Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 48 страниц)

Для начала мы отправились в тихий бар, чтобы поднять в крови уровень алкоголя, затем наткнулись на интересный магловский клуб с ужасающей слух музыкой. Там мы еще немного набрались. Затем, прямо в туалете я трахнул одну из местных представительниц, а затем Джон снова меня разбудил в том же номере борделя. Как мы там очутились, я не помнил. И снова все завертелось по кругу, как и вчера. Вечером нас повезли сначала в оперу, а затем на ночную прогулку по городу. Мы снова сбежали. Я снова проснулся в борделе. Третий день был посвящен дебатам. После трех дня нас отпустили до семи вечера, потому что потом будет прощальный ужин и портал домой. Ужинать мы будем прямо в Соборе.

– Ну, ты готов? – спросил меня Джон.

– К чему? – спросил я.

– Ты что забыл о задании, которое дал тебе Николас? – ухмыльнулся он.

Думаешь, я удивился его словам? Почти нет. Я удивился бы больше, если бы за мной никто не присматривал. Так было всю мою жизнь, и не следует ожидать, что мне когда-либо разрешат жить самостоятельно.

– Не забыл, – кивнул я.

Джон перенес нас на лестничную площадку многоэтажного дома. Хлопок от трансгрессии еще несколько секунд гулял между бетонными плитами, а затем затих где-то внизу.

– Номер сорок два, – Джон кивнул на черную дверь с золотыми цифрами.

Чемоданчик с инструментами привычно тяжелел в руке. Алохамора легко справилась с замком на двери, мой провожатый применил к себе дезиллюминационное заклинание и слился со стеной.

В квартире было тихо. Пройдя узкий коридор, я очутился в гостиной. На старом диване мирно спал мужчина, вокруг которого в хаотичном порядке были разбросаны документы и газетные вырезки. Я наложил на него простенькое заклинание сна, чтобы его внезапное пробуждение не застало меня врасплох и не помешало осматриваться. Должен признать, что он не производил впечатления опасного человека. В принципе, как и я. Карты небесных светил слабо сочетались с окружающей обстановкой, как и книги о магии и крови. На его животе покоились таблицы, в руке вложена ручка. Видимо заснул во время работы. Николас не сказал что такого он натворил, но предупредил, что все бумаги необходимо забрать и привести в Англию. Не упустить ни одной. Я достал сумку с расширением и начал левитирвать в нее бумаги и книги.

Эта процедура не заняла много времени, так что через пятнадцать минут я успел обшарить всю квартирку и собрать абсолютно все бумажные носители, включая магловские журналы. Авада Кедавра отразилась от дверцы шкафа и растворилась в воздухе, на мгновение ослепив. Грудная клетка мужчины перестала вздыматься. Он был мертв. Для надежности я еще десять минут побродил по квартире, разыскивая возможные тайники, но так ничего и не нашел. Мужчина не ожил, так что я, удалив все возможные следы своего пребывания, покинул помещение. И зачем только брал рабочую сумку? Вот она – сила привычки.

–

Обратный портал перенес меня в центр Лондона. Пришлось воспользоваться общественным камином в Дырявом котле, чтобы добраться до дома. Эти три дня вымотали меня своими нудными лекциями и древней архитектурой, а чем занимался вечерами, практически не помню, так что и не отдохнул, считай. Проснулся я только ближе к полудню. Вот уж не думал, что унитаз и душ могут показаться самыми прекрасными вещами во всем мире. Под теплыми струями воды я простоял примерно час, наслаждаясь благами современного мира, ведь сделать это вчера мне не позволил груз усталости.

К Николасу я попал ровно к пяти часам. Он хоть и был французом, чтил традиции Британии и пригласил меня на традиционную чашку чая. Мы обсудили некоторые проблемы, я рассказал о том, как прошла конференция, о деле, что он мне поручил. В конце передал сумку с документами и спросил разрешения проведать Клювокрыла.

