Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 48 страниц)

Профессора зачетных дисциплин особо не зверствовали, так как понимали что ожидает нас впереди. Профессор Гек помог нам изготовить перья для предстоящей работы. Они не будут оставлять кляксы на пергаменте и прорывать его. Удивительно, но с заданием справились все, даже косорукий Гойл. Эти перья нам раздадут на экзамене.

–

В ночь перед сдачей ЖАБА гостиная была полна семикурсниками, которые старались запихнуть в свою голову еще немножко знаний. Я присутствовал в качестве моральной поддержки, потому что ложиться еще было рано, а сидеть одному в спальне скучно.

– Что читаешь? – рядом со мной присела Джинни.

– Справочник по гербологии, – я продемонстрировал обложку.

Гербология никогда меня особо не интересовала, так что, поддавшись массовой истерии, я тоже решил заняться полезным делом.

– То еще чтиво на ночь, – улыбнулась она.

– А ты чего не спишь? – вяло поинтересовался я.

В последнее время она все время отирается возле меня. Скорее всего мечтает, что я приглашу ее на бал в честь окончания. Я, немного поразмыслив, решил что лучше пойду один. Хотя нет, лучше приглашу Натали, чтобы она отпугивала всех от меня своей мрачной аурой и тяжелым взглядом исподлобья.

– Да вот, решила посмотреть как у вас тут дела и выпить чашку какао на ночь. У нас завтра свободный день, потому что почти все профессора состоят в экзаменационных комиссиях и вести уроки некому.

Она замолчала и улыбнулась. Я чуть приподнял уголки губ в ответ.

– С кем пойдешь на балл? – спросила она.

– Еще не решил, – тяжело вздохнул я.

Опять прав.

– А меня Невилл пригласил. Сказал, что это будет забавно – как в прошлый раз на Святочном балу. Я обещала дать ответ после ЖАБА.

– Невилл отличный парень, соглашайся, – улыбнулся я.

Джинни сразу как-то сникла и опустила взгляд.

– Наверное, ты прав, – она выдавила из себя слабую улыбку и поднялась.

Надо найти завтра Натали и пригласить ее, а то вдруг ее кто-нибудь уведет из-под носа. Я в этом, конечно, сильно сомневаюсь, но чем черт не шутит.

–

После завтрака нам дали час, чтобы собраться с мыслями. В школу прибыли представители Министерства и Попечительский совет. Все они будут присутствовать на сдаче ЖАБА. За два часа нам предстояло написать ответы на восемь вопросов по четырем предметам: Зельеварение, Травология, Заклинания и Трансфигурация. После теоретической части мы должны будем сварить зелье, что попалось в билете, продемонстрировать комиссии несколько заклинаний и превращений. Удача была на моей стороне, так что мне попался довольно легкий билет. Нужно было описать методы нарезки корней и плодов в зельеварении, а сварить Напиток живой смерти за который, к слову, я получил флакончик Феликс Флицис еще на пятом курсе. Так же мне нужно было описать Антенницу, рассказать об увеличивающих и уменьшающих чарах, продемонстрировать световые и сигнальные чары. В трансфигурации я должен был рассказать о превращении неживого объекта в условно живой, продемонстрировать бокал, выполненный из живого существа и сделать деревянный стол прозрачным. Все задания показались мне довольно легкими, даже детскими.

После обеда предстояло сдать еще четыре предмета, среди которых только ЗОТИ требовал обязательной демонстрации. Остальные мы сдавали письменно. В конце дня голова гудела не столько от пережитого стресса, сколько от нытья окружающий о том, что они точно завалят экзамены. Насколько я помню еще ни один студент этого не сделал. Всем выдавали дипломы об окончании и отпускали на все четыре стороны. Должен признать, что пятикурсникам немного сложнее, чем нам, потому что если они не наберут необходимых баллов, то не смогут взять те дисциплины, которые хотят изучать. Может быть и не хотят, но для определенных профессий нужны совсем уж неожиданные знания.

