиться. Главное, с тобой всё в порядке!

– Да, в порядке. Только есть один момент… Я имею в виду нашу сегодняшнюю встречу… У моего сокурсника племянник родился…

О! Дальше он может не продолжать!

– Отес, когда после завершения празднования станешь заказывать мобиль, не перепутай адрес как в прошлый раз, – прошу я с улыбкой.

– Не перепутаю! – заверяет он меня клятвенно. – Я накрепко запомнил, что твоим соседям не нравятся ночные гости, а пол в твоей квартире холодный.

– Вот и замечательно!

– А ты чем займешься? – интересуется Отес. – Сядешь за учебники?

– Нет, – качаю головой. – У меня назначена встреча. Собственно по этому поводу я тебе и звонила.

– Встреча? – Отес хмурится. – Уж, не с тем ли хлыщём, который крутился возле тебя утром?

– Отес, что за слова?! – изумляюсь я его тону, а после выплёскиваю собственное возмущение: – Значит, разведка не дремлет?

– Лина, ты у меня такая красивая… – молодой человек лепечет нечто совсем невразумительное.

– Разве это повод для ревности? – не скрываю своего удивления. – Мой совет: смени соглядатая. Нынешний пытается нас поссорить. Если бы ты во всеуслышание заявил о желании разобраться с моим однокурсником по-мужски, имел бы в итоге бледный вид, потому что он не маг, а в кулачном бою, у тебя против Рена нет шансов.

– Так это был Рен?! – Отес выглядит потрясённым неожиданным открытием.

Складывающаяся ситуация начитает меня нервировать, поэтому я отвечаю коротко:

– Да.

– Хорошо. – Видимо, Отес тоже решил придержать эмоции, а я вот передумала:

– Что именно хорошо? Ты попросишь следить за мной кого-то другого или станешь мне больше доверять?

– Так ты с Реном встречаешься? – спрашивает он вместо ответа, и это раздражает до крайности!

– Да, – почти выдыхаю я.

– Вы же с ним не так близко знакомы.

О! Вот и наводящие фразы пошли в ход!

– Появились некоторые обстоятельства.

Холодность моего тона даёт понять Отесу, что разговора по его правилам не получится.

– Лина, я ещё раз прошу у тебя прощения…

– В третий раз за несколько минут, Отес! – обрываю очередной поток извинений. – По-моему, в наших отношениях не всё так гладко, как нам обоим хотелось бы. Наверное, это стоит обсудить.

Странно, но моё предложение удивления у суженого не вызывает.

– Но ведь не сегодня? – Вот и всё, что его интересует!

– Конечно, нет! У тебя – пирушка с друзьями, у меня – свои планы.

– Тогда я позвоню тебе завтра, – Отес вновь хмурится.

– Надеюсь, я смогу ответить на твой звонок, – произношу вместо прощания и закрываю галофон.

Кажется, на личном фронте дела у меня обстоят немного хуже, чем я предположила сегодня утром. Но это не повод впадать в уныние и отказываться от встречи с Реном. Как бы жестоко это не звучало, но потерю Отеса я переживу, а если от меня ускользнёт мечта всей моей жизни… Последствия могут быть катастрофическими. Дядя Макрэ описал их весьма живописно ещё много лет назад.

'Поющие ветра' находятся в том же квартале, где я снимаю квартиру. Район у нас тихий, его населяют в основном представители среднего класса. Ночью здесь можно спокойно выходить на улицу, не опасаясь грабителей. Удовольствие тут жить не из дешёвых, но моя безопасность не то, на чём папенька стал бы экономить.

Даже по столичным меркам наша семья относится к категории состоятельных и зажиточных, просто мы не видим смысла лишний раз подчёркивать этот статус. Папенька вполне мог бы снять для меня на все шесть лет обучения двухуровневую квартиру в районе Исполинов с дворецким, горничной и кухаркой. Только зачем? Он мог бы и мой гардероб оплачивать, но я твёрдо решила: 'на булавки' деньги трачу из стипендии.

