Текст книги "Звездный капитан (СИ)"

Автор книги: Александр Задорожный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 26.
«СУМРАК» НА ХВОСТЕ

До «зеленой зоны» оставалось немного, когда внимание Скайта привлекла отметка чужого звездолета на экране радара. Дальний разведчик с бортовым номером 339 пристроился за кормой «Серебряной мечты». Он следовал точно в кильватере, а так обычно поступали те, кто хотел по возмущениям в точке гиперпрыжка выяснить конечную цель полета. Разумеется, это могло быть случайностью – вокруг Плобоя постоянно высокая летная активность. Диспетчеры не справлялись и, чтобы облегчить себе жизнь, частенько посылали стартующие корабли к границе гиперпрыжка один за другим. Но Скайт Уорнер обладал чутьем матерого звездного волка и отлично знал космос, чтобы верить в подобные случайности. Не показывая преследователям, что на «Серебряной мечте» заметили слежку, он приказал осмотреть преследующий корабль оптическими системами без применения электронного сканера.

Компьютер после обработки полученной информации вывел картинку на экран.

Звездолет преследователей превосходил «Серебряную мечту» размерами в полтора раза. Хищные обводы, напоминающие личинку стрекозы, и мощные лазерные башни не соответствовали простому торговому кораблю. Скайт определил класс корабля как дальний разведчик. Звездолет мог принадлежать военно–космическим силам Союза Независимых Планет, если бы не раскраска корпуса – черные полосы на сером фоне.

По мере движения звездолет преследователей слегка развернулся. Левый борт осветило солнце. На листах брони казалось название.

– «Сумрак», – прочел Скайт.

Что–то угрожающее и холодное исходило от букв на полосатом корпусе. Вид чужого звездолета оживил в памяти мутные воспоминания, но ничего конкретного припомнить не удалось – этот корабль Скайт видел впервые.

Если это не секретные службы или орбитальная служба безопасности, то нападать на орбите Плобоя они не станут – себе дороже. Преследователи, скорее всего, собираются вычислить место, куда направляется «Серебряная мечта», и напасть там. В таком случае у них должен быть отличный штурман. Вычислить точку финиша гиперпрыжка по остаточным возмущениям под силу лишь настоящему специалисту. Помимо физики и динамики пространственной турбулентности тут необходимо обладать отменной интуицией.

«За кем этот эскорт? – думал Скайт, глядя, как виртуозно «Сумрак» скользит в кильватере «Серебряной мечты». – За Хаксли или за Леонардо? А может, за Ребеккой? Что, по большому счету, я знаю о пассажирах? Только то, что у каждого проблема. Как бы их проблемы не стали моей головной болью. Впрочем, поздно менять ставки».

Намерение преследователей выяснить конечную точку прыжка «Серебряной мечты» Скайта волновало мало. Он отлично владел приемами, способными сбить со следа кого угодно. К примеру, достаточно дважды изменить курс при движении с гиперсветовой скоростью, и родная мать не найдет звездолет на просторах космоса.

ГЛАВА 27.
ПРИПОЗДНИВШИЙСЯ ПОСЕТИТЕЛЬ

Сегодня Мустафа задержался в своей шаверме допоздна – на это у него имелись весомые причины. Весь день происходили странные события. Вначале люди Шафта Лиммара пожаловали с расспросами о каком–то человеке. Затем нагрянули полицейские с тем же вопросом. Парни в синих мундирах наводнили весь район Диртслума. Раньше такого не случалось. На каждом углу патрули. В небе геликоптеры.

А когда в павильон зашли трое детективов, то из их разговоров Мустафа узнал, что проводится крупная полицейская операция по поимке жуткого преступника. Он также узнал, что убили хозяина магазина «Нужные вещи» Петереса Перараста. Мустафа хорошо знал толстого антаресца – магазин Петереса находился на соседней улице.

Вначале Мустафа сетовал, что выручка упадет, так как постоянные клиенты побоятся появляться на улице, пока полицейские не покинут район. Но потом он даже обрадовался – полицейские оказались лучшими клиентами, чем кто бы то ни был. Ели они много и не жаловались на качество. Поэтому Мустафа решил не закрываться, пока не закончатся прошлогодние мясозаменители.

