Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Несколько человек с помощью палочек подняли и перевернули дракона на спину, двое других отточенными движениями сделали несколько глубоких надрезов у основания шеи, и лап. Из этих надрезов густым потоком потекла темно-зеленая кровь, от которой шел пар. Один из работников приблизился и набрал немного крови в алюминиевую фляжку, пока другие закрепляли лапы и шею дракона. Затем мы все вместе поплелись в сторону домиков, напротив которых стоял низкий каменный столик с камнями вокруг, служившими стульями. Могур достал из куртки фляжку и поставил на стол. Остальные работники уже расселись вокруг стола на теплых камнях и достали свои кружки. Главный открыл фляжку, вылил туда набранную кровь и хорошенько перемешал, затем разлил в выставленные кружки всем понемногу, а свою протянул мне.

– Сегодня мы стали свидетелями почти чуда, так выпьем же за тех, кому повезло меньше.

С этими словами все как один влили в себя напиток. Я посмотрел на дно кружки. По цвету можно было подумать, что это горячий темно-зеленый чай. Решив, что раз уж все выпили, то бояться нечего, я тоже выпил. Ощущения захлестнули меня. Создалось впечатление, что я съел жутко мятный леденец и от этого не мог сделать вдох. Арктический холод в полости рта резко контрастировал с ощущением огня в желудке и в венах. Я чувствовал, как драконья кровь пропитывает все мое тело, обжигая его изнутри. Медленно выдохнув, я увидел тонкую струйку пара, вырвавшуюся вместе с выдыхаемым мной воздухом.

– Ну, как ощущения? – хохотнул Могур.

– Странные, – озадаченно ответил я.

Новые ощущения постепенно отпускали, и сейчас я чувствовал лишь тепло и непривычную бодрость.

– Что это? – кивнул я на дно своей кружи.

– Чай с мятой, плюс пара капель свежей крови дракона. Убойное поило, только вот злоупотреблять не рекомендую. У тебя, кстати, глаза почти светятся. Прям как изумруд на солнце. Интересный эффект…

Вампир стоял в тени, отбрасываемой каменными домиками, кутаясь в черную плотную мантию. Могур не предложил ему выпить с нами, хотя он уже давно появился здесь. Перехватив мой взгляд, он сказал, что вампиры драконью кровь не жалуют ни в каком виде. После небольшой паузы он налил мне еще одну порцию, которую велел пить не спеша, наслаждаясь моментом и видами. В горах было довольно прохладно так что «чай» пришелся как раз к месту. Вторая порция утихомирила меня, разливая по телу приятную тяжесть и тепло. Та неестественная бодрость отступила, и теперь я чувствовал лишь спокойствие и умиротворение.

Остальные работяги, покурив и придя в себя, отправились выполнять свои обязанности. Далее я наблюдал малоприятные подробности внутреннего мира дракона. Могур жалел, что дракон перед смертью использовал почти всю горючую жидкость, осталось едва ли пол литра, которые мне вручили на память. Да я бы и так не забыл. Думаю, это еще долго будет сниться мне в кошмарах. Меня морило в сон, но внутреннее тепло не давало уснуть. Странное сочетание – спать хочется, но глаза закрыть не можешь. Дракона разобрали в течение полутора часов, после чего устроили барбекю. Толстые, чуть розоватые куски мяса натерли солью и положили на огромную металлическую решетку, подвешенную над открытым огнем.

– Еда для настоящих мужчин, – покивал Могур. – Не каждый может себе позволить такой деликатес.

Мясо оказалось на удивление вкусным. Приятеля накормили сырым, объяснив, что готовое драконье мясо животные не любят. Пес выглядел счастливым поедая шматок мяса, истекающий зеленой кровью, так что спорить я не стал, уж они-то лучше разбираются что к чему. Под зажаренной корочкой мясо дракона стало почти прозрачным, словно жир, однако текстуру имело плотную, но не жесткую. Я по достоинству оценил сей шедевр кулинарии, съев два куска. Трапезу завершило совместное распитие хорошо сваренного черного кофе. Как пояснил Могур – крепкий кофе отлично маскирует неприятный запах изо рта от употребления драконьего мяса и улучшает его переваривание. Любители такого мяса всегда носят с собой зерна жареного кофе, чтобы не отпугивать людей вонью.

