Текст книги "Следствие ведут знатоки"

Автор книги: Александр Лавров

Соавторы: Ольга Лаврова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 103 страниц)

Сцена двенадцатая

Психиатрическая клиника. Комната для приема посетителей. Слева и справа белые двери без ручек. На окнах спущены жалюзи. Белые стены, медицинская кушетка, покрытая клеенкой, белый стол и стул. Несколько массивных кресел, около них пальма в кадке. Входят врач и Томин.

Врач (любезно и мягко). Мне сообщили, что приехал сотрудник угрозыска из Москвы.

Томин. Старший инспектор Томин. (Достает и показывает удостоверение.)

Врач. Очень приятно. Разрешите посмотреть? (Берет удостоверение и, убедившись в его подлинности, возвращает Томину. Тон его сразу становится деловым.) Прошу. (Оба садятся.) Слушаю.

Томин. Меня интересует пациент, который был доставлен к вам 12 марта с вокзала.

Врач. Пациент невменяем. Что бы он ни натворил, пока он больной и только больной.

Томин. Расскажите, как он тут появился, как себя ведет – все по порядку. Я очень любопытен.

Врач (улыбаясь). Это свидетельствует о слабости тормозных процессов.

Томин. Прискорбно слышать.

Врач. Больного привезли в мое дежурство. Полная и, видимо, внезапная потеря памяти. Вначале он был дезориентирован – не понимал, где находится, кто перед ним. С большим трудом мы купировали приступ. Теперь пациент разбирается в обстановке и в общих чертах осознает свое положение. Что касается прошлого – пока абсолютный провал. Не удалось вернуть ему даже профессиональные навыки.

Томин. Мне надо его увидеть.

Врач. Хм… Ну, пойдемте. Палата сейчас на прогулке.

Томин (решительно). Нет, не издали. Вот так. (Отмеряет рукой расстояние.) Более того, я должен его осмотреть. Еще более того – я должен с ним поговорить.

Врач. Исключено. Никаких допросов! Больного травмировать нельзя.

Томин. Вынужден настаивать. (Видя упорство врача, переходит на просительный тон.) Допроса не будет. Представьте меня как врача. Светило психиатрии проездом из Москвы в Париж, а? Доктор, мне это вот так. (Проводит рукой по горлу.)

Врач барабанит пальцами по столу, потом молча дает Томину халат и уходит. Томин надевает халат, оглядывает себя. Устраивается за столом. Возвращается врач в сопровождении неизвестного.

Врач. Входите, пожалуйста. Это мой коллега, м-м… большой специалист… в своей области. Он заинтересован вашим случаем.

Томин. Прошу вас.

Неизвестный садится.

Томин (похоже копируя профессиональную врачебную ласковость). Как мы себя чувствуем?

Неизвестный. Н-ничего… (Вид у него немного отсутствующий, глаза блуждают. Больничный халат висит на худых плечах, как на вешалке.)

Томин. Головные боли не беспокоят? (Неизвестный отрицательно качает головой.) Спим спокойно?

Неизвестный. Как когда.

Томин (многозначительно). Понятно. Снимите, пожалуйста, халат. Рукава у рубашки закатайте. Закройте глаза, протяните руки, раздвиньте пальцы. (Видит родимое пятно у локтя.) Отлично. Теперь опустите руки и улыбнитесь, не разжимая зубов. Шире, пожалуйста. Еще шире. (Прищуривается, разглядывая его зубы.) Превосходно! Можете одеваться.

Неизвестный одевается. Врач иронически наблюдает игру Томина. Неизвестный снова усаживается в кресло, вяло свесив руки.

Томин. Вернемся к тому, как вы спите. Просыпаетесь по ночам? Отчего?

Неизвестный. Чего-то вдруг вздрогнешь, сердце заколотится…

Томин. Видите сны?

Неизвестный. Бывает…

Томин. Расскажите, это очень важно.

