Текст книги "Солнечная ртуть (СИ)"

Автор книги: Александра Атэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 65 страниц)

А что случится после – Агате было неинтересно.

Чем больше она старалась, тем больше маги открывали ей. Девочка редко задавала вопросы, но ответы получала всегда. Бритых на лысо людей ничуть не удивило её желание скрыться от собственного дракона, и они с готовностью объяснили ей принцип действия проклятия и то, как его ослабить.

Разумеется, причиной всему был фером. Астор были его носителями. Вселенская пыль не только задавала направление временам, но и обитала в конкретных предметах – воздухе, воде, огне. А так же в крови правящей династии. Поэтому кровь и приобретала такой удивительный оттенок – алый с золотыми вспышками. Отсюда же цвет глаз и волос. Фером был невидим, но, смешиваясь с нужной субстанцией, начинал сиять как полуденные звёзды, блики на водной глади или лучи солнца. Солнце – в Йэре этого добра было столько, что хватило бы осветить ещё пару-тройку городов. А всё потому, что там пребывали Астор. Королевы не могли надолго отлучаться из столицы: Мун указал им это место в качестве единственного и бессменного дома.

Изначально сила их была огромной. Обладали ей как мужчины, так и женщины этого рода – тем и другим приходилось управлять этой страной, иной раз сразу несколько человек занимали престол. Не всегда у них получалось делить власть, а груз магии, который наложил на их плечи фером, порой и вовсе сводил с ума или лишал жизненных сил. Так было с последними королями, братьями печально известной Терры, которые сгоряча казнили сестру. И тем самым положили начало проклятию драконов. Раньше Агата даже не подозревала, что их преступные действия на самом деле послужили на пользу: после того как из Огненной горы стали появляться оборотни, львиная доля ферома перекочевала в них, тем самым облегчив ношу королевам. Вряд ли лишать короны всех мужчин этой страны было предназначено высшими силами. Но Мун не проявил своего недовольства, и всё решили оставить так.

Астор стали больше походить на смертных людей, а в жилах драконов текло чистое золото, что было свидетельством того, что в них ферома куда больше, чем в торитт. И тем не менее, Мун обязал подчиняться именно их.

Об этом менторы Агате не рассказывали. По многим причинам. Например, потому что официальная церковь всё ещё пыталась вплести в свою философию оборотней и магию. Тема считалась неудобной. На разные лады девочке пересказывали историю о том, как два короля совершили ужасное преступление, и потому понесли наказание, став прародителями всех драконов. Принцессу всегда интересовала научная сторона вопроса, и только маги наконец немного приоткрыли суть проклятия. Всё оказалось просто. Девочка усвоила эту информацию и принесла положенную клятву, что не станет разглашать её даже собственным детям, когда они появятся. Казалось бы, что такого, если люди узнают чуть больше о слоях Муна, параллелях и фероме? Но маги придерживались такого мнения, что разобравшись, кто-нибудь обязательно захочет научиться этим делом управлять, не имея для этого ни права, ни способностей. Такое безобразие повлекло бы за собой неприятные последствия. В любом случае, принцесса не собиралась нарушать данную клятву. Она задумала натворить бед иным способом, но потом. Для начала надо как следует научиться.

Астор не могли создавать никаких чудес, хоть и были наделены магией. Ни пламя, ни молнии им не были подвластны, в отличии от драконов, в распоряжении которых находились эти стихии. Агата перелопатила все книги на островах, и нашла несколько свидетельств о том, что и до Эрида попадались электрические змеи. Их лишь упоминали, ничем примечательным, помимо молний, эти чудовища не могли похвастаться.

Она пожала плечами, и взялась за следующие тома.

Главная задача королев и их наследниц – находиться в нужном месте и не покушаться на жизнь и здоровье кого-либо из своей семьи. Поэтому дети не восставали на родителей, а матери защищали трон для своих дочерей: если его займёт кто-нибудь другой, беды посыплются на эту бескрайнюю землю одна за другой. Враги Йэррии тоже это понимали, равно как и те, кто не по своей воле вошёл в состав империи. Одни лелеяли мечты нарушить династический порядок и посмотреть, что будет, другие не смели идти на открытую войну, понимая, что в случае победы рискуют пострадать вместе со всей страной.

Если Агату как-то и волновало всё это, то самую малость. Принцесса следовала предписаниям, давным-давно установленным для всех Астор, и думала о том, как сделать так, чтобы её удар, который она нанесёт Сиене, оказался как можно более болезненным. Смерти матери он не желала. Только хотелось причинить боль.