После плотного обеда меня отправили отдохнуть часок другой, чем я и воспользовался в полной мере. Меня все-таки сморил сон.

–

В пять часов вечера мне устроили «настоящее мужское развлечение». В отдалении от поселения находилась большая клетка, где в полном одиночестве сидел валлийский зеленый дракон. Вид он имел весьма затюканный, передняя правая лапа отсутствовала, как и левый глаз. На спине дракона красовалось седло. Его довольно быстро запрягли в специальную стальную сбрую и подвели ко мне. Меня удивило то, что он совсем не сопротивлялся.

Меня крепко пристегнули к пассажирскому седлу, а Могур устроился сзади на высокой полочке с еще более сложной системой крепежей. Было страшно и удивительно радостно от ощущения такой мощи под собой. Чем-то это мне напомнило мой первый полет на гиппогрифе, который в свою очередь напомнил первый полет на метле. Полет на драконе занял почетное первое место среди всех моих полетов. Дракон не брал разгон, как гиппогриф – он оттолкнулся мощными задними лапами от земли и взмыл в небо почти вертикально, прорезая воздух, словно штопор. От стремительного потока воздуха слезились глаза, сперло дыхание, но я не позволял себе зажмуриться. Он довольно быстро набрал нужную высоту и принял вертикальное положение. Дышать легче не стало, а порой я даже забывал это сделать. Конечно же, от открывшегося мне вида.

Я жадно пожирал глазами все что видел, ведь не известно смогу ли я еще хоть раз в жизни посмотреть на землю с высоты птичьего полета, точнее драконьего. Периодически Могур указывал мне на неприметные точки и говорил что это драконы. Сам бы я ни за что не понял, что там внизу что-то живое. Маскируются они превосходно! В горах темнело быстро, так что уже через пятнадцать минут они окрасились алыми бликами заходящего солнца, а внизу стали сгущаться сумерки. Пролетая над озером, я заметил несколько вспышек огня и уловил движение двух точек. Могур сказал, что это драконы выясняют отношения. Вскоре нам пришлось снижаться, потому что воздух резко стал холоднее и оставаться наверху без специального термального снаряжения было опасно.

–

С драконом я расставался неохотно. Его приручил Могур. Когда он пришел работать в заповедник впервые, то долгое время не мог привыкнуть к тому, что так милых сердцу драконов ему самому и приходится убивать. Но делать было нечего – семья нуждалась в средствах к существованию. И вот однажды из загона стали пропадать овцы, предназначенные в пищу охотникам и мясникам. Могур решил проследить, кто повадился таскать их еду и выследил раненого дракона. Наблюдая за ним, он пришел к выводу, что более взрослые сородичи выгнали самца из стада и нанесли тяжкие повреждения. Дракон был еще малышом, примерно чуть больше коровы и легко пошел на контакт. Для него была построена клетка и сконструировано седло. Многие пытались оседлать драконов, некоторым даже удавалось, вот и он попробовал. У него получилось, и с тех пор он стал незаменимым транспортным средством. Без него бы не получалось отлавливать сбежавшие особи, находить чужаков, прореживать слишком большие группы драконов.

–

Несмотря на обилие мутных личностей в этом месте, мне здесь понравилось. Жить и работать в заповеднике я бы не стал, но побывать пару дней еще разок не отказался бы. Как я понял, из рассказов за вечерними посиделками, работали тут не ради зарплаты, а из-за «леваков». Начальники заповедника покрывали рабочих, которые платили им дань от нелегальных поставок. Министерство было уверено, что все животные в заповеднике учтены, что со всех драконов идет одинаковое количество товара… На самом деле с каждого дракона удавалось продать на сторону чуть ли не половину, но особенно ценились неучтенные, как сегодняшний дракон. Прибыль от него делилась только между свидетелями в обход начальства. Именно поэтому, несмотря на большой риск, желающих работать в заповеднике было много.