Скотинка выглядела счастливой и меня узнала. У него и одной кобылы-гипогрифа родился сын, которого назвали Перышко. Малыш оказался почти черным с редкими серыми вставками, преимущественно на крыльях, а на голове у него красовалось одно белое перо. У Николаса я пробыл около трех часов. Покатался на лошади, погулял в саду. Поужинал с дедом и некоторыми коллегами. После ужина мы выпили немного виски и поиграли в карты, после чего я вернулся на Гриммо. Взрослая жизнь меня доконает. Я превращусь в скучного чопорного джентльмена и начну кривить губы на все подряд. Такого не должно произойти. Я же еще так молод, у меня все впереди. Правда ведь?

–

Патронус миссис Бунн застал меня за завтраком в доме Ромильды. Голубка впорхнула через стену и уселась на стол, уставившись на меня своим призрачным глазом-бусинкой.

– Мистер Поттер, мисс Дельфини только что скончалась. Какие будут распоряжения?

Ромильда положила свою ладонь на мою руку, безмолвно поддерживая. Прошло две недели с тех пор, как я вернулся из Барселоны. Должен признать, что эти дни выдались более чем насыщенные. На этот раз у Ромильды едва хватало молока для нашей дочери, так что кормилицей для двух Блэков она стать не смогла. Миссис Бунн подыскала на вакантное место молодую полукровку, которая родила мертвого ребенка. Она же согласилась стать няней. В свою очередь род Блэк обязался предоставить ей полное содержание на весь рабочий период, включая медицинские услуги. Я почти сутки просидел, составляя приемлемый контракт, который бы устроил обе стороны.

Далее настала очередь домового эльфа. Раньше я не особо к нему присматривался, воспринимая его почти так же как говорящее зеркало. Он ведь всегда был странным, но последние годы его не пощадили и он откровенно начал сходить с ума. Пока миссис Бунн не обратила мое внимание на проблему, я не замечал, что глаза Кикимера утратили былую ясность, подернувшись туманной дымкой безумия, его рот периодически дергался, а кисти рук непрерывно дрожали.

Церемониальный меч использовался довольно редко, и я еле вспомнил, где он лежит. Процедуру обезглавливания решили провести на чердаке, там же было решено оставить голову, вместе с остальными. По идее вся семья должна присутствовать на таком событии, но по серьезным причинам это было невозможно, так что свидетелем стала моя экономка. Старый дубовый пенек со следами давно засохшей крови хранился здесь же. Он не сопротивлялся. «Кикимер рад был служить благороднейшему и древнейшему роду Блэк» – сказал домовик, прежде чем я отрубил его голову, и она покатилась по полу, забрызгивая его темно-красной кровью.

Сиделку было решено не нанимать, и за Бэллой присматривала сама миссис Бунн, снабдив комнату двусторонним зеркалом. Она быстро сдавала позиции, особенно после того, как к ней перестали носить детей. Некогда красивая женщина стала живым скелетом, занимающим в постели едва ли четверть пространства. Порой я задумывался над тем, чтобы облегчить ее страдания при помощи Авады, но боялся мести от магии. Пришлось дожидаться естественной смерти, напомнив собственной совести, что эти мучения он заслужила.

Каждую ночь я накладывал заклятие тишины на свою комнату, так как близнецы все время кричали, видимо призывая мамочку. Бэлла не могла ответить, лишь влажные дорожки слез на ее лице говорили о том, что она слышит их и тоже хочет увидеться.

– Кажется, я умираю, Том, – сказала она, глядя на меня.

– Да, Бэлла. Это так, – ответил я.

– Пообещай мне, Том, что позаботишься о нашей дочери. Я так хотела ее, но у меня ее отняли. Пожалуйста, найди Астру. Воспитай ее. Пусть она отомстит за меня…

– Кому, Беллатриса?

– Всем…

Именно этот разговор приснился мне сегодня под утро, перед тем, как я отправился завтракать и узнал о кончине Бэллы. Кажется, перед смертью она все вспомнила. Что ж, так это или нет, я уж не узнаю. Однако если к ней все же вернулись воспоминания, я надеюсь она успела оценить мои старания.

