Текст книги "Евреи в древности и в Средние века"

Автор книги: Александр Тюменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

долговых обязательств евреям, последовавшее в ближайшие

годы после описанных событий, по всей вероятности, прежде

всего и имело в виду обезопасить интересы королевской казны

от всяких покушений со стороны погромщиков, и именно этот

факт не оставляет сомнений относительно того направления, какое приняло первое же движение против евреев в Англии, и

тех непосредственных целей, какие оно преследовало. В Англии, таким образом, отношение к евреям как со стороны королевской власти, так и со стороны народных масс вполне определилось уже к концу двенадцатого столетия. Со стороны королевской власти это отношение вылилось в форму систематической эксплуатации населения при посредстве евреев-ростов-

щиков, со стороны масс, напротив, уже в это время движение

против евреев, поскольку оно не являлось простым проявлением хищнических инстинктов, имело прежде всего целью освободиться от долговых обязательств и, таким образом, сразу же

получает характер и значение, согласно меткому определению

Рошера, кредитных кризисов варварского свойства.

54 Доказательства его задолженности обнаружены в одном документе, представленном на выставку 1885 года: см. W. Rye. Persecution of Jews in England. – Anglo-Jewish Exhibition Papers. P. 146.

55 Подробности относительно еврейских погромов в Англии в описываемое время см. в цитированной статье Rye, также у Goldschmidt’а.

(s. 35 f.). Относительно погрома в Йорке см. сверх того Drake.

Eboracum. 1736. P. 94.

56 Goldschmidt. S. 52 f.

376

Следующий случай проявления враждебных отношений к

евреям в Англии имел место в половине тринадцатого столетия в связи с восстанием баронов против королевской власти.

И в это время, как ранее в царствование Ричарда I, движение

преследовало здесь определенную цель освободиться от долговых обязательств по отношению к евреям и вместе с этим по

отношению к королевской казне. Еврейские кварталы были

разорены в Лондоне, Линкольне, Кембридже, Ворчестере, причем из казначейств похищены были вексельные обязательства

баронов и прочих еврейских должников.

Во Франции и Германии в течение всего тринадцатого столетия случаи нападений на евреев и диких насилий над ними

были сравнительно редки и вспыхивали спорадически в отдельных городах.

Чаще, нежели собственно народные движения, особенно во

Франции, имели место случаи судебных преследований и приговоров. Преследования евреев в течение тринадцатого столетия, таким образом, происходили еще преимущественно, если

не исключительно, по инициативе сверху. Для правительства

же обвинения евреев служили предлогом для изгнания и ограбления евреев. Так, изгнанию евреев при Филиппе Августе

предшествовало обвинение в Блуа. В 1280 году обвинение

одного парижского еврея и его жены в оскорблении гостии

(облатка (просфора), употреб. в причастии у католиков и лютеран. – Прим. ред.) послужило непосредственным мотивом и

оправданием для последующих насилий над евреями и, наконец, для их изгнания, объявленного в том же году, но затем

постепенно откладывавшегося и окончательно выполненного

лишь в 1311 году.

В XIV-XV столетиях картина резко меняется. Оттесняемые все более и более в область мелкого кредита и приходя

благодаря этому в более тесное и постоянное соприкосновение

с широкими слоями, евреи в качестве мелких и потому более

близких к населению представителей и агентов капитала, естественно, в первую голову должны были принять на себя и весь

одиум (odium, лат. ненависть. – Прим. ред.) нарождающегося

денежного хозяйства. С другой стороны, движение против бесправных и почти не пользовавшихся защитой евреев было прежде

всего движением, направлявшимся по линии наименьшего сопротивления. Нет ничего удивительного поэтому в том, что движение против евреев, в котором стремление освободиться от

долговых обязательств по отношению к ним переплеталось с

377

удовлетворением хищнических инстинктов, начиная со XIV столетия быстро разрастается и вширь и вглубь и, не ограничиваясь уже отдельными спорадическими случаями, перебрасывается из города в город и охватывает иногда целые области.