Сколько ни ругай лестницы и корсеты, глупо не признавать очевидное: с талией, утянутой до шести пальцев, я выгляжу гораздо эффектнее, чем с природными семью. Так зачем мне отдавать несколько золотых за платье, пошитое по фигуре, если приобретение двух готовых и корсета обойдётся в ту же цену, но при этом наряд будет смотреться в разы лучше?

Я энергично встряхиваю головой. Энергично до того, что заколки едва удерживают на месте изящную шляпку. Насколько нелепым правилам этикета мы подчиняемся до сих пор! Не важно, какая погода, после шести вечера будь любезна надеть головной убор.

Ох! Опять не о том думаю!

Это самые длинные семь минут в моей жизни. И наполнены они абсолютно бесполезными рассуждениями. Мне бы сейчас сосредоточиться на предстоящей встрече и планировать дальнейшие действия, но я не могу! Приходится всякой ерундой забивать свою голову, иначе так и норовят вернуться мысли о почти провалившемся проекте семейной жизни с Отесом.

Эта неудача – моя первая неудача! – лишает уверенности в благополучном исходе той авантюры, в которую я собираюсь ввязаться. А дядя Макрэ предупреждал: нельзя постоянно всё контролировать, нужно оставлять возможность для манёвра, в противном случае всё начнёт рассыпаться подобно карточному домику.

Вдох и выдох! Я со всем справлюсь. Необходимо отодвинуть в сторону эмоции и включить логику. А логика говорит, что психологические портреты Рена и его родственника, Терри Эсти составлены грамотно. Сокурсник от данного слова не откажется и придёт на встречу, а господин Эсти поделится-таки с племянником всеми подробностями касательно хода расследования.

Кроме того, раскрытие преступления – благое дело. За благие дела Единый не только вознаграждает, но и облегчает Путь. Недаром ведь мне под руку подвернулся именно Рен!

У многих моих знакомых из Академии есть весьма полезные для меня родственники в различных учреждениях, так или иначе связанных с моей будущей профессией, но Рен – идеальный вариант. Его помощь сэкономит уйму времени, сил и нервов. Разве это не Знак?

'Долой сомнения, Мелина, ибо лишь уверенность помогает твёрдо шагать по Пути!' – произношу я мысленно, стоя у крыльца 'Поющих ветров'.

Мужчина, желающий войти в заведение, внезапно оборачивается, и его взгляд останавливается на моей фигуре.

– Прошу вас, барышня! – он открывает дверь и галантно пропускает меня вперёд.

Это ли не Знак?

– Благодарю, – произношу, с улыбкой на губах проскальзывая мимо этого господина. Выражение его лица тот час меняется: серьёзность уступает место тихой радости.

Права была маменька, когда учила не принимать знаки внимания как должное. Это не только наделяет особым очарованием в глазах окружающих, но и приносит удовлетворение – куда приятнее видеть вокруг счастливых людей!

Рен приходит в 'Поющие ветра' без двух минут семь. Таким образом, я опередила его ровно на пять минут.

За это время я успела в очередной раз полюбоваться на танец бессчётного количества полых металлических трубочек, подвешенных к потолку. К счастью, под ними натянута сеть заклятья тишины, иначе в помещении стоял бы невыносимый шум! Мелодичный перезвон, приятный для слуха посетителей, – заслуга уже другого заклинания.

Присаживаясь за мой столик, Рен немного нервно косится на достопримечательность заведения.

– Как прошла семейная встреча? – этим вопросом я отвлекаю сокурсника от разглядывания потолка.

Имя и должность родственника Рена не упоминаю специально. Местная публика всегда отличалась добропорядочностью, но на слепую удачу лучше никогда не рассчитывать. Особенно если речь идёт о по-настоящему важных вещах.

