Евреи в древности и в Средние века

Текст добавлен: 5 октября 2016, 23:43

Текст книги "Евреи в древности и в Средние века"

Автор книги: Александр Тюменев

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

ее переменилось, избрав своей преимущественной целью столичные центры эллинистических государств, равно как и другие более крупные и значительные эллинистические города.

«В том обширном возникновении греческих городов, – говорит Моммсен (совр.: Моммзен. – Прим. ред.), – которое

продолжалось при многих поколениях и получило такие громадные размеры, каких никогда не имело ни прежде того, ни

после, иудеи приняли выдающееся участие»42. Правда, Моммсен находит при этом, что иудеи «заводили свои поселения в

чужих странах не по доброй воле», однако именно в отношении эллинистической эпохи он в этом отношении далеко не

прав43. Если отдельные случаи насильственных переселений

действительно имели место отчасти и в эллинистическую эпоху, как, например, массовое переселение в Александрию при

Птолемее I Лаге44, то не меньшую, а по всей вероятности, и

большую роль в распространении иудейской диаспоры в это

время играло все же добровольное выселение их с родины, причем главным и преимущественным стимулом для этого

служили прежде всего торговые выгоды, представляемые жизнью в крупных центрах эллинистической культуры45. В том

факте, как относительно быстро и легко даже насильственно

переселенные иудеи приживались на новых местах поселения, точно так же надо видеть, прежде всего, действие именно этой

последней причины.

В особенности привлекал иудеев уже с самого начала эллинистической эпохи Египет, с которым у них, как мы знаем, суще42 Моммсен. Римская история. Перевод Неведомского. Т. V. М., 1885. С. 478.

43 Там же.

44 Jos. Flavius. Antiquit XII, 1, 1.

45 Ср. Hausrath. Neutestamentliche Zeitgeschichte. Band II.

Heidelberg, 1872. S. 3; Renan. Histoire du peuple d’Israel. Т. V. Paris, 1893. P. 226; Schurer. Geschichte des judischen Volkes im Zeitalter Jesu Christi. Band III. S. 3.

ствовали древние связи, с которым в первую половину эллинистической эпохи оии были к тому же связаны и политически и

где, наконец, наличность такого крупного торгового центра, как

Александрия, занявшая с этого времени первенствующее положение во всей международной торговле, обещала переселенцам

особые выгоды. Иудеи такими массами селились в Александрии, что Моммсен имел основание назвать Александрию столько

же греческим, сколько и иудейским городом, относя это определение еще ко времени первых Птоломеев46.

Позже, нежели в Египте, по-видимому, только со второй половины третьего века начинается распространение иудеев в соседнем сирийском царстве и появление их в большом числе в

столице этого последнего – Антиохии, после чего они проникают и на запад малоазиатского полуострова47. Во втором веке

мы застаем иудеев в более или менее значительном числе на

греческих островах, частью в Греции и Македонии48. Первые

известия о появлении иудеев в Риме восходят к половине второго столетия до нашей эры49.

Александрийская сивилла, таким образом, была права, когда уже около половины второго столетия до Р.Х. говорила об

иудеях, как о народе, наполнившем собою все земли и все моря50.

46Моммсен. Римская история. Т. 5. М., 1885. С. 478. Относительно иудейского населения Александрии см.: Еврейская энциклопедия

(изд. Брокгауза и Ефрона) под словом Александрия древняя. Т. I.

С. 748-762.

47 Jos. Flavius. Antiquit XII, 3, 4; Contra Apionem II, 4; ср. Bellum Judaicum 7, 3, 3.

481 Маккавеев 15, 22-24.

49 I Маккавеев 8, 17-42. Еще в 139 году римский претор изгнал

иудеев из Рима за то, что они допустили к субботнему служению

итальянских прозелитов.

50 Carmina sibyll. Ill, 271-272.

Иудея и Эллада.

Взаимоотношения

в доэллинистическую

эпоху

ВВЕДЕНИЕ

Эллинство и иудейство

Этот парод проник уже во все города,

и не легко найти какое-нибудь место на

земле, которое было бы от него свободно

и где он ие являлся бы господствующим.

Страбон

Иерусалим может быть назван главным

городом не только Иудеи, по и большинства остальных земель, из-за тех бесчисленных колоний, которые он посылает повсюду и при всяком удобном случае как в пограничные, так и в отдаленные местности.