– Пусть Головач отнесет ее тело в семейный склеп Блэков, – сказал я своему патронусу, после чего он исчез за стеной.

Головач – это наш новый домовой эльф. Я призвал его сразу же после отсечения головы Кикимера при помощи магии крови. Кто же знал, что без нее это сделать невозможно. Видимо поэтому в семье Уизли все хозяйство ведет Молли, которая сама уже как домовой эльф. Они ведь рьяные сторонники Дамблдора, которому претило все, что связано с этой отраслью магии. Может сейчас, когда ее официально разрешили, Артур найдет в себе силы и смелости призвать хотя бы одного, Молли ведь уже не так молода.

Головач раньше служил в семье Краучей вместе с Винки, а после смерти последнего из них прибился на кухню Хогвартса, но решил ответить на мой зов, так как без хозяина ему жилось туго. Пока что я был вполне доволен новым прислужником. Миссис Бунн не высказала никаких нареканий в его сторону, а это кое-что да значит. Я поклялся, что буду обеспечивать его всем необходимым, он же пообещал служить моей семье верой и правдой. Пока призывная кровь еще не остыла, я связал его еще несколькими клятвами, которые отыскал в семейной библиотеке Блэков. У всего есть своя цена, так что за особую верность он будет расплачиваться сумасшествием в старости, как и Кикимер, но это единственный вариант, при котором он не сможет предать мою семью, как это сделал Добби с Малфоями.

– Ты расстроен? – спросила Ромильда, когда патронус покинул комнату.

– Не знаю, – ответил я.

Я, правда, не знаю что чувствую. С одной стороны сегодня осиротели трое детей, двое из которых мои. С другой стороны, Беллатриса была обузой для всего рода Блэк, хоть и помогла немного восстановить их численность. Кровь за кровь я бы сказал. Жизнь за жизнь. Она истребила последнего представителя своей семьи, но успела взамен дать троих. Я еще не знаю, что из всего этого получится, но точно знаю, что не позволю внутренним конфликтам разрушить семью и погубить род. Слишком много моих сил было вложено.

Нельзя все рассказывать детям, но они точно должны знать кто их ближайшая родня, так что в родовых книгах я указал, кем на самом деле были их родители. Гобелен может не подчиниться недостойному главе, но это не значит, что дети в случае этого должны страдать. Я сейчас имею ввиду близкородственные браки. Не хотелось бы мне видеть Ариса мужем моей Иоланты. Или Хесперу женой Ричарда. Мерлин, они же еще маленькие дети, а я уже думаю о браках и связях. Нет, я все-таки становлюсь ханжой. Надо что-то с этим делать.

–

В начале августа состоялась свадьба Драко и Дафны. Приглашение отклонить не получилось, ибо я уже считался чуть ли ни другом семьи в глазах общественности, и такое поведение вызвало бы пересуды. Взгляд Люциуса при каждой встрече в Министерстве говорил о том, что если я посмею не прийти, он устроит мне веселую жизнь и плевать на последствия. Я не боялся его, но опасался Николаса, поэтому ответил согласием и даже отправил подарок – гиппогрифа Перышко. К этому времени он уже был достаточно взрослым, чтобы покинуть родителей. И Драко и Дафна прислали одинаково вежливые благодарности в письменной форме. Остается только гадать понравился ли Перышко своим новым хозяевам, или они в диком ужасе. Особенно Драко. Надеюсь второе, мне было бы приятно позлорадствовать, зная, что объезжать малыша придется именно ему.

Молодожены бродили по саду, принимая поздравления от своих родственников и друзей. Прием оказался грандиозным. Не удивлюсь, если здесь присутствуют все маги Британии. Кроме разве что уж совсем отбросов магического общества, сквибов и осужденных. Взгляд то и дело цеплялся за работников Министерства, бывших однокурсников, местных знаменитостей. На подиуме, устроенном прямо в саду пела Селестина Уорлок. Рядом с ней стояла кучка молодых девчонок и стареющих дам, подпевая каждому слову. Я видел ее выступления и раньше, в Косом переулке к примеру. Не скажу, что являюсь ее фанатом, но чего у нее не отнять, так это волшебного голоса, который врезается в память, как и три хорошенькие бэк-вокалистки, что всюду следуют за ней. В маленькой толпе фанаток я сумел разглядеть рыжие головы миссис Уизли и Джинни. Надо поскорее увернуться от возможной встречи.

