Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

– Это вампир, – указал он на остроухого. – Зовут его Жан Пьер Ребель, он из Франции. Является прямым потомком одного из основателей Вестников. В стремлении стать еще сильнее и могущественнее его род обратился к высшим вампирам и принял вассалитет, став, таким образом, частью клана. Силы, как таковой не прибавилось, зато хлопот… Его род и раньше славился как сильные легилименты, обладающие даром внушения, так что особо ничего не поменялось, только жить стали на век больше, зато теперь, чтобы прогнать его достаточно наколдовать «Люмос салем», а если сильно постараться, то и убить этим заклинанием можно. Жан Матис Ребель, вон тот, в черном, – его младший сын и приемник. Старшего, как понимаешь, никто в приемники не возьмет – уж больно опасное это занятие! «Кодовое имя», на которое оформляется заказ устранения клиента «Упырь». Не смейся, Гарри! Он упырь в полном смысле этого слова. Гад тот еще! Дар у него очень сильный, так что даже самые опытные окклюменты сопротивляться не могут, а артефакты практически не действуют. Все его клиенты кончают жизнь самоубийством, причем довольно необычно. Самым «милым» самоубийством оказалось то, когда клиент напоролся на рог единорога. Как всегда признали несчастным случаем. К тебе в голову он не полезет – ты же мой приемник, так что не бойся, но и не нарывайся!

Этот симпатичный молодой человек, – указал он на парня в магловской одежде, – Ярослав Владимирович Каркаров – двоюродный племянник Игоря Каркарова, бывшего директора Дурмстранга. Ты знаешь, что его совсем недавно убили? – я отрицательно помотал головой.

Каркаров мне откровенно не нравился, такой злой тип, неприятный. То, что его убили, показалось мне само собой разумеющееся.

– Очень яркой особенностью работы этого русского, так же как и других его предшественников, является то, что он, хоть и безупречно владеет магией, предпочитает со своей жертвой более тесный контакт посредством тонкого клинка. Точный удар с сердце не оставляет шанс на выживание. Может проникать в любое помещение. Не удивлюсь, если он уже и в Гринготтсе побывал, – ухмыльнулся дед. – У этого человека очень много талантов. Игорь целый год успешно скрывался от Пожирателей и как ты думаешь, кто сумел его найти? Только русский может понять русского… и убить. Коллекционирует холодное оружие. Еще он очень хорошо играет на гитаре и поет, как ангел. Женщины его любят, а он их только дразнит. Поговаривают, что у него уже есть невеста, но нам он пока что ничего не сообщал. Его мы зовем «Мечник», преемника нет, но он и не нужен пока что – Ярослав довольно молод, ему двадцать восемь лет.

Интересные у них родственные отношения! Хотя чему я удивляюсь, если моего крестного убила собственная кузина. Будь ты проклята, Бэлла! Дед замолчал и посмотрел на меня, затем потрепал за плечо и направился на кухню. Минут через десять он принес чашку ароматного какао мне, а себе кофе. Думаю он понял ход моих мыслей, а это стало утешающим жестом. Какао намного лучше утешающих слов, которых я уже вдоволь наслушался. Николас сделал пару глотков и продолжил рассказывать.

– Лонгвей Сию, – указал он на китайца. – Его имя можно перевести как «величие дракона, размышляющего о мире», ну или «великий дракон, размышляющий о мире». Я думаю ты понял суть. Человек с непоколебимыми принципами и врожденным чувством справедливости. Берется только за устранение убийц, особенно убийц женщин и детей. Поступает он очень страшно – сжигает живьем, начиная с ног, чтобы жертва полностью прониклась раскаянием за содеянное. Пытка может длиться часами, сменяясь на заклинания поддержания жизни и ясности ума. Устроить казнь он умудрялся даже в тюрьме, где содержалась его жертва. Его даже многие из Вестников побаиваются, потому что если кто-то из нас поступит не справедливо, он может и о себе напомнить.

