Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц)

– И что с ним стало? – задал я провокационный вопрос.

Я уже вполне догадался, о каком Томе шла речь. Похоже уже тогда он не отличался человеколюбием.

– Никто точно не знает, – пожал плечами профессор.

Вот ведь жук! И даже не соврал. Никто ведь в точности не знает, что с ним приключилось.

– Как так? – «удивился» я.

– Вот так бывает, Гарри. Том, которого я знал, исчез бесследно.

Этому человеку надо дать награду за верткость. Эти его оговорки… Прям таки адвокат дьявола. «…Том, которого я знал…», естественно, ведь Том Реддл исчез бесследно, а вместо него появился лорд Воланде-Морт.

В конце вечера мне с ехидной улыбкой было вручено приглашение на собрание «Клуба слизней», которое состоится в следующую субботу, и наглым образом содрано обещание непременно осчастливить всех своим присутствием. Разве откажешь человеку, который помогал тебе варить зелья, убив на это весь свой выходной? Сходим, не облезем.

–

Удивительно, но игроки моей команды больше не кидали на меня уничтожительные взгляды. Им все еще не нравились ранние подъемы, жесткие тренировки и вонючие зелья, но они признали, что все это идет им на пользу и делается на благо родного факультета. Вот ведь упертые! Нам на герб надо не льва, а барана или осла нарисовать. Я все-таки ввел в рацион «ночное зелье», подкорректировал питание, добавил больше овощей и наложил запрет на любые сладости. Уверен, что почти вся команда таскается на кухню, пока я не вижу, только вот я не предупредил, что новое зелье дает бурную реакцию на жирную и сладкую пищу (не зря я ведь настоятельно рекомендовал ее исключить). Все дело в том, что оно не только позволяет организму лучше восстановиться во время сна, но дополнительно мягко очищает организм от всякой гадости, преимущественно по утрам. Так что чем меньше они будут есть вредной пищи, тем меньше будет неожиданных эффектов. Может кто-то и сможет связать расстройство желудка с нарушением моих постулатов, но я им не скажу, ибо нефиг идти вразрез с моими прямыми указаниями.

Ты можешь сказать, что все это ребячество и непонятное мельтешение, и я мог бы просто развалить команду изнутри, но вместо этого делаю ее сильнее и был бы прав. Как ни крути, я гриффиндорец и всей душой болею за родной факультет, так что просто рука не поднимается поступить с ними по-свински. Пусть лучше они сойдут с дистанции из-за отсутствия силы воли, чем падут жертвами интриг. Все же я до жути сентиментален. А еще терпеть не могу слизеринцев и Снейпа, так что сделаю все, чтобы хоть чуточку им насолить. Похоже, придется раскрыть секрет «ночного зелья». Придется теперь спиной к стеночке ходить, а то от Рона мне точно прилетит что-нибудь неприятное.

–

Следующая неделя стала для меня адом на земле, кроме тех четырех часов в сутки, когда я забывался сном. Зелья оказались почти одинаковыми на вкус, вот только последствия их приема меня не радовали. Серебристый мед, который я стал принимать в середине прошедшей недели, вызывал горячие волны во всем организме, так что я потел даже тогда, когда просто сидел и пялился в одну точку. С этими волнами на меня нападала и легкая паника. Это оказалось не самым страшным. Все прелести науки зельеварения я испытал через три дня после начала приема всех зелий, когда их концентрация в организме дошла до необходимого уровня. Все чувства обострились до предела, и утром шестого дня я проснулся в мире, раскрашенном яркими эмоциями.

Порой я снова чувствовал себя тринадцатилетним подростком с полным набором чувств и ощущений переходного возраста, только умноженным на три, как минимум. На уроках я заливался краской, когда Слизнорт в очередной раз меня хвалил, кусал губы до крови, чтобы не разрыдаться, когда Снейп вновь отчитывает меня при всех, унижает, при этом все время потея. После уроков я бежал в туалет Плаксы Миртл и рыдал в кабинке на пару с приведением. Прогонять ее было жалко, да и вдвоем плакалось легче. Мозгов хватало лишь на то, чтобы кинуть чары отвлечения на вход туалета. Впрочем, это не спасало меня от Ярослава. Он шел за мной через раз и через раз я плакал у него на плече, а через раз мы страстно целовались и обжимались в том же туалете. Его поцелуи отлично выбивали из головы все дурные мысли, так как я думал лишь о том, чтобы не зайти слишком далеко. В своих комнатах мы не ночевали. Я, Эмили и Ярик все время проводили в Выручай комнате, так как потребность в сексе у меня тоже возросла и я не мог сдерживаться, а ходить с постоянным стояком очень не удобно.

