Текст книги "Звездный капитан (СИ)"

Автор книги: Александр Задорожный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Не выкидывайте, пожалуйста. – Леонардо протянул руку к пустой бутылке из–под минеральной воды, которую Арах собиралась опустить в утилизатор.

– Это? – Арах посмотрела на бутылку, а потом на протянутую руку с полированными ногтями.

– Да, – подтвердил Леонардо.

– Пожалуйста. – Арах передала бутылку администратору.

– Спасибо. – Довольно улыбнувшись, Леонардо забрал бутылку. – Целая, – поделился радостью столичный щеголь, ловко проведя большим пальцем по горлышку. – Грех такое добро выбрасывать. У меня теперь их ровно десять. Сдав все, можно купить одну бутылку пива. Вот так–то. – радуясь, словно ребенок новой игрушке, Леонардо пошел к себе в каюту.

В задумчивости Арах проводила его взглядом. Ей показалось, что администратор антикварного магазина, модник и сибарит, выбрал чересчур экстравагантное хобби или же занимается не своим делом.

В каюте стоял сумрак, развеянный лишь светом от экрана иллюминатора, в котором мимо корабля струился звездный поток. Укрывшись одеялом, Скайт лежал на надувном матрасе на полу, поскольку койку заняла Ребекка.

Свет погасили уже давно, но сон почему–то не приходил. Скайт чувствовал, что не спит не только он. И словно в подтверждение со стороны койки раздался тихий голос Ребекки:

– Скайт Уорнер, вам нравится Зарабу Арах?

Сколько раз Скайт уже слышал свой голос со стороны, но до сих пор никак не мог привыкнуть. Раньше ему казалось, что он говорит на более высоких интонациях.

Скайт приподнялся на локте и посмотрел в сторону койки.

– С чего это тебя вдруг заинтересовало? – спросил он.

– Не вдруг, – ответила Ребекка. Она тоже приподнялась на локте. – Так нравится вам Арах или нет?

– Она красивая женщина, – ответил Скайт, – к тому же профессор астроархеологии. Хотя ум для женщины – не основное достоинство.

– А что для вас главное в женщине?

– Ну, у тебя и вопросы. – Скайт откинулся обратно на подушку. – Зачем тебе?

– Надо.

– Сейчас подумаю… Наверное, чтобы человеком не пустым была, имела цель в жизни. Впрочем, это относится ко всем.

– А как же… любовь?

– Тебе надо было правильно ставить вопрос. Если человеку кто–то нравится, это еще не любовь, – заметил Скайт и замолчал.

В каюте повисла тишина. Закинув голову, Скайт смотрел на экран, по которому в бесконечном потоке плыли звезды. Светлячки, за светом которых скрываются огромные многообразные миры. И там, где есть жизнь, рано или поздно кто–то обязательно задаст вопрос о любви.

– Так как насчет любви? – нарушила воцарившуюся тишину Ребекка.

– Любовь – самое главное, – ответил Скайт. Несмотря на детский голосок, его слова звучали по–взрослому. – Без этого чувства нет человека.

– Но ведь некоторые выходят замуж из–за денег.

– Не в деньгах счастье. Тот, кто пытается решить свои проблемы таким образом, рано или поздно почувствует себя несчастным – сколько бы денег у него ни оказалось.

– Я тоже так думаю, – согласилась Ребекка.

– Тебе–то откуда знать? – усмехнулся Скайт.

Ребекка не ответила. В сумраке Скайт не видел выражения ее глаз. Впрочем, как выглядит его собственное лицо в моменты задумчивости, он прекрасно знал и так.

– А я вам нравлюсь? – вдруг спросила Ребекка.

– Конечно. Ты – красавец–мужчина.

– Шутите? Я не об этом.

– Вначале подрасти.

– А вы дождетесь?

Скайт подумал, что бы такого взрослого сказать, чтобы вразумить девочку, но потом решил не обижать ее.

– Дождусь, – ответил он.

– Честно?

– Честно, – пообещал Скайт. – Давай спи.

– Мне не хочется.

– Если заснешь, я тебя завтра угощу конфетами из настоящего шоколада.

– Хорошо, – согласилась Ребекка. В ее голосе прозвучали радостные нотки. Она поправила подушку и притихла.

Скайт прикрыл глаза, надеясь, что на этом ночной разговор закончился. Но через некоторое время Ребекка вновь нарушила молчание.

