Текст книги "Звездный капитан (СИ)"

Автор книги: Александр Задорожный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 13.
НЕХОРОШЕЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ

В магазинчик «Нужные вещи – деньги сразу» зашел полицейский. Он держал полиэтиленовый пакет, сквозь прозрачную пленку которого просматривалась белесая масса с бурыми сгустками.

– Мы все–таки нашли ее, – с плохо скрываемым отвращением сообщил полицейский, передавая пакет Марку Райену.

Осторожно держа пакет за узел, инспектор всмотрелся в содержимое.

– Что думаешь, Фрол, – с сомнением спросил он у Нординга, – возможно, это то, что мы ищем?

– Сейчас посмотрим. – Сержант взял пакет у Марка и положил на стол. Не вытаскивая содержимого, Нординг энергичными движениями рук разгладил пакет. Сквозь пленку показались искривленные черты человеческого лица.

– Видимо, это то, что осталось от головы Перараста, – сделал вывод сержант и спросил у полицейского, принесшего пакет: – Где вы нашли это?

– На крыше соседнего здания, – сообщил тот, стараясь не смотреть на пакет.

– Это все?

– Больше ничего, – подтвердил полицейский.

– Как голова Перараста попала на крышу?

– Только если ее выбросили с флаера, – предположил Райен.

– Бедняга Перараст. Мало того что его тело превратили в фарш, так еще и скальп сняли. Кому понадобилось так жестоко расправляться с обыкновенным скупщиком краденого?

Поднявшись с корточек, Рональд подошел к Марку.

– Это не просто расправа или война мафии. – Рональд почти вплотную прильнул к пакету, внимательно осматривая голову хозяина «Нужных вещей». – Перарасту сканировали мозг. Видите ряд отверстий налобной части? Что–то подобное оставляет некросканер нашего патологоанатома.

Полицейские молча склонились над пакетом, чтобы лично увидеть то, о чем говорит детектив. По коже лба шли крохотные ранки, находящиеся на одинаковом расстоянии друг от друга. Они проходили по окружности, словно на покойника был надет терновый венок. Так как кровоподтеков по краям не наблюдалось, можно было заключить, что сканирование проводили, когда голову Перараста уже отделили от тела.

– У меня нехорошее предчувствие, – мрачно произнес детектив Рональд Кох. – Сдается мне, что убийство Петереса лишь прелюдия более серьезных событий.

Полицейские тревожно переглянулись.

ГЛАВА 14.
ЧЕЛОВЕК С ФАЛЬШИВЫМИ ГЛАЗАМИ

В кабинете комиссара полиции Плобитауна Джеймса Хэнка за столом собрались все начальники отделов. Кондиционер работал на полную мощность. Расширенное совещание шло второй час. Заложив руки за спину, хозяин кабинета ходил взад–вперед вдоль широкого окна, из которого открывался вид на мэрию.

Поворачивая головы вслед за перемещениями шефа, подчиненные внимательно слушали его указания.

– С проституцией и наркотиками мы вопросы решили, теперь перейдем к основной повестке – тяжкие преступления: кража уникального инопланетного шедевра «Око змеи» из коллекции Шафта Лиммара и убийство в Диртслуме. Оба расследования я взял под личный контроль, – сообщил комиссар, – поэтому требую о результатах докладывать немедленно. Что нам известно?

Поднялся капитан Гумбард Чампс. Форменная голубая рубашка обтягивала накачанные мышцы полицейского, словно резина. Короткие, черные как смоль волосы, щедро смазанные гелем, стояли торчком. Густые, сросшиеся над переносицей брови изогнулись в линию, о которую обычно разбиваются женские сердца. Кандидат в мастера спорта по экстремальному многоборью выглядел как супермен с глянцевой обложки комикса. И если бы Гумбард Чампс был выше ростом, то, скорее всего, работал бы манекенщиком или снимался в кино. Атак капитан доходил комиссару Хэнку лишь до плеча, и во время доклада ему приходилось смотреть снизу вверх.

– По заявлению Шафта Лиммара проводятся оперативные мероприятия, – сообщил Гумбард. – Фотографии подозреваемого – администратора антикварного магазина Леонардо Тинкса – разосланы во все базы. Проверяются его связи. Взяты под наблюдения места возможного появления. Все как обычно в таких случаях.