– Здравствуйте, мистер Поттер, – легкое прикосновение к моему плечу заставило обернуться.

Дафна с двумя бокалами шампанского стояла у меня за спиной. Вот уж кто наведет шороху в магическом мире! Она предпочла старым добрым мантиям красивое магловское свадебное платье. Я не заметил на нем и капли волшебного вмешательства, это же подтверждали шепотки в толпе. Даже обычные и уже привычные руны против сглаза и случайного колдовства не украшали подол платья. Это говорило либо о безоговорочном доверии ко всем присутствующим, либо о глупости.

Раньше мы не общались, только на седьмом курсе начали здороваться и перекидываться ничего не значащими фразами, поскольку всем уже было не до вражды между факультетами. Редкие разговоры, обмолвки и замечания однокурсниц в ее сторону позволили мне составить о ней свое собственное впечатление. Можно назвать Дафну спокойной, хитрой, милой, сообразительной, но уж что про нее нельзя сказать, так это то, что она глупая. Умом природа ее не обделила, а заодно дала немного мудрости не выпячивать его на передний план. Скорее всего, этот ход с платьем часть чего-то грандиозного, а может так она просто показывает свое хорошее отношение к маглам и готовность принимать новшества и использовать их в повседневной жизни. Женщина, к тому же слизеринка, это загадка в загадке.

Фотографы бегают за ней по пятам с начала торжества. Я уже вижу заголовки Ведьмополитена, на обложке которого Дафна в своем магловском платье. Если повезет, попадет на разворот.

– Здравствуйте, миссис Малфой, – ответил я.

– Кажется, я понимаю теперь, зачем молодожены обязаны принимать от всех поздравления лично, – улыбнулась она, протягивая мне бокал шампанского. – Меня уже раз сто назвали «миссис Малфой», еще десяток, и я забуду, что когда-то была «мисс Гринграсс».

– Может быть на ты? – кивок. – Дафна, ты хочешь, чтобы я пожелал тебе и Драко чего-нибудь?

– Не особо, – она сморщила носик. – За сегодня мне уже пожелали кучу всего, так что это слилось в одну какофонию звуков. Жутко в ушах звенит от всего этого, особенно от песен Селестины Уорлок. Хорошо, что мистеру Малфою хватило ума не пригласить хор баньши.

Мы немного посмеялись, представляя реакцию гостей на подобное представление.

– Думаю, павлины обгадили бы весь газон, – немного подумав, сказал я.

– Они и так, – она неопределенно махнула рукой. – Домовики только и делают, что щелкают пальцами, ликвидируя кучки. Они же наложили на них заклятие немоты, иначе у Селестины появились бы еще бэк-вокалисты.

– Ты счастлива? – почему-то, глядя на улыбающуюся Дафну, меня мучил лишь этот вопрос.

– Я не несчастна, – ответила она, а затем глотнула шампанского и поморщилась. – Кислятина какая.

– Может, прогуляемся? Подальше от звуков музыки и павлинов? – предложил я.

– Да, мне сейчас это нужно, а Драко пусть сам отдувается. У тебя случайно с собой палочки нет? Жутко пить хочется.

– Нет, палочки мы сдали при входе, но можно и так…

Я взял бокал Дафны и выплеснул шампанское на землю, а свой отдал ей. Затем занес над ним руку и хорошенько сосредоточившись, прошептал «Агуаменти». В бокале образовалось немного воды, всего на пару глотков.

– Больше пока не получается, – виновато сказал я.

– Это больше, чем я рассчитывала, – мы вновь обменялись бокалами.

Дафна сделала несколько мелких глоточков, оставив немного воды на дне.

– У меня без палочки вообще ничего не выходит, – пожаловалась она.