Китай – очень загадочная страна. У них там свои правила и заклинания. Одно из них он подарил Вестникам в качестве платы за обучение, я тебе его потом покажу. Лонгвей, если ты еще не понял, владеет стихией огня, как и его предшественник. Приемника пока что нет. Его все знают как «Месть Дракона». Хотя между собой мы его иногда называем «мама Дракон», – дед засмеялся и пояснил: – Он сентиментальный слегка, что касается детей. Если приходит заказ убить ребенка, я отдаю его ему, и он убивает заказчика. Вот так.

Я непонимающе уставился на деда, чтобы он прояснил сказанное.

– Мы не убиваем детей, Гарри, но мы обязательно накажем тех, кто желает им вреда. Сам подумай – что такого может натворить ребенок, чтобы его заказали? Ничего! Заказывают в основном наследников рода и его богатств. Часто к нам обращаются вторые по старшинству сыновья. Реже – наследники боковой ветви, если наследник у отца один. Иногда враги так стараются выбить друг друга из колеи – убив детей. Наш собственный свод законов небольшой, но жесткий, постепенно ты его выучишь. Вот одно из наших законов ты уже узнал – детей убивать нельзя!

– А женщин? – спросил я.

– Смотря какая женщина, и что она совершила. Просто так мы никого не убиваем и не пытаем, Гарри. Мы очищаем наше общество по мере наших сил. Старшие берут более сложные заказы, требующие мастерства, а младшие, – он показал на меня, – выполняют более легкие задания. Вот ты недавно устранил опасного бродячего пса. И не смотри на меня так! Он уже покусал несколько человек, а если бы ему на пути попался ребенок?

Ну да, в этом дед прав. Одичалые животные опасны для общества, но мне хотелось более серьезных заданий.

– Всем с чего-то нужно начинать, Гарри. Отрабатывать полученные навыки, а не рваться стать пушечным мясом.

– Я все понимаю, Ник, просто знаю, что способен на большее, – на эти мои слова дед слегка улыбнулся и указал на следующих персонажей моих воспоминаний.

– Тэресия и Хейлгар Крекер. Да, да, своим богатством их семья обязана именно изобретению этого популярного печенья! – дед указал на близнецов. – Они суккуб и инкуб. Полукровки. Специализируются на неверных партнерах, разрушителей семейных уз, тех, кто разорвал помолвку и опозорил благородный род, и все в этом духе. Пользуются распущенностью людей, соблазняют, а потом высасывают из них всю магию, делая сквибом. Причем настолько, что даже если он обзаведется потомством, магии его детям не видать, как своей спины. Ни детям, ни внукам, никому, в ком течет его кровь. Работают вместе, друг без друга не могут. Правила не запрещают работать с партнером. Приемника у них нет, но они и сами еще молоды, а учитывая сколько неверных пар бродит по земле, магии для поддержания жизни им хватит века на два-три. Позывной «жнецы».

Эту японскую красавицу зовут Сакура Кобаяси. Своих жертв она просто травит, причем самыми разными ядами. Работает чисто и быстро. Так же берется за задания, где требуется отомстить обидчику – жестко, но смертельно. Любит строить разного рода козни, видимо это у нее в крови, хоть ее наставница Иоши Кобаяси взяла девочку из приюта. Приемников пока нет, но я точно знаю, что полгода назад она удочерила девочку. Думаю это и будет ее преемница. Как видишь, не все передают бразды правления по наследству, – и, встретив мой скептический взгляд, продолжил: – Конечно, сейчас тебе кажется, что это грязная и опасная работа, но так же она дает великую власть над людьми. Знал бы ты кто ходит у нас в должниках, и что храниться в зале оплаты, не смотрел бы так. Но пока об этом тебе рано знать. Мы управляем страной! Министерство магии по сравнению с нами – дети, играющие в песочнице. Сакуру мы так и кличем «Сакура».

Услышав это, я тут же подумал о том, что в стране бардак невообразимый!

– Канделас Хуарес, испанка. Не убивает, но пытает жестоко. Это помогает найти истинного преступника или убийцу и покарать, вызволить невиновного. Покровительница бедных, тех, кого подставляют богатые, чтобы избежать наказания. Интересная дама. Одинокая, да и приемников нет и пока не планируется. Отчего-то я думаю, что это будет кто-то, кто будет обязан ей долгом жизни. Для заказчиков она «Свеча».