Чаще всего я просыпался в объятиях Ярослава, когда Эмили уже не было рядом. Я не уверен, но, похоже, она уходила сразу после того, как я засыпал. В такие моменты я лежал и думал о том, что мы творили ночью втроем. Вспоминал наши «туалетные» шалости, улыбаясь как дурак и перебирая светлые пряди своего русского друга. Я ощущал себя счастливым, вдыхая запах его кожи, смешанный с духами Эмили. Интересно, как бы пахла для меня амортенция теперь? Нам было хорошо втроем, и я без зазрения совести этим пользовался. Потому что всякий раз, глядя на кольцо Соломона, я понимал, что счастье мое не будет вечным.

Я списался с Нафрини по поводу причуд моего организма. Оказалось, что я еще неплохо держусь, могло быть и хуже, так как все это время крестраж подавлял меня, а теперь я распускаюсь, словно бутон освещенный солнцем. Можно сказать, что я жил в зачаточном состоянии, то есть моя душа была ущемлена и не развилась в полной мере. Еще она обозвала меня тупицей, неспособным внимательно прочитать пергамент с рецептом, где подробно указаны побочные действия каждого зелья. Я читал, однако я не думал, что испытаю их все и сразу. Прерывать и уменьшать дозировки она строго запретила, порекомендовав занять себя как можно больше и почаще принимать душ. Ее совету я последовал и налег на учебу. От нас теперь требовали невербальных заклинаний на всех уроках, так что я тренировался в невербальной магии, беспалочковой, с левой руки, время от времени пытаясь совместить все это, и вообще изматывал себя так, как только мог. Силы тратились почти под ноль.

В середине второй недели от начала приема зелий на мне не было лица; я похудел и морально ощетинился. Каждый звук меня раздражал, голоса, казалось, били прямо в мозг, а любые просьбы вызывали вспышки гнева. Я срывал свою злость на Эмили и Ярославе, потому что они все время были рядом, и это раздражало еще больше. Мне хотелось побыть одному, но я понимал, что одному в таком состоянии оставаться опасно – могу снова дел натворить, накинуться на кого-нибудь. Понимание этого факта выводило из себя еще больше. Хотелось уподобиться домовому эльфу и побиться головой о стену, либо прищемить себе пальцы дверью, а то руки чешутся кому-нибудь вмазать.

Принимать успокаивающие и умиротворяющие зелья мне было категорически запрещено под страхом мучительной смерти, так как все мои новые чувства должны уложиться и прижиться без допинга. Если я сорвусь и выпью седативное, то мне придется туго. Всех последствий не объяснили, но припугнули повторением курса на летних каникулах под присмотром египетских колдомедиков и мне этого хватило. Я не против еще раз побывать в этой чудесной стране, но кто меня такого буйного из палаты выпустит? Я должен свыкнуться и обуздать собственный характер, который в буквальном смысле сорвался с цепи. Точнее это гормоны вырвались на свободу и подпортили мое восприятие мира, но хрен редьки не слаще. Неотступной свитой за мной следовали Ярослав и Эми, стараясь никого ко мне не подпускать. Однако во всей этой катавасии я заметил, что Гермиона сама не своя больше, чем обычно. Ярослав пояснил, что после их разговора о чистоте крови она занялась исследованиями и намерена, если не исправить, то хотя бы уменьшить причиненный ей урон. Сначала я разозлился на Ярослава за то, что он вывалил все это на мою лучшую подругу, потом на Эмили за то, что не остановила Ярика, потом на Гермиону, потому что не поделилась со мной. И в конце на самого себя, потому что веду себя как придурок и злюсь на всех подряд, забив на логику.

