Текст книги "Сorvum nigrum (СИ)"

Автор книги: zhanna_12_09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)

– Лорд Малфой, – удалось вставить между поцелуями. – Люциус…

– Я слушаю, – прекратил пытаться просунуть свой язык в мой рот.

– Я был бы Вам благодарен, если бы Вы избавили меня от своего присутствия! Прямо сейчас! – почти прорычал я.

– Ах, Гарри, – покачал головой Люциус, – спящим ты мне нравился больше. Ты так страстно отвечал на мои ласки.

Я совладал с собой и попытался встать, но Люциус не дал мне воплотить задуманное. Он остановил меня и встал сам. Так что я имел счастье созерцать свой член, перемазанный в сперме. Про грудь я вообще молчу. Это обстоятельство заставило меня очнуться от ступора и убрать нежелательные проявления внимания Люциуса взмахом палочки. Малфой-старший же не спеша одевался, давая возможность разглядеть его в тусклом свете магического огня. Он не выглядел старым, скажу больше – если отбросить предрассудки, то выглядел он шикарно и сексуально. У него был небольшой аккуратный член, он был гладко выбрит, причем не только в паху, но даже на ногах не было волос. Задница тоже была лишена волос и притягивала взгляд, так как была чертовски аппетитна. То, что мой член дернулся, пока я его рассматривал, испугало. Я завожусь от вида голого Люциуса Малфоя! Мерлинова борода, он же мне в отцы годится! Я поспешно отвел глаза в сторону, ожидая пока он уйдет. Одеяло предусмотрительно было натянуто под самое горло.

Только вот он не ушел, а нагло уселся рядом, протянув мне бокал с виски, который я осушил одним большим глотком и закашлялся. Стресс не снялся даже после второго бокала. Ситуацию хуже этой придумать сложно.

– Зачем вы это сделали? – глухо спросил я.

– Ты чертовски сексуален, – пожал он плечами. – Вот я и подумал, почему бы и нет?

– Я надеюсь… Вы же понимаете, что это не должно… Короче, я надеюсь, что Вы никому не скажете, – закончил я свою мысль.

– А зачем бы мне это было нужно? – искренне удивился Люциус. – Ни к чему, чтобы и другие охотники до однополой любви стали обращать на тебя внимание. Ты – мой!

– Так, давайте проясним сразу, – подобрался я. – Я не гей! И не собираюсь больше спать с Вами.

– Я тоже не гей, – он закатил глаза. – Если ты не заметил – у меня есть жена и сын. Это называется «Бисексуальность». Спать со мной не надо, но от секса отказываться не спеши. Тебе ведь понравилось?

– Это не важно, – наверное слишком грубо ответил я. – Больше этого не повторится!

– Как знать, – ответил он. – Доброй ночи, Гарри.

Я ничего не ответил. Через минуту уже ничего не напоминало о том, что здесь был кто-то еще, только два пустых бокала на прикроватном столике, тянущее ощущение в паху и дискомфорт в заднице. Раньше я думал что никогда и никому не позволю трахнуть меня. Никогда не говори «никогда». Сегодня это случилось – я переспал с мужиком. Я был так наивен, когда боялся, что мне стрела может в зад угодить. Лучше бы туда угодила она, а не член Люциуса Малфоя.

========== Часть 42 ==========

Жизнь продолжалась. Не смотря ни на что, она продолжалась. Даже когда меня поймали в одном из тайных ходов Хогвартса после отбоя и наказали – она не закончилась. Наказание не было суровым, я всего лишь целую неделю три раза в день в начале трапезы читал устав школы для остальных учеников. Неприятно, но не смертельно. Куда я поперся из школы? К Ромильде. После того случая… ну, на охоте, я решил, так сказать, затрахать проблему. Именно для этого я и реши покинуть школу на свой страх и риск, и нарвался. Во время объявления моего наказания все, и в том числе я, узнали, что тайные ходы учтены и находятся так же, как и вся школа, и прилежащая территория, под охраной.

Никто не может покинуть школу без особого распоряжения директора. Но те, кто официально обзавелся семьей, могут уезжать из школы в выходные дни, предъявив свидетельство, выданное Министерством. Теперь все браки между волшебниками должны быть заверены именно там – после Хеллоуина вышло новое положение. Свидетельство о рождении детей тоже необходимо получать там. Министерство Магии объяснило это тем, что волшебное общество вступило во временный кризис, и официальная власть признала старую политику не эффективной. Каждый волшебник должен быть учтен, чтобы Министерство могло просчитать все возможные варианты развития общества. В Пророке каждый раз пишут о чем-то таком, что после этого школа гудит, словно разворошенный улей. Статьи о грязнокровках и маглорожденных вызвали сильнейший резонанс среди волшебников. В газете излагали голые факты, с которыми никто не мог поспорить, приводились данные многолетних исследований. Чистокровные задирали нос ровно до той поры, пока в свет не вышла статья, обличающая чистую кровь, полную пороков.

