Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 48 страниц)

Самым страшным шагом для меня была беседа с директором. Она же стала самой неожиданной за все годы моей жизни. За день до отъезда я напросился на аудиенцию и поведал о том, что мне необходимо отлучиться на одну ночь и один день из школы.

– И в чем же причина, мистер Поттер? – спросил Снейп, откинувшись в директорском кресле.

Должен признать, что смена деятельности ничуть не изменила его, разве что лицо выглядело не столь утомленным, и упрямая борозда меж бровей стала не так заметна.

– Мне нужно все подготовить к череде ритуалов на сороковой день рождения моего сына, – я слегка покраснел. – Это важно, – зачем-то добавил я.

Некоторое время он молчал, пристально вглядываясь в мое лицо, а затем, ухмыльнувшись, сказал:

– А я-то уж боялся, что Ваш батюшка вернулся из-за грани и произвел на свет еще одного отпрыска, когда увидел новую запись в книге душ. Вы получите разрешение завтра утром. Поздравляю с первенцем!

– Спасибо, – кивнул я, поднимаясь.

Снейп бодро встал с кресла и подошел ко мне, протягивая руку для рукопожатия. Я, не веря в то, что все происходит на самом деле, пожал ее. Видимо мое состояние красочно отразилось на лице, потому что Снейп криво улыбнувшись, сказал:

– Я человек, мистер Поттер, а не монстр. Я все прекрасно понимаю и искренне рад, что у Вас появился наследник. У нас с Вами были некоторые… разногласия… в прошлом. Сейчас же все меняется. Вы выросли, стали мужчиной, отцом. Я же смог перешагнуть через прошлое, и увидеть в Вас самостоятельную личность, а не образ Вашего отца. Чаю? – неожиданно предложил он.

– Кофе, если можно, – сказал я, хоть и был почти невменяем от удивления.

Я все еще не мог понять, отчего вдруг Снейпа потянуло на откровения? Может быть это директорское место так влияет? Потворствует желанию откровенничать с Мальчиком-Который-Выжил.

Мы перемесились к небольшому кофейному столику, на котором сию минуту появился кофейник, сахарница, молочник, печенье и несколько вазочек с джемами.

– А лимонные дольки? – брякнул я.

– Лимонные дольки хороши с чаем, – ухмыльнулся Снейп. – Я же предпочитаю кофе.

Я неловко рассмеялся, присаживаясь. Некоторое время мы помолчали, пробуя напиток. Пауза слегка, совсем чуть-чуть, затянулась, так что пришлось спросить, чтобы разбавить молчание:

– А почему студентам не подают кофе?

Теперь в кабинете не было многочисленных приборов, заполняющих тишину, от этого слышно было каждый полувздох и даже движение глаз. Такая тишина напрягала.

– Потому, мистер Поттер, – начал не торопясь он, – что кофе негативно влияет на растущий организм, однако пользуется популярностью у молодых людей за свой бодрящий эффект и приятный вкус, которым зелья подобного свойства не отличаются. В этом году программа намного сложнее, так что студентам приходиться засиживаться допоздна над конспектами. Даже если запретить его лицам, чей возраст не достигает семнадцати, что помешает четверокурснику попросить более старшего товарища сделать заказ за него?

– А что помешает ему сварить его в спальне или лаборатории на газовой горелке? – спросил я, вспомнив свой горький опыт.

– Лишь то, что кофе получится просто отвратительным на вкус, – ответил Снейп, откусывая от печенья.

Директор был полностью прав. Мало того, что кофе получался на горелке прям таки тошнотворным, так он и еще все время убегал. Я так и не разобрался почему, ведь с зельями все нормально, когда их готовишь на ней, а кофе, от чего-то, не получается. Видимо не я один проводил в спальне подобный опыт. И дело было вовсе не в моих кривых руках…

Некоторое время мы молчали, продолжая смаковать терпкий напиток. На этот раз первым не выдержал Снейп.

– Как дела у… мисс Вейн, я полагаю? – он приподнял бровь.