Когда со стороны бара «Лунный гость» донеслись звуки стрельбы, детективы пили кофе за столиком у дверей. Мустафа выключил магнитолу и прислушался: у его прямого конкурента – бара «Лунный гость» – происходили странные события. Отчетливо различались автоматные очереди. Полицейские прервали трапезу и поглядели друг на друга. Интенсивность стрельбы возрастала, а детективы не двигались с места. Только после приказа по рации они побросали остатки пищи и нехотя вышли на улицу.

В наличии остались восемь непроданных порций шавермы «Кнаф–Кнаф», три литра синтетического кофе и четверть пирамиды из мясозаменителя, но Мустафа не огорчался – день сложился как нельзя лучше. Благодаря бандитам и полицейским он сделал недельную выручку, и не важно, что пришлось остаться на работе после двенадцати. Если боги будут благосклонны к Мустафе и бар «Лунный гость» закроется, его бизнес резко пойдет в гору. Лишь бы перестрелка причинила как можно больше ущерба конкурентам.

Мустафа протирал столы влажной тряпкой и с наслаждением прислушивался к канонаде, доносящейся со стороны «Лунного гостя». Бой вроде бы и на самом деле был нешуточный. Прозвучали взрывы.

«Это просто замечательно! – обрадовался Мустафа. Злорадная улыбка растянула его губы. – Теперь бы еще пожар, и о конкурентах можно будет забыть на месяц». А за месяц Мустафа заработает столько денег, что сможет открыть второй – круглосуточный павильон и арендовать робота–официанта.

Словно по заказу, со стороны «Лунного гостя» показалось зарево пожара. Больше сдерживаться Мустафа не мог. Он отбросил тряпку и выскочил на улицу – любоваться зрелищем.

События у бара развивались серьезные: такого количества полицейских геликоптеров Мустафа еще ни разу не видел. Что–то горело на самом космодроме. В небо один за другим стартовали звездолеты.

Постепенно стрельба утихла. Мустафа решил завтра обязательно пройтись и посмотреть, что стало с баром конкурентов. При мысли поутру увидеть обгоревшие стены радость наполнила сердце частного торговца.

«Так и сделаю», – решил Мустафа. Он вынул из урны возле дверей полиэтиленовый пакет с мусором. Утрамбовав стаканчики из–под кофе, он завязал пакет узлом и занес в павильон, чтобы по дороге отнести на помойку.

Мустафа еще некоторое время провозился внутри, подметая пол и отскабливая капли жира с поддона. Когда он посмотрел на часы, шла половина четвертого. Так поздно Мустафа еще ни разу не задерживался. Оставив дела на завтра, он снял передник и уже собрался идти к выходу, когда дверь распахнулась. На пороге стоял Петерес Перараст. Вид хозяина лавки «Нужных вещей» был растрепанный. Грязный пиджак на голое тело, измазанное в грязи лицо, порванные штаны.

– Здравствуй, дорогой, – поздоровался Мустафа, удивленный столь поздним визитом. – А мне сказали, что тебя убили. Обманули, значит.

Не отвечая, Перараст огляделся. Заметив у дверей мусорный пакет, он присел на корточки и, разорвав пленку, высыпал содержимое прямо на пол.

Бесцеремонное поведение гостя возмутило Мустафу. Он только что подмел весь мусор, оставленный посетителями за день (а сегодня их было больше, чем обычно). И теперь по вине жирного антаресца, который до этого ни разу не удосужился посетить шаверму Мустафы, ему вновь предстоит уборка.

– Что ты сделал! – воскликнул Мустафа. – Прекрати немедленно!

Но Перараст словно не замечал присутствия в шаверме хозяина. Он остервенело рылся в мусоре, энергично разбрасывая грязные стаканчики, салфетки, пакеты с недоеденной пищей.

– Петерес, остановись, – потребовал Мустафа. – Или скажи, что ты ищешь?

– Это весь мусор? – проигнорировав вопрос, спросил Перараст.

– Если тебе нужен мусор, иди на помойку. Я здесь людей кормлю.

– Ты не менял мешок в течение дня?

– Нет.

– И ничего не находил?

– Что находил?

– Микрочип от коммуникатора?

– Ничего не находил.

– Не обманывай меня. – Перараст подозрительно прищурился.

Мустафа пожал плечами.

– Зачем мне обманывать?