– Дядя Скайт… – жалостливым тоном позвала она.

– Что еще?

– Щетина на подбородке колется.

– Спи. Завтра я тебя побрею.

На пороге кают–компании появился бородач. От мужчины пахло шампунем, который, по–видимому, не жалели. Леонардо расчесал бороду и переоделся в новый одноразовый костюм. Он окинул помещение беглым, слегка пренебрежительным взглядом и, убедившись, что, кроме Зарабу Арах, никого нет, прошел внутрь. На раскрасневшемся после душа лице появилась довольная улыбка.

– Мадам, вы, как всегда, очаровательны, – произнес Леонардо, приближаясь к профессору.

– Что вам от меня надо, Джон? – спросила Арах.

Профессор настороженно взглянула на подошедшего мужчину.

Переигрывая, бородач всплеснул руками:

– Почему вы решили, что мне от вас что–либо нужно?

– Уж больно у вас слащавые интонации.

– Разрешите? – Леонардо присел рядом. – Скажите, сколько раз вы бывали на Плобое? – спросил он.

– Зачем вам?

– Плобитаун большой город. Я волнуюсь за вас, как бы вы не потерялись в столице Союза Независимых Планет.

– Не волнуйтесь, я много раз бывала в Плобитауне, – ответила Арах и пояснила: – В связи со спецификой моей работы часто приходится посещать научные конференции, семинары, поддерживать контакты с музеями и научными институтами.

– Это, наверное, так интересно, – с едва уловимой фальшью в голосе заявил Леонардо, незаметно пододвигаясь к женщине, – научные изыскания, дебаты на тему исчезнувших цивилизаций, таблицы, графики, анализы… потрясающая у тебя работа.

– Что за фамильярность? Мы с вами на «ты» не переходили, – напомнила Арах.

– Прошу прощения. – Леонардо театрально прижал руки к груди и склонил голову. – Просто у нас на борту не с кем поговорить. Все глупые и необразованные. Вы единственная, с кем можно побеседовать на высокие темы. Вот я от радости, что нашел родственную душу, и перешел рамки приличия. Надеюсь, что в будущем мы сможем общаться менее формально.

– Почему вы так скверно отзываетесь о своих компаньонах?

– А как еще можно относиться к этому сброду?

– В каком смысле?

– Вы умная, образованная женщина и сами должны понимать. Капитан – бывший космический пират. У него давно поехала крыша, и теперь его поступки неадекватны. Вы еще не спускались на нижнюю палубу?

– Нет. А что там?

– Так вы, значит, не видели. Там за холодильником лежат два трупа.

– Что! – поразилась Арах. – В самом деле?!

– Ну, не людей, всего лишь роботов, но я видел, что Скайт Уорнер убил одного из них. И знаете как?

– Как?

– Он оторвал ему голову.

– Ах! – Широко раскрыв глаза, Арах потрясенно прикрыла ладонью рот.

– Но это еще не все, – радуясь произведенному эффекту, продолжил Леонардо. – Скайт Уорнер не родной дядя Ребекке. Взрослый мужчина и девочка живут в одной каюте – это наводит на нехорошие мысли.

– Здесь вы ошибаетесь, – не согласилась Арах. – Ребекка хорошая девочка.

– Я бы не стал делать столь однозначные заявления. Ребекка со своим так называемым дядей первый раз встретились в баре неделю назад. Ребекка сняла Скайта у барной стойки. Вот так вот, не настолько невинен этот ребенок, как вам показалось на первый взгляд.

– Этого не может быть.

– Не может быть? – Леонардо прищурился. – Вы забыли, как эта девочка обращается с бластером? Она же при вас убила несколько человек. Или вы забыли?

Арах промолчала.

– То–то, – кивнул Леонардо, упиваясь собой. – А теперь этот тип, которого называют Леонардо. Вы не заметили?

– Что?

– Ну, задумайтесь, что в нем такого необычного. – Леонардо нагнул голову, словно змей–искуситель заглядывая женщине в глаза.

– Одежда?

– Нет. Одежда у него как раз первоклассная – от Фергучи. Стоит бешеных денег, – отверг Леонардо предположение женщины. – Кое–что другое.

– Ничего не могу сказать.

– Он голубой.

– В самом деле?!

Леонардо сокрушенно покивал и развел руками: мол, ничего не поделаешь:

– Самый что ни на есть.

