Текст книги "На исходе дня. История ночи"

Автор книги: А. Роджер Экерч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)

А. Роджера Экерч
На исходе дня. История ночи

Ночь. Из серии «Четыре времени суток» (1738).

Гравюра Ф. Уокера с живописного оригинала У. Хогарта

Посвящается Александре, Шелдон и Кристиану

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.

Бытие, 1:1–5

Благодарности

Ты просто слишком медленно продвигаешься» – так моя улыбающаяся десятилетняя дочь Шелдон недавно поддразнивала меня, имея в виду скорость, с которой я работаю. Если бы только нужные слова приходили легко! Тем, что написание этой книги не заняло у меня еще больше времени, я обязан помощи друзей и родных, а также любезной поддержке со стороны различных организаций, находящихся по обе стороны Атлантики. Вдохновителем данной книги стал для меня много лет назад Андре-Филипп Катц, близкий школьный друг. Несмотря на наши планы о сотрудничестве, другие обязанности не позволили ему принять участие в этой работе. Его выдающийся интеллект и воображение могли бы очень украсить книгу.

Моя исследовательская и писательская работа стала возможной благодаря финансовой помощи целого ряда организаций. Я глубоко признателен Национальному гуманитарному фонду (the National Endowment for the Humanities), Мемориальному фонду Джона Саймона Гуггенхайма (the John Simon Guggenheim Memorial Foundation), Американскому совету научных обществ (the American Council of Learned Society), Американскому философскому обществу (the American Philosophical Society), Гуманитарному центру Виргинии (the Virginia Center for the Humanities) и Американской исторической ассоциации (American Historical Association). Политехнический университет Виргинии (Virginia Tech) любезно предоставил мне творческий отпуск и помощь в исследовании.

В течение двух последних десятилетий я полагался на материалы, а также на помощь персонала многих замечательных организаций. Я в долгу перед Государственным публичным архивом (the Public Record Office) (располагавшимся ранее на Чансери-лейн, а ныне в Кью), Британской библиотекой (the British Library), архивом Гилдхолл в Лондоне (the Guild-hall Records Office), Британской библиотекой политических и экономических наук в Лондонской школе экономики (the British Library of Political and Economic Science at the London School of Economics), Бодлианской библиотекой Оксфордского университета (the Bodleian Library of Oxford University), библиотекой Кембриджского университета (the Cambridge University Library), колледжем Святого Иоанна (St. John's College) в Кембридже, Четэмской библиотекой (the Chetham's Library) в Манчестере, архивами Дорсета и Хертфордшира, городской библиотекой Херифорда (the Hereford City Library), Центральной районной библиотекой (the District Central Library) в Ротенсалле, Сомерсетским обществом археологии и естественной истории (the Somerset Archaeological and Natural History Society), Центральной библиотекой Бристоля (the Bristol Central Library), факультетом ирландского фольклора Дублинского университета (the Department of Irish Folklore at University College Dublin), Национальной библиотекой Шотландии (the National Library of Scotland) и Шотландским архивом (the Scottish Record Office) в Эдинбурге, Уэльским университетом (the University of Wales) в Бангоре, Национальной библиотекой Уэльса (the National Library of Wales) в Аберистуите и архивами Женевы. Я благодарен различным организациям в Соединенных Штатах: Библиотеке Конгресса (the Library of Congress), Библиотеке Олдермена (the Alderman Library) в университете штата Виргиния, Библиотеке Эрла Грегга Свема (the Earl Gregg Swem Library) в колледже Уильяма и Мэри, Нью-Йоркской публичной библиотеке (the New York Public Library), Библиотеке Бейнеке (the Beinecke Library) Йельского университета, Библиотеке Льюиса Уолпола (the Lewis Walpole Library), Историческому обществу Норт-Хейвена (the North Haven (Connecticut) Historical Society), Историческому обществу Беннингтона (the Bennington (Vermont) Historical Society), Библиотеке юридической школы Гарвардского университета (the Harvard University Law School Library), Библиотеке Хаутона (the Houghton Library) в Гарварде, суду округа Саффолк (the Suffolk County Court House) в Бостоне. Я особенно признателен Сандре Дж. Тридуэй и ее коллегам из библиотеки штата Виргиния (the Library of Virginia) в Ричмонде. Я глубоко благодарен всем им.

