Текст книги "Солнечная ртуть (СИ)"

Автор книги: Александра Атэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 65 страниц)

Старый канцлер, который ещё днём вылез как чёрт из табакерки, сидел напротив и с гаденькой улыбочкой ждал ответа на вопрос, который Ада пропустила мимо ушей.

– Что, простите?

– Я интересовался: а как вам, барышня, ваш новый дом? Не правда ли, дворец прекрасен?

– Да, ничего так. Очень красивый.

– Вы счастливы остаться здесь? – канцлер деловито жевал устрицу и не сводил хищных глазок со своей невольной собеседницы. Старый как сам мир, но вряд ли собирается на покой.

Счастлива Ада не была, да не в этом дело. Все, кто сидел по ту сторону стола выжидающе смотрели на неё: хотели узнать, навсегда ли дочь Агаты обосновалась при дворе или есть надежда, что королева её куда-нибудь сбагрит. Она не знала, что отвечать. Мать как на зло, была занята тем, что объясняла слуге, что такое кофе. Без любимого напитка она не могла успокоиться. Эрид болтал с Варгой, а Сиена улыбалась и молча сверлила взглядом присутствующих. Она не хотела вмешиваться, желая посмотреть, чего стоит внучка. Подходящий момент, чтобы выяснить: ничего.

– Ну, я счастлива увидеть родину своих предков.

– Наверное, ваша матушка много вам о ней рассказывала. О нашей архитектуре, истории, климате, который, к сожалению, в последние десятилетия сильно пострадал. – Канцлер бросил на Агату молниеносный и выразительный взгляд. – Ещё, может быть о том, как управляют этой страной.

– Да не особо.

Полгода назад Ада знать не знала ни о каких параллелях. Старик ей не поверил.

– Да вы не стесняйтесь, ваше высочество.

– Я не высочество, то есть я не…

– Попробуйте омара, он приготовлен лучшим поваром в стране! Эй, вы! Да, вы. Подайте её высочеству омара. Вон того, самого аппетитного… Наверняка вы составили какую-то программу с принцессой Агатой. Она всегда была предприимчивой.

– Ну, я не…

На лицах всех, кто находился справа и слева от канцлера, появились кривые усмешки. О да, о былой предприимчивости матери Ада наслышана. При дворе никто не забыл, что она натворила и ничего не простил.

– Милорд, оставьте девочку в покое. В самом деле, вам не пристало рассуждать об управлении. Ваше дело вести расчёты, а не дебаты.

Сиене надоела комедия, которую ломал старикашка. Она не повышала голоса, и от этого приказ прозвучал более грозно. Но канцлер оказался не лыком шит, он воздел руки к небу и прокаркал:

– Меня не так поняли! Меня интересовала культурная сторона вопроса, только и всего. Прошу простить.

Усмехнувшись, королева пригубила вина.

– Если и существует что-то, менее подходящее вам, чем дипломатия, то это искусство и культура. Я не беру в расчёт ваш знаменитый цветочный фонтан. Приобрести за деньги шедевр и понимать красоту – это разные вещи.

– В самом деле, – влезла какая-то баба, – думается мне, её высочество Ада хорошо осведомлена об йэррской архитектуре, литературе и достижениях техники. Единственное, во что принцесса Агата, как видно, забыла посвятить дочь – это значение символов.

Футболка с пентаграммой сиротливо смотрелась рядом с элегантным платьем матери и изумрудным гарнитуром королевы. Девушка глядела исподлобья, полностью гармонируя с этим мрачным принтом. Послышались смешки.

Ада подумала, что если этим вечером должно случиться что-нибудь более неприятное – то сейчас самое время. И в кои-то веки оказалась права. Бесшумные руки слуги водрузили перед ней тарелку с лобстером.