– Обычных мер недостаточно, – возразил комиссар. – Следует усилить поиски. Министр внутренних дел Адрик Траккер требует от меня конкретных результатов. Он лично интересовался ходом расследования по делу о краже «Ока змеи». Сообщите коллегам из таможни, чтобы проявили особую бдительность на пропускных пунктах космодромов.

– Слушаюсь, – ответил Гумбард и сделал пометки в органайзере.

– Теперь кровавое убийство в Диртслуме, – огласил комиссар очередную тему повестки. – Экспертному отделу объявляю выговор за медлительность – материалы с места преступления пришли несколько часов назад, а результатов до сих пор нет.

– Фрол, – комиссар посмотрел на сержанта, – где Рональд Кох?

Взоры присутствующих переместились с шефа на Нординга. Поправив мундир, сержант поднялся со стула.

– Детектив Рональд Кох на выезде в Диртслуме, сэр. Но он обещал подойти.

Комиссар недовольно насупился.

– Я, конечно, понимаю, что Рональд Кох лучший детектив комиссариата, но дисциплина касается и его, – заявил Хэнк. – Передайте Рону, что я выношу ему предупреждение. Если он еще раз опоздает на совещание, то получит взыскание и лишится квартальной премии.

– Так точно, сэр.

– Пока его нет, докладывать придется тебе, – сказал Хэнк. – Приступай.

– С расчленением трупов мы сталкиваемся постоянно, – начал Нординг. – Но некросканер до этого применяли лишь в двух случаях. Первый был зафиксирован в морге Северного района, когда патологоанатом пытался выяснить код кредитной карточки одного из покойных. Второй, когда нашли труп секретного агента, внедренного в преступную организацию Клифа Блэкмана. В обоих случаях от тела отделялась только голова… У меня все. – Помявшись с ноги на ногу, Нординг сел обратно.

– Все? – переспросил Хэнк.

– Все, – подтвердил Нординг, невинно хлопая глазами.

– Это плохо Это очень плохо! – Хэнк вновь заходил вдоль окна. – Мне нужны конкретные версии. Раскрыть убийство, совершенное с особой жестокостью, для полицейского первостепенная задача – это его прямая обязанность. А у вас, господа, даже нет рабочих версий! – Хэнк остановился и окинул присутствующих взглядом. – Или я ошибаюсь?

Полицейские как по команде опустили глаза.

– Райен, какие у тебя есть версии? – не дождавшись инициативы от подчиненных, назвал ответчика комиссар.

Старший инспектор оперативного отдела с шумом отодвинул стул и поднялся.

– Я предполагаю, – забубнил Райен, – что это обычное ограбление. Преступники решили узнать, где хозяин магазина хранит сбережения, и применили некросканер…

– Другие версии? – прервал его комиссар.

– М–м… – Марк поковырял пальцем край стола. – Это мог быть… маньяк.

В кабинете повисла гробовая тишина.

– Прекрасно! – Хэнк даже всплеснул руками. – Представляете себе заголовки вечерних газет, если эта версия покинет стены кабинета?! – «Диртслумский мясник», «Кровавый след», «Бессилие полиции перед диртслумским душегубом»… – Хэнк вплотную подошел к инспектору. – Запомни, Марк, если что–либо подобное появится в прессе: ты отправишься на пенсию раньше Ренни.

Услышав свое имя, Ренни оживился.

– Комиссар, разрешите? – попросился пожилой полицейский. Он поднял руку, словно школьник на уроке.

– Давай, – махнул Хэнк. Все равно никто из присутствующих не горел желанием принимать участие в разговоре.

– Может быть, случай, зафиксированный системой глобального слежения, имеет отношение к преступлению в Диртслуме? – предположил Ренни. – Как гласит древняя мудрость: нет дыма без огня. Помните, я подал вам докладную записку по этому поводу? – напомнил он.