В 1320 году во Франции принял широкие размеры так называемый поход пастухов. Евреи были перебиты в Вердене, Тулузе, Бордо, Гаскони и других городах. В Германии подобное же преследование евреев под предводительством некоего Армледера

вспыхнуло в 1336-1337 годах. Движение охватило обширную

территорию, распространившись на весь Эльзас, Швабию и Фран-

кониию. В 1338 году дикие сцены избиения евреев разыгрались

также в Баварии и Австрии57. В Баварии герцог вынужден был

объявить общую амнистию за все насилия, совершенные над

евреями, и освободил своих подданных от всех их долговых

обязательств по отношению к евреям и позволил даже удержать в своих руках награбленное58.

Но все эти движения превзошло по своим необычным размерам преследование евреев в 1348 и 1349 годах. В евреях

видели главных виновников свирепствовавшей в эти годы по

всей Европе черной смерти. Движение началось в северной

Испании, где, впрочем, не приняло особенно широких размеров, перекинулось затем во Францию и Швейцарию, в прирейнскую

область и в прочие местности Германии. Разрастаясь в ширь, движение в то же время росло и в своей силе и интенсивности59. И во время этого преследования, как и во время предшествовавших волнений, вполне очевидно проступает, рядом с

удовлетворением чисто грабительских и хищнических инстинктов, намерение освободиться от долговых обязательств по отношению к евреям. В Страсбурге, где городской совет пытался

вступаться за евреев, он был смещен в полном составе. И первым делом вновь избранного совета была отмена всех долговых обязательств по отношению к евреям. Залоги возвращены

были их собственникам, не исключая и соседних князей и дворянства; наличные деньги разделены между ремесленниками60.

57 Graetz. Band VII. S. 378; Stobbe. S. 187. Относительно отдельных спорадических случаев преследования в Германии и в первую

четверть четырнадцатого столетия см. Stobbe. S. 283-284, Anm. 179.

58 Wiener, № 135,136, 138,139, s. 121.

59 Graetz. Band VII. S. 383-399.

60 Konigshofens Elsassische Chronik, herausgegeben von Schlitter, 1698. S. 1049.

378

Из этой последней меры можно видеть, какой именно класс

городского населения стал во главе управления после переворота и какой именно класс наиболее был заинтересован в это

время в отмене еврейских долгов. В Цюрихе и Эрфурте произведена была такая же отмена долгов, относительно чего мы

имеем прямые современные свидетельства61. То же, по всей

вероятности, имело место и в других городах и областях, где

только прокатилась волна преследований62. Повсюду долги

евреям либо отменялись, либо переводились на имя представителей местной власти. В Фрейбурге, где городской совет согласился лишь на частичную отмену долгов, эта половинчатая мера

вызвала общее недовольство. Волнение, однако, было подавлено, и недовольные решением совета были изгнаны из города63.

Городские советы, таким образом, в большинстве случаев далеко

еще не оказывались солидарными с толпой в своих отношениях

к евреям. Не только в Страсбурге, но и во многих других городах, в Базеле, Шаффгаузене, Фрейбурге, Кельне, Регенсбурге и

др., советы становились определенно на сторону преследуемых

евреев и оказывали им защиту от нападающей толпы64.

Несмотря на общее враждебное отношение к ростовщикам-

евреям, потребность в их услугах все еще была велика. Вот

почему и в тех случаях, когда преследование их оканчивалось

их изгнанием или, что также имело место во многих городах, полным истреблением местных еврейских общин, уже спустя

всего несколько лет после изгнания или истребления евреев, те

же города, как мы видели, бывали вынуждены вновь обращаться к императору с ходатайством о разрешении привлекать евреев. Однако отношение к евреям начинает меняться еще в

течение четырнадцатого столетия и со стороны городских советов. Уже со второй половины этого столетия начинается образование крупных состояний в немецких городах, вместе с

чем непосредственная нужда в еврейских капиталах ощущается все слабее. Из людей, выполняющих необходимую эконо61 Stobbe. S. 286. Anm. 184.

62 Stobbe. S. 190.

bZSchreiber. Urkundenbuch der Stadt. Freiburg im Breisgau, 1828.

Band I, 2. S. 385 ff.

64 Graetz. Band VII. S. 389 f. Такую же защиту оказывали городские советы евреям и во время предшествовавших гонений, например, в Регенсбурге и Аугсбурге во время действий шайки Риндфлейша в

1298 году (Stobbe. S. 68-69, 84).