– Так что, – продолжил Леонардо, – единственные нормальные люди на борту – это мы с вами. Поэтому, Арах, нам надо держаться вместе, всячески помогать друг другу. – Леонардо пододвинулся еще ближе и опустил руку под стол. – Я уверен, мы найдем общий язык. Вы не бывали в плобитаунском ресторане «Колибри», что на побережье океана Грез в районе Лакоста Генри? Там подают замечательное «Гальбоньери»…

Рука Леонардо, наконец, нащупала коленку красавицы. На мгновение свет в его глазах померк. Звонкая пощечина огласила кают–компанию. Щека запылала огнем.

– Сдается мне, должность главного мерзавца на корабле закреплена за вами. – Арах резко встала. – Прошу вас, Джон Хаксли, больше не приближаться ко мне. В противном случае я расскажу вашим товарищам то, что вы мне только что тут наговорили.

– Думаешь, они тебе поверят, – держась за горящую щеку, проскрежетал Леонардо. – Как бы не так.

Смерив мужчину гневным взглядом, женщина развернулась и вышла из кают–компании.

«Ну и пусть, – подумал Леонардо. – Все равно она считает, что я Джон Хаксли, и когда мы обратно обменяемся телами, дураком окажется Джон».

– Хы–хы–хы.

Чтобы занять себя на время, пока компьютерная программа обрабатывала надписи на артефакте, Арах пошла изучать звездолет. Деятельный характер и живое воображение молодой женщины не позволяли сидеть на месте, подталкивая к поиску тайн повсюду – будь то древнее захоронение или современный звездолет пилота–авантюриста. Ведь если верить словам Джона Хаксли, Скайт Уорнер был космическим пиратом, кто его знает, не найдется ли в дальнем уголке звездолета сундук с сокровищами?

Арах спустилась на нижнюю палубу. За неработающим холодильником, как и предупреждал бородач, лежали два сломанных робота: один совершенно новый (с оторванной головой), другой покрытый столетней ржавчиной (с корпусом, безжалостно изрешеченным бластером). Судя по изуродованным телам, хозяин «Серебряной мечты» и в самом деле не любил роботов.

Быстро осмотрев пустой трюм и не найдя больше ничего интересного, Арах поднялась на вторую палубу. Проходя мимо кают–компании, она заметила капитана. Скайт Уорнер в гордом одиночестве пил молоко с шоколадными конфетами.

«Все–таки он немного странный, – подумала Арах, – но симпатичный: высокий, накачанный, и лицо мужественное. Кажется, сегодня он побрился. Пойду–ка поговорю с ним наедине, пока никто не мешает».

Женщина пригладила волосы, поправила бюст и расстегнула две верхние пуговки комбинезона.

– Вы тут один? – поинтересовалась Арах, заходя в кают–компанию.

Капитан кивнул, удостоив профессора лишь беглым взглядом.

– Вижу, у вас тут вкусненькое. – Арах красноречиво посмотрела на конфеты. Но нечуткий мужчина не понял или не захотел понять интереса женщины к сладкому. Убедившись, что намек не дошел до капитана, Арах спросила прямо: – Вы не угостите меня?

– Нет, – ответил капитан. – К тому же остались последние. – Мужчина быстро засунул две оставшиеся конфеты в рот и принялся пережевывать их.

Оскорбленная отказом Арах решила помучить капитана разговором. Она села напротив.

– Вижу, вы любите сладкое, – заметила она.

– Угу, – подтвердил капитан, запивая шоколад молоком.

– Скажите, Скайт Уорнер, у вас есть дама сердца? – поинтересовалась Арах.

Капитан посмотрел на профессора поверх стакана. В глазах мужчины мелькнул озорной огонек.

– Есть, – ответил он.

– И кто, если не секрет?

– Ребекка.

– Но она же еще совсем ребенок!

– Я жду, пока она вырастет.

– Зачем ждать, когда рядом есть взрослые женщины?

– Вы не в моем вкусе, – ответил Скайт, вытирая с губ молоко.

Прямолинейность мужчины обезоружила Арах. Еще никто ни разу не говорил ей в лицо, что она не в его вкусе. Но самое удивительное было в том, что Арах чувствовала: капитан говорит правду.

– Я не имела в виду себя. Но уж если мы говорим обо мне, неужели я вам совершенно безразлична? – спросила профессор, чувствуя, как на глаза почему–то наворачиваются слезы.