Из–за возраста Ренни перестали брать на оперативные мероприятия. Пожилой полицейский дежурил в комиссариате у главного компьютера, благодаря чему в совершенстве освоил Интернет. Пользуясь специальным доступом к плобитаунской Системе Глобального Слежения, Ренни видел и слышал значительно больше иного детектива, работающего на улице. Иногда ему даже удавалось отыскать нечто важное. Тогда Ренни скрупулезно заполнял бланк и уже с информацией, переведенной в скупые фразы полицейского отчета, спешил к начальству. Так произошло и с докладной запиской для комиссара.

Хэнк с удовольствием отмахнулся бы от этой бумажки, но со стариком Ренни лучше было не ссориться. До пенсии Ренни осталось две недели. В последнее время он стал очень обидчивым и не прощал, когда на его усилия принести пользу не обращали внимания.

«Ты не представляешь, с какой радостью я выпью по случаю твоей пенсии, Ренни», – пробурчал комиссар, расправляя лист докладной записки. Ему не хотелось разбирать маловразумительный текст, составленный по данным от полицейского компьютера, но все–таки пришлось вникать в информацию, изложенную сухими фразами и столбцами цифр.

Через минуту сведения захватили внимание комиссара. Если верить отчету, Глобальная Система Наблюдения зафиксировала некую Траяну Кирсик чуть ли не во всех уголках Плобитауна. Комиссар сравнил время фиксации и с удивлением обнаружил, что некоторые цифры почти совпадают, различаясь между собой всего на несколько минут.

– У нас опять появились незарегистрированные клоны? – Комиссар посмотрел на Ренни.

– Траяна Кирсик не имела клонов, – ответил Ренни и многозначительно замолчал. Старый полицейский в этот момент получал наслаждение от своей значимости.

– Откуда такая уверенность?

– Траяна Кирсик погибла сорок три года назад в авиакатастрофе – сгорела заживо, не оставив после себя ни одной молекулы ДНК, по которой можно было бы восстановить ее генотип.

Оглашенная информация заставила присутствующих изумленно переглянуться.

– Тогда каким образом Глобальная система слежения повсюду фиксирует отпечатки ее глаз? – задал очередной вопрос комиссар Хэнк.

– Как мне удалось выяснить, отпечатки глаз Траяны Кирсик хранились в базе данных кафедры офтальмологии Первого Плобитаунского Медицинского Института.

– Так, теперь все ясно, – комиссар в сердцах бросил распечатку на стол, – студенты Первого Медицинского вновь отличились. Если раньше они торговали самодельными афродизиаками, то теперь наладили производство фальшивых роговиц.

– Совершенно верно, – подтвердил Ренни и вынул новую распечатку. – Но это еще не все. Если посмотреть на дату и место последних сканирований, то мы можем заметить удивительную закономерность. – Ожидая наводящего вопроса комиссара, Ренни вновь многозначительно замолчал, и вопрос не заставил себя ждать.

– Какую закономерность, Ренни? – Хэнк подошел ближе, чтобы взглянуть на распечатку в руках подчиненного.

– В десять сорок восемь глаза Траяны Кирсик зафиксировали на Лакоста Генри. У меня есть картинка с камеры наблюдения. – Ренни встал и подошел к телевизору. Пожилой полицейский провозился с кнопками где–то минуту, прежде чем пошла запись.

На экране собравшиеся в кабинете Хэнка увидели молодого, хорошо одетого человека с бумажным пакетом в руках, бегущего по улице к магнобусной остановке.

– Кто это?

– Это Леонардо Тинкс.

По кабинету пошел возбужденный гул голосов.

– Отлично, Ренни. – Комиссар был чрезвычайно доволен. – Теперь ясно, как Тинксу до сих пор удавалось избежать ареста – он прятал глаза за контактными линзами.

Комиссар похлопал Ренни по плечу и обратился к присутствующим:

– Вот что значит старая школа. Учитесь.

– Это еще не все. – Пожилой полицейский, хитро прищурившись, замолчал.

– Что еще? – спросил комиссар. Хоть манера доклада подчиненного действовала ему на нервы, ради результата Хэнк готов был потерпеть еще две недели.