Неизвестный (старательно припоминая). Больницу вижу, врачей… А то какие-то поля, дороги. Один раз – будто я маленький и босиком иду…

Томин (быстро). С вами кто-нибудь рядом? Может быть, мать?

Неизвестный. Нет…

Томин. Тогда откуда ощущение, что вы ребенок?

Неизвестный. А… это… (Беспомощно разводит руками и наконец находит нужное слово.) Земля близко!

Томин (помолчав, снова пытается что-то нащупать в памяти человека). Вы смотрите здесь телевизор? Читаете?

Неизвестный(оживляясь). Телевизор. Нам разрешают.

Томин. Что-нибудь казалось вам порой знакомым, как-нибудь волновало?

Неизвестный (в напряжении сводит брови, пытается ухватить какие-то ускользающие образы). «Волга-Волга»… Очень смешное кино…

Томин разочарованно вздыхает, косится на врача.

Врач (неизвестному). Идите пока, продолжайте прогулку. (Берет его за локоть и ведет к двери.)

Дверь остается приоткрытой, слышно, как он говорит кому-то: «Проводите больного», – и тотчас возвращается.

Врач. Итак?

Томин. Федотов Петр Сергеевич, 1923 года рождения.

Врач (удовлетворенно кивает, записывает). Есть у него родные?

Томин. Только мать. Трогательная старуха… Я вам очень признателен, доктор. (Снимая халат.) Кажется, он мне был к лицу.

Врач (шутливо). В вас погиб психиатр.

Томин. Зато родился сыщик!

Врач. Кем был Федотов?

Томин. Хорошо, что вам не удалось вернуть ему профессиональные навыки. Он бы что-нибудь здесь спер и задал деру.

Врач (неприятно удивленный). Вот как?.. Но для меня он в первую очередь пациент. Скажите, мать может взять его?

Томин. Она слепая беспомощная женщина. Но все равно будет счастлива.

Врач. Вы понимаете, если вернуть его… Где он вырос?

Томин. Маленький поселок. Почти деревня.

Врач (задумчиво). Дороги, поля… Если вернуть его туда, где он ходил босиком… детские впечатления крепче всего… Такая встряска могла бы очень помочь… Вы понимаете?

Томин. Да… А как он выглядел 12 марта, что при нем было?

Врач. Есть подробный акт осмотра больного и его вещей при приеме. (Отпирает стол, находит акт, протягивает Томину.)

Сцена тринадцатая

Криминалистическая лаборатория. Кибрит за столом сосредоточенно рассматривает какие-то таблицы. Входит Знаменский.

Знаменский (прямо с порога). Вышло или не вышло?

Кибрит (уклончиво и нерешительно). Видишь ли… напрашиваются некоторые предположения… Может быть, меня куда-то снесло…

Знаменский. В неожиданную сторону?

Кибрит. Да… очень… Мне было бы легче сформулировать, если бы… Что ты сам думаешь? Чего ждал?

Знаменский. Эксперт не должен быть связан бредовыми гипотезами следствия.

Они смотрят друг на друга, и ни тот, ни другой не решается первым высказать свою догадку. Врывается сияющий Томин.

Томин. Привет честной компании! Кто угадает, откуда я прибыл?

Знаменский (с трудом «переключаясь» на Томина). От запертой двери моего кабинета.

Томин. Ценю проницательность! (К Кибрит.) А откуда я прибыл к двери кабинета?

Знаменский. Не устраивай «угадайку». Выполнил задание – доложи о результатах. (Ему не терпится вернуться к разговору с Кибрит.)

Томин (к Кибрит, никак не желая расставаться с веселым настроением). Чего он такой нервный? Тихая работа, спокойные клиенты…

Кибрит. Ладно, Шурик, давай серьезно.