Та старушка в шали – Шепсит Бенну Саламех, она метаморф, как и ее внучка Нафрини Феме Саламех. Убивают какими-то сложными египетскими заклинаниями. Жертва при этом мучается долго, теряет человеческий вид, иногда мумифицируется. Многие впоследствии верят, что несчастные просто покараны богами. Работает в основном в Африке, но и за ее пределами иногда берется. Ее жестокости предела нет – старая школа! Внучка ее училась у шамана магии вуду, так что даже страшно предположить, что они могут сделать со своей жертвой. Мы зовем ее «Леди».

Мужчина со шрамами – Шеймус Коннолли и его дочь – Онора, ирландцы. Это острие копья нашей организации. Некроманты и плоды их работы, чудные звери, заколдованные твари, и прочая опасная нечисть – это их удел. Никакой политики, лишь устранение откровенной опасности. В переводе их фамилия означает «свирепые, как псы». Это полностью отражает их суть. Берутся даже за то, за что и я бы не взялся.

– Результат на лицо, – вернул я недавно услышанную фразу.

Дед только ухмыльнулся.

– Мари та еще сплетница и говорить ее словами чревато. Она озвучивает очень обидные, хоть и правдивые вещи. Тебе же, как моему наследнику и будущему политику я скажу одну фразу: «Правду подают так, как подают пальто, а не швыряют в лицо, как мокрую тряпку». Указывать на очевидное – значит проявлять невежество, а указывать на внешние недостатки верх глупости, ведь никто не выбирает каким ему родиться, а изъяны, полученные в бою вообще лучше не комментировать. Его прозвище «Тесак»

Короче говоря, дед меня пристыдил.

– Дьего Висенте, муж Мари. Они тоже работают в паре. Их стихия – это сплетни и слухи. Они информаторы и доносчики. Уши у них длиннее, чем у кролика-мутанта. Сеть их информаторов раскинута по всему миру, даже я удивлен. Наверное, если я сейчас себе под ноги плюну, то попаду в их агента. Руки их в крови не обагрились ни разу, но вовремя предоставленная информация врагу стерла с лица земли ни один десяток как магов, так и маглов. Иногда мы продаем добытую ими информацию. Самыми частыми покупателями являются гоблины. Позывной «Эхо».

Галиб Абул Аль-Халиль – черный маг. Это его сын Камиль Гани Аль-Халаиль. Своих противников он побеждает в честной схватке. Хотя для человека, не родившегося в Арабских Эмиратах, это вряд ли будет честный бой! Черная магия там развита на высочайшем уровне, и противостоять ей очень сложно. Ни одна его схватка не длилась больше минуты. Человек он скрытный и его отец был таким. Думаю, что и сын мало чем будет от него отличаться. Надежный и сильный боец, но от этого не менее мудрый. Увлекается философией, любит книги. Примерно треть библиотеки для молодняка – его подарок Вестникам. Прозвище – «Тень».

А это наш верховный оборотень Доменико де Герра и его внучка Дебора. Итальянцы. Оборотни стареют медленнее, чем обычные волшебники, так что не удивляйся его внешней молодости. Это все видовые особенности. Девочка тоже оборотень. Своих жертв они рвут когтями и зубами. Очень кровожадные. В основном занимаются браконьерами и оборотнями-преступниками. В отличие от обращенных, урожденные оборотни могут обращаться лишь частично, но в полнолуние обращаются полностью, продолжая полностью себя контролировать. Выращивают и дрессируют отличных сторожевых псов. Мой замок охраняется сворой, которую воспитывал он сам. Не знаю как он это делает, но после того, как он их мне подарил псины слушаются только меня, а кормить их может только псарь. Наверное, какой-то волчий гипноз. Позывной «волк», а у девчонки «пчела». Она, в отличие от других приемников уже заслужила свое прозвище и наравне с учителем берется за заказы.