И она продолжала учиться.

У её высочества было два выходных каждую неделю – маги предоставляли ей полную свободу на это время. Она использовала его для того, чтобы в очередной раз вычленить из могучего потока энергии, бегущего по её венам, ещё одну нить. И установить с ней сотрудничество. Девочка уделяла этому ещё больше времени, чем в будние дни, избавленная от такой нудной работы, как мытьё полов. Выбранная нить недоверчиво замирала, присматривалась и осторожно подчинялась её воле, наполняя всё тело небывалым приливом сил, и посылая колючие импульсы к кончикам пальцев.

В отличии от всех её прежних менторов, маги никогда не выходили из себя и никогда не хвалили ученицу. Они истуканами глядели на все её успехи, что не мешало им делать какие-то свои выводы.

– Твоё усердие происходит не от добрых чувств, девочка. Мастерство, построенное на злости, не приводит к хорошему.

Хорошего она и не хотела. Агата скромно улыбалась и принималась за своё. Ей не мешали. В конце концов, всё это были её дальние родственники, они знали, что упрямство в Астор не искоренить.

Да, глаза магов тоже были янтарными. Парадокс, но люди, знавшие всё о том, как управлять феромом, отказались от своей силы. Конечно, среди них нет ни одной наследной принцессы, но были королевские дети, племянники, даже невестки. Они отпустили своих драконов, разорвав «договор», который им навязали ещё при рождении. Это почиталось невозможным, но Чёрные острова не зря славились своими тайнами. Даровать свободу драконам могли только их торитт – свободу от себя, но не от подчинения королеве. Оборотни по-прежнему были обязаны повиноваться короне, только вот прихоти выбравших отшельничество торитт их уже не заботили. Такое могло случиться лишь здесь. Только обитая на этих островах Астор находили компромисс, и Мун позволял им жить в замкнутой системе, концентрируя фером, что им достался, на обучении будущих правительниц и поддержании вселенской гармонии. О том, что именно она из себя представляет, маги так и не пришли к единому мнению. Но это была уже совсем другая история.

После отречения от мира, глаза магов немного тускнели, а волосы они сбривали. Обыкновенные монахи, на первый взгляд. На второй – служители некого древнего и полузапретного культа.

Только достигнув высшей гармонии, каждую секунду чувствуя в венах фером – послушный и мягкий, маг мог разорвать себя с оборотнем. Это происходило после долгих лет медитаций и обучения: иногда нельзя разрушить то, чего не понимаешь.

Вернуть себе драконов маги не могли. Вернуться к светской жизни – тоже. Они сами обязали себя больше не покидать островов и коротали дни в цилиндрических башнях. Ничем не примечательные лица, бурые одежды, еле заметная позолота на головах – от успевших отрасти на миллиметр волосах. Почему последние не изменили свой цвет, как и глаза? Зачем те, кто мог всю жизнь купаться в роскоши и почёте, отказались от своих прав? Потратили столько сил и времени на обуздание космической энергии, а затем отказались и от неё, и от своих чудовищ? Они изучали магию, чтобы избавиться от своей власти. Они, пожалуй, совсем ненормальные.

Мун казался более нелогичным, чем эти люди представляли его. Принцесса держала своё мнение при себе и продолжала тренировки.

Она запретила себе вспоминать людей на эшафоте. Не позволяла мыслям уноситься в те удивительные, незаконно присвоенные каникулы, стоившие двух жизней и дружбы. Девочке с рождения приходилось соблюдать дисциплины. Разница в том, что теперь это было не показушное послушание – а болезненная операция прямо на душе. С корнями Агата вырвала воспоминания и оставила одну только цель.

Простую: причинить боль.

Она не заметила, как выросла. Время на Чёрных островах текло иначе, однообразные действия и медитации сливались в один поток и, вопреки ожиданиям, не мучили, а стирались, становились почти незаметными.

Агате уже было семнадцать.

***

Девушка шмякнула пустое ведро в кладовку и вытерла лоб тыльной стороной руки. Лицо её ничего не выражало, а некогда отрезанные и перекрашенные волосы отросли и золотыми прядями выбивались из небрежного пучка.