– С ней все в полном порядке, спасибо, – ответил я.

Снейп легко сложил в голове два и два. В прошлом году я много раз появлялся на людях с Ромильдой и было не трудно подсчитать сколько месяцев прошло с тех пор. К тому же Малфой был осведомлен, так что боюсь, что об этом знают все, кому не лень. Снейп не назвал ее миссис Поттер, видимо отсутствие обручального кольца сказалось. А может быть, я в очередной раз не знаю чего-то само собой разумеющегося.

– У нее не плохие отметки по всем предметам, – осведомил меня Снейп. – Ее письменные работы вполне приличного качества. Полагаю, что Вы наняли лучших репетиторов…

– Конечно, – я кивнул. – Я обещал ни в чем ей не отказывать и давать все самое лучшее. Хотя это малая плата за сына.

– О, за все в этой жизни приходится платить, мистер Поттер, – откликнулся он. – Так, или иначе…

Мы еще немного поболтали на отвлеченные темы. Поговорили о передвижениях в Министерстве Магии, обсудили несколько статей в «Современном зельеваре» и, когда моя чашка с кофе опустела, я поблагодарил за хорошую беседу и вежливо попрощался.

Немного отойдя от кабинета, я завернул в плохо освещенный коридорчик и прижался спиной к прохладной стене. Что только что произошло? Что за насмешка судьбы? Это что, я только что сидел в кабинете и премило беседовал со Снейпом?! Почему-то я все никак не мог поверить в то, что он может быть не только озлобленным и желчным профессором, а обычным человеком, беспокоящимся за своих студентов. Неужели у этого мрачного с виду человека есть и другая, светлая, сторона? Я поймал себя на том, что стою с приоткрытым ртом и тут же захлопнул его. Только этого мне еще не хватало! Николас предупреждал меня о том, что рамки моего сознания будут двигаться. Люди порой удивляют. Предупредил о том, что некоторые открытия могут повергнуть меня в шок. Просил о том, чтобы я не порол горячку и каждое шокирующее меня событие обдумывал тщательно и не торопясь. Обдумывать сегодняшнюю встречу решительно не хотелось. Все это напоминало дурной сон, где Снейп дарит мне пижаму и заставляет заниматься ЗОТИ только с ним. Я тряхнул головой, отгоняя давний кошмар. Надеюсь, до этого не дойдет.

Нет, я не против иметь в приятелях первоклассного зельевара. В таких дальних-придальних приятелях, к которым можно обращаться, пообещав взамен нужную сумму денег, при этом игнорируя необходимость быть учтивым и почтительным. Короче, меня бы устроили чисто деловые отношения. Спустя минут десять я все же смог отлепить себя от стены и пойти в сторону гостиной. По пути я убеждал себя, что ничего страшного не произошло, что все осталось так, как было раньше. Только вот какая-то падлючая мысль на грани сознания все твердила, что моя прошлая жизнь давно осталась позади. Так ли это?

–

Роми еще спала, когда няня оповестила меня о пробуждении сына. Я повернулся и посмотрел на спящую Ромильду и улыбнулся. Она так мило вытягивала губы трубочкой во сне, чуть приоткрыв рот; глаза под веками слегка подрагивали. Время успело стереть из памяти этот трогательный образ, да и, признаться, я никогда не любовался лицом спящей девушки, меня больше интересовали другие части ее молодого тела. Спящая, она напоминала куклу с чуть растрепанной прической. Ричард похож на нее, почти полная копия. Ну, с некоторыми отличиями… Глаза чуть светлее, волосы не такие курчавые, но в остальном он, пока что, копия Ромильды. Даже как-то обидно. Может перерастет, ведь цвет его глаз уже начал постепенно изменяться… Но нос! Нос точно от Ромильды. Моя… женщина (наконец-то я подобрал достойный термин) завозилась, и я поспешил покинуть спальню – пусть спит. Моя женщина.

