Текст книги "Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Фернан Ильри некогда был учеником профессора Обели. Я полагаю, господин Робе попросил друга о знакомстве с этим молодым человеком, чтобы через него выйти на главу семейства и заручиться поддержкой.

– Фернан Ильри пошёл по стопам своего отца и подался в политику.

Я киваю на замечание титулованного гостя:

– Именно. К успеху этого молодого человека профессор Обели не имел никакого отношения. Потому и отказал другу в его просьбе.

– Ну, допустим, это с натяжкой можно принять за мотив, – без особого энтузиазма соглашается господин Эсти. – Остаётся один вопрос. Как он совершил преступление?

– О, тут тоже всё довольно просто! – уверяю я. – Сразу после окончания университета дела у Андре Робе пошли в гору. Успех его буквально преследовал. Он заработал внушительное состояние. В конце концов, смог позволить себе жить на широкую ногу и обзавестись делом, приносившим не столько доход, сколько… не знаю, радость или удовлетворение, назовите, как хотите!

– Конкретнее, пожалуйста, – в очередной раз просит родственник Рена.

– Он купил виноградники в предместьях Луки.

– Виноградники?! – произносит Рен на пару со своим дядюшкой.

– Да. Напомню, Андре Робе финансировал исследования друга. Среди них было и изучение такого редкого яда как Тихая Смерть. Думаю, профессор поделился с господином Робе своими наработками. Они всё же учились вместе, и эти материалы должны были его заинтересовать. Я не буду терзать вас терминами, поскольку сама боюсь в них запутаться, поэтому объясню просто: Тихую Смерть получают путём переработки кожных выделений одной редкой лягушки, ареал которой – болота в Озёрном крае Ланхота.

– Вы нашли сведения о том, что Робе в последнее время выезжал за пределы Дийона?

Только сейчас замечаю, что господин Эсти уже не просто слушает мой рассказ, а делает какие-то заметки, на листе бумаги, так удачно оказавшемся у него под рукой.

– Нет, но два месяца назад в Арбейн прибыла выставка экзотических тварей. Я проверила, среди экспонатов наша опасная лягушка присутствовала.

– По вашей версии Робе отравил профессора собственным вином, приправленным ядом, – хозяин кабинета делает вполне логичное заключение из моих слов.

– Именно. Магический след на бутылке остался после применения заклинания восстановления. Много сил для устранения отверстия в пробке, оставшегося после того, как через неё шприцом впрыснули яд, не требуется.

– Допустим, мы сличим отпечатки магической ауры Робе со следом на бутылке, но самого яда мы обнаружить не сможем, – господин Эсти, отворачивается и трёт переносицу.

– Сможете. Уговорите отца профессора Обели отложить похороны всего на двенадцать часов, или же получите разрешение на эксгумацию.

Молчание собеседников меня воодушевляет:

– Я читала заметки про Тихую Смерть – не такая уж она и невидимая. Если показать медику труп спустя шесть дней после отравления, он этот яд идентифицирует после простого осмотра кожных покровов.

– По завещанию профессора кремируют, – господин пытается усмирить мой энтузиазм, но я лишь пожимаю плечами:

– Выходит, остаётся только вариант с его отцом.

– Что-нибудь ещё можете предложить?

– Экспертизу бутылки.

– Это само собой.

Господин Эсти выжидающе смотрит на меня, намекая: нужно что-нибудь ещё.

Я задумываюсь. Предложение у меня имеется, только делать его следует деликатно.

– Господин Эсти, я поняла, что обыск проводили не столь тщательно, как положено. Возможно, на некоторые вещи вообще не обратили внимания.

– Например?

– Например, зацепку могла бы дать переписка профессора Обели. Он человек занятой, и вряд ли мог позволить себе отвечать на все вызовы, приходящие на голофон. Логичнее предположить, что с ним связывались по средством писем. Что-что, а почта у нас работает как часы! Вдруг среди корреспонденции найдутся и послания от господина Робе.

– Писем в квартире не нашли. Куда только не заглядывали мои подчинённые – везде одни учебные программы и папки с проектами.