– Николь, Мэйбл и Одри Уайт. Работают по всей Америке. Вейлы. Николь – чистокровная, а ее дочери – полукровки. Разоряют предприятия и иногда семьи. Очень богатые и влиятельные. Если не получается разорить – убивают. Ты когда-нибудь видел вейлу в ее истинном обличии? Нет? Ну и хорошо! Зрелище то еще! Собирают и коллекционируют любопытные артефакты. Ее так и зовут «Вейла». Большая часть нашей коллекции – это их подношения.

Этот старик – Томас Гуапа и его младшая внучка Эмили, Австралия. Никто не знает куда деваются их жертвы – они просто пропадают. А они помалкивают об этом. Я предполагаю, что они идут на опыты или как жертвы ритуалов. Если идет заказ на сведение с ума – то за это они с удовольствием берутся. Не знаю как, но на последствие их работы над разумом страшно смотреть. Поставляют самые редкие ингредиенты для зелий тропического происхождения. Талантливые торговцы, путешествуют по всему миру, заодно исполняя свои заказы. Прозвище деда – «Призрак». Вот и все! – закончил дед свое повествование.

– А мы? В чем наша специализация? – полюбопытствовал я.

– Когда наша организация сформировалась, специализаций у нас не было. Мы обсуждали заказ все вместе, думали, кому лучше подойдет тот или иной случай. Иногда выступали на задание парами или даже втроем. Не забывай, что нас было всего семеро. Это потом нас стало больше, и мы поделили сферы деятельности. Сейчас я не практикую, я возглавляю Черных вестников. Что касается тебя – нам еще предстоит выяснить твою сильную сторону. У тебя хороший потенциал, ты умен, но вспыльчив. Тебе предстоит укротить свой собственный характер, прежде чем мы поймем, в чем твоя истинная сила.

– Я вот что еще хотел спросить – все могут путешествовать камином целыми группами?

– Нет, этот камин сделал один очень сильный артефактор, так что мало кто может похвастаться таким предметом. Еще я бы сразу хотел объяснить почему мы встали именно так. Я, как самый старший и главный среди нас, встал по середине. Справа от меня встали приемники основателей, слева – наши последователи, боковые ветви или даже скорее корни, пущенные нами в другие страны.

– А куда вы все делись?

– В зал переговоров. Поступили заказы, их нужно было раздать. Мы обсудили и поделили, кому что достанется. Кабинет, в котором мы все дожидались наших друзей – это старый зал заседаний. Много ли места надо для семи человек?.. – грустно улыбнулся Николас. – Так же я объявил, что взял ученика и в качестве платы отдал тот свиток, помнишь? Твою кандидатуру, после просмотра моих воспоминаний утвердили.

– А разве они могут не утвердить? – удивился я.

– Могут. Пойми, Гарри, мы все – большая семья и бережем друг друга. Если кандидат вызывает сомнение или опасение, то его утверждение откладывается и если через пару месяцев он продолжает казаться не подходящим – его устраняют. Но это бывает крайне редко. За пятьсот лет существования Вестников таких случаев было десять. Два раза в столетие – это не так уж и часто, правда?

И что, блин, я должен на это ответить? По мне так это очень даже часто! Вместо того, чтобы отвечать на этот вопрос я задал свой. Знаю, что не красиво так делать, но что поделать – мне еще многому нужно научиться.

– Почему когда вошла… эм… – я пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить имя, – Нафрини, все так на нее уставились?

– Потому что она метаморф. Дар этот очень ценен и в других странах их оберегают как самое дорогое сокровище. У нас же их ценят немножко по-другому.

– Как это? – спросил я.

– Как полезный артефакт. Видишь ли, маски, которые мы с тобой используем, это ни что иное как лицо метаморфа, снятое и особым образом обработанное.

А вот теперь я в полном шоке! То есть, все это время я носил чужое лицо, в полном смысле этого слова! Какие же все-таки волшебники жестокие существа!

– Не надо так реагировать, ты аж побледнел! Да, их ловят и убивают, а затем на свет появляется такой любопытный предмет. В обществе, однако, больше ценят оборотное зелье, а вот шпионам без этих вещиц сложновато. Ты и сам уже успел оценить полезность сего предмета.