Из письма Агриппы к Калигуле

Всех людей покоряет себе иудейство,

всех зовет оно к добродетели, варваров,

эллинов, жителей континента и островов,

народы востока и запада, европейцев, азиатов, все народы земли.

Филон

С самого начала эллинистической эпохи, то есть уже с третьего, ие говоря о первом и втором столетиях дохристианского

летоисчисления, мы застаем иудеев и эллинов если не в тесных

и близких взаимных отношениях между собою, чему препятствовала исключительность иудейской религии и общественной жизни, то в постоянном и живом общении, общении, не

ограничивавшемся областью будничной повседневной жизни, но распространявшемся, и даже еще в большей степени, и на область культурного взаимодействия. Иудеи и греки приходят между

собою в соприкосновение почти повсеместно и ие только в чужеземных странах, например, в Египте, прежде всего в Александрии, этом главном центре международного общения того времени, не

только на окраинах греческого мира, но и на самой родине обоих

народов, как в Иудее, так равным образом и в коренных греческих областях и древних центрах эллинской культуры.

С одной стороны, иудейские общины и поселения уже в третьем и втором веках оказываются широко распространенными

и рассеянными по всему греческому миру, как в малоазийских

греческих городах и на островах Эгейского архипелага, так, хотя и в меньшей степени, и в самой греческой метрополии, во

всех важнейших ее городах и местностях. С другой стороны, и

греки и греческие поселения встречаются в это время в большом числе не только в соседних с собственной Иудеей, почти

совершенно эллинизовапных областях и городских центрах, но равным образом и в самой Иудее1.

Существование иудейских поселений в отдельных малоазийских греческих городах засвидетельствовано, начиная с третьего века2, на важнейших островах греческого архипелага и в

собственной Греции – со второго. Еще в первой половине этого столетия римский консул Левкий обращался, по просьбе

Симоиа Маккавея, с требованием о выдаче иудейских беглецов «во все области – к спартанцам, и в Далос, и в Минд, и в

Сикион, и в Карию, и в Самос, и в Памфнлию, и в Ликшо, и в

Галикарнасс, и в Родос, и в Фаселиду, и в Кос, и в Сиду, и в

Арад, и в Гортииу, и в Книд, и в Кипр, и в Киринию»3. Если

здесь из городов собственной Греции мы встречаем указание

на присутствие иудеев только в Спарте, Сикиопе и Коринфе, то два столетия спустя, в известном письме Агриппы к Калигуле мы находим свидетельство о самом широком и повсеместном распространении их по всей Греции. Иудейские поселения можно было встретить, согласно этому свидетельству, «в

Фессалии, Беотии, Македонии, Этолии, Аттике, Аргосе, Коринфе, в большей части лучших местностей Пелопоннесского полуострова, и не только на греческом материке, но и на всех

более значительных островах: на Евбее, Кипре, Крите»4. Уже

1 Jos. Flavius. Contra Apionem 11, 4; Schiirer. Geschichte des judischen Volkes im Zeitaltcr Jesu Christi (4 Auflage). Leipzig, 1901-1909. Band I, II.

2 Schiirer. Band II. S. 13 f.

3I Маккавеев 15, 23. Около этого же времени, то есть около половины второго века, присутствие иудеев в Греции засвидетельствовано

и документально. См. дельфийские надписи об отпущении иудейских

рабов на волю: Wescher et Foucart. Inscriptions recuellies h Dclphcs.

1863, № 57 et 364; Sammlung der griechischen Dialect Inschriften herausgegeben von Collitz. Band II. Heft 3-5 (1892-1896); Dclphische Inschriften bearbeitet von A. Baunack. № 1722 и 2029, относимые

Bauncick’ом к первой половине второго столетия (158 г.), см. Collitz-Baunack. S. 637.

4 Philo. Legat. ad Cajum ср. относящиеся к этому же времени сведения об иудейских поселениях в Греции в Деяниях Апостолов, гл. 16-18.

около половины второго столетия до начала нашей эры иудеи

оказывались распространенными по всему миру, так что еще в

146 году александрийская сивилла с полным правом могла

сказать о них, что все моря и все земли наполнены ими5, но

прежде всего и охотнее всего иудеи селились именно в областях, населенных греками, одинаково как в местах древних греческих

поселений, так и на всем эллинистическом востоке, так как здесь

они рассчитывали получить наибольшие материальные выгоды6.