379

мическую роль, евреи и в глазах городских советов превращаются прежде всего в объект эксплуатации и в средство пополнения городской кассы. Мы говорили уже выше о состоявшемся в 1385 году между императором и швабскими городами

соглашении, согласно которому часть долгов евреям была прощена, остальная же более значительная часть переведена на имя

соответствующих городов с правом продажи заложенного евреям недвижимого и движимого имущества. Евреи «оцениваются» в это время прежде всего в целях обложения, а нередко и

самого откровенного ограбления. Случаи этого рода становятся

все более и более частыми. Так, в 1375 году жители Аугсбурга

«захватили всех своих евреев и бросили их в темницу, оценив

их (то есть обложив налогом. ~ А.Т.) в 10 ООО флоринов», в

1381 году евреи должны были уплатить городу 5000 флоринов, в 1384 году при таких же обстоятельствах евреи Аугсбурга были

подвергнуты новому обложению65. Такому же обложению подвергнуты были евреи в Нюрнберге и Ульме, в первом городе на

13 тысяч флоринов, во втором еврей Екель и его два сына должны были уплатить огромную сумму в 150 000 флоринов66.

Во Франции во второй половине четырнадцатого столетия

незадолго до изгнания евреи точно так же сделались предметом усиленной эксплуатации, а так как они в свою очередь

старались возместить взыскиваемые с них суммы повышением

процентов с должников, то естественно, что ненависть к ним со

стороны широких кругов населения достигла крайних пределов. Движение, вспыхнувшее в Париже в 1380 году, направлялось одинаково и против евреев и против королевских сборщиков податей и финансовых чиновников. Разграбив казначейство, толпа устремилась в еврейский квартал с требованием

изгнания этих «вредных ростовщиков, разрушивших благосостояние многих семейств». Еврейские дома были разграблены, векселя порваны, залоги захвачены и возвращены их собственникам. Спустя два года, во время так называемого восстания

молотобойцев, движение повторилось с новой силой, причем на

этот раз оно не ограничилось одним Парижем, но распространилось и на другие города67. С этого времени агитация против

65 Chronikcn der deutschen Stadte. Band V. S. 13, 27, 30.

66 Chronikcn der deutschen Stadte. Band I. S. 121 f. Другие примеры обложения («оценки») евреев в Германии см. у Neumann’а: Geschichte des Wuchers. S. 328 f.

67 Graetz. Band VIII. S. 39; Дубнов. Т. II. C. 388-389.

380

евреев не прекращалась, пока, наконец, они не были изгнаны в

1394 году из Франции окончательно. Роль евреев в экономической жизни была кончена, и в пятнадцатом, равно как и в

течение следующих двух столетий, во Франции не существовало более ни одной еврейской общины.

И в Германии точно так же, как мы уже видели, с конца

четырнадцатого столетия евреи, в связи с ростом туземного

капиталистического класса, все более и более начинают утрачивать значение для общей экономической жизни страны, оттесняемые растущим туземным капиталистическим классом, и

вместе в этим все более превращаются в объект эксплуатации

сверху. В то же время, как уже сказано, растет и враждебное

отношение к евреям со стороны народной массы. Не встречая, как ранее, поддержки со стороны городских верхов, не заинтересованных уже более в их существовании, евреи в то же время все чаще начинают страдать от нападений со стороны низов

городского населения. Свидетельством изменившегося отношения к евреям являются и все учащающиеся к концу пятнадцатого столетия выпады и нападки на них в немецкой литературе, имеющие в виду прежде всего их занятие ссудными операциями и ростовщичеством68.

Экономическая роль евреев в жизни средневековой Германии, как ранее в жизни Франции и Англии, таким образом, была окончена.