Томин (усаживается, начинает бубнить казенным голосом). Произведенными розыскными мероприятиями по обнаружению Федотова П.С. мною было установлено, что означенный Федотов… (Не выдерживает и машет рукой.) Короче говоря, в Калининской областной психклинике обнаруживаю занятного субъекта. Бывает, что не все дома, а тут следующая стадия – все ушли. Внезапная потеря памяти. Сажусь на минутку в поезд и… пришел, увидел, опознал! Можете почитать медицинское заключение и акт, составленный в приемном покое. Позволил себе изъять.

Знаменский и Кибрит поочередно вчитываются в акт и в заключение. Какая-то фраза останавливает внимание Знаменского в конце акта. Дочитав, он передает его Кибрит и наблюдает, как она среагирует, дойдя до того же места. Кибрит тоже застревает на этой фразе. Переглядываются.

Томин. Что вас заинтересовало? Пальто ношеное… Coстояние тела антисанитарное… Пульс учащенный…

Знаменский (берет у Кибрит бумагу, читает). «На бедре имеется размером с копеечную монету покраснение с вероятным следом прокола в центре».

Томин (беспечно). Спрашивал я… Говорят, непонятно, что такое. Может, просто так, может, укол. Но признаков наркомании нету.

Кибрит (медленно читает из другого листа). «Причины заболевания могут носить истерический характер. Не исключен также острый токсикоз»… (После паузы, с сомнением.) Но яда они не обнаружили… (Обращается только к Знаменскому, и опять между ними возникает тот напряженный разговор, в котором интонации и подтекст важнее слов.) И вообще слишком сложный путь.

Знаменский (тихо). Сложный. Если… считать его бродягой.

Кибрит. Ты… серьезно?

Теперь практически сказано все, теперь они друг друга поняли. Знаменский кивает.

Знаменский. Что в экспертизах?

Кибрит. Очень странный химический состав пломбы… Характерные, особенности в сочетании некоторых букв…

Знаменский (восхищенно). Ты сделала почти невозможное!

Томин. Эй, друзья, что с вами?

Знаменский (не обращая внимания на Томина). Я в тебя верил, но чтобы так…

Кибрит (счастливо улыбаясь). И печень, как у младенца!..

Томин (тем временем подходит и недоумевающе переводит взгляд со Знаменского на Кибрит и обратно). Вы знаете, где так разговаривают? Там, откуда я приехал. Сидят на лавочке, а рукавчики (показывает) вот так завязаны. (Знаменскому.) Ну-ка, быстро! Месяц, имя, фамилия?

Знаменский (победоносно и даже с некоторой торжественностью). Я – старший следователь, майор милиции Знаменский Павел Павлович! Ты – инспектор уголовного розыска, капитан милиции Томин Александр Николаевич. Это – эксперт-криминалист, капитан милиции Кибрит Зинаида Яновна! Все вместе мы – ЗнаТоКи! Понял?

Томин. Ни бум-бум.

Знаменский (азартно). Зиночка, покажи экспертизы.

Кибрит раскладывает на столе таблицы, что то показывает.

Томин (ошеломлен). Ну, не может быть!

Сцена четырнадцатая

Следственный кабинет в тюрьме. Знаменский, Томин и Кибрит сидят у стола полукругом. Мужчина с военной выправкой несколько в стороне. Конвоир вводит бродягу.

Бродяга (настороженно). Здравствуйте.

Знаменский (холоден, официален). Здравствуйте.

Бродяга. Хм, новые лица… Желаю знать, что за посторонние присутствуют на допросе. Инспектора я видал, а эти двое?

Знаменский (указывая на Кибрит). Наш эксперт-криминалист. Познакомит вас с некоторыми материалами. А это (о мужчине с военной выправкой) – следователь, который будет дальше вести ваше дело. Сегодня мы с вами встречаемся в последний раз.

Бродяга. Да ведь я не давал вам отвода-то! Сболтнул сгоряча, а писать никуда не писал. (Огорчаясь.) Неужто обиделись, гражданин следователь?

Знаменский. Ну, какие между нами обиды! (Медленно.) Просто люди вашего профиля в мою компетенцию не входят. Я выразился достаточно ясно? (Пауза.)