Я и не спорю что вещь в хозяйстве полезная, но то, из чего ее делают… О, Мерлин! Как теперь ей пользоваться? Нет, ну не выкидывать же, правда? И не думай, что я моральный урод! Иди, попробуй оборотное на вкус, а я с удовольствием посмеюсь над выражением твоего лица!

– Могу утешить лишь тем, что происходит это крайне редко.

Ага, наверное, два раза за столетие! Да, дедушка? Все же в том, что я воспитывался маглами, есть и свои плюсы – подобная жестокость вовсе не кажется мне нормальной! Если бы я изначально знал, из чего она сделана – не купил бы, да еще и продавца бы проклял.

– Что же еще мне предстоит узнать о мире магии, дедушка? – ошарашено спросил я.

– Боюсь, что это лишь вершина айсберга, размером с Великобританию, внучек.

Утешил! Сразу как-то по Дурслям заскучал, даже странно. Не такие уж они и странные и злые. Да и не зря презирают магов со всем их волшебством. Давно я уже дома не был, пора хоть переночевать прийти, что ли.

В Хогвартсе нам, конечно, тоже всякие ужасы рассказывают, но об этом как-то деликатно умолчали. Хотя может я просто прослушал. Спросить бы у Гермионы, она-то точно такое не забыла бы. Это, наверное, и есть минус магловского воспитания – мы воспринимаем мир магии, как добрую сказку, где добро всегда побеждает зло. Добро может и в действительности побеждает, но сколько Зло дел успевает натворить пока оно до него доберется! Мой идеалистический мир начинает потихонечку облупливаться и темнеть. Страшно подумать какие еще вещи творятся в нашем мире. Такой расклад мне определенно не нравится. С другой стороны использование живых «ингредиентов» в артифакторике – это давно закрепленная практика. Взять хотя бы сердцевины для палочек – сомневаюсь, что после извлечения жил дракон остается жив. Тем не менее, все их с удовольствие покупают и пользуются, и ни кто не думает о том, что таскает в кармане кусочек мертвечины. Вот и моя «ворона» содержит такой ингредиент.

– Ладно, сегодня был очень насыщенный день, и я, наверное, лучше пойду домой. Надо же там хоть иногда появляться! – наигранно весело улыбнулся я и поднялся с дивана.

– Конечно, Гарри, конечно, – дед поднялся и пошел меня провожать. – Тебе нужно отдохнуть, так что проведи там еще и весь завтрашний день, а на следующее утро я буду тебя ждать у себя.

– Ага, спокойной ночи, – попрощался я на ходу.

– Спокойной ночи, Гарри, – попрощался дед, но дверь не закрыл и все еще смотрел мне вслед.

А я изо всех сил старался не сорваться на бег, так к Дурслям меня тянуло впервые. Жизнь все же удивительная штука!

========== Часть 17 ==========

Четверг. 4 июля. Дом, милый дом? Нет, я определенно сошел с ума! Разве может этот ненавистный с детства дом стать в одночасье моим убежищем от мирских невзгод? И разве вот эта, вечно придирающаяся ко мне особа может так ласково мне улыбаться? И сон… Каким сладким оказался сон в собственной кровати в обнимку с теплым и мягким Феликсом. В таком направлении двигались мои мысли этим ранним солнечным утром, пока я с удовольствием поглощал овсяную кашу с клубничным джемом. Кто бы мог подумать, что каша из рук тетушки может быть такой вкусной, я даже жмурился слегка, прям как Феликс, уплетающий кошачий корм. Если бы еще все это было взаправду, а не по моему велению, так вообще – красота. Но, в принципе, меня и так устраивает. По крайней мере, лучше, чем было. Во всяком случае, для меня. Вообще во время еды, пока рот занят, можно много чего рассмотреть. Например, родственников.

По левую руку от меня завтракал такой же овсянкой, только без масла и джема, Дадли. Он заметно осунулся.