Если иудеи в эллинистическую эпоху широко распространяются по всему греческому миру, то и греки одинаково появляются впервые в большом числе в Палестине и прилегающих

местностях. Греческие поселения в Дикеополисе, равно как и в

бывшей столице израильского царства Самарии, возникают еще

со времени Александра Македонского и диадохов7. Спустя короткое время греки появляются во всех сколько-нибудь значительных городах Сирии и Палестины, и Иудея оказывается

окруженной кольцом греческих и эллинистических городов и

поселений8. Еще в правление династии Маккавеев греки проникают и в собственную Иудею (если только ие ранее) и, несмотря на исключительность иудеев, проявлявшуюся с особой

силой па их родине, в самое короткое время успевают оказать

на всю их жизнь заметное влияние, хотя им и не удается эллинизировать население Иудеи в такой же степени, как население соседних областей9.

5 Carmina Sibyll. Ill, 271-272. Относительно повсеместного распространения иудеев см. также цитированное в эпиграфе свидетельство Страбона (приводимое у Иосифа Флавия: Antiquit XIV, 7, 2); Jos. Flavius. Bellum Judaicum 7, 3, 3; Philo. In Flaccum 7.

* Renan. Histoire du pcuple d’Israel. Т. V. Paris, 1893. P. 224-225.

7 Schiirer. Band II. S. 36-37, 41.

8 Schiirer. Band II. S. 92-222, где дается перечисление и собраны

все сведения об эллинистических городах в прилегающей к Палестине «пеиудейской области».

9 С гносителыю проникновения греков в Иудею и распространения их там еще во время правления династии Маккавеев свидетельствует постановление афинян в честь дружественно относившегося к

ним царя Гиркана (Jos. Flavius. Antiquit XIV, 8, 5). Постановление

составлено в архонтство Агафокла, время архонтства которого

Homolle относит к 106 году до Р.Х. (Bull. De Corr. Hell. XVII (1893). P. 145-158). Впрочем, ввиду того, что декрет, согласно сообщению Иосифа Флавия, имеет в виду Гиркана II, он должен быть отнесен ко времени царствования этого последнего, то есть к 78-69 годам

Ср.: Reinach. Le decret athenien en 1’honneur d’Hyrcan. – Revue des 90

Эллинизация северной Палестины (области бывшего израильского царства и прежде всего его столицы Самарии) началась, как только что было указано, еще со времени Александра

Македонского. В собственную Иудею эллинское влияние проникло позже, но уже ко времени последних Гасмопеев оно успело и здесь проявиться с полной силой, проникая собою решительно все стороны жизни, исключая только, быть может, область религии. «Хотя влияние эллинизма в области религии

с возвышением Маккавеев и было победоносно вытеснено из

собственно иудейских местностей, причем после окончательного поражения иудейской народности во время веспасиановской

и адриановской войны в эти местности открыт был, наконец, римлянами насильственным путем доступ для языческих культов, одиако это вовсе не означает, что и в более раннюю эпоху

иудейский народ вообще оставался совершенно незатронутым

влиянием со стороны эллинизма. Эллинизм представлял собою культурную силу, распространявшую свое влияние одинаково на все стороны жизни. Организация государственного

устройства, судопроизводство, управление, общественные установления, искусство и наука, торговля и промышленность, даже

мелочи повседневной жизни, включая моды и украшения, – все

существенным образом изменилось; словом, вся жизнь прониклась греческим духом и получила заметный греческий отпечаток… Медленно и не без сопротивления с его стороны, но тем

не менее непреодолимо, и иудейский народ в конце концов увлечен был потоком эллинистической культуры, и если религиозной ревности иудеев и удавалось с успехом противодействовать вторжению почитания языческих богов и связанных с

ним культов в область Израиля, то в других областях жизни

он оказывался не в силах долгое время устоять против заливавших его волн эллинистической культуры. Хотя мы и не

имеем возможности проследить отдельные стадии распространения влияния эллинизма в жизни иудейского народа, но, приняв во внимание тот факт, что маленькая Иудея почти со всех

сторон оказывалась окруженной эллинистическими областями, с которыми вынуждена была находиться хотя бы ради торговых целей в постоянном общении, если мы вспомним, что уже

факт возвышения Маккавеев в основе своей направлен был

Studes juives. Т. XXXIX (1899). Р. 16-21. По сообщению Иосифа

Флавия, афиняне являлись в это время в Иудею не только с дипломатическими целями, но и по частным и личным поводам.