В минуту просветления, когда эмоции не захлестывали меня, нам удалось поговорить. Если вкратце, то благодаря Ярославу Гермиона прозрела и поняла, что некоторые предрассудки имеют под собой твердую почву. Удивительно, но она даже перестала злиться и обижаться на Драко, объясняя это тем, что он хоть и старался ее обидеть, но не врал. Просто назвал вещи своими именами. Не без удовольствия сообщила, что Ярослав пригласил ее в Россию, где его мать поможет ей хотя бы немного. Так что ко всему прочему Гермиона начала учить русский язык. Я честно впечатлился, вспомнив то, как говорит Ярослав. Язык сломать можно, да и как он одни слова от других отличает? Такое чувство, что он все время сыплет какими-то неприятными проклятиями, хотя, казалось бы, на лице отражаются совсем другие эмоции. Закралось подозрение, что Гермиона снова пользуется маховиком. Появился соблазн самому им воспользоваться. Для чего? Сам не знаю, может хотя бы для того, чтобы разнести пару деревьев Запретного леса в щепки. Уверен, что мне после этого заметно полегчает.

Вспышки ярости случались внезапно, пару раз я прилично разнес спальню, но смог все вернуть к изначальному виду, так что никто ничего не заметил. Зато все видели мое неадекватное состояние. Съесть я мог максимум завтрак, а потом зелья, зелья и еще раз зелья. Кусок в горло не лез. Это выматывало. Шутка ли принимать пять зелий, да еще и по несколько раз в день. Меня от них мутило; во рту все время стоял солоноватый привкус. Шумиха вокруг новеньких улеглась, так что меня начали осаждать многочисленные поклонницы и это тоже выматывало. Я затылком чувствовал их жадные взгляды, как будто десятки рук гладят мое тело на глазах у всех, желая разорвать на сувениры. Неудивительно что я не мог сосредоточиться и все время портачил на уроках. Спасибо хоть по зельеварению учебник попался грамотный, и зелья я не порол. Чтобы следовать написанному много ума не требуется.

– Мистер Поттер, задержитесь на минуту, – попросил меня Флитвик, когда я уже намеревался слинять в ближайший туалет, чтобы успокоиться и принять очередное зелье.

– Я Вас слушаю, профессор Флитвик, – сегодня я отчаянно лажал и не мог сосредоточиться.

– Почему Вы все время сдерживаетесь? – видеть этого веселого полугоблина настолько серьезным мне еще не приходилось.

– Сэр? – я вопросительно изогнул бровь, точнее попытался. Куда мне с моими кустищами вместо бровей!

– Я же вижу, что Вы можете воспроизвести заклинание если не с первого раза, то уж с пятой попытки точно. И зачем Вы все время меняете руку? Я право не понимаю, что происходит с Вами, Поттер.

– Простите, профессор. Я постараюсь на следующем уроке, – я потупил взгляд в пол.

Профессор был прав – я сдерживался. Просто боюсь, что мои заклятия могут повредить остальным, учитывая то, чему меня учит Ярослав и мое нестабильное эмоциональное состояние. Боюсь стать вторым Симмусом. Только думаю в случае чего, сгорит не перышко, а весь класс. И присутствующие в нем соответственно тоже. Силы становится все больше и контролировать ее все тяжелее. Несколько раз у меня случились магические выбросы, хорошо хоть дело происходило в Выручай комнате и свидетелем этого безобразия был лишь Ярослав.

– Поттер, отдохните, как следует, Вы похожи на собственную тень, а не на себя прежнего, – еще не хватало мне жалости в его глазах!

Так, стоп! Вдох-выдох, успокаиваемся и включаем разум. Я ведь не ущербный какой-то, это просто побочные эффекты зелий. Но об этом ведь не скажешь, так что придется дать себя пожалеть.

– Просто мне все еще тяжело смириться со смертью крестного, – я не собирался разговаривать по душам, а эта тема всегда вызывает неловкость и, как следствие, окончание любого разговора.

– Конечно, я понимаю. Идите, Поттер. Эссе можете не писать, лучше посвятите это время отдыху.