При инкубаторе и лазарете тоже можно было хорошо заработать. Они продавали яйца, скорлупу, горючие материалы, отрезали молодые когти. Иногда продавали желающим маленьких драконов, списывая на мертворожденных.

Я вновь задумался, насколько прогнила вся система магического мира. Магов было тяжело контролировать, практически невозможно. Законы Министерства поражали своей бестолковостью и недейственностью. Чего стоит закон о запрете колдовства на летних каникулах! Как можно стать хорошим магом, если два месяца ты не имеешь права брать в руки палочку? А оборотни? Они же людьми были! Как можно относиться к человеку как к животному?.. Да, они опасны в определенные дни, но можно же что-то придумать. Что-то действительно стоящее и разумное. Хотя о чем это я? Где волшебники, а где логика?

В сон я окунулся с тяжелыми мыслями, и снились мне страшные, туманные сны.

–

Меня разбудили рано утром, еще засветло. Первые лучи солнца стали пробиваться через горы, когда я уже был полностью одет, принял утренние водные процедуры и шел к уличному столику, где на завтрак собралась вся отважная команда работяг. В большом котле оказался рис с соусом из баранины, в высоком закопченном чайничке, судя по запаху, кофе. Кроме этого на столе стояла плетеная корзиночка с кусками темного хлеба, плоская тарелка с перышками зеленого лука и солонка. Несмотря на то, что вид у варева из котла был не слишком аппетитный, вкус меня порадовал. Только вот из-за непривычно ледяного воздуха для разгара лета, жир во рту периодически застывал, образуя неприятную плотную пленку. Спасал положение горячий кофе с сахаром.

После завтрака мне вручили маленькую кожаную сумочку, больше похожую на кисет для табака или магловский кошелек для бумажных купюр. Могур пояснил, заметив мой удивленный взгляд, что сумочка, естественно, не простая, а с чарами расширения внутри. Потом он передал мне запечатанный конверт и велел передать Галибу вместе с сумкой.

Напоследок я снова прокатился на драконе. Могур должен был совершить утренний облет и любезно предложил подкинуть меня до базы на драконе – это было быстрее и интереснее, чем неспешная прогулка на лошади. Пришлось трансфигурировать Приятеля в маленькую фигурку, и засунуть в карман – места для собаки на драконе не было.

Меня встречал тот же самый провожатый. Мы обменялись приветствиями, поговорили о моих впечатлениях и немного о погоде. После коротенькой светской беседы, пока мы шли за ворота заповедника, он отдал мне похожую сумку и еще один конверт с тем же указанием. На том и распрощались. Я трансгрессировал в отдел международных каминных перемещений, а он отправился обратно в заповедник.

–

Я прибыл в главный узел каминной связи в Абу-даби, где почти сразу же, из довольно плотного потока разноцветных магов в пестрых одеждах, был выхвачен Галибом. Он был не один, всего я насчитал восемь магов, помимо его сына, Камиля. После того как они окружили нас полукольцом до меня дошло, что это была охрана.

Пока мы шли на выход, он передал мне медальон на цепочке, который велел тут же надеть, забрал письма и посылки, после чего сжал свой, почти такой же, медальон. Мы все разом оказались на борту большого катера, и только по небольшому остаточному кручению в животе я понял, что он активировал портал. Мне стало интересно, как у него получилось переместить нас всех разом, хоть я и понял что все дело в медальонах. Надо будет спросить у него об этом, думаю, пригодится на будущее.

Путь занял еще порядка получаса, который мы провели, комфортно разместившись в мягких креслах и делясь новостями. Галиб сказал, что Николас попросил его подтянуть меня в знаниях о темных искусствах, попытаться увеличить мой потенциал, растормошить.