против почитания языческих богов, но не против эллинизма

вообще, и что правление позднейших Гасмонеев носит определенные следы эллинистического влияния (они содержат чужеземные наемные войска, чеканят монеты по греческому образцу, принимают греческие имена и т.п.), то мы должны будем

признать, что несмотря на возвышение Маккавеев эллинизм

еще до начала римской эпохи нашел себе доступ в Иудею и

притом в самых широких размерах»10.

Если уже на родине иудеи оказывались не в состоянии сохранить свою национальную жизнь от влияния эллинской культуры и эллинских нравов, то несравненно труднее было им

уберечься от этого непобедимого и всепроникающего влияния

на чужбине. Благодаря преимущественно своему занятию торговой и промышленной деятельностью (помимо непосредственных выгод, представляемых этого рода деятельностью, выселившимся с родины и жившим почти исключительно в городских центрах иудеям и не представлялось иного выбора) им

приходилось приходить в постоянное соприкосновение с языческим греческим миром11. Неудивительно, что в конце концов

следствием такого повседневного общения с греческим населением должна была явиться утрата иудеями их собственного языка, причем греческий язык сделался среди них разговорным и столь

же общераспространенным, как в настоящее время немецкий12.

Даже в Италии греческий язык был обычным языком иудеев.

10 Schiirer. Band II. S. 57.

11 См. Herzfeld. Handelsgeschichtc der Juden des Alterhums.

Braunschweig, 1879. Abschnitt 2; cp. Shiirer. Band II. S. 3; Hausrath.

Neutestamentliche Zeitgcschichte. Band II. Heidelberg, 1879. S. 95 f.; Каутский. Античный мир, иудейство и христианство. Перевод Рязанова. СПб., 1909. С. 227 и след. Именно торговый интерес и привлекал прежде всего иудеев в области, населенные греками (Яёпап.

Histoire du peuple d’Israel. Т. V. P. 224-225). Конкуренция на почве

торгоьли и столкновение экономических интересов, рядом с исключительностью и замкнутостью жизни иудейских общин, и являлась

одной из главных причин враждебного отношения к ним со стороны

туземного населения, см. по этому поводу: Herzfeld. S. 79; Hausrath.

S. 97; Th. Reinach. Textes d’auteurs grecs et remains relatifs au judaisme.

Paris, 1895. Pr§face. P. XIV-XV.

12Моммсен (Римская история. Т. V. М., 1885. С. 479-480), само

собою разумеется, не прав, когда приписывает распространение греческого языка среди иудеев диаспоры принудительной ассимиляторской политике македонских правителей.

Огромное большинство надписей на иудейских кладбищах в

Риме сделано на греческом языке, значительно меньше встречается латинских надписей, но нет ни одной еврейской13.

Однако несравненно более существенное и важное значение, нежели это повседневное общение и, в результате его, влияние, оказываемое греками на иудеев, которое само по себе, как

частный случай эллинизации, не представляло бы большого

интереса, имело то живое и плодотворное взаимодействие и

взаимное проникновение иудейской и эллинской культур, иудейского и эллинского мировоззрений, которое нашло себе наиболее яркое выражение в иудейско-александрийской школе и

начало которого восходит непосредственно к тому моменту, когда обе культуры впервые встретились и пришли в соприкосновение между собою. Интерес, пробужденный этой первой

же встречей, был обоюдный. С одной стороны, своим резко

выраженным монотеизмом, своей проповедью единого для всех

людей и народов бога, своим этическим учением, наконец, своим исключительным положением среди языческого мира иудеи

сразу же обратили на себя внимание греков, и первые же греческие писатели, познакомившиеся с ними и с их религией, признали в них нацию философов, сближая, а иногда и отождествляя их с индийскими браминами14. Впоследствии интерес, возбужденный иудеями и их религией среди греков, не только не упал, но продолжал возрастать, о чем свидетельствует

огромное число прозелитов, какое иудейская пропаганда постоянно находила в эллинском и эллино-римском мире. На

встречу этому интересу, поддерживая и питая его, шло миссионерское рвение самих иудеев, ревностно проповедовавших и распространявших среди язычников свое учение. В свою очередь и

греческая философия в короткое время была усвоена иудейскими писателями и успела оказать на все дальнейшее течение и

направление их мысли самое сильное и глубокое влияние, результатом чего было возникновение иудейско-александрийской

философской школы, ставившей себе специальной целью согласование мозаизма (учение Моисея. – Прим. ред.) с учением

Платона, истолкование всей ветхозаветной истории путем самого широкого применения к ней аллегорического метода.