Ричард на удивление спокойно вытерпел все необходимые процедуры, лишь не переставая крутил головой, пытаясь рассмотреть окружающую обстановку. Когда я читал необходимые заговоры, он уставился на меня во все глаза и периодически его губы подрагивали в улыбке. Все закончилось довольно быстро, мы справились со своей задачей за час. Ромильда проснулась и забрала сына позавтракать. Я остался ждать ее, уж очень хотелось насладиться приемом пищи в семейном кругу. Завтрак прошел весело и непринужденно, даже Изабель соизволила шутить и улыбаться. После завтрака мы с Ромильдой снова уединились – колдомедик предупреждал меня, что некоторое время ее будет мучить сильный сексуальный голод, так что я постарался удовлетворить ее потребности. Таким образом она подпитывается магически, вампирит, так сказать, но для кормящей женщины это нормально. С удивлением я узнал, что нельзя отказывать в сексе матери, кормящей волшебника, даже если женат, даже если не питаешь симпатии – должен и все, своего рода дань магии, благодарность за собственную жизнь и магическую силу. В порыве страсти у меня было вырвано обещание посещать ее чаще, раз в неделю, хотя бы на пару часов. В принципе, это в моих силах.

–

Я прибыл как раз на урок по Ритуалистике; вошел в класс с первым ударом колокола. Все уже были на своих местах, так что мое дефиле сопровождалось внимательными взглядами однокурсников. Когда колокол ударил в последний раз в аудиторию вошел профессор; мел вывел на доске тему «Теория множественности душ». Надо признать тема весьма странная для сего предмета…

– Итак, – начал профессор Шаффик. – Сегодня мы начинаем с вами изучать весьма обширную и очень опасную тему, имя ей – душа. Кто скажет, как называют человека с расстройством психики?

– Душевно больной, сэр, – ответил один слизеринец.

– Верно. А что часто повторяют матери, беспокоящиеся о своем чаде? – задал он следующий вопрос.

– Болит душа? – послышался неуверенный голос Ханны.

– Тоже верно! А кто мне скажет, где она, эта душа, находится?

Класс замер. Каждый старался прислушиваться к себе, пытаясь найти ответ. Некоторые неуверенно переглядывались, кто-то откровенно закатывал глаза и чуть ли пальцем у виска ни крутил.

– Никто не знает, – ответил он сам на свой вопрос. – Душу исследовали как маглы, так и маги и пришли к одному выводу – душа – это нечто неосязаемое. То, что нельзя потрогать или увидеть…

– А как же приведения, сэр? – спросил Крэбб.

– Приведения – это не душа, – ответил профессор. Этот феномен мы изучим с вами чуть позднее, а точнее это будет темой эссе на рождественские каникулы.

В классе начались перешептывания.

– Тише, пожалуйста, – вскинул руку профессор. – Давайте запишем кое-какие сведения, предоставленные работниками Отдела Тайн по нашей сегодняшней теме. Итак, первое, что мы запишем, это фраза: душа – не пирог, на части не делится.

Весь класс послушно зашуршал перьями. Профессор тем временем продолжал:

– Тем не менее, наши министерские специалисты разделили душу на следующие составляющие:

1. Статичная – это часть души, остающаяся в оболочке. Именно для этой части важны такие вещи как погребение, посещение могилы близкими, подношения.

2. Путешествующая. Эта часть души отделяется от общей массы и уходит на перерождение, соединяется с другими такими же маленькими частичками, образуя новую, целую, душу. Она в свою очередь подразделяется на еще две составные части:

– Эмоциональная – в ней хранятся воспоминания о поступках души, ее опыте; причем она несет в себе память всех предыдущих жизней. Эта часть отвечает за характер. Именно поэтому в семье могут родиться такие разные братья и сестры. А иногда можно встретить людей с совершенно одинаковым характером.

– Дух – эта часть отвечает за развитие души. Здесь обитает сила воли человека. Стремление к жизни, принципы.