– Во–первых, мне не нравятся умные женщины, – заявил капитан и улыбнулся, не скрывая тем самым, что получает удовлетворение, наблюдая, как его слова ранят самолюбие красавицы, – а во–вторых, как я уже сказал, я хочу выйти замуж… то есть жениться на Ребекке – доброй, ласковой, нежной, порядочной. У нас будет семья и много детей. – Говоря последние слова, капитан даже покраснел то ли от смущения, то ли от умиления.

– Чем же я не подхожу? Я тоже мечтаю о семье. Что вам во мне не нравится?

– Не подходите – и все, – заявил Скайт.

Мужчина плохо скрывал радость. Выражение его лица сейчас напоминало выражение официанта, получившего на чай. Кончики губ растянулись. Глаза весело заблестели. Арах на секунду показалось, что капитан сейчас покажет ей язык.

– И еще, – напоследок попросил Скайт Уорнер, – попрошу вас ограничить свое общение с Ребеккой. Нянька нам не нужна. Мы взяли вас на корабль не в качестве воспитательницы для девочки.

– Хорошо, – сказала Арах. Совершив титаническое усилие, женщина улыбнулась. Она встала и, чтобы бесчувственный капитан не увидел ее слез, выбежала из кают–компании…

ГЛАВА 54.
ЗАПАХ КОФЕ

Комиссар полиции Плобитауна был суров и мрачен. Последние дни Джеймс Хэнк недосыпал и держался только на кофеине. Кабинет пропах запахами табака и знаменитого комиссарского кофе. Мусорное ведро под столом было переполнено пакетиками из–под растворимого «Ципромата» и мятыми пачками «Спейса». Кофеварка на подоконнике от частого применения покрылась коричневыми пятнами. Под ногами хрустел просыпанный рафинад. Пепельница ломилась от окурков. Сам хозяин кабинета стоял возле окна, из которого открывался вид на мэрию, и с раздражением наблюдал, как по широким ступеням, словно блохи, туда–сюда снуют чиновники.

Причина, по которой главный полицейский Плобитауна задерживался на работе и уже несколько дней не появлялся дома, заключалась не в криминальной обстановке в городе–с этим как раз все было в порядке, – а в том, что творилось вокруг самого комиссариата.

Как ни старался Хэнк предотвратить утечку по делу о расчленении, ему это не удалось. Информация (что неприятно, с мельчайшими подробностями и фотографиями с места преступления) каким–то образом просочилась в прессу. Передовицы газет запестрели броскими заголовками: «Диртслумский мясник», «Кровавый след», «Бессилие полиции перед душегубом из трущоб».

Оппозиционные политики наперебой критиковали работу органов правопорядка, требуя отставки комиссара. Естественно, чиновники из мэрии не могли оставить без внимания эти требования. По распоряжению правительства полицейским урезали жалованье. Но это было бы полбеды. Самые неприятные распоряжения поступили сегодня утром: приказ за подписью мэра Герба Кримсона о запрете использовать роботов–полицейских без санкции службы безопасности; директива от министра внутренних дел Адрика Траккера о передаче личных дел служащих комиссариата в ведение вновь созданного дисциплинарного комитета при мэрии; и в заключение – приказ о сокращении штата полиции на десять процентов. Данные требования совершенно не стыковались с объявленным курсом на усиление борьбы с преступностью.

Однако больше всего комиссара беспокоил недавний телефонный разговор с Адриком Траккером. Министр внутренних дел долго расспрашивал Хэнка о работе комиссариата, о раскрытых преступлениях и ведущихся делах; спросил, как продвигается расследование убийств в Диртслуме; не обошел стороной и недавние события в баре «Лунный гость»; а затем, словно невзначай, поинтересовался, когда должен возвратиться детектив Рональд Кох. Хэнк, конечно, ответил, что отпуск детектива заканчивается через две недели, но, судя по тону собеседника, министр ему не поверил.

«Видимо, Рональд и в самом деле может что–либо обнаружить, если такие важные люди интересуются его делами», – думал Хэнк. Он начинал беспокоиться за своего подчиненного. По подсчетам комиссара, детектив должен был возвратиться еще вчера. Конечно, Рональда могли задержать какие–то обстоятельства. Но если и сегодня он не появится, то тревога комиссара будет обоснованной.

В дверь постучали.

– Входите! – разрешил Хэнк и отвернулся от окна.

