Текст книги "Звездный капитан (СИ)"

Автор книги: Александр Задорожный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 45.
РАЗГОВОР НА ВЫСОТЕ

Флаер Дженкинса походил на потрепанный микроавтобус. Правая фара не горела. Окно на задней двери вместо стекла закрывал приваренный лист железа. Чтобы увеличить охлаждающий поток вокруг антигравитационных обмоток, решетка с воздухозаборника была снята, и при большой скорости от завываний ветра казалось, что на флаере стоит реактивный двигатель. Слой коричневой грязи на полу говорил о том, что машину мастер использует не только для посещения «Зеленого попугая», но и для перевозки мешков с неучтенным рудным концентратом.

На Эрцер–12 наступила ночь. Определить, на какой высоте проходит полет, не представлялось возможным. В кромешной темноте за немытыми окнами мерцали только звезды. Линия горизонта не просматривалась. Чернота космоса сливалась с земной поверхностью. Мастер летел, ориентируясь только по приборам и многолетнему опыту. Впрочем, пассажиров экстремальные условия полета волновали мало – Дженкинс вел флаер уверенно, так как дорогу знал наизусть, а напиться до потери рассудка он не успел.

Пассажиры сидели на скамейках позади водительского кресла лицом друг к другу, словно парашютисты перед прыжком: Скайт с племянницей – напротив бородач с модником.

Дженкинс повернулся к пассажирам.

– Темно, будто у черта за пазухой! – перекрывая вой ветра, крикнул он. – Ничего! Сигнал маяка четкий! Не собьемся!

Когда мастер отвернулся, Скайт подманил к себе компаньонов.

– Держимся вместе, никуда не отлучаемся, – предупредил он.

– Опасаешься, что кто–нибудь прикончит Ребекку, приняв ее за Скайта? – спросил Хаксли.

– Я много чего опасаюсь, – ответил Скайт, – особенно сейчас. – Он поправил блузку. – Но из всей нашей команды Скайт единственный, за кем не ведется охота.

– А как же киборг в баре? – напомнил Хаксли.

– Киборг–убийца искал не меня, а Ребекку, – пояснил Скайт и посмотрел на девочку.

– С чего ты решил? – не поверил Леонардо.

– Я похож на человека, который не понимает, на кого направляют пушку? – вместо ответа спросил Скайт.

Новость озадачила компаньонов. Леонардо с Хаксли удивленно уставились на попутчицу.

– Я не знаю, в чем причина покушения и кто хочет меня убить… – Девушка захлопала глазами. – Честное слово.

– Думай, кому выгодна твоя смерть, – со всей серьезностью заявил Скайт.

– Не знаю, – Ребекка пожала плечами.

– Может, это те бандиты, которые преследуют Леонардо? – предположил Хаксли.

– Почему, если что–то происходит, сразу виноват Леонардо?! – возмутился администратор. – За тобой, между прочим, тоже какой–то извращенец увивается, – напомнил он.

– Извращенцы и бандиты сейчас меня мало заботят, – отмахнулся Скайт. – Главная забота – убийцы, охотящиеся за Ребеккой. Так как я в ее теле – это моя проблема. Что мы знаем: они каким–то образом вычислили нас и сейчас находятся на Эрцер–12. Судя по модели киборга, это серьезные типы. Такие не остановятся, пока не добьются своего.

– В каком смысле? – спросил Хаксли.

– Пока не прикончат Ребекку.

– Разве ничего нельзя сделать?

– Единственный выход – самим покончить с убийцами и теми, кто их нанял. Возможно, это одно лицо. Нужно узнать, кто желает Ребекке смерти. – Скайт обратился к девочке: – Ребекка, подумай хорошенько, кому выгодна твоя смерть?

Девочка задумалась. Она усердно морщила лоб и сжимала губы. Но ее усилия были тщеты.

– Почему за тобой охотятся? – стал задавать наводящие вопросы Скайт. – В чем причина? Возможно, это связано с тем, что произошло на Плобое, в Плобитауне?

– Не знаю, – Ребекка в бессилии пожала плечами.