За ужином семикурсники клевали носом, потому что почти все уже успели накачаться успокаивающими зельями. Десятого июня придут результаты, а пятнадцатого состоится Бал. Натали согласилась пойти со мной, только мне пришлось пообещать, что я оплачу ей мантию, платье и туфли, а так же не заставлю ее танцевать более трех танцев за вечер. В свою очередь я потребовал быть внимательной партнершей, подливать мне в пунш что-нибудь алкогольное и отгонять наглых девиц, которые будут стараться утащить меня на танцпол или в темный угол. Мы скрепили наш договор крепким рукопожатием, и Натали даже улыбнулась мне своей мрачной невыразительной улыбкой. Скоро этот кошмар закончится. Осталось чуть-чуть.

========== Часть 48 ==========

Глава вышла немного короче, чем мне того хотелось, но что поделать ((Желаю приятного чтения))

–

В качестве дополнительного стимула к хорошему настроению я отдал Натали свой клубочек паутины акромантула, которую получил на уроке УЗМС еще в начале этого бешеного учебного года. Она как раз должна была идти в Хогсмид на первую примерку и, мне кажется, теперь на нем будет много вышивки. Когда я вручал ей сверток, в котором находилась паутина, объяснял что это такое и зачем в ее лице медленно, но верно, проступало выражение глубокого восхищения. Ее глаза как будто засветились изнутри. Натали выглядела такой счастливой, хотя даже не улыбнулась. В принципе, это было даже лучше улыбки, потому что ее глаза смеялись от счастья; лучились. Такой я не видел ее даже после последнего матча, на котором она не пропустила ни одного мяча. В тот раз у нее было такое выражение, будто бы она и не сомневалась в себе и ничего другого от себя не ожидала. Ее взгляд говорил, что не стоит восхищаться ее мастерством, она и так знает об этом. В скором времени я покину Хогвартс навсегда и перестану быть студентом, но перед этим я должен дать рекомендацию относительно следующего капитана для Макгонагалл.

Как назло лучше всего на эту роль подходила Джинни, однако она охотница и не сможет пристально следить за игрой, контролировать ее ход. Я примерил на роль капитана Джимми Пикса, так как парень он довольно боевой, но умеет сдерживать недостойные порывы. Перспектива вырисовывалась неплохая. Насколько я знаю, ребятам он нравится, да и в стратегиях неплохо шарит. Думаю, Джинни не простит мне такой подставы, но она действительно не подходит. У нее слишком горячая голова для того, чтобы быть капитаном – может наломать дров. Чего только стоит ее заход на Захарию Смита в прошлом году – капитан не должен так поступать, к тому же с этого года правила и обязанности заметно ужесточились. Пусть лучше пост займет нейтральный человек с неплохими данными. Я уверен, что Джим сможет собрать хорошую команду. Особенно если учесть, что к нам ходят стажеры.

На мое место метит один третьекурсник – Мэтью. У него интересная модифицированная метла и он отлично ею управляет, думаю, он станет неплохим ловцом. Я так привык думать о своей команде, что даже на пороге выпуска не перестаю этого делать, но ведь следующий год это уже не моя головная боль, а Джимми. С этими мыслями я поплелся в кабинет профессора Макгонагалл, чтобы поговорить с ней заранее, а не впопыхах в коридоре с чемоданом в руке.

Макгонагалл мой выбор одобрила, тем более что Пикс хорошо учится и практически не имеет нареканий по дисциплине. Когда я заикнулся о том, что сначала подумывал о Джинни, она прервала меня и сказала, что у всех Уизли без исключения проблемы с поведением и главенствующие посты им противопоказаны. В чем-то я с ней согласен. Каждый должен занимать то место, которому он лучше всего подходит.

–

«Вау»… – это единственная мысль, которая промелькнула в моей голове, когда я встретил Натали в гостиной. На женские штучки я дал ей пятьдесят галлеонов и не ожидал, что Нат будет выглядеть так шикарно. Я заметил, что она воспользовалась паутиной, которую я ей дал. Она была вплетена в нижние рукава невесомой мантии необычного покроя и на лифе платья имелась небольшая вышивка. Глубокий сиреневый цвет прекрасно сочетался с ее черными локонами. Я был полностью удовлетворен своим и ее выбором. Несмотря на внушительную фигуру с широкими плечами, сегодня МакДональд производила впечатление хрупкой девушки, не способной врезать так, что искры из глаз посыпятся. Наша вторая игра сезона запомнилась именно этим ее хуком справа. Тогда Захария позволил себе нелестный комментарий на счет ее массивной фигуры, закрывающей три кольца стразу. Из больничного крыла он вышел лишь через три дня, а нормально есть смог только через месяц. Нам тогда присудили пенальти за намеренное травмирование игрока команды-соперника, но Натали взяла этот мяч, и чуть не сбила обратным пасом загонщика.