Каждый день она мыла пол, а потом стояла на берегу и заставляла фером отдавать ей часть своей энергии. Её сил хватало на то, чтобы чувствовать все слои Муна. Принцесса знала, какие параллели ей доступны, в какие она могла бы попасть, будь только под рукою нужные для этого предметы.

Её отношение к магам претерпело некоторые изменения. Когда Агата только поступила под их опеку замкнутой от всего мира девочкой, они невольно поразили её. Сразу вызвали уважение своими знаниями и образом жизни. Они ходили как полубоги в ржавых тогах и с нечитаемыми эмоциями. Работали, медитировали, передавали свои знания принцессе, и каждому, кто изредка пополнял их ряды, но в отличии от Агаты, не собирался острова покинуть.

Чем больше она от них перенимала, тем меньше оставалось благоговения. Маги отказывались от своей силы и тратили время… скучно. Принцесса не видела особого в этом смысла, впрочем, спорить даже не думала.

Терпение приносило плоды. Агата стала выносливее и более способной. Ноги больше не сводило от холода на вязком песке. Закрыв Эриду доступ к ментальной связи, за собой принцесса сохранила право наблюдать. Сосредоточившись, даже не закрывая глаза, она могла с точностью определить местонахождение своего дракона и его самочувствие. Иногда ей даже удавалось узнать, чем он занят, хотя такая детализация отнимала больше времени и сил. Не всё увиденное приходилось ей по вкусу, однако общая тенденция была ясна: дракон зол и опустошён после темницы. Он силится забыть унизительные месяцы, и использует для этого все доступные и сомнительные способы, мечась из одного конца земли в другой.

"Пусть пока развлекается" – решила про себя принцесса. Следовало выбрать подходящий момент. Скоро Эрида будет ждать два сюрприза: один – чудовищный по своему размаху и жестокости, но зато второй окупит всё в его глазах.

– Золотая кровь драконов может быть дороже всех мирских богатств. Мы говорим не о материальной ценности, а о возможностях. Которые открываются при определённых обстоятельствах, – учили маги.

Девушка поёжилась, сжала пальцы на босых ногах. Песок был студёный, но это не страшно.

Астор никогда не болеют. Холодный ветер и дождь не могли навредить принцессе, целыми днями глядевшей на океан. Почему-то после её приезда солнце стало заглядывать на Чёрные острова ещё реже. Маги видели в этом недобрый знак, но к них не было никаких доказательств, что Мун недоволен: поведение принцессы оставалось безукоризненным. Они издалека смотрели на фигурку у океана и молча хмурились.

Агата стала высокой, как мать. Её силуэт изящной статуей украшал берег. Девушке сейчас было семнадцать, и впереди у неё оставалось ещё три года ссылки. Однако терпение увенчалось успехом за половину отведённого срока. Маги откровенно скучали, обучая того, кто и так уже знал многое. Она знала бы всё, не будь они столь упёрты: в какие-то нюансы принцессу собирались посветить не раньше определённого времени.

За миролюбивой улыбкой Агата прятала раздражение и строила планы, отличные от планов всех остальных – магов, Сиены, Эрида, самого Муна и самого Бога.

Зачем откладывать на завтра то, что ты готов сделать сегодня?

Глава 49

Зов повторится конкретней и настойчивее. Не успел Эрид обходить вдоль и поперёк всю столицу и начать испытывать тошноту от близости дворца, как с Чёрных островов пришла весточка. Прилетела и постучалась в его многострадальную голову с требованием немедленно предстать пред очи принцессы. Конкретика заключалась в следующем: на островах его не должны заметить, а значит о том, чтобы полететь туда на собственных крыльях, не могло быть и речи. Это было сказано без слов – чистое внушение. Настолько чётко её высочество раньше приказы не отдавала. Она доводила до белого каления, угрожала, упрашивала и капризничала. Экспрессивно топала ногой. Силой мысли Агата пользовалась всего один раз, когда убежала из замка. Девчонка с трудом оформила ментальное послание, и оно дошло расплывчатым и не сразу. Эрид даже не был уверен, что она его зовёт, но, получив похожий на пьяное бормотание импульс, решил уточнить. Благо всегда мог найти свою торитт – по условиям проклятия. Теперь местонахождение принцессы он знал только с чужих слов, но совершенно не чувствовал, где она и что с ней.

Тому виной маги, окружившие свои земли заклятиями и барьерами, или Агата сама научилась таким фокусам?

Воистину, циркачка.