– Что ты пристал к ней! – встрял Леонардо. – Тут все ясно как божий день – борьба за трон. Если королева преставилась, то королевство наследует Ребекка. Кому–то такой расклад не нравится. Вот они и суетятся. Возможно, и королеву в Плобитауне они прикончили. И перестрелка в «Лунном госте» тоже их рук дело.

– Скорее всего, причина как раз в плобитаунских событиях. – Скайт взял девочку за руки и заглянул в глаза. Ощущение было необычным. Скайту показалось, что он смотрится в зеркало. – Зачем вы с королевой прибыли в Плобитаун? Постарайся вспомнить, что предшествовало бегству из гостиницы.

– Я ничего не видела. Ничего не знаю. Никакими секретами не владею.

– Королева что–либо говорила, перед тем как покинуть гостиницу? Куда она пошла?

– Она сказала, что отправилась по государственным делам в мэрию Плобитауна. Я должна была прибыть туда же чуть позже и пройти обряд посвящения в королевский сан.

– Что за обряд?

– И почему на Плобое? – задал вопрос Хаксли.

– В самом деле, разве амплииты проводят подобную церемонию в Плобитауне? – подметил Леонардо. – Никогда о подобном не слышал.

– Раньше, когда королевство объединяло амплиитов и Дарнистуду, обряд посвящения проводился в замке Алматияха на Дарнистуде, – сообщила Ребекка. – Но Алматиях провозгласил независимость. В результате войны между амплиитами и Дарнистудой замок был разрушен. Это в первый раз, когда обряд решили проводить не на Дарнистуде, а на Плобое.

– Странно, – заметил Леонардо. – То, что амплииты и Дарнистуда входят в состав Союза Независимых Планет, столицей которого является Плобой, еще не объясняет проведение инаугурации правителя вдали от собственного королевства. Нелогично это как–то.

– А мне кажется, вполне приемлемо, чтобы правительницу амплиитов короновали на Плобое, в столице Союза, – не согласился Хаксли.

– Ребекка, ты стала жертвой заговора с целью свержения королевы, – заявил Леонардо. – Кто–то хочет занять амплиитский трон, и ты помеха этим планам. Я, конечно, могу ошибаться, но все выглядит именно так. Если есть еще претендент на престол, то он сделает все возможное, чтобы избавиться от тебя. Вначале киборг–убийца – не получилось; тогда – яд, бомба. По крайней мере, я бы именно так и поступил.

– Амплиитией правит королева, избранная в результате жесткого отбора из всех девочек королевства, других претендентов, кроме меня, на данный момент нет. И если со мной что–либо случится, сказать сейчас, кто будет следующей претенденткой, невозможно.

Скайт в задумчивости откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Он не торопился с выводами. Следовало проанализировать имеющуюся информацию, а главное, в ситуации с недостатком информации, прислушаться к интуиции. Компаньоны в ожидании решения капитана молчали. Прежде чем огласить план действий, Скайт нагнулся и, подтянув гольфы, стряхнул с сандалий песок.

– План действий будет следующим, – наконец сказал он. – Находим профессора. С его помощью возвращаемся в прежние тела. После чего я, как договаривались, доставляю Ребекку в Тарон на Альминаде. Там тебя возьмет под охрану королевская служба безопасности – раскрывать заговоры ее обязанность. Вас, – Скайт посмотрел на Леонардо с Хаксли, – я довезу, куда скажете, и на этом мы расстанемся. Возражения есть?

Возражений не было.

Пассажиры в салоне о чем–то переговаривались. Из–за воя ветра в воздухозаборнике Дженкинс не слышал, о чем идет речь, но по озабоченным выражениям лиц в зеркале заднего обзора догадывался, что они обсуждают перестрелку в «Зеленом попугае».

– Через пять минут будем на месте! – повернувшись к пассажирам, сообщил он.

Девочка показала мастеру большой палец, поднятый вверх.

– Хорошо, Дидже! – крикнула она, чтобы перекрыть завывание ветра.

Дженкинс кивнул и отвернулся к штурвалу. Мастер никак не мог взять в толк, почему из пассажиров с ним общается только племянница Скайта. Не из–за того ли мужчины игнорируют его, что он ущипнул девочку. Припомнив инцидент в «Зеленом попугае», Дженкинс нервно поерзал на кресле. «Никогда больше не буду распускать руки», – решил он.