– Кто у тебя был этим вечером? – продолжал расспрашивать Перараст, вернувшись к изучению мусора в пакете.

– Детективы. – Мустафа не знал, как остановить посетителя. Грязь из мешка, разбрасываемая Перарастом, разлеталась по всему помещению. – Прекрати мусорить! – вскрикнул Мустафа в бешенстве от собственного бессилия.

– Что им было нужно? – игнорируя хозяина, спросил Перараст.

– Они искали некоего Леонардо Тинкса.

– Кто еще был?

– Люди Шафта Лиммара.

– Кто именно?

– Зачем тебе?

– Отвечай! – грубо оборвал Перараст хозяина шавермы.

– Самвэл Кокс и Энтони Валкед. – Мустафа мгновение поколебался, но потом все же добавил: – Они искали того же человека, что и детективы.

– Ты ничего от меня не скрываешь? – недобро взглянув из–подо лба, спросил Перараст.

– Боже упаси! Конечно, нет! Зачем мне что–либо скрывать?

– Но как я могу быть уверен в этом?

– Даю слово!

Кончики губ Перараста изогнулись в улыбке. Оставив мусор, он поднялся с корточек и стал приближаться. Перараст смотрел подобно змее, готовой проглотить жертву. Мустафа испугался.

У хозяина шавермы возникла мысль о бегстве, но из павильона имелся единственный выход – через дверь на улицу, и сейчас его преграждал хозяин «Нужных вещей». Бежать было некуда! Мустафа попятился за прилавок. Перараст пошел следом.

– Зачем ты убегаешь от меня, Мустафа? – слащаво улыбаясь, поинтересовался Перараст. – Это же я – твой друг Петерес Перараст.

Мустафа уперся спиной в цилиндр из жаропрочного стекла с остатками мясозаменителя – дальше отступать было некуда.

Глаза Перараста гипнотизировали. Мустафа не только забыл о бейсбольной бите под прилавком, приготовленной как раз на такой случай, от страха он не мог даже закричать.

Неторопливо подойдя вплотную, Перараст схватил Мустафу и резким рывком повалил под прилавок. Приглушенный вскрик хозяина павильона никто не услышал, кроме притаившихся за жаровней тараканов.

Из–за прилавка брызнула кровь. Она хлестала, будто из прорванной трубы. Алые струи ударили в потолок. Кровь струями потекла по стенам и оконным стеклам. Вскоре напор ослабел, и донеслись жуткие чавкающие звуки.

Из–под прилавка в расползающейся кровавой луже, словно бумажный кораблик по реке Стикс, выплыл смятый стаканчик из–под кофе.

Часть III.
КОСМОС

ГЛАВА 28.
ПРЫЖОК В ГИПЕРПРОСТРАНСТВО

«Серебряная мечта» ушла в гиперпространство. Звезды метнулись навстречу кораблю, словно рой взбесившихся светлячков. Пространство вокруг корпуса свернулось. Мощный энергетический импульс гипердвигателя бросил звездолет в иное измерение. Процесс сопровождался головокружительным полетом и выключением гравитационных компенсаторов, вызвавшим потерю ориентации в пространстве.

По прошествии нескольких томительных секунд падение в бездонную пропасть прекратилось. Заработали компенсаторы. Вернулись сила тяжести и прежние ощущения.

Чтобы запутать след, Скайт произвел несложный маневр – изменение вектора движения в гиперпространстве, что позволяло поменять точку выхода. Действие отличалось простотой, хотя и увеличивало риск столкновения при переходе из гиперпространства на досветовую скорость, зато изменение вектора являлось надежным способом избежать преследования.

По обыкновению дважды проверив работу бортовых систем, Скайт включил автопилот и пошел к пассажирам.

«Серебряная мечта» обладала мощными гравитационными компенсаторами, поэтому Скайт не сомневался, что стартовые перегрузки все перенесли нормально. Однако переход в гиперпространство мог вызвать неприятные ощущения с естественными в таких случаях последствиями.

Ребекка, которую Скайт навестил первой, держалась молодцом, несмотря на юный возраст.

– Мы уже в космосе? – спросила она, когда Скайт зашел в каюту.

– Да. И даже прыгнули в гиперпространство. – Скайт подошел к девочке и расстегнул страховочные ремни. – Через два дня будем на Альминаде.