Как вы могли заметить Путешествующая часть души сложнее Статичной…

Далее профессор углубился в тонкости душевной материи, рассказал о способах деления души, как можно ее уберечь, как разорвать. И в конце припечатал нас одним мерзким словом – «крестраж». По лицам некоторых можно было с точностью сказать, что они знакомы с этим понятием и не очень рады изучать его. Но, к великому облегчению, это будет тема следующего занятия. У меня от этого термина пошли мурашки по спине, сразу вспомнилась фигура человека, объятая пламенем и душераздирающий крик. Мое тело было вместилищем, но осталось моим.

–

Спустя четыре субботы мы прибыли порталом на территорию поместья рода Малфой. За эти недели не произошло никаких особенных событий, даже работа застопорилась. На Самайн почти все ученики и преподаватели проводили ритуалы. Они не были какими-то сложными и страшными. Большинство просто кидало в ритуальный костер немного урожая со школьных грядок, после чего уходили обратно в замок.

Палаточный лагерь, если его можно так назвать, заставил забыть, что только что тебя чуть не вывернуло наизнанку при перемещении. Создавалось впечатление, что я попал в средневековую реконструкцию, которую назвал бы «Перед боем». Насколько хватало глаз, простирались аккуратные одинаковые палатки белого цвета с флажками на шпилях, на которых были изображены родовые гербы или просто фамилии. В середине лагеря стола палатка исполинских размеров, украшенная гербом хозяина. От нее так и веяло пафосом.

Между палатками сновали люди, и это напомнило мне чемпионат по киддичу, только на этот раз все они были одеты подобающе. Воспоминание заставило поморщиться и поднять воротник плаща – ветер был промозглым и пробирал до костей. Обычно такая погода предвещала снег. Или беду… Еще вчера нам выдали разрешение на отъезд в поместье на два дня – субботу и воскресенье. Самое скверное, что я не знал, добудет ли Николас для меня дело на эти выходные, и только сегодня утром понял, что не предупредил его о своих планах. Хотя он, наверное, в курсе.

Мою палатку венчал флажок с красного цвета гербом, в середине которого красовался черный ворон, расправивший крылья. Герб был поразительно похож на блэковский, за некоторыми различиями. Снизу, на длинной белой ленте полыхали огненно-красные буквы «Судьба помогает смелым», естественно на латыни. Интересно, с чего они взяли, что это мой герб? Хотя это именно то, что я представлял.

Чуть в отдалении расположился полигон, где уже пристреливались и соревновались в меткости другие волшебники. Многих парней из школы встречали отцы, я же был единственным постояльцем палатки. На миг это заставило почувствовать себя совсем одиноким в целом мире. Был бы со мной хотя бы Сириус…

– Лорд Поттер, – у входа стоял Люциус Малфой собственной персоной.

Я ненавидел его. Весь холеный вид этого человека заставлял мое сердце сжиматься и обливаться кровью. Он был там, в Министерстве, когда погиб Сириус. Черт! Нужно выдохнуть.

Мастер вернул портрет. Только вот на нем больше не был изображен тот удивительный весельчак и балагур. Со слов миссис Бунн он вообще старался не шевелиться, тем более что по совету мастера его перевесили поближе к портретам родственников – в гостиную. Теперь мой крестный, так же как и все поколения Блэков до него, излучал скуку и благородство. Он не таскал еду с других картин, не обжимался с прекрасными девушками, не скакал по полотнам в образе пса. Он был адекватен, но пресен до скрежета зубов. Когда я вернулся в дом, он не удостоил меня ни единым словом, лишь кивнул, когда увидел, что я его рассматриваю. От этого было горько на душе. Лучше бы он кричал, смеялся, говорил гадости, но его ледяное молчание ложилось тяжелым грузом на мои плечи. Лучше бы я и вовсе не заказывал его портрет. Сейчас на меня смотрел человек, косвенно виновный в его гибели. Чертов Люциус Малфой, чтоб ты издох!

– Здравствуйте, лорд Малфой, – почти ровным голосом поздоровался я.