– В одиннадцать ноль две на перекрестке Сорок второй и Триста шестидесятой отпечатки Траяны Кирсик появились вновь. В одиннадцать пятнадцать на перекрестке Сорок второй и бульвара Независимости…

– Подожди, – прервал подчиненного комиссар, – к чему ты ведешь? Ты хочешь сказать, что Леонардо Тинкс был в Диртслуме в момент убийства Петереса Перараста?

– Совершенно верно, – согласился Ренни. – Интересующий нас человек пролетел по Сорок второй до района Диртслума как раз перед убийством. Я уверен, именно Леонардо Тинкс убил скупщика краденым Петереса Перараста.

– В какое время он полетел обратно?

– Обратно он не улетал.

Брови комиссара поползли вверх. Хэнк посмотрел на подчиненного.

– Так преступник, возможно, до сих пор находится в Диртслуме? – спросил он, потрясенный догадкой.

– Вероятнее всего, если, конечно… – Ренни замолчал.

– Что – конечно?

– Конечно, если он не покинул Плобой на частном звездолете.

– Значит, так! – обратился комиссар ко всем. – Поднимайте дежурные наряды, активируйте роботов–полицейских, берите всех свободных агентов – и в Диртслум. Я хочу, чтобы вы перевернули там все, но нашли мне человека с фальшивыми глазами. Выполняйте!

Полицейские с шумом стали подниматься. С недовольными физиономиями они покидали кабинет шефа. Работы предстояло много. Чтобы полностью осмотреть район Диртслума, требуется минимум неделя, а комиссар хочет управиться за один день.

Комиссар тоже помрачнел. Похоже, он вновь обманул жену и не придет на домашний ужин.

ГЛАВА 15.
СКВЕРНЫЙ ДЕНЬ,

ИЛИ ЩЕЛЧОК ПАЛЬЦАМИ

Над Плобитауном висели пробки. Воздушные артерии город, словно вены, пораженные атеросклерозом, не справлялись с потоком флаеров, торпедоптеров, глайдеров, магнобусов, гравиталетов и летательных аппаратов, чьи названия даже не переводились с инопланетных языков. Поналетели тут! Даже ночью стало не протолкнуться, уж не говоря о том, чтобы в середине дня припарковать флаер на крыше небоскреба в деловой части города. Чтобы добраться до работы в час пик, некоторые предпочитали обыкновенное такси на магнитной подушке. Нынче ползанье по земле оказывалось быстрее полета в облаках.

Для Шафта Лиммара день выдался на редкость скверным. К счастью, кроваво–красный диск солнца уже коснулся горизонта.

Шафт поднимался по лестнице загородного особняка, тяжело переставляя гудящие ноги. Не в его возрасте столько бегать. Обивать пороги должны молодые, в чьих жилах кипит горячая кровь, а не солидный мужчина, умудренный опытом, повидавший на своем веку такого, что другие не увидят за десять своих никчемных жизней.

Только Урух, казалось, нисколько не утомился беготней. Змееящер весь день проворно ползал возле хозяина, одним своим видом заставляя встречных уступать дорогу в узких коридорах. Запрет на посещение публичных мест с животными на Уруха не распространялся. Благодаря статусу «полуразумный» экзотического телохранителя пропускали в любое место; ему даже разрешали пользоваться лифтом для инвалидов.

Переговоры с полицией, страховщиками, частными коллекторными конторами – и все за один день, как в лучшие годы далекой юности. А вопросы решались такие, которые требовали личного присутствия. Когда речь заходит о больших деньгах, телефонным звонком дело не решишь, здесь требуется взгляд – глаза в глаза, как у животных. Авторитет Шафта позволял выдерживать взгляд любого человека, будь то полицейский, банкир или убийца, но вот для длительного стояния в кабинах лифтов офисных зданий Шафт оказался уже непригоден.

Когда Шафт купил загородный дом, ему было всего тридцать. Могли он подумать тогда, что по прошествии лет, поднимаясь на второй этаж, он пожалеет об отсутствии подъемника? Как быстро летит время, а у того, чья жизнь «полная чаша», жизнь течет еще быстрее. Проклятие! Кто придумал этот несовершенный мир?!

Шафт жил один. Компанию ему составляли лишь роботы–слуги и личный телохранитель Урух. Остальным вход в обиталище антиквара был заказан.