– Это хорошо. Я думала, что мне не удастся улететь с Плобоя. – Ребекка поежилась. – Я даже думала, что скоро умру. Но я обещала, что доберусь домой. Если бы я не сдержала слова, это было бы нехорошо.

– Слово надо держать, – согласился Скайт. – Приводи себя в порядок и приходи в кают–компанию. Необходимо кое–что выяснить. И, полагаю, легкий ужин… – Скайт посмотрел на часы, – или завтрак нам всем не помешает, сил было затрачено немало.

Оставив Ребекку, Скайт пошел к Леонардо.

– Сколько можно ждать? – возмутился тот, когда Скайт появился на пороге. – Я уж думал, ты забыл про меня.

– Смени тон, Лео, – посоветовал Скайт. – Я не твой слуга. Я даже не нанимался куда–либо везти тебя.

– Меня зовут Леонардо, – поправил администратор. – И я, между прочим, на борту не случайно. Ты согласился взять меня с собой.

– Что–то не припомню.

– В баре, когда погас свет, – напомнил Леонардо. – Я спросил: «Можно мне с вами?» – и ты дал добро.

«Вот незадача», – Скайт вспомнил, как перебросился с пижоном парой слов у стойки бара в «Лунном госте». Получалось, что, согласившись взять Леонардо с собой, он словно подрядился на работу. Двусмысленная фраза связала Скайта обязательством: раз пилот дал слово, то отступать не имеет права – доставить клиента на место его обязанность.

– Я не то имел в виду, – растерянно проронил Скайт, заметив, что за последнее время эту фразу произносит уже дважды. Можно, конечно, сослаться на перестрелку, только что толку? Менять что–либо поздно. В сложившейся ситуации любые оправдания бесполезны – слово сказано.

Скайт засопел, обдумывая положение. Два заказа за один рейс – и оба с хорошей оплатой. Планеты, Альминада и Ледна, в одной Галактике, можно сказать, что по пути. С какой стороны ни посмотреть – финансовая выгода. Неужели удача, наконец, повернулась к нему лицом? Даже не верится. Конечно, были проблемы на космодроме, но удалось же вырваться, а это хороший знак. До Альминады их точно не перехватят, так что самое трудное позади… если, конечно, ничего не случится во время полета.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Я от своего слова не отступлю. Но мне нужен задаток. И если мне что–либо не понравится, ты отправишься до Ледны в скафандре. Так что следи за языком и помни – ты на борту временно. Капитан здесь я – и мое слово закон. Неподчинения не потерплю, – с этими словами Скайт Уорнер освободил Леонардо от страховочных ремней.

– Принимаю все условия. – Леонардо извлек бумажник. – Только я хочу, – отсчитывая банкноты, произнес он, – чтобы бомж не появлялся у меня на глазах, а лучше чтобы он вовсе не выходил из своей каюты.

– Лео, уясни раз и навсегда, – Скайт забрал протянутые банкноты, – Хаксли хоть и бомж – человек, как и ты, и имеет такие же права.

– Права у бомжа? – Леонардо презрительно усмехнулся. – Вот увидишь, мы с ним еще намучаемся.

– Посмотрим.

– Посмотрим–посмотрим… Скажи лучше, когда ужин?

– Через час подходи в кают–компанию. – Спрятав деньги в карман, Скайт направился к выходу.

– Раз бомж летит с нами, то цена за перелет должна быть меньше, – язвительно заметил Леонардо, когда Скайт уже собирался выйти в коридор.

Остановившись в дверях, Скайт повернулся и жестко взглянул на пассажира.

– Никаких скидок, – поставил точку в разговоре капитан «Серебряной мечты».

Хаксли освободился сам. Когда Скайт зашел в его каюту, он стоял у экрана–иллюминатора и смотрел в глубины космоса. Глаза бродяги возбужденно сверкали. Космический полет действовал на него опьяняюще.

– Последний раз я смотрел на звезды через иллюминатор пять лет назад, – не отрываясь от вида за стеклом, сообщил Джон. – Тогда челнок вез меня на Плобой.

– Ты был пилотом? – поинтересовался Скайт.

– Служил на флоте космическим истребителем, – с гордостью сообщил Джон и в доказательство указал на стертые лычки, украшающие лацкан бомжовского плаща.

Скайт поморщился.

– Ты мне не веришь? – заметив реакцию капитана, спросил Джон.