– Вот, как ты любишь, – тетя поставила передо мной чашку ароматного кофе со сливками и сахаром.

Я посмотрел на нее снизу вверх и благодарно улыбнулся. Ее губы дрогнули в ответной улыбке, и она провела рукой по моим волосам, слегка спутанным после сна.

– У тебя очень красивые волосы, Гарри. Прямо как у моей мамы, твоей бабушки, – в глазах ее полыхнул озорной огонек воспоминаний. – Когда я была маленькой, то любила расчесывать ее пряди, если хочешь, я и тебе могу помочь. С такой гривой в одиночку тяжело управляться.

–

Мы сидели в гостиной все вместе: дядя Вернон читал газету, попутно комментируя самое интересное, Дадли смотрел телевизор – да, ему все же разрешили за хорошее поведение и неплохие результаты внезапной диеты; я сидел на полу, а тетя Петуния расчесывала мои волосы, разбирая их на тоненькие прядки.

– Расскажите мне о бабушке, – попросил я.

Удивительно, что о родителях я знаю мало, но о бабушке и дедушке не знаю вообще ничего. То есть вообще! Даже имен не знаю.

– Мою маму, твою бабушку, звали Элис. Она была очень доброй и понимающей женщиной. У нее всегда, сколько я ее помню, были длинные черные волосы, которые она укладывала в высокие сложные прически, но по выходным, почти до самого обеда, она распускала их и ходила так по дому, а мы с Лили бегали за ней по пятам и любовались. В детстве мы думали, что мама наполовину русалка, – хихикнула тетя. – Даже когда врачи сказали, что ей необходимо их обрезать, мама не сдалась. Сказала, что уж если ей суждено умереть, то пусть так и будет, но с волосами она не расстанется. А потом у нее случился инфаркт и она умерла. Ей было сорок пять лет, отец умер через два месяца – не выдержал. Очень уж он ее любил.

Интересно, если он так любил ее, то почему они разошлись? Да еще и так, что впоследствии она зачала от другого? Хотя, может, Элис не любила своего мужа.

– Как звали моего деда?

– Метью Эванс. Он был старше мамы на десять лет и работал хирургом. А познакомились они, когда мама попала к нему на операционный стол с аппендицитом. Вся его жизнь прошла на работе. Он все время был там, со своими пациентами. Бывало, что его среди ночи забирали из дома для очередной сложной операции. Когда я была маленькой, я помню, что они часто ругались, но потом это резко закончилось, и она стала какая-то спокойно-отстраненная. Даже когда отец приходил с работы она не шла встречать его, а молча накрывала стол, приносила газету, мыла посуду. Почти вся ее жизнь состояла из меня и Лили. Она очень хорошо готовила. Особенно хорошо ей удавалась яичница – такой вкусной я больше нигде не пробовала. Из рук мамы вся еда самая вкусная, жаль, что тебе не удалось попробовать, – сказав это, тетя погладила меня по голове и поцеловала в макушку.

Очень милый жест, прям материнский.

– Все, готово! Если хочешь, я могу заплести их, – предложила тетя.

– Нет, не надо, – ответил я.

Еще чего не хватало – с косичкой ходить. Как только я поднялся, зазвонил телефон. По старой привычке я ответил на звонок, почти не задумываясь. Голос, который я услышал в трубке, вогнал меня в состояние ступора.

– Гарри, с тобой все в порядке?

– Да, – ответил я немного на распев.

– Слава Мерлину!

– Зачем ты звонишь, ты ведь знаешь, что со мной сделают Дурсли, если узнают?

– Просто ты не пришел в кафе, не ответил на письмо и вообще все о тебе беспокоились не только я! – с другой стороны трубки уже слышались обвинительные нотки.

– Гермиона, со мной все в порядке, правда. Не нужно мне звонить и писать тоже не нужно. Не обижайся, но до конца каникул я хочу побыть один и подумать над всем, что происходит в моей жизни. Хотя признаюсь честно – мне тебя очень не хватает.

– Я тоже скучаю, Гарри. Извини за беспокойство. Увидимся в школе.

– Пока, – попрощался я и повесил трубку.