Вскоре показался остров, в самой середине которого возвышалась гора, увенчанная красивым домом из светлого материала. Гранит, скорее всего. Мы заплыли в небольшой грот и поднялись наверх при помощи лифта. Я возблагодарил всех богов за это чудо магловской техники, коей не побрезговал сильный маг. Сомневаюсь, что мне бы доставило удовольствие преодоление нескольких тысяч ступеней. Мне предстояло погостить в этом доме вплоть до первого сентября, даже свой день рождения я буду отмечать здесь. Так что такой новомодный девайс существенно облегчит мое пребывание в гостеприимном доме Галиба.

Виды, открывающиеся из многочисленных башенок и веранд, радовали глаз и грели душу. Четыре дня я буду здесь просто гостем, но после того, как мне исполнится семнадцать и Министерство официально снимет с меня надзор, мы займемся обогащением моего мозга новыми знаниями и умениями. Но эти четыре дня я буду волен провести так, как хочу. Я настроился бездельничать!

–

Я еще никогда не чувствовал себя настолько свободным и беспечным. Всюду меня сопровождал Камиль, но он ни словом не обмолвился о работе или о предстоящей учебе. Вместо этого он рассказал мне историю дома и острова, рассказал о традициях страны и конкретно семейные традиции. По преданию этот остров его далекий предок сделал на панцире огромной черепахи – он был чертовски виртуозен. В семейных манускриптах написано, что если вдруг на старом месте семье будет угрожать опасность, то он самовольно выберет новое безопасное место жительства, может даже на суше. К счастью этого еще не произошло. Остров, конечно же, не видим для маглов и попасть сюда можно только в сопровождении кого-то из семьи. Благодаря тому, что остров полностью окружен водой на него нельзя аппарировать, трансгрессировать, переместиться портключом и даже попасть камином. Последние два пункта вызывают некоторые затруднения и для самих жителей дома, но это крохотная плата за такую стопроцентную безопасность.

Нельзя было не согласиться с таким утверждением. Лично я бы хотел иметь такой дом, где моя семья будет в полной, абсолютной безопасности. К сожалению, в Великобритании таких мест не существует.

Я удивился, узнав, что в Арабских Эмиратах проживает не больше ста двадцати магов. Здесь даже школ магии нет – все учатся либо дома, либо заграницей. Камиль учился дома, так как его отец – сильнейший маг в стране. Да и с иностранцами может потягаться, но темные маги не стремятся к сражениям. Как бы то ни было местные темные очень высоко ценят жизнь и убийства среди них популярностью и уважением не пользуются. Считается, что если маг не может обойтись без кровопролития и отнятия жизни, он слабый маг. И он, и его предки всегда давали своим противникам шанс на выживание. Другой вопрос в том, что ни один не знал как можно спастись от их семейных проклятий и заклинаний.

Четыре дня я любовался окрестностями, вкушал незнакомые блюда, вина, курил кальян и радовался жизни. По вечерам с удовольствием смотрел танцы, которые танцевали для нас жены Галиба, слушал стихи и песни и вообще отдыхал душой.

31 июля, ранним утром в дом прибыли гости для празднования моего дня рождения. Вестники собрались в полном составе, прихватив приближенных к нашей компании людей. На это день рождения мне в основном дарили артефакты, оружие, книги и обязательно фиалы с воспоминаниями. Это оказалась традицией Черных вестников – на семнадцатилетние приемнику дарят воспоминания с тайными знаниями, приемами и тем, что дарящий считает полезным для именинника. Среди артефактов самым полезным я посчитал думосбор от сестер Уайт. По крайней мере, с его помощью я смогу воспользоваться подаренными знаниями.

На этот раз обошлось без ритуалов и других неприятных сюрпризов. Мы много пили, ели и веселились. Напоминало это обычную магловскую попойку, устроенную в живописном месте.