– Не переживай об этом, – откликнулся я. – Мне, к сожалению, тоже почти ничего не дается. Только «Люмос», корявое «Агуаменти» и немного «Акцио». И потратил я на этого без малого три года.

– По году на заклинание, – улыбнулась Дафна. – Это тяжело?

– Не то чтобы, – пожал я плечами. – Это же не круги по стадиону наматывать, это больше умственный труд. Нужно быть сосредоточенным и видеть перед собой цель, однако мне это плохо дается. Я не умею думать о чем-то одном, мысли все время скачут, поэтому такой жалкий результат.

– Но это на несколько пунктов больше, чем у большинства.

– Так я же Избранный, мне положено, – усмехнулся я.

– Знаешь, я всегда тебе верила, – Дафна вдруг погрустнела. – Я верила, что это не ты натравливал Чудовище не маглородженных, что это не ты бросил свое имя в Кубок. Я сразу поверила твоим словам о том, что Он вернулся. Не знаю, зачем я это говорю… Просто знай, что я всегда была на твоей стороне, но не могла помочь хоть как-нибудь.

– Ты не обязана, к тому же мы не особо общались в школе, – попытался я ее успокоить.

– Это не важно, Гарри! Я должна была хотя бы попытаться, сделать что-нибудь, чтобы и другие верили в тебя. Дело ведь не в том кто я или кто ты, дело в справедливости.

– Говоришь, как гриффиндорка, – улыбнулся я.

– Шляпа ведь предлагала мне, забыл?

– Я думал, ты пошутила.

– Все мои шутки основаны на правде – так смешнее. К тому же меня забавляет наблюдать за тем, как собеседник старается не заметить истины в моих словах, пропуская ее мимо ушей. Удобно не замечать правду, привычно. Думаешь я странная? – вдруг встрепенулась она.

– Уж не страннее меня, Дафна, – ободряюще улыбнулся я.

– За странных людей, – отсалютовала она бокалом.

– За странных людей! – повторил я и мы выпили.

– Пора возвращаться, – заметила она.

– Да, конечно. Идем.

– Подожди, наколдуй мне еще воды.

Мы остановились возле высокого розового куста. Я наколдовал для Дафны еще немного воды, которую она осушила тут же и, несколько раз глубоко вздохнув, решилась:

– Ты нравился мне с первого курса. Сначала я просто хотела дружить с тобой, как и большинство детей. Ты же легенда. Но на четвертом курсе поняла, что это нечто большее. Не берусь давать название своему чувству, но хочу, чтобы ты знал – я подговорила отца наведаться к тебе после окончания нами школы и предложить брачный союз. Только судьба распорядилась по-своему и вот теперь я – миссис Малфой. Мне в страшном сне не могло присниться, что такое может произойти. Я ведь всегда знала, что Драко предпочитает парней. Не смотри так, у меня неплохие аналитические способности.

Она пресекла мои попытки заговорить жестом и продолжила:

– Я прекрасно понимаю, что между нами ничего не может быть, – тут я подумал, что это еще не факт, – но знай, что я всегда буду рада видеть тебя в этом доме. Когда ты женишься мы могли бы дружить семьями. Если ты не против, то я хотела бы, чтобы ты стал крестным моему будущему ребенку.

– Ладно, – только и смог ответить я.

А что тут скажешь, когда тебе практически признаются в любви? Мне хотелось сказать, что я сделаю для нее все, что она попросит, но понимал, что это обычный сиюминутный порыв. Это будет обман. Я ничего не чувствовал к ней. Нет, не так. Я чувствовал жалость, понимал ее, сопереживал, но не любил. Дафна довольна милая, можно назвать ее даже красивой, но та нежность, что появилась между нами, едва ли потянет на дружбу. Да, я мог бы стать ее любовником, но не хотел. Пусть все останется так, как есть. Она ведь и не представляет к кому она испытывает чувства. К монстру. К убийце.