Это был странный, очень и очень странный разговор. Я еще с минуту смотрел на трубку аппарата, прежде, чем положить ее, вслушивался в приглушенные гудки, будто ожидая от них пояснений. Что это было? Неужели она догадалась? Она так смотрела на меня в кафе, будто узнала, кто скрывался под маской. Гермиона всегда была умницей, но разве можно было узнать в этом странном парне меня? Нет, не думаю, хотя она выдает такие логические выводы, что порой ум за разум заходит. И что интересно – ошибается она редко.

– Гарри, с тобой все в порядке? – спросила тетушка.

Я кивнул, мол «Да, все в порядке». Наверное, этот разговор должен был ободрить меня, придать сил и уверенности в том, что она уж точно настоящий друг, но отчего-то на душе стало гадко-пригадко. Я откровенно заигрался во всех этих николовских штучках. Зацепился за возможность стать сильнее и могущественнее, и забыл о том кто я. А кто я? Подросток, сирота, герой. На самом деле героем была моя мама, а я просто не умер, благодаря ей. В этом и заключается все мое геройство, а остальные мои приключения это так, чьи-то хитро вымудренные партии, а не мои заслуги. Я всегда играю роль меча в чьей-то руке, разящей зло в любом ее проявлении. Даже сейчас я не более, чем оружие. Может, я просто ни на что больше не гожусь?

–

Дадли ушел в мясную лавку, дядя Вернон на работу, а тетушка за покупками. А я остался наедине со своими мыслями. Я лежал на кровати, тупо пялился в потолок и размышлял о своей жизни. Все не заладилось с самого моего рождения, наверное, еще даже до зачатия… Глупо с моей стороны надеяться на благополучный исход моей жизни. Все мое существование подчинено служению свету и добру, никто не хочет понимать того, что я обычный мальчик, который хочет просто жить. Как же я неистово задолбался! Уехать бы на необитаемый остров, чтобы все оставили меня в покое и сами сражались со всевозможными темными магами и прочей шушерой. Феликс лежал где-то в районе моей головы и тихонечко мурлыкал. Может у меня, как и у него, скоро все наладиться и кто-нибудь заберет мою многострадальную тушку из всего этого хаоса. Хотя, если быть до конца честным, его я использую в своих целях. Он – моя маскировка. Извини меня, кошара, но я обещаю, что тебе будет комфортно в моем доме и безопасно.

–

Четверг. 11 июля. Прошла неделя с тех пор, как я покинул дом Николаса и он все еще не объявлялся. А я по-прежнему сидел в доме Дурслей и читал ту книжку с заклинаниями. Даже об уже известных мне слоформах я почерпнул много нового и полезного. О таком в школе не скажут, а если и скажут, то так, что ничего не поймешь, даже если захочешь. Вот она – великая сила слова. Особенно интересной стала информация о некоторых побочных действиях тех или иных заклинаний в зависимости от фазы луны и времени года. Что летом в новолунье взрослому магу хорошо, то подростку – смерть. Это навело меня на мысль о том, что это могло быть одним из пунктов запрета колдовства во время летних каникул. Особенно опасными для здоровья в летний период становились разрушительные заклинания. Видите ли летом, как и весной, – время созидать, а не разрушать. «Юные маги, не достигшие семнадцатилетнего возраста, связаны с силами природы теснее, чем взрослые представители магического мира… Одно из преимуществ подобной связи – если вовремя ее осознать и закрепить… дает возможность постоянной магической подпитки… В более зрелом возрасте… способность управлять силами природы и использовать в своих целях». Что тут скажешь – информация полезная и занимательная. Знать бы еще как эта связь закрепляется. А вот и подводные камушки: «Маг не должен намеренно вредить природе, разрушать и подавлять как флору, так и фауну… грозит серьезными последствиями… возможна даже полная потеря магических способностей». Вот те раз! А если я случайно сломаю дерево или в образе кота мышь придушу? Нет, так не пойдет.

