Текст книги "Евреи в древности и в Средние века"

Автор книги: Александр Тюменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

этот факт имел значение для развития европейской торговли и

экономической жизни средневековой Европы вообще. Вопрос

об этих общих последствиях крестовых походов имеет, однако, слишком отдаленное отношение к нашей теме, а потому и не

может служить здесь предметом специального исследования.

Ограничимся поэтому только общим замечанием, что если завоевание восточных рынков и могло иметь существенное значение в жизни итальянских торговых республик, то уже влияние этого факта на экономическую жизнь государств и областей средней и северной Европы было несравненно более отда-

леннмм, а следовательно, вместе с этим не могло не быть и

более слабым и менее значительным и существенным. Так, для

развития внутренней торговли во всех этих странах, так же

как и для развития внешних торговых сношений между Францией и Англией или между Англией и другими северными странами или, наконец, для возникновения немецкой ганзы, факт

овладения восточными рынками не мог иметь, да, конечно, и не

имел большого значения; а между тем именно все эти факты в

развитии европейской торговли и оказали наиболее существенное влияние, как увидим, на положение и судьбу евреев.

324

Не в крестовых походах и не в их последствиях, но именно в развитии внутренних и внешних торговых сношений во

Франции, Англии и несколько позже в Германии, в возникновении французских ярмарок, в образовании лондонской и

позднее немецкой ганз следует искать непосредственные

причины утраты евреями торгового значения и вынужденного обращения их к исключительно ссудным и денежным операциям2. На этих фактах мы прежде всего поэтому и остановимся. Начнем с Франции. До десятого столетия включительно, пока главными потребителями привозных товаров оставались исключительно представители высшей церковной и светской аристократии, пока вместе с этим и главными торговыми

центрами служили епископские резиденции так же, как и наиболее богатые и крупные аббатства, вся внешняя торговля сосредоточивалась почти исключительно в руках еврейских торговцев. Евреи, как мы видели, рассеяны были в это время по

всей стране как в богатых епископских резиденциях, так и в

замках и селениях различных баронов, герцогов, графов, являясь в сущности не столько торговцами в настоящем значении

этого слова, сколько комиссионерами, состоявшими в распоряжении отдельных представителей светской и духовной аристократии. Каждый сеньор имел своего еврея, через посредство

которого и приобретал все необходимые ему в данный момент

продукты и изделия3. Такое положение дел заметным образом

начало изменяться только с начала одиннадцатого столетия.

2 Насколько все эти факты торгового развития в свою очередь

мало были связаны с фактом завоевания восточных рынков, можно

видеть хотя бы из того, что восточные товары далеко не являлись

главными предметами торговли даже на французских ярмарках, чаще

других посещавшихся итальянскими купцами, не говоря уже о торговых сношениях Англии и о торговле лондонской и немецкой ганз.

Даже на шампанских ярмарках, служивших начиная с половины двенадцатого столетия главными центрами всей западноевропейской торговли, а вместе с этим и сбыта восточных продуктов, вовсе не эти

последние, а прежде всего сукно и кожаные изделия составляли главный предмет торговли. См. Bourquelot. Etudes sur les foires de Champagne. Paris, 1865. P. 284 suiv. Даже итальянские купцы, за

исключением только венецианцев и генуэзцев, занимались на этих

ярмарках преимущественно продажей шерстяных и шелковых изделий, а не восточных пряностей и других предметов левантийской торговли. Heyd. Band II. S. 702-708; Schulte. Band I. S. 160-161.

3 Pigeonneau. Т. I. P. 104-110.

325

С одиннадцатого столетия возрождается во Франции городская жизнь, начинается развитие ремесла, возникают первые цеховые организации. К этому же столетию восходит и

начало самостоятельного торгового развития в связи с образованием национального купеческого класса. К этому же столетию относится и возникновение первых торговых организаций, обстоятельство, представлявшее крупнейшее явление в истории торгового развития Франции этого времени и вместе с тем

чреватое последствиями и для дальнейших судеб французских

евреев. Еще в первой половине одиннадцатого столетия слагаются и начинают действовать первые торговые объединения, в