На следующий день гости разъехались по домам. Прежде чем уехать, мы поговорили с Николасом, после чего он вручил мне несколько писем и коробок – подарки и послания от моих друзей. Здесь были поздравления от однокурсников, друзей и даже Дурслей, но улыбку и восхищение вызвали несколько открыток и письмо от Эвет. После покушения вся моя почта и посылки перехватывались, а еще Ник отчитал меня за то, что я держал отчет перед не-невестой о своих передвижениях. Я взвился, отстаивая честь Эвет, упираясь на то, что она не могла бы причинить мне вред. Николас согласился, но сказал, что нашу почту могли прочитать опасные люди и воспользоваться информацией. Возможно, так и произошло. Она написала мне несколько открыток, но не получив ответа прислала письмо на английский адрес, где спрашивала о причинах моего поведения и вообще очень мило волновалась о моем здоровье. Я раз за разом перечитывал письмо, преисполненное нежностью и думал о том, что раз мне не надо жениться на Джинни, то никто не сможет помешать нашему с Эвет счастью. Для себя я уже решил, что на рождественских каникулах сделаю ей предложение.

–

Я не знал чего ожидать от наших с Галибом занятий, но был приятно удивлен тем, как прошло первое. Мы беседовали. Мы просто шли и разговаривали как старые друзья, прогуливаясь по саду, периодически делая привалы для перекуса. Он расспрашивал меня о заклинаниях, которые я умею использовать, какие у меня не выходят, каким бы я хотел научиться. Мы говорили о невербальной и беспалочковой магии, о магии стихий, о моей магии. Я узнал множество нюансов, понял свои ошибки, но что самое главное – я понял, что беспалочковой магией мне заниматься еще рано. Что бы ни пытался выдавить из меня Ярослав, хорошим возрастом для начала практики считается двадцать один год. До этого практиковаться тяжело из-за нестабильного потока магии, который стабилизируется к семнадцатилетию (у некоторых к восемнадцати годам), но следующие три-четыре года тело мага приспосабливается к стабильному потоку. То, что я могу наколдовать беспалочковый люмос, да еще и не один и удерживать его продолжительное время, говорит о том, что у меня хороший потенциал и такая магия мне по силам, просто не пришло еще мое время. А вот на невербальную надо поднасесть, потому что с годами она дается тяжелее и если упустить этот момент сейчас, то дальше будет хуже. Мы договорились, что отныне я не буду использовать вербальную магию, только невербальную, за что бы ни взялся.

–

Через неделю таких неторопливых философских бесед Галиб показал мне библиотеку. Я, честно, стоял с открытым ртом и ничего не мог с собой поделать. Не уверен, но кажется она занимает целых три этажа, с высотой потолков не менее трех метров. Насколько хватало взгляда, простирались книжные полки с цветными корешками.

– А здесь есть невидимые книги? У нас в Хогвартсе есть… – оглядываясь, ошарашено произнес я.

– Невидимые? – нахмурился Галиб. – Нет, конечно. Это же бред… Если ее невидно, то как можно ее прочесть? Какому идиоту взбредет в голову создать подобное?

Я пожал плечами, все еще находясь под впечатлением от увиденного. Теперь понятно, почему он так много книг отдал в дар Вестникам – из здешних экземпляров можно создать сотню библиотек, не меньше.

Галиб призвал несколько книг и передал мне. «Все, что вы хотели знать о беспалочковой магии», «Влияние знаний на характер мага», «Темные искусства. Том первый». Их мне предстоит читать на досуге, потому что в них содержится основы основ, без которых в фундаменте моих знаний останутся огромные прорехи.

Я читал с упоением. Три полновесные книги за шесть дней – мой личный рекорд. Периодически мы обсуждали прочитанный текст, после чего Галиб дополнял полученную мной информацию. Иногда его источники противоречили тому, что я прочитал, и мы вместе докапывались до истины. Он учил меня получать информацию, проверять ее, перепроверять. Такой подход к обучению мне нравился больше, чем хогвартский. Да, я отлично понимаю, что для этого у каждого ученика должен быть свой личный учитель, но мечтать ведь не вредно.