Двинемся ближе к дому. Я многим обязан стараниям и щедрости персонала Библиотеки Ньюмана (the Newman Library) в Политехническом университете штата Виргиния, включая ныне покойную Дороти Ф. Маккомбс, Брюса Пенсека и особенно Шэрон Готкевич, Люси Кокс, Джэнет Р. Бланд, Нэнси Уивер, Мишель Кентербери, Роберта Келли и других сотрудников межбиблиотечного абонемента, возглавляемого Гарри М. Кризом. Они без устали работали с моими заказами, и всегда с хорошим настроением. Благодарю также Аннет Берр за ее консультации по истории искусства. Огромный вклад внесли Рут Липник Джонсон и Бекки Вудхауз из Публичной библиотеки округа Роанок (the Roanoke County Public Library). Я признателен Церкви Иисуса Христа Святых последних дней за возможность проведения генеалогических изысканий в Салеме. Я хотел бы поблагодарить раввина Манеса Когана за предоставленный мне доступ к прекрасной библиотеке синагоги Бет Израэль (Beth Israel Synagogue) в Роаноке.

Труд многих переводчиков позволил мне собрать большое количество неанглоязычных источников, что было бы невозможно при моем ограниченном владении лишь французским и латынью. Жизненно важную помощь оказали Корнелия Бейд, Труди Харрингтон Бекер, Мэйб Ни Бройн, Блэнтон Браун, Мичел Дэммрон, Дорин Эберт, Кристофер Дж. Юстис, Диния Фатин, Дженнифер Хайек, Кристин Ха зил, Бервин Прис Джонс, Энди Клэтт, раввин Манес Коган, Кеун Пэл Ли, Франческа Лоруссо-Капути, Уильям Л. Маккоун, Мишель Макнэбб, Анник Микайлофф, Виолэн Моран, Лучано Нардоне, Сера Онер, Лида Оувехэнд, Джозеф Пьерро, Шэннон Принс, Хайнгонирина Рамаросон, Александр Шэффер, Кэри Смит, Джулиана И. Тэйлор и Наоми де Вольф.

Среди коллег из Политехнического университета штата Виргиния, помогавших мне в изысканиях и написании книги, были Линда Арнольд, Марк В. Барроу-младший, Гленн Р. Баф, Дэвид Берр, ныне покойный Альберт И. Мойер, Стивен Соупер, Роберт Стивенс, Питер Уолленстейн, Джозеф Л. Вечински и Янгтзу Вонг. Фредерик Дж. Баумгартнер больше всех содействовал мне, отвечая на бесчисленные вопросы и обращая мое внимание на важные источники. Он и Ричард Ф. Херш нашли время, чтобы прочесть рукопись на ранней стадии исследования. Благодаря Линде Фаунтэйн, Джэнет Френсис и Ронде Пеннингтон, а также группе студентов, делившихся идеями, сканировавших иллюстрации и предлагавших помощь в работе с литературой, осуществить этот проект мне было гораздо легче. Я особенно признателен Саре Тэйлор, Джейми Райф, Энн-Элизабет Волке, Дэвиду Ферро, Эстэа Алстон, Бриджетт Деарт, Николь Эванс, Дорис Джонсон, Эрику Робертсону, Элу Харрисону, Лэрри Макколлу и Карлтону Спиннеру. Бессчетные часы провела со мной Су Канг, помогая разобраться с газетами XVIII века на микрофильмах, тогда как Линдси Меттс разыскивала недостающие материалы в Шарлоттсвилле. Джейсон Крафф любезно оказал содействие в систематизации источников. Кит Уайлдер обеспечил компетентную помощь в Эдинбурге.