–

Пока что все шло своим чередом и никуда не спешило, куда уж там, я и так успел дел натворить в самом начале года. Никто об этом не знает, кроме узкого круга людей, но от этого не легче. Я проводил тренировки каждый день в шесть утра. За истекший месяц ребята приспособились и уже почти не ныли. Однажды я увидел как Кэти, Демельза и Джинни самостоятельно делают пробежку в воскресенье. Вот тогда-то я и понял, что не ошибся на счет того, что гриффиндорцы перед трудностями не пасуют. Именно в тот момент хрупкая надежда на то, что команда распадется, исчезла. Что ж, пора браться за серьезную работу, чтобы не посрамить честь факультета.

К неприятным последствиям зелий добавились галлюцинации. Вот тебе и раз! Больше всего напрягали слуховые глюки, так как я все время слышал шорох, странные звуки, шепот, но чаще обычный звон разной тональности. Это очень отвлекает и нервирует. Всевозможные звездочки, мелькающие перед глазами, я уже и замечать перестал. Только вот полупрозрачные тени, шевелящиеся по многочисленным углам замка, неприятно щекотали нервы и будоражили фантазию. Это просто мне кажется! В инструкции так и написано, все идет к переломному моменту, это нормально. Скоро тени и звезды оформятся во вполне правдоподобные галлюцинации, затем примерно неделька душераздирающих ночных кошмаров, несколько дней бессонницы, пара дней ужасающей мигрени, несколько обмороков, трехдневная кома и к началу сезона по квиддичу я, возможно смогу удержаться на метле.

–

Бродяга? Большая черная псина глядела на меня из кустов, как тогда, перед третьим курсом, только на этот раз гримм поскуливал и словно звал за собой. Я знал, что мне все это кажется, но ничего не мог с собой поделать и просто шел за псом, стараясь унять дрожь в руках. Сердце неистово колотилось, грозя пробить грудную клетку, а комок в горле уже почти лишил меня кислорода. Сириус… Нет, только не опять! Я не могу потерять тебя еще раз, только не сейчас. Видение скрылось за поворотом, и я прибавил ходу, боясь потерять его из виду.

– Гарри? – я почти столкнулся с девушкой, что пробовалась на место охотника, Ромильда Вейн, кажется. – Привет, как дела?

– Эмм… – я взглянул поверх головы девушки и увидел, как большой черный пес наклонил голову набок, насмешливо тявкнул и растаял, словно его и не было.

Видение исчезло и лишь стайка голубых и желтых искорок кружились вокруг головы девушки, привлекая к себе внимание. Может, это так мозгошмыги выглядят? Надо бы у Луны уточнить. Пока девчонка делала вид, что рассматривает облака, усиленно открывая вид на декольте и ее шею, мне удалось рассмотреть ее подробнее. Не красавица, конечно, но чем-то на Беллатрикс Блэк похожа, скорее шевелюрой и цветом глаз, лицо не отличается утонченностью, как и поведение. Фигурка ничего для четырнадцатилетней, не хрупкая, но и не тучная, вполне в моем вкусе. А, ладно!

– У меня все хорошо, как ты? – отмер я.

– Отлично. Я хотела спросить, может как-нибудь сходим в Хогсмид вместе? – похлопала она глазами и мило улыбнулась для пущего эффекта.

– Типа свидание? – прищурился я.

– Ага, – кивнула она и склонила голову набок, продолжая сверлить меня взглядом.

Девчонка не промах, своего упускать не собирается. Даже если мы просто пройдемся вместе по деревне, это поднимет ее авторитет среди сверстниц, и она это знает. Интересно, на что она готова пойти, чтобы стать самой популярной девушкой в школе? Не подумай что у меня мания величия, но все газеты трубят о том, что я – Избранный, и как следствие сейчас я самый популярный парень в школе, а это значит, что моя избранница станет вторым самым обсуждаемым человеком, после меня. Ну кто еще может со мной сравниться? Даже обворожительный Ярослав уже перестал интересовать большую часть девчонок, после того, как начал везде таскаться за Гермионой, а Эмили заработала себе славу взбалмошной чудачки, портящей любое зелье и больше интересующаяся игроками в квиддич, чем учебой.