Флаер подлетал ко второму участку. Прямо по курсу в ночи, подобно крыльям ангела, расцвело зарево. На его светлом фоне проступили темные силуэты терриконов, которые возвышались пирамидами вокруг огромного карьера. На вершинах самых высоких, словно глаза вампиров, горели красные маяки.

Открывавшееся зрелище поражало воображение. От земли в небо распространялся свет сотен прожекторов. В ауре света пылинками парили транспортные модули, наполненные рудой. Свет заливал гигантскую воронку, уходящую глубоко в земную твердь.

С высоты полета казалось, что на дне утопленного в земле стадиона копошатся крошечные фигурки в оранжевой униформе, на самом деле это были исполинские шагающие карьерные экскаваторы. Машины вгрызались в пласты породы роторными ножами. Многотонные глыбы руды крошились в щебень и поступали по ленточным транспортерам в накопитель, откуда перегружались в грузовые вагоны–модули. Наполненные модули, подобно пчелам, непрерывным потоком взлетали в небо.

Руда из карьера отправлялась на обогатительный комбинат, а затем на орбитальный плавильный завод, где в условиях невесомости выплавлялись изотопы редкоземельных металлов. Процесс был полностью автоматизирован. Работа по добыче руды не прекращалась ни на минуту. Задача персонала состояла лишь в наблюдении и коррекции.

Минуя траекторию транспортных модулей, Дженкинс провел флаер справа от центра разреза и направил машину к группе вагончиков, приютившихся в стороне между двумя отвалами породы.

ГЛАВА 46.
В ВАГОНЧИКЕ У ПРОФЕССОРА

Флаер опустился перед крайним вагончиком. Похожий на трейлер домик стоял на невысоких столбиках в стороне от таких же, занятых персоналом карьера. В окнах горел свет.

– Кажется, профессор на месте, – удовлетворенно сообщил Дженкинс, глуша двигатель.

Первой встала девочка. Она решительно открыла боковую дверь флаера и спрыгнула на землю. Следом из машины выбрались остальные. Внутри остался только Дженкинс. Прежде чем покинуть кабину, он подумал об оружии в своей кобуре. Неприятный инцидент в туалете «Зеленого попугая» не давал Дженкинсу покоя. Мастер немного поколебался, но все же решил уберечь себя от ненужных проблем в будущем и оставить оружие. Засунув бластер под сиденье, он захлопнул дверцу и подошел к ждущим пассажирам.

На небосводе сияли звезды. Прохладный ветерок невидимой рукой трепал волосы. Со стороны карьера долетал непрерывный гул работающих механизмов.

– Идемте. – Дженкинс, размяв затекшие ноги, вразвалочку направился к вагончику профессора. Мастер поднялся по лесенке в три ступеньки и постучал в дверь.

– Зарабу! Это Дженкинс! – оповестил он. – К тебе гости.

После прозвучавшего изнутри невнятного ответа Дженкинс толкнул дверь и прошел внутрь. Пассажиры вошли следом.

Внутри вагончик представлял собой одну большую комнату с диваном у стены и столом посередине. У дверей, прислоненная к стене, стояла совковая лопата с позолоченным черенком и гравировкой «Лучшему астроархеологу с Арума». На окнах висели занавески в цветочек. В дальнем конце располагалась маленькая кухонька с микроволновой печкой и холодильником, обклеенным стикерами от йогурта. Посередине стола, накрытого розовой скатертью, стояли ваза с цветами и закупоренная бутылка шампанского. Приторно пахло терпким мужским одеколоном и гуталином.

На диване, развалившись, сидел крупный темноволосый мужчина в белой рубашке, черных кожаных штанах и черных остроносых сапогах, которые блестели от воска. При виде гостей выбритое до синевы лицо мужчины удивленно вытянулось. Внимательные цепкие глаза оценивающе пробежались по пришедшим. Мужчина встал и положил руку на пояс с кобурой. В свете лампы на его груди блеснула золотая восьмиконечная звезда.

– Кто это с тобой, Дженкинс? – спросил шериф.

– Привет, Кэхил. А где профессор?

– Я спросил, кто эти люди, Дженкинс, или ты не расслышал?