Так как Николас пожелал сделать упор на темные искусства, то именно с них и начались наши практические занятия. Я ожидал, что мы будем учить какие-то новые заклинания, но меня ждало разочарование. Галиб сказал, что моего арсенала заклинаний мне хватит еще на несколько лет и бессмысленно загружать голову подобными знаниями сейчас. Вместо этого мы стали изучать темные ритуалы. Для начала самые простые, которыми наши предки пользовались без зазрения совести.

Я узнал, как сделать так, чтобы трава на моем поле была зеленее соседской. Образно выражаясь. То есть я, попросту провел ритуал, который забирает урожайность выбранного поля и переносит на мой участок земли. Потом я научился переносить болезнь на скот. Таким образом можно спасти жизнь себе и близким, причем довольно быстро. Такой ритуал используют, когда действовать нужно немедленно, и нет места для маневров. Иногда требуется не одно животное, а целое стадо. Отсюда известные всем моры скота. Научился красть удачу. Для этого нужно выбрать человека, магла, взять его волосок и провести ритуал. После этого вся предназначавшаяся маглу удача перейдет к тебе. Бедняга умрет нищий, больной и всеми забытый, но зато маг получит на несколько лет весомые преимущества. Это вовсе не значит, что ему будет вести, будто он каждый день пьет Феликс-Фелицис, но такие мелочи как не вовремя порванный шнурок, запинка или внезапный дождь будут ему не страшны. На торгах будет везти, лотерейный билет обязательно окажется выигрышным, необходимая вещь вскоре найдется, зелье сварится идеально, беда обойдет стороной.

Странно, но я ничуть не уставал от учебы, хотя думал, что это окажется каторгой. Во время очередной прогулки я вспомнил, как меня учил Ярослав и понял, что учитель из него хреновый. Не знаю, чего ожидал Николас, но от русского я узнал непозволительно мало. Думаю, за год обучения у Галиба я бы смог получить такие знания и навыки, которые Дамблдору и Воланде-Морту могут только во сне приснится.

–

В ночь с 23 на 24 августа в окно влетел сокол и разбудил меня пронзительным криком. Убедившись, что я проснулся, он кинул на кровать свернутый в трубочку пергамент и стремительно исчез. В короткой записке было сказано, что у Ромильды отошли воды. Она рожает. Николас будет ждать меня в Абу-Даби, чтобы проводить к месту ее жительства. Через два часа я уже находился в маленьком коттедже, со второго этажа которого доносились приглушенные крики.

Было уже 3:15 утра, но головка ребенка еще даже не показалась. Николас трансфигурировал для нас небольшой мягкий диванчик напротив двери в спальню Роми, вовнутрь заходить было нельзя – это не для мужских глаз. Дед успокаивал меня тем, что нанял лучшую повитуху на всем острове. К слову находились мы сейчас на острове Мэн, что в Ирландском море, в городе Дуглас в его магическом районе, скрытом от маглов. Этот небольшой коттедж перейдет во владение Ромильды когда ей исполнится семнадцать. Разговоры мало отвлекали от душераздирающих криков, доносящихся из-за двери.

– Что ты так дергаешься, будто никогда криков не слышал? – чуть раздраженно спросил Николас.

– Таких не слышал… – пробурчал я.

– Да ладно, маглы, с которых ты кожу сдирал бывало громче орали, – парировал дед.

– Это другое. То – работа, а это… Там сейчас на свет появляется мой сын, а она кричит так, будто ее это убивает. Я не хочу, чтобы она умерла.