Многие друзья и коллеги делились со мной литературой и сведениями из исследований в различных областях. Я благодарю за это Джеймса Экстелла, Джонатана Бэрри, Шэрон Блок, Марка Дж. Баумана, Эмми Тёрнер Бушнелл, Кэри Карсон, Джона И. Краули, Дэвида Дауэра, Корнелию Дэйтон, Карла Б. Истабрука, Пола Финкельмана, Яна Гарнерта, Карлу Джирону, Дэвида Д. Холла, Барбару Хэнавальт, Рут Уоллис Герндон, Уильяма Ли Холладэя, Марью Холмилу, Стивена С. Хьюза, Крейга Козлофски, Аллана Кугеля, Майкла Меранце, Кэтрин Мэри Олеско, Дэвида Смолена, Джона М. Стоденмайера, SJ, Кита Томаса и Марка Вейссблюта. Роберт Гиффорд и Дженнифер Вейтч разрешили мои вопросы касательно внутреннего освещения. Книги Томаса А. Вера были громадным подспорьем в попытках изучить природу сна в доиндустриальную эпоху.

Как всегда, меня поддерживали Джек П. Грин и Джордж Стайнер. Еще на ранней стадии работы свои услуги предложили Тимоти X. Брин, Ричард С. Данн и Джоанна Иннес. Бернард Бейлин много помогал с момента появления замысла книги. Я очень ценю те сведения, которыми он поделился со мной, но еще больше – его поддержку и энтузиазм, которые в немалой степени способствовали завершению исследования. Многочисленные друзья и коллеги по цеху выделили время, чтобы прочесть рукопись целиком или отдельные главы. За советы и критику я в долгу перед Томасом Бреннаном, Робертом Дж. Браггером, Питером Кларком, Томасом В. Коэном, Рудольфом Деккером, Полом Гриффитсом, Гилбертом Келли, А. Линн Мартином, Филипом Д. Морганом, Сарой Тилман Нэлль, Полом И. Паскоффом, Брюсом Р. Смитом и Дэниэлом Дж. Уилсоном. Все они оказали мне гигантскую помощь. Джойс и Ричард Волкомир подстегивали работу моего интеллекта своими пытливыми вопросами. Кроме того, я очень признателен за комментарии, полученные во время презентации своего исследования в Университете Джона Хопкинса, Государственном университете штата Луизиана, Государственном университете штата Огайо, Государственном университете штата Нью-Йорк в Олбани и в университете Сиднея. Я также читал лекции в Институте ранней американской истории и культуры Омохандро в тот год, когда работал там приглашенным редактором. Я в долгу перед сотрудниками института и особенно перед Тэдом В. Тэйтом за поддержку, оказанную во время моего пребывания там. Небольшая часть моего исследования ранее появилась в апрельском номере American Historical Review за 2001 год в виде статьи «Сон, который мы потеряли: отдых в доиндустриальную эпоху на Британских островах». Я благодарен сотрудникам журнала, в особенности Алану Робертсу и Майклу Гроссбергу.

Я сердечно признателен своему выдающемуся редактору Алэ-ну Сальерно Мэйсону, а также Алессандре Бастальи, Мэри Хелен Уиллетт, Джэнет Бирн, Элин Ченг, Нейлу Хусу, Ивану Карверу и многим другим сотрудникам издательства «W. W. Norton and Со.». Я в долгу перед Идой Ротаус за компетентную помощь в подборе иллюстраций. За успешное продвижение работы я во многом благодарю Жоржа и Валери Боршар. Я глубоко ценю мудрость и добрую волю Жоржа. Я также хотел бы отдать дань некоторым старым друзьям – Клайду и Вики Пердью, Джону и Мэри Карлин, Мэри Джейн Элкинс и ее недавно умершему мужу Биллу, Кэролин и Эдди Хорник. Тоби Крафф был надежной опорой как моей жене Эллис, так и мне.