Жуткий урод. Клешни, усищи, башка, которую повар разворотил и нашпиговал салатовым пюре. В комплекте к уроду шли вилка, нож, щипцы и железный шпатель – красивый, вроде недоразвитой ложки. А в качестве заключительного издевательства, то есть аккорда – несколько ломтиков лимона. Что со всем этим делать, Ада не знала. Те, кто ели это блюдо, уже с ним покончили, и скопировать чужие действия было не у кого. Многие по-прежнему смотрели на неё. Чтобы предпринять хоть что-то, она медленно отправила в рот очищенный от кожуры лимон. Вокруг засверкали полуодобрительные улыбки: Ада могла есть лимоны и не морщиться. Таков был один из её немногих талантов, но сидеть и весь вечер жевать кислятину невозможно. Не очень уверенно, девушка взялась за нож. Кто-то закашлялся, явно пытаясь скрыть смех. Слева раздался шёпот матери.

– Какого дьявола тебе принесли омара, если ты его не умеешь есть? Чем тебе не угодил обыкновенный лосось?

Она наклонилась к ней, изогнув длинную шею и на ходу орудуя вилкой и ножом, словно кистью на холсте.

– Да не я это! – прошептала Ада и вспыхнула, глядя на канцлера. Старикашка решил выставить её ещё большей дурой, чем она есть.

– Любезный, можно вас…

Эрид, манеры которого ничуть не уступали королевским, коварно прищурился и ждал, пока лакей подойдёт достаточно близко. В отличии от канцлера, оборотень не стал повышать голоса, а подозвал слугу скорее жестом.

– Принесите мне то же самое, что её высочеству Аде, только без этой гадости. Я говорю о лимонах, – пояснил он остолбеневшему слуге.

– И мне, – потребовала Варга.

Две тарелки с ракообразными хмырями появились почти молниеносно. Гостей заинтриговало развитие событий. Ада не знала, чего добивались драконы, но теперь она стала не единственным объектом внимания. Переглянувшись, оборотни взялись за лобстеров руками, игнорируя все положенные в таких случаях приборы. Раздался хруст. Куски красного панциря падали мимо тарелки, брызнул сок. Лица присутствующих вытянулись. Даже это безобразие в исполнении драконов выглядело как искусство – такими непринуждёнными и плавными были их движения. Но, конечно, смотрелось это дико. Особенно для тех, кто только что видел, как безупречны их манеры за столом.

Под шумок Ада поковыряла вилкой в расколошмаченной голове своего омара и со спокойной совестью отодвинула тарелку, которую тут же унесли. Других гастрономических сюрпризов не последовало: салат, десерты и вино со специями. Последнее пришлось как нельзя кстати. Девушка приноровилась не выпивать всё залпом, а цедить напиток как истинная леди. Однако за одним бокалом вскоре последовал другой, третий, и наконец жизнь показалась вполне сносной. Прежде чем Ада потребовала четвёртый бокал, Эрид склонился к ней и с очаровательной улыбкой пригрозил, что если она не остановится, то он велит слуге принести маринованных осьминогов и посмотрит, как Ада станет выкручиваться. Угроза тут сразу возымела действие, а Агата одобрительно кивнула. В целом, принцессе не было никакого дела до того, сколько вина может выхлестать её дочь, но престиж короны, о котором в их семье так любят говорить, волновал даже её.

Как это обычно и бывает, все наелись, но расходиться никто не спешил. Ада как могла аккуратно уничтожала зачем-то нарезанные фрукты и ждала, что будет дальше. Долго ждать не пришлось. Скрипки и литавры ворвались в обеденную залу и одновременно с ними появилась процессия актёров. Средневековая – на этот раз в самом деле средневековая – одежда предвещала старинный сюжет. Ряженые затянули грустную песню.

– Это сказание о первой королеве – шепнул дракон. – По правде говоря, первой она не была, но именно эта женщина узаконила передачу трона от матери к дочери. Кстати, во втором акте вас с Агатой будет ждать сюрприз. Я бы сказал, неприятный, но в твоём мире не на все вещи реагируют так, как у нас.

Он с нехорошей улыбкой вернулся к созерцанию того, что можно было назвать песенным балетом. Ада знала эту улыбку: она означала, что кто-то сейчас сделает глупость, которой Эрид не намерен мешать, а наоборот, всячески поддержит. Оборотни обожали людские оплошности. Они получали от этого удовольствие и чувство собственного превосходства.