Со времени всеобщего гонения на евреев в годы черной смерти в течение всей второй половины четырнадцатого и пятнадцатого столетия преследования против евреев вспыхивали то в

том, то в другом городе почти ежегодно69. Уже с двадцатых

годов пятнадцатого столетия начинается систематическое изгнание евреев из различных отдельных городов и местностей

Германии. В 1420 году евреи изгнаны были за ростовщичество

из Вены и вообще из Австрии, в 1424 году – из Фрейбурга и

Цюриха, в 1426 году из Кельна, в 1432 году из Саксонии, в 1435

году из Шпейера и вторично из Цюриха, в 1438 году из Майнца, в 1439 году из Аугсбурга, в 1446 году арестованы в Констанце и соседних городах, в 1450 году изгнаны из Баварии, в 1453

году из Вюрцбурга, в 1454 году из Брюнна и Ольмюца, в 1457

году из Швейдлица, в 1458 году из Эрфурта, в 1467 году из

Нейсса, в 1470 году из Майнцского архиепископства, в 1476

68 См. Янсен. С. 119-122.

69 См. Stobbe. S. 287-290, Anm. 187; S. 291-293, Anm. 189.

381

году из Гейльбронна, в 1488 году из Вюрцбурга вторично, в

1490 году из Женевы, в 1491 году из Тургау и Глатца, в 1492

году из Мекленбурга и Померании, в 1493 году из Магдебурга, в том же 1483 году из Штирии, Каринтии, Крайны, в 1498 году

из Зальцбурга, Вюртемберга и Нюрнберга, в 1499 году из Ульма и, наконец, 1519 году из Регенсбурга, где положение евреев

долее всего оставалось благоприятным70. Очень показательным для изменившегося отношения к евреям представляется

то обстоятельство, что изгнание евреев в большинстве случаев

происходило не только не против воли городских советов, но

по их инициативе и по их настоянию.

Из всего изложенного легко можно видеть, насколько тесной и непосредственной представлялась связь между отношением к евреям со стороны окружающего населения и их общественным положением, с одной стороны, и между тем значением, какое имели они в общей экономической жизни – с другой.

Чем более евреи утрачивали всякое значение не только в области товарной, но и в области денежной торговли, тем более из

людей, выполнявших полезные экономические функции, превращались они в нежелательных конкурентов для местных

национальных торговых и капиталистических кругов, тем более излишними и чуждыми становились они и вообще для всего окружавшего их христианского общества, тем все более

широкие круги и классы населения порывали с ними и отвертывались от них. Но чем отчужденнее, с другой стороны, чувствовали себя евреи, чем более враждебное отношение встречали они по отношению к себе, тем все более и более замыкались

они в собственной среде; живое общение с окружающим миром и интерес к этому последнему, какой мы видели в среде, например, французских евреев еще в одиннадцатом столетии, сменился узкой замкнутостью и исключительностью. Изучение Торы и Талмуда заняло первое место в их духовной жизни, совершенно заглушив начинавший было пробуждаться научный интерес, чем и объясняется прежде всего малая интеллигентность и духовная отсталость французских и немецких евреев по сравнению с их итальянскими и испанскими соплеменниками. Положение, таким образом, приблизилось к тому положению, какое занимали евреи посреди населения Римской

империи. Ростовщическая деятельность, относительно малозаметная в жизни римских евреев, во всяком случае, не рас70 Stobbe. S. 192-193; Янсен. С. 122-124.

382

пространявшаяся в римскую эпоху на широкие круги населения и, напротив, составлявшая преимущественную профессию

средневековых евреев, в значительной мере должна была еще

обострять те неприязненные отношения, которые евреи возбуждали к себе в качестве державшегося особняком народа-

чужеземца. Вот почему враждебное отношение к евреям диаспоры в древности никогда не проявлялось с такой силой и так

систематически, как в средневековой Европе.

Итак, повторяем, именно экономические, а не какие-либо

иные причины лежали прежде всего в основе изменившегося

общественного положения евреев, равно как и изменившегося

отношения к ним со стороны окружающего христианского населения. Каро, который, как мы видели, придает не меньшее

значение причинам религиозного характера, именно, влиянию

канонических запрещений так же, как и политическим мотивам, производя ненависть к евреям со стороны городского населения из враждебных отношений между городами и княжеской властью, находившей будто бы в получаемых ею от евреев займах постоянную поддержку и источник средств. Что

касается первого утверждения Каро, то несостоятельность его

очевидна сама собою. Все канонические запрещения и все усилия церкви порвать добрые отношения между христианами и

евреями в течение всей первой половины средневековья оказывались, как мы видели, бессильными; напротив, во вторую половину средних веков, когда церковь, по крайней мере, в лице

своих высших представителей неоднократно пыталась вступаться за евреев и сдерживать возбужденное настроение толпы, ее усилия и в этом теперь уже обратном направлении оказывались одинаково бесплодными. Действие религиозных мотивов даже во время преследований, связанных с крестовыми

походами, представляется точно так же, как мы в свое время

отмечали, сомнительным. Не более действительной оказывается и ссылка на враждебные отношения, существовавшие в четырнадцатом столетии между городами и княжеской властью.