В кабинет вошел Ренни. Как только Хэнк увидел взволнованное лицо пожилого полицейского, он сразу понял, что произошло нечто неординарное.

– Что случилось, Ренни?

– Полицейскому компьютеру перекрыли доступ к Системе Глобального Слежения, – пожаловался пожилой полицейский, чуть не плача. Ренни протянул лист бумаги с несколькими строчками. – Это все, что удалось найти на независимых сайтах.

– Как перекрыли? – поразился Хэнк, забирая из рук подчиненного листок. – Ты хорошо проверил?

– По нескольку раз, комиссар. Доступ закрыт на самом высоком уровне.

– Ну уж это ни в какие ворота не лезет! – возмутился Хэнк. – Я еще понимаю, когда урезают фонды, но когда отключают компьютер… Они лишают нас возможности работать. Создается впечатление, что полиция кому–то мешает.

– Да, шеф, – согласился Ренни.

– Я этого так просто не оставлю.

– Да, шеф.

– Моему терпению наступил конец. Это была последняя капля.

– Да, шеф.

– Кстати, – комиссар вдруг вспомнил, что еще не обедал, – не хочешь кофе?

– Спасибо, но у меня сердце, – отказался многоопытный полицейский.

– Понимаю, возраст это такое дело, нужно постоянно следить за собой. – Хэнк покачал головой. – У меня вот тоже что–то последнее время упадок сил. – Он открыл кофеварку и засыпал в приемник четыре ложки молотого кофе, затем добавил еще две щепотки молотого сельдерея и какой–то корешок синего цвета из спичечного коробка.

– Выпью кофе и лично пойду к мэру, – пообещал комиссар, включая кофеварку. – Я выскажу претензии. Гербу прямо в лицо.

– Да, шеф.

– Он выслушает меня. Мы как–никак давно работаем вместе.

– Было бы хорошо, шеф.

– Сколько времени нет доступа к СэГСу?

– Порядка двух часов.

– Надо было сразу доложить.

– Я хотел убедиться.

Кофеварка зашипела. По кабинету начал распространяться запах мореных клопов.

– Ренни, ты через неделю выходишь на пенсию?

– Да, шеф.

– Может, все–таки кофейку, а то ты единственный, кто так ни разу и не попробовал. Корень яуха богат витаминами и содержит антиоксиданты. – Хэнк с видом гурмана втянул носом источаемый из–под крышки смрад. – Привкус, конечно, кисловат получается, зато какой запах!

– Благодарю, – с трудом сдерживая омерзение, ответил Ренни, – но я, пожалуй, пойду работать. – Ренни попятился к дверям, подальше от зловонной кофеварки.

– Что я буду без тебя делать, когда ты уволишься? – Джеймс Хэнк сокрушенно покачал головой. – Кто мне будет приносить компьютерные распечатки? Даже не знаю.

– Спасибо, шеф. – Ренни чуть не прослезился и поскорее распахнул дверь кабинета.

– Увидишь капитана Чампса, передай, чтобы зашел! – успел крикнуть Хэнк.

ГЛАВА 55.
СУДЬБА–ЗЛОДЕЙКА

Судьба отвернулась от Шафта Лиммара. Но неприятнее всего было то, что произошло это, когда до вершины осталось преодолеть последнюю ступеньку. Фортуна переменчива, как любовь ветреной женщины: когда тебе кажется, что ты держишь ее за хвост, она подставляет тебе подножку, и у тебя в руках воздух, а в ушах ехидный смех. Больнее всего падать с вершины, но когда до нее оставался последний шаг, падать обиднее.

После смерти Уруха Шафт не выходил из особняка. Запершись в гостиной, он целыми днями сидел в отключенном от сети релаксационном кресле и смотрел новости. Чувство утраты, сравнимое с разбитой ценной безделушкой, которую уже не продашь, раздражало Шафта – все–таки он привязался к молчаливой рептилии с планеты Шер–Он.

Заброшенный бизнес неуклонно катился под гору. Центральный магазин на улице Космолетчиков неделю как закрыли на учет. Агенты один за другим переходили на работу к конкурентам. Телефон с каждым днем звонил все реже и реже. Впрочем, уменьшение количества телефонных звонков Шафта не тревожило. Он ждал известий от своих людей, посланных на поиски Леонардо. У Шафта осталась единственная возможность спасти положение – вернуть артефакт, свой выигрышный лотерейный билет, дающий уникальный шанс преодолеть последнюю ступеньку к вершине, вне зависимости от каких–либо обстоятельств.