– Прошла, – выдыхает молодой человек, хмуро сдвинув брови. – Не возражаешь, если я сделаю заказ?

– Нисколько! Я даже составлю тебе компанию за ужином.

– Я плачу, – произносит Рен и тянется к своему меню.

Его слова звучат не как вопрос или предупреждение, это простая констатация факта. Ни для кого не секрет, что я люблю поесть, ведь все мы ходим в общую столовую. И раз уж он предлагает оплатить счёт, не вижу причин оскорблять его расспросами о том, достаточно ли серебряных в его кошельке, или ограничивать себя в выборе. Последнее так же может быть расценено как оскорбление.

Папки мы открываем одновременно, но с выбором я определяюсь быстрее. Наверное, дело в том, что бываю тут часто, а вот Рену приходится читать описания блюд, напечатанные рядом с замысловатыми названиями.

Официант возникает возле нашего столика ещё до того, как сокурсник успевает поднять руку в приглашающем жесте. Так же быстро он записывает наш заказ и удаляется, пообещав, что аперитив появится в течение минуты.

Мы с Реном не успеваем толком посмеяться над тем, с каким серьёзным лицом служащий назвал кувшин ягодного морса громким словом 'аперитив', как этот самый кувшин появляется перед нами. Магия это так удобно!

– Ну вот, у нас есть минут пятнадцать на разговор, – я достаю из сумочки блокнот и ручку, самую обычную, заполненную чернилами, а не одноразовый самопишущий магический аналог. Мне ведь не нужно конспектировать всю беседу – только самое важное.

– Боюсь, я тебя разочарую, – Рен разливает напиток по бокалам, начиная с моего.

– Не бойся, – улыбаюсь в ответ. – Давай я буду задавать вопросы, а ты просто на них отвечай. Если вспомнишь что-то интересное, то расскажешь.

– Как на допросе, – молодой человек криво усмехается и делает первый глоток.

Я не спешу его поправлять. На допросах всё обстоит как раз наоборот: следователь внимательно слушает и лишь потом уточняет некоторые моменты. Я понимаю – Рен перенервничал, чтобы его немного успокоить, тоже отпиваю из бокала. Копирование жеста на подсознательном уровне располагает собеседника к диалогу. Вот и мой сокурсник перестаёт стискивать бокал, перехватывает его чуть свободнее.

– Кто обнаружил тело?

– Домработница. Она пришла в шесть, чтобы приготовить завтрак, но хозяин её не встретил. Женщина не удивилась, ведь иногда он засиживался допоздна. Когда профессор не вышел в положенное время, она забеспокоилась, подошла к спальне. На стук никто не ответил…

– … она открыла дверь, а там труп, – заканчиваю за Рена.

Он кивает.

– На крики прибежали соседи. Они вывели её из комнаты и вызвали полицию.

Я деловито строчу в блокноте.

– Что показал осмотр помещения?

– Ничего, – вздыхает докладчик. – Визуально всё в порядке. Следы взлома отсутствуют. Да и взламывать было нечего – профессор все шкафы и ящики держал открытыми.

– Значит, версию о том, что кто-то что-то искал, в полиции исключили?

– Однозначно. Повсюду царит идеальный порядок.

– Ясно. А как дела обстоят с магическим фоном?

– Волнения лишь на кухне, но сама понимаешь, там хозяйственные заклинания и маготехнические штучки на каждом шагу.

– Только на кухне? – переспрашиваю, чтобы сделать очередную запись.

Рен собирается было кивнуть, но останавливается.

– Есть слабый след в баре, – фонит одна бутылка – но его тоже сбросили со счетов.

– Какой? Светлый, нейтральный, тёмный? – уточняю, заинтересовавшись.

– Светлый, но очень-очень слабый.

– А почему не стали принимать во внимание?

– Следователи списали это на самого профессора.

Вот так сюрприз!

– А он был магом?

