Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)

–

Когда все эссе, заданные на рождественские каникулы были сданы, я смог расслабиться и немного заняться делами капитана команды. У некоторых участников были проблемы по предметам – мне предстояло их подтянуть. Я сверился с их расписанием и накатал свое, которое повесил на доске объявлений.

Погода баловала нас большими снежными сугробами и легким морозцем.

– Так, ребята, – хлопнул я в ладоши, привлекая внимание. – Сегодня у нас будет немного другая тренировка.

Все с опаской на меня покосились. Я хмыкнул.

– Видите вон те сугробы? – все уставились в ту сторону, куда я показал. – Сейчас мы все идем туда и начинаем лепить снежки. После того, как снарядов будет достаточно, мы все начнем играть. Надеюсь правила уточнять не нужно.

На меня смотрели как на идиота, но в итоге снежная война удалась на славу. В замок мы ввалились хохоча и толкаясь. С нас комьями падал снег, тут же превращаясь в маленькие лужицы. Ребятам такая «тренировка» понравилась больше, чем та, которую я обычно провожу. Просто сейчас у меня было слишком хорошее настроение для того, чтобы гонять их по полю. Пошел всего лишь второй день как я вернулся в школу, а я уже не могу дождаться выходного, чтобы отправиться к Эвет хотя бы на пару часиков.

В четверг я узнал из очередного выпуска газеты, что Люциус Малфой официально баллотировался на пост Министра Магии. Помимо него на этот пост метил Фадж и еще несколько волшебников, фамилии которых мне ни о чем не говорили. Выборы будут проводиться пятнадцатого февраля в среду.

Для себя я уже все решил, так что с ответом медлить не стал и отослал Люциусу письмо этим же вечером. На следующий день он прибыл в Хогвартс в сопровождении нескольких корреспондентов и фотографов. Мы позировали на камеры, приветливо друг другу улыбаясь и пожимая руки. В пятницу вышла статья о том, что Малфой планирует возродить давнюю традицию, а Гарри Поттер его в этом активно поддерживает. От Люциуса я получил задание – подобрать еще двенадцать студентов в состав Совета молодежи Британии. Он тонко намекнул, что неплохо было бы включить туда и нескольких слизеринцев – троих достаточно. Я решил, что раз уж факультетов всего четыре, то будет честно, если от каждого я возьму по три представителя. С родного Гриффиндора я выбрал Рона Уизли, как лучшего друга, Натали Макдональд, думаю она неплохо справиться на поприще магических игр и Парвати Патил за ее поразительную осведомленность – будет отвечать за информированность. С зеленого факультета были выбраны Блейз Забини, Дафна Гринграсс и Теодор Нотт – я посчитал их наиболее нейтральными студентами и наиболее достойными. С Когтеврана в Совет вошли Луна Лавгуд, Падма Патил и Тэрри Бут. С Пуффендуя я взял Сьюзен Боунс, отчасти благодаря славе ее тети, но был уверен, что она будет не хуже; Оливера Риверса – маглорожденного волшебника с хорошими связями в мире маглов и Ханну Аббот.

Люциус остался доволен выбором и послал каждому официальное приглашение стать одним из советников. Естественно что все они согласились. Нам выделили целый класс под штаб, где мы сможем накидать кое-какие наработки и обсудить их.

И вот, наконец, суббота. Я появился на крыльце своего дома и тут же послал Кикимера с приглашением на чай. Эвет явилась вместе с домовиком через пятнадцать минут. Было немного неловко, но очень радостно. Я нежно обнял ее и поцеловал, после чего пригласил выпить чая вместе. Эвет носила кольцо, но выглядела немного смущенной и все время прятала взгляд. Я вспомнил, что приготовил для нее небольшой подарок и быстро метнулся наверх. Это был цветок, который мы сделали на Артефакторике. Даже мадам Стебель не смогла понять что же такое я создал. Просто все то время, пока я творил артефакт, я думал об Эвет и он вышел чем-то слегка похожим на нее. Бутон источал легкий аромат и не вял, в отличие от природных собратьев.