– Почему не верю? – Скайт пожал плечами. – Верю.

Но его слова не убедили Хаксли. Джон привык, что обычно люди, которым он рассказывал о своем боевом прошлом, не верили грязному, опустившемуся пьянчужке. Ничего удивительного – разговоры, по большей части, происходили за кружкой дешевого пива, а слушателями являлись такие же неудачники, как он сам. Хаксли не заботило мнение собутыльников в Диртслуме, но ему почему–то хотелось, чтобы именно Скайт Уорнер поверил, что раньше Джон Хаксли был асом–истребителем.

– Мы ведь с тобой заочно знакомы, – сказал он Скайту.

– Каким образом? – с некоторым недоверием спросил Уорнер и, прищурившись, внимательно посмотрел на Джона.

– Битва у «Желтой Розы–3», – ответил тот. – Тогда пиратский звездолет «Валрус» попал в засаду генерала Каннона. Я был командиром звена истребителей на эсминце «Быстрый».

– Помню, – сказал Скайт. – Славная была битва. Тогда нас чуть не прижали. Прямое попадание ракеты вывело из строя прыжковый двигатель. Если бы не удалось вовремя восстановить подачу энергии, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Только благодаря чуду «Валрус» выбрался из той передряги.

– Это я выпустил ракету в правый борт вашего корабля, – признался Хаксли.

Скайт задумался. Исповедь бродяги всколыхнула в памяти давнишние события. Взрыв не только вывел из строя прыжковый двигатель, тогда погибли многие члены команды, среди них были и друзья Скайта Уорнера. Признайся Джон раньше, Скайт, не задумываясь, пустил бы ему кровь. Но с тех пор когда он был пиратом, прошло столько лет «Валрус» стал частью истории. У Скайта теперь иная жизнь – жизнь честного гражданина Союза Независимых Планет, завоеванная кровью в войне с синтетойдами. Скайт не имеет права судить человека, исполнявшего приказ; скорее Хаксли может упрекнуть Скайта в пиратском прошлом. Жизнь поставила все на свои места, рассудила двух бывших – пирата и военного летчика.

– То было в прошлой жизни, – сказал Скайт.

– Много парней не вернулось домой, – скорбно произнес Хаксли. Его голос стал напоминать причитание лежащего на смертном одре.

– Но ты–то вернулся, – заметил Скайт.

– Лучше бы я остался с ними. – Хаксли тяжело вздохнул. Из глаз бродяги вот–вот готовы были хлынуть слезы.

Скайт поморщился. Упадническое настроение пассажира действовало угнетающе.

– Скажи мне, чем лучше мертвых тот, кто живет прошлым? – Скайт собирался взять Хаксли за плечо, чтобы встряхнуть, но в последний момент побрезговал. – Не хочу больше слышать причитаний на борту своего звездолета. Приведи себя в порядок. Сними плащ – от него воняет. – Скайт демонстративно потер себе нос. – В шкафчике есть пакет одноразовой одежды. Свою сложи в мусорный мешок – когда будешь покидать звездолет, заберешь с собой.

– Зачем мне переодеваться? Меня и так все устраивает.

– За обеденный стол в таком виде я тебя не пущу.

Упоминание о еде переменило настроение Джона Хаксли.

– А когда ужин? – поинтересовался он, утирая мгновенно просохшие глаза.

– Через час.

– Я приду.

– Вначале прими душ.

– Душ? – Хаксли замялся и отвел взгляд. – Можно я не буду мыться?

– Нельзя, – отрезал Скайт. – Если не помоешься, ужина не получишь! Мыло не экономить, от тебя несет, как от помойного ведра, – невозможно дышать.

Поморщившись, Скайт пошел к выходу.

ГЛАВА 29.
ПОЗДНИЙ УЖИН

Через час, после того как звездолет преодолел световой барьер, экипаж начал собираться в кают–компании. Помещение располагалось там же, где и каюты экипажа, – на второй палубе, рядом с трапом на нижнюю палубу.

Кают–компания представляла собой большой прямоугольный отсек, отделанный светлым пластиком. Посередине стоял стол. Напротив двери находился большой экран–иллюминатор, с одной стороны от которого размещался пищевой автомат, с другой – синтезатор напитков. В стенах скрывались встроенные шкафы, утилизатор отходов, микроволновая печь и универсальная поварская плита.