– Мы познакомились в «Зеленом попугае». Они сказали, что ищут профессора, – сообщил Дженкинс и зачем–то прикусил нижнюю губу.

Шериф, подозрительно прищурившись, уставился на здоровяка, чье лицо украшал след от кастета. Кэхилу не понравились пришедшие люди, и не потому, что парень с отметиной был при оружии, а другие двое выглядели пациентами, сбежавшими из психбольницы, а потому, что их появление рушило планы шерифа на этот вечер.

– Давайте я все объясню, мистер, – произнесла девочка. Она выступила вперед и улыбнулась. – Меня зовут Ребекка. Это, – она указала на мужчину с оружием, – мой дядя Скайт Уорнер.

Услышав имя, Кэхил нервно сглотнул.

– Это, – продолжала девочка, словно не заметила реакции собеседника, – Леонардо Тинкс и Джон Хаксли. Мы прибыли на Эрцер–12, чтобы повидаться с профессором Зарабу Арахом по поводу археологических раскопок. У нас к профессору очень важное, не терпящее отлагательства дело. Где мы можем найти Зарабу Араха? – Девочка подступила еще ближе к Кэхилу. Слегка склонив голову набок, она заглянула шерифу в глаза и улыбнулась. – Надеюсь, дядя шериф будет столь любезен и не откажет юной леди в помощи.

Вежливость девочки несколько успокоила шерифа. Такая милая. И дядя ее вовсе не похож на бандита – слишком доброе выражение лица. Кэхил ослабил напряжение пальцев на кобуре.

– Арах на раскопках, – сообщил он. – Что там делать в столь поздний час, право, не знаю! Связи нет – коммуникаторы под землей не работают. Я бы давно сам сходил и проверил. Но, черт побери, я терпеть не могу всякие там пещеры и катакомбы. Я и шерифом–то стал лишь потому, что не люблю шахты – у меня клаустрофобия. А так, мой отец, мой дед, даже мой прадед – все были шахтерами. Если вам и в самом деле так нужен профессор археологии, ступайте. Дженкинс проводит. Ведь так, Дженкинс?

– Но… это самое… – замялся мастер.

– А больше некому, Дженкинс. – Шериф хлопнул мастера по плечу. – Ты помогал археологам расчищать завалы, поэтому лучше кого бы то ни было знаешь их подземелье. – Шериф подмигнул. – Заодно напомни Зарабу, что я жду в вагончике. Пусть поторопится, иначе я выпью все один.

Возражать шерифу Дженкинс не решился. Он обеспечил каждого каской, выдал по шахтерскому фонарю и повел группу по укатанной фунтовой дороге в сторону от карьера.

ГЛАВА 47.
РАСКОПКИ

Дорога проходила между терриконами отработанной породы, темными хребтами, возвышающимися по сторонам. Под ногами хрустел гравий. Разрез с рокотом и гулом механизмов остался позади. Долетали лишь отголоски происходящей в недрах планеты работы. Лучи фонарей дрожали на безжизненной земле, без единой травинки или листочка. Круги света выхватывали из темноты лишь огромные валуны, притаившиеся на обочинах.

Для детской головки шахтерская каска оказалась велика, она все время сползала на глаза, поэтому Скайт снял ее и понес под мышкой.

Наконец терриконы закончились. Дорога вывела на равнину. Впереди, на фоне звездного неба, проступила одиноко стоящая конусовидная громада. Но это был не отвал пустой породы, а настоящая пирамида, сложенная из обработанных каменных блоков. По мере приближения громада заслоняла собой небосвод, надвигаясь на людей, словно мрачная угроза.

У ее основания зажглась мощная лампа, стоящая на вершине двухметрового треножника, похожего на те, что используют фотографы, только сделан треножник был из прочных титановых трубок. Светильник был оборудован детектором движения и имел автономный источник питания. На одной из ножек, прикрученная проволокой, висела табличка. Подойдя ближе, компаньоны прочитали: «Зона археологических раскопок. Бурение и взрывные работы без согласования с профессором Зарабу Арах запрещены».

– Нам туда. – Дженкинс указал на черный прямоугольник входа.