– Квартира Обели находится в Старом квартале. Там в домах есть потайные ходы, – вклинивается со своей идеей господин ла Лэкре.

– Считаете, он соорудил в тайном проходе стеллаж для корреспонденции? – недоверчивым тоном спрашивает господин Эсти.

– Гении зачастую со странностями, – Сильвэн ла Лэкре почти слово в слово повторяет мысль Рена. – Если её нет там, то куда она исчезала? Не выбрасывал же он всё подчистую.

Дядюшка Рена впадает в задумчивость.

– Ещё можно обыскать дом господина Робе в Луки. Вдруг там осталось оборудование и следы работы над созданием яда.

– Вдруг… – вот и всё, что произносит господин Эсти на моё последнее предложение.

– В общем-то, у меня на этом всё, – я встаю. Хозяин кабинета и его гость тоже поднимаются со своих мест.

Чувство такое, будто только что закончился экзамен, но профессор так и не определился с оценкой. Обычно мне ставили отлично, а сегодня…

– Госпожа Мерод, – окликает меня родственник Рена, когда я уже стою возле двери. Я поворачиваю голову. – Хочу выразить вам благодарность за визит. Мы обязательно проверим предложенную вами версию. И ещё приношу извинения за неприятное начало нашей беседы. Ваша внешность… слишком уж обескураживает.

– Я знаю.

Мужчина кивает.

– По поводу договора можете не переживать. Я лично прослежу, чтобы Лори исправил на нём сроки, если возникнет такая необходимость.

– Благодарю вас! – улыбка расцветает на моих губах против воли. Кабинет дядюшки Рена я покидаю абсолютно счастливой!

– Одного не могу понять, как Робе решился на такой поступок? – спрашивает меня сокурсник, когда мы оказываемся на улице. – Убить друга из-за неутолённых амбиций – это в моей голове не укладывается!

– Становясь очень важными персонами, люди в большинстве своём приходят в мысли о том, что и дружба должна приносить прибыль и пользу.

– Не по-человечески, – заявляет молодой человек на моё объяснение.

– Спорить с тобой не стану, но это факт.

– Грустно.

Я киваю.

– Вообще, случай с их дружбой уникальный. Мне эти господа напоминают двух пауков, каждый из них плёл свои сети, а когда они пересеклись…

– …один другого сожрал, – заканчивает за меня Рен, передёргиваясь от отвращения.

– Выживает сильнейший.

– Не по-человечески.

Так, пора ловить мобиль.

ГЛАВА 10

Четыре дня назад в Розель приехали родители. Цель их визита в столицу понятна – присутствие на церемонии вручения дипломов. Остановились они в гостинице, но на завтраки маменька и папенька исправно приходят ко мне.

Есть некое очарование в семейных трапезах. Рассеять его не способны даже условия, в которых они проходят. К примеру, небольшая кухонька съёмной квартиры точно не повод их разлюбить. Она всегда казалась мне маленькой, но вот уже третье утро подряд на несколько часов это помещение становится самым уютным местом в мире.

– Ох, Мели, как же хорошо, что тебе идёт чёрный цвет! – матушка делает глоток из своей чашки, которую держит в руке с неповторимой элегантностью. – Представь себе бедняжек, вынужденных в такой важный день облачиться в вашу мрачную форму, и осознавать, насколько дурно они в ней выглядят.

Из двух предложений я вычленяю наиболее важное для меня:

– То есть ты всё же признаёшь, что учёба в Академии не стала пустой тратой моего времени, а главное, молодости?

– Мели, ты же у нас с Брисом выросла умненькой девочкой! – возмущается маменька. – Я уверена, это время потрачено не впустую. Пусть ты не воплотила в жизнь главную мою мечту о твоём удачном замужестве, но знакомые и связи, которые у тебя появились, непременно пригодятся в будущем!

– Спасибо и на этом.

– Вот так новость! – неожиданно восклицает папенька.

Столь бурное проявление эмоций ему не свойственно, поэтому мы с матушкой поворачиваем головы в его сторону. Полагаю, выражение удивление на наших с ней лицах абсолютно одинаковое.