том числе и такие, которым и впоследствии в течение долгого

времени принадлежало первое место во французской торговле, а именно: руанская ганза (Hanse de Rouen), парижская гильдия marchands de Геаи (букв, «водные торговцы». – Прим. ред.), компания луарских купцов, гильдия виноторговцев в Бордо

и др.4 Эти гильдии в короткое время приобретают широкое не

только экономическое, но и общественное значение. Их доверенные лица становятся во главе городского управления, благодаря чему торговые гильдии получают возможность влиять

на направление зарождающейся городской политики. В то же

время гильдии успевают распространить свое влияние и за

пределы своего городского округа. Так, они захватывают в свои

руки важнейшие речные таможни, выкупая или получая их в

лен от сеньора. Сеньоры, говорит Пижонно, инфеодировали в

руки торговцев и торговых компаний течение рек и даже моря

так же, как они инфеодировали землю баронам5. Точно так же

еще очень рано торговые гильдии успевают добиться и своей

непосредственной цели, именно, торговой монополии в данной

местности. Так, к половине двенадцатого столетия руанская

ганза получает, например, право исключительной монопольной

торговли с Ирландией6. Еще более существенных прав успела

добиться в течение того же двенадцатого столетия парижская

компания marchands de Геаи. Уже в самом начале двенадцатого столетия при Людовике VI она получила право облагать

все приходившие в Париж суда с вином известным сбором.

4 Pigeonneau. Т. I. Р. 114-115.

5 Pigeonneau. Т. II. Р. 117.

6 Относительно торгового значения руанской ганзы см.: Freville.

Мёпкнге sur le commerce maritime de Rouen; Cheruel. Histoire de Rouen pendant l’6poquc communale.

326

При Людовике VII она монополизирует в своих руках всю

торговлю на нижней Сене, со времени же Филиппа Августа, именно с 1194 года, к этому присоединилась такая же монополия и на всем верхнем течении реки7. «Никто, – говорится

в соответствующей грамоте Людовика VII, – не должен привозить или вывозить из Парижа водным путем какие-либо

товары, если он не принадлежит к числу marchands de Геаи

или не состоит в товариществе с одним из членов этой корпорации»8. Для того, чтобы оценить значение подобной привилегии, необходимо иметь в виду, что водные пути составляли

в описываемое время единственные доступные и удобные торговые пути. Недаром, именно так называемое стапельное право, право, предоставлявшее в руки данной компании если и не

всю вообще торговлю, то, по крайней мере, господство и контроль над торговлей на известном участке того или иного важного пути, составляло важнейшее право всякой местной торговой гильдии и основу ее монопольного положения в торговле всего данного округа9.

К началу тринадцатого столетия почти вся торговля Франции, по крайней мере, на протяжении важнейших торговых путей, оказалась разделенной между таким монопольными торговыми компаниями. Ганза в Руане, компания marchands de Геаи в

Париже, луарская компания, jurade в Бордо, batellerie Орлеана, Сомюра, Анжера и Нанта – все это были крупные торговые товарищества, монополизировавшие в своих руках торговлю каждая в своем районе, причем влиянию их подчинялись

теперь уже не отдельные города, но целые обширные территории. Так, влияние руанской ганзы распространилось на всю

Нормандию, влияние парижской компании – на Иль де Франс10.

В области внутренней торговли Франции евреям, таким образом, все более приходилось встречаться с возрастающей даже

0

7 Levasseur. Histoire des classes ouvridres et de Г Industrie en France avant 1789 (2-me edition). Paris, 1900. Т. I. P. 335 suiv.

8 Leroy. Dissertation sur I’origine de I’Hdtel de Ville. Pdice № 3.

Речь идет о торговле по нижнему течению Сены до г. Манта, то

есть до границ Нормандии.

9 В Париже ни один иностранный купец не мог провезти своих

товаров без представителя от компании marchands de Геаи, за что

должен был отблагодарить последнего подарком, разумеется, не низкой стоимости или же уступить ему половину своих товаров по цене, указанной в декларации (Pigeonneau. Т. I. Р. 119).

10Pigeonneau. Т. I. Р. 177.

327

не конкуренцией, по с чисто монополистическими тенденциями торговых компаний национальных купцов, тенденциями, делавшими для них невозможным какое-либо участие в торговых операциях вообще. Не в лучшем положении оказывались

еврейские торговцы и в области внешних торговых сношений.