Ребекка и Леонардо пришли вовремя. Не хватало только Джона Хаксли – он задерживался. Но Скайт не сердился на нерасторопность непутевого пассажира, считая, что Джон принимает душ.

Пока Джон отсутствовал, остальные члены команды расположились за столом. Леонардо сел напротив Ребекки, положив бумажный пакет, с которым не расставался ни на минуту, на соседний стул поближе к себе. Администратор боялся оставлять пакет без присмотра, особенно когда по кораблю шатается отвратительный бомж.

– Я проголодался как волк, – сообщил Леонардо. В предвкушении потирая руки, он поинтересовался: – Чем тут кормят?

Скайт поставил перед каждым тарелку со стандартным обедом из пищевого автомата и пластиковый стаканчик с чаем.

– К сожалению, холодильник не работает, поэтому придется питаться синтетикой, – извинился он, устраиваясь во главе стола.

– Ничего удивительного, – проворчал себе под нос Леонардо. – Чего еще ждать от корабля с таким капитаном.

– Ты что–то сказал, Лео?

– Я уже устал поправлять – меня зовут не Лео, не Эл, меня зовут Леонардо. Неужели трудно запомнить: Лео–нар–до.

– Это длинно и неудобно, – возразил Скайт и, секунду подумав, предложил: – Я буду звать тебя по фамилии – Тинкс.

– Как хочешь. Только не Лео. Разве я похож на китайца? – Глотая в предвкушении слюни, Леонардо снял крышку с тарелки. Некоторое время он недоумевающе смотрел на содержимое: желтые комья, вроде ваты, и парочка чего–то продолговатого, молочно–розового цвета. – Напоминает пюре с сосисками, – наконец констатировал администратор и оскорбленно взглянул на Скайта: – Ты хочешь, чтобы я это съел?

– Не нравится, давай поменяемся – у меня рис с котлетой.

Леонардо с надеждой заглянул в тарелку капитана. Бледно–голубая субстанция, которую тот назвал котлетой, ему понравилась меньше молочно–розоватого цвета «сосисок». У Ребекки была порция с «фасолью» и такой же, как в тарелке у Скайта, бледно–голубой котлетой.

– Оставим, как есть, – отказался Леонардо и принялся за трапезу. Он отломал вилкой кусочек похожей на жеваную бумагу «сосиски» и отправил в рот. Вкус напомнил мыло. Заставив себя проглотить подобное «лакомство», Леонардо запил его чаем.

– Думаю, ваш помоешный гость придет в восторг от подобного застолья, – просипел Леонардо, кривясь, словно от стакана уксуса: резиновый привкус коричневатой жидкости в пластиковом стаканчике соответствовал первому блюду.

– Привыкай. Нам предстоит так питаться, как минимум, двое суток, – «обрадовал» его Скайт.

Леонардо посмотрел в глаза пилота, думая, что тот шутит, но Скайт оставался серьезен.

– Хорошо хоть бомж кормится отдельно.

– Ошибаешься. Джон Хаксли будет есть за одним столом со всеми. Сейчас он просто задерживается.

– «Задерживается», – передразнил Леонардо. – Словно министр какой–то, ей–богу. Нет чтобы сказать по–человечески: неблагодарная свинья опаздывает.

– Почему неблагодарная? – не согласился Скайт.

– Джон Хаксли типичный неудачник, – рассуждал Леонардо, ковыряя вилкой в тарелке. – Подобные люди уже никогда не вернутся в общество. Они привыкли жить на улице. Хаксли потерянный человек. Пьяница. Возможно, наркоман. Разносчик болезней. Я слышал, что бомжи антропофаги.

– А кто это такие? – с наивным любопытством поинтересовалась Ребекка.

– Людоеды, – слегка наклонившись к девочке, заговорщически пояснил Леонардо.

– Это правда?! – Ребекка испуганно взглянула на Скайта.

– Лео, перестань пугать девочку! – возмутился Уорнер. – Джон никакой не людоед. Он всего лишь несчастный человек, в результате стечения обстоятельств оказавшийся на обочине жизни.

– Капитан Скайт, господин Леонардо в чем–то прав, – сказала Ребекка. – От нашего попутчика дурно пахнет.

– От Джона и в самом деле несет, прошу прошения, дерьмом, – согласился Скайт. – Но это не доказывает, что он людоед.