13 FriedWnder. Sittengeschichte Roms. Band II. S. 519

14 См. Reinach. Textes d’auteurs grecs. № 5,7,8 ets.; Jos. Flavius.

Antiquit XII, 2 sq. Об интересе, возбужденном иудейскими учениями

и мировоззрениями, см. так же Pr6face, p. VII.

Обоюдный интерес, взаимно проявляемый обоими сторонами, должен был повести к совместной работе мысли и к постановке общих философских и религиозных задач и вопросов. «Литература последнего столетия до Р.Х. и первого столетия после Р.Х. носит на себе следы того, как было сильно

влияние и греческого умственного развития на жившие среди

греков иудейские общины. Она была пропитана иудейскими

элементами; в ту пору и самые светлые умы, и самые даровитые мыслители старались проникнуть или в качестве эллинов

в иудейскую сферу, или в качестве иудеев в греческую»15. Недаром в это время среди свободомыслящих людей, как риторы

Никомах, Нумений и др., вошло в обыкновение называть Моисея израильским Платоном, а Платона аттическим Моисеем.

Таким образом, несмотря на враждебные отношения, установившиеся между иудейским и внеиудейским, языческим, в

частности греческим, миром в области повседневной жизни и

повседневных сношений, несмотря даже на ожесточенную полемику выдающихся литературных представителей того и другого, такая взаимная неприязнь не могла тем не менее совершенно устранить обоюдного интереса, возбужденного обоими

народами друг в друге, препятствовать их встрече и остановить ту совместную работу мысли, которая являлась следствием этого интереса. Взаимное влияние и взаимное проникновение эллинского и иудейского мировоззрений оказывалось при

этом настолько широким и далеко идущим, что результатом

его явилась выработка и создание нового мировоззрения, вобравшего в себя одинаково как элементы иудейской религии, так и основные положения греческой философии и нашедшего себе конечное завершение в догматическом учении христианской церкви.

Окидывая в заключение еще раз общим взглядом картину

взаимных отношений, существовавших между греками и иудеями в продолжение всей эллинистической и эллинистическо-

римской эпохи, мы видим, что эти отношения характеризуются

прежде всего пусть даже враждебным, но тем не меиее постоянным и повсеместным и притом самым живым и широким

соприкосновением и общением в повседневной жизни и порождаемыми этим общением тесными экономическими связями, одинаково интенсивным обоюдным интересом, проявляемым обеими нациями одна к другой, наконец, взаимным куль15 Моммсен. Римская история. Т. V. С. 483.

турным влиянием и совместной работой в области идеологии и

религиозно-философской мысли. И вот наблюдая эту картину

постоянного живого и непосредственного взаимного общения, устанавливающегося между эллинами и иудеями почти с самого начала эллинистической эпохи, трудно представить себе, чтобы оба эти народа, так тесно и близко соприкасающиеся

между собою решительно во всех областях жизни, как в области экономических и общественных взаимоотношений, так и в

области идеологии и работы мысли, вплоть до половины четвертого столетия, то есть вплоть до времени, непосредственно

предшествовавшего началу эллинистической эпохи, не только

жили каждый своей отдельной обособленной жизнью, оставаясь совершенно чуждыми друг другу, не только не проявляли

какого-либо взаимного интереса, но, по-видимому, даже и не

знали о существовании один другого. А между тем, в действительности это было именно так.