– Ну… даже не знаю… – протянул я и сделал вид, будто задумался.

Мне-то от нее ничего не надо – у меня и так все есть. Вот только если у меня появится официальная подружка, то желающих подсунуть мне приворотное зелье поубавится. Возможно. А возможно, что Ромильда вскоре загремит в Больничное крыло и охота на меня продолжится.

– Я тебе не нравлюсь? – состроила она обиженную мордочку.

– Ты просто прелесть, но ты меня младше на два года и сама понимаешь… – я выразительно посмотрел ей в глаза и облизал губы.

Я уверен, что она поняла, о чем я, но продолжала делать вид, будто не втыкает. Может реально не понимает?

– Ты хороша собой и у нас могло бы кое-что получиться, но… нет, пожалуй, нет, ты не готова к такому, тебе еще рано, – я замахал руками и смущенно заулыбался. – Я, пожалуй, пойду.

Как я и предполагал, она схватила меня за рукав мантии и с интересом и толикой страха заглянула в глаза. Рыбка моя, ты все так заглатываешь, как мою наживку?

– Скажи, может и не рано, – прошептала она.

– Да брось, тебе четырнадцать, что ты можешь об этом знать, – сделал я вид, будто смутился.

– Мне уже пятнадцать, – улыбнулась она.

Я посмотрел на нее заинтересованно. Да, эта девочка далеко пойдет, далеко по рукам, если можно так выразиться. Она ведь знает, что я от нее хочу, знает и готова на это. Ромильда продолжала строить мне глазки и поглаживать большим пальцем мою руку. Без лишних слов я склонился к ней и поцеловал. Сначала она не ответила, а потом набросилась как голодная пикси на добычу. Это был короткий и страстный поцелуй, после которого ее дыхание сбилось, а я убедился, что она пойдет до конца. Я запустил руку ей в волосы и слегка запрокинул ее голову, чтобы мне было удобней, и продолжил ее целовать, только не так быстро, как в начале, а со вкусом, заставляя ее подстроиться под мой ритм. Вторую руку я запустил к ней под юбку, но она запищала и дернулась.

– Я же сказал, что ты не готова, – серьезно сказал я. – Извини, это было ошибкой, я больше и пальцем тебя не коснусь, даже не посмотрю в твою сторону, обещаю.

Откровенный шантаж с моей стороны. Я наблюдал двухсекундное замешательство на ее лице, а затем она сама притянула меня для поцелуя и одной рукой стала расстегивать мне брюки. Во девочка дает!

– Не здесь, – я перехватил ее руку. – Знаешь картину с троллями на восьмом этаже?

– Найду! – она нервно сглотнула.

– Ты должна понимать, на что идешь, – мягко сказал я, легонько массажируя правой рукой ее шею.

– Я понимаю, – выдохнула она и прикрыла глаза. Должно быть от удовольствия.

– Ты должна понимать, что это не любовь, и я не смогу жениться на тебе, – продолжал я говорить, стараясь поймать ее взгляд, но она продолжала смотреть на мои губы.

– Я все понимаю, Гарри, я не тупая. Но повстречаться-то мы можем некоторое время, это не возбраняется? – приподняла она бровь.

Вот и все. Попалась!

– Ромильда Вейн, ты станешь моей девушкой? – спросил я, все еще не вынимая руки из ее гривы – приятное ощущение.

– Да. Встретимся на восьмом этаже через полчаса, – она, наконец, взглянула на меня. Ее взгляд горел. Должно быть она считает, что сорвала куш.

Ромильда убежала, а я решил принять душ, все же это будет наш первый раз и надо источать только самые приятные ароматы. Если бы я знал, что девушку так легко склонить к сексу, то не тупил бы так долго и уже с третьего курса обзавелся подружкой. Да, ты можешь сказать, что она еще маленькая, но, судя по всему, она уже имела дело с мужчинами и я не стану первопроходцем. К тому же мы оба несовершеннолетние, так что все честно.