Я мог собой гордиться, ведь мне почти удалось совладать с собой. И почему я не подумал о том, что обязательно встречу его здесь, ведь это его поместье и его мероприятие. Чем я только думал, подписываясь на это? Придется признать, что я не думал вообще, мне просто захотелось развеяться, испытать новые ощущения. Вот только я не знал, что его появление всколыхнет в моей душе такое. Внутри меня одновременно бушевал ураган, и разрасталась пустота; хотелось придушить его и одновременно с этим просто покинуть территорию. Причем немедленно.

– Вам нехорошо? – спросил Люциус.

– Путешествие порталом не совсем удалось, – ответил я.

По правде говоря, меня все еще мутило, хотя это было далеко не первое мое перемещение. Даже странно. С чего бы? После признания на меня тут же накатила тошнота, а рот наполнился слюной, которую я судорожно пытался проглотить до того момента, когда она переполнит рот и польется из уголков губ.

– О, это моя вина, – слегка улыбнулся он. – Я забыл предупредить, что при первом перемещении на территорию поместья возможны неприятные последствия. Другой магический фон, да и защита давит.

После своих слов он извлек из кармана маленький продолговатый пузырек, похожий на пробирку и протянул мне.

– Это поможет снять симптомы, – объяснил он.

Пришлось принять пузырек из его рук. Мы продолжали стоять друг напротив друга, только теперь флакон держал я.

– Вы очень добры, спасибо, – не зря же Николас вбивал в меня правила хорошего тона.

Сегодня эти редкие уроки очень помогли мне. Заученные фразы не позволяли сорваться и накинуться на него с обвинениями. Создавалось впечатление, будто бы я сдаю экзамен. Обычные вежливые слова быстро гасили неприязнь и успокаивали. Это происходило больше оттого, что я старательно вспоминал слова Николаса о том, как нужно вести беседу. Вспоминал, как нужно при этом держаться, что старательно и пытался воспроизвести. К слову, я ни разу не смог впечатлить деда и ни разу не добился похвалы. Николас всегда пророчил, что в приличном обществе я опозорюсь с порога, но остальные будут настолько хорошо воспитаны, что сделают вид, будто бы все в порядке. Собственно, мне плевать. Не накинулся на Люциуса с кулаками – уже плюс.

– Обед подадут в двенадцать часов. Вы предпочитаете отобедать в палатке или присоединитесь к общей трапезе? – весь его вид так и излучал учтивую вежливость.

– Я присоединюсь к общей трапезе, спасибо за беспокойство, – кивнул я.

– Всего доброго, отдыхайте, – кивнул Люциус и покинул палатку.

Только когда полог за ним сомкнулся я смог выдохнуть. Мерлин! Будто бы тонна свалилась с плеч, а ведь это был обычный разговор. Я устало опустился на стул, обитый красным бархатом, и закрыл лицо руками. Как же я устал.

–

За обедом, не знаю, как уж так сложилось, я сидел рядом с Люциусом. Это мало чем напоминало приличное общество, скорее просто трапезу работяг. Почти так же мы сидели в драконьем заповеднике. В некотором удалении от лагеря в хаотичном порядке стояли столы, в середине которых горел магический огонь с чуть фиолетовым отливом. Он позволял согреться под неприветливым хмурым небом, а еще на нем было весело зажаривать, поданные сырыми, колбаски и домашний хлеб. За каждым столом сидело от десяти до пятнадцати волшебников, вокруг царила веселая непринужденная обстановка, располагающая к общению, однако такого желания у меня упорно не появлялось. Люциус развлекал гостей охотничьими историями, наверняка смешными, только я не слышал ни слова. Как-то так получилось, что я полностью погрузился в себя, отвлекаясь лишь на жареную колбасу и приятное легкое вино. Мысли уподобились серому небу, стали такими же безрадостными и тяжелыми.