Сейчас для Шафта не имело значения, кто принесет «Око змеи» – Энтони с Коксом или же Демьен Фокс, для антиквара главным было возвратить сам камень.

На стереоскопическом экране–стене шел видеоряд тридцать третьего канала. Круглосуточный канал новостей вещал в реальном времени, создавая иллюзию сопричастности зрителя к жизни планеты. Последние новости ничем не отличались от таких же глупых и скучных событий вчерашнего дня: прибытие в систему Плобоя с дружеским визитом флагмана военно–космических сил Амплиитии крейсера «Могучий Хикимори» в сопровождении эсминца «Отако»; отзыв гридерского посла на родину для консультаций; открытие новой улучшенной тюрьмы повышенной комфортности в пригороде Плобитауна; подготовка сил самообороны к предстоящим маневрам; накаленная криминальная обстановка в столице; взяточничество в среде полицейских; понижение температуры с завтрашнего дня. Все как обычно, и никому нет дел до проблем какого–то антиквара.

Раздался вызов видеофона. Шафт отключил звук в телевизоре и ответил:

– Слушаю.

На экране видеофона возник силуэт в блестящем плаще.

– Приветствую, коллега, – донесся из динамика низкий вкрадчивый голос.

По телу Шафта пробежал холодок – не узнать звонившего было невозможно.

– Здравствуйте, мистер Фариан, – произнес антиквар.

– Чем порадуете?

– Я жду известий.

– Надеюсь, вы не забыли, что два дня, которые вы просили, давно истекли?

– Да, но…

– Вы не держите обещаний, коллега. Как мы можем в таком случае доверять вам?

– Возникли некоторые трудности…

– Вы должны были предвидеть их. У нас имелась четкая договоренность: «Око змеи» – ваша плата.

– Я достану камень, чего бы мне это ни стоило. Собеседник в плаще замолчал.

– Как вы знаете, наше предложение получить дважды невозможно, – после минутной паузы напомнил мистер Фариан. – Вы не справились. Прежние договоренности аннулируются.

– Но я еще могу вернуть камень! – воскликнул Шафт.

– Сегодня к вам зайдет наш посланец. Если к этому времени у вас будет камень, коллега, мы оставим соглашение в силе.

Монитор видеофона погас.

Шафт Лиммар проклинал ту ночь, когда увидел в сиянии молний желтый блеск кристалла в подставке из танцующих змей. Следовало прислушаться к голосу разума, который подсказывал, что, соблазнившись, Шафт упустит удачу. Однако противиться дьявольскому наваждению антиквар не смог. Колдовской огонь камня парализовал рассудок, заставив слушать животные инстинкты.

Сразу после того как «Око змеи» внесли в каталог аукциона Вилкинс, Шафту позвонили из мэрии. Господин, представившийся мистером Фарианом, сделал предложение, от каких не отказываются, – бессмертие и богатство; а получить билет в рай можно в обмен на артефакт. При других обстоятельствах Шафт рассмеялся бы и повесил трубку, но звонивший человек был не кто иной, как сам министр культуры Плобоя.

После телефонного разговора Шафт Лиммар собрался и поехал в мэрию, чтобы лично обсудить детали. Договоренность с министром культуры Фарианом Гопсом состояла в передаче «Ока змеи» в руки министра, после чего Шафт проходил некий ритуал при помощи другого артефакта и обретал бессмертие, а также принимался в тайный клуб посвященных, уже прошедших через церемонию.

Со слов Фариана Гопса, обретение бессмертия заключалось в облучении человека информационным полем, под воздействием которого активировались процессы регенерации, старение организма прекращалось. Также мистер Фариан предупредил, что полученные сведения нужно держать в тайне, так как на всех возможностей артефакта не хватит и в случае разглашения жизнь посвященных окажется под угрозой.

Обратно в офис Лиммар несся, как на крыльях. Давнишняя мечта стать одним из неприкасаемых чудесным образом воплощалась в реальность. Получить оптом легендарные эликсир жизни и философский камень – за такое предложение не жалко отдать собственный глаз. Но в офисе вместо «Ока змеи» его ждали вскрытый сейф и трое подручных–недоумков. Вспоминая этот момент, даже сейчас Шафт слышал ехидный смех фортуны у себя за спиной.