– Помяните мое слово, мы еще подхватим чесотку, – сказал Леонардо, вдохновленный поддержкой девочки. – Вы видели его ногти? Это кошмар! А волосы… Кстати, вот он идет.

– Всем привет, – поздоровался Хаксли, входя в кают–компанию.

– Три тысячи чертей, Джон! – возмущенно воскликнул Скайт. – Я же тебе приказал помыться!

– Я объясню, почему не сделал этого, – заявил Хаксли.

– Только побыстрее, пока мы все не задохнулись от вони. – съязвил Леонардо, зажимая себе нос.

– Понимаете, через два дня экспедиция закончится, и я вновь буду жить на помойке. Если я помоюсь, нарушится защитный слой на моей коже, и пока он вновь не нарастет, меня будет преследовать зуд и почесуха…

– Какую чушь ты несешь! – возмутился Скайт. – Не хочу слышать подобный бред! Или ты идешь в душ – или за борт. – Скайт достал бластер.

– Мыться я не пойду, – заявил Джон, нисколько не испугавшись вида оружия. – Лучше за борт.

Скайт от возмущения потерял дар речи.

– Предложите ему выпить, – съязвил Леонардо, упиваясь своей правотой.

Идея администратора показалась заслуживающей внимания.

– Джон, – Скайт убрал бластер, – предлагаю сделку: ты моешься, а я выдаю тебе бутылку водки.

Лицо Джона исказилось в страдальческой гримасе. Предложение капитана поставило Хаксли перед непростым выбором. Муки принятия решения были сравнимы с физическими страданиями.

Видя, какие чувства разрывают бродягу, Скайт обрадовался. Он нащупал мощный рычаг влияния. Чтобы усилить воздействие, он открыл дверцы шкафа и, порывшись, вынул початую бутылку огуречной водки.

– Гляди, Джон, я от своего слова не отступлю. – Скайт поставил бутылку на стол. – Помоешься, и этот «Кукумбер» твой.

Терзаясь сомнениями, Джон глядел на бутыль, две трети которой наполняла зеленоватая жидкость. Мыться страшно не хотелось. По опыту Джон знал, что через полчаса после бани легкость от чистоты тела сменит сводящий с ума зуд. Кожа под грязным плащом начнет чесаться, доводя до изнеможения. Однако обостренное чутье алкоголика подсказывало, что именно на дне этой початой бутылки «Кукумбера» таятся ответы на все нерешенные вопросы. Упускать такую удачу ни в коем случае было нельзя. В конце концов, жажда истины перевесила страх перед беззащитностью чистого тела.

– Хорошо, – выдохнул Джон. – Иду мыться. – Он повернулся и скрылся за дверью. Но через секунду вновь показался на пороге. – Я вернусь, – пообещал он, взглянул на бутылку и лишь затем исчез окончательно.

– Я предупреждал, – брезгливо поморщившись, пробормотал Леонардо. – От него одни неприятности. Ставлю пять против одного – он обязательно что–либо украдет. Нужно было оставить его на Плобое. Теперь придется терпеть его общество до самой Ледны.

– До Альминады, – поправил Скайт.

– Пардон, до какой Альминады? – не понял Леонардо. – Мне надо на Ледну.

– Ребекка наняла меня первой, поэтому вначале летим на Альминаду – это займет двое стандартных суток.

– Какая разница, что она была первой! – возмутился Леонардо. Он вскочил и замахал руками. – Мне надо на Ледну! И чем быстрее мы доберемся до нее, тем лучше! У меня, как вы догадываетесь, некоторые проблемы.

– Мой звездолет – не благотворительная организация, твои проблемы меня не касаются. Я взялся перевезти тебя из одной точки в другую. Время полета не оговаривалось. Здесь все решается только за деньги. Ребекка, между прочим, платит мне значительно больше. Поэтому ты для меня «номер два».

– Не благотворительная организация? А сколько, если не секрет, платит Хаксли? Или он рассчитается чем–нибудь другим?

– Сядь и замолкни, Лео. – По тону, которым были произнесены последние слова, стало ясно, что сейчас капитану лучше не возражать.

Администратор оскорбленно надулся, но умолк. Он сел на свое место и лишь через минуту процедил сквозь зубы:

– Я Леонардо.