Сомнительное удовольствие увидеть торитт на три года раньше запланированного. Но чего-то в этом роде дракон ожидал. А вот появившаяся властность настораживала. Что делали с наследницами в этих семилетних ссылках? Неужто превращали в таких как Сиена? Если так, то это одновременно и страшно, и хорошо.

До определённых границ океана, которые на картах изображались пунктиром и обозначали начало нейтральных вод, оборотень проделал путь по небу. Здесь не ходили суда, и воздушные флотилии не прокладывали маршруты. Собственно, поэтому воды назывались нейтральными, хотя фактически входили в состав королевства.

Здесь атмосфера люто накалялась. Солнце обходило стороной, ветра дули холодные и поднимались на дыбы страшные волны. А вдалеке маячили обрубки черной, ощетинившейся утёсами земли. Обычный человек не смог бы добраться туда иначе, кроме как по небу. Или же на специальных судах, которые в старину смолили в восемь слоёв и делали их корпуса из редчайшей древесины, которую в итоге изничтожили под ноль.

Принцесса не стала заморачиваться, каким образом Эрид попадёт на эти дьявольские скалы. Сделала ставку на то, что человеком он не является, а значит, вынослив и силён. Хотя даже дракона может угораздить утонуть в таких местах.

Но ему помогли обломки.

На волнах покачивались широкие доски. Вряд ли это были останки корабля – скорее какой-то плотницкий мусор, но Эрид не ручался за свои познания в данной области. Две широкие, связанные друг с другом плоские деревяшки в качестве плота сгодились. Волны сами отнести дракона к берегу, всего лишь пару раз попытавшись его убить. Какая жалость, что от молний толку было не больше чем от огня. В тот момент оборотень не отказался бы повелевать водой, а не электрическими вспышками.

Это был меньший из двух островов. Людей здесь обитало мало и все они попрятались в донельзя странных радиусных постройках с вытянутыми многоугольниками окон. Маги не привыкли, что кто-то пытается проникнуть на их территорию. Да и кому оно нужно? Богатств здесь не водились, земля была скудной, а воды опасными, и солнце не хотело смотреть на эти места. Даже женщины, коих здесь находилось не мало, изуродованы аскезой и странной модой. На островах определённо нечего ловить, так что и охрана была скромной: всего лишь две дозорных башни, жизнь в которых казалась такой же отсутствующей, как и в остальном поселении.

Впрочем, у магов были и другие, более таинственные способы защиты от непрошенных гостей. Только вот Эрида как раз-таки настоятельно сюда пригласили – хотели они этого с магами или нет.

Стояла ночь. Мужчина понятия не имел, куда идти дальше, но в голову снова впились назойливые указания. Стараясь не обращать внимания на злость, усталость и холод – как никак, пришлось промокнуть до нитки, – оборотень побрёл в сторону одинокого белого цилиндра, видимо, символизирующего дом. Сквозь тщательно занавешенные окна пробирались тонкие волоски света. Там кто-то ждал.

С отрешённым любопытством мазнув взглядом по стайке точно таких же построек, расположенных в отдалении, Эрид направился туда, куда вёл его зов. В самый эпицентр. Казалось, стоит переступить порог, и дракон увидит свою торитт, которая помешивает в чугунном котле колдовское варево, дающее ей силы на новую придурь. Менее всего принцесса проходила на ведьму внешне. Но по натуре ей вполне пристало заниматься такими вещами.

Агата родилась не в то время. Она увлекается машинами и параллелями, а могла бы собирать рецепты ядовитых зелий, чтобы испытывать их действие на своих подданных. Ради научного, разумеется, интереса. И, конечно, чтобы прогнать скуку.

Черный сапог неосторожно задел камень и тот с грохотом скатился по обрыву. "Осторожнее!" – прошипел в голове чужой голос. Чужой, и такой знакомый.

Как бы Эрид не старался забыть её, но златовласка никогда надолго не исчезала из его памяти. Прошло четыре года. Сам он не изменился, во всяком случае внешне. В душе прошло столько бурь, что Эрид уже не знал, каким он был до того, как это всё случилось. А для людей, особенно молодых, четыре года – большой срок. Место той девочки должен занять кто-то другой, более взрослый и, скорее всего, опасный. Научилась ли она сдерживать свои порывы? То, что его призвали сюда говорило об обратном. А сила, заложенная даже в ментальном приказе, пугала.

Чего она хочет? Кем она стала?