Эвет была очарована его красотой и сказала, что ничего красивее в своей жизни не видела.

– За твой талант, – она отсалютировала мне кружкой чая.

Я ответил тем же и поднес ее к губам. Только вот глоток я делать не стал. Татуировка на моем плече молниеносно отреагировала, и я понял – в чашке с чаем яд.

– Что-то не так? – взволнованно спросила Эвет.

– Нет, просто я вдруг вспомнил как мы познакомились, – я выдавил улыбку. – А ты помнишь как это было?

– Конечно, – весело улыбнулась она в ответ. – Ты скупил кучу картин для этого дома. Я не могла поверить, что ты меня не обманываешь, пока ты не вынул кошелек.

Я кивнул. Значит, не оборотное. Тогда что? В том, что именно Эвет подлила мне яд, я не сомневался, потому что в доме кроме нее никого не было. Миссис Бунн как раз ушла за покупками, а с этой кружки я уже пил, перед тем, как подняться за подарком. Империус? А что если все, что между нами произошло не по настоящему? Что если ее просто заколдовали и заставили играть свою роль? Некоторые люди ведь совершенно не могут противиться этому заклинанию.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Хорошо, – удивилась она. – Что-то не так, Гарри?

– Что-то мне не хорошо, – я поднялся на ноги и побрел в сторону кухни.

Не успел я сделать и три шага, как комнату озарила зеленая вспышка, смешанная с рыком моего Приятеля. Затем на пол что-то упало. Я стремительно обернулся и увидел, что Эвет стоит, вытянув палочку вперед, а у моих ног лежит тело пса. Он закрыл меня собой. Это дало мне несколько драгоценных секунд – я смог спрятаться за кресло и схватить со стола тяжелый нож для бумаги. В кресло ударило еще одно заклинание, оставив от него одни щепки, мне пришлось рвануть вправо. Когда Эвет занесла руку в третий раз, я метнул в нее нож. Уж не знаю благодарить ли Ярослава за выучку, но угодил я прямо в шею, из-за этого Эвет не могла ни проклясть меня, ни вымолвить хоть слово. Она стала оседать на пол, закатывая глаза. Руки ее соскользнули и из шеи хлынул поток крови, заливая ее мантию и ковер, на котором она стояла. В последний момент я смог подхватить ее, устроив голову на своих коленях.

– Акцио Бадьян! – я вскинул ее палочку, потому что моя сейчас была где-то в спальне.

– Я… – прохрипела Эвет.

– Молчи! – прокричал я. – Прошу, молчи…

– … ненавижу… тебя…

Ее слова больно царапнули по сердцу. Что такое она говорит? Нет, ее просто закляли.

– Молчи Эвет, – слезы скатывались по моим щекам. – Прошу. Ты не виновата, тебя прокляли.

Еще несколько раз она глотала воздух и хрипела, прежде чем ответить.

– Глупец… это… все… я.

После этих слов ее глаза закрылись, и она перестала дышать. Бадьян так и не прилетел ко мне. То ли в доме его не было, то ли ее палочка меня не слушала. Я рыдал в голос, прижимая к себе окровавленное тело. Моя Эвет… Что я наделал! В какой-то момент меня скрутила сильная боль в области сердца, потом еще раз и еще, пока я не отключился.

–

– Гарри, ты меня слышишь? Давай, мальчик, просыпайся! – кто-то гладил меня по щеке.

Я еще недостаточно пришел в себя, чтобы понять, кому принадлежал голос. Сознание возвращалось медленно, но этому способствовала чудовищная боль в области сердца и голове.

– Ну что скажешь, док? – спросил явно Николас.

– Вашему мальцу повезло. Подфартило, так сказать. Последствия можно убрать довольно быстро, да и следов не останется. Только отлежаться ему надо пару дней хотя бы.

– Это без проблем, – сказал Николас.

Я хотел что-то сказать, но не мог совладать с языком – он не слушался. Было ощущение, что я крепко напился и от этого не могу связать и двух слов, да еще и лица не чувствую. Я открыл глаза. Надо мной навис дед, а с правой стороны на коленях стоял волшебник средних лет в желтой мантии. Я видел такие в больнице Святого Мунго. Судя по обстановке я все еще находился в гостиной, на софе. Мой взгляд метнулся в сторону кресел. Я увидел лишь ноги Эвет и немного крови. Николас, видимо перехватив мой взгляд, сказал:

– Не беспокойся об этом.