После трапезы я отправился отдыхать в свою палатку, где несколько часов невидящим взглядом сверлил потолок и думал о всякой ерунде. Когда мне надоело отлеживать бока, я решил пострелять по мишеням из школьного арбалета. На поле я провел где-то час. Убедившись, что стрелковые навыки не улучшились я занес оружие обратно в палатку и пошел на прогулку. Природа здесь была просто отличная, несмотря на глубокую осень. Да, было холодно, но вид… Изо рта, то и дело вырывались маленькие облачка пара, но красота здешних мест позволяла не отвлекаться на такие мелочи, как озябшие пальцы и холодный нос. Так я бродил до самого вечера, пока до меня не донеслось громогласное приглашение на ужин. Обратно до лагеря я шел примерно минут тридцать, так далеко мне удалось забраться, я даже набрел по пути на небольшое живописное озеро, обрамленное кое-где кустарниками. Пока я проделывал обратный путь, с неба стали опускаться редкие снежинки, которые ложились на землю причудливым узором. Когда я дошел до лагеря, снег уже валил хлопьями. Над столами воздвигли большие зонты, спасающие еду и волшебников от этой внезапной радости.

Уснуть удалось не сразу, мешали веселые распевания и смех поддатых охотников. Но мне, все же, удалось заснуть, благо в палатке было тепло и уютно. Снег шел всю ночь, так что, выйдя утром из палатки, я провалился в сугроб почти по щиколотку. Многие охотники надели утепленные мантии, те же, кто не догадался захватить с собой теплые вещи, были вынуждены ходить в трансфигурированной одежде. Я еще раз порадовался собственной предусмотрительности, поднимая ворот плаща повыше. Эта вещь стоит своих денег и затраченного на нее времени.

Толпа разделилась на пять групп, примерно по двадцать-тридцать человек. Со мной оказалась пара ребят с пуффендуя и несколько слизеринцев. Остальные были мне не знакомы. Свора собак быстро взяла след, так что мы почти сразу углубились в лес, преследуя добычу. Как я и предполагал, подстрелить мне не удалось никого, хоть я и пытался, за меня это сделали более опытные волшебники. Один из них отправился с тушей обратно в лагерь, мы же продолжили преследовать еще одно животное. В отдалении слышались голоса других охотников, и спустя минут пять на нас выскочил просто огромный кабан. К нашей компании присоединились еще две группы охотников и все, не сговариваясь, стали палить из своих оружий по кабану. Животное скончалось довольно быстро, даже не требовалось его добивать, так как оказалось утыкано стрелами, подобно ежу.

На все про все ушло где-то часа три, так что хозяин поместья, оказавшийся в числе одной из присутствующих групп, предложил позабавиться, отстреливая диких фазанов и волшебных уток. Делать до вечера было нечего, так что все охотно согласились. Мне удалось подстрелить одного фазана и пару уток. Свою добычу мы складывали в общую кучу, так как планировали зажарить ее здесь же, на костре и отобедать прямо в лесу. Это был необычный опыт. Я никогда не ходил в походы, а в палатке жил лишь однажды – на чемпионате. Сидя здесь, возле большого костра в окружении повеселевших от припасенного кем-то виски, волшебников я думал о том, зачем все пытаются быть такими чопорными и благовоспитанными в обычной жизни, ведь у нас в крови есть что-то дикое, требующее выхода именно так. Иначе зачем люди до сих пор ходят на охоту и рыбалку, если можно приказать домовому эльфу самому поймать то, что ты хочешь или купить на худой конец.

Приборов, естественно, никто не захватил и ели мы руками, разрывая горячую плоть пальцами. Было чертовски вкусно! Это было даже вкуснее пирогов тетушки Молли и Петунии вместе взятых. Это была дикая еда, первобытная. Сейчас я чувствовал себя на тысячу лет старше, будто и не было вокруг современных достижений и благ цивилизации. Был лес, костер и хорошая компания. Я был почти счастлив. Это самое «почти» мелькало белой макушкой где-то справа от меня, травя очередную байку. На каждом приеме пищи я высматривал Драко, однако его нигде не было. Интересно, почему он предпочел остаться в замке, а не посетить свой родной дом?