Тогда я еще раз сделал себе мысленную пометку не злить МакДональд ни при каких обстоятельствах. Это мимолетное воспоминание вызвало во мне волну нежности по отношению к вратарю команды и по совместительству моей партнерши на выпускной бал.

– Чудесно выглядишь, – поприветствовал я Натали.

– Спасибо. Ты тоже, – она чуть приподняла уголки губ, обозначив улыбку.

Я не стал изобретать велосипед и оделся довольно стандартно, почти так же как на Святочный бал. Только бабочка теперь была не белая, а черная, как и рубашка. Короче, я весь был в черном, почти как Снейп в свое время. В большом зале уже собралась приличная толпа: здесь были и родители выпускников и приглашенные музыканты, профессиональный фотограф; околачивался Колин Криви, который щелкал почти без перерыва. Многие родители кидали на меня заинтересованные взгляды. Еще бы – мальчик, победивший Темного лорда, да еще и приближенный к нынешнему Министру, лидер Совета британской молодежи. Просто лакомый кусочек. Натали сжала мой локоть сильнее и придвинулась ближе, почти вплотную, и потащила к столу с напитками. Ловким движением руки она вынула из рукава пробирку с прозрачной жидкостью и плеснула половину в мой стакан с пуншем. Я улыбнулся, принимая напиток. Это оказалась водка, так что вечер обещает быть вполне радостным и веселым.

Когда все собрались, началась официальная часть, в которой мы выслушивали поздравления и напутствия от наших профессоров и директора. Потом нам вручали дипломы выпускника с отметками. К слову, у меня шесть «Превосходно» и всего два «Выше ожидаемого». На мой взгляд вполне достойный результат. После того как последний из списка получил свой пергамент, началась менее официальная часть с шампанским и танцами. Я станцевал с Натали один вальс в самом начале, затем еще один медленный танец в середине. Ее наряд не предусматривал активного перебирания ногами, так что все веселые композиции мы просто пялились на танцующих, обсуждали наряды профессоров и приглашенных гостей. Натали оказалась на удивление ловким сопровождающим. Как только к нашему столу пытались приблизиться заинтересованные личности, она утаскивала меня в сторону напитков или на свежий воздух.

В полночь мы станцевали еще один медленный танец, и я проводил ее в гостиную, потому что она уже выглядела уставшей. Натали радостно восприняла новость о том, что она может пойти отдыхать. Я же решил еще немного побродить по школе, чтобы проветрить голову и окончательно попрощаться со школой. Завтра в одиннадцать часов поезд увезет меня и всех выпускников в Лондон. Больше я не вернусь в эти стены.

– Поттер!

Я оглянулся на звук. Позади меня шел Малфой. Что ему от меня надо?

– Чего тебе? – лениво спросил я, продолжая шагать.

– Хотел сказать, что не намерен терпеть тебя в нашем поместье. Не вздумай больше там появляться. Наконец-то мы окончили школу, и я больше не буду видеть твою мерзкую рожу, – он выговаривал мне все это в спину, тащась позади.

Я скептически приподнял бровь. Очень странная речь, на мой взгляд.

– Отвали, Малфой. Я буду делать то, что посчитаю нужным, и никто не смеет мне указывать.

– Ты отвратителен, Поттер! – скривился он. – Я ненавижу тебя!

– До такой степени, что таскаешься за мной по коридорам школы? Подземелья в другой стороне. Говори чего хотел и уходи. Не мешай мне гулять, – я остановился и взглянул на него.

– Какой же ты бесчувственный чурбан! – крикнул он, разгоняя волны эха по коридорам. – Ты вообще ничего вокруг себя не видишь!