Не говоря уже о том, что самый факт поддержки евреями князей в их борьбе с городами нуждается сам по себе в доказательстве, мы знаем, что города эксплуатировали местных евреев не менее князей и следовательно находили в них не меньшую опору. Нам известны случаи, когда евреи, во всяком случае, оказывались несомненно более полезными для городов, нежели для сельской землевладельческой знати. Так, в 1385

году, когда, как мы знаем, во многих городах еврейские долги и

383

связанные с ними залоги переведены были на имя городских

управлений, в руках последних оказалось немало поместий, принадлежавших сельской знати. Самая политика городов, как и

княжеской власти, в отношении евреев оказывалась более или

менее тождественной, и в течение четырнадцатого столетия городские советы, как и князья, в большинстве случаев старались

поддерживать евреев и защищать их от насилий со стороны

толпы. Напротив, в пятнадцатом столетии, когда во многих городах имело место изгнание евреев по постановлению городских

советов, аналогичные постановления об их изгнании неоднократно проводились и княжеской властью. Таковы, например, факты изгнания евреев из Австрии, Саксонии, Баварии, Мекленбурга и Померании, из Штирии, из Вюртемберга, из архиепископства майнцского, магдебургского. Но не входя даже в

такую детальную критику точки зрения Каро, достаточно указать на то, что она объясняет лишь отношение к евреям со

стороны городского населения Германии в период наибольшего обострения борьбы его с княжеской властью, то есть в четырнадцатом столетии, не решая вопроса о причинах враждебного отношения к евреям в других странах и в самой Германии

в предшествовавшую и последующую эпоху, равно как и среди

остальных классов населения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изгнание евреев из Германии, из Италии и Португалии, то

есть из наиболее отсталых стран Западной Европы, совпало с

концом средневековой эпохи, и такое совпадение отнюдь не

является простой случайностью. Евреи в качестве пионеров

на начальных стадиях экономического развития могли играть заметную роль в средневековой Европе. В новое время, с

вступлением западноевропейских народов на путь самостоятельного экономического развития, евреи оказывались излишними, и это обстоятельство в связи с создавшимся по отношению к ним общим враждебным отношением и послужило непосредственной причиной их изгнания. В этом отношении они, как мы видели, разделили судьбу ломбардцев и других иноземных купцов и банкиров, являвшихся повсюду первоначально желанными гостями, но затем, подобно евреям, изгонявшихся и преследовавшихся.

Оглядываясь еще раз на путь экономического развития, пройденный западноевропейскими евреями в средине века, мы

видим, что в общем схема, нарисованная Рошером, оправдывается и подтверждается при ближайшем исследовании, нуждаясь лишь в некоторых незначительных смягчениях и исправлениях, от которых в большинстве случаев не свободно никакое схематическое изображение исторических событий. Усвоенные евреями диаспоры в течение многих столетий привычки

и навыки городской жизни помогли им легче, чем прочим городским и в частности торговым элементам населения Римской

империи, перенести кризис, принесший с собою гибель империи. А это обстоятельство в свою очередь обеспечило за ними

исключительную роль и исключительное место в экономическом

развитии последующего времени и дало им возможность играть роль пионеров в начавшемся после образования новых

варварских государств возрождении экономической жизни.