– Простите, мои дорогие, – извиняется отец и поясняет, – прочёл новость о том, что Сальвэн ла Лэкре наконец-то дал своему племяннику разрешение на брак с девицей, за которой тот долгое время ухаживал. Весьма непривычно читать подобные новости в «Голосе Дийона». Они больше подходят жёлтым газетёнкам, жадным до сплетен и скандалов.

– Ничего удивительного, – фыркает маменька. – Ла Лэкре очень влиятельная семья, в таких браки по любви не заключаются. Над чувствами довлеют долг или выгода. А чаще всего и то, и другое. Видимо, девушка вызывала сомнения, вот глава семьи и тянул с согласием так долго, как мог. – Она покачивает головой, будто сочувствует господину ла Лэкре. – Впрочем, теперь об этой особе никто и слова дурного не скажет!

Вновь отбрасываю в сторону словесную шелуху и интересуюсь главным:

– Почему он глава семьи?

– Что значит «почему», моя дорогая? – недоумевает матушка.

– Ему же нет и сорока.

Это родительница объяснить не в силах. В поисках помощи она обращает взор в сторону супруга.

– Трагическое стечение обстоятельств, – лаконично отвечает он.

Я разочарована.

– Хм, выходит, господин ла Лэкре пользуется именем и репутацией своей семьи, а сам при этом ничего для её благополучия не сделал?

Отец поднимает брови и даже кладёт газету на стол. Свёрнута она таким образом, что мне видно крупное фогоргафическое изображение мужчины, ставшего предметом нашей семейной беседы.

На чёрно-белом портрете он выглядит ещё старше, чем в жизни, но в остальном его лицо такое же, каким я его запомнила: высокий лоб, острые скулы, прямой нос и волевой подбородок. Глубоко посаженные глаза равнодушно смотрят на меня, а тонкие губы ни единой линией не намекают на улыбку. Даже причёска такая же – низкий хвост, перехваченный лентой.

Воображение услужливо раскрашивает картинку. Радужка глаз приобретают бледно-голубой цвет, монохром волос меняется на оттенки вишнёвого дерева, только пряди у висков остаются белыми, будто прихвачены инеем…

Цвет не добавляет лицу этого господина ни жизни, ни живости, оставляя его обладателем идеалом аристократа, о котором можно прочитать в художественной литературе или в книге по этикету, но невозможно встретить в реальности.

– Мелина! – окликает меня папенька.

– Что? – я отрываюсь от портрета.

– Я тебя уже два раза спросил: почему ты считаешь, будто господин ла Лэкре почивает на чужих лаврах?

Это заявление меня изрядно смущает, потому и объяснение выходит скомканным:

– Из-за возраста. Вряд ли к сорока годам можно достичь чего-то по-настоящему стоящего, что сравнится с заслугами предков.

– Какие вздорные мысли! Ты ошиблась дважды. Во-первых, зачем-то привязала успехи к возрасту – тебе ли не знать, насколько это неверно! И, во-вторых, ты неправа в отношении этого конкретного господина.

– Правда?

Во мне просыпается надежда. Всё же господин ла Лэрке произвёл на меня приятное впечатление, не хотелось бы в нём разочароваться.

– Помнишь, семь лет назад разгорелся конфликт с Сарбией из-за спорных островов в море Жифу?

Папенька напрасно взывает к моей памяти. В то время меня полностью поглотил процесс подготовки к вступительным экзаменам в Академию.

– Если честно, то не очень хорошо.

– Наши заморские соседи были настроены очень решительно. Ни у кого не вызывало сомнений то, что разногласия придётся решать военным путём. События приближались к кровавой развязке стремительно, тем дело бы и завершилось, не поменяй его величество главу дипломатической миссии, пытавшейся разрешить проблему миром.

– Новым главой стал господин ла Лэкре?

– Именно так. За две недели он всё уладил.

– Как?

– Ход переговоров – государственная тайна.

Я усмехаюсь:

– Очень содержательный ответ. Но он сообразительный, поэтому я могу предположить, что Дийон не просто откупился.