– Малфой, что за истерика? – нахмурился я.

Мне были абсолютно непонятны его претензии.

– Как же ты бесишь меня, – прошептал он. – Неужели ты настолько толстокожий, что не понимаешь того, что я хочу сказать?

– Да скажи ты уже прямо! – рявкнул я. – Задолбал ходить вокруг да около…

Драко рывком оказался возле меня и, схватившись за полы мантии, уткнулся носом мне в грудь. Некоторое время он судорожно вдыхал воздух, потом, наконец, поднял на меня глаза.

– Я собираюсь путешествовать весь следующий год. Поедешь со мной?

У меня пропал дар речи. Похоже, я не один сегодня пил. Мерлин всемогущий, что вообще здесь происходит?

– Спасибо за предложение, но у меня другие планы, – холодно отозвался я.

– Но… это же традиция! – его глаза забегали по моему лицу. – Наследники рода просто обязаны год после школы провести в путешествиях, чтобы потом навсегда осесть в родовом гнезде. Поехали со мной! Я много где бывал, ты не пожалеешь, – его пальцы бессознательно разглаживали измятую им же мантию. – Я покажу тебе столько интересных мест, познакомлю с необычными людьми. Один мой знакомый работает в бродячем цирке. Можем некоторое время пожить с ними – это довольно увлекательно. Или поработать в магическом театре. Или присоединиться к археологам в Египте. Или…

– Малфой, – оборвал я его монолог. – Я-не-поеду-с-тобой.

– Но почему? – растеряно спросил он. – Чего ты боишься?

– Я не боюсь. Просто не хочу. Ты ведешь себя так, будто я что-то тебе обещал. Нет, я не обещал. Я вообще не понимаю чего ты ожидал от меня. То, что мы несколько раз переспали, ничего не значит – это в прошлом.

– Но для меня значит! – его глаза увлажнились. – Я ведь… люблю тебя, Гарри Поттер.

Я невольно усмехнулся. От кого, от кого, а от Малфоя я не ожидал подобных слов. Не ожидал такого сентиментального слюнявшества. Всех этих признаний и взглядов раненой антилопы.

– Забавно, – протянул я. – Я столько раз слышал эту фразу…

Это была ложь. Мне никто не говорил подобных слов. Эвет не в счет – она врала. Но для того, чтобы окончательно отвязаться от Драко, нужно было сказать что-то действительно жесткое.

– Если бы я поехал с каждым, кто говорил мне это, то пришлось провести в путешествиях всю оставшуюся жизнь. Забудь обо всем, что было между нами. Я презираю тебя. Мне противна одна мысль о том, что я буду спать с тобой в одной комнате, не говоря уж об одной постели. После каждой нашей встречи я по часу в душе отмывался. Мне противно не то, что трогать тебя, даже смотреть. Иди прыгай с Астрономической башни, если думаешь что все, что было, вызывало во мне хоть каплю ответных чувств. Ты жалок, Малфой.

Драко отпрянул, будто от пощечины. Он мгновенно побледнел и часто задышал, потом он бросился в сторону подземелий, а я отправился гулять дальше. Мерлин, разве мог я предположить, что это недоразумение влюбится в меня настолько, что предложит совместное путешествие? Нет, конечно. Мне казалось, он преследовал более меркантильные цели. Он бы еще предложил узаконить наши отношения… Вот была бы умора!

–

С Астрономической башни был виден Запретный лес и множество окрестностей. Я зажег сигарету, и белый дым тут же подхватил порыв ветра, рассеивая его. Мне нравилось бывать здесь. Однако весь этот год попасть сюда не представлялось возможным – охрана бдела просто прекрасно. Не помогла ни мантия, ни карта Мародеров. Сегодня же я не встретил ни одного охранника. Скорее всего, нам дали возможность попрощаться со школой и побродить по ней, как это сделал я. В голову лезли разные мысли. Я думал о том, что если бы Гермиона не ушла, мы сейчас втроем стояли бы здесь и планировали свое будущее. Возможно Рон и Гермиона встречались бы, он всегда ей нравился. Год провести в путешествии – заманчивая перспектива, вот только в одиночестве это делать не так уж весело. У Рона нет столько денег, а тащить его за свой счет я не намерен. Больше мне не с кем было поехать. Может зря я так резко отшил Драко? Хотя нет, не зря. Такие связи нужно рубить на корню. Почему-то мне кажется, что следующий год будет весьма напряженным, не располагающим к увеселительным поездкам.