Роль эта первоначально сводилась к выполнению необходимых торговых функций и к снабжению прежде всего аристократических кругов различными заморскими продуктами и вообще предметами роскоши. Только в Италии и Испании, где

X

385

евреи, с одной стороны, были старыми насельниками и где, с

другой стороны, они уже очень рано начинают испытывать

конкуренцию со стороны других слоев населения, они не играют большой роли в торговле, но зато среди них получают здесь

более широкое распространение профессии иного рода и прежде

всего производительная ремесленная деятельность1. В страны

средней и северной Европы, во Францию, Англию, Германию, евреи проникают, напротив, в качестве торговцев, и потому торговая деятельность и впоследствии ссудо-залоговые операции

и денежная торговля составляют здесь почти исключительно

преобладающую среди них профессию. На первых порах еврейские купцы не встречали в этих странах почти никакой конкуренции со стороны местного населения, и потому долгое время занимали монопольное положение в их торговле.

Экономическое развитие не допускает, однако, длительного

существования подобных монополий. Расцвет еврейской торговли падает на каролингскую эпоху, после чего начинается

быстрый и заметный ее упадок. Развитие городской жизни, возникновение национального купеческого класса, образование

монопольных купеческих компаний – вот те ближайшие причины и условия, которые положили конец не только монопольному положению, но и всякому участию евреев в торговле вообще. Вытесненные ранее итальянскими торговыми республиками из области левантийской торговли, евреи перестают теперь участвовать равным образом и во внутренней торговле

отдельных западноевропейских государств и в международных торговых сношениях между ними. Во Франции этот процесс вытеснения евреев из области торговых операций завер1 Рогиер (стр. 46) считает последствием раннего вытеснения евреев из области торговых сношений в Италии и южной Франции и

более раннее по сравнению с другими европейскими странами возникновение здесь враждебных отношений к евреям со стороны окружающего христианского населения. Однако мы знаем, что вообще

говорить о вражде к евреям в обеих этих местностях, в особенности

же в Италии, не приходится. Именно раннее вытеснение евреев из

области товарной и денежной торговли, совершившееся здесь относительно безболезненно, заставило евреев обратиться к иного рода

профессиям, в частности к производительному ремесленному труду. А это последнее обстоятельство в свою очередь лишало их взаимоотношения с окружающим христианским населением того островраждебного характера, каким эти взаимоотношения отличались в

остальной средневековой Европе.

386

шается еще в одиннадцатом, частью в первой половине двенадцатого столетия, а в западной Германии – во второй половине

двенадцатого, в восточной Германии – в первой половине тринадцатого столетия.

С утратой торгового значения евреями они не обращаются, однако, здесь, как в Италии, к занятию ремесленным и иным

производительным трудом. Этому препятствуют в одинаковой

мере как характер и наклонности, успевшие образоваться в

среде среднеевропейских евреев в связи с их прежней профессией, так и несравненно большая цеховая замкнутость и исключительность ремесленной промышленности средней Европы по сравнению с условиями ремесленного производства в

Италии. Напротив, в отличие от Италии, где меняльное и банковское дело точно так же получило раннее развитие, в средней и

северной Европе перед евреями открывалась широкая область

денежной торговли, и естественно, что именно к этому родственному торговым операциям и тесно с ними связанному роду

деятельности они здесь прежде всего и обратились. С развитием торговли и денежно-хозяйственных отношений нужда в

кредите должна была становиться все более и более настоятельной, а так как капиталы в то время были невелики и почти

исключительно уходили в торговлю, то для еврейских капиталов, освобождавшихся с вытеснением евреев из области торговли, открывались самые широкие перспективы. В развитии

денежно-хозяйственных отношений евреям принадлежала, таким образом, теперь не меньшая роль, нежели ранее в развитии

торговли. Однако в области денежной торговли им никогда не

удавалось занять такого же монопольного положения (за исключением, быть может, только Англии двенадцатого столетия). Уже очень рано они начинают испытывать конкуренцию

со стороны итальянских купцов и банкиров, так называемых

ломбардцев, еще в двенадцатом столетии распространивших

свою деятельность и на заальпийские страны, а затем со стороны растущего национального капиталистического класса. В области денежно-хозяйственных отношений повторился, таким

образом, тот же самый процесс, какой ранее имел место в области развития торговли. Если конкуренция итальянских банков и не лишила евреев сразу участия в денежной торговле, зато она оттеснила их в наименее выгодную и в то же время

наиболее неблагодарную область кредитных операций, именно, в область мелкого кредита и мелкого ростовщичества. Если и