Торговля восточными левантийскими товарами с течением времени все в большей и большей степени сосредоточивается непосредственно в руках итальянских купцов, вытесняющих, таким образом, евреев и из той посреднической торговли, которая, как мы видели, на некоторое время еще оставалась в их руках

после потери ими торговых связей с Востоком. Особенно усиливается приезд итальянских купцов во Францию с двенадцатого столетия. С возникновением в половине этого столетия

знаменитых шампанских ярмарок почти одновременно образовалась и специальная организация итальянских купцов, посещавших эти ярмарки. Корпорация эта, известная под названием «союза итальянских купцов, посещающих ярмарки Шампани и Франции»11 и объединявшая купцов различных итальянских городов, сразу же приняла обширные размеры. Купцы

из Италии все в большем числе начинают встречаться и на

других французских ярмарках, на знаменитых парижских ярмарках Lendit и Notre Dame de Paris так же, как и на крупнейших ярмарках, обслуживающих западную Францию12. Одновременно развиваются и кредитные операции итальянских

купцов и банкиров во Франции. В короткое время вся Франция оказывается усеянной отделениями различных итальянских банков13. А так как, как мы знаем, денежные операции обычно в это время связывались с торговыми, то, по крайней мере, относительно некоторых из этих банкирских контор можно думать, что они в более или менее значительных размерах занимались и торговлей и прежде всего, конечно, торговлей восточными

пряностями и другими произведениями Востока. Участие итальянских купцов в торговле Франции, таким образом, становилось все более постоянным и интенсивным14. Конкуренция с

м См. Schulte. Band I. S. 160. Относительно торговли итальянских

купцов на шампанских ярмарках ср. также Heyd. Geschichte des Levanthandles im M.A. Band II. S. 702 f.

12 Pigeonneau. Т. I. S. 243.

13 C m. Piton. Op. cit.

14 Я не говорю о посещении итальянскими судами французских

гаваней, так как этот факт относится уже к позднейшему времени.

328

сильными и постоянными итальянскими торговыми домами, к

тому же находившимися в несравненно более выгодных условиях по сравнению с еврейскими купцами, оказывалась для этих

последних совершенно непосильной, и в результате уже к тринадцатому столетию, как говорит Пижонно, «царство евреев во

Франции кончилось, началось царство ломбардцев»15.

Если, таким образом, вся левантийская торговля перешла в

конце концов в руки итальянских купцов, вместе с чем евреи

лишились всякого хотя бы посреднического участия в ней, то в

торговых сношениях Франции с северными странами, и прежде всего с Англией, они могли принимать еще меньше участия, так как с самого своего возникновения вся эта торговля находилась почти исключительно в руках так называемой лондонской ганзы, образованной фландрскими городами с участием и

многих городов северной Франции. В результате всех описанных обстоятельств еврейская торговля начала заметно падать

во Франции еще в одиннадцатом столетии, в течение же следующего столетия евреи оказались окончательно вытесненными

и устраненными из области как внутренних, так и внешних

торговых сношений Франции.

Ту же картину мы находим и в Англии. И здесь торговые

гильдии возникают уже с конца одиннадцатого столетия. Еще

до норманнского завоевания в Англии были распространены

религиозные гильдии и общества. «Вполне возможно, что тогда же могли образоваться подобные общества для торговых

целей»16. Первое определенное указание на существование

именно купеческой гильдии мы встречаем в 1093 году17. Купеческие компании, по-видимому, однако, уже в это время и, во

всяком случае, с начала двенадцатого столетия представляли в

Англии широко распространенное явление. С царствования

Генриха I (1100-1135) начинается целый ряд жалованных

грамот, выдававшихся городам королем и высшими лордами, причем во всех этих грамотах выдающееся место принадлежит признанию местных купеческих гильдий18. Как и во Фраи-

13 Pigeonneau. Т. I. S. 248-252.

16 Эшли. Экономическая история Англии в связи с экономической

теорией. Перевод под ред. Петрушевского. М., 1897. С. 80; ср. Кеннин-

гэм. С. 112, 162.