– Откуда тебе известно, насколько сообразителен это господин? – теперь папенька цепляется к словам и проявляет интерес. Приходится импровизировать:

– О! Я как-то составила компанию Рену Аманди, когда он посещал своего дядюшку, и смогла в этом убедиться.

И в самом деле, он же вспомнил про тайные ходы Старого квартала и сообразил, что у профессора Обели могли быть странности…

– О нет! Брис! – матушка прикладывает ладонь к сердцу. – Я так и знала! Она таки влезла в это дело!

– В какое дело? – я широко распахиваю глаза и невинно хлопаю ресницами, но разве её так просто проведёшь!

– Оливи, ты имеешь в виду расследование убийства профессора Академии?

– Ну, а что же ещё, Брис?!

Пока родители заняты пикировкой, я продумываю план действий.

Пытаться уверить меменьку в том, что она неправа, бессмысленно. Равно, как и доказывать утверждение: победителей не судят. Нужно использовать отвлекающий фактор!

Демонстративно закрываю лицо левой ладонью. Так им обоим прекрасно видно отсутствие обручального кольца на большом пальце. Возможно, папенька заметил это и раньше, но промолчал, а маменька молчать не станет.

– Мели, я хотела тебя кое о чём спросить.

Блестяще, Мелина, она заглотила наживку. Остался сущий пустяк: придумать правдоподобный ответ на вопрос, который мне сейчас зададут, а именно…

– Где твоё кольцо? Сначала я подумала, будто ты отнесла его к ювелиру и попросила почистить без применения магии, но в мастерской не бывает столько клиентов, чтобы ты до сих пор не могла его забрать!

– Я отдала кольцо законному владельцу.

– Законному… ты… ты хочешь сказать, что свадьба не состоится?

– Не состоится, – приходится подтвердить её опасения.

– Но почему? – вопрос звучит столь беспомощно, что это просто невыносимо! – Вы же были такой красивой парой!

– Оливи, я тебе не раз уже говорил: красиво смотреться, стоя рядом, это не главное.

– Ох, Брис! Не делай из меня дурочку! Будто мне это неизвестно, но Мели и Отес… Я действительно считала, что у них всё сложится.

У матушки такой печальный вид – сердце сжимается! Я спешу её приободрить:

– Но и в этом можно увидеть светлую сторону!

– Какую же?

– Я вновь свободна, и моим следующим избранником вполне может стать какой-нибудь аристократ, как ты и мечтала!

Родительница улыбается грустной улыбкой и покачивает головой.

– Не будь ты моей дочерью, я бы тебе поверила, а так… Теперь у тебя на уме будет одна карьера!

И пусть! Место в Главном Управлении я честно заслужила: моя версия полностью подтвердилась.

Когда Андре Робе были предъявлены обвинения, господин Эсти напомнил через Рена о своём обещании помочь с договором, если возникнет необходимость. К счастью, прибегать к его помощи не пришлось.

Сегодня я получу диплом, а через неделю займу оговоренное место в Главном Управлении. День в день, как и прописано в условиях!

Мой взгляд натыкается на разворот газеты с портретом господина ла Лэкре… Вздохнув, я отворачиваюсь к окну.

Матушка права: теперь у меня на первом месте карьера.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗВЕЗДА СКОРПИОНА

ГЛАВА 1

Вот как, оказывается, начинается самостоятельная жизнь.

В глазах рябит от обилия вычурных шрифтов заголовков объявлений. Остаётся только благодарить Единого за то, что меня пропустили к доске, и не приходится разглядывать это богатство и многообразие из-за спин прочих желающих найти или сменить место жительства.

История с переездом стала для меня настоящим откровением. Она помогла осознать, насколько сильна привычка к комфорту. Полагаю, я изрядно повеселила даму из отдела кадров своим несдержанным и категоричным «Нет!» на предложение занять комнату в общежитии, принадлежащем Главному Управлению.

Устыдившись, я пообещала подумать над вариантом с проживанием в съёмной квартире, которую может предоставить учреждение. Только в том, что и он меня не устроит, не сомневалась ни я, ни бедная женщина, на чью долю выпало устраивать такую привереду!