В 1697 году французский экспатриант Тома д'Юрфей написал, что «ночь, любовь и судьба управляют всеми великими делами в этом мире». Определенно большую часть двух десятилетий моими делами управляли «ночь» и семья. Мои недавно ушедшие из жизни родители, Артур и Дороти Экерч, очень поддерживали меня, равно как и мои сестры, Черил и Кэрил, и их мужья, Фрэнк и Джордж. Мои тесть и теща, Кеун Пэл и Сун Ли, во время моих частых набегов на Библиотеку Конгресса открыли для меня не только двери своего дома, но и свои сердца. Я также хотел бы поблагодарить Анну, Дона, Аннету, Дэвида и их семьи. Я беззастенчиво полагался на медицинские познания Дона и Дэвида. Эллис, которая многого достигла в собственной работе, неоднократно приходила ко мне на выручку, пока я писал эту книгу. В этом отношении, как и во многих других, мне сильно повезло.

Вскоре после того, как я приехал в Блэксберг почти тридцать лет назад, один мудрый старший коллега заметил, что большая часть ученых по мере старения думают не столько о своих книгах, сколько о своих детях. Эту книгу я с любовью посвящаю Александре, Шелдон и Кристиану, которые всегда в моих мыслях – в прошлом, настоящем и в каждом грядущем дне.

На исходе дня
История ночи

Вечер. Из серии «Четыре времени суток» (1738).

Гравюра Ф. Уокера с живописного оригинала У. Хогарта

Предисловие

Пусть ночь покажет, кто мы есть, а день – кем мы должны быть.

Томас Трайон (1691)¹

Эта книга посвящена истории ночи в Западной Европе в эпоху, предшествовавшую промышленной революции. Главным образом меня интересовало поведение людей, сталкивавшихся после наступления темноты с реальными или вымышленными опасностями. Если не считать крупных исследований по истории преступности и колдовства, ночь как объект изучения не пользовалась особым вниманием – и все из-за бытовавшего с давних пор мнения, будто бы в темное время суток не происходит ничего, что могло бы представлять интерес. «Нечем заняться – только спим, едим и пускаем газы» – слова поэта начала XVII века Томаса Миддлтона лучше всего отражают подобный образ мыслей. За исключением некоторых европейских ученых, историки до начала Нового времени не проявляли интереса к ночи, таившей в себе первобытную сущность человеческого бытия. Долгие часы семьи проводили в полнейшей темноте, а ночь продолжала оставаться terra incognita, явлением второстепенного значения, забытой частью человеческого существования. «Полжизни мы проводим в темноте», – заметил Жан-Жак Руссо в романе «Эмиль, или О воспитании» (1762)².

Ночь была не просто фоном дневной жизни человека (или же естественным перерывом в его повседневном распорядке) – с ночным временем связана самобытная культура со свойственными только ей обычаями и ритуалами. В Британии и Америке ее часто называли «ночным сезоном» (night season), тем самым подчеркивая уникальную природу ночного времени. Ночь и день, разумеется, имели немало общего, а многие различия между ними были условны (какие-то явления казались более заметными и значимыми ночью, чем днем, какие-то действия совершались преимущественно под покровом тьмы). Ночь вносила поправки не только в рацион, гигиену, стиль одежды, не только видоизменяла системы сообщения и способы передвижения – существенные сдвиги происходили также в социальной сфере, она влияла на рабочие ритмы, нравы, законы, иерархию, определяла отношения между полами. Книга призвана, с одной стороны, оспорить утверждение, что ночь бедна событиями, а с другой – показать существенно отличавшуюся от дневной богатую и яркую ночную культуру, alternate reign, как называл ее один английский поэт. Большинству людей темнота представлялась убежищем от обыденности: по мере того как тени становились длиннее, мужчины и женщины отдавались своим внутренним порывам, пытаясь реализовать во сне или наяву подавленные желания, как невинные, так и греховные. Ночь, пора освобождения и обновления, давала свободу действий добрым и злым людям, спасительным и губительным силам. «Ночь стыда не ведает» – гласила пословица. Несмотря на бесчисленные опасности, многие с закатом солнца испытывали прилив свежих сил³.