Наша компания вернулась в лагерь к шести вечера. К этому времени распогодилось, и весь снег растаял, так что земля под ногами напоминала месиво. Жижа неприятно чавкала под ногами, а сырой воздух забирался прямо под одежду. Общий улов на сегодня – семь туш диких кабанов и множество разной промысловой живности. Костры уже были разведены и на вертелах готовились разделанные туши. Запах стоял просто божественный. На кострах поменьше в котлах готовилось жаркое из птицы и какие-то похлебки. Возле столов стояли бочки с вином и виски. Можно было подойти и налить себе столько, сколько хочешь, нужно лишь повернуть краник. На этот раз я предпочел виски – уж больно мерзкая стояла погода. Нет, было не холодно, но как-то зябко. Хотелось ощутить внутри обжигающее тепло огненного напитка.

Вопреки приличиям все расселись вокруг костров, пересказывая друг другу события сегодняшнего дня, поглощая при этом свежеприготовленное мясо и отличного качества алкоголь. В желудке быстро появилась приятная тяжесть, а в голове легкость от принятого на грудь спиртного. Ближе к полуночи мне надоело слушать пьяные бредни, и я решил отправиться спать в свою палатку. Как ни крути, с утра портал отправит меня обратно в замок, и профессору Бабблинг будет абсолютно все равно, что эти два дня я провел в лесу и меня мучает похмелье.

Внутри я быстро разделся, умылся и вытянулся на узкой кровати. Натруженные ноги пекло огнем, спина от долгой езды на лошади болела. Эти два дня на природе казались какими-то нереальными. Алкоголь и усталость быстро сделали свое дело, так что я даже не успел толком ни о чем подумать, как уже провалился в сон.

Мне снилась Эвет. Ее тонкие горячие пальчики выводили узоры на моей груди. Она шептала мне на ухо какие-то пошловатые глупости, заставляя меня смущенно посмеиваться в ответ. Я гладил ее шелковистые волосы и отвечал на короткие, почти невесомые поцелуи. Ее ласки становились настойчивее, а руки опускались все ниже, отчего мое дыхание сбилось. Наконец, она добралась до моего члена и крепко, но нежно сжала его в руке, сорвав с моих губ облегченный вздох. Она продолжала целовать мою шею, уши, лаская при этом рукой мой член. Странно, но единственное, что я мог делать – это гладить ее волосы, хотя очень хотелось лечь на нее сверху и взять ситуацию в свои руки. Как только я подумал об этом, Эвет забралась на меня сверху, устроившись между моих ног, продолжая срывать с губ рваные поцелуи и тихие стоны. Ее губы ласкали меня настойчиво и страстно, она лизала и покусывала то один мой сосок, то второй, продолжая при этом дрочить мне.

– Гарри, какой же ты вкусный, – услышал я ее хриплый шепот.

– Эвет… – единственное, что я смог сказать в ответ.

Ее губы накрыли головку члена и я забыл как дышать. Мерлин, что она творила! Перед глазами плясали разноцветные искры, а все мои чувства сосредоточились внизу живота. Это было божественное ощущение. Ни одна шлюха не сосала так, как Эвет. Она как будто знала, чего я хочу, будто читала мои мысли. В какой-то момент я почувствовал, как она коснулась пальцами моего ануса и начала нежно его массировать. Я хотел было возмутиться, но волна удовольствия остановила слова на полпути. Ощущения были непередаваемые. Что толку возмущаться, если это всего-навсего сон? Ее пальцы скользнули внутрь и, нащупав там что-то, стали массировать это, вызывая внутри целую бурю эмоций. Мое сознание затопила волна удовольствия, так что мысли о сопротивлении отпали сразу же.