17 Gross. Gilda mercatoria. Gottingen, 1883. P. 32.

18 Gross. Gilda mercatoria. P. 37 f. Существование купеческих гильдий с несомненностью может считаться доказанным, по крайней мере, для 92 английских городов из 160 городов, посылавших своих пред329

ции, товарищества крупных торговцев первое время являлись

исключительными вершителями городских судеб. Слова гильдия и коммуна имели в это время тождественное значение19.

Как и во Франции, купеческие гильдии первым делом поспешили обеспечить себе монопольное положение в торговле.

Торговая монополия составляла, можно сказать, первоначальную цель в образовании гильдий. Монопольное право гильдий

устанавливалось здесь в еще более решительных и определенных выражениях, нежели во Франции. «Знайте, – говорится, например, в грамоте Генриха II Оксфорду, – что мы выразили

гражданам Оксфорда согласие на все вольности, какие имели

они во времена деда нашего Генриха, и, именно, на свою торговую гильдию, так что никто из непринадлежащих к гильдии не

должен торговать ни в городе, ни в его предместьях»20.

Внешняя торговля Англии, получившая более значительное

развитие лишь с двенадцатого столетия, с самого начала сосредоточивалась преимущественно в руках фландрских торговцев, образовавших со специальной целью торговли с Англией

так называемую лондонскую ганзу, в которую вошли все более

значительные города Фландрии и к которой несколько позднее

примкнули и города северной Франции21. Рядом с фландрскими купцами очень рано видную роль во внешней торговле

Англии начинают играть и отдельные немецкие города, прежде всего Кельн. Еще в половине двенадцатого столетия ганза

кельнских купцов в Лондоне получила чрезвычайно обширные привилегии от короля Генриха II (1157 год), привилегии, неоднократно подтверждавшиеся впоследствии22. Особенно

широкие права предоставлены были кельнским купцам граставителей в парламент в течение царствования Эдуарда I, в том числе

для всех сколько-нибудь значительных городов; см. Эгили. Экономическая история Англии. С. 81. Это, конечно, не исключает возможности сущ* :твования таких же гильдий и в других английских городах.

19 Stubbs. Select Charters, 162.

20 W. Stubbs. Select Charters, 167. Аналогичные статьи часто почти в тождественных выражениях включались и в жалованные грамоты других городов. Ср. Gross. Gilda mercatoria. P. 35.

21 Список городов, входивших в лондонскую ганзу, относящийся к

половине тринадцатого столетия см., например, у Fagniez: Documents r6Iatifs ё 1’histoire de I’industrie et du commerce en France. Vol. I (1898), № 190.

22 Lappenberg. Urkundliche Geschichte des Hansischen Stahlhofes zu London. Hamburg, 1861. Band II. S. 14.

330

мотой Ричарда I, дозволявшей им свободно торговать по всей

Англии, в особенности на ярмарках23. Около кельнской ганзы

начали группироваться купцы и из других, преимущественно

западных немецких городов, торговавших с Англией. Однако

с начала тринадцатого столетия начали, как известно, все более выдвигаться прибалтийские города с Любеком и Гамбургом во главе, и образованный ими знаменитый ганзейский союз

вскоре сменил кельнскую ганзу и занял исключительное место в английской внешней торговле24. При этом, как ранее

кельнские купцы, так теперь северная немецкая ганза вела

торговлю ие только в Лондоне, но и на всем протяжении Англии. Ганзейские дворы имелись в различных английских

городах25. Не входя в дальнейшие подробности, мы можем, таким образом, констатировать, что в Англии, как во Франции, вся внутренняя торговля уже с одиннадцатого столетия сосредоточивается исключительно в руках торговых гильдий, вся же внешняя торговля – в руках крупных иностранных

торговых союзов. А так как евреи не входили ни в те, ни в

другие, то они в результате уже очень рано оказались совершенно вытесненными из области торговых сношений. В сущности, евреи никогда не играли видной роли в английской

торговле, так как возникновение самостоятельной торговли и

возникновение первых торговых компаний почти совпало со

временем первого появления евреев в более значительном

числе в Англии. И именно этой невозможностью для английских евреев принять сколько-нибудь заметное участие в торговле и следует прежде всего объяснить то обстоятельство, почему евреи в Англии уже с самого начала оказываются

скорее ростовщиками, нежели торговцами. Судьба английских

евреев представляется особенно интересной в том отношении, что Англия, как известно, стояла совершенно в стороне во время первых крестовых походов и следовательно в меньшей степени, нежели остальные европейские государства, могла испытать на себе их влияние, а между тем в жизни английских

евреев переход к новым условиям, приписываемый обычно

именно этому влиянию, совершился и ранее и определеннее, 23 Lappenberg. Band II. S. 5. Грамота эта была подтверждена Иоанном и Генрихом III (ibid., II, 6, 80, 12).