Книга «История ночи» разделена на четыре части и состоит из двенадцати глав. В первой части, «В тени смерти», речь идет об опасностях, предостерегающих людей ночью. С наступлением сумерек угроз для тела и души становилось значительно больше, и они были гораздо серьезнее. Может статься, никогда раньше в истории Запада вечер не казался столь пугающим.

Вторая часть, «Законы природы», повествует о том, как относились к этому времени суток официальная власть и простой люд, с каким «оружием» они встречали приход ночи. Я начинаю с рассказа о различных репрессивных мерах, которые принимали Церковь и государство для сдерживания ночной активности, – от введения комендантского часа до организации дозорной службы. Лишь к XVIII веку, и только в городах, стали открываться для широкой публики ночные заведения. Как в Англии, так и за ее пределами, как в городе, так и на селе простой люд, стремясь противостоять тьме, полагался на магию, христианскую веру и народные обычаи. Сложная система традиционных верований предполагала, что после заката солнца в сельской местности происходило много такого, что не было заметно непосвященным, но представляло собой значительный пласт ночной культуры.

Третья часть, «Темные царства», рассказывает о человеческих страстях. Под прикрытием темноты социальные запреты ослабевали, и в семье, между друзьями или между любовниками возникали новые формы интимных отношений. Вечер как время личной свободы таил в себе особую притягательность для людей, находящихся на противоположных концах социальной иерархии. Читатель узнает, как много значила ночь для патрициев и для плебеев; ночью власть переходила от сильного к слабому.

Сон, самое надежное укрытие от дневных страданий, – основная тема четвертой части, «Частная жизнь». В центре внимания – ритуал отхождения ко сну, а также доминировавшая с незапамятных времен модель ночного отдыха, в соответствии с которой доиндустриальное хозяйство начинало день… в глубокой ночи. Члены семьи поднимались, чтобы сходить в туалет, покурить или даже нанести визит ближайшим соседям. Кто-то занимался любовью, молился и, что наиболее важно с исторической точки зрения, размышлял о своих снах как источнике утешения и самоанализа.

Наконец, в эпилоге, «Рассвет», описывается процесс «демистификации» темноты, начавшийся в крупных и средних городах в середине XVIII века. Тогда-то и были заложены основы современного нам общества, живущего двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, что имело глубочайшие последствия для личной безопасности и свободы человека.

Речь в книге пойдет о ночной жизни Западной Европы – от Скандинавии до Средиземноморья. В центре моего исследования находятся Британские острова, однако я использовал и обширный континентальный материал, а также документы, касавшиеся Америки и Восточной Европы. Хронологические рамки достаточно широки – от позднего Средневековья до начала XIX века, но основное внимание уделяется эпохе раннего Нового времени – 1500–1750 годам. Иногда для сравнения и противопоставления с нравами, обычаями и верованиями, характерными для предшествующих эпох, я обращаюсь к античной и средневековой культуре. Хотя многие явления уникальны и характерны только для раннего Нового времени, некоторые из них, напротив, имеют продолжительную историю. Все это позволяет мне представить данную книгу как самое крупное исследование по истории ночной жизни доиндустриального общества.

В своей работе я часто опираюсь на свидетельства непосредственных наблюдателей сельской жизни XIX века – Хамфри О'Салливана, Эмиля Гийомэна и др. Я полностью разделяю историческую теорию, согласно которой ценности и традиции во многих аграрных регионах Европы и Америки не претерпевали значительных изменений до конца XIX столетия, периода бурного развития транспорта и торговли. Как писал Томас Гарди в романе «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» (1891), между Тэсс и ее матерью «пропасть была, как принято считать, в двести лет»; «когда они бывали вместе, эпохи Якова I и королевы Виктории соприкасались»⁴.