Сжав зубы, оборотень переступил порог. Он приготовился к худшему. Чтобы он сейчас не увидел, это его не обрадует.

Глава 50 Таверна-бар

Война закончилась, Эрид не погиб, на что делала ставку пославшая его туда Сиена. Как вскоре выяснилось – не зря, ведь он оказался нужен ей как никогда. Чтобы вернуть Агату. Для этого его и отправили на острова к магам, чтобы те передали необходимые навыки, а потом вышвырнули вон, за пределы этого мира. Туда, где дракон оставил принцессу.

Ну, или почти туда. Так получилось, что вместо принцессы он встретил её дочь и, недолго думая, прихватил с собой. Если уж возвращаться в Йэр – то с подарками, и пусть они превзойдут ожидания королевы. Что делать с обретённой внучкой, её величество придумает сама. Девчонку можно было бросить, оставить в покое, предоставить жить своей жизнью. Но дракон самостоятельно, без чьих-либо приказов решил, что этому не бывать. Другими словами, он просто захотел поступить так, а не иначе, решив, что это будет интересно.

Так устроено мирозданием, что фером притягивает фером. Маги потратили внушительный запас нервных клеток, пока учили Эрида, как сделать так, чтобы Агата отыскалась в своём новом мире. Они знали, что принцесса сама успела кое-что рассказать ему и были недовольна вдвойне, если оборотень задавал лишние вопросы.

Требовался какой-нибудь предмет, который стал бы оболочкой для энергии. Магнит.

– Что нравилось твоей торитт? Мимо чего она не могла пройти, не остановив на этом взгляд?

– Механизмы, – не задумываясь, ответил Эрид. – И воздушные суда на водороде.

Маги посовещались, полюбовались пустыми стенами, что означало у них диалог со вселенной. И покачали лысыми головами: не годится.

– На той земле другие машины. Вещи, которые ей нравятся, там есть, но они являются редкостями. Нужно что-то более распространённое в их мире. Что ещё ты можешь назвать?

Агата никогда не упускала возможность покомандовать, самоутверждение было её любимым занятием, но, к сожалению, это не та категория. Впрочем, ещё одну идею дракон мог подкинуть магам.

– Фотографии. Она глаз от них не может отвести.

Это подошло. В предыдущий раз, перескочив параллель, Эрид не сумел держать под контролем фером, который перебросил его как мяч из одного времени в другое. В итоге он промахнулся с эпохой лет на восемьдесят. Напугал местных жителей, испортил какое-то поле, а принцессу неимоверным усилием отправил туда, куда она хотела. А сам остался в прошлом – вместе с заменой своей бывшей торитт. Походил, побродил, полетал, да и вернулся в собственное измерение. С принцессой их дороги разошлись, ментальная связь разорвалась окончательно.

Некий мальчишка, принесённый в жертву вселенской гармонии, остался в чужой эпохе. Без родных, без друзей, и даже без тела. Остался один.

Теперь Эриду помогали. Оказавшись именно там, где планировалось, оборотень оставил фотографию на стене какой-то скромной таверны в центре города и просто принялся ждать. Маги сами отыскали подходящий снимок. Открытый ими коридор между двумя временами позволил Эриду перемещаться по нему на своё усмотрение. Конечно, присутствовал ряд ограничений, но не суть.

Он уснул. Вернувшись на сто лет назад, туда, где оказался, впервые посетив иную параллель. Те самые холм, лес и чистое небо, по которому не летало дирижаблей. Люди одевались иначе. Железные паровые звери не сновали под ногами, а машины работали на вонючей, огнеопасной смеси, которую называли странным словом – бензин.

Дракон решил ждать именно здесь. Просто тут было спокойнее. Просто он тут кое-что оставил.

Энергия разбудила его раньше, чем требовалось измотанной оболочке – которая больше не ела, не пила, не чувствовала боли. Сходу открыв Коридор, Эрид проследовал туда, где разместил так называемый «магнит» в виде старинной фотографии. Приманка сработала: Астор не смогла пройти мимо.