Бродяга. Но до сих пор?..

Знаменский. До сих пор вы числились бродягой.

Бродяга. Бродяга и есть. За то сижу.

Знаменский. Стоите на этом твердо? (К Кибрит.) Прошу.

Кибрит. Насколько я понимаю, вы вели довольно… беспорядочный образ жизни. (Она внутренне напряжена, но проявляется это лишь в непривычной для нее размеренности тона.)

Бродяга (слегка паясничая). Вел, барышня, вел. Нынче здесь, завтра там. Где уж быть порядку…

Кибрит. Питались нерегулярно, то досыта, то впроголодь, спали кое-как, пьянствовали?

Бродяга. Что поделаешь, барышня, грешен.

Кибрит. Познакомьтесь с заключением медицинской комиссии. У вас ни малейших нарушений в обмене веществ. И печень совершенно непьющего человека. С долгими годами скитаний это никак не вяжется!

Бродяга. А я всегда здоровый был. Об лед не расшибешь!

Кибрит. Каким-нибудь спортом занимались?

Бродяга (все более развязно). Спортом? Разным. Прыжки с поезда – когда контролер догоняет. Бег с препятствиями – частенько приходилось. И все такое прочее.

Кибрит (вооружаясь новым актом экспертизы). А вот здесь доказано, что особенности развития вашей мускулатуры свидетельствуют о долгих и систематических тренировках. И о том, что совсем до недавнего времени вы пользовались специальным комплексом упражнений.

Бродяга. Зарядочку по утрам в камере делаю – вот и все мои комплексы. Остальное, как говорится, дары природы. Heдаром меня бабы любили…

Знаменский (как бы подводя итог первому «туру» борьбы). Боюсь, что вы не убедили никого из нас. Вопрос следующий. Зачем все это: «Я – Петров», «Нет, я – Федотов», «Ах, нет, я – Марк Лепко»?

Бродяга (добродушно). Кому охота под своей фамилией судиться? Думал проскочить. Да больно въедливый следователь попался.

Знаменский. Но Лепко, Федотов, Петров – все бродяги. Что им было друг за друга прятаться? Чем один бродяга лучше другого?

Бродяга. В каком смысле?

Знаменский (с ледяным спокойствием). В том смысле, что легко понять, если убийца выдает себя за грабителя или грабитель за карманника. Но зачем один бродяга выдает себя за другого бродягу? Цель?

Бродяга. Гражданин следователь, на мне же недостача висит!

Знаменский. Те пятьдесят рублей, что растратил кассир Лепко?

Бродяга. Ну да, те, что я растратил…

Знаменский (иронически). И из-за пятидесяти-то рублей вы ударились в бега?! Да поработали бы месяц на любой стройке, отослали пятьдесят рублей по почте – и не надо бегать!

Бродяга (вздыхает). Слабость человеческая… Как деньги в руки – тут их и прогуляешь… Да и страшновато было объявиться-то…

Знаменский (медленно закипая изнутри). Ах, до чего вы робкий человек! До чего неопытный! Этакий серый, этакий лапчатый… Имею другое объяснение для ваших маневров.

Бродяга. Ну?

Знаменский. «Я – Петров» со всеми проверками съел половину времени, положенного на следствие. «Я – Федотов» скушал вторую. Ровно к тому моменту, как надо было заканчивать дело, пришли документы, которые на первый взгляд подтверждали, что вы Федотов. Менее дотошный следователь, вероятно, поставил бы точку.

Бродяга. Хитрый вы мужик! Разгадали…

Знаменский (обрывая). Разгадки впереди. Историю кассира Лепко вы держали в кармане – на крайний случай. Расчет простой: все, кто может рассказать о тогдашнем происшествии в Якутии, разбросаны сейчас по геологическим партиям и вернутся к зиме. Полгода следствие вести не будут. Осудят вас как бродягу, а пятьдесят рублей обяжут потом выплатить, только и всего. И получите вы новенький паспорт на имя Марка Лепко!