Обычную охрану Шафт не пускал на порог. Только периметр охранялся – дорогостоящие системы электронного слежения, сторожевые собаки–мутанты, способные перекусить взрослому человеку позвоночник, и парочка профессиональных охранников–лоботрясов – все, что положено по статусу солидному бизнесмену.

Свою жизнь Шафт Лиммар доверял только личному телохранителю – полуразумному змееящеру с планеты Шер–Он.

Яйцо, из которого вылупился Урух, Шафт обменял на золотой кубок, принадлежавший ранее Императору. По слухам, именно этот кубок Император использовал, чтобы отравить посла Союза Независимых Планет перед Первой Космической Войной. Тогда сделка показалась невыгодной – золотой кубок за какое–то яйцо. Однако впоследствии Шафт ни разу не пожалел о ней.

Первое, что увидел Урух, вылупившись из яйца, – недовольное лицо Шафта Лиммара. С тех пор в сознании рептилии Шафт ассоциировался с родителем. Для Шафта же ритуал «Обретение отца» казался мракобесием, а рождение пресмыкающегося вызвало лишь отвращение. Шафт пошел на сделку, надеясь завоевать доверие местного барона, у которого в доме пылилась коллекция нэцкэ, на них в тот момент в Плобитауне пошла мода. Но мода переменчива, и к тому времени, когда Шафт приступил к переговорам, в моде были уже жемчуга с Аквании.

Уруха отдали на воспитание в школу телохранителей. Охранный бизнес на Шер–Оне был поставлен отменно – змееящеры не один век охраняли местную знать. Урух вырос, и Шафт стал брать его на деловые встречи – хоть какая–то польза от неудачной сделки. Однако после того как урух спас хозяина, молниеносным ударом хвоста выбив из руки убийцы отравленный дротик, Шафт поменял мнение и уже никогда не расставался с экзотическим телохранителем. Со временем Шафт даже привязался к Уруху и стал считать его членом семьи, которой, надо сказать, у Шафта никогда не было.

Только Уруху разрешалось беспрепятственно ползать по дому, однако змееящер не пользовался подобной привилегией и, когда хозяин желал остаться один, свернувшись клубком, неподвижно лежал в комнате отдыха на втором этаже перед большим стереоскопическим экраном, который в этот момент транслировал знойные пески планеты Шер–Он.

Наконец Шафт поднялся на второй этаж. Переведя дух, он вошел в комнату отдыха. Шурша чешуей, Урух прополз вслед за хозяином.

Помимо огромного стереоэкрана в комнате размешался релаксационный центр, напоминающий огромную тахту. Ради нее Шафт и поднимался по лестнице. Массивное основание скрывало автоматизированный медицинский комплекс с терапевтической и физиореабилитационной функциями. Остальное пространство обширного зала занимали предметы старины, собранные агентами Шафта по всему космосу. Драгоценные вазы, удивительная инопланетная мебель, уникальные картины и скульптуры. Но если кто–либо подумает, что эти шедевры Шафт собирал как коллекционер, то он ошибется, – в отличие от собраний фанатов древностей, экспозиция Шафта предназначалась исключительно для продажи. Поэтому ее экспонаты постоянно менялись.

Ничто не задерживалось в доме Шафта надолго – ни ваза для испражнений династии Цапф с планеты Чингори из чистого бериллия, ни посох философа и проповедника Бендирд–хададада–энтрахта с Эликлиндии, инкрустированный бриллиантами, сапфирами и имеющий внутри самострел с отравленными иглами.

Старинная мебель, награды, книги, предметы религиозных культов – для Шафта все служило товаром, и не больше. Шафт делал деньги. Его нисколько не волновало, что бериллиевая ваза для триллионов жителей Чингори – символ плодородия и достатка, что посох Бендирд–хададада–энтрахта для тысяч последователей проповедника – реликвия олицетворяющая мудрость и благородство основателя учения. Главным для антиквара была хорошая цена.