Во мне боролись противоречивые чувства. Логика говорила, что нужно думать о стабильной жизни, готовить почву для будущего, а дух гриффиндорства призывал плюнуть на все и окунуться в увлекательную поездку, повидать мир, пока есть средства и желание. Пачка опустела уже наполовину, а я все еще вел внутренний диалог, пытаясь прийти к нейтральному решению. Вот только у меня ничего не выходило. Меня не отпустят, слишком уж много на мне завязано. Люциус еще не настолько крепко сидит в своем кресле, Совет не настолько популярен, Приют только начал свою работу. В скором времени мне предстоит дать еще несколько интервью в поддержку новой политики, сходить на светские рауты, пригласительные лежат в верхнем ящике стола в доме на Гриммо. Желания весь вечер провести, раздаривая лживые улыбки, не было абсолютно, но Николас не двусмысленно намекнул, что отказывать не стоит.

Первого июля мне впервые предстоит стать наблюдателем на заседании Визенгамота. Будут рассматриваться разные гражданские тяжбы и одно обвинение в преднамеренном убийстве. Мне предстоит несколько часов в душном каменном мешке на нижнем уровне среди старых маразматиков и крючкотворов. Самое обидное, что мое мнение на счет подсудимых никого не будет волновать – я просто буду смотреть. С одной стороны это довольно полезный опыт, с другой – совершенно бездарно потраченное время.

–

Я пришел с рассветом. В комнате было пусто. Уже через несколько часов начнется завтрак, так что ложиться спать не было никакого резона. Вместо сна я принялся собирать вещи, которые все еще лежали не в чемодане. С помощью магии это не заняло и тридцати минут. На всякий случай я призвал свои вещи еще и коридоре перед портретом Полной дамы. Прилетело три носка, которые затерялись в недрах шкафчика в раздевалке на поле для квиддича. Все книги, которые должен был досдать в библиотеку – сдал.

Сев на кровать, огляделся. Семь лет я провел в этой спальне на этой самой кровати. Столько воспоминаний… Хороших, счастливых и не очень. Все они навсегда останутся в моем сердце, но часть меня сохраниться в стенах замка. Часть моей крови навсегда сохранит квиддичное поле и Тайная комната. Мои секреты не покинут пределов Выручай комнаты. Я открыл карту и посмотрел на застывшие точки. Замок спал, по крайней мере ни одна из точек не двигалась. Мои друзья так и остались со своими партнершами, забившись в щели замка. Невилл обнаружился в теплицах вместе с Джинни. Чем они там занимались, оставалось загадкой. Надеюсь, что не воровали редкие растения – мадам Стебель будет крайне разочарована. Рон был рядом с Лавандой в кабинете, выделенном для работы Совета британской молодежи. Бурное прощание со школой. Последние часы в стенах, ставшими родными.

Я вынул из сумки складной нож и вырезал на столбике свои инициалы «Г.П» с маленькой молнией, как мой шрам. Четыре столба украшало множество разных имен, которые можно было бы убрать мановением палочки волшебника или щелчком пальцев домового эльфа, но никто не делал этого. Видимо не поднималась рука. Порой я рассматривал все эти буквы и гадал о людях, что их вырезали. Живы ли они? Чем занимаются? Думают ли о том, кому досталась их койка. Мне хочется верить, что следующее поколение мальчишек, выросших в этой спальне, станут настоящими друзьями, которые будут дружить всю жизнь. Хочется верить в то, что у них будет то, чего лишен я.

–

– Первокурсники, сюда! – пробасил Хагрид, размахивая старым розовым зонтом.