Первое, что бросилось в глаза, – узор из переплетения змеиных тел, украшавший портал. Змеиная вязь на каменных блоках, из которых был сложен вход, напоминала ту, что покрывала основание артефакта, послужившего причиной обмена сознанием. Компаньоны воспрянули духом. Сходство орнамента вселило надежду, что они пришли в то самое место, где смогут решить свою необычную проблему и, наконец, обрести прежние тела.

Прежде чем войти внутрь, девочка предусмотрительно надела каску.

Как только путники переступили порог, их окружил мир, оставшийся от исчезнувшей много веков назад цивилизации. Две дюжины изваяний человекоподобных существ с головами ядовитых змей, плотоядных ящериц и других жутких пресмыкающихся охраняли вход. Чтобы придать злобности виду змееподобных минотавров, шипы, рога, когти неизвестный скульптор выполнил гипертрофированными, а количество зубов многократно превышало нормальное.

Оскаленные пасти каменных караульных нагоняли ужас. Когтистые трехпалые лапы сжимали копья, выполненные из серебристого металла. Глаза из красного кварца блестели жаждой крови. В зыбком свете фонарей скульптуры отбрасывали резкие скачущие тени. Казалось, безмолвные стражи вот–вот набросятся на людей, посмевших посягнуть на тайну пирамиды.

Двенадцатиметровые изваяния вытянулись вдоль стен узкого коридора, похожего на расщелину в скале. Коридор уходил в глубь пирамиды.

В сумраке коридора появилось неприятное ощущение, какое возникает в склепе или вечерней порой на кладбище.

Миновав коридор со стражей, путники попали в большую прямоугольную комнату. В углах зажглись такие же автономные электрические лампы, как та, что стояла снаружи перед входом. Судя по пройденному расстоянию, помещение находилось точно в центре пирамиды.

Пол комнаты украшала спиралевидная мозаика, изображающая тело свернувшейся змеи. В центре змеиного клубка зиял черный глаз колодца, над которым располагалась уже современная конструкция: каркас из металлических балок, являющийся основой для блока. К блоку крепилась электрическая лебедка с наномолекулярными тросами. Тросы были настолько тонкими, что напоминали паутину, а лебедка – рыболовную катушку. Их размеры никак не укладывались в представления о грузоподъемном механизме.

Дженкинс подошел к конструкции первым.

– Люлька внизу, значит, профессор тоже там, – заключил он и нажал кнопку пускателя.

Лебедка пришла в движение, наматывая трос на бобину.

– Тут глубоко. – Дженкинс перегнулся через край решетки ограждения и заглянул вниз. Свет от фонаря на его каске не достиг дна. – Порядка двухсот метров.

– Слушай, Дженкинс, – обратился Скайт к мастеру, пока люлька поднималась. – Почему при первой встрече ты назвался Дидже?

Дженкинс обернулся. Он, словно немой, безмолвно задвигал челюстью, соображая, что бы такого ответить. Девочка терпеливо ждала, когда проводник соберется с мыслями.

– Просто… просто ко мне обращаются и так, и так, – наконец нашелся Дженкинс. – Дидже – это производное от Дженкинс. Меня так еще в школе называли. Ну, там: «Эй, Дидже, пойдешь на футбол?» Или: «Эй, Дидже, дай списать математику».

– Сдается мне, ты врешь, – заявила девочка, хитро прищурившись.

– Почему? – растерялся мастер.

– Не похож ты на того, у кого можно списать математику.

Бородатый тип в одноразовой одежде, которого девочка представила шерифу как Джона Хаксли, ехидно хихикнул.

– Да и с таким пузом, – продолжила девочка, – вряд ли тебя позвали бы играть в футбол.

– Я раньше был другим, – обиделся Дженкинс. – Я растолстел в последнее время из–за пива. После работы заняться нечем – скукота. Одно развлечение – выпить вечером пивка в «Зеленом попугае». Вот и набрал массу.

– Массу–то ты набрал, а вот трос ее выдержит?

– Этот трос выдержит все, что угодно, даже звездолет! Из такого материала сделаны канаты космических лифтов. Мы на нем даже бурильные установки спускали.