Если идея с общежитием меня отталкивает на каком-то глубинном уровне, то отказ от казённой квартиры вызван исключительно прагматичными соображениями… ну, как прагматичными…

Единственная моя слабость – любовь ко сну. Если пользоваться общественным транспортом, время на него придётся существенно сократить. Проживая на окраине города, я буду терять до двух часов в день на путь до конторы и обратно. Дело, разумеется, не в скорости мобилей, а в пассажирообороте. Число желающих превышает число посадочных мест. Проблема с муниципальным транспортом – бич столицы!

Если же прибегнуть к услугам частных мобилей, то оплата комфортных поездок съест изрядную часть моего жалования.

Единственный выход – найти подходящую квартиру недалеко от места службы. Как показывает затянувшийся визит в самое крупное розельское агентство недвижимости, с этим большие проблемы.

Жильё в квартале Исполинов сдаётся внаём по астрономическим для меня ценам. Попытки найти что-нибудь подходящее на окраине квартала Грате пока успехом не увенчались. Наиболее приемлемое предложение: квартира на улице Луаре. Десять-пятнадцать минут прогулочным шагом – и я уже в Управлении. Но стоимость! Безболезненно для бюджета я могу оплачивать лишь две трети суммы, назначенной арендатором.

Унылым взглядом смотрю на цену, будто она вот-вот изменится…

Может, повременить с самостоятельностью и попросить помощи у отца? На первое время.

Нет-нет! Нужно гнать прочь такие мысли!

Борьбу с самой собой останавливает неожиданный, но ощутимый толчок в бок.

– Ох, простите! – невысокая девушка, стоящая справа заливается краской смущения.

– Пустяки, – отвечаю вежливо, но она меня уже не слушает. Внимание незнакомки привлекло объявление, пробудившее и мой интерес.

Внимательнее рассматриваю неожиданную соседку. Хорошенькая. Вид свежий. Опрятная. Одета аккуратно, но наряд на ней – это явно какая-то форма. В руках держит небольшой чемодан с характерной биркой.

Девушка несколько раз перечитывает текст, её глаза загораются энтузиазмом, но строка с ценой заставляет морщить носик и прикусывать изнутри щёку. Так-так…

Наконец она вздыхает и принимает тяжёлое, но, видимо, единственно возможное в её обстоятельствах решение, – отходит от стенда. Обернувшись, наблюдаю, как девушка выбирается из гущи народа и направляется к выходу.

Я стремительно срываю объявление. Действую очень неосторожно: его копия, мгновенно появившаяся на стенде, режет палец, но я не обращаю на эту досадную мелочь внимание.

– Простите! Извините! Позвольте! – и вот людская толпа вновь смыкается за моей спиной подобно морским волнам.

Торопливым шагом двигаюсь к входным дверям. Незнакомка вот-вот до них доберётся.

– Постойте! – я не выдерживаю, когда она берётся за массивную ручку.

К счастью, эта особа на окрики реагирует.

– Вы это мне? – девушка удивленно смотрит на меня огромными глазами цвета розельской сирени.

– Да. – Ох, наконец-то я добралась до неё!

– Я же извинилась, – светлые брови сначала приподнимаются, а потом опускаются, стремясь встретиться на переносице.

– Оставьте! Я по другому поводу! – вкладываю в её ладонь листок. – Оно вас заинтересовало?

Первый порыв незнакомки – ответить «да», но после ей вспоминается, что неприлично обсуждать свои финансы.

– Нет, – краснеет она.

– Давайте всё же обсудим это предложение, – прошу мягким тоном.

Помявшись, девушка соглашается, и мы подходим к диванчику, неизвестно каким чудом до сих пор пустующему.

– Присядем?

На этот раз раздумья длятся недолго.

– Я могу оплатить лишь две трети указанной суммы. Вы потянете оставшуюся треть?

От напора и откровенности собеседница теряется, но я терпеливо жду ответа.

– Потяну.

– Отлично!

– Но… вы же не можете на самом деле предложить мне жить с вами в одной квартире! Мы же совершенно друг друга не знаем!