Почти все улыбались, но не могли сдержать слез. Даже у меня глаза были влажными, но я нисколько не стеснялся этой влаги. Мы уйдем отсюда тем же маршрутом, каким пришли. В дневном свете замок выглядел совсем по-другому. Хогвартс, словно застывший каменный великан, стоял на своем обычном месте, следя за нами тысячей окон, сквозь которые я тысячу раз рассматривал окрестности. Родные башни будто склонили крыши, прощаясь с нами, а в стеклах блестели капли слез прощания. Мы покидали место, в котором выросли. Мое сердце разрывалось от боли и радости. Противоречивые чувства. Профессора полным составом махали отплывающим лодкам, в середине стоял хмурый Снейп, провожающий своих непутевых студентов. Из палочки Флитвика вырывались разноцветные снопы салютов. Стаи трансфигурированных птиц носились над нашими головами, управляемые профессором Макгонагалл.

Сжечь остроконечную шляпу считалось негласной традицией выпускника. На другом берегу уже горел костер, в который каждый, проходя, бросал свою черную повседневную шляпу, ненадолго останавливаясь понаблюдать за тем, как огонь поглощает ткань. Некоторые подбрасывали в костер старые учебники, пергаменты, перья, какие-то свертки. Для каждого это был только его личный ритуал огня, в который он вложил только одному ему понятный смысл. Когда моя шляпа занялась, я почувствовал непомерное облегчение, будто бы прошлое отпустило меня, позволяя сделать шаг в будущее. Я попросил у огня защиты и удачи. Защиты для семьи, удачи – для себя. Крохотный язычок пламени потянулся к моей руке и поластился, словно маленький рыжий котенок, просящий ласки. Я скользнул по нему пальцами, ощутив приятное тепло. Означает ли это, что моя просьба услышана?

–

Обратный путь был наполнен признаниями в любви и обещаниями писать. Мы договорились встречаться раз в год в Косом переулке всем курсом. В глубине души я знал, что этим обещаниям грош цена, но не уставал подтверждать свою готовность в этом ежегодном действие. Будут ли они, эти встречи? Сам себе дал обещание, что каждый год в этот день, ровно в одиннадцать утра буду бродить по кривой улочке, выискивая своих однокурсников. Просто хотелось верить, что все сбудется. Что жизнь не разведет нас по разным углам, не сделает врагами, не сотрет из памяти моменты, наполненные единением. Мне просто хотелось верить. Кажется, это называется самообманом.

–

После шумного поезда и горячего прощания на перроне, дом Блэков показался холодной могилой. Миссис Бунн колдовала на кухне, Бэль лежала пластом в своей комнате – ей опять нездоровилось. Астра спала.

– Я закончил Хогвартс, – обратился я к Бродяге.

– Поздравляю, регент, – последовал сухой ответ.

А чего я ожидал? Это всего лишь спятивший портрет. От безжизненных и полных безразличия слов в горле пересохло, так что я решил смочить его двойной, праздничной, порцией виски. За этим занятием я разобрал почту, сделал пометки в календаре, чтобы не забыть, куда и когда я должен попасть. Ближайшим событием значилась помолвка Малфоя и Гринграсс. Уже в эту субботу. Проходить она будет в доме невесты, после чего каждому будет дан год для себя. Драко поедет путешествовать. Интересно, он нашел себе компанию, или поедет один? В последние дни в школе я часто видел его, Нотта и Забини обсуждающими какие-то записи на пергаменте и буклеты.

–

Дом Гринграссов чем-то напоминал тот, в котором сейчас живу я. Только не такой мрачный. Наверное, такое впечатление складывалось из-за обилия живых цветов и разодетых гостей. Отец семейства выглядел как хмурый медведь, закутанный в праздничную мантию. Судя по виду, ему не нравилось абсолютно все – от шампанского в бокале, до жениха. Мне же было весело. Я опрокинул в себя уже три бокала, и теперь игристое вино заставляло меня мило улыбаться каждому гостю, встречающемуся на моем пути. В небольшом садике разбили крохотные беседки на три-четыре человека, в которых можно было спрятаться и поболтать. В одну из таких меня затащил Малфой, когда я вышел из особняка.

– Что ты решил? – резко спросил он.

– Мой ответ не изменился, Драко, – ухмыльнулся я.