Через два часа я покинул Малфой-мэнор, находясь в глубоком замешательстве. И вот почему: после того, как мы вернулись на основное место действия, меня нашел Драко и предложил мне право первой ночи. Понимаешь? Сказать, что я впал в глубокий шок – это ничего не сказать. Лестат-де-Лионкур, маг крови, преподающий и сейчас в Хогвартсе, рассказывал нам об этом варварском обычае. Почему варварском? Потому что это давно не практикуется, даже в магическом обществе. Может еще лет триста назад и бывали случаи, но в современном мире от этой традиции давно отказались. Для мага отдать первую брачную ночь означает, что он посчитал тебя более сильным и достойным волшебником. Ну или ты владелец земли на которой стоит его имение.

Немного поразмыслив об этом, я понял, что Драко боится сделать что-то не так, а может не хочет мараться. А может, он осведомлен о чувствах своей жены и хочет таким образом устроить ей сюрприз? Какие бы ни были мотивы у его поступка, я отказался. Да, это было своего рода неуважение с моей стороны, но я посчитал, что это будет справедливо для каждого из нас. Особенно для Дафны. Надо бы протолкнуть в Министерстве закон о запрете права на первую брачную ночь. Думаю большинство меня поддержит, если заявку вообще рассмотрят. Но нужно это сделать через пару лет, иначе все сразу смекнут, из-за чего весь сыр-бор. Что ж, ближайшее время меня ждет гора бумажной работы. Нужно исследовать все возможные источники и найти как можно больше негативных последствий, чтобы Визенгамот не воспринял это как шутку.

–

Незадолго до третьего дня рождения Ричарда в мой камин ввалилась Гермиона. Вид ее оставлял желать лучшего. Пришлось вызывать врача. Понадобились сутки, чтобы она пришла в себя и немного исцелилась. Было сломано два ребра и правая рука, на лице имелись многочисленные мелкие порезы. Ей крупно повезло, что для нее у меня всегда открыт доступ, иначе последствия могли быть много хуже. Гермиона долго не хотела говорить, почему она оказалась в моем доме в таком состоянии посреди ночи, но я уже и сам догадался. Верно, догадался и ты? Да, все дело в Ярославе. Снова.

Между ними состоялась магическая дуэль, потому что моей подруге надоело проглатывать унижения. Я всегда знал, что терпение у нее короткое. Мне удалось выпросить воспоминания и вот что я скажу – Гермиона страшна в гневе. Она умница! Выстоять против напора наемного убийцы да еще успеть огрызаться не каждый сможет. А она смогла. Рассекла ему бровь и отправила в полет через всю комнату, после чего запустила в него стаю птичек, чтобы успеть активировать камин, которой я тут же заблокировал, чтобы он не прорвался следом. Правда он и не пытался. Сама же Гермиона была в таком состоянии, потому что он швырнул в нее сначала зеркалом, а потом чайным сервизом, а затем припечатал к стене креслом. Она призналась, что и сама не поняла, как все это началось, просто ей вдруг надоело. Упала последняя капля.

На следующий день ко мне заявился патронус Ярослава и оповестил о том, что он отбывает на год в Россию по заданию Вестников. Гермиона вздохнула с облегчением, когда я передал ей послание, и сквозь слезы призналась, что ждет ребенка. Я уже знал, мне сказал врач после осмотра. Сейчас она не выглядела той мрачной директрисой приюта, сейчас она была моей давней подругой, девчонкой, которую я когда-то знал.

У меня уже не осталось сил злиться на Ярослава, но пообещал сам себе, что если это произойдет еще раз, если он посмеет поднять на нее руку, я просто убью его. Возможно, быстро, с помощью Авады, а возможно медленно, как привык. Унижу, втопчу в грязь и прикончу. Это будет сложно, но не только Гермиона страшна в своем гневе. Я намного страшнее и опаснее нее. Ведь недаром даже Вестники опасаются меня. Что-то же это означает, правда ведь?