К удовольствию Дженкинса, из темноты колодца вынырнула кабина подъемника, и щекотливый разговор закончился. Рама коснулась стопора. Лебедка отключилась.

Кабина напоминала клетку, подвешенную на паутинке. Пол, стены, потолок, сделанные из тонкой металлической сетки, казались хрупкими и ненадежными. На дверце висела табличка: «Собственность института археологии. Проход закрыт». Не обращая внимания на предупреждающую надпись, Дженкинс смело откинул защелку и открыл дверцу.

– Заходите, – предложил он.

Первым откликнулась девочка. Она бесстрашно перешагнула через зазор между краем колодца и решетчатым полом. Люлька закачалась, но Дженкинс удержал ее.

– Следующий.

Следующим был модник в розовом пиджаке и корабельных тапочках. Он не выказал никаких эмоций и спокойно занял место в подъемнике.

– Что–то мне не по себе, – признался бородач. Сейчас была его очередь. Он глянул вниз и отступил.

– Бери пример с меня, – посоветовала девочка из люльки.

– А обязательно спускаться всем? Давайте я подожду здесь…

– Быстро!

– Ладно, ладно… – после окрика девочки пошел на попятную бородач. – Только не надо повышать голос. – Соблюдая предельную осторожность, он перешел с каменного пола на сетку люльки.

Придерживая клетку, Дженкинс молча наблюдал за погрузкой.

– Теперь ты, – сказала Ребекка, обращаясь к дяде. Но Скайт Уорнер не двинулся с места. – Смелее, – приободрила племянница, добродушно улыбаясь.

Дядя отрицательно замотал головой. Его глаза округлились. Губы плотно сжались.

– Не трусь. – Девочка подошла к краю и протянула руку. – Хватайся.

Дядя робко взял племянницу за руку.

– Вниз не смотри, – посоветовала Ребекка. – Ногу выше.

Дженкинс со странным чувством глядел на то, как Скайт Уорнер, испуганно глядя перед собой, с помощью племянницы перешагивает через зазор.

– Отлично! Ты молодец, – похвалила Ребекка.

Скайт улыбнулся и тут же, оступившись, прижал девочку всей массой к сетчатой стенке.

– Осторожнее, – пробормотала Ребекка, отстраняя дядю.

– Извините.

Дженкинс вошел в люльку последним и закрыл дверцу.

– Держитесь за поручни, – посоветовал он.

Мастер встал к попутчикам спиной, чтобы те случайно не заметили на его лице недоумение. Модник в дорогом костюме и корабельных тапочках; бородач в одноразовой одежде с раздутым самомнением; девочка, понукающая взрослыми и стреляющая, как заядлый ганфайтер; капитан космического корабля, который боится высоты, – где еще увидишь подобное?! «Все–таки со странными людьми свела меня судьба», – подумал Дженкинс, нажимая кнопку спуска.

Спускались молча. Чтобы фонари на касках не слепили, пассажиры старались не направлять свет друг на друга. Клетка слегка покачивалась из стороны в сторону. Изредка предохранительные ролики на углах кабины чиркали по стенам колодца. Сквозь ячею поблескивали прожилки слюды, покрывающие монолит скальной породы.

По мере спуска световой круг колодца наверху уменьшался в диаметре. Вначале он напоминал луну, которая становилась все меньше и меньше, а затем превратился в крошечное блюдце. К концу путешествия он и вовсе стал неразличим, хотя, возможно, просто погасли автоматические светильники в комнате с лебедкой.

Вынырнув из отверстия в потолке, кабина на несколько секунд оказалась подвешенной под куполом невиданного подземного цирка. Огромный зал осветили десятки треножников, таких же, что были наверху, но света все равно не хватило. Лампы выглядели беспомощными светлячками, и отдаленные углы помещения заполняла непроглядная тьма, какая бывает только в подземельях.

Чернильные кляксы мрака, настолько темного, что, казалось, осязаемого, прятались в нишах за изваяниями, таились в трещинах каменных плит, выглядывали из–под поребриков и ступеней. Десятки колонн, выполненных в виде гигантских змей, извиваясь, подпирали каменные своды. Материал колонн напоминал темно–зеленое стекло и при попадании света от фонарей озарялся таинственным изумрудным свечением. Сложенный из больших каменных плит многоуровневый пол имел углубление в центре зала, как раз в том месте, куда опустилась клетка подъемника. Стены украшали рельефы из змеиного узора и геометрические фигуры. Встречались причудливые знаки и непонятные иероглифы. Статуи кривоногих существ занимали ниши между масками змееподобных голов. И на всем тонким коричневым слоем лежала вековая пыль.