Это был целый трактат о кровосмешении – близкородственных браках. Приводились выдержки из семейных хроник вымерших родов, а потом подробно рассматривались ошибки, из-за которых они канули в Лету. Автор статьи призывал отказаться волшебников от средневековых законов и кровной мести. Так же было упомянуто о том, что хотя бы раз в пять поколений чистокровный род должен принимать в свою семью маглорожденного или полукровного волшебника для обновления крови. В качестве примера приводились некоторые фамилии. Как в положительном, так и отрицательном варианте. Видел бы ты, как плевались в газету некоторые чистокровные, такие как Паркинсон.

Но апогеем этой череды статей стала… нет, не статья! Это был своего рода рассказ о Темном лорде Воланде-Морте. Сквозь него тонкой нитью тянулись мысли, озвученные в предыдущих выпусках. Рассказывалось о том, откуда он взялся, какие кровные родственники у него были. Описывался быт Гонтов, их магические способности и внешние данные. Приводился небольшой отрывок интервью Лестата де Лионкура, в котором он рассказывал о взаимосвязи инцеста и психических проблемах зачатых между близкими родственниками детей. Разбирались явные проблемы Лорда, здесь же всплыло его настоящее имя – Том Марволо Реддл. Описывалось то, как магловская кровь помогла выправить многочисленные внешние и магические проблемы, но не справилось с ментальными. Делался прогноз на то, что если бы у Тома осталось потомство, оно было бы вполне вменяемо и магически одарено, но не так, как отец, а в меру. «Чрезмерная магическая сила так же является не нормальной, так что если Вашего ребенка называют вторым Мерлином – впору бить тревогу». Эта статья напомнила мне об одном важном моменте, который совсем вылетел у меня из головы – в Блэк-хаусе, в одной из спален, спала беспробудным сном Беллатриса, теперь уже Блэк. Благодаря тому, что ее муж скончался в стенах Азкабана, я смог ввести ее обратно в род.

В этой же статье рассматривалась развивающаяся наука маглов – генетика. Я не уверен, но у меня создавалось такое впечатление, что либо материал был привязан к учебному процессу, либо уроки подбирали исходя из интересов населения в данный момент. На следующий же день, после выхода статьи про Воланде-Морта наш маг крови – вампир Лестат рассказывал о тонкостях близкородственных браков. Сначала нам приводилась небольшая историческая справка, а затем был задан вопрос:

– Для чего в чистокровных семьях нужны фамильные гобелены?

– Чтобы можно было проследить историю своей семьи, мсье, – ответил Драко Малфой.

– И это тоже, – согласно кивнул Лестат. – Эта традиция уходит корнями в глубокую древность. Мы – волшебники. Наша кровь весьма необычна, но нас очень мало в сравнении с маглами. В стародавние времена, еще до Мерлина, волшебники заметили, что соблюдая некоторые условия при заключении брака, на свет появляются дети, имеющие хорошие способности к волшебству и имеющие более крепкое здоровье. Так же они отметили негативные последствия близкородственных браков, из-за которых на свет рождались дети с увечьями – слепые, глухие, горбатые, не наследующие магические способности. Так происходило не всегда, в некоторых случаях рождались вполне нормальные дети, но с возрастом их настигали различные недуги, такие как безумие, навязчивые идеи, неизлечимые болезни и внезапная смерть. В какой-то момент Совет волшебников принял решение, что каждая семья должна записывать свою родословную, чтобы снизить риски. Это стало первым официальным документом и назвали его «Фамильное древо». Фамилий раньше как таковых не было, за место них к имени приставляли прозвища – Черный, Вероломный, Мрачный и так далее. Имена звучали так, например – Арфанг Толстый, сын Арманда Мудрого или Матильда, дочь Георга Вонючего. Как вы могли заметить – девушкам прозвища не полагались. Некоторые получали свои «фамилии» исходя из деятельности, которой занимались, например – Эдвард Трубочист, Марк Гончар. Впоследствии эти приставки получали их дети без упоминания «сын» или «дочь». В основном от того, что одна семья часто продолжала деятельность своих предков, и не было смысла выдумывать новые прозвища. Были семьи гончаров, зельеваров, знахарей… Чародей не мог получить патент на свое изобретение, если не имел подобного документа. Это происходило потому, что и Совет зельеделов, и Совет превращателей и другие подобные им, подчинялись Совету волшебников. Но, кажется, мы отошли от темы. Со временем заветы предков забылись и сами волшебники извратили завещанные им законы. Кто скажет мне, что означает термин «Чистая кровь»?