Через руки Шафта Лиммара прошли сотни тысяч орденов флагов ковчеги с мощами святых инопланетян, сим волы власти предметы культа, и ни одна вещь не вызывала в антикваре иного чувства, кроме жажды наживы Как толь ко находился покупатель, способный дать приемлемую цену раритет тут же покидал дом Шафта Лиммара. Единственной вещью остававшейся на месте в доме антиквара долгие годы и, словно пирамида, не боявшейся времени, был телевизор.

В молодости Шафт сам разъезжал по далеким провинциальным планетам, куда почтовый звездолет добирался порою несколько месяцев. Начинающему коммивояжеру приходилось терпеть лишения и жуткие условия быта. Именно в то время он стал испытывать отвращение к звездам.

Уже к двадцати годам Шафт уяснил, что своим трудом состояние не скопишь, и если ты хочешь разбогатеть по настоящему на тебя должны работать другие. Облапошив десяток–другой простаков, он открыл антикварную лавку в Плобитауне и нанял бойких агентов, которых лично обучит способам получения прибыли путем скупки предметов культуры у доверчивых гуманоидов. Посадив агентов на процент от сделок, Лиммар отправил их в космос. Теперь Шафт проводил время на Плобое, а ненавистные галактические просторы вместо него бороздили другие – осуществилась мечта бизнесмена.

Доход возрос. Шафт купил приличный костюм, флаер, сменил столовую на ресторан. Но время шло, и места лавочнику Шафту оказалось мало. Хотелось большего. Как говорится, аппетит приходит во время еды. У всякого бизнеса есть своя планка, выше которой не прыгнешь. Однако Шафт не собирался останавливаться на достигнутом – он занялся скупкой краденого специализируясь на предметах старины. К разочарованию приезжего антиквара данный бизнес имел долгую историю в Плобитауне здесь давно ложился тесный круг постоянных участников из преступных группировок. Чужаку трудно было попасть в него.

«Боже, дай мне шанс, дай мне шанс», – молил Шафт по ночам неизвестно кого. И этот кто–то услышал его молитвы.

От информатора пришло сообщение, что на Аскаладесе (планета в трех парсеках от Ледны) скончался известный коллекционер, любитель старины, а его нерадивый сын с молотка продает имущество не особо утруждаясь оценкой вещей. Это была настоящая удача. Шафт послал самого опытного агента. Вскоре от того поступило сообщение что сделка прошла удачно и он возвращается с уникальной вещью – бронзовым изваянием «Незнакомки» руки самого Тавиди из Императорской коллекции. Радости Шафта не было предела – на скульптуре Тавиди он сделает не меньше сотни тысяч кредитов. Воображение уже рисовало радужные перспективы новый костюм, престижный флаер и пышногрудых красоток. Однако к назначенному сроку агент не появился на пороге антикварной лавки.

Прошла неделя, но от агента по–прежнему не было вестей. Шафт жутко переживал считая что бойкий малый кинул босса, решив в одиночку воспользоваться удачей. На месте агента Шафт поступил бы именно так поэтому не сомневался что парень не упустил редкий шанс разбогатеть одним махом. Предательское воображение теперь рисовало агента в новом костюме а еще шикарный флаер и золотистый пляж, как тюленями заполненный пышногрудыми красавицами.

Однако вскоре Шафт перестал завидовать судьбе пропавшего агента. Это произошло, когда в дверях возник странный тип в пыльном плаще, под которым угадывались очертания оружия. Перемежая слова бранью и плюя на пол жеваным табаком, тип справился не интересует ли Шафта скульптура «Незнакомки» из коллекции Императора. Конечно же, Шафт как никто другой интересовался «Незнакомкой».

Человек оказался пиратом с корабля, захватившего транспорт, которым на Плобой возвращался незадачливый агент. Пират от имени капитана Дага Истмэна предложил Шафту совместный бизнес. Что такое потеря какого–то агента, когда открывается возможность доставать шедевры на заказ, и не важно, что эти предметы будут менять хозяев насильственным методом – с золота кровь смывается легко! Шафт не упустил представившийся шанс.

Шафт Лиммар вошел сквозь голографические занавеси в комнату отдыха. К его удивлению, свет не зажегся автоматически, как обычно. Шафту пришлось отдать распоряжение голосом. Но даже после голосовой команды сумрак не озарился светом хрустальных люстр под потолком.