Как только дно кабины коснулось пола, Дженкинс открыл дверцу. Компаньоны вышли и осмотрелись. Чуть в стороне от подъемника громоздился штабель ящиков с надписью «Собственность института археологии». На ступеньку выше лежали полиэтиленовые мешки с фрагментами рельефов из зеленого камня, на каждом имелась бирка с порядковым номером и дополнительной информацией. Рельефы ждали своей отправки в лаборатории института на Аруме.

Подземелье имело грандиозные размеры. Звук шагов улетал вглубь и не возвращался, словно проглоченный притаившимися в темноте чудовищами. Из зала с колодцем уходили три тоннеля, диаметром в полтора раза превосходящие плобитаунское метро. Тоннели начинались в распахнутых драконьих пастях. Гигантские маски мифических чудовищ украшали каждый вход.

В центральный проход, отмечая путь, подобно хлебным крошкам из сказки, вел пунктир из трехногих светильников. Оставшиеся тоннели глядели черными глазницами слепого великана.

Перед входом в тоннели стояла горнопроходческая машина на гусеничном ходу, напоминающая железного крота, у которого вместо лап роторные ножи. Неподалеку от машины находилась заправка водородных двигателей – стеллаж с обоймами гидридных[6]6
  В таких контейнерах молекулы водорода размещаются в кристаллической решетке титана. Емкость подобного «хранилища» (при равном объеме устройства) впятеро выше, чем у баллона со сжатым газом, и почти вдвое – чем у дьюара со сжиженным.


[Закрыть] контейнеров со значком «Н» и кислородных баллонов.

На боку бурильной установки, как и на всем привнесенном извне, имелась надпись «Собственность института археологии». Выглядело так, будто археологи подписывают свое имущество, чтобы случайно не перепутать, приняв современные агрегаты за артефакты древности.

– А где же профессор? – спросила девочка.

– База археологов расположена в центральном зале подземелий, – пояснил Дженкинс.

– Так это еще не все? – удивился бородач.

– Это только прихожая. – Дженкинс подошел к бурильной машине и открыл толстую крышку бронированного люка. – Залезайте. Через десять минут будем на месте.

Тесная кабина крота с трудом уместила пассажиров. Хаксли, Леонардо и Скайт теснились на заднем сиденье. Мужчинам пришлось согнуться в три погибели, но они все равно стукались касками о потолок. Девочка заняла кресло рядом с водительским. Дженкинс сел за рычаги управления.

– Закройте, пожалуйста, люк, – обернувшись, попросил мастер. Его взгляд случайно упал на коленки юной соседки.

– Дидже, гляжу, ты неисправим, – усмехнулась девочка.

– Что?! – дал петуха Дженкинс. – Я ничего.

– Еще бы ты чего. – Девочка защелкнула ремни безопасности у себя на плечах. – Давай веди свой трактор и не отвлекайся.

Когда хлопнула крышка закрывшегося люка, Дженкинс включил зажигание. Водородный генератор подал ток на электродвигатель. Мощность движка оглушила, он взвыл, как проснувшийся тиранозавр. Землеройный мастодонт развернулся и, лязгая гусеницами по каменным ступеням, заполз в распахнутую драконью пасть. Дженкинс переключил передачу и нажал на педаль. Железный крот резво помчался по тоннелю вдоль пунктира трехногих светильников.

Грохот гусениц и вой двигателя не позволяли пассажирам общаться. И поскольку окон в машине не было, выяснить обстановку снаружи можно было лишь на экране водителя, где двигалась трехмерная компьютерная модель.

Пять километров тоннеля, соединяющего подземелья, преодолели быстро. Как и обещал Дженкинс, через десять минут на обзорном экране показалась обширная область, свободная от скальных пород. У места, где кончался тоннель, светился красный маркер, отмечающий водородную заправку. Возле этого маркера стояла вторая землеройная машина. Дженкинс сбавил скорость и аккуратно припарковался рядом.