– Ну, допустим, кое-что мне известно. Например, не ранее как сегодняшним утром вы прибыли в Розель. Сами родом из Пирре, но последние годы провели на севере Рино. Вы там учились. Школа не самая престижная, но вполне достойная. Вы скромны, аккуратны, исполнительны. Наделены магическим даром. У вас в столице нет ни родственников, ни подруг. Ну, о том, что вы не замужем и даже не обручены, и говорить не стоит.

– Как?

Немного потешив своё самолюбие изумлённым видом незнакомки, объясняю:

– Акцент, внешность, поведение, чемодан.

– А кто вы?

– Я выпускница Академии Правосудия. Ищу квартиру поближе к месту службы и буду рада видеть вас своей соседкой. – Протягиваю руку девушке. – Мелина Мерод.

– Агни Лено, – она подаёт свою. – Я приехала в Розель по распределению. Школа подписала договор с одной столичной фирмой, предоставляющей прислугу на время. Сегодня утром я там была и узнала адреса, где мне предстоит работать. Все они в квартале Исполинов. Это, конечно, очень престижно, но, как оказалось, чрезвычайно накладно.

– Выходит, вы не откажетесь от компаньонки?

– О нет! – девушка смеётся. – Никогда не мечтала оказаться одна в большом городе, а тут – столица… Кстати, раз вы собираетесь оплачивать две трети суммы, я могу взять на себя домашние дела. Уборка, готовка, стирка – это как раз мой профиль.

– Отлично! – я не в силах сдержать ликование. – Тогда предлагаю перейти на «ты» и занять очередь в один из кабинетов! Только нужно выбрать ту, что короче!

Почему-то именно сегодня в агентстве ажиотаж. Когда я заглядывала сюда на днях, посетителей было значительно меньше.

– Они все одинаково длинные! – расстраивается Агни. – Мы проведём здесь весь день!

– Тогда меняем план! Выбираем ту, в которой одни мужчины, а возле дверей в кабинет – трое или четверо господ приличного вида.

Новая знакомая лукаво улыбается, разгадав мой замысел.

С независимым видом мы прогуливаемся по вестибюлю, бросая взгляды на людей, осаждающих кабинеты. Очень скоро удача улыбается нам. Очередь возле пятой по счёту двери более чем удовлетворяет новым требованиям.

Завернув в небольшой коридорчик, мы подходим к самым дверям, и тут же становимся объектом пристального внимания. Некоторые мужчины даже поднимаются с мест в знак приветствия, другие хотя бы откладывают в стороны газеты.

– Простите, господа! Не подскажете, кто крайний?

Взгляды мужчин обращаются к молодому человеку, сидящему на самой дальней кушетке.

– Я, – под прицелом множества взоров единственное слово даётся юноше с трудом.

– Мы будем за вами, – очаровательно улыбаюсь незнакомцу. Он краснеет и спешит скрыться за газетой.

Зато двое мужчин постарше понимаю, что мы тут надолго и галантно предлагают нам свои места. Агни растерянно смотрит, как я присаживаюсь на кушетку. Мне даже приходится похлопать по сиденью, чтобы девушка отмерла и села.

– Благодарю вас, – произношу с определённой долей восторга в голосе.

Агни бормочет что-то невнятное, но по лицам отважных рыцарей заметно: они очарованы её видом и на слова уже не обращают внимания.

Нетерпение и непонимание со стороны моей будущей соседки по квартире даёт мне основание предположить, что у неё не было маменьки, которая бы открыла ей несколько непреложных истин. А было бы неплохо, если бы кто-нибудь объяснил её разницу между глупой куклой и мудрой женщиной.

Мудрая женщина понимает: сила не в слабости, поэтому она с радостью выполняет свои обязанности, развивает собственные таланты и по возможности не лезет на мужскую территорию. Это вовсе не значит, будто идеал – непроходимая дурочка, чья голова забита только домашними хлопотами и заботой об уюте! Необходимо помнить о талантах, которыми Единый наделил каждого!