–

Мы лежали на кровати в Выручай комнате, Ромильда спала у меня на плече, а я курил. Какой по счету была та сигарета даже примерно сказать не смогу. Просто так мне легче думалось. Если точнее, мысли были легкие, не обременяющие, и позволяли голове отдохнуть. Они, как сигаретный дым, скользили мимо и растворялись в воздухе, практически не задерживаясь во мне.

Девчонка оказалась неопытной, но не девственницей, как и предполагалось. Если сравнивать с той же Эмили… Короче, она была неопытна. Роми не знала, как делать миньет, и уже через пятнадцать минут устала от секса. Анала она откровенно боялась, так что нам есть, куда расти. Фигура у нее хорошая, кожа гладкая, грудь упругая. Ничего, через недельку ежедневных упражнений она начнет хоть что-то соображать. Если честно я соскучился просто по сексу с девушкой. Вот уже месяц как мы все время втроем и я чаще целюсь с мужиком, чем с девчонками.

Я ничего не имею против Ярослава, он в этом деле виртуоз, но легкая щетина порой сбивает кайф и рядом с ним я себя не чувствую парнем, скорее девицей. Он напористый, всего меня облобызает, прежде чем кончить в Эмили. Правда в последнее время у меня складывается впечатление, что кончили в меня. И вообще все как-то странно. Наши отношения запутываются и начинают меня душить. Порой мне кажется, что Ярослав ревнует меня ко всем, даже к Эмили. Своей могучей фигурой он отгородил меня от остального мира, не подпуская близко даже Гермиону и Рона. Хотя им сейчас не до меня, старосты, блин… Эмили ведет себя совсем уж из ряда вон. Что с ней творится? В последнее время она вообще практически не участвует в процессе, даже в предварительных ласках. Ждет, пока мы с Ярославом насосемся вдоволь, и влезает между нами; то я сзади, то Ярик. Сегодня было по-другому. Обычно. Привычно. Приятно… Но без огонька. Простая разрядка, чуть лучше, чем мастурбация, чуть приятнее, чуть правильнее. Только вот морального удовольствия я не получил, не сгорел и не восстал из пепла, как обычно бывает, когда мы втроем. Похоже, я чертов извращенец!

–

Все воскресенье мы провели в Выручай комнате, даже на перекусы не выбирались – все, что надо, приносил Кикимер. Пришлось напоить ее укрепляющим зельем, а то Ромильда в буквальном смысле с ног валилась. Так же я влил в нее противозачаточное, сам понимаешь, стать папашкой в семнадцать мне не улыбается. Вообще странно это, ощущаю я себя на все семнадцать, но мне шестнадцать. Как найти золотую середину? Или просто смириться, что по закону я все еще несовершеннолетний, хоть и полностью дееспособный. Мерлин, как же все сложно в этом мире! Порой мне кажется, что своей жизнью я не распоряжаюсь. А может и не кажется. Что если так будет и дальше? Не хочу…

В понедельник я прошествовал по всему замку, прижимая к себе свою девушку. Подумать только! У меня есть девушка… Мы заранее обговорили детали, и постановили, что о наших постельных делах никто не узнает, так как это не выгодно ни мне, ни ей. Так же я обязался дарить ей подарки и оказывать знаки внимания на публике, но не целовать в засос, а то пошло получится. Времени на свидания у меня не было, и мы виделись в основном во время трапез в Большом зале и по воскресеньям. Иногда вместе делали уроки в библиотеке или гостиной. Мы практически не разговаривали, а если и говорили, то больше об учебе. Хорошие отметки стали одним из условий наших отношений. Хочешь быть девушкой избранного – соответствуй! Общих увлечений у нас не было, так что, если бы не физиологические потребности, я бы бросил ее уже через пару дней. Ромильда оказалась пустышкой.

Несколько раз мы трахались на Астрономической башне под мантией-невидимкой. Во второй раз нас чуть не застукал Снейп. Прикольно было кончать в нее, пока профессор освещает темные углы люмусом в поисках нарушителей. Хорошо хоть заглушки наложил от греха подальше, а то громкое дыхание и хлюпающие звуки выдали бы наше местоположение. А так все обошлось, только попа подмерзла из-за сквозняка.