Мастер отключил двигатель и, когда вой стих, сообщил:

– Приехали.

– Лео, открывай, – скомандовала девочка. – Вылезаем.

Мужчина в розовом пиджаке, сидящий ближе всех к выходу, недоумевающе посмотрел на Ребекку. И только после того, как сообразил, что вообще–то девочка обратилась к нему, принялся дергать за ручку.

– Между прочим, его зовут не Лео, а Леонардо, – поправил девочку бородач, – пора бы уже запомнить.

– А тебя, Джон Хаксли, никто не спрашивал, – отрезала девочка.

Скривившись, бородач недовольно пробурчал себе что–то под нос. Дженкинс не разобрал, что именно, расслышав только три слова: «…сам ты…твою…»

– Не туда дергаешь, – поправил Дженкинс. – В другую сторону.

После совета мастера Леонардо открыл люк, и пассажиры по очереди выбрались наружу.

Чтобы осмотреться, девочка сняла каску. Зал превосходил размерами виденный ранее в несколько раз. Противоположная стена затерялась в темноте. Сотни колонн, напоминающих гигантских змей в угрожающей стойке, окружили приехавших. Колонны, словно вековые деревья в дремучем лесу, заслоняли горизонт. При взгляде на поражающие воображение размеры подземелья на ум приходили вопросы: для чего служили эти исполинские помещения? какие обряды свершались в мрачных катакомбах вымершими аборигенами? что за страшные тайны охраняют безмолвные изваяния?

В стороне от тоннеля, на площадке между колоннами, виднелись четыре палатки, окруженные кольцом светильников. По оранжевой ткани самой большой из палаток шла белая надпись «Собственность института археологии». В проходах между палатками покоились ящики с оборудованием, кислородные баллоны для водородного генератора, бочки, мешки; стояли длинные столы, заваленные какими–то черепками, осколками, склянками.

У одного из столов копошился робот. Его когда–то блестящий хромированный корпус покрывала такая же коричневая пыль, что лежала на окружающих камнях, словно он был неотъемлемой частью подземного мира. Но сквозь коричневый слой все еще проступала все та же надпись «Собственность института археологии». Робот отряхивал кисточкой предмет, похожий на расколотый пополам кирпич.

Компаньоны пошли к лагерю археологов. Робот на мгновение прервал свое однообразное занятие, поднял голову и навел окуляры на гостей. Затем, не выражая эмоций, вернулся к работе.

– А где сам? – поинтересовалась девочка, не найдя взглядом профессора.

– Где–нибудь здесь, – ответил Дженкинс. – Наверное, в «офисе». – Мастер показал на самую большую палатку, откуда доносились звуки классической музыки.

– Ну, пошли, заглянем, – сказала девочка.

– Идите вначале вы, – предложил Дженкинс, останавливаясь и пропуская попутчицу вперед.

Девочка обернулась и с насмешкой посмотрела на мастера.

– Дидже, неужели ты боишься какого–то старого пердуна? – спросила она.

– Кого вы имеете в виду? – Подол палатки откинулся.

Скайт обернулся на голос. Каска чуть не выпала у него из рук. Ему показалось, что сверкнула молния, громыхнул Гром и рухнули своды пещеры. Из палатки, словно Венера из пены морской, словно звезда на восходе девственной планеты, словно удивительный цветок из бутона лунной орхидеи, словно сотня из банкомата плобитаунского кредитного банка, явилась красавица.

Молодая женщина как будто сошла с экрана фантастического фильма. Пепельные с фиолетовым отливом волосы, стянутые в хвост, падали аккурат до того места, где выпуклые части тела между поясницей и бедрами переходили в спину. Цвет волос оттенял смуглую, с бронзовым загаром кожу, а в огромных бездонных океанах–глазах, словно корабли в шторм, наверняка тонули мужские сердца. Стройная фигура была безупречна. Осиную талию туго стягивал широкий пояс, отчего высокая грудь, зажатая комбинезоном, казалась еще больше. Грациозные движения вышедшей на охоту кошки гипнотизировали, вгоняя в транс.