Случайные и притом малоопределенные упоминания о лежащей где-то на далеком западе стране Яваним и об «островах

моря» – вот и все, что мы находим в еврейской ветхозаветной

литературе относительно Греции и греческих островов; что же

касается греческой доэллинистической литературы, то в ней мы

не встречаем относительно иудеев и ее населения даже и таких

отрывочных сведений. Греческие писатели классического периода ни разу вообще не упоминают об иудеях, и, по-видимому, самое имя этих последних для них оставалось совершенно неизвестным. Рассказ Клеарха из Сол о встрече и знакомстве

Аристотеля с эллински образованным иудеем, встрече, имевшей будто бы место во время пребывания Аристотеля в Малой

Азии16, представляет, кажется, единственное исключение, но и

этот рассказ подвергается многими исследователями сомнению, и, во всяком случае, время действия его не восходит ранее сороковых годов четвертого столетия, то есть всего только лет на

десять-пятнадцать опережает время первого похода Александра Македонского в Азию. Согласно авторитетному свидетельству Reinach’a, специально собравшего все касающиеся иудеев

сообщения греческих и латинских авторов, греческие тексты, касающиеся иудейства, не восходят ранее времени завоевательных походов Александра Македонского, латинские – ранее вре16 Сообщение Клеарха приводится у Иосифа Флавия (Contra Apionem 1, 22); ср. Reinach. Textes. № 76. P. 10-12. Текст и разбор

этого сообщения будут даны ниже.

мени Цицерона. Все попытки открыть в литературе, предшествовавшей этому времени, какие-либо намеки на иудеев основаны либо на ошибочном истолковании текстов, либо на прямой их фальсификации17. Факт такого абсолютного молчания

греческих писателей доэллинистического времени относительно иудейского народа обращал на себя внимание еще в древности, являлся даже обычным орудием полемических выпадов

в сочинениях, направленных против этого последнего. Так, еще

Иосиф Флавий жалуется на то, что «многие верят распространяемым некоторыми писателями злостным наветам и недоверчиво относятся к тому, что сказано было мною о наших древностях, ссылаясь на молчание известнейших греческих историков о нашем народе, как на доказательство молодости его»18.

Интересно, что сам Иосиф, возражая против такого аргумента, обращает в свою очередь внимание на обратный факт молчания иудейских ветхозаветных книг относительно греков19.

Факт незнакомства иудеев с греками и в еще большей степени полное и абсолютное молчание греческих авторов относительно иудеев, народа, который своей обособленной религией

и нравами и всем образом жизни резко выделялся из среды

остальных народов и, следовательно, не мог не обратить на

себя внимания наблюдательных греков и который, спустя короткое время, действительно, сделался предметом исключительного внимания и интереса со стороны эллинско-римского мира, несомненно, не могли быть случайными, и могут быть объяснены только тем обстоятельством, что грекам в доэллинистическую эпоху совершенно не случалось приходить в более близкое соприкосновение с иудейским народом и ознакомиться с

ним путем непосредственного общения. Очевидно, ни сами греки

в своих торговых странствиях до времени походов Александра не проникали настолько далеко на Восток, чтобы входить в

ближайшие отношения с Иудеей и ее населением, ни иудеи в

17 Reinach. Textes. Pr6face. P. VII.

18 Jos. Flavius. Contra Apionem 1,1. Цитировано по русскому изданию: «О древности иудейского народа. Против Апиона». Перевод

Израэльсона и Генкеля. СПб., 1898. С. 2.

19 «А что, если бы мы захотели воспользоваться тем же аргументом

против греков, утверждая, что они народ не древнего происхождения, на том основании, что в наших литературных памятниках о них не

говорится?» – Jos. Flavius. Contra Apionem 1, 13 (русский перевод

Израэльсона и Генкеля, стр. 15).

свою очередь не встречались до этого времени ни в Греции, ни

в прилегающих к ней местностях, по крайней мере, в сколько-

нибудь значительном числе. Только иудейская диаспора и

массовое распространение иудеев среди языческого мира, с

одной стороны, и начавшееся около того же времени в связи с

походами Александра Македонского движение греков на Восток привели впервые оба народа к встрече и взаимному ознакомлению друг с другом.

В виду такого заведомого отсутствия каких-либо сношений

между греками и иудеями, обусловливавшегося и в свою очередь обусловливавшего почти полное неведение обоих народов одного относительно другого, наша задача при исследовании отношений, существовавших между Грецией и Иудеей в

доэллинистическую эпоху, может и должна ограничиться исключительно изучением причин, удерживавших первоначально оба народа вдали друг от друга и затем внезапно заставивших их сразу и почти одновременно двинуться навстречу один

другому, так же как и тех условий, при которых произошла эта

первая встреча между ними. Однако прежде чем приступить к

выполнению этой основной задачи нашего исследования, прежде чем приступить к изучению причин внезапного перелома, наступившего в отношениях между греками и иудеями на рубеже классического и эллинистического периода, мы считаем

все же необходимым исследовать все данные, касающиеся их

взаимных отношений в предшествовавшее время, хотя бы такое исследование и привело нас в конце концов к чисто отрицательным результатам.