– Это означает, что на протяжении многих поколений в одной семье не было ни маглов, ни грязнокровок, ни полукровок – только чистокровные волшебники с длинной родословной и чистой волшебной кровью, – первым же выкрикнул Малфой.

Лестат нехорошо улыбнулся и подобрался, будто кот перед прыжком на воробья.

– Основатели изучали этот вопрос и пришли к выводу, что понятие «Чистая кровь» имеет под собой совсем другой фундамент. Семь – именно столько поколений волшебников может заключать браки между такими же семьями «с историей». Восьмое поколение просто обязано впустить в род новую кровь, чтобы очистить старую. Именно это и есть понятие «Чистота крови». Однако лучше это делать через пять поколений. Именно поэтому в школу чародейства и волшебства Хогвартс принимают всех детей, обладающих магическими способностями. Потому что любая волшебная кровь важна для нашего общества. Раньше на вопрос о крови отвечали примерно так: «Моя кровь чиста в третьем поколении». Это означало, что с момента очищения крови прошло уже два поколения. Это довольно запутанная схема… Если волшебник чист в первом поколении, то он может без опасения жениться на ведьме с чистотой крови в седьмом колене, но если и его новокровный предок жил семь поколений назад, то такой брак был очень рискованным и не одобрялся.

– Но это же бред! – фыркнул Малфой. – Наши предки завещали нам совсем другое…

– Да? – удивился Лестат. – Не думаю, что ты лично имел честь разговаривать с волшебником, которому больше трехсот лет. Скажи мне, мой друг, когда было создано Министерство Магии и введен Статут о Секретности?

– В 1689 году приняли Статут, а в 1707 создали Министерство Магии. В этом же году Совет волшебников стал называться «Визенгамотом».

– Потрясающие познания, мистер Малфой, – похвалил он. – А можете ли Вы назвать мне рода, прервавшиеся за эти меньше чем триста лет?

– Нет…

– А вот я могу и уверяю, что это будет весьма длинный список. Достаточно будет сказать, что за время существования Статута до наших дней не дотянули даже семьи Основателей Хогвартса.

– Но Статут обезопасил нас от обнаружения и оградил от инквизиций… – начала было Панси.

– От рук инквизиторов пострадало не так много волшебников, мисс Паркинсон, – улыбнулся он. – Только самые глупые. Они, по большей части, убивали себе подобных – маглов. Статут принес больше вреда, чем пользы. Из-за строгости новых законов многие представители благородных семей сгинули в Азкабане, подверглись гонениям и насмешкам. Те, кто практиковал темные искусства, были вынуждены уйти глубже, чем просто в подполье. Многие семьи лишились заработка, потому что правительство запретило выращивать опасных магических животных. Так с лица земли исчезли Певереллы, Гонты, Принцы, Ферклы и другие, не менее знаменитые фамилии.

– Но Ферклы же не вымерли, просто стали сквибами, – заметила Падма.

– Вы правы, но разве это не означает, что волшебства в их крови больше не осталось и магическое сообщество лишилось еще одного знаменитого рода? Видите ли, – начал он с видом философа, – эта информация не так уж и труднодоступна, но отчего-то все ее игнорируют. Когда в семье рождается сквиб – это знак. Знак того, что пора обновлять кровь, ибо из рода постепенно уходит магия. Фаддеус Феркл считался единственным сыном своей семьи лишь оттого, что остальных его братьев и сестер отдали маглам – они были лишены магических способностей. Только вот никто не забил тревогу и он вступил в брак с волшебницей чистой крови, в современном понятии этого термина, за что и поплатился. Пока не забыл, расскажу вам еще об одной интересной теории. Кто знает, кто такой маглорожденный волшебник?

– Ребенок, рожденный в семье маглов, но имеющий магические способности, мсье Лестат, – ответил Джастин.

– Верно, – улыбнулся он. – А кто знает, как он получает эти способности?

В классе наступила тишина.

– Что ж, – Лестат встал и подошел ближе к партам. – Существует мнение, что количество сквибов, рожденных в волшебных семьях прямо пропорционально количеству волшебников, рожденных в семьях маглов.