Я только успел договорить, как дверь распахнулась и из нее выбежала молодая взъерошенная девушка. Она пронеслась мимо нас и убежала вниз. Я хотел было зайти в спальню и посмотреть, проконтролировать ситуацию, но Николас заставил меня занять исходное положение. Через пару минут та самая девушка пронеслась обратно, держа в руках несколько пузырьков с зельями. Мы продолжали ждать. Николас предложил выпить для успокоения нервов, но я отказался. Нельзя, чтобы мой разум был затуманен – мне еще ритуал привязки проводить. Крики из-за двери становились всё отчаяние. Мне даже показалось, что порой они переходили во всхлипы и рыдания. Еще через пару часов доносилось лишь слабое рычание и причитания повитухи. И вот, наконец, в семь часов утра по лондонскому времени, из-за двери раздался первый крик моего сына. Не дожидаясь разрешения, я влетел в комнату и крикнул:

– Всем стоять!

Девушка замерла с пузырьком у рта Ромильды, а акушерка уже приставила лезвие к пуповине. Изабель тоже была здесь, но участия не принимала. Видимо я не первый такой нервный папаша, потому что все безропотно остановились и посмотрели на меня. Маленький окровавленный комочек плоти лежал на груди Ромильды и тихонько поскуливал. Сама она тяжело дышала и следила за мной из-под ресниц. Я вытащил из кармана серебряный нож и перерезал пуповину, сопровождая действия недавно выученным заговором. Изабель понимающе хмыкнула, повитуха неодобрительно поджала губы. Еще бы, Министерство ведь поставило магию крови под запрет, а я тут беру и вовсю его нарушаю. Какой же я нехороший!

– Милая, – обратился я к Ромильде, – нужно еще немного потужиться.

Повитуха и девчонка встали у нее в изголовье и начали говорить ей что нужно делать, как дышать и для чего это все надо. Мне нужна была плацента. К горлу подкатывал комок, хотелось склониться над унитазом и хорошенько блевануть. Я многое повидал за свои рабочие будни, но роженицы в эти будни не входили. О, мама Миа! Я не уверен, но кажется вся кровь от моего лица отлила, когда я приподнял простынку, чтобы видеть процесс отделения плаценты. Там было много крови, каких-то непонятных сгустков и слизи ну, а уж промежность я не возьмусь описывать. Единственное что я скажу тебе – никогда, слышишь, никогда не смотри как рожает твоя женщина, иначе у тебя на нее больше не встанет! Никогда! У меня просто безвыходная ситуация… Я должен сам извлечь плаценту, иначе ритуал не сработает, а мне очень нужно чтобы все работало. Ромильду заставили выпить какое-то зелье, после чего процесс пошел значительно быстрее. Вскоре я держал в руках скользкий комок плоти, пронизанный капиллярами и висящим отростком пуповины. В животе поселилось примерзкое чувство, тошнота усилилась, я боялся, что не дотерплю до конца.

В подготовленный белый кусок ткани я положил плаценту, срезанный локон волос Ромильды и моего сына. Все это богатство я завязал крест-накрест, сопровождая словами – всего четыре узла. Белая ткань сразу же промокла; впитала в себя кровь и выглядела устрашающе. Теперь нужно закопать этот ведьмин мешок у дома, где будут жить мать и ребенок. Я решил, что раз уж дом Поттеров теперь принадлежит маглам, то этот коттедж вполне сойдет за родовой дом, хотя бы на первое время. Самое главное, чтобы связь продержалась до его совершеннолетия, потом я смогу ее разорвать, если сын захочет.

Я выбрал место рядом с домом под окнами, где не было никаких грядок и розовых кустов, чтобы ненароком не выкопали. Закапывая сей клад я произнес последнюю строчку заговора и, наконец, смог свободно вздохнуть. В высокой бочке я отмыл руки от крови и слизи, но тошнота все еще оставалась, так что в ближайших кустах я вывернул свой желудок наизнанку. Полегчало, как ни странно. Когда я вернулся в спальню Роми она кормила нашего сына грудью. Его успели обмыть, и запеленать в хлопковую светлую пеленку так, что только черный чубчик виднелся да розовые щечки. Браслета на руке Ромильды больше не было, она выглядела уставшей и сонной.