Комментарий к

Дафна – http://radikal.ru/lfp/s020.radikal.ru/i723/1307/e6/0dbd5a012028.jpg/htm

========== Часть 51 ==========

А вот и новая глава – не прошло и года! «Экшн» явно не мой жанр, но помните, что я старалась)) Приятного чтения))

–

«Добрый вечер, мистер Поттер», «Рады встрече, мистер Поттер», «Как Вам угощения, мистер Поттер?»… Одни и те же фразы и вопросы на протяжении нескольких лет. Все вежливы до скрежета зубов и доброжелательны до першения в горле. С их доброжелательностью можно пить чай, используя ее вместо сахара. Все они лицемеры. Впрочем, как и я.

Я тоже вынужденно улыбаюсь, делаю вид, что счастлив снова увидеть их всех, пожать руку, сделать комплемент. Эти Министерские балы когда-нибудь сведут меня в могилу! «Правая рука Министра» – так окрестили меня газеты. Некоторые пророчат мне успешную политическую карьеру и кресло Министра Магии лет через десять. Только я всего этого не хочу. Позиция Николаса мне так же до конца не ясна. Не он ли говорил мне, что я должен быть в тени; лишь наблюдателем?

Раньше я был незаметным и тихим отщепенцем общества и одной чокнутой семейки. Лет до одиннадцати. Потом пришлось уехать в школу для волшебников, где каждая собака знала мое имя. По правде я был счастлив покинуть ненавистный дом и отправится туда, где меня ждут. Тогда я еще не знал, что ждет меня там, в волшебном мире. А если бы я знал, поехал бы? Естественно. Дурсли настолько достали меня, что я готов был уехать хоть в жерло извергающегося вулкана, лишь бы не видеть их лиц. И я отправился в путь, который все еще не закончился. Теперь я уже не уверен, смогу ли дойти до конца. Особого выбора нет, так что я продолжаю перебирать ногами, карабкаясь к финалу собственной истории.

– Мистер Поттер, – ко мне подошла Дафна. – Рада Вас видеть.

– Добрый вечер, миссис Малфой, – я поцеловал воздух над ее рукой. – Как поживаете? Все ли хорошо?

– Спасибо, все замечательно, – она приподняла уголки губ, обозначив улыбку. – Как Ваши дела?

– Все чудесно, спасибо что спросили.

Судя по ее лицу, она не была в восторге от нашего вежливого и правильного разговора. Собственно мое тоже не отличалось радостным выражением. На нем читалась усталость, заметил ее, проходя мимо зеркала в холле.

– А если серьезно? – спросила она, прикрывшись бокалом шампанского.

– Неимоверно устал, – ухмыльнулся я. – А что у тебя стряслось?

– Познаю радости семейной жизни, – с кислой улыбкой ответила она. – Наш разговор становится слишком личным, предлагаю встретиться у стола с напитками минут через двадцать и продолжить в менее людном уголке зала.

Я согласился. Не знаю зачем, наверное из-за того, что Дафна единственный человек в моем теперешнем окружении, который пытается не лицемерить, а жить. Однако встреча не состоялась, потому что еще один человек горел желанием повидаться со мной и поговорить.

– Гарри Поттер! – его голос прокатился по залу, заставляя смолкнуть разговоры и оркестр, наигрывающий незамысловатую мелодию.

В наступившей тишине этот голос мог показаться даже приятным, если бы не внешность говорившего. Я стоял посреди толпы с бокалом шампанского в руке, словно дурак, глядел в его глаза, горящие безумием, и не смел пошевелиться. Мозг отчаянно цеплялся за теорию о том, что это очередной кошмар, однако здравый смысл подсказывал, что такого везения не бывает. Это происходит на самом деле. Сегодня, в этот прекрасный благотворительный вечер, посвященный наверняка чему-то возвышенному, к нам явился, к сожалению, во плоти сам Темный лорд Воланде-Морт.

– Я знаю, что ты здесь, Гарри Поттер. Покажись, если не боишься, – сказал он, гордо приподняв подбородок.