–

«Гарри, собирайся и приходи ко мне» – вещал патронус, в форме неведомой мне птицы, голосом Николаса. А я уж думал, что он оставил меня в покое. Наивный! Как только послание было доставлено, птица расправила крылья и, пролетев сквозь стену, исчезла. Наверное, полетела отчитываться перед хозяином. Ничего не поделаешь – пришлось собираться и идти, иначе дед может заявиться прямо сюда, наплевав на бдительную, но в последнее время, очень тихую миссис Фигг. Я частенько отсутствовал дома по нескольку дней, а она даже тревогу не била. Может надзор надо мной уже сняли? А может просто дедуля постарался. Интересно, она хоть жива там или ее распухший труп уже погрызли голодные полунизлы?

–

Мы вновь стояли перед дверью в коридоре на втором этаже дома Николаса. Только сегодня я наконец-то смог понять, чем же все эти одинаковые двери различаются – ручки. Точнее ручки то были одинаковые, а вот камушки, вставленные точно посередине, различались по цвету и размеру. Эта дверь была обозначена изумрудного цвета камнем. За все то время, что я находился в доме деда мы не сказали и слова друг другу. Даже не поздоровались. Странно, но мне не хотелось разговаривать. Хотя его хитрющее выражение лица ничего хорошего не предвещало. А когда было по-другому?

–

Мои легкие заполнил свежий морской ветер. Частицы соли каким-то магическим образом оседали на моих губах. Вдалеке я слышал, как волны бьются о край утеса и кричат чайки, меня окружали пальмы и не знакомые тропические растения. Сомнений нет, мы больше не в Англии. Как такое возможно я все еще не понимал. С каждым разом я все с большим благоговением смотрел на своего деда – такой человек может тебя с лица земли стереть, не отрываясь от чашки с кофе. Ну как таким не восхищаться? Хочу быть как он, чтобы мои дети и внуки так же смотрели на меня. Все же он очень сильный и умный волшебник. Спасибо вселенной, что он послал мне такого родственника – благодаря ему у меня есть возможность стать кем-то больше, чем просто орудием сил света. Главное не стать оружием в руках оппозиции.

–

– Нет, нет, нет! – замахал я руками, всеми силами открещиваясь от предложенной вещицы.

– Тебе придется его взять, иначе мы ничего не успеем, – настаивал Николас.

Это именно то, чего я увидеть одновременно желал и боялся – маховик времени. Мозг настоятельно рекомендовал взять и воспользоваться. Естественно, в своих целях. Сириус умер не так давно, так что вернуться меньше, чем на месяц назад вполне возможно.

– Я не могу прочесть твои мысли, но и без того могу сказать о чем ты думаешь. Не пытайся его спасти – я пробовал. Ничего не вышло, некоторых просто невозможно вернуть.

– Я думал, они все уничтожены, – вспомнил я слова Гермионы.

– А тебе не приходило в голову, что можно еще сделать? – улыбнулся Николас, протягивая вещицу.

Приходило, конечно, но как-то не было времени и желания над этим думать.

–

Мы возвращались назад снова и снова. Снова и снова, а на календаре все еще был четверг, 11 июля. Я умер, превратился в зомби, упокоился и вновь воскрес и все это за один день, длиною в год. Триста шестьдесят пять раз – именно столько раз я крутил этот чертов маховик. Помимо очевидных вещей, у этой штуки был еще один минус – вернуть он мог лишь на сутки назад, так что, как только наступало утро пятницы, я поворачивал время вспять и принимался за тренировки. Попутно я выяснил что каракули, нацарапанные на моем теле во время той безумной попойки, призваны снизить утомляемость, а так же стабилизировать каналы моей магии. Я не знаю как это действует, но недавно они окончательно прижились и начали действовать, так что высыпаюсь я за четыре часа и не чувствую себя разбитым даже после самых энергозатратных заклинаний. Однако дополнительный учебный год немного подпортил мои нервы. Тренировки были поистине утомляемыми и выматывающими. Такой прыти от древнего старичка я не ожидал. Он не просто тиран, он деспот! Я проклинал тот день, когда встретил его и согласился на всю эту дурно попахивающую авантюру.