Потом доктор влил в меня несколько склянок подряд и я отрубился.

–

Я шел по дому в полной прострации. В голове не укладывалось то, что я натворил. Эвет. Это имя болью отозвалось в груди. Что же произошло? Спустившись с лестницы я увидел молодого человека. В дом я его явно не приглашал.

– Кто Вы? – строго спросил я. – Как Вы попали в дом?

Молодой человек ухмыльнулся и с издевкой на меня поглядел.

– А что, я тебе никого не напоминаю? – его рот изогнулся в усмешке.

– Я не намерен играть в эти игры! Назовитесь! – потребовал я, сгорая от возмущения.

– А нет у меня имени, – развел он руками. – У меня и тела-то теперь нет.

– Я не понимаю, – прошептал я.

– Что, всех жертв не упомнишь, правда? – спросил он с горькой усмешкой и растаял в воздухе.

Что за чертовщина?

– Мистер Поттер! – я резко открыл глаза.

– А-а-м… – только и смог выдавить я.

– О, не утруждайтесь! – отмахнулась миссис Бунн. – Вот, примите это.

Она помогла мне принять зелья из нескольких склянок, а потом поила бульоном, потому что правая рука меня совершенно не слушалась. В комнате царил полумрак, между чуть раскрытыми шторами не было видно ничего. Похоже за окном ночь. Когда я поел, она заставила выпить меня еще одно зелье, и я снова провалился в сон. На следующее утро все повторилось.

– Что… произо… ло? – смог сказать я.

– С этим вопросом лучше обратиться к Вашему деду, – отрезала экономка.

Я быстро восстанавливался. В обед прибыл лекарь, снова осмотрел меня, выставил на тумбочку целую батарею пузырьков и умчался через камин. Врач велел подниматься с постели и расхаживаться. Николас помог мне спуститься вниз. Идти было тяжело – я подволакивал правую ногу и все время намеревался завалиться набок. Если бы не дед, я бы рухнул с лестницы сразу же, с первого шага. Он велел мне заблокировать камины, что я и сделал, используя тот, что находился в гостиной. В нем сразу же образовалась огромная решетка, и запылал нереально красный огонь, только тепло от него не исходило.

– Так что же произошло? – медленно спросил я.

– Док сказал, что это магический откат за убийство, – ответил Ник.

– Я не хотел убивать Эвет, – так же медленно отозвался. – Мне пришлось защищаться.

Быстрее я говорить не мог, но лекарь сказал, что завтра моя речь перестанет быть такой вязкой.

– Ты получил откат не за убийство девушки, – сказал дед, – а за убийство ребенка. Срок был слишком мал, так что и последствия отката оказались не стол ужасающи, какими могли бы быть. Тебе действительно повезло. Так что же между вами произошло?

От заявления деда я немного офигел. Получается, что Эвет была беременна от меня. Или не от меня? Кто теперь может с точностью ответить на мой вопрос… В любом случае я убил двоих прошлым днем и поплатился за это.

– Я покажу, – я ткнул рукой сначала себе в висок, а затем в сторону лестницы. – Говорить слишком долго.

Серебряная нить опустилась в каменную чашу, и Николас без энтузиазма погрузил в нее голову. Через несколько минут он вынырнул и странно на меня взглянул.

– Кто такая эта Эвет? – спросил он.

– Розье, – ответил я. – Мы давно встретились. В прошлом году. Она художница из Франции. Недавно я сделал ей предложение. Она согласилась. Что было дальше, ты видел, – я говорил короткими предложениями, потому что мне все еще было тяжело ворочать языком.

– Ты хорошо ее знал? – спросил дед.

– Нет, – я качнул головой, и это движение тут же отозвалось болью.

– Ладно, чего уж теперь, – помотал головой Николас. – Я все выясню в ближайшие дни – это будет не трудно. Ярослав.

Прямо за его спиной проявился он. Вот сволочь невидимая!

– Что ты знаешь о ней? – спросил он Ярослава.

– Приехала из Франции два года назад. Никакой подозрительной деятельности не вела, на провокации не поддавалась. Реальной связи с Пожирателями не имела, только косвенные – ее отец и брат были слугами Воланде-Морта. Я приглядывал за ней, но она вела себя вполне пристойно, если и выбиралась куда-то, то в основном рисовала. Иногда посещала выставки и театр или просто гуляла.

– Ладно, позже свяжемся с Мари, – отмахнулся Ник. – Яд кстати был убойный! Ума не приложу где она его раздобыла – это был яд василиска. Если бы твои губы хотя бы коснулись отравленной жидкости – тебя бы ничего не спасло. А если бы Ярослав вовремя не забил тревогу, то последствия могли быть более неприятные. Откаты – вещь коварная. От твоего имени я пожертвовал деньги трем детским приютам, на Имболк проведем обряд раскаяния и очищения. До этого дня придется помучиться.

Еще полтора дня я провел в Блэк-хаусе под присмотром Ярослава и миссис Бунн. В школу вернулся во вторник к обеду и сразу же был атакован расспросами. Пришлось сказать, что гостил в доме Малфоев, обсуждая будущую деятельность Совета, о которой не могу пока распространяться. Не сразу, но все отстали. Тренировки быстро вернули мне форму, хоть я еще слегка прихрамывал и не мог выполнять некоторые манипуляции палочкой. Жизнь тихонько возвращалась в свое русло, только ночами мне снился все тот же молодой человек. Я быстро понял, что это мой не рожденный сын, который умер из-за меня. Помимо кошмаров меня преследовали головные боли и нервный тик века. Иногда я чувствовал себя, будто вручную сделал уборку во всей школе, то есть, смертельно уставшим; хотелось спать.

День ритуала стал для меня подарком с небес. После него все вернулось на круги своя, сны прекратились, но высшие силы «одарили» меня маленьким круглым шрамом на шее, как раз там, куда я попал, целясь в Эвет. «Чтобы помнил» – объяснил мне Николас. Не думаю, что в этом была такая необходимость – вот уж чего я точно никогда не забуду. По крайней мере, не по собственной воле. Еще одна отметина на моем измученном теле…

Если тебе интересно узнать подробности о том, кто такая Эвет Розье, то можешь читать и дальше, а если нет, то просто проигнорируй мой рассказ, я не обижусь. Знать правду не всегда приятно, иногда это мучительно больно. То, что я узнал о девушке, в которую был влюблен, вогнало меня в легкий ступор.

Эвет родилась в Англии, но после падения Воланде-Морта была вынуждена уехать вместе с матерью на ее историческую родину – Францию. Все бы ничего, но Жозет Розье была дочерью знаменитого борделе владельца Мишеля Жаме и бывшей проститутки Жоржетт Пелажи. Эвет исполнилось пять лет к тому времени, как они покинули Железные острова и вернулась в дом отца – бордель «Один Два Два». Заведение уже тридцать пять лет обслуживало только волшебников и вообще переживало не лучшие времена, после принятия «закона Марты Ширар», запрещающий содержать развлекательные заведения данного типа. Ее отец, дед Эвет, к тому времени уже умер и бордель держался из последних сил. Некогда один из лучших и успешных публичных домов превратился в притон с третьесортными шлюхами, зачастую больными. Жоржетт была вынуждена сама, в возрасте, перевалившем за шестьдесят лет, обслуживать клиентов, чтобы сэкономить на зарплате. Свою дочь, выскочившую замуж за приезжего англичанина, она приняла с распростертыми объятиями, но на одном условии – Жозет станет одной из ее «девочек» и будет помогать матери удерживать семейный бизнес на плаву. Деваться было некуда, и она согласилась. Эвет росла в доме, полном разврата и непотребств. С детства она видела обнаженных женщин и мужчин, пьяных, под кайфом, попросту обезумивших. Они слонялись из комнаты в комнату не заботясь о своем внешнем и виде и производимом шуме. На каникулах, после третьего курса в Шармбатоне, один из клиентов перебрал и изнасиловал несовершеннолетнюю Эвет. Хозяйке была выплачена компенсация, но бабуля решила так: если беречь уже нечего, то надо бы пустить красавицу в дело. Ее забрали из школы на домашнее обучение в связи с семейными обстоятельствами. Так, в возрасте четырнадцати лет, Эвет стала проституткой. Самой высокооплачиваемой в данном борделе. Бабушка без зазрения совести говорила клиентам, что Эвет наполовину вейла и продавала ее услуги втридорога. Девочку, чтобы не роптала, запугивали и опаивали алкоголем, зельями или окуривали дурманящими травами. Через полгода Эвет угодила в больницу с подозрением на обскур. Диагноз не подтвердился, но у нее нашли ряд психических отклонений и заперли в волшебной клинике для душевнобольных, где она подверглась лечению. К ней применяли новые методы ментального вмешательства и новейшие зелья. Через семь месяцев она смогла вернуться в школу, догнать программу и вполне успешно сдала СОВ. На этом ее обучение закончилось. Обманом бабка заставила ее подписать магический контракт и еще три года Эвет была вынуждена работать проституткой в «Один Два Два». За этот период она успела подсесть на наркотические зелья, снова пролежать несколько месяцев в клинике с нервным срывом, вылечиться от наркотической зависимости. Когда Жоржетт скончалась при весьма странных обстоятельствах и хозяйкой борделя стала мать Эвет, контракт был разорван, и она уехала в другой город в поисках лучшей жизни. Спустя непродолжительное время Жозет продала здание и купила дом в Тулоне, куда и переехала вместе с младшей дочерью. Эвет не захотела жить вместе с матерью, но часто навещала ее и сестру. Когда ее отец, осужденный Пожиратель смерти, скончался, ей в наследство остался небольшой полуразрушенный коттедж и она, вместе со своей подругой Адель отправилась в Англию. Здание пришлось продать, потому что жить там было невозможно, а на ремонт денег не было. Вырученных средств хватило на небольшую лавочку в Косом переулке, где она стала продавать картины, которые научилась писать во время пребывания в клинике для душевнобольных. С ней жила и ее подруга, которая даже здесь решила заняться уже привычным ремеслом – проституцией. Ничего не напоминает? Может быть помнишь тот случай в «Белой голубке», когда одна из местных шлюх с французским акцентом пыталась зарезать меня? Это Эвет ее подговорила, а точнее обещала заплатить. Тебя интересует почему она это сделала? Дело в том, что с тех пор, как судьба Эвет резко переменилась, ей говорили, что виноват никто иной, как Гарри Поттер, потому что именно он избавил мир от того, кто дал их семье почет и финансовую стабильность. В одурманенную голову легко вбить что угодно, даже такой бред. Короче говоря, Эвет уверовала в то, что все злоключения в ее жизни происходят по моей вине и решила во что бы то ни стало отомстить. Никто не знает что творилось в ее голове, но несколько покушений на мою жизнь, весьма успешных должен заметить, совершены под ее руководством. Тот случай во Франции – дело рук ее подруги по клинике, где она лечилась от зависимости. Уж не знаю злой рок или сама судьба столкнула нас, но теперь я понимаю, почему она так кривилась при первом упоминании о том, где она росла, почему она так странно отреагировала, когда я назвал свое имя в нашу первую встречу. Теперь мне понятно все. Непонятно только то, что она так долго продержалась и не убила меня во сне. Думаю, людям никогда не удастся понять, что твориться в голове у женщины. Ни маглам, ни магам.

Ничего не всплыло раньше потому, что спасаясь от преследования, Жозет развелась с мужем и взяла девичью фамилию, под этой же фамилией Эвет училась в школе. Перед тем, как приехать в Англию, она снова взяла свою старую и под другим именем вернулась на родину.

Отчет о жизни покойной возлюбленной я воспринял на удивление спокойно, может быть оттого, что мое сердце было разбито в дребезги гораздо раньше. В тот момент, когда она запустила в меня смертельным проклятием, в тот момент, когда я угодил в нее ножом, в тот момент, когда она сказала, что ненавидит меня. Сейчас я был практически мертв. Я был пуст. В области сердца ощущалась пустота и холод; ничто не приносило радости. Мою боль не унимали ни улыбки сына, ни часы, проведенные в постели с Ромильдой. Я ощущал себя дементором, сосущим радость из других, но сам при этом счастливым не становился. Лучше уж физическая боль, чем эта черная дыра в моей душе.

Пятнадцатого февраля новым министром Магии стал лорд Люциус Абраксас Малфой. Перед выборами он прислал мне речь, которую я, как лидер Совета британской молодежи, произнес в честь его победы. Не буду цитировать ее полностью, скажу лишь, что в ней говорилось о моем восхищении доблестным лордом Малфоем, нашей давней дружбе, моей полной поддержке и доверии новоиспеченному Министру. Затем я представил общественности двенадцать первых членов Совета британской молодежи, а Малфой выдвинул несколько проблем, которые мы начнем рассматривать в ближайшее время. На повестке дня стоял вопрос о сокращении травматизма во время школьных турниров по квиддичу и новых способах адаптации маглорожденных и магловоспитанных волшебников в магическом мире. Здесь же он объявил, что в скором времени откроется приют для магически одаренных волшебников, спонсором которого является сам Люциус. Он откроет свои двери в ближайшее время. Теперь маленьким магам не нужно будет прозябать в казенных магловских учреждениях, возвращаясь на каникулы в неприветливый, враждебный, совершенно чужой мир. Помимо него в проект вложились такие волшебные семьи как Гринграссы, Нотты, Паркинсоны и Флинты. Подробностей не сообщалось.

После официальной части был устроен банкет в поместье Малфоев, где собрались его ближайшие знакомые. Сомневаюсь, что у Люциуса есть друзья. Думаю для него мир делится примерно так: семья и все остальные. Весь вечер мне приходилось улыбаться и выглядеть весьма довольным, фотографироваться. Колдо с членами Совета британской молодежи и новым Министром для Ежедневного пророка, колдо с сыном Министра для Ведьмополитена, колдо с женой Министра для еженедельного журнала «Спелла», единоличное колдо для журнала «Какой колдун», почти такое же колдофото для «Еженедельника ловца». И еще несколько сотен колдографий со всеми желающими. К одиннадцати вечера скулы сводило судорогой, так что я смылся из бального зала сначала в комнату для курения, где испепелил несколько сигарет подряд, а затем в зимний сад.

С некоторых пор во внутреннем кармане мантии у меня всегда припрятана небольшая фляжка с дешевым виски. Именно с дешевым, потому что оно цепляет намного быстрее дорого, эффект длится дольше, а наутро меня мучает головная боль, но именно из-за этого я чувствую себя живым. И не надо мне говорить о том, что так я могу спиться. Не могу и точка!

– Пить в одиночестве – дурной тон, – раздался голос за моей спиной.

– Я ведь больше не один, господин Министр. Ваше здоровье! – ответил я и сделал еще один глоток. – Кстати, поздравляю с получением поста. Вы этого так хотели…

– Думаешь, хотел? – усмехнулся Люциус. – И почему ты снова не зовешь меня по имени?

– Как можно! – округлил я глаза. – Вы же теперь Министр Магии.

– Когда мы наедине, зови меня Люциус. Мне так больше нравится.

– Хорошо, Лллюциуссс, – протянул я.

Абсурд. Театр абсурда! Мы ведь все всё друг про друга знаем и тем не менее… Люциуса, несмотря на то, что он Пожиратель смерти, выбирают Министром. Я знаю, кто он и что делал, но умудрился переспать с ним и теперь премило общаюсь, да еще и поддерживаю в глазах общественности. Мир сошел с ума. А может это просто я спятил?..

– Какие планы на вечер? – спросил Люциус.

– Вернусь в Хогвартс, – ответил я.

Алкоголь приятно согревал и туманил разум, поэтому я не сразу расслышал мурлыкающие нотки в его голосе.

– Не обязательно, – проворковал он, присаживаясь рядом. – Тебе и другим ученикам школы я предоставлю гостевые спальни, а завтра утром мои домовики переправят всех в Хогсмид.

Я сделал еще один глоток. Остаться – определенно плохая идея.

– Думаю, это будет разумно, – кивнул я.

В таком состоянии не то что трансгерессировать, идти пешком не очень-то приятно будет. К тому же было интересно посмотреть, насколько гостеприимным может быть дом семьи Малфой.

– В полночь прием закончится, но я могу распорядиться, чтобы домовик проводил тебя до гостевой спальни уже сейчас, – предложил он. – Ты выглядишь уставшим.

Так и сделали. Люциус вернулся в бальную залу, чтобы проводить гостей, засобиравшихся домой, а я поднялся за домовиком на третий этаж. В коридоре было мрачновато, зато в комнате, которую мне выделили, было просто шикарно! Посреди помещения стояла большая двуспальная кровать с небесно-голубым балдахином, справа пылал огромный камин. Он был настолько большим, что я мог бы поместиться в нем в полный рост, и еще место осталось бы. Когда я присмотрелся, то понял, что комната вполне жилая, особенно это бросилось в глаза в ванной комнате. Нет, на полу не валялись грязные носки и куча белья, на зеркале не было разводов, но… На письменном столе лежали письма и бумаги, в ванной стояли початые баночки с кремами и зельями, флаконы с духами. Зубной щеткой явно пользовались и не один раз. В шкафу висела одежда. И принадлежала она явно хозяину дома.

Понял я это не сразу, а после того, как принял душ и, хотел было устроиться на ночлег, но меня разобрало любопытство, так что я плеснул в бокал вискаря из графина, что стоял на письменном столе и совершил обход предоставленных покоев. Когда я уже порядком напился и удовлетворил свое любопытство, то натянул постиранные и высушенные магией трусы и завалился в кровать. Сон сморил почти мгновенно. За что я люблю засыпать пьяным, так это потому, что сплю я мертвым сном и не помню наутро, что мне снилось. Правда на этот раз я пожалел о том, что пил потому, что проснулся я без трусов и в объятиях голого Люциуса. За окном светало, было без двадцати пять. Я попытался вырваться из жарких объятий нового Министра Магии, но он что-то пробормотал и прижал меня к себе еще крепче. Таким образом я смог почувствовать его восстающую плоть и уже знакомый дискомфорт в заднем проходе. О, нет! Это случилось снова!

Он вновь зашевелился и стал поглаживать мой обнаженный живот и бедро, затем сухими, немного шершавыми губами потерся о лопатку и поцеловал. Я попытался выбраться еще раз, но этот паразит обладал хваткой голодного майского клеща.

– Ты чего? – пробормотал он, когда я в очередной раз предпринял попытку к бегству.

– Пусти, – сказал я. – Я в туалет хочу.

– Поцелуешь – отпущу, – поставил он условие и схватил меня за член.

От неожиданности я ойкнул, а Люциус приподнялся и завис надо мной, остановившись в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Ну, – выгнул он бровь.

Должен заметить, что сонный Люциус выглядит до невозможности нелепым и даже каким-то простецким. Этот растрепанный мужик, что сейчас навис надо мной не шел ни в какое сравнение с тем сиятельным лордом, что предстает обществу каждый день. Из цепких объятий хотелось вырваться, да и в туалет реально захотелось. Видимо от нервов. Я оторвал голову от подушки и легонько коснулся его губ своими.

– «Тролль», мистер Поттер, – прошептал Люциус. – Разве этому я Вас учил на прошлом занятии? Попробуйте еще раз.

Его слова меня порядком разозлили и прежде, чем я успел как следует подумать, вцепился в его лицо и как следует засунул свой язык в его рот, хорошенько там похозяйничав.

– О, «Выше ожидаемого»! – разорвав поцелуй, усмехнулся он и выпустил на свободу.

В туалете я просидел с час. Успел справить все свои нужды, разглядеть в зеркале покрасневший анус, найти в аптечке баночку с заживляющей мазью и как следует его смазать. Даже принял душ, а еще раз за разом пытался вспомнить события прошлой ночи. Ничего не получалось. Домовик появился неожиданно, я чуть инфаркт не схлопотал. Он передал мне приглашение хозяина выйти к завтраку и протянул темно-синий халат. Ну да, в ванную комнату я убежал в чем был, то есть голым.

Люциус сидел на кровати в точно таком же халате, что делало нас похожими на парочку давно женатых геев. Перед ним стоял маленький круглый столик, на котором был накрыт нехитрый завтрак – яичница с беконом, кофе, хлеб, сыр и джем. По пути я захватил стул и присел напротив Люциуса, садиться рядом не хотелось.

– После завтрака можем повторить, – сказал Люциус, наливая мне кофе.

– Спасибо за такое щедрое предложение, но я, пожалуй, воздержусь, – ответил я и немного поерзал на попе.

Мазь подействовала хорошо, но сидеть все еще было не очень комфортно.

– А ты ранняя пташка, Гарри, – как бы невзначай заметил он. – Это из-за какой-то из твоих татуировок?

– Да, из-за них, – ответил я.

Неловко было до ужаса. Мерлин, это же отец моего однокурсника! Моего школьного врага, между прочим. А еще он действующий Министр Магии. А еще он годится мне в отцы, но это не самое страшное. Самое страшное то, что он Пожиратель смерти, один из тех, из-за которого погибли дорогие мне люди.

– У меня тоже есть, – он поддернул вверх левый рукав и обнажил предплечье.

На светлой коже уродливой кляксой чернела метка Лорда.

– Уродство, – скривился я.

– А еще она бесполезна и не сводится – это самое обидное, – с невозмутимым видом отозвался Люциус. – Могу я узнать для чего предназначены твои? Действие моей очевидно…

– Нет, – ответил я. – Это тайна.

– Да ладно тебе, – стрельнул он глазами в мою сторону. – Я примерно представляю, для чего нужен круг и другие руны, но мне интересны остальные.

– Я сказал, что это моя тайна, – не сдался я.

– Ну ладно, я тебя потом разговорю, – очаровательно улыбнулся он. – Точно не желаешь повторить?

Комментарий к

примерно так выглядел цветок, сделанный Гарри для Эвет – https://pp.vk.me/c543101/v543101823/478c0/pR9R-XWPdwU.jpg

Если кому интересно почитать о реально существующем борделе “Один Два Два”, то вот ссылка – https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B4%D0%B8%D0%BD-%D0%94%D0%B2%D0%B0-%D0%94%D0%B2%D0%B0

========== Часть 44 ==========

Выражайте свое мнение с помощью комментариев) Буду признательна, если найдете и исправите притаившиеся ошибки через ПБ. Ну и по традиции – приятного чтения!))

–

Перешагнув порог школы, я вздохнул с облегчением. Здесь все было для меня привычным и родным. Вчерашний день вспоминался как нечто нереальное, и все было бы хорошо, и даже замечательно, если бы ученики не лезли ко мне с расспросами о вчерашнем вечере, а новоиспеченные члены Совета не выспрашивали подробности моего ночного отдыха. Нет, они не подозревали о том, что я мог с кем-то провести эту ночь, их интересовало: какую мне предоставили спальню, какая там была ванная комната, чем меня кормили на завтрак. Не трудно догадаться, что вопросы задавала лишь Парвати, но остальные с интересом прислушивались. Я рассказал все, как было, только умолчал о присутствии Люциуса и о том, что ночевал я в спальне хозяина дома. Девчонки сказали, что из всех мне досталась самая шикарная комната, хотя я бы с удовольствием поменялся с ними местами. Да я хоть в коморке бы переночевал, лишь бы мне предоставили возможность избежать прямого столкновения с Люциусом. Отвратительно! Как такое вообще может нравиться? Нет, я не отрицаю, что мужчина он видный. Однако он мужчина! То есть не женщина! Получается, что два раза я совокуплялся с ним практически по собственной воле и, о небо, получал от этого удовольствие. Полный крах моих моральных устоев…