За его спиной толпилось примерно с три десятка людей в черных плащах и белых масках. Гости стали оглядываться по сторонам, выискивая в толпе меня. Промедление было подобно смерти, так что я начал идти в его сторону, издевательски медленно попивая шампанское. Я медлил не потому, что боялся. Мне кажется, я уже давно ничего не боюсь. Мне нужно было время, чтобы просчитать варианты. Я не знал, кого он привел за собой, но наверняка я их не знаю, либо они настолько жалки, что знать их и вовсе не обязательно. Все бывшие Пожиратели собрались здесь, в Министерстве. Взглядом я нашел каждого из них, пока продвигался к выходу. Они все недоумевающее разглядывали как своего бывшего господина, так и свиту за его спиной. То, что это не ближний круг было ясно для меня как день, однако не упрощало задачу. Возможно, это были его юные последователи или очередные наемники, которым все равно кто отсчитывает им галлеоны.

Много раз я говорил Министру, что сдача волшебных палочек при входе на подобные мероприятия однажды выльется в сочную проблему. Не спасет даже наличие охраны. Что могут сделать десяток авроров против Темного лорда и его компании? Нет, они, конечно, выставили в его сторону палочки, но я буквально слышал, что они думают по этому поводу. Пожиратели будут палить заклинаниями на поражение, цепляя ни в чем не повинных граждан, возможно, используют кого-то как живой щит. По крайней мере, я бы сделал так. Не думаю, что они глупее. Я уже почти дошел, но план в моей голове так до конца и не оформился, застряв в состоянии зачатка.

– Добрый вечер, Том, – я поставил пустой бокал на один из столиков и продолжил идти. – Что привело тебя сюда в столь дивный вечер?

Моя дерзость, видимо, пришлась ему по вкусу, потому что теперь на его лице красовался безгубый оскал. Выглядел он погано. Если сегодня мы все останемся живы, то аптеки продадут рекордное количество успокоительного за год, а может и за десятилетие.

– Я не мог не появиться здесь, – ответил он, поигрывая палочкой. – Кто как не я позаботится о процветании страны?

– Действительно, – усмехнулся я. – Положить сотни магов в землю и устроить войну – лучшая забота.

– Ты еще так молод, Гарри Поттер, – снисходительно улыбнулся он, – многого не понимаешь. Позволь я объясню: Круцио!

Да, это было больно. В чем Тому не откажешь так это в магической силе. Боль застелила сознание, так что я не слышал того, о чем вещал Воланде-Морт, пока я пытался прийти в себя. Спустя какое-то время я смог разглядеть перепуганные лица присутствующих волшебников, которые опускались на колени.

Том говорил о своем величии и неуязвимости, поливал меня грязью, ругал новую политику. Высказывал Люциусу свое недовольство, нескольким из ближнего круга досталось по порции фирменного Круциатуса от «шефа». Он призывал всех последовать за ним, поставить остальной мир на колени, чтобы маглы наконец-то поняли, кто есть высшая раса. Мне, почему-то, в голову пришла мысль сравнить маглов с микробами – как не борись – их больше. Речь не то, что о победе… Нужно постараться просто допускать как можно меньше представителей не магического общества в свою жизнь. Вот и все.

– Ты и я, Гарри Поттер! – взревел его голос где-то за моей спиной. – Сегодня завершится эта нелепая история о Мальчике-который-выжил, – закончил он с явной усмешкой.

Двое Пожирателей подхватили меня под руки, выволокли в холл Министерства и бросили на мраморный пол. Двери в праздничный зал закрылись за моей спиной, тогда как Лорд прошел дальше, ступая по полу босыми стопами.

– Я долго этого ждал, – сказал он, поглаживая волшебную палочку. – Вставай и дерись!

– На кулаках что ли? – спросил я, сплевывая кровь. – Даже палочку не одолжишь? По-моему это бесчестно. Не по дуэльному кодексу. Или боишься опозориться, как в прошлый раз?

– Я ничего не боюсь, Гарри, – ответил Том.

Лорд кивнул одному из Пожирателей и тот, легким движением руки извлек из кармана мою волшебную палочку и бросил мне. Как только я сделал шаг в ее направлении, в меня полетело первое заклинание, так что пришлось отступить за ближайшую колонну.

– Что же ты прячешься, Гарри, – мерзко захихикал он. – Боишься? И кто из нас трус?