4 А. Тюменев

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Исследование греческих документальных и литературных данных о взаимоотношениях греков и

иудеев в доэллинистическую эпоху

а. Греческие авторы

Греческие тексты, касающиеся иудейства, не восходят ранее времени завоеваний Александра, латинские – ранее времени Цицерона. Все попытки открыть в литературе предшествовавшего времени ка-

кис-либо упоминания об иудеях основаны

или на ошибочном истолковании текстов

или же на прямой фальсификации.

Рейнах

Указав на то, что одним из главных аргументов людей, нападавших на иудеев, служила ссылка на молчание о них известнейших греческих историков, Иосиф Флавий с своей стороны

не признает этого молчания настолько полным и абсолютным, как это утверждают его противники. Целью его полемического

сочинения «Против Апиона» и является именно опровержение «злостных наветов» клеветников путем подбора цитат из

«авторов, не оставивших без внимания нашу историю»1. Однако, хотя Иосиф и ставил себе специальной целью подбор имеющихся в греческой литературе указаний и сообщений, касающихся иудеев, хотя он располагал при этом несравненно богатейшим материалом по сравнению с тем, каким располагаем

мы в настоящее время, хотя и сам он являлся хорошим знатоком греческой литературы, тем не менее, ему удалось собрать

очень незначительное число текстов2. Притом же и из этих

немногих собранных им текстов большая часть принадлежит

уже собственно эллинистической эпохе и в лучшем случае представляет лишь позднейшие далеко не всегда достоверные свидетельства относительно отдельных случаев знакомства греков предшествовавшего времени с иудеями. Что же касается

остальных приводимых им текстов, то именно в отношении к

ним прежде всего и могут быть применены поставленные в

эпиграфе к настоящей главе слова современного исследователя, так как они либо не заслуживают доверия, либо совершенно произвольно толкуются Иосифом. Во всяком случае, по1 Contra Apionem I, 1 (русский перевод, стр. 2).

2 Contra Apionem I, 22.

ставленная им себе задача не была им выполнена, и его неудача может служить лучшим доказательством действительного

отсутствия у греческих писателей классического периода ка-

ких-либо следов более близкого знакомства их с иудеями.

Иосиф Флавий добросовестно отнесся к своей задаче, и немногими собранными им текстами, действительно, исчерпывается все, что так или иначе, с большими или меньшими натяжками может быть приведено в доказательство знакомства греческих писателей доэллинистического периода с иудейским

народом3. Число текстов, действительно восходящих к доэлли-

нистической эпохе, ограничивается в сущности двумя: одним

из истории Геродота и одним из стихотворения поэта Хэрила

Самосского, жившего в конце пятого века, причем и из этих

двух текстов текст Геродота не доказывает его знакомства с

иудеями, цитата же из Хэрила, приводимая Иосифом, собственно не относится к иудеям и имеет в виду, по-видимому, совершенно иной народ, ничего с ними общего не имеющий.

В тексте Геродота речь идет о тождестве колхов и египтян; помимо одинаково темного цвета кожи тех и других, которому

Геродот не придает значения, он отмечает существующий у обоих

народов обычай обрезания. «Гораздо существеннее в моих глазах, – говорит он, – то обстоятельство, что из всех людей только

колхи, египтяне и сирийцы применяют с древнейших времен

обычай обрезания. Что касается финикийцев и палестинских

сирийцев, то они сами признают, что переняли этот обычай от

египтян; сирийцы же, обитающие по берегам Фермодона4 и

Парфения5, равным образом как и соседние с ними макроны6

утверждают, что они с недавнего времени только позаимствовали его у колхов»7.

В приведенной цитате мы, в сущности, не видим специального сообщения об иудеях, самое имя которых совершенно не

упоминается. Речь идет лишь об общем для населения всей

Сирии (понимая эту последнюю в самом широком смысле), равно как и для египтян и для эфиопов, обычае обрезания.