ранее, согласно экономическим условиям, господствовавшим в

387

средневековой Европе, евреям приходилось сосредоточивать

свою деятельность в области кредита непроизводительного или

коммерческого, но почти исключительно потребительного, снабжая необходимыми денежными суммами правящие круги и

представителей светской и духовной аристократии, то теперь

им пришлось перенести свои операции на низшие классы населения. Они оказывались вместе с этими первыми пионерами и

проводниками денежно-хозяйственных отношений в той именно части населения, в которой проникновение этих отношений

ощущается наиболее болезненно. Вот почему они сосредоточили на себе весь о диум, связанный с этим разрушительным и

гибельным для многих мелких хозяйств процессом. В этом

отношении Рошер совершенно правильно определяет ожесточенные преследования евреев в средние века как своего рода

кредитные кризисы варварского свойства. Одновременно с

падением роли евреев в экономической жизни росли общая

ненависть и вражда к ним. Почти повсеместное изгнание евреев из стран Западной Европы в конце средневекового периода

и явилось результатом этого двойного процесса.

Уже самый этот факт изгнания евреев может служить лучшим опровержением парадоксальной точки зрения Зомбарта.

Евреи не только не играли той чрезвычайной роли в развитии

капиталистического хозяйства нового времени, какую приписывает им Зомбарт, но, по-видимому, не играли в этом процессе

никакой роли вообще. Капиталистическое развитие началось

ранее всего в Англии, стране, откуда евреи изгнаны были еще в

конце тринадцатого столетия. За Англией следовала Франция, где та же участь постигла евреев столетием позже. В Англии

евреи вновь появляются лишь в половине семнадцатого столетия, во Франции в конце того же столетия. В капиталистическом развитии обеих этих стран, по крайней мере, в начальных наиболее важных и существенных стадиях этого развития

евреи, таким образом, фактически не могли принимать никакого участия. Евреи получили возможность возвратиться в Англию и затем во Францию лишь после того, как экономическое

развитие нового времени сразу широко раздвинуло узкие рамки средневекового хозяйства и устранило присущие этому последнему замкнутость и исключительность, лишь после того, как

рамки хозяйственной жизни оказались достаточно широкими

для того, чтобы рядом с представителями национального торгово-промышленного класса в нем оказалось достаточно простора и для евреев, и для их экономической деятельности. И есте388

ственно, что евреи массами стали приливать в страны и местности с наиболее развитой экономической жизнью, где они могли

найти наиболее выгодное и широкое применение как своим

капиталам, так и своим выработавшимся в течение столетий и

даже тысячелетий практическим способностям.

Таким образом, Зомбарт в своем утверждении чрезвычайной роли еврейства ставит истину, как говорится, вверх ногами

и видит причину в том, что на самом деле является скорее

следствием. Не привлечение евреев послужило первоначальным стимулом к экономическому прогрессу в странах, достигших наиболее раннего и наиболее интенсивного капиталистического развития, а, напротив, экономическое развитие этих стран

имело своим последствием свободное допущение и массовый

прилив евреев в эти страны; не Израиль, употребляя выражение Зомбарта, шествует точно солнце по Европе, пробуждая

всюду, где он появляется, капиталистическую жизнь, а, напротив, Израиль устремляется туда, где восходит солнце капиталистической жизни. В экономическом развитии нового времени евреи вновь принимают, таким образом, деятельное участие, но уже не в качестве обособленной замкнутой нации, а с тем, чтобы в конце концов раствориться в общем потоке капиталистического развития. Современный капитализм по существу

глубоко интернационален. Для него есть ни эллин, ни иудей, ни варвар, ни скиф, но всяческая и во всех капитал. Конечно, полное выяснение роли еврейства в истории экономического

развития нового времени может быть лишь результатом специального исследования, но таким исследованием книга Зомбарта, содержащая в себе ряд парадоксальных утверждений, основанных на некоторых случайных сопоставлениях, во всяком случае, признана быть не может.

Содержание

Предисловие…………………………………..

I

5

Основные моменты истории экономического

и общественного развития израильского

народа в доэллинистическую эпоху

Глава первая

Переходный период от скотоводческого хозяйства к