– Был, но слабым, и старался свои таланты не афишировать.

– Почему? – Стоит вопросу сорваться с моих губ, как приходит ответ.

По лицу Рена видно – занят поиском подходящих слов, но я не жду, пока он до конца выстоит свою мысль:

– Дай угадаю! Кое-где среди простого люда до сих пор бытует мнение о том, что только аристократы владеют магией. Эту идею особенно яростно в своё время несли в массы храмовники. Потом страсти поутихли, но осадочек, как говорится, остался. Полагаю, у профессора среди ближайших предков затесалась знатная персона, не пожелавшая наградить отпрыска своей благородной фамилией. Дед или отец – в противном случае, всё давно бы позабылось, и не было бы такой обиды и стыда.

Рен кивает:

– Ходят слухи, будто близкий друг семьи профессора, так много сделавший для него в отрочестве и юности, на самом деле приходился ему отцом.

Я в задумчивости склоняю голову. Информация интересная, но…

– В хитросплетениях его родственных связей мы разобрались, только они не дают нам ответа на вопрос: почему след светлый? Логичнее всего предположить, что профессор однажды поленился и притянут бутылку прямо из бара. Но в этом случае фон должен быть нейтральным. Пространственные перемещения без исчезновения предметов относятся к этой категории.

– Или она разбилась, а он её собрал, – выдвигает гипотезу Рен. – Это уже созидание – светлая магия.

– Умудриться разбить бутылку в баре… – я обдумываю такой вариант. – Теоретически, конечно, возможно, но представь, сколько силы нужно вложить в её восстановление! Если он был слабым магом, мог и не потянуть такой уровень. А если и мог, сколько времени потребуется на то, чтобы след до такой степени затёрся? Года два, наверное.

– Полтора, – педантично уточняет Рен.

– Ты бы стал так долго хранить открытую бутылку?

– Без дополнительных магических ухищрений – нет. Но не стоит забывать – за баром стена общая с кухней.

– Думаешь, у инструмента могли сбиться настройки? – скептически поднимаю брови.

Рен пожимает плечами.

– Вот уж не знала, что в Главном Управлении дела с техникой обстоят настолько плохо, – усмехаюсь я.

– Всякое бывает, – молодого человека внезапно тянет на философию.

– Бывает, – я соглашаюсь и делаю ещё одну заметку, – но с бутылкой разобраться всё же стоит.

– Кстати, пробу вина из неё взяли на анализ. На всякий случай, – Рен встаёт на защиту экспертов.

– Приятно слышать! Но некоторые яды мы до сих пор не можем определить, другие испаряются, третьи разлагаются… В общем, саму бутылку я бы тоже на экспертизу отдала.

Замечаю погрустневший взгляд сокурсника.

– Не бери в голову, твои будущие коллеги молодцы, но они делают лишь ту работу, которую им поручают. Лучше расскажи, что со свидетелями. Никто ничего не видел и не слышал, так?

– Ну, а как же иначе, – усмехается Рен.

– Тогда на этом всё, – я закрываю блокнот.

– Не так уж и много, – замечает молодой человек.

– Но больше чем ничего! – я улыбкой салютую бокалом.

Сокурсник, полагавший, будто провалил порученное задание, расслабляется ещё немного, его успокаивает мой настрой.

– А вот и наш заказ! – отставив в сторону бокал, берусь за столовые приборы.

– Так быстро! – удивлённо восклицает Рен. Он смотрит на еду, внезапно появившуюся на тарелках, так словно не верит в её реальность.

– Посетителей немного, – пожав плечом, отправляю в рот первый кусочек оленины.

ГЛАВА 4

– Ты что-нибудь придумала?

Мы с Реном медленным шагом вот уже десять минут прогуливаемся в направлении моей квартиры. И это первый вопрос, который он позволил себе после того, как за нами закрылись двери 'Поющих ветров'.

– Придумала.

– Моя помощь тебе ещё нужна?

Интересно, порадует ли сокурсника мой ответ или, напротив, разочарует?

– Да, Рен, дальше мне без тебя никак не справиться.

– Впервые в жизни чувствую себя столь незаменимым, – он пытается отшутиться.

– Не нужно ложной скромности! – я кокетливо хлопаю его по руке, что служит мне опорой. – Кстати, тебе известен адрес профессора Обели?

Рен тяжело вздыхает. Понимаю, трудно не догадаться, зачем я об этом спрашиваю.

– Улица Омро, седьмой дом, второй подъезд, четвёртый этаж, шестнадцатая квартира.

– А какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – я заглядываю молодому человеку в лицо.

– Проникнуть в жилище профессора? – звучит как вопрос, но произносится вполне уверенным тоном.

– Да.

– Мелина, зачем?! – недоумевает Рен.

– Меня смущает эта бутылка, – объясняю ему. – Я хочу, чтобы ты проверил магический фон ещё раз. Кроме того, есть желание осмотреть квартиру лично. Вдруг полицейские что-то всё же упустили.

– Да, а мы непременно обнаружим! – смеётся он. – Мелина, среди них ведь не все бездари!

– Я знаю, Рен. Но, согласись, мы более мотивированы.

– Соглашусь! Но с твоими идеями мы вполне можем раскрыть убийство и при этом вылететь из Академии за прогулы в конце последнего семестра!

– Ну, это мои проблемы, – легкомысленно отмахиваюсь от пугающей перспективы.

– И мои, – настаивает Рен, и я кое-что понимаю.

– Ты не смотрел своё расписание? Господин ди Жори ведь предупреждал нас!

Рен выглядит смущённым.

– А ты смотрела?

Я качаю головой, не в силах поверить в подобную безответственность сокурсника. Впрочем, я к нему строга. Это вовсе не безответственность, а рассеянность. Гибель профессора оказалась слишком сильным потрясением.

– Тебе завтра к третьей паре. Так что успеешь выспаться и подготовиться.

– Хм… А ты?

– Это мои проблемы, – повторяю с лукавой улыбкой на губах.

– И когда мы пойдём? – молодой человек смиряется с неизбежным.

– Который сейчас час?

Рен достаёт карманные часы.

– Без четверти девять.

Я быстро прикидываю в уме, когда нам лучше выйти:

– Думаю, часа через два.

– Чем займём оставшееся время? Зайдём ещё куда-нибудь? – сокурсник оглядывается по сторонам в бесплодных поисках какой-нибудь яркой вывески кафе или клуба.

– Да, – я киваю, вызвав его недоумённый взгляд, – ко мне.

Возвращаюсь в гостиную. В одной руке у меня учебник для Рена, а в другой блюдо с пирожными.

Молодой человек, заложив руки за спину, чересчур внимательно рассматривает многочисленные гравюры и рисунки с изображением насекомых, которыми увешена одна стена. Возможно, тому виной свет, но мне кажется, будто на его щеках лёгкий румянец.

Мой взгляд тут же обращается к роману, оставленному на столе. Так и есть! Он его открывал.

– И как тебе моё увлечение? – Рен оборачивается на мой голос, а я подхожу ближе и вручаю ему учебник. Он удивлён, но книгу принимает.

– Хм… Странное, – признаётся сокурсник, глядя на зарисовку самки паука из Аримфа.

– А другое?

Я даже не удосуживаюсь перевести взгляд на стол, точнее, на книгу. Наоборот, пристально смотрю в глаза Рена. Его скулы темнеют ещё сильнее. Прежде чем ответить, он прочищает горло.

– Я слышал, эта писательница весьма популярна сейчас.

– Ты прав.

– И теперь я знаю почему.

Удивлённо приподнимаю брови, а потом вспоминаю – закладка!

– И как тебе? Не собираешься стать поклонником её творчества?

Рен сдаётся первым и отводит взгляд.

– Знаешь, очень… необычно взглянуть на… ситуацию глазами второго участника, – говорит он медленно, с паузами, тщательно подбирая слова. Так на него не похоже!

Этим наблюдением я спешу с ним поделиться:

– Положение сложилось весьма щекотливое, но оно того стоит, ведь ты впервые на моей памяти задумался о выборе выражений!

– Надеюсь, я не стал жертвой твоего коварного эксперимента? – Рен подозрительно смотрит на меня.

– Нет, эксперимент ты себе сам устроил, – я смеюсь, – в следующий раз не станешь заглядывать, куда не просят!

Молодой человек опускает глаза к книге, которую держит в руках.

– А это у тебя откуда?

– Не поверишь, но перешло по наследству от бывшего владельца квартиры. Наверное, тоже в Академии учился, только на твоей специальности, – я отхожу от парня и ставлю блюдо со сладостями на стол.

– Не уверен, что смогу съесть что-нибудь ещё, – раздаётся за моей спиной.

– Посмотрим, что ты скажешь через час, – усмехаюсь я. – Занимай любое понравившееся место, а я пока схожу за своими конспектами.

В спальне я провожу немного времени. Будучи там, слышу странный звук. Вернувшись, обнаруживаю Рена, занявшего кресло. При этом оно поменяло свое местоположение.

– Так светлее. Надеюсь, ты не возражаешь? – молодой человек смотрит на меня такими честными глазами, что нет сил, возмутиться самоуправству.

– Нет, только, пожалуйста, после поставь его туда, где оно стояло, – высказываю единственную просьбу.

– Непременно, – обронив коротенькое словечко, сокурсник утыкается в свою книгу.

Я сажусь на диван, но прежде чем погрузиться в чтение, осматриваю стену. Отговорке про свет я не поверила ни на мгновение, ведь ничто не мешало Рену подвинуть торшер ближе к креслу.

Наконец я обнаруживаю причину внеплановой перестановки мебели. Рен теперь сидит таким образом, что ему видны все насекомые из моей коллекции кроме гигантского паука.

ГЛАВА 5

В половине одиннадцатого я поднимаюсь с дивана.

– Мне нужно собраться, – отвечаю на удивлённый взгляд Рена, успевшего посмотреть на часы.

Прихватив с собой две пустые чайные чашки и блюдо, на котором остались лишь крошки, выхожу из гостиной. Посуда отправляется в раковину на кухне дожидаться моего возвращения, а я иду в спальню, где мне предстоит облачиться самый ужасный наряд, который я когда-либо надевала.

Реакция Рена на сцену из дамского романа оказалась весьма неожиданной, и меня съедает любопытство: как он отнесётся к моему виду в этом, с позволения сказать, костюме.

Десять минут спустя я предстаю перед сокурсником во всём 'великолепии' своего вечернего образа.

– Мелина… – моё имя Рен произносит очень неуверенно. – Какой… удобный, должно быть, наряд, – выдавливает он из себя.

Я смеюсь.

– Ты абсолютно прав. Этот наряд действительно весьма удобен и идеально подходит для нашего с тобой мероприятия.

Надо сказать, что чёрный жакет с кружевной вставкой на груди очень даже хорош, но обычно я его застёгиваю, а сейчас полы небрежно распахнуты, демонстрируя простую хлопковую рубашку с высоким воротником. Ещё больше картину портит прямая чёрная юбка длиною в пол. На расстоянии трёх пальцев от подола она расширяется, там как раз начинается пышная оборка из кружев.

Эта страшная вещь не только до неузнаваемости меняет мою фигуру, визуально уменьшая рост и прибавляя лишние килограммы, что сегодняшним вечером мне только на руку, но и обладает ещё одним неоспоримым достоинством – глубоким карманом. В нём сейчас спрятана пара старых видавших виды перчаток, которые я не отдам и за все богатства мира. Компанию этому раритету составляет маленький ничем не примечательный стержень из светлого, почти белого металла. С ним я смогу расстаться только в одном случае – если мне предъявят постановление суда на его изъятие.

Под напряжённым взглядом сокурсника я опускаю на лицо плотную чёрную вуаль совершенно безумной шляпки, с множеством перьев и заколок, которые, к слову, уже в конце вечера окажутся в мусорном контейнере в другом районе города.

– На выход! – командую я, и Рен подчиняется. Правда, сначала он ставит на место кресло, как я и просила!

Улица Омро относится к Старому кварталу. Больше века назад в красивых респектабельных домах этого района ещё селились богатеи. Иметь тут квартиру считалось признаком хорошего вкуса и, разумеется, высокого статуса. После появления квартала Исполинов блеск этого места немного померк, но до сих пор позволить себе жильё здесь может далеко не каждый горожанин.

Мне всегда нравились прогулки по Старому кварталу. Он почему-то обладает для меня каким-то особым очарованием. Даже свет старинных фонарей я нахожу не тусклым, а загадочным.

– Мы пришли, – Рен останавливается возле очередного высокого дома. Табличка на его углу подтверждает слова сокурсника.

– Я вижу. Идём, – тяну за руку своего проводника, застывшего на месте. Он недолго сопротивляется, но после всё же позволяет завести себя в просторный подъезд. Освещение тут ничуть не ярче уличного.

По лестнице я взмываю юркой белочкой. Наверное, Рен удивлён такой прыти, но благоразумно хранит молчание.

Да, нам стоит действовать очень осторожно! Отсутствие консьержа в этих домах – огромный плюс, но на каждом этаже по две квартиры. Я, конечно, читала о том, что двери в здесь мощные во многих смыслах и шумы не пропускают, но кто знает! Возможно, такую информацию почерпнули из рекламных буклетов тех времён, когда Старый квартал именовался Новым, а проверить её достоверность на деле никто ни разу не удосужился.

Замираю возле вожделенной двери с цифрой шестнадцать. С тихим шорохом достаю перчатки. Надев, чувствую, как они уменьшаются, обтягивая пальцы, словно вторая кожа.

Следующим на свет лестничного фонаря появляется тот самый неприметный стержень.

– На двери целая вязь заклятий, оставленных полицейскими, – взволнованно шепчет Рен.

– Я знаю, – отвечаю так же тихо, но спокойно.

– Как же мы войдём?

– Легко, – я приближаюсь к двери ещё на один шаг. – Встань за моей спиной и положи руки мне на талию.

Рен ничего не понимает, но повинуется. Думаю, мысленно он рисует себе ужасающие картины нашего с ним ближайшего будущего. В воображении сокурсника наверняка срабатывают магические ловушки и заклятие оцепенения, прибывает городской дозор, мы даём исчерпывающие показания в ближайшем полицейском участке, нас с позором отчисляют из Академии, родители публично отрекаются от опозоривших семью отпрысков… Уверена, Рен всё это представляет, но всё равно кладёт руки на мою талию. Я довольно улыбаюсь.

Делаю шаг, и тут мой сообщник отдёргивает ладони! Что?!

Оборачиваюсь и, подняв голову, беззвучно выдыхаю его имя:

– Рен.

– Ты без корсета! – шепчет молодой человек, а я сразу не могу сообразить, чего в его голосе больше: смущения или возмущения.

– Если меня это не волнует, то и тебя не должно!

Резонное замечание заставляет Рена вернуть руки на место.

Надо же! Нащупал!

Оставшиеся три шага мы преодолеваем без эксцессов. Только после первого же пространство вокруг будто превращается в вишнёвое желе: движения замедляются, на коже ощущается какой-то липкий след, и всё видится сквозь мутную дымку соответствующего цвета.