Нас повсюду сопровождали заинтересованные взгляды. За спинами слышались шепотки. В «Ведьмополитене» даже появилась заметка о том, что Избранный обзавелся подружкой в лице юной полукровки Ромильды Вейн. Даже фотку напечатали, снятую из-за угла. Долбанные братья Криви! Ничего ведь не докажешь, но на камеру я наложил заклинание, так что все фотки отныне будут порченые.

Эмили на мою новую пассию отреагировала чисто философски – у парня должна быть собственная подружка, надо же как-то самоутверждаться, да и разнообразие хоть какое-то. Ярослав виду не подал, но в глазах порой читался упрек. Ромильду он игнорировал, общаясь за столом в основном с Гермионой и Роном. За мной он так же продолжал ходить повсюду, садился рядом на каждом уроке, но явно был обижен и показательно отстранен. За прошедшую неделю мы ни разу не прикоснулись друг к другу, даже когда я сорвался и вновь рыдал в туалете. Обычно он обнимал меня, позволяя выплакаться, сейчас же он просто стоит рядом и сторожит, чтобы никто не увидел. Можно сказать, что он стал играть роль обычного телохранителя, а я было подумал, что мы стали друзьями.

В четверг мне приснился неприятный сон. Самое печальное, что снилась мне моя работа, которую я выполнял с удовольствием, пока не снял мешок с головы только что освежеванного мной человека. Это был Сириус. Я проснулся в холодном поту. Даже скорее очнулся, потому что пробуждением это было сложно назвать. Настроение упало еще ниже, сил играть на публику не хватало, так что каждый второй посчитал необходимым в тот день спросить как мое самочувствие. Гнев. Секс. Истерика. Сон, плавно перетекающий в очередной кошмар. Эмили сжалилась и навела на меня иллюзию, так что я сидел и не отсвечивал, а все просто видели, что я страшно озабочен учебой и разработкой стратегии для команды. Но никто не видел впечатляющих черных кругов под моими глазами и трясущихся рук.

От Николаса пришло письмо. Пока моя психика не стабилизируется, меня отстранили от выполнения заданий и особых тренировок. Эмили стала пропадать из замка, как и Ярослав. Похоже что на их плечи пало мое бремя. На исходе второй недели я буквально выл от одиночества. Казалось бы, что мне еще надо, у меня ведь есть все! Но нет, я чувствовал как внутри меня разрастается пустота. Наступала апатия. Даже Снейп не вызывал того первобытного гнева, что обычно я чувствовал, глядя на его физиономию. Все чаще я просто забивался в угол ближайшей каморки или туалета и рыдал. Я столько даже в детстве не плакал, но ничего не мог с собой поделать, меня словно прорвало.

Сил ругаться, и выяснять отношения с кем-либо, не было. Я просто проводил уже привычные утренние тренировки, учился, ел, делал домашнее задание, трахал свою девушку, пару часов рыдал и жалел себя, ложился спать и с утра начинал все заново. Галлюцинации и тяжелые сны превратили меня в дергающегося шизика. Я все чаще заламывал пальцы, разглядывая угол Выручай комнаты, пока Ромильда спит. От недосыпа реальность смазывалась и я уже не совсем понимал что я вижу на самом деле, а что мне просто кажется. Дни проходили мимо меня, я толком ничего не помню из того, чем занимался. Тело мое работало на автопилоте, иногда проваливаясь в тревожный и короткий сон. Я зависал. С уроков меня под руку уводила Эмили, похоже навешивая очередную иллюзию. Ярослав поил меня алкоголем, вкуса которого я не понимал. В пьяном угаре я спал дольше, но кошмары продолжали мучить.

Сначала я грешил на похмелье, но нет, активировалась следующая фаза и меня ждали два незабываемых дня в компании сногсшибательной мигрени. Голова у меня болела и раньше, но то, что я испытал сегодня нельзя было сравнить ни с чем. Даже сидя с закрытыми глазами и наложив вокруг себя заклятье тишины, я не мог расслабиться. Внутри головы словно работал промышленный миксер, превращая мои мозги в однородную массу. В ушах противно и однообразно звенело, глаза выдавливало наружу. Я не мог ни о чем думать, вся моя жизнь просто всплывала в голове; отдельные события проигрывались снова и снова. Сны наяву, примерно так можно описать мое состояние. Два дня меня буквально водили за руку то Эмили, то Ярослав. Больше никого вокруг не было, или мне так казалось. На меня накидывали чары отвлечения внимания, и преподаватели меня не замечали, как и однокурсники. Но система дала сбой.