На миг ее губы перестали терзать мой член, но тут же их сменила ее рука, уверенная и ласковая. Потом я почувствовал, как моего ануса коснулось что-то теплое, и погрузилось в меня. Мозг отмечал это как-то заторможено, как обычно бывает во сне, даже если тебе не нравится то, что происходит, все равно не сопротивляешься. Эвет двигала «этим» внутри меня, одновременно лаская рукой мой член, придерживая второй мое бедро. Я чувствовал, как оно пульсировало внутри, чувствовал, что мой член тоже пульсирует. Мне было приятно, но я все еще пытался понять, что происходит, хоть приятные ощущения порядком мешали сосредоточиться. Сквозь приоткрытые глаза я видел, лишь ее макушку, потому что она склонилась, чтобы еще раз покусать мой сосок. От этой ласки мой анус сжался. После этого толчки стали нарастать и я почувствовал, что близок к пику. Еще несколько секунд я держался, но когда Эвет попала в какую-то особенную точку и эта штука стала тверже, я с упоением кончил, попутно отмечая, что проснусь в собственной кончине.

– Я хочу тебя, Гарри, – шептала она.

Голос был ее, и одновременно нет, как будто Эвет умудрилась где-то простудиться.

– Возьми меня, – говорила Эвет, продолжая ласки.

Все казалось таим настоящим, будто происходило на самом деле. Я ужасно хотел ее, хотел почувствовать каково это – переспать с любимой девушкой. Мой член быстро наливался силой, отчасти благодаря умелым губам этой девушки. Когда он уже стоял колом Эвет села сверху, и я почувствовал как погружаюсь в ее горячее лоно. Стон сорвался с губ и я невольно качнулся навстречу. Как же хорошо! Эвет промычала что-то в ответ, насаживаясь до основания. Сначала медленно, все прибавляя темп, она то привставала, то садилась до конца. В какой-то момент я почувствовал себя скакуном, на котором девушка с прелестными волосами скачет в неизведанные дали. Мои руки скользнули по ее бедрам, помогая удержать темп. Потом я нащупал небольшую упругую грудь с маленькими сосками. Мне захотелось пройтись по ним языком, так что я чуть привстал, прижимая ее плотнее, и коснулся соска языком. Эвет откинулась назад, позволяя ласкать себя.

Я был так глубоко в ней. Она продолжала скользить ко мне навстречу, периодически приподнимаясь. Ее пальцы зарывались в мои волосы. Она прижалась ко мне всем телом так, что ее грудь соприкасалась с моей, а язык ласкал мои ушные раковины. Все звуки и стоны будто слились воедино, никогда еще мне не было так хорошо. Я почувствовал, как она направляет мою руку и ощутил, что держу в ладони нечто горячее и трепещущее. Еще немного и на мой живот и грудь упали горячие капли чего-то. Приближающийся оргазм немного встряхнул меня, так что в какой-то момент я сумел приоткрыть глаза достаточно, чтобы рассмотреть Эвет. Только вот ждало меня явное разочарование, и даже шок. Ведь вместо любимой мной красавицы Эвет я сжимал в своих руках мужчину с пристальным взглядом бледно-голубых глаз, в котором с удивлением опознал хозяина поместья – Люциуса Малфоя. Не вскрикнул и не отшатнулся я только потому, что из моего члена толчками выходила сперма. Это заставило по инерции подаваться бедрами вперед, сжимая его в своих объятиях все крепче. Как только я кончил, и смог расслабить хватку я выдавил из себя охрипшим голосом:

– Какого черта?

– Тебе не понравилось? – спросил он, убирая челку с моего лба.

Ситуация была просто абсурдной! Ты только представь: узкая койка в походной палатке, на которой семнадцатилетний парень сидит с членом в заднице у отца его однокурсника. Я уже достаточно пришел в себя, чтобы понять, что все произошло на самом деле и это не ночной кошмар. Очень хотелось ошибиться и проснуться, но таких реальных снов не бывает, а значит я не сплю.

– Лорд Малфой… – сквозь зубы начал я.

– После того, что между нами было, можешь звать меня просто Люциус, – подмигнул он и впился в губы страстным поцелуем.

Я и сам не знаю почему с криками не соскочил с кровати. Зрело дикое желание оттолкнуть его от себя, освободиться и хорошенько помыться с мылом. Только вот тело плохо слушалось, видимо я не до конца проснулся, плюс изрядная порция алкоголя и два оргазма подряд. Короче, сил не было.