В различных местах и на разных этапах раннего Нового времени ночная жизнь характеризовалась единообразием. Ночная культура, конечно, не была монолитной, однако в своих поступках и отношении к жизни люди скорее обнаруживали сходство, чем различие: они испытывали похожие страхи, связанные с наступлением темноты, одинаковым образом реагировали на те или иные ситуации. Эта мысль не только подсказала мне тематическую структуру книги, но и укрепила во мнении, что ночь была феноменом фундаментального значения. Ночная культура была столь устойчива и постоянна, что с легкостью преодолевала временные и пространственные барьеры. В тексте я обращаю внимание на новшества, если таковые имели место, например в формах ухаживания или в способах освещения помещений. Но до XVIII века ночная жизнь заметно не менялась, да и тогда она трансформировалась преимущественно в городах. В предшествующие же годы различия обусловливались не столько временем и пространством, сколько социальной идентичностью, гендерной принадлежностью, а также местом проживания человека (город или сельская местность).

Нетрудно догадаться, что столь обширный предмет исследования предполагает большой круг источников. Наиболее ценные из них – это документы личного характера: письма, мемуары, путевые заметки, дневники. При этом повествование в большей степени строится вокруг жизни отдельных персонажей. О представителях высших и средних слоев общества я писал, опираясь прежде всего на дневники. Что же касается низших классов, то, помимо немногочисленных дневниковых записей и автобиографий, я перерыл горы судебных материалов. Не имеющим себе равного источником информации о жизни городских улиц стали «Документы сессий суда Олд-Бейли» (Old Bailey Session Papers), серия памфлетов XVIII века, в которых отражены судебные процессы, проходившие в высшем уголовном суде Лондона. О традиционных верованиях можно узнать из глоссариев, словарей и, самое главное, сборников пословиц и поговорок. «В них заключено мировоззрение крестьянина, – сказал один французский священник о пословицах. – Это знания, которые он взрастил и сделал частью самых глубоких тайников своей души»⁵. Другие пласты ночной культуры я осваивал с помощью литературы, как «высокой», так и «низкой»: речь идет не только о поэзии, пьесах и романах, но и о балладах, сказках, преданиях. Литературные источники я старался использовать с осторожностью, отмечая места, где воображение автора рисовало картины, отличные от социальной реальности. Пригодились также нравоучительные произведения, главным образом проповеди, религиозные сочинения, сборники советов. Полезными были газеты и журналы XIX века, медицинские, юридические, философские и сельскохозяйственные трактаты. Для иллюстративных и пояснительных целей я прибегал к научным работам по медицине, психологии и антропологии. Немалую помощь оказали и другие работы по самой различной тематике – начиная от исследований в области народной культуры и заканчивая изысканиями по истории слепоты, равно как и монографии, посвященные отдельным аспектам ночной жизни (в целях тематического единства я не использовал источники о военных действиях в ночное время).

Осталось последнее замечание, и оно заслуживает особого внимания. Даже если я и поднимал вопрос о том, как влияла ночь на повседневную жизнь, в том числе была ли темнота в целом источником социальной стабильности или, наоборот, беспорядка, то эта тема не была для меня главной. Надеюсь, собранный в книге материал послужит достаточным оправданием тому, что ночь заслуживает изучения как таковая.

А. Роджер Экерч

Шугарлоуф Маунтин

Роанок (Виргиния) ноябрь 2004

Все даты даны по новому стилю, началом года считается 1 января. Цитаты по большей части приводятся в оригинальном написании, хотя использование заглавных букв приведено в соответствие с современными правилами, знаки препинания добавлены там, где требуется.