Несколько танцующих групп изображали баталию, между ними метались двое мужчин и одна женщина. Они были в коронах. По тексту песни девушка угадала легенду, которую уже слышала: братья казнили сестру и тем самым навлекли ужасные беды на страну. Затем оба получили на орехи, в королевстве наступила эпоха матриархата, а у династии Астор появились ручные драконы.

Всё было красиво, но слишком затянуто. Танцоры швыряли друг в друга ленты, имитируя пальбу из пушек, на красно-белый шахматный пол выехало нечто вроде катапульты. Конструкция совершала энергичные монотонные движения, в колёсах у неё что-то трещало. Выпившую три полных кубка вина Аду начало клонить в сон, и все силы уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. Поэтому большая часть мистерии прошла мимо неё.

Первый акт закончился, о чём Ада догадалась по чопорным аплодисментам и поклонам артистов. Повернув, как сомнамбула, голову, она посмотрела на бабушку и мать. Сиена вежливо посматривала в середину зала, но её внимание было сосредоточенно на разговоре с одним из советников. Агата выглядела заинтригованной. Она в полголоса сообщила дочери, что пьеса новая и раньше таких длинных и красочных здесь не ставили. Ада сделала вывод, что раньше было лучше, и тут грянул второй акт. Вместо якобы казнённой женщины появилась другая, – высокая как каланча, и в таком умопомрачительном наряде, что впору было ослепнуть. Девушка усомнилась, что в те давние времена было принято так одеваться, даже если речь шла о великой основательнице династии. При дворе вообще не поощряли украшательства одежды, предпочитая однотонные и дорогие ткани, вряд ли в те времена вкусы так сильно отличались.

Почему-то женщина не пела, а только величаво отплясывала.

– Перестань клевать носом. Лучше обрати внимание на новую королеву – это тебя взбодрит.

Дракон не скрывал злорадства. От него тоже шёл лёгкий запах вина, но Эрид и близко не был пьян, и уж тем более не засыпал на ходу. Конечно – он спал две недели в параллельном времени и пространстве. А взгляд сверкал ярче прежнего. Наверное, повлияло возвращение в родные земли. Или это всё-таки вино сыграло свою роль? Может быть. А может, дело в Варге, с которой мужчина постоянно обменивался комментариями и смешками. Ада не злилась. В конце концов, они оба помогли ей не упасть в грязь лицом на этом пиру, а драконша выглядела так соблазнительно, что даже женщины ею любовались – не без зависти, конечно. Девушка знала, что ревнует, но спокойно и даже лениво. Это чувство не сжигало её изнутри. Пока нет.

Она переключила внимание на актрису. Мать сделала тоже самое и тихо ахнула.

– О, Пьер!..

Сначала Ада ничего не поняла, но потом танцующая процессия с «королевой» во главе приблизилась к возвышению, на котором расположились главные персоны, и всё стало на свои места. Под тонной грима и париком Ада разглядела смутно знакомые, в общем-то мужские черты лица и золотые глаза. Перед ними плясал её дядя – принц и сын её величества Сиены.

Сама правительница и бровью не повела, разве что старалась не смотреть на разыгрываемую мистерию. Некоторые поступали также, а некоторые – с интересом наблюдали за ловкими прыжками дяди Пьера. Никто не думал насмехаться, разве что кривые улыбки украшали покрасневшие лица отдельных послов. Ада, забыв, что находится в высшем свете, еле слышно хрюкнула от смеха, за что тут же получила под столом ощутимый удар туфелькой по лодыжке.

Она прикусила язык и посмотрела на трёхэтажные часы на противоположной стене: вечеринка только набирала обороты.

Глава 84 Матери и дочери

Когда всё закончилось, перевалило за полночь. Сытые и пьяные гости – аристократы, вельможи, их прелестные жёны и дочери – все они расходились по домам. Покидала зал и Агата. На её собственную дочь уже никто не обращал внимания. Ада никак себя не проявила, не считая казуса с омаром и футболкой – ни с хорошей, ни с плохой стороны. Как только ей дали понять, что можно идти, девушка рванула к выходу. Фрейлины едва поспевали за ней.