– Поттер, Вы что уснули?! – возглас профессора вернул меня на землю.

Я недоуменно посмотрел на него, оглядел класс. Урок защиты. Я стою с палочкой наизготовку. Понять какой сегодня день не представлялось возможным. В ушах все еще звенело, перед глазами носились белые искры. Позади Снейпа оформились фигуры в черных плащах. Дементоры. Звон нарастал, превращаясь в чей-то крик. Мои глаза встретились с черными глазами профессора и мир померк.

========== Часть 26 ==========

Эх, учеба в самом разгаре, так что почти все время уходит на детишек и поурочные планы. Жалко, что они сами не пишутся ((Приходится разрывать свободное время, чтобы написать новую главу. Как назло еще и заболела (Осень в этом году не задалась однозначно. Новая глава получилась короткой и какой-то сумбурной. Не уверена, что все в ней логически связано, так что если что-то не так – спрашивайте. Ну и комментируйте, мне приятно читать отзывы))

–

Очнулся я там же. Надо мной навис профессор Снейп, тщательно изучая реакцию моих зрачков на свет. Его губы шевелились, но я слышал все как бы через толщу воды. Не самое приятное ощущение. Меня подняли и повели куда-то. Больничное крыло. Я видел, как Ярослав насылает на медиковедьму какое-то заклинание. Она зависла на какое-то время, а Эмили быстренько сунула ей в руку пустой флакон, вместо того, что она держала. Все что я видел воспринималось мной как плохая видеозапись и реагировать на происходящее я не мог и не хотел. Просто лежал и смотрел на фарс, который предо мной разворачивался. Мадам Помфри была убеждена, что напоила меня нужными зельями и что мне уже лучше, так что отпустила восвояси, разрешив пропустить оставшиеся занятия. Меня трясло. Я заламывал пальцы, пытаясь согреть их, но не мог толком понять – мне реально холодно или просто кажется? Я брел куда-то, направляемый твердой рукой, пока не услышал голос:

– Гарри…

Я только сейчас понял, что нахожусь в пустом классе, а предо мной стоит Эмили. Почему я здесь?

– Прости, что не могу тебе помочь, – удивительно, но я слышал ее очень четко.

Казалось, что кроме ее голоса ничего больше и не существует. Обстановка вокруг казалась мне зыбкой, словно на пятьдесят процентов состоит из воздуха, и только Эмили производила впечатление реальности, на которую можно опереться.

Из горла вырвался судорожный вздох. Я что опять плачу? Да сколько же можно?! Эмили притянула меня к себе и обняла. Она такая теплая… Живая… Может это очередная слуховая галлюцинация, но, по-моему, она мне пела. Что-то незамысловатое и успокаивающее. Я обнимал ее до тех пор, пока не стал воспринимать действительность. После того, как Эмили убедилась, что я могу идти самостоятельно, она проводила меня в мою спальню и уложили в постель. Не уверен, но вроде бы я чувствовал сквозь сон, как кто-то прижимает меня к себе и гладит по голове. Наутро я проснулся один. Удивительно, но кошмары мне не снились, вообще ничего не снилось, я просто отдыхал. В голове немного прояснилось, но чувствовал я себя, словно упал с лестницы, очень крутой и длинной лестницы. Каждое движение давалось тяжело; даже глотать толком не мог, так что рот наполнялся вязкой слюной, которую я без особого удовольствия сглатывал время от времени. Припомнить когда я ел в последний раз так и не смог; ощущение живота прилипшего к позвоночнику подсказывало, что давно. Я понимал, что сейчас очень рано, но решил снаглеть и найти Ярика или Эмили, чтобы они хоть немного прояснили ситуацию, ведь сам я уже ничего не понимаю.