Порой, когда смотришь на некоторых дам, предпринимающих попытки заниматься сугубо мужскими делами ради одной цели: доказать миру, что женщина и это может, возникает один вполне закономерный вопрос. Что конкретно от этого «подвига» получает сама дама?

Моя матушка искренне считает: женщина способна на многие свершения, если её вынудят к этому обстоятельства. Например, родительница спокойно относится к девушкам, записывающимся на службу в корпуса боевых магов. А как иначе, если дана такая сила? Даже мой выбор жизненного пути она принимает – это ведь тоже талант. К тому же ей никто не запрещает продолжать мечтать о моей счастливой семейной жизни!

Есть ещё одно обстоятельство, которое известно мудрой женщине: мужчины не столь падки на дамские прелести, как это может показаться со стороны. Поэтому играть на этих чувствах следует с умом.

К примеру, в нашем с Агни случае, стоит выдержать паузу минут в пять как минимум, а после…

– Что такое? – спрашивает она, заметив, как я украдкой глянула на наручные часы.

– О! Пустяки! – отвечаю самым беззаботным тоном и довольно тихо, будто стараюсь не привлекать к завязавшемуся разговору чужое внимание. Но на самом деле давно известно, что к шёпоту люди прислушиваются куда охотнее, чем к воплям и крикам! – Спустя пятнадцать минут случится непоправимое, а в остальном всё в порядке!

– Непоправимое?!

– Если мне не изменяет память, то у тебя тоже. Разве через полчаса ты не должна находиться в другом квартале?

– Я… – Агни запинается, но быстро соображает, к чему я затеяла этот разговор. – О! Ну, я стараюсь об этом не думать и сохранять оптимизм.

– Да, оптимизм нам поможет… или чудо!

Мы обмениваемся улыбками.

– Простите! – к нам обращается господин, сидящий напротив. Я заметила, он прислушивался к нашей беседе. – Вы уже определились с объектом недвижимости?

– О да! Между собой мы уже всё решили, и нам осталось только подписать договор!

– Хм, в таком случае, я вас пропущу.

– Ох, это так мило с вашей стороны!

– Вы даже не поинтересуетесь, за кем я занимал очередь?

– Это совершенно неважно, поверьте! Мы вам так признательны! – заверяю я благородного господина.

– Да-да! Очень-очень очень признательны! – подхватывает Агни.

– Что ж, я всё же поставлю вас в известность о том, что должен был заходить в кабинет следующим.

– Вы наш герой! – восклицает моя новая знакомая. В её исполнении это заявление звучит уместно и искренне, у меня бы так не получилось!

Беседа с агентом по недвижимости позади. Договоры со всеми положенными подписями и печатями лежат в наших сумочках.

Мы с Агни, довольные и счастливые, решаем отметить удачное завершение маленького приключения. Уютное кафе, расположенное в двадцати минутах ходьбы от агентства, кажется вполне подходящим для этой цели.

– И что же должно было произойти через пятнадцать минут? – Агни попивает свой кофе, с усмешкой посматривая в мою сторону.

– Вот это, – указываю взглядом на тарелку с супом, стоящую передо мной, – не люблю пропускать завтраки, обеды и ужины.

Очередная рамка, на сей раз обрамляющая зарисовку с парой богомолов, воспаряет в воздух и плывёт к заранее вбитому в стену гвоздю.

– Вы ещё не закончили? – звонкий голос Агни звучит так неожиданно, что мой помощник теряет концентрацию, и работа неизвестного автора стремительно приближается к полу, поблёскивая на прощание стеклом. Молодому человеку удаётся её поймать в самый последний момент. Правда, от растерянности он прибегает не к магии, а использует собственную ловкость.

Я оборачиваюсь к двери. Девушка во все глаза рассматривает мою коллекцию. По-моему, она даже не поняла, что по её вине чуть было не произошёл маленький, но весьма неприятный инцидент.

– Какой ужас, – выносит она свой приговор. – Теперь я понимаю, почему ты отказалась вешать это в гостиной!