«Неужели перегорели лампы?» – изумился Шафт. За его жизнь случались удивительные вещи, но такое происходило в далеких мирах на других планетах, – лампы Плобитаунской энергетической компании, в отличие от людей, служили вечно.

На стереоскопическом экране–стене демонстрировалась заставка «Полет через космос». По стене плыли созвездия и туманности. Скупой свет от плывущих навстречу звезд слегка рассеивал кромешный мрак комнаты, превращая его в сумрак звездной ночи.

«День заканчивается так же отвратительно, как и начался», – решил для себя Шафт. Он ненавидел этот видеоряд, как и все, связанное с космосом. Звезды напоминали ему о том времени, когда он был простым коммивояжером.

«Не дай бог, что–то случилось с проводкой, тогда не удастся воспользоваться релаксационным комплексом», – подумал Шафт. В следующий момент он почувствовал, как напрягся в темноте Урух. Змееящер почуял чужого.

На фоне плывущих звезд Шафт заметил силуэт человека. Вначале Шафт решил, что ему мерещится, но, в отличие от звезд, фигура была реальна.

– Кто здесь?! – воскликнул Шафт.

Вместо ответа чиркнула зажигалка. Человек прикурил сигарету. Свет от пламени выхватил из мрака бледное лицо с неяркими веснушками.

Шафту показалось, что он видит привидение. Перед ним стоял старпом с «Ангела ночи» Демьен Фокс по кличке Лис.

С момента, когда Шафт связался с пиратами, бизнес пошел в гору. Постепенно возникли новые связи в криминальном мире Плобитауна. Шафт заслужил уважение. Он мог продать даже то, о чем другой скупщик краденого не стал бы и разговаривать. Малахитовая мебель из квартиры убитого бизнесмена, картина из ограбленного музея или бриллиантовые серьги вместе с ушами бывшей владелицы – со всем этим обращались к Шафту Лиммару. Денег, конечно, он много не платил, но кто будет торговаться, когда по следу идут охотники за головами, а в затылок дышит полиция. И наоборот, если вам что–то у кого–то понравилось, а этот кто–то не горит желанием расставаться с уникальной вещью – и здесь поможет Шафт: дождитесь только поры отпусков, когда жертва вылетит в космос. От нападения пиратов никто не застрахован, а концы в глубинах космоса тонут навечно.

– Здравствуй, Упырь.

Шафта передернуло. По кличке Шафта никто не называл уже более трех лет.

Три года назад пиратский корабль Дага Истмэна сгинул вместе с командой в поясе астероидов. В той мрачной истории только один человек чудом избежал смерти. Благодаря счастливому стечению обстоятельств его не оказалось на борту звездолета. В тот момент, когда «Ангел ночи» исчез в аннигиляционном сгустке, Лис отвозил для Шафта очередную партию антиквариата. После гибели корабля, чтобы избежать преследования со стороны как правосудия, так и частных лиц, жаждущих мести, Лис исчез, и Шафт надеялся, что ему больше никогда не придется смотреть в хитрые глаза старпома с «Ангела ночи».

Прошло время. Шафт перестал нуждаться в услугах космических головорезов – звездных изгоев, – у него появились иные связи, и даже легальный бизнес приносил приличный доход. Теперь антиквар предпочитал иметь дело с официальными сыскными агентствами и коллекторными конторами, а щекотливые дела решать собственными силами. Случай позволил раз и навсегда порвать с делами, за которые ожидал электрический стул. Единственной ниточкой, связывающей Шафта с «Ангелом ночи», остался Лис.

Первый раз Лис появился месяц назад, как призрак с «Летучего голландца», – ночью, в разгар грозы.

«Упырь, – сказал Лис, выглядывая из–под опущенного капюшона, с которого падали дождевые капли, – ты должен продать это».

Распахнув подол, Лис достал сверток. И хоть Шафт был равнодушен к антиквариату и ровно дышал при виде сокровищ, но при виде желтого блеска огромного кристалла на подставке из танцующих змей, сердце антиквара затрепетало. Колдовской огонь камня пугал и одновременно сулил адские наслаждения. Интуиция подсказывала, что, связавшись с желтым кристаллом, Шафт втянет себя в игру неведомых сил, способных привести к гибели. Однако устоять перед соблазном не смог.