– Она довольно нервная. В тебя. И кстати, ты заметила? – любит выпить.

После представления Пьер умылся и переоделся, и теперь выглядел таким же щёголем, какого они встретили днём. Ранее, на немой вопрос Агаты королева вкратце ответила, что чудачества, подобные недавней мистерии, позволяют принцу в остальное время выглядеть и вести себя как разумный человек. В Плане общения Пьер в самом деле стал более сносным, но и теперь он норовил задеть сестру.

– Можно подумать, ты бы справился с детьми лучше, заведи ты хотя бы одного.

– И то верно! Доброй ночи, сестрица.

Он церемонно поклонился одной лишь головой и убрался прочь. С Варгой у них установилось полное взаимопонимание: тихо обменявшись паскудными словами и сахарными улыбками, более они сегодня не общались. Драконша, как и раньше, предпочитала общество Эрида, чем своего торитт. Оборотней тянуло друг к другу, но на страсть это очень не походило. Скорее, родство душ, хотя в былые времена это не мешало им делить постель. Время от времени принцесса с любопытством поглядывала на дочь, но не находила никаких ожидаемых признаков. Эрид уделял почти всё внимание Варге, а девице – как с гуся вода. Куда больше оборотней девушку занимало полусухое содержимое дворцовых погребов.

– Девочку надо переодеть. Леона клянётся, что всему виной одна из её фрейлин – не уследила за временем и потому они еле успели на пир. Как по мне, лучше бы опоздали ещё больше, но привели мою внучку в пристойный вид.

Сиена выразила желание проводить её высочество до покоев. Свита плелась позади на расстоянии нескольких шагов.

– Она не знакома с этикетом и не умеет вести беседу. Готова поспорить, даже разговор о погоде поставит твою дочь в тупик.

– Освоится, – махнула рукой женщина.

Чудачества Ады никак не волновали Агату. Эта девушка всегда была странной, пыталась выглядеть как мальчишка и вести себя как подросток. И то, и другое ей удавалось блестяще.

– Непременно, ибо я завтра же прикажу обучить её всему необходимому. Думаю, самого элементарного будет достаточно. Меня беспокоит другое, а именно то, что этим не занималась ты.

Агата нехорошо улыбнулась и пригладила серое платье. Как ей не хватало йэрских тканей! И факелов, бросающих на складки мягкий свет. Факелы были с автоподжигом и могли произвольно менять оттенки огня от фиолетового до изумрудного.

– Была уверена, что если полезу с воспитанием, она сбежит. Как говорится, недалеко шиповник вырастает от розы.

– Тебе просто не захотелось. Ты никогда не делала того, чего не хотела, если была хоть малейшая возможность увильнуть. А уж в иной параллели и подавно.

Как всегда, Сиена сухо констатировала факты. Она делилась наблюдениями, не позволяя ни одной эмоции проскочить в её слова. И протестовать тут нет ни смысла, ни нужды.

– Вы правы, матушка. Ада совсем не похожа на Астор, и я довольно быстро разочаровалась в её появлении на свет. Но не подумайте, что мне она совсем безразлична.

– Это дело твоё. Но могу заверить тебя, что в девочке есть от нас больше, чем ты думаешь. Хотя отличия, несомненно, преобладают – и именно этим мне она нравится.

Они вошли в покои, оставили фрейлин заниматься приготовлением ванны и кровати, а сами удалились в будуар. Как только посторонних рядом не осталось. Сиена спросила:

– Ты знала, что твой отец умер, когда появилась сегодня в Шамбри?

– Да. Эрид мне рассказал.

Агата почти не помнила отца как самодостаточного человека, только как тень её матери. Вот Нердал был другим, настоящая личность, а папа… Он был добр. А также сдержан, учтив, хорошо разбирался в истории и не представлял жизни без классификации минералов. Принцессе стало грустно. На самом деле, они могли подружиться, если бы оба проявили хоть чуть-чуть инициативы.

– Фернан был ещё молод. Но через пару лет после твоего исчезновения по всей стране начались эпидемии, одна другой страшней. Они быстро проходили, смертность была высокой, но не критически, однако последняя зараза достигла даже дворца. Наши дети оставались полностью здоровы, ведь они Астор, и попросту не могут заболеть. До сих пор не прощу себе, что не подумала тогда отослать мужа. После смерти Нердала я не отпускала его от себя, и Фернан был этому только рад. Потом пришла болезнь, затем война. И в итоге пред её лицом я осталась одна, Агата.

Если судить по интонации, королева не жаловалась и не упрекала дочь, а просто посвящала её в хронику событий. Агата не знала, что ответить, любые слова из её уст прозвучали бы теперь недостойно. Женщина смотрела в окно и пыталась вспомнить лицо своего покойного отца. Это не составило труда, мягкий, рассудительный человек сразу пришёл из глубин памяти. Сдержанно улыбнулся, и сразу перевёл взгляд на жену. Как они всё-таки любили друг друга! В детстве наследная принцесса никогда не думала об этом, замечая только прохладное отношение родителей к своей персоне. А Сиена уже переключилась на другое, словно подчёркивая, что ворошить прошлое теперь ни к чему. Сильная женщина.

– Ты ничего не взяла из той параллели.

– Только наследницу, – улыбнулась Агата.

– Она тебе не наследница. Мне и подавно, – отрезала королева. – Ты ведь была фотографом, – развивала она свою мысль как ни в чём ни бывало, – неужели не возникло желания захватить хоть несколько снимков?

Женщина покачала головой. Как когда-то она порвала с этим миром, не взяв отсюда ничего, так бросила и параллель, в которой прожила более двадцати лет. Агата смотрела на мать и считала морщинки вокруг её глаз. Они старили Сиену, но королева по-прежнему была красива. Даже стала величественнее, но принцесса больше не боялась её. Совсем.

– Теперь будь добра, ответь мне на вопрос. Отец Ады тот, кто она думает, или это всё-таки Эрид?

Агата поморщилась, будто съела что-то очень кислое.

– О, боже, конечно же нет! Он был готов меня убить в то врем, а я интересовалась совсем другими вещами. Ада действительно появилась на свет, когда мне было двадцать – спустя два года после того, как наши пути с драконом разошлись. И вообще, разве у оборотней могут быть…

С некоторым облегчение королева выдохнула.

– Мнения по данному вопросу весьма разнообразны. Одни считают, что драконы бесплодны, другие думают, что они могут рожать на свет уродов – не приспособленных к долгой жизни мутантов. Третьи утверждают, что у наших монстров нет никаких проблем с этим. Сами оборотни не говорят ни да, ни нет тем, кто смеет спрашивать. Либо врут напропалую, придумывая такие байки, что летописцам и не снилось. В любом случае, змеиных отпрысков никто не видел, не считая парочки самозванцев в старые времена. Если мне не изменяет память, всех их либо казнили, либо отправили в дома умалишённых. Надеюсь, я удовлетворила твоё любопытство, потому что и дальше устраивать диспут на эту тему у меня нет никакого желания.

– Отец Ады – мой супруг. Во всяком случае, в его параллели этот мужчина считался моим мужем. Догадываюсь, что по этому поводу думают при дворе.

Сиена устало глядела в окно. Когда она уйдёт от дочери, то не ляжет спать, несмотря на поздний час, а примется перебирать бумаги. После смерти Нердала больше никто не имел неограниченного доступа к документам, кроме неё. Разве что король. Но теперь и он мёртв, а при жизни государственным делам отец предпочитал минералы.

Её величество снимет тяжёлые украшения, вооружится бодрящим отваром, и как минимум до трёх ночи проработает в кабинете. К восьми часам утра она снова будет на ногах, бодрая и энергичная – во всяком случае, на вид.

– Это уже твоё дело. Я должна была уточнить эту деталь, дабы избежать сюрпризов в дальнейшем. Твоя дочь внешне похожа на Эрида, что бросается в глаза любителям сплетен. И держится твой дракон с ней не так, как с другими – с теплотой, близкой к нежности, хотя и строит из себя ехидну. Даже удивительно. Не думала, что змей способен на такое. И раз мы выяснили, что отцовских чувств здесь быть не может, значит остались дружеские: других вариантов я не допускаю, потому как давно знаю Эрида. Это вольная птица, все оборотни такие. Дай им волю – только и будут знать, что носиться и безобразничать по всей империи. Разве что Нердал умел любить беззаветно и страстно. Свою страну. Для меня он был единственным и преданным другом, и если Ада примет дружбу твоего бывшего слуги, ей крупно повезёт. Лишь бы только не спутала с чем другим.

– Вряд ли. Она, конечно, ещё слишком юна и насмотрелась всякой дури в иной параллели. Но если что-то такое есть, оно быстро пройдёт.

– Замечательно. Тем более, жизнь при дворе захватывает, в Шамбри, помимо оборотней, уйма всего интересного. Не могу, конечно, обещать, что девочка останется здесь надолго. И, кстати сказать, титула принцессы я ей не дам. Сказанное утром сказано лишь для того, чтобы сбить с толку высшую знать – им полезно. Подберём что-нибудь другое, более нейтральное, а обращение «ваше высочество», может быть, останется в силе. Она моя внучка, которую я признала. Но она полукровка.

Агата понимающе хмыкнула. Тоже посмотрела в окно. Контуры гранитных стен и башен выделялись на фоне ночного неба. Вечный замок, прекрасный замок, кто бы его ни населял помимо Астор: интриганы, чудовища, отравители и идиоты. Не смотря ни на что, все они склоняются перед мятежной, как её прозвали, принцессой. Она опять на своём месте, и ненависть Агату более не терзает. Она чувствовала себя счастливой. Даже с королевой не хотелось искать ссор – напротив.

– Прежде чем вы ушли, матушка, позвольте кое-что узнать.

Было трудно подбирать слова, все варианты казались пошлыми. Две высокие стройные женщины – одна с рыжими и короткими, другая с длинными и золотыми волосами, – смотрели друг на друга. У обеих дерзкие и безупречные черты лица, будто вышедшие из-под кисти одного художника, который любовно прорисовал каждую чёрточку на парном портрете. Зачем вражда, когда так много общего?

– Ну же! Раньше тебе рот было не закрыть.

– Простили ли вы меня?

Уперев руки в боки, королева колыхнула изумрудными серьгами. Вопрос её удивил, хотя это, пожалуй, первое, что должна была сказать Агата, едва она переступила нынче днём порог Тронного зала. На самом деле ей следовало умолять, а не спрашивать, как бы между прочим. Но все Астор вылеплены из одной глины.

– Мне не по силам прощать. По той простой причине, что ненавидеть или обижаться я толком не умею. Мне ещё в раннем детстве так скроили мозги, что я мыслю исключительно как правитель, а человек во мне просыпается редко. Когда-то я хотела сделать и тебя такой, но потерпела сокрушительный провал. Очень жаль. Ты нужна королевству, земли увядают, когда хранитель ферома исчезает на долгие годы. Для спокойствия империи нам не следует враждовать. Поэтому я принимаю логичное решение не держать на тебя зла. Но если спросишь, что чувствует человек во мне, что чувствует твоя мать, а не монарх, то ответ таков: я не уверена. Не думаю, что обычный смертный мог бы так просто всё это простить. В юности ты не только подвергла опасности всю империю, но нанесла мне личное оскорбление своим бегством. Убила моего единственного друга и мудрого советника. Убила чужими лапами и когтями. Странно, что Эрид обо всём уже забыл и спокойно выносит твоё общество. Ведь я забыть не могу. Будь, однако, спокойна: это не повлияет на наши отношения.

– Ты тоже погубила моих друзей, – тихо отозвалась Агата, переходя на «ты». За сегодняшний день она впервые почувствовала себя незащищённой. – Казнила их, выгнала Лиру. Что с ней теперь, никто уже не скажет.

Сиена гордо вскинула голову.

– Казнил правитель, а не человек. Он не мог поступить иначе. И знаешь, пока ты прохлаждалась в иной параллели, история получила продолжение.

Агата насторожилась.

– Какое?

– Ты узнаешь чуть позже. А теперь прошу меня извинить: близится рассвет, а дела ещё не окончены.

Пожилая, молоцеватая женщина с идеально ровной спиной проследовала к двери. Платье приятно шуршало по полу. У выхода она остановилась и обернулась через плечо. В последней брошенной фразе уже не было того металла, который леденил воздух последние пятнадцать минут.

– Отсутствие недомолвок и ненависти – уже большой шаг. Это говорю как человек.

Дверь закрылась.

«Странно» – подумала Агата. «Раньше она казалась мне большей стервой». Принцесса вышла в комнаты и улыбнулась: фрейлины присели в реверансе. Как в старые добрые времена.

– Помогите мне раздеться. Надеюсь ванная уже готова?

– Да, ваше высочество.

– Хо-ро-шо.

Она могла раздеться и сама. Но если возвращаться к старой жизни, то с прежним размахом.

***

Утречко началось со скандала.

Спала она крепко и проснулась на рассвете. «Ха, балдахин» – пробормотала Ада и снова провалилась в забытьё. Однако этого хватило, чтобы фрейлины решили, что самое время поднимать дочь бывшей наследной принцессы с кровати. Вокруг зашелестело, зашептало и после резкого звука в комнату ворвался свет. Спать дальше было решительно невозможно.

Едва Ада разлепила глаза второй раз, как над ней склонилась Леона с подносом и вежливо предложила стакан холодной воды. «То, что нужно» – решила девушка, благоговейно смотря на человека, который угадал её главное желание. После вчерашнего вина неимоверно хотелось пить. Еда в параллели изобиловала специями, а напитки были крепкими. Расправившись с водой, Ада снова упала на подушку.

– Госпожа Ада, в приёмной ожидает человек, которого прислала королева, он специалист по придворному этикету. Завтрак уже накрыт, второй напиток стоит на столике.

Как мило, они ей докладываются, будто большому боссу. Известие о втором напитке заинтриговало. Девушка таки скинула одеяло и решила проверить, что же там такое ей приготовили. Теперь хотелось чего-нибудь посущественнее, чем родниковая прохлада, но более затейливое, чем кофе или чай. Она как в воду глядела.

Неловко отнекиваясь от предложений помочь ей одеться, Ада стеснительно натянула широкие спортивные штаны, доходящие до колен, и босиком пошла к маленькому круглому столу, больше похожему на подставку для цветов. Спала девушка в просторной майке – на этот раз предусмотрительно выбрав футболку без принтов, – и не видела смысла раньше времени напяливать шикарные платья.

На очередном подносе стоял кубок из толстого хрусталя. Туда налили нечто красное.

– Это сок? – невинно спросила Ада. На неё странно посмотрели.

– Это кровь, – ответила подошедшая Дара. Улыбка фрейлины была натянутой. – Нам сказали обслуживать вас так же, как и других молодых принцесс. Только несколько мягче: юных дочерей Авроры держат в строгости. В общем, госпожа Леона решила, что ваши трапезы должны начинаться одинаково и принесла воду и кровь. Зато рацион вам позволен более обширный – больше мяса и сладкое.

– Ну, довольно болтать, Дара! – прикрикнула Леона. – Пейте же, ваше высочество.

Отчего-то все прислужницы стали пожирать Аду глазами. Это ей не понравилось, она почувствовала себя также неуютно, как на вчерашнем приёме. А кубок искрился, манил. «Странное название напитка. А что, если они потчуют своих принцесс Кровавой Мэри сразу по пробуждении?» Эта шальная мысль объясняла странное поведение фрейлин. Конечно, кто же с утра пораньше заливается перечно-томатным огнём. Девушку всегда обвиняли в том, что она ест всякую дрянь, много пьёт и сочетает самые невообразимые вкусы. Мир, в котором это поощряется, воистину кусочек рая.

Не долго думая, она хлебнула из кубка, и вся жизнь пронеслась перед глазами – преимущественно самые позорные её моменты. Последним в череде неудач стал вот этот вот самый коктейль. Всё, что Ада не проглотила, она выплюнула обратно, красные капли расплескались на пол и круглый столик. Королевская внучка кашляла и пыталась подавить рвотный рефлекс, потом стала метаться по комнате.

– Где вода?! Вы только что давали мне воду, где взять ещё?!

Вспомнив, что у неё имеется собственная ванная, девушка понеслась туда, мечтая только об одном: избавиться от жуткого металлического привкуса. То, что ей предложили выпить, ничуть не походило на Кровавую Мэри, и даже не Сэма-маньяка-убийцу.

Это кровь. Настоящая, комнатной температуры, человеческая кровь. Ада знала, что человеческая. Ей рассказывали об этом обычае, но до этого дня она в такое не верила.

Выбравшись через пятнадцать минут в основные покои, девушка старалась не приближаться к своим фрейлинам. На сервированный завтрак она даже не посмотрела, хотя овсянка, масло и багет выглядели вполне безобидно. Даже джем был оранжевого цвета. Абрикосовый, наверное.

– Вы чокнутые. Все вы здесь чокнутые. Даже не думайте после этого делать вид, что это я тут дикарка из другого мира. И вообще…!

Тирада была чистым экспромтом, девушка её не планировала и не хотела, поэтому на «вообще» вдохновение иссякло. Ада ещё раз откашлялась и прохрипела, что желает видеть свою мать, а чтобы её сопровождала свита – не желает ни разу. И пусть они хоть об стену убьются, но пойдёт Ада сама. Впрочем, выразилась она так торопливо и невнятно, что фрейлины вряд ли поняли, что именно имела в виду её высочество. Ада торпедой вылетела из комнаты и направилась в покои матери как была – босиком, лохматая, в застиранной домашней одежде не по размеру.

Идти было недалеко. Наверное, только поэтому за ней не увязался хвост прислужниц – всего-то пересечь витражную галерею. Но даже в такой ранний час тут слонялись люди. На пути Аде попалось несколько гвардейцев, горничных и двое-трое придворных. У всех одинаково вытягивались лица. Некоторые порывались кланяться, но выходило не очень: настолько фееричным было утреннее явление принцессы, или за кого там её держали. Когда Ада ворвалась к матери, её щёки покрывал такой румянец, что впору было тягаться с напитком, который привёл сюда девушку.

– Твоя семейка – сплошь и рядом маньяки!

Агата читала какую-то книгу, а служанка подпиливала ей ногти.

– Наша семейка, дорогая. Ты одна из нас.

– Но я никогда не пила кровь по утрам!

– Ах, вот в чём дело. Это всё дура Леона: она слишком буквально воспринимает приказы. Странно, что у тебя не забрали удобную кровать и не заменили её жёсткой кушеткой. У нас принцессы спят исключительно на таком.

Ленивым жестом Агата отослала служанку, однако, не забыла её вежливо поблагодарить. Какое-то время Ада продолжала высказывать матери всё, что думает о фамильных традициях. Немного путаясь в словах из-за спешки, и из-за этого злясь ещё больше. Мама слушала в пол уха, не перебивая. Когда запал у дочери прошёл, женщина протянула ей блюдце с пирожными. Ада поколебалась и взяла одно. Всё-таки она ещё не завтракала.

– Я рада, что ты пришла с такими жалобами и в таком виде ко мне, а не к королеве.

– Я просто не знаю, в каком крыле она живёт… Вкусно… И где обитает Эрид, мне тоже не известно.

Агата заломила бровь. Как они все любят этот жест! На гладком лбу проступила морщинка.

– А тебе это нужно? О, его ты точно не удивишь босыми ногами. Только вот мой бывший слуга сейчас с Варгой. Ты, кажется, изменилась в лице? Напрасно. Я хочу сказать, они сейчас летают над долиной, только и всего.

Она что, специально?