Он еще несколько секунд рассматривал мое лицо, а потом сказал:

– Я не верю в то, что ты сказал мне в школе.

Я тоже не верил в то, что говорил, но на его претензию лишь пожал плечами. Мол, дело твое – хочешь верь, хочешь нет.

– Что ты подарил нам на помолвку? – спросил он.

– Тебе запонки, Дафне – брошь.

– Этого мало! – оскалился он. – Я требую еще и поцелуй.

– Что?! Нет! Отвали от меня, Малфой.

Однако он уже прижимался ко мне, стараясь дотянуться до моих губ своими.

– Я же сказал, что между нами все кончено! – этот гад все никак не хотел возвращаться на свое место, как бы я его не отпихивал.

Драко оказался на удивление сильным и ловким. Хотя я грешу на шампанское. Видимо ему оно придало сил, а меня превратило в слабосопротивляющийся мешок с костями. В итоге он дотянулся и начал елозить языком по моим губам, пытаясь попасть во внутрь. Я старательно сжимал губы, не позволяя. Эта борьба могла бы продолжаться еще долго, но со стороны послышались вопросы, не видел ли кто жениха. Драко пришлось пригладить растрепавшиеся пряди и оправить мантию, чтобы появится перед вопрошающим. Перед тем как выйти он подарил мне странный взгляд, который я не смог расшифровать, но убрался из беседки от греха подальше.

– Что между вами? – послышалось сбоку.

Я повернул голову и увидел Дафну.

– Ничего, – быстро ответил я и отвернулся.

– Не делай из меня дуру, Гарри Поттер! Из меня и так уже сделали посмешище.

– Что это значит? – пришлось подойти к ней ближе, потому что говорить громко было нельзя.

Слишком тема щекотливая.

– Все прекрасно знали, что Драко обещана Астория, а не я. Теперь вся Британия будет судачить о нашей семье. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Что бы между нами не было раньше, все в прошлом. Тебе не о чем беспокоиться, – успокоил я ее.

– А я и не беспокоюсь. Просто хочу, чтобы мой будущий муж оказался в надежных руках постоянного партнера, а не шатался по борделям, выискивая новых любовников.

– Довольно прямолинейное заявление для слизеринки, – я удивленно приподнял бровь.

– Шляпа предлагала мне Гриффиндор, – ухмыльнулась она. – Была рада пообщаться, Гарри Поттер. Надеюсь, еще увидимся.

Странный получился диалог. Будущая миссис Малфой ищет надежные руки, чтобы пристроить супруга. Факультет Слизерина выпускает в свет странных людей…

–

В середине июля из-под стражи освободили сестру и брата Кэрроу. Так как у них не было огромного состояния Малфоев и они не могли вносить пожертвования, им назначили обязательные благотворительные работы в больнице Святого Мунго в отделении для душевнобольных и безнадежных. Так же их ограничили в правах, как бывших политических преступников. Отныне они не могут голосовать, и открыто высказывать свои политические взгляды. Не имеют право встречаться и принимать приглашения работников Министерства, находиться вне дома после одиннадцати вечера. На палочки наложили ограничители, не позволяющие им творить сильную магию. За каждым их шагом будут следить. Так же раз в неделю к ним будут наведываться авроры, проверяя квартиру на наличие запрещенных предметов, вести опрос. Такую жизнь с трудом можно назвать свободной, но это уже не Азкабан. Право на семейную жизнь и продолжение рода им оставили.

Глядя на них, я думал о том, что от былого величия у них осталась лишь фамилия. Для Кэрроу уже всё в прошлом. Все прекрасно понимали, что свой век они так и доживут вдвоем, огрызаясь на весь свет. Брат и сестра – покореженные остатки древнего чистокровного рода. Азкабан выпил из них все соки. Возможно они и детей-то иметь не смогут.

–

24 августа Ричарду исполнился год. На его день рождения я позвал Гермиону с Ярославом, Николаса и Эмили, однако прийти смогла только Герми и то ненадолго. Мы пообедали, немного поговорили и она аппарировала в Министерство по делам.

– Останешься? – тихо спросила Ромильда.

– На несколько дней, – шепнул я.