Теперь в ход идёт стержень, на деле являющийся уникальным артефактом. 'Ключ от всех замков' мечтает заполучить каждый уважающий себя вор, но достался он мне в качестве подарка на двенадцатый День рождения от дяди Макрэ. Хороший был человек. Понимал слово 'справедливость' как истинный житель острова Од. Как и я, к слову.

– Что это было? – набрасывается на меня Рен, стоит нам оказаться в квартире. В неярком свете зажёгшегося фонаря взгляд у бедолаги кажется совсем диким.

– А на что это похоже, по-твоему? – я деловито убираю 'ключик' в карман, а перчатки снимать не спешу, могут пригодиться.

Рен перехватывает моё запястье и пристально рассматривает мягкую кожу с едва заметным рисунком давно содранных чешуек.

– Что это? – хрипло выдыхает он.

– А ты не знаешь?

– Перчатки из драконьей кожи и 'Ключ от всех замков'.

– Правильно! – свободной рукой я одобрительно хлопаю Рена по плечу.

– Откуда? – он отпускает моё запястье. Надеюсь, брезгливость в его взоре мне померещилась.

– Это подарки, – отвечаю, как ни в чём не бывало.

– Кто? – я поначалу думаю, что сокурсник решил ограничиться в общении со мной исключительно короткими вопросами, но в этот раз он балует меня уточнением: – Кто может подарить универсальную отмычку и пару перчаток из материала блокирующего любую магию?

– Человек, который очень близко к сердцу принимал слово 'справедливость', – чтобы удовлетворить любопытство Рена, приходится озвучить недавние мысли.

– А чего ты ожидал? – набрасываюсь на сообщника, когда понимаю, что реагировать на мой ответ он не собирается. – Мы учимся в одном месте, и мне, как и тебе, прекрасно известно, какие охранные сети вешают на месте преступления. Неужели ты думал, будто я приду сюда неподготовленная, а увидев ловушки, вздохну печально и отправлюсь домой?

Рен отводит взгляд. Подобной отповеди от меня он не ожидал.

– Я всегда знал, что ты настойчивая и целеустремлённая, но есть границы…

– Рен! – я хватаю молодого человека за отвороты сюртука и немного встряхиваю. – Границы устанавливаем мы сами! Я хочу найти убийцу профессора Обели, но при этом не вижу ничего плохого в том, чтобы получить вознаграждение за благое дело. За торжество справедливости, если тебе так удобнее!

Он перехватывает мои запястья, сжимает… молчит.

– Если бы я могла, я бы сделала всё сама. Но у меня нет столько времени и, честно сказать, я понятия не имею, как настраивать ваши измерители.

– Я дал тебе слово и я его сдержу, – Рен наконец оживает, – но после…

– Не надо, – я обрываю пламенную речь на полуслове. – Молчи. Просто сделай свою работу, а на досуге подумай вот о чём: на счёт границы ты прав, но мир не совершенен, поэтому идеалистом в нём быть трудно. Лучше заранее провести черту как можно ближе к совести, в противном случае тебе придётся искать другую работу.

– По-твоему, я дурак? – Рен хмурится. – Устроил тебе истерику из-за какой-то ерунды…

– Нет. Ты умный, честный, справедливый, но большинство людей каждое из этих качеств почему-то считают недостатком. И ещё… сегодня у тебя был трудный день, скоро экзамены, Полин Аверли будто с цепи сорвалась, а я неожиданно оказалась совсем не такой медовой, как ты думал.

– Никогда не считал тебя медовой, но ты не изумруд, пусть и глаза у тебя зелёные, ты алмаз, – он вздыхает и разжимает пальцы, только получив свободу, я осознаю, насколько затекли мои кисти. – Ладно, давай займёмся делом. Я так понимаю, мне нужно сделать замеры. Ещё я могу осмотреть комнаты. Если найду что-нибудь интересное, позову тебя. Сам ничего трогать не стану.