Бродяга (резко). Что значит «на имя»?

Знаменский. Отлично понимаете, о чем речь.

Пауза.

Бродяга. Согласно Уголовного кодекса, пока не доказано другое, я – Лепко!

Знаменский. Считайте, что доказано.

Знаменский делает приглашающий жест в сторону Томина. Он искусно «дирижирует» допросом. Мужчина с военной выправкой молча, но очень внимательно следит за всеми.

Томин. Лепко еще не найден. Но есть любопытная справочка из больницы города Мукачево. (Показывает бумажку. Он сегодня строгий, подтянутый, обычной шутливости нет и в помине.) Когда-то, давным-давно мальчику, которого звали Марик Лепко, делали операцию – удаляли аппендицит. Должен был остаться шрам. У вас его нет.

Бродяга (Знаменскому с недоброй усмешкой). Вы сегодня, как фокусник. Букет за букетом. Из рукава.

Знаменский (взял себя в руки и снова невозмутим). Вернемся к Федотову. Почему для своих целей вы выбрали именно его?

Бродяга пожимает плечами.

Знаменский. Случайно? Случайно выдали себя за того, кто давно исчез из родных краев, кого некому опознать?

Бродяга. Случайно, не случайно – какая разница?

Знаменский. А такая разница, что человек был подобран на редкость удачно. Очень был подходящий человек… (Внезапно очень быстро.) Он говорил вам, что мать ослепла? Ну?! Да или нет? Отвечайте!

Бродяга. Не помню.

Знаменский. Не говорил он вам. Откуда ему было знать? А вот вы знали. Я это понял сразу, как вы ее увидели. Значит, навели тщательные справки… Где вы расстались с Петром Федотовым?

Бродяга. Где-то в поезде. (Начинает немного «сдавать», смятый напором со всех сторон.)

Знаменский. Место?

Бродяга. Понятия не имею.

Знаменский снова жестом предлагает вступить Томину.

Томин. Могу напомнить. На вокзале в городе Калинине. Похоже?

Бродяга (оборачиваясь к нему с каменным лицом). Почему именно в Калинине?

Томин. Потому что там я его нашел. В больнице.

Бродяга. А мне какое дело?

Томин. Хочу услышать, были или не были вы с Федотовым в Калинине.

Бродяга. Нет!

Томин. Зря… Неподалеку от вокзала есть буфет. Вы посетили его вместе с Федотовым 12 марта. А через час буфетчица наблюдала, как Федотова сажали в «скорую». Про вашу фотографию она сказала: «С этим мужчиной пил тот, который вдруг сразу спятил».

Бродяга. Ну и что это доказывает? (Знаменскому.) Черт дери! Что все это означает?!

Знаменский. Вот так же и я ломал голову. «Черт дери, что все это означает?..» (Пауза. По его лицу пробегает тень улыбки.) Вы однажды поинтересовались, почему я взял отсрочку. Теперь могу ответить: почти не по чему. Набежали пустяковые мелочи. Вы были на допросах чуть равнодушней, чем следовало. Знали вещи, не свойственные бродяге, и не знали того, что, казалось, должны знать. А когда я пробовал усилить нажим, я ощущал железное сопротивление. Слишком железное для той мелкой сошки, которую вы разыгрывали… И я взял отсрочку по делу.

Показное равнодушие уже с трудом дается бродяге. Спокойная откровенность Знаменского производит на него не меньшее впечатление, чем прямые улики.

Бродяга. Благодарю за разъяснение. Что у вас еще в рукаве?

Знаменский. Довольно много всего. Ваше поведение в камере. Обилие прочитанных книг и их подбор. Ювелирная отработка легенды «Я – Федотов». Барское отвращение к несчастной слепой старухе, которая чаяла найти сына. Наконец, тот единственный миг, когда вы были искренни на следствии. Он тоже обернулся против вас. Когда разговор зашел о Москве белокаменной… Помните?