24 Lappenberg. Band I. S. 13 f.

25 Lappenberg. Band I. S. 163-166; Sartorius. Urkundliche Geschichte des Urspruhgs d. deutschen Hansa. 1830. Band II. S. 228, № 113.

331

чем где-либо. Нужно ли еще лучшее доказательство того, что

значение крестовых походов для экономической жизни Западной Европы и, в частности, для экономических судеб западноевропейских евреев, далеко не было столь значительным, как

принято полагать.

Позднее, нежели во Франции и Англии, начинается самостоятельно торговое развитие в Германии. До времени завоевания балтийских берегов, то есть до второй половины двенадцатого столетия, как говорит историк германской торговли, Германия играла в международной торговле почти исключительно пассивную роль26. Исключение составляли только города прирейнской и верхнедунайской области. Однако и здесь

еще во второй половине одиннадцатого столетия, как о том

свидетельствует не раз цитированная нами грамота шпейерским

евреям, услуги последних для развития местной торговли ценились еще очень высоко. Картина меняется приблизительно

с половины двенадцатого столетия. Уже в это время Кельн, как

мы видели, начинает играть видную роль не только в местной, благодаря своим ярмаркам, но и в международной торговле.

Полученные им от английских королей Генриха II и Ричарда I привилегии легли в основу последующего развития германско-английской торговли и привели к образованию первой немецкой ганзы. С начала тринадцатого столетия и частью уже с

конца двенадцатого начинают выдвигаться отдельные прибалтийские города. Развитие их внешних торговых сношений приводит в половине тринадцатого столетия к возникновению союза между ними, знаменитой немецкой ганзы, занявшей вскоре

же исключительное место во всей торговле северной Европы.

Как ганзейские города захватывают в свои руки северную торговлю, точно так же южнонемецкие города вступают в непосредственные сношения с итальянскими городами. Особенно

деятельные и постоянные сношения завязывают они с Венецией, где имеют собственное подворье, знаменитое фондако27.

Таким образом, и в Германии левантийская торговля окончательно ускользает из рук евреев.

26 Falke. Geschichte des deutschen Handels. Band I. Leipzig,1859.

S. 64 f.

27 Относительно торговли южногерманских городов с Италией, кроме Schulte, богатый материал можно найти в специальной работе

Simonsfeld’a: Der Fondaco dei Tedeschi in Venedig und die deutsch-venezianischen Handelsbeziehungen. Stutgart, 1887 (Baud I, Urkundcn.

Band II, Darstellung).

332

Развитие торговли и в Германии имело те же последствия, как во Франции и Англии; и здесь помимо крупных союзов, захватывающих в свои руки всю внешнюю торговлю, возникают

местные купеческие объединения, имеющие целью добиться монопольного положения и обеспечить прежде всего розничную

торговлю в данном районе исключительно за своими членами28.

С прекращением участия евреев Германии в левантийской

торговле и еврейская торговля в Германии сразу должна была

пойти на убыль. Работорговля, первоначально составлявшая

главную отрасль торговли немецких евреев, прекратилась еще

к началу одиннадцатого столетия. В чисто местной торговле

евреи, за исключением, быть может, рейнской области, где они, как мы видели, посещали, например, кельнскую ярмарку, в Германии вряд ли когда-нибудь принимали деятельное участие, с

сосредоточением же этой торговли в руках местных монопольных компаний, по всей вероятности, в большинстве случаев и совершенно перестали в ней участвовать. Таким образом, и в Германии еврейский купец вынужден был шаг за

шагом отступать перед растущим влиянием национального

торгового класса как в области внутренних, так и внешних

торговых сношений.