«Сколько ты за это хочешь?» – с придыханием спросил Шафт.

«Много, – ответил Лис и спустя мгновение добавил: – Очень много».

«Я дам триста тысяч».

Лис только усмехнулся.

«Не пойдет. На этот раз я буду в доле», – сказал он.

Со слов Лиса выходило, что бывший хозяин камня никогда не заявит претензии по причине собственной гибели. И посовещавшись, компаньоны решили продать артефакт с аукциона.

«Так мы получим максимальную прибыль», – заверил Шафт.

«Прибыль поделим пятьдесят на пятьдесят».

Лиммар никому никогда не давал таких процентов, но тут был особый случаи.

«Хорошо. Только у меня одно условие».

«Какое?» – насторожился Лис.

«После сделки ты исчезнешь, и я никогда тебя больше не увижу».

«Даю голову на отсечение. Когда у меня появятся деньги, мне незачем будет ходить к тебе в гости», – заверил Лис, хитро прищурившись.

С того ночного разговора прошел месяц, и вот Лис вновь в его доме. Шафт ожидал этого появления – дата аукциона миновала, и компаньон пожаловал за своей долей.

– Почему ты сидишь в темноте, Лис? – спросил Шафт, словно сейчас это волновало его больше всего. На самом деле Шафту хотелось задать иной вопрос: «Каким образом незваный гость проник в дом, если дорогостоящая охрана не подняла тревогу?» – Но он не стал этого спрашивать, чтобы не выглядеть глупо.

– Так спокойнее, – ответил Лис. – Темнота – мой лучший друг.

– У тебя проблемы? – спросил Шафт. Его голос звучал твердо.

В присутствии Уруха антиквар чувствовал себя уверенно. К тому же глаза постепенно привыкли к сумраку, и он ясно различал Лиса на фоне звездного неба.

Старпом в расстегнутом кожаном пиджаке стоял, скрестив руки на груди. В уголке рта дымилась сигарета. Несомненно, он был вооружен, но какое это имеет значение, когда рядом Урух. Лис не успеет даже прикоснуться к рукоятке бластера, как окажется в объятиях змееящера.

– С чего ты решил, что у меня проблемы? – спросил Лис. Он языком перекинул сигарету в другой уголок рта.

– Человеку незачем выкручивать лампочки в чужом доме, если только у него нет проблем. – Шафт усмехнулся. – Тебя долго не было в городе, Лис. Я думал, что ты вообще не появишься. Но тут ты являешься в мой дом без предварительного звонка, посреди ночи, словно тень.

– А ты бы, Упырь, предпочел, чтобы я вовсе не появился?

– С чего ты решил?

– Хочешь, чтобы все деньги достались тебе одному?

– Все–таки у тебя есть проблемы, – заключил Шафт. Он направился к релаксационному центру. – Я, с твоего разрешения, присяду: день выдался тяжелый, пришлось много побегать, а в моем возрасте, сам понимаешь, это нелегко.

К счастью, Лис вывернул только лампочки, а не пробки, и центр работал исправно. Шафт перевел РЦ в форму кресла, выбрал автоматический режим и отдал измученное тело в мягкие объятия динамической подушки.

Оценив состояние пациента, процессор выбрал простую восстанавливающую программу. Кибермассажист принялся разминать уставшие мышцы. Манипуляторы в спинке кресла пробегали по спине Шафта, словно пальцы опытной женщины, а легкая вибрация снимала напряжение. Для успокоения нервов РЦ испустил аромат мяты, но Шафту это не понравилось: смешавшись с табачным дымом, мята приобрела запах ментоловой сигареты.

Змееящер неторопливо свернулся кольцом у ног хозяина и замер, словно задремавший пес. Псевдовеко прикрыло желтый глаз рептилии. Шафт умиротворенно расслабился. Он отлично знал повадки телохранителя – змеиное тело приготовилось к молниеносному прыжку. Наслаждаясь вибрацией подушек и своей властью, Шафт улыбнулся – незваного гостя от смерти отделяет лишь щелчок пальцев.