Ричард заснул у меня на руках. Он вообще поразительно сильно ко мне привязан. Мне казалось это странным, потому что он не так часто меня видит, но малыш тянул ко мне свои ручонки и кричал «папа». Моя колдография пользовалась у него бешенной популярностью, свой портрет, написанный Эвет я тоже переместил сюда – не было сил глядеть на него каждый раз. Газеты, в которых мелькали мои снимки, лежали в детской, потому что Ричи никому их не отдавал, а если их забирали, он устраивал ужасающую истерику.

– Он так похож на тебя, – улыбнулась Роми, гладя его растрепанные волосенки. – Пообещай, что не будешь злиться.

Ромильда выглядела немного растерянной, но от этого не менее решительной. Когда-то я уже видел такой взгляд. Там в школе… Эта девчонка получает что хочет, пусть и не думает о последствиях.

– Говори уже, – сказал я, укрывая Ричарда легким одеяльцем.

– Я беременна. Уже восемь недель.

Повисла неловкая пауза. Значит, ждем прибавления в семействе? Под моим взглядом она закатала рукав, обнажая запястье с уже знакомым браслетом. «Иоланта Элизабет».

– Я специально не пила зелья. Прости. Пожалуйста не злись, я… просто я… я хочу семью, Гарри.

– У тебя есть мать, есть сын. Приличный дом, красивые платья. Чего еще тебе не хватает?

Не подумай, что я был зол, просто эта новость стала для меня неожиданностью. Вокруг меня подозрительно много детей. Я, конечно, понимаю, что дети – это наше будущее, только вот для его обеспечения мне хватит и трех. Может, удастся отдать Иоланту Николасу? Раньше мне казалось это ужасным – отдать свою дочь в наемные убийцы, но сейчас, глядя на имя на застежке браслета, мне уже не кажется это ужасной идеей. Иоланта – вестница смерти. Звучит неплохо.

– Прости меня, – я выдавил из себя мягкую улыбку. – Я, конечно же, рад, просто удивлен. И я не злюсь. И я непременно останусь.

Первая волна паники смыла все сомнения. Ромильда поступила глупо, но вполне выгодно для меня лично. Прости, малышка, но твоя судьба только что решилась.

Через несколько дней я рассказал об этом Николасу. Он сказал, что не против кандидатуры моей дочери, только фамилию носить она будет другую – Фламель. Сомневаюсь, что это изменит что-либо. Все вестники прекрасно знают, что я никто иной, как Гарри Поттер, однако с завидной упорностью называют меня Корвус, ведь официально я был представлен им под этим именем. В какой раз я убеждаюсь в странности волшебного народа. Боюсь, что уже и сам не далек от того времени, когда стану таким же странным, как все они. Я почти слился с этим миром, стал его частью. Почти, но еще не до конца и это дает мне призрачную надежду на то, что в бурном потоке жизни и магии я не потеряю себя.

Комментарий к

Натали – http://images5.fanpop.com/image/photos/31300000/Lady-Morgana-Season-1-merlin-on-bbc-31375635-1707-2560.jpg

========== Часть 49 ==========

Моя жизнь будто бы замерла. Конечно же я не окопался в доме, выказывая нос из-за двери только по праздникам. Отнюдь. Приходилось мелькать на светских приемах, заседать на слушаниях Визенгамота, контролировать деятельность Совета, отбиваться от приставаний Люциуса и много чего по мелочи. По правде говоря, Совет выпивал из меня все соки, заставляя решать не решаемые ранее дилеммы, придумывать новые способы решения старых проблем, стараться открыть глаза магам на новые веяния, полезные изобретения. Я начал писать статьи в газеты и журналы, выступать на дебатах, давать различного рода интервью. Официально я все еще не женился и даже никому не делал предложения, поэтому женские журналы печатали статьи обо мне с одной единственной целью – сосватать. Однажды я поддался уговорам и дал согласие на главный приз конкурса – свидание. В итоге мне пришлось два часа слушать оды самому себе, своей храбрости и неповторимости, потом позировать колдофотографу для фотоотчета и провожать ее до общественного камина. Больше я на такое не пойду.