Таверна-бар

В таверне играла странная, ритмичная и бездарная музыка, ползали цветные огни. Там было непривычно чисто, хотя ощущение грязи, никогда не покидавшее Эрида в таких местах, никуда не делось. То, что дракон сначала принял за обычную забегаловку, в которой можно не только выпить, но и поесть, посидеть и спокойно отдохнуть, оказалось средоточием веселья. Стояла ночь, а может быть, поздний вечер. На многочисленных столах красовались закуски и множество кубков и бутылок – самых разных форм и размеров. В некоторых местах Эрид с удивлением заметил кальяны, которые в его мире пользовались спросом только у далёких и непонятных иноземцев. В дыму и чаду алкогольных испарений люди сидели за большими и маленькими столами. Курили, пили, перекрикивали шум. Кто-то пьяно хохотал, а кто-то с серьезным видом бубнил на ухо соседу историю своей грустной жизни. Донельзя странное место. Казалось, здесь больше разгула и одновременно больше пристойности, чем на тех пьянках, на которые оборотня заносило в его родном мире. Если, конечно, сравнивать с тавернами и кабаками, а не с закрытыми оргиями. В целом, не считая безвкусной музыки, дракону здесь понравилось.

Другое дело, что Агате вряд ли по душе подобные места. Эрид сомневался, что он в самом деле найдет её здесь, хотя ментальный сигнал был достаточно силён. И он не ошибся: Агаты здесь не наблюдалось. Внимательно оглядев ещё раз всё помещение, он в этом убедился. Драконье зрение позволяло заглянуть в самые дальние и тёмные углы. В одном из них он столкнулся с жёлтыми глазами.

Они не принадлежали Агате, хотя цветовая палитра близка к оригиналу. Принцесса не могла быть такой высокой, широкоплечей и юной. Сутулая, требующая у кого-то ещё один стакан девушка с чувственными губами – её дочь.

Она его увидела. Единственная из всех этих людей, в перерыве между чужой болтовнёй и собственноручным поджиганием зелёного напитка. Один пристальный взгляд: сначала растерянный, как у загнанной лани, потом вызывающий, как у многих выпивших и гордых людей. А ещё – как у Агаты. Девушка почувствовала, что на неё смотрят и безошибочно угадала с направлением.

Спустя секунду она потеряла его из вида, но осадок остался – это было видно по глазам. Хороший или нет, Эрид не разобрал. Девица оказалась полной неожиданностью, по всем пунктам не понятной ему.

Гордая, – как раннее отметил дракон, – она с брезгливой тоской участвовала в глупом трёпе своих друзей. Затравленно смеялась их шуткам, отпускала свои – не менее идиотские и полные желчи. За этот яд её и пригласили. Другим она казалась немного странной: такое сразу бросается в глаза. Девушка и сама это понимала. И залихватски опрокидывала в себя зелёное пойло.

Если бы её компания видела то же, что и оборотень, то удивилась бы. Дело в том, что от их подруги тянулись две тонкие линии серебряной пыльцы. Одна – к стройному мужчине, который прячется в темноте. Без надобности, кстати, ведь здесь его никто не видит – кроме обладательницы прекрасных жёлтых глаз, которые, к слову, уже успели окосеть от выпитого алкоголя. А вторая линия тянулась к фотографии. Серебряная пыльца была феромом, сам дракон мог различить его, только как следует сконцентрировавшись. Впрочем, разглядывать девушку было интереснее.

Они связаны. Разной кровью, но общими корнями. Девицу, вероятно, посетило некое странное ощущение: на неё должны воздействовать как магнит, так и присутствие Эрида. Будь на её месте Агата, та бы уже вовсю ругалась, обвиняла и приказывала.

А её дочь, если что-то и почувствовала, не собиралась как-либо реагировать. Она продолжала нервно смеяться и выдавать отрывистые монологи. Грубые, иной раз даже похабные. Потом вдруг замолкала и уходила в себя, огрызалась на попытки товарищей заставить её снова принимать участие в общем веселье. А затем встряхивала головой, отправлял в рот сухарик, заливая его напитком – теперь розовым, а не зелёным, – и оживала вновь. В самом деле, она была очень странной и какой-то совсем беззащитной. Даже грубые манеры не могла это скрыть.

Никто так и не назвал её по имени. Дракон цокнул языком: ему хотелось его узнать.

Зрелище, которое сначала показалось забавным, утомило. Ничего не происходило, магия заглохла, как старый двигатель, и ожидание затянулось. С неудовольствием Эрид признал, что девушка не выпивает, а напивается, причём так основательно, что говорила уже с трудом. Это могло как усилить ментальное восприятие, так и ослабить его. Он не знал наверняка: Астор никогда не злоупотребляли алкоголем. Вселенская грусть в больших глазах никуда не уходила, особенно когда девушка водила головой из стороны в сторону, словно разыскивая что-то. Грусть и затаённое желание покинуть это место: чтобы кто-нибудь взял её за руку и увел отсюда прочь. Это можно было написать огромными буквами на её округлом, скрытом непослушной чёлкой, лбу.