– Ты заглянула к нам лишь затем, чтобы полюбоваться на моё увлечение? – спрашиваю у Агни, всё ещё посмеиваясь. Ничего не могу с собой сделать – уж очень забавное у неё сейчас выражение лица.

– Конечно, нет! Я пришла сообщить вам о том, что чай готов, и мы с Жаком ждём вас на кухне. Если вы закончили.

– Осталась одна рамка, – я аккуратно достаю её из коробки, и демонстрирую девушке.

– Хорошо, – она склоняет головку и напоминает, – но имейте в виду: мы вас ждём!

Когда дверь за девушкой закрывается, мой помощник сосредотачивается на повторной попытке повесить картину на подготовленное место. И решается ещё раз попробовать завязать беседу:

– А где вы работаете?

Этот вопрос я нахожу приемлемым. Не то, что предыдущий. Понимаю, моя красота может вскружить голову чересчур впечатлительным личностям, но на моей памяти никто ещё не начинал знакомство с вопроса о том, есть ли у меня ухажёр! Хоть бы имя спросил!

– Пока нигде.

– Это как? – озадаченный, он поворачивается ко мне, а рамка тем временем…

– Осторожнее!

– Да что ж это такое?! – возмущается парень, «ловя» злосчастных богомолов взглядом.

Так и хочется ответить «невнимательность», но это будет невежливо. В конце концов, этот милый юноша, страдающий недостатком концентрации, действительно оказал мне неоценимую услугу. Трудно предположить, сколько времени мне пришлось бы потратить на развешивание всех этих рамочек. А сколько моих пальцев осталось целыми!

– Вы не отвлекайтесь, – советую ласковым голосом. – Я выхожу на службу со следующего понедельника.

– И где же такая красивая девушка нашла себе место?

– В Главном следственном управлении Розеля, – отвечаю любезно. Картина на стене приходит в движение, но нет, она уже на крючке, то есть на гвоздике.

– Отдел по связям с общественностью? – с какой-то робкой надеждой в голосе спрашивает он.

– Нет. – Передаю ему последнюю рамку, которую до этого момента трепетно прижимала к груди.

Парень несколько раз нервно сглатывает в процессе ознакомления с текстом моего диплома.

– Это шутка?

Опять на меня накатывает приступ неуместного веселья. Давлю его на корню тяжёлым вздохом:

– Это жизнь.

Молодой человек так и стоит, не шелохнётся. Даже к рамке руки не протянул.

– Вешайте уже и идёмте пить чай, – чуть ли не насильно вручаю ему жемчужину своей коллекции. – Мы с Агни купили дюжину вкуснейших пирожных в кондитерской господина Биро.

Упоминание о еде, как и предполагалось, вдохновляет моего помощника на трудовой подвиг. Кажется, он даже забывает о том, что всего несколько минут назад мечтал о романе со мной.

Весьма к месту вспоминаются слова маменьки: еда – универсальное немагическое средство воздействия на противоположный пол, доступное каждой женщине!

ГЛАВА 2

Жак Лори во время последней нашей встречи сообщил, что на службу в понедельник мне следует явиться не позднее, чем за час да начало рабочего дня. Указанное время вызвало бы удивление у любого человека, и вряд ли кому удалось бы сдержать любопытство. Я исключением не стала.

Едва последние слова вопроса успели сорваться с губ, как на лице моего начальника появилось чрезвычайно неприятное выражение. За несдержанность пришлось расплатиться десятью минутами жизни. Именно в такой временной отрезок уложился господин Лори, рассказывая о том, насколько тяжело новичкам ориентироваться в здании Главного Управления. Особенно, если они девушки.

Единственный вывод, который я сделала из этого весьма двусмысленного монолога: он всё ещё взбешён тем, что вакантное место досталось мне. Я даже несколько раз мысленно вознесла хвалу Единому, за невмешательство дяди Рена в это дела. Если бы ещё и он хлопотал о моём назначении…

Куда интереснее было бы послушать о следователе, к которому меня приставят. Но об этом начальство упомянуло вскользь, предпочтя оттачивать остроумие. Неумные шутки на третьей минуте вынудили согласиться: практики моему собеседнику катастрофически не хватало.