Бродяга (севшим голосом). Вы мне доказали, что я все время врал. Ну, врал. Доказали, что я не Лепко. Признаю. Но теперь пошли какие-то фантазии и сотрясение воздуха.

Знаменский. Хорошо. Перейдем опять на почву фактов. (К Кибрит.) Можешь.

Кибрит. Вы владеете иностранными языками?

Бродяга. Почему такой странный вопрос?

Кибрит. Сначала ответьте.

Бродяга. Ну… в школе учил.

Кибрит. В школе мы все учили. В данном случае это не в счет.

Бродяга (скривя губы). А какой же такой «данный случай»?

Кибрит (жестко). Видите ли, были исследованы образцы вашего почерка. Вывод экспертизы такой: в тех сочетаниях штрихов, которые характерны только для русских букв, наблюдается значительно меньшая твердость и уверенность руки, чем в написании букв, общих для русского и латинского алфавит.

Бродяга. Чудеса!

Кибрит. Больше вам сказать нечего?

Бродяга (избегая взгляда Кибрит, отводит глаза). Ошибочка какая-нибудь…

Кибрит. Есть и вторая экспертиза на ту же тему. Спектрограмма соскоба, сделанного с пломбы на вашем зубе во время медицинского осмотра в пятницу.

У бродяги вырывается невнятный возглас.

Кибрит. Обнаружено наличие веществ, которые в практике зубных техников нашей территории не применяются.

Бродяга (изворачиваясь из последних сил). Я лечил зубы у одного армянина-репатрианта. Возможно, он привез состав с собой.

Знаменский. Где он живет?

Бродяга. Жил в Ташкенте.

Знаменский (насмешливо). Вероятно, в эпицентре? И дом его теперь разрушен землетрясением, а сам репатриант погиб? Давайте кончать комедию.

Бродяга. К чему вы все клоните?!

Знаменский (просто и обыденно). К тому, что вы иностранный разведчик. Разве неясно?!

Бродяга (вскакивает, заходится криком). Че-го?! Нахалку шьешь, начальник?! Чернуху лепишь?!

Мужчина. Давайте обойдемся без шума. Я внесу некоторую ясность. (Встает, чувствуется, что теперь он здесь хозяин.) Вы были переброшены через границу 20 января, не так ли? Самолет, если помните, был обстрелян.

Бродяга (Знаменскому). Чушь! Да если бы я был шпион, зачем бы я сам в тюрьму полез?!

Мужчина. Отчего же. Неглупо задумано. Пока мы вас ищем, вы нырнули в самое неожиданное место. Срок небольшой! После освобождения – подлинные советские документы. Плюс возможность завязать в колонии связи с уголовниками.

Бродяга (Знаменскому). Дайте мне возможность собраться с мыслями! Я все объясню!

Знаменский (вставая из-за стола). Но уже не мне, а следователю Комитета государственной безопасности. (Указывает на мужчину.) Я, наверно, так и не услышу вашего подлинного имени, не узнаю, как оно пишется и на каком языке. И ничуть не жалею. Меня интересует одно: химическая формула яда, который вы ввели Федотову. (В голосе его на секунду прорывается ярость.) Чтобы найти противоядие. Чтобы спасти. (Оборачивается к следователю КГБ.)

Мужчина. Не беспокойтесь, я помню и тотчас сообщу!

Знаменский. Мы уходим, товарищ подполковник?

Мужчина. Да. Спасибо, товарищи. До свидания.

Его тяжелое, крупное лицо с умными глазами в морщинках смягчается искренней, дружеской улыбкой, когда он жмет руки ЗнаТоКам. Знаменский, Томин и Кибрит уходят. Следователь КГБ оборачивается к застывшему, ссутулившемуся бродяге. Теперь он замкнутый, сосредоточенный, начинается его работа.

Мужчина. Итак, ваше подлинное имя?..