Когда малыш оторвался от соска, его передали мне и выгнали из комнаты, причитая о том, что роды были тяжелыми и ей надо отдохнуть.

– Ричард, познакомься с прадедушкой, – шепнул я спящему сыну.

Николас встал рядом со мной и склонился к свертку.

– Никогда не понимал людей, которые хвалят красоту новорожденных, – задумчиво протянул он, глядя на меня. – На мой взгляд, они все похожи на маленькую недовольную мандрагору.

Мы одновременно посмотрели на Ричарда, чтобы еще раз рассмотреть маленькое личико, а когда снова встретились глазами, то прыснули от смеха. Малыш завозился в моих руках, я немного покачал его и он затих.

– Тем не менее, – прошептал Николас, – он прекрасен. Поздравляю!

– Спасибо, – таким же шепотом ответил я.

Умом я понимал, что прекрасным он станет только через пару лет, но сердце пело дифирамбы его красоте уже сейчас. Малыш родился немного переношенным, так что кожа его слегка отдавала фиолетовым, совсем чуть-чуть. Какого цвета у него глазки можно было только догадаться, при мне он пока что их не открывал. На вид он казался мне таким хрупким, что руки тряслись от перенапряжения – так я боялся его уронить. Ник подержать правнука отказался, мотивируя это тем, что детей никогда раньше не держал и поздно уже начинать. Мне показалось, что он просто боится уронить малыша. Через полчаса Ричарда забрала та самая шебутная девица, что носилась за зельями. Оказывается это няня, которая будет помогать ухаживать за моим сыном.

До возвращения в школу оставалась целая неделя, которую я решил провести с семьей. Так странно звучит… «провести время с семьей». Я понимаю, что наше сборище так назвать трудно, но, все же, я считаю нас семьей. Пусть мы не женаты с Ромильдой, пусть в будущем у нас с Ричардом будут разные фамилии, но сейчас я Поттер и он Поттер. Поттер-младший.

Два дня я беспробудно пил. Приехал Ярослав, Камиль, Тэри и даже Жульен, так что напивался я в компании, а не сам на сам. Николас сразу после смотрин укатил по делам, предоставив мне полную свободу на эту неделю. Изабель не тревожила меня, проводя все время в своих комнатах и саду. Маленький Поттер кушал и спал, впрочем, как и Ромильда. Восстановление шло тяжело, но меня уверили, что скоро ей станет лучше. Она все время спрашивала про Ричарда и вообще была полностью им озабочена. Мы поговорили о будущем. Она разрыдалась, когда я сказал, что готов забрать его через год и предоставить ей полную свободу, молила меня сжалиться и не разлучать с сыном. Я мысленно потер руки – ритуал сработал. Я подарил ей дорогущее вычурное кольцо и такие же сережки в честь рождения сына и милостиво разрешил им пока жить вместе. Кстати, у Ричарда глаза оказались карими с мелкими крапинками болотного цвета.

–

Тридцать первого августа Тэри притащил связку книг, пособий, пергаментов, тетрадей и прочих школьных принадлежностей. Я пробежался взглядом по корешкам и не поверил тому, что увидел. Что происходит?! Я что попал в другую реальность по ошибке? Или меня перевели в другую школу?

Однако письмо из школы внесло некоторую ясность.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Северус Тобиас Снейп (мастер зелий, мастер ментальных практик, чародей, почетный член Международной лиги зельеваров)

«Уважаемый мистер Поттер!

Администрация школы сообщает, что в связи с введением новой улучшенной учебной программы, одобренной попечительским советом Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» и Министерством Магии от 1 июня 1997 года в связи с внесенными поправками в действующие Законы, в Ваш список (Зельеварение, Травология, Заклинания, Защита от темных искусств, Трансфигурация) для сдачи Жутко Академической Блестящей Аттестации добавлены следующие предметы: