Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 48 страниц)

– Как тебе мой сын? – спросил он, когда мы пили кофе на маленькой кухне.

– В каком смысле? – удивленно спросил я.

– Не притворяйся, – махнул он рукой. – Я знаю своего сына и могу просчитать его действия наперед. Знаешь, даже если бы не было никакого проклятия, Драко стал бы геем. Возможно это моя вина, ведь воспитывала его в основном Нарцисса. Так как он тебе?

– Не в моем вкусе, – буркнул я.

Люциус усмехнулся.

– Что это значит? – спросил он.

– То и значит! Я не намерен обсуждать это с тобой!

– Ясно. Значит он тебя не удовлетворил?

– Люциус!

– Молчу, молчу, – улыбнулся он. – Не будь с ним слишком строг. Он еще не достаточно опытен. Но у него вся жизнь впереди, – философски закончил он.

– Что это значит? – нахмурился я.

– Видишь ли, – Люциус сделал небольшой глоток и прочистил горло. – У каждой чистокровной семьи имеется то или иное родовое проклятие. Так уж повелось. В нашей семье таким проклятием стала тяга к себе подобным. Женщин семьи тянет к женщинам, мужчин к мужчинам.

– А разве все началось не с противостояния двух Септимусов? – припомнил я слова Драко.

– Отчасти, – кивнул Люциус. – Его проклятие усилило уже имеющееся. Если раньше нас просто влекло к своему полу, то теперь это стало необходимостью на целых семь поколений, да еще и не можем зачать больше одного отпрыска. Какая низость! Это же почти приговор для рода! А если с Драко что-то случится? Род просто зачахнет, перейдет в лапы дальних родственников или регентов и еще Мерлин знает чьи. Септимус Уизли был человеком мелочным и склочным, да еще и обидчивым, насколько я могу судить. Давай сменим тему, а то эта мне не приятна. Не хочу чтобы чудесные выходные испортил тот, кто давно гниет в могиле.

Возвращение в школу было подобно пробуждению. Будто кто-то вылил на меня ведро реальности. Холодной, отрезвляющей. Кровь прилила к лицу, щеки горели огнем. Что же я натворил? Надо было потребовать сразу же вернуть меня обратно, а не ввязываться в эту дурно пахнущую авантюру. Пока я брел до башни, успел подумать много о чем. Например почему я так реагирую на Люциуса? Рядом с ним я чувствую себя беспомощным ягненком. Почему? Он точно не опаивает меня зельями, иначе тату сразу бы среагировало. Может он сам что-то пьет или у него духи с феромонами? Хотя я могу вести себя с ним вполне нормально, когда он не флиртует и не набрасывается на меня. Что же между нами происходит?

Я чуть голову не сломал, пока думал, но так и не смог разобраться в себе. Он привлекал меня физически, когда был рядом, но одновременно вызывал неприязнь. Кажется, но я не уверен, что мне просто нравится чувствовать себя рядом с ним уязвимым и податливым. Играть роль. Выступать в другом жанре. Почему же потом я ощущаю себя, будто упал лицом в грязь? В Париже было так легко, весело и беззаботно, что я ненадолго забыл о том кто я и кто он. Легко было поверить в то, что я вовсе и не Гарри Поттер. Кто-то другой. Какой-нибудь Джон Смит, который может себе позволить провести несколько беззаботных дней в другой стране. Может так мое сознание пытается убежать от того, что его окружает? Одни вопросы. А отвечать кто будет?

========== Часть 47 ==========

– Почему Люциус?..

Весна давно вступила в свои права и радовала жителей Шотландии теплыми лучами, сочной зеленью первых всходов и набухших почек. Это прекрасное время я раньше проводил на берегу Черного озера, шатаясь с друзьями, подставляя обветренное лицо ласковому солнышку. Теперь же я сижу в коттедже своего деда, напиваясь виски, а в голове лишь один вопрос: Почему Люциус?

– Он достаточно слаб для этого, – отозвался Николас. – Люциус прекрасно осознает свое место в нашем мире и не пытается прыгнуть выше головы. Наше сотрудничество было неизбежным, потому что он хочет, чтобы его род процветал, а нам нужен талантливый политик, прислушивающийся к мнению Вестников.

– Значит, он ничего не решает? – спросил я.

– Почему же, – ухмыльнулся дед. – Еще как решает, но позволяет направлять себя, прислушивается к нашему мнению. У него в голове много хороших идей. Мы долго искали подходящую кандидатуру, пытались наладить контакт и с Фаджем и с предыдущими Министрами Магии, но те были столь глупы и самонадеянны, что начинали нам угрожать.

Николас прыснул в бокал. От его дыхания стекло на миг запотело. Ну конечно, угрожать главарю банды головорезов. Что может быть смешнее?

– Малфой достаточно опытен, талантлив и красноречив. К тому же он очень харизматичен. Он многое испытал на себе, пережил войну, наслужился Темному лорду, противостоял Дамблдору. Успел посидеть в тюрьме, ощутить вкус свободы… Он достаточно слаб, чтобы подчиняться нам, и достаточно силен, чтобы вести за собой волшебное сообщество.

– Все равно он пешка, – вздохнул я и допил виски.

Налил еще.

– Он пешка, – согласился Николас, – как и ты.

– Я не пешка! – твердо возразил я.

– Неужели ты возомнил себя игроком? – нарочито удивился он. – Запомни – пешка, единственная из фигур, способная измениться, стать всемогущей. Остальные скованы жесткими правилами и не могут сойти с намеченной траектории. У них есть лишь иллюзия свободы выбора, тогда как перед «дамкой» открыты все пути.

Даже в довольно пьяном состоянии я понимал, что дедушка прав. Я, по сути, никто. Что стоит моя жизнь? Ничего. Если я вдруг умру, или пропаду, мир не рухнет; жизнь не закончится. Все так же будет вставать и садиться солнце, будет сменяться время года, только меня не будет. Что стоит всего одна жизнь? Что изменилось после смерти моих родителей? Сириуса? Дамблдора? Ничего. Люди продолжали жить. Я ощущал себя песчинкой, подхваченной ветром. Однажды, рано или поздно, я упаду. Затеряюсь среди других, точно таких же частичек. Один из многих, но особенный. Пешка, которая может встать во главе.

– Эгоисты не побеждают, Гарри, – зачем-то добавил Николас. – Люциус старается ради своей семьи, ты ради своих друзей, я для тебя. Победа только ради собственного эгоизма безвкусна. Бессмысленна… Помни об этом. Только отдавая себя без остатка, можно что-то получить взамен.

–

Трансгрессировать в состоянии алкогольного опьянения крайне не рекомендуется. Думаю, в этом есть смысл. Меня, почему-то, занесло в Лютный. Я стоял возле мусорных баков, которые, судя по виду, никто не опорожнял лет сто. Это было странно. Вокруг маги и не могут справиться с такой ерундой. Сейчас мне тоже было не до этого, да и смысл наводить чистоту там, где ее не ценят? Разговор с Николасом загрузил меня еще больше. Ненавижу май. В это время года все будто с ума сходят. Вот и я тоже…

– Подайте, – прозвучало откуда-то снизу.

Я скосил глаза. На углу, прямо на камнях сидела грязная нищенка, закутанная в побитые молью шали; волосы ее спутались под воздействием непогоды. Медленно, но верно во мне просыпалось узнавание. Я нащупал в кармане несколько сиклей и бросил в алюминиевую кружку попрошайки.

– Благослови Вас Мерлин, юноша, – просипела она. – Я вижу рядом с Вами смерть, будьте осторожнее.

Эта встреча меня отрезвила. Я всегда знал, что если бы не Хогвартс Трелони или давно бы кормила червей или попрошайничала. Однако увидеть профессора в столь плачевном состоянии было крайне неприятно. Неужели ее никто не взял на работу? Она же вроде сделала несколько правдивых предсказаний… Перегруженное сознание отказывалось соображать дальше, так что я махнул рукой на комфорт и безопасность и снял комнату в каком-то дешевом мотеле при обшарпанном баре. Снейп подписал разрешение до конца года, так что я мог покидать стены школы на все выходные. Видимо задолбался каждый раз уделять мне внимание.

–

Через четыре часа я уже рассматривал потемневший от времени потолок. Ночью мне было не до убранства комнаты, но сейчас, в первых лучах рассвета у меня появилась возможность разглядеть ее. Бедность и благородство – пожалуй так. Несмотря на то, что вся мебель была старой и потрепанной, а на шторе имелось несколько заплаток, здесь было чисто. Ни паутины, ни пыли. Я понюхал одеяло. Пахло свежим бельем. Это радовало. Должно быть, хозяин блюдет порядок и дорожит своим именем. Ванная порадовала наличием выстиранных, хоть и весьма потрепанных, полотенец и горячей водой. Медная сидячая ванна служила и душевой и умывальником; унитаз притулился сбоку. Я не мог припомнить, сколько заплатил за номер, но радовало то, что я напился не настолько, чтобы забыть события минувшего вечера.

Стук в дверь стал неожиданностью. Настенные часы показывали без пятнадцати семь. Рановато для визитов. Я стиснул палочку и подошел к двери. В глазке показалось довольное лицо Тэри. Приспешник мой, кровососущий.

– Чего тебе, Тэри? – спросил я сквозь дверь.

– У меня для Вас посылка, Инквизитор, – отозвался он.

Я мысленно приподнял бровь, потому что делать такие выкрутасы собственным лицом в состоянии похмелья было бы кощунством. Что еще за новое погоняло? Я открыл дверь и впустил вампира. Он с легким поклоном вручил мне коробку и письмо. Тайна переписки, сам понимаешь, но скажу в двух словах, так и быть. Дедуля на очередном собрании поставил вопрос о моем «рабочем» имени и вчера он выбрал для меня подходящее из десяти предложенных. Инквизитор. Ниже были приведены еще несколько кличек – Мясник и Палач, если вдруг мне не понравится одобренный дедом вариант. Теперь на обложке моего портфолио появится это «имя» и представлять клиентам меня будут так же. Если вдруг случится познакомиться лично. Я был обескуражен. Срочно захотелось опохмелиться.

В коробке меня ждал подарок. Угадаешь? Хотя нет, это слишком сложно. Я даже не ожидал. Предположил, что это что-то для работы, но это оказалась кочерыжка. Из головы Эдгара. Помнишь его? Вот я с трудом вспомнил. События происходили так давно, еще в самом начале моего пути, даже не верится, что я зашел так далеко. Эта «вещь» не была похожа на него ни капли. Сморщенное лицо, голова с кулак… Хотя что-то общее прослеживалось, если смотреть в профиль. Николас рассказывал мне об этих штуках, «цанца» вроде. Сейчас изготовление подобных оберегов незаконно и карается заключением в Азкабан, но когда это интересовало Ника? Помню на втором курсе, когда меня выбросило в магазин Горбина, напротив я видел лавку, торгующую точно такими же головами. Это сейчас я знаю, что они вовсе не человеческие, а простая имитация, но тогда было жутко. Однако эта… Эта была человеческая. Николас написал, что нужно назвать его имя, чтобы он проснулся и начал функционировать.

– Эдгар, – шепнул я.

– Хозяин, – проскрипел голос из едва шевельнувшихся губ.

Я спешно убрал подарок обратно в коробку.

– Кикимер! – позвал я.

– Хозяин, – проскрипел домовик почти таким же голосом, как и кочерыжка.

Я поежился. Все же магический мир далек от сказочного.

– Отнеси на Гриммо, отдай миссис Бунн, пусть спрячет.

– Будет сделано, хозяин, – поклонился домовик.

Тэри уже покинул меня, дремота выветрилась; нужды оставаться в мотеле дольше не было. Судя по ясному небу, виднеющемуся в верхней части окошка, день обещает быть чудесным. Как раз таким, чтобы провести его с семьей. Пожалуй, стоит сводить Роми и Ричарда в парк на прогулку. Вечером нужно заглянуть в Блэк-хаус и посмотреть как дела у Бэллы. Да и вообще что-то я расклеился совсем со всеми этими переживаниями. Я ведь уже взрослый, в этом году окончу школу, начну жить по-настоящему. Эта мысль заставила меня остановиться. А что дальше? За порогом школы меня поджидала неизвестность. Не то чтобы я не знал, что буду делать потом – Вестники никуда меня не отпустят, но как-то не думал, что буду заниматься только заданиями Ордена. Почему-то до этого момента мне и в голову не пришло спросить, чем живут мои коллеги в обычное время, когда нет заданий. Да я ни с кем толком и не общался, даже с Ярославом и Эмили мы не сказать, чтобы стали закадычными друзьями. Так, приятели…

По сути друзей у меня не осталось. Не такой я представлял себе взрослую жизнь. В детстве все было проще и понятнее, сейчас же я не могу с уверенностью сказать, что конкретно этот человек мой враг, а этот – друг. Все может измениться в одночасье. Рон стал для меня просто хорошо знакомым приятелем, однокурсником, Гермиона – подругой детства, женой моего коллеги. А Малфой, мой школьный враг, стал моим любовником. Мексиканские страсти. По мотивам моей жизни бы книгу написать, получилось бы увлекательное чтиво из разряда очевидное-невероятное. Ох, если вспомнить на что я тратил время только познакомившись с Николасом… А ведь считал себя взрослым! Нет, о татуировках не жалею, но переодевания кажутся теперь чем-то глупым, ребяческим. Да и с Дурслями я поступил как-то погано. Не то чтобы они не заслужили, просто это было… Почти то же самое, что они делали со мной. Как они там, интересно? Не могу даже припомнить, когда в последний раз бывал у них. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что не хочу их видеть. Пусть живут спокойно и мне не мешают. Эта глава моей жизни завершена.

–

Мне нравится то, чем я занимаюсь, но в каждой работе есть свои плюсы и минусы. Например в моей – грязь. И далеко не в переносном смысле… Кровь волшебников, к сожалению, быстро засыхает, и плохо отходит даже при помощи заклинаний. Приходится отмачивать инструменты, потом оттирать губкой с пеной. С одеждой вообще отдельная история. Где-то с полгода я перестал надевать для работы свои вещи; теперь я их трансфигурирую. Чем только уже не пробовал отстирывать. Интересно, что лучше всего справляется дешевый магловский стиральный порошок, в котором много соды. Но все равно остаются желтоватые пятна. Я не жалуюсь, просто объясняю. От моей работы много грязи.

Туфли из кожи дракона отлично отталкивают разную грязь, а если натереть их пчелиным воском, то вообще красота. Только вот подошва все равно пачкается. И не только в крови, сам понимаешь – волшебники очень впечатлительные. И наслушаешься, и нанюхаешься, и обязательно наступишь. Больше всего меня огорчает, когда на своих инструментах я нахожу частицы своих жертв – это улики. У волшебников нет генетической экспертизы, но есть проверенное средство – сыворотка правды. Не хотелось бы на себе ее испробовать, тем более что я так и не нашел способа обмануть ее. Гениальное зелье!

Очередное воскресенье. Площадь Гриммо 12. Кабинет. В руках у меня пробирка, внутри которой лежит один единственный волосок. Светлый, длинный. Я отлично помню все, как будто это было вчера. До сих пор в голове не укладывается… Как? Ну как так можно? Самое обидное, что ее волосы никому не были нужны, лишь внутренние органы. Я даже не знаю ее имени. Но сегодня узнаю. Николас допустил меня в святая святых своего замка – архив. Здесь можно было найти все исполненные заказы, подшивки газет, колдографии, обычные магловские фото, фиалы с воспоминаниями, подробные отчеты. На постоянных, и не только, клиентов имелись дела с именами жертв и желательными причинами смерти. Здесь же обозначалась сумма и способ оплаты.

Эту сволочь я сумел отыскать, хоть и пришлось потратить на это дело почти половину дня. Эрик Шварц за убийство конкурента по бизнесу отдал в качестве платы свою дочь Элизабет. На мой взгляд, красивое имя. Девушка тоже была ничего, пока я не снял с нее лицо. Не знаю почему, но я не могу забыть о ней как бы ни старался. С каждым днем я все больше уверял себя, что хочу посмотреть в глаза этого зверя и спросить «Почему?». Почему, зная о том, что ждет его дочь, он все равно ее отдал? Он знал, поверь. Черные вестники не берут в качестве оплаты людей, они берут органы. И он знал об этом. Скажу даже больше – он был там, и я отдал ему печень Элизабет. Этот человек даже не потрудился замаскироваться. Наверное думал, что его никто не будет искать. Людям свойственно ошибаться.

Так почему?

– Почему, отец? – спросил я, протягивая руки к Эрику.

Его лицо медленно бледнело, губы мелко дрожали и наливались синевой. Ах да, моя вина, забыл сказать – найденный волосок я добавил в Оборотное зелье и принял его перед визитом в дом Шварца. Теперь хозяин плохо защищенного особняка любовался на воскресшую дочь. С некоторым сожалением я отметил, что выгляжу как Элизабет при жизни. Вот бы он смог увидеть ее гниющий труп… Хотя без ноги, глаз и всего остального я бы не смог насладиться произведенным впечатлением. Да и не было никакого трупа – Тэри работал чисто.

– Элизабет, – прошептал он. – Но… как?

О, ты бы видел его сейчас. В глазах страх и неверие. Руки трясутся, на глаза наворачиваются слезы. Я почти верю в их искренность.

– Я вернулась, чтобы отомстить, – проникновенно произношу я и вынимаю из-за пояса большой нож. Мясницкий.

Все закончилось довольно быстро. Он просто умер. Скорее всего, от сердечного приступа. Я был крайне разочарован. Он не казался мне трусом, что же тогда с ним произошло? Раскаялся до такой степени, что решил сдохнуть? Примем за рабочую версию.

Если выбрать работу по душе, то ты не будешь работать ни одного дня. Думаю, это истина. Не знаю с чем это связано, но на работе я становлюсь другим человеком, а в обычной жизни почти не испытываю мук совести от содеянного. Я часто думаю об этом. Чаще всего мне не дают покоя невинные. Трудно убивать, зная, что человек не совершил чего-то, за что мог бы понести подобное наказание. В спальне хозяина стояло огромное зеркало, в которое я смог как следует себя оглядеть. Элизабет не была красавицей, но, несомненно, была хорошенькой. Я провел пальцами по лицу, отмечая бархатную кожу. Она могла бы выйти замуж даже без приданого. За магла например или за сквиба. Однако Эрик решил иначе. С одной стороны я чувствую себя виноватым в ее гибели, с другой стороны я просто выполнял свою работу. В любом случае Элизабет отомщена. Я почти доволен.

В каждой комнате попадались вычурные дорогие вещи, которые никак не вязались с обстановкой дома. Видимо дела пошли в гору после устранения конкурента и заказчик прибарахлился. Вкуса у человека не было совсем. Немного побродив по дому, я нашел несколько тайников. Золотые украшения трогать не стал, но порядка пятисот галлеонов забрал. Пригодятся.

Я ожидал от этой поездки большего. Предвкушал как разбросаю его внутренности по всему дому, возможно оставлю кровавые послания… Однако я понимаю что тогда у Ника возникли бы вопросы на которые я отвечать не имею никакого желания. Девушка была совершеннолетней, так что Эрик не нарушал наших правил, и я был не вправе приходить за ним. Это моя личная инициатива. На этот раз судьба улыбнулась мне.

Портключ стоил дорого. Во время переговоров во мне умерло множество нервных клеток, потому что в качестве оплаты Люциус выбрал секс на его рабочем столе при незапертой двери. Долго это не продлилось, потому что адреналин щекотал нервы не только мне. У меня осталось полтора часа до того как сработает обратный портал, так что я еще немного побродил по особняку. Он был старый и нуждался в ремонте, на который, видимо, не хватало денег. Очень хотелось открыть сейф, но, к сожалению, там стояла более сложная защита и я не смог ее сломить. Наверное, внутри что-то действительно важное.

Наткнувшись на очередное зеркало, я в ужасе отшатнулся, потому что зелье перестало действовать, и в нем отразился я в женской мантии. Взмахом палочки я отменил трансфигурацию, оставшись в своих вещах.

–

Черт! Опять. Уже несколько дней, уж извини за подробности, я ощущаю некий дискомфорт. Там. Диагностические заклинания показали что-то странное, нас такому не учили. Пришлось идти к мадам Помфри. Целительница покачала головой и отправилась за лекарством.

– Что со мной? – спросил я, рассматривая фиолетовое зелье на дне стакана.

Я такое ни разу не пил. Целительница хмыкнула и ответила, осуждающе поглядывая:

– Вам нужно быть разборчивее в связях, мистер Поттер. У Вас гонорея.

– А что это? – название было знакомым, но я не мог точно вспомнить.

– Это венерическое заболевание, передающееся от партнера к партнеру при незащищенном половом контакте, мистер Поттер. Стыдно не знать в вашем возрасте, я ведь проводила уроки полового воспитания на третьем курсе, чем Вы на них занимались?

Припоминаю. Однако мы с Роном резались в какую-то бессмысленную игру, практически не слушая медиковедьму. Ответа на свой вопрос она не ждала, а готовила еще нечто странное. Я с интересом рассматривал тонкую полосочку бинта намазанную пахучим зельем. Ведьма взмахнула палочкой, и бинт как будто застыл, превратившись в подобие тонкого прутика.

– Спускайте штаны, мистер Поттер, – приказала она.

– Зачем это? – чуть испугался я.

– Не будьте ребенком, Поттер! – ухмыльнулась она. – Вы не первый студент, который лечится у меня от подобной болезни. Зелья не дают стопроцентный результат, нужен комплексный подход. Если Вы не сделаете сами, я применю магию.

Было очень и очень стыдно, но штаны, вместе с трусами я снял. Помфри оттянула шкурку и открыла дырочку в головке. Мои щеки были пунцовыми. Наверняка. Я уверен в этом. Они горели и пульсировали. Это самый стыдный стыд в моей жизни. Медленно она начала вворачивать бинт в канал, из-за чего я морщился и шипел. Было неприятно и даже больно.

– Терпите, мистер Поттер! – прикрикнула на меня Помфри и продолжила экзекуцию.

Через пару минут все закончилось. Помфри помахала палочкой, и кончик бинта раскрылся, словно цветок, а потом обхватил головку, зафиксировав всю конструкцию.

– Через два часа, когда бинт отклеится, аккуратно и не спеша вытянете его наружу. В туалет не ходить, не чесать, не теребить! Придете ко мне завтра перед уроком и выпьете зелье, а теперь идите на занятия. И да, Поттер, – окликнула она, – предупредите своего партнера о данной проблеме.

Черт! Я обреченно прикрыл глаза. Какого из?.. Кто из них меня заразил? Выйдя из Больничного крыла, я почти нос к носу столкнулся с Драко.

– Дай угадаю, – начал я без приветствия. – Зуд и жжение при мочеиспускании?

– Что за?.. – он нахмурился. – Ты чем-то заразил меня, Поттер?

– Да, гонореей, – кивнул я. – Опережая твой вопрос – я не знаю точно кто заразил меня, но думаю, что это был твой дражайший отец. Доброго дня!

Драко выглядел растерянным и злым. Думаю, злился он оттого, что совсем недавно, сразу после прибытия из Америки я зажал его в туалете и трахнул по-быстрому, почти не заботясь о его комфорте и приятных ощущениях. Если бы не этот случай он был бы здоров и не испытывал на себе сейчас препараты и методы Помфри. Я не собирался больше заниматься с ним сексом, просто он так вызывающе стоял, оперевшись о край раковины, что я засмотрелся на его попу и подумал, что не против засадить ему прямо в туалете.

К Люциусу улетела записка с предупреждением о болезни и вопросом о том, не он ли случайно меня заразил. Еще одна записка отправилась Ромильде с предупреждением, что на этих выходных я не смогу заглянуть к ней. Не хватало еще заразить ее и сына.

–

– Ну ты что, Гарри, – Люциус протянул мне руку.

Я сделал шаг назад.

– Ну малыш, это все Нарси, – он сделал шаг ко мне. – Я обязан выполнять супружеский долг, но не запрещаю своей жене радоваться жизни. Иногда случается вот такой казус. Ничего же страшного не произошло?

Я сверкнул на него глазами. Как же, ничего страшного! Целую неделю я был вынужден пить зелья и делать эту отвратительную процедуру. Мало мне этого, так Драко будто бы с цепи сорвался. Столько язвительных замечаний в свой адрес я не слышал за последние шесть лет. К тому же еще одним неприятным фактом стало то, что мадам Помфри, кажется, догадалась, что заразились мы друг от друга. Может быть я нагнетаю и она могла бы подумать, что мы замутили неплохую групповуху или пользовались услугами одной и той же проститутки… Хотя кого я обманываю, она так красноречиво на меня смотрела, да и Малфой от нее все время очень дерганый возвращался.

– Я жив, но опыт получил крайне неприятный. Повторения не хочу, так что предпочту держать отныне дистанцию, – вполне спокойно ответил я.

– Гарри, – он предпринял еще одну попытку приблизиться, но я снова отступил.

Люциус обреченно вздохнул и опустил руку.

– Ладно, давай решать дела Совета, раз ты не хочешь даже меня обнять, – с ноткой обиженности сказал Люциус, и мы приступили к созданию плана заседаний.

Можно сказать, что я привык к нему за этот период времени. На официальных встречах и когда рядом присутствует кто-то еще, он становится деловым и надменным снобом, зато когда мы оставались наедине, он превращается в избалованного сладкого мальчика, который любит дуть губки и называть меня уменьшительно-ласкательными именами. Складывалось впечатление, что рядом со мной он ощущает себя выпускником школы, а не стареющим волшебником.

–

Площадь Гриммо 12. Я начинаю ненавидеть этот дом! Если хорошенько подумать, то можно предположить, что он приносит несчастья. Очень надеюсь, что все это лишь моя фантазия. Астра завозилась на руках у Бэллы. Многочисленные обследования и тонны зелий сделали из нее послушную женщину, преданную роду, не задающую вопросов. Я не мог перестать коситься на Астру. Ее отец… Как бы я хотел забыть о том, кто он. Беллатриса теперь выглядела и вела себя совсем по-другому, так что я практически не прилагал усилий к тому, чтобы начать относится к ней хотя бы нейтрально. Я разрешил ей покидать спальню, предварительно закрыв еще несколько комнат.

– У меня к тебе серьезный разговор… Дельфини, – обратился я к Бэлле.

– Конечно, регент, – с готовностью откликнулась она. – Я слушаю.

– Ты ведь уже в курсе, что ты – это все что осталось от некогда многочисленного рода Блэк?

– И Астра, – тихо возразила она.

– Конечно, – кивнул я. – Только ни ты, ни твоя дочь не могут встать во главе рода, нужен наследник, которого произвести на свет под силу лишь тебе. И мне.

Я, как мог, оттягивал этот момент. Но тянуть дальше было опасно. Во-первых: Бэлла была уже не молода. Во-вторых: с каждым днем я все больше не хотел этого, а значит, нужно было просто сделать это. Один раз и все.

– Конечно, – она опустила взгляд. – Я все понимаю.

Это было совершенно неловко. Пришлось достать из закромов дар некромантки, чтобы зачатие произошло с первого раза. Травяную косу я уложил под матрас, потому что счел это наиболее приемлемым вариантом. В плотно зашторенной комнате было довольно темно, но я все равно долго не мог настроиться. Когда мне удалось прийти в нужную форму, я долго не мог достичь финала. Как назло. Наконец эта пытка закончилась. Никогда не думал, что секс может быть пыткой. Бэлла, как я ей и приказал, просто лежала, не издавая ни звука. После «дела» я просто ушел и вернулся в школу. Оставаться в доме на Гриммо не было никакого желания. Содеянное сильно ударило по мне в моральном плане. Я долго ворочался с боку на бок, прежде чем забылся тревожным коротким сном.

–

Через четыре дня мне написала миссис Бунн. В письме сообщалось о плохом самочувствии Дельфини. Ее постоянно тошнило уже два дня, она не могла есть, молока заметно поубавилось, так что Астра почти двое суток мало питалась и постоянно капризничала. Я отправил письмо нашему колдомедику. Вечером он прислал отчет. Она в положении. Сильнейший токсикоз. Прописали зелья, Астру перевели на искусственное питание. Я немного злорадно подумал, что так ей и надо. И Бэлле и ее дочери. Эта женщина не заслужила того, чтобы ее ребенок рос рядом с ней, поэтому я решил, что будет лучше после рождения нашего ребенка отослать Астру в другую семью. Я пока еще не решил куда именно, но думаю увезти ее подальше от Англии и Бэллы. Так будет лучше для всех. Надеюсь из Астры не вырастит новый Темный лорд. Темная леди, точнее.

–

В конце мая всем дали небольшую передышку длинною в девять дней. В это время студенты пятого и седьмого года должны будут готовиться к СОВ и ЖАБА, а младшие ходить на курсы подготовки к предстоящим экзаменам. Больше всего повезло шестикурсникам – с этого года они не сдают экзамены. Это как бы моральное послабление перед самым тяжелым курсом. Было крайне отвратительно видеть их счастливые улыбающиеся лица с некоторым выражением превосходства. Так и хотелось врезать в нос или залепить в лицо картофельным пюре, чтобы спустить с небес на землю.

Библиотека была полна несчастных замученных студентов в мятых мантиях и признаками явного недосыпа на лице. Я был среди них, только выглядел не так плачевно. Жальче всех было смотреть на Финнигана и Долгопупса. Они будто совсем не спали уже несколько дней, пытаясь вместить в голову информацию за все семь лет. Список вопросов к ЖАБА был внушительный и весьма разнообразный. Здесь можно было встретить вопросы как по седьмому курсу, так и по первому. Естественно, что вопросы были весьма сложными и требовали развернутого ответа. Практическая часть тоже была довольно заумной и мудреной. Я неплохо учился последний год, но теория никогда не была моей сильной стороной, так что отведенное для подготовки время я потратил по назначению.

–

Судя по тому как быстро пролетело время, оно одолжило у меня Молнию. Мне бы очень хотелось взглянуть в глаза того изверга, который решил, что просто сдать этот дурацкий экзамен недостаточно. На доске объявлений висело расписание сдачи зачетов по всем предметам, пройденным в этом году. Еще здесь нашлось объявление о том, чтобы должники не забыли сдать книги в библиотеку.

Первым нам предстояло сдать зачет по практической части Ритуалистики, потому что теорию мы будем сдавать на ЖАБА. Профессор выбрал в качестве зачетного задания ритуал притяжения удачи, который у многих вызывал резкий внутренний протест. Каждый из нас заранее приготовил частицы магла, у которого заберет удачу. Все принесли волосы, потому что добыть их практически не составляет труда. Достаточно невербальных манящих чар или Конфундуса. Профессор Шафик оказался мужиком хорошим, так что и ритуал подобрал нам такой, чтобы мы воспользовались его плодами во время сдачи экзаменов. Дело в том, что нельзя использовать зелья и артефакты, призывающие неестественную удачу, но ни одного слова не было сказано о ритуале приворота Фортуны.

Не у всех получилось. Зато я сдал. Для ритуала я выбрал одного мерзкого магла на дорогом автомобиле. Он чем-то напоминал мне дядю Вернона, так что я не смог удержаться. В отличие от остальных я сделал усиленный ритуал с полной отдачей. Тот магл умрет через год нищий и больной, зато вся его удача будет на моей стороне. Большинство слизеринцев сделало то же самое. Не нужно осуждать ни меня, ни слизеринцев. Каждый в этой жизни делает свой выбор и сам же потом за него отвечает. Я сумел договориться с собственной совестью, так что это уже мои проблемы. Большинство же выбрало ритуал временного приворота. Эффект кратковременный, примерно на месяц, но всем показалось это наиболее уместным. Однако они не учли, что при таком раскладе ритуал затягивается и усложняется. Почему-то совершать злые поступки всегда проще, чем добрые.