Таковы были ближайшие условия и обстоятельства, при

которых совершилось вытеснение евреев из области торговли и переход их к денежным операциям и мелкому ростовщичеству. Даже из этого беглого обзора можно видеть, что

перемена в положении евреев обусловливалась общими тенденциями экономического развития и что преувеличивать

отдельные, хотя бы и такие крупные факты, как факт крестовых походов, отнюдь не приходится29. Во Франции и Англии образование монопольных купеческих гильдий, обстоятельство, имевшее наиболее существенные последствия для

всей последующей судьбы евреев, имело место еще в одиннадцатом столетии, то есть до времени первого крестового

похода и частью, например, в Англии, исходило из тенденций, восходивших к еще более раннему времени. В Герма28 Falke. Band I. S. 256 f.,262; cp. Doren. Untersuchungen zur Geschichte der Kaufmannsgilden des Mittelalters. Schmollers Forschungen, 1893; Maurer. Stadteverfassung. Band I. S. 298 f.

29 В самом факте крестовых походов, напротив, можно видеть скорее одно из проявлений, нежели причину начавшегося оживления в

экономической жизни средневековой Европы.

333

нии точно так же начало активного торгового развития и

возникновение самостоятельного торгового класса связано не

с фактом крестовых походов, но с завоеванием балтийских

берегов, имевших к крестовым походам разве только номинальное отношение. Наибольшее значение последствия крестовых походов должны были иметь в жизни итальянских торговых республик, однако не большее, нежели завоевание новых рынков для всякого торгового государства. Но именно

на судьбе итальянских евреев это обстоятельство не могло

отразиться, потому что эти последние оказались вытесненными из области торговли еще задолго до того, и ко времени

первого крестового похода поворот в их судьбе не только

уже начался, как во Франции и Англии, но уже вполне успел

определиться и завершиться.

Как бы то ни было, но, во всяком случае, непосредственными

причинами утраты евреями прежнего торгового значения и

последовавшей в связи с этим общей перемены в их экономическом и социальном положении мы должны признать развитие более активной торговли и возникновение самостоятельного торгового класса, с одной стороны, и оживление международной торговли, вылившееся в форму образования обширных

торговых союзов – ганз. Перед деятельностью этих могущественных союзов евреи, игравшие до этого времени, как мы

видели, роль не столько торговцев в собственном смысле, сколько

комиссионеров по снабжению требуемыми товарами и прежде

всего предметами роскоши отдельных представителей светской

и духовной аристократии, естественно, сразу же должны были

совершенно стушеваться, уступив им поле действия.

К каким же профессиям могли и должны были обратиться

евреи, вытесненные из области торговой деятельности? Менее

всего, конечно, к земледелию и к сельскохозяйственной деятельности, чуждой, как мы знаем, евреям диаспоры вообще и

тем более евреям-купцам и денежным торговцам, какими являлись прежде всего евреи, жившие в городах средней и северной

Европы. Ремесло, как мы на это обращали внимание, представлялось не менее чуждым для них родом деятельности. Люди, посвятившие себя торговой профессии, вообще не склонны к

личному, по крайней мере, участию в производительном труде.

А именно такое только участие и мыслимо было в средневековую пору. Евреи проникли в среднюю Европу в качестве торговцев, при этом чем далее проникали они в северном и восточном направлениях, тем определеннее должны были выступать

334

торговые цели и задачи в качестве побудительных мотивов

переселения. На той ранней ступени экономического развития, на какой стояла средневековая Европа, только торговец мог

иметь и достаточные поводы и склонность к дальним странствованиям и переселениям. Мы видели, с какой быстротою

распространились евреи в Англии и в особенности в Германии. Здесь мы находим их ранее осевшими в восточных, следовательно, более удаленных областях, нежели в центральной и в

западной Германии. И нам известно в то же время, что почти

все евреи в городах восточной Германии были едва ли не поголовно торговцами. Обычное в десятом-одиннадцатом столетиях выражение Judaei id est mercatores (евреи есть торговцы) чаще всего применяется именно к германским евреям.