Да, кстати, и всё её лицо можно назвать круглым, детским, наивным. Совсем нетипичное строение для Астор. Все родственники девочки по материнской линии – остролицые, с миндалевидными хищными глазами и тонкой линией губ.

Тут Эрид догадался, что она ищет его. А точнее, мимолётное видение, каким дракон предстал перед ней. Раньше только одного человека он читал как книгу – по праву крови умел это делать. Но теперь у оборотня не было торитт. А эта девушка становилась ему совершенно понятной. Правда только через раз, но тут он был уверен: желтоглазая ищет его.

– Я щеч…кхм. Я сейчас.

Поднявшись со второй попытки, девица направилась к выходу и тут-то наконец её переклинило. Магия ферома снова была в деле. Обернувшись к стене, увешанной сплошь всякой дребеденью, прелестное создание изменило планы. И пошло к фотографии, чудом не заплетаясь ногами в собственных ботинках. Даже почти не пошатываясь. Девушка лишь раз слегка запнулась, задев правую ступню левой – ещё бы, с такой огромной подошвой. Что-то было в ней неумолимо трогательное.

Кто-то засмеялся ей в спину.

Героически преодолев расстояние, отделяющее его от стены, тело в серой бесформенной кофте добралось до конечного пункта. Связь с мозгом оно явно теряло, хоть и пыталось не подавать виду. Под расхлябанным балахоном угадывалась красивая фигура и Эрид осудил выбор девушки. Судя по всему, мода её времени позволяла носить что угодно, так зачем же скрывать свои сильные стороны?

Она уставилась на фотографию. Магнит наконец возымел действие и никому неизвестная Астор ему поддавалась. В затуманенных глазах мелькнуло узнавание. Она уже видела этот снимок? Или видела то, что на нём изображено?

Дракон подошёл и встал рядом. На него даже не посмотрели. Девица полностью погрузилась в созерцание, и только спустя некоторое время соизволила повернуть голову.

На её лице отразилась гамма эмоций. От недовольства – из-за того, что кто-то смеет нарушать её личное пространство, – до необъяснимой надежды во взгляде. Немой, пугающей мольбы. Жёлтые глаза вцепились в золотые как утопающий за соломинку. Она видела его, незримого посланца другой параллели – одна во всём этом вонючем зале. Дочь Агаты понятия не имела, что с ней происходит, не знала, что всему виной фером: он активизировался от присутствия "магнита" и дракона. В сердце молодой Астор что-то ухнуло вниз и подскочило наверх. Это было нормально: маги предупреждали о возможном шоке. Хотя откуда им знать? На пьяную голову девушка могла бы принять это чувство за влечение или влюбленность – внешность дракона вполне располагала. Он знал, как это работает, так как не раз общался с выпившими молодыми женщинам: в таком состоянии даже самых хладнокровных тянуло к оборотням. Эрид что-то ей сказал, чтобы встряхнуть, а девица хмыкнула и отвернулась к фотографии. Гордая всё-таки. Не позволяет другим видеть, как она даёт слабину.

Коридор времён открывался – не столько с помощью оборотня, сколько по собственному почину. В него должна была шагнуть другая, но девушка с короткой стрижкой оказалась здесь первой. Потом она сама приведёт его к Агате, ну а пока что, если только захочет, она могла бы совершить скачок на сто с лишним лет назад – туда, где обосновался сам Эрид. Для этого не хватало только её собственного стремления. Иначе ничего и не выйдет.

И она хотела этого. Как ничего прежде! Когда Коридор открылся, и Астор почувствовала, как рушатся границы окружающей её материи, а воздух становится жидким стеклом, она не испугалась. Но всем своим естеством захотела шагнуть в неизведанное, прочь от всего, что её здесь окружает. Но только не одна.

А с ним.

***

Одинокая девушка стояла у стены и разглядывала старинную фотографию. Мимо пробегали официанты, на фартуках и спинах мелькали огни софитов.

– Где Ада?

– Не знаю. В туалет, наверно, вышла, или подышать. А, ну да, подышать вроде как собиралась.

– А, ясно. Дай-ка мне допить её коктейль, пока не видит.

Никто не заметил, как она исчезла.