Указанным характером еврейской эмиграции в страны средней и северной Европы и следует прежде всего объяснять то

обстоятельство, почему земледельческие занятия и ремесленная профессия встречались среди западноевропейских евреев в средневековую эпоху лишь на более старых, восходящих

еще к римскому времени местах их поселений, именно, в Италии, Испании и в меньшей степени в южной Франции. Напротив, чем далее от древнейших мест еврейских поселений в

Западной Европе, тем определеннее выступает торговля в качестве их преимущественного рода экономической деятельности и тем менее в то же время должны были они проявлять

наклонности к производительному труду и производительной деятельности. Цеховая замкнутость и недопущение евреев в ремесленные цехи, правда, действовали в том же направлении, исключая для евреев возможность занятия ремесленным трудом, но не в них заключалась основная и главная

причина, как обычно принято думать30, малого распространения среди евреев средневековой Европы ремесленной деятельности. В Италии, где торговля не занимала такого исключительного места в жизни евреев, мы встречаем много евреев, занятых в ремесленной промышленности; напротив, для евреев средней Европы в течение средневековой эпохи ремесло

оставалось совершенно чуждым и несвойственным занятием, причем если во Франции еще попадаются отдельные упоминания о ремесленниках-евреях31, то ни относительно гер30 Ср., например, Gudemann. Geschichte… der Juden in Italien.

S. 67-68.

31 См. выше стр. 296.

335

манских, ни относительно английских евреев мы даже и таких случайных сообщений не встречаем.

Но раз евреи, усвоившие себе торговые привычки и наклонности, не имели более возможности заниматься торговлей, раз они в то же время, с другой стороны, не имели склонности ни к земледельческому, ни к ремесленному труду, то

для них оставался только один путь, именно, профессия менялы, банкира, ростовщика, словом, занятие денежной торговлей

в различных ее формах. Переход их именно к этой профессии представлялся тем более естественным, что в средневековые времена между торговыми и разного рода денежными

операциями существовала тесная связь. Торговые дома занимались в более или менее обширных размерах одинаково и

ссудными операциями, банки при всяком удобном случае

пускали свои капиталы непосредственно в торговые обороты.

В частности, на примере самих евреев мы могли видеть, что

они сплошь и рядом совмещали товарную торговлю с денежной. Мы видели, например, что еще в конце десятого и начале

одиннадцатого столетия многие майнцские и вормские евреи, принимая сами непосредственное участие в торговле на кельнской ярмарке, в то же время ссужали капиталами своих менее

состоятельных соплеменников и товарищей по торговому классу32. Другой подобный же случай совмещения торговых и денежных операций представляют также приводившиеся выше

примеры еврея из местечка Карта33 и еврея Иуды (Германна) из Кельна34. В особенности, надо полагать, такое совмещение

двух близких профессий в одном лице должно было часто

встречаться среди английских евреев еще с конца одиннадцатого столетия.

Если в области торговли благодаря монопольному положению, занятому торговыми товариществами, для евреев не

оставалось места, зато обширная область денежных спекуляций всякого рода для них в это переходное время представлялась еще широко открытой. В этой области они могли

встретиться с конкуренцией только со стороны богатого духовенства. Как во все времена и у всех народов храмы являются обычно первыми местами накопления более значительных первоначально непроизводительно лежащих богатств, 32 См. выше стр. 288.

33 См. выше стр. 288-289.

34 См. выше стр. 278 и 289.

336

то же самое видим мы и в эпоху раннего средневековья. И здесь

точно так же монастыри, равно как и казнохранилища более

значительных и выдающихся архиепископий и епископий, благодаря разного рода сборам в пользу церкви, с одной стороны, благодаря добровольным пожертвованиям и вкладам на хранение, с другой – уже очень рано успели накопить значительные денежные суммы, которые далеко не всегда лежали праздно, но нередко при удобном случае пускались в оборот, находя применение как в ссудных операциях, так и в денежных

спекуляциях иного рода35. В области денежных операций евреи, таким образом, с самого начала, за исключением только, как мы уже знаем, Италии, в общем могли встретить со стороны остального населения лишь относительно слабую конкуренцию36. Мало того, в этой области они оказывались даже в

более благоприятном положении, нежели их конкуренты из

христиан, в виду воспрещения христианам церковными каноническими правилами взимать проценты и заниматься ростовщичеством37.

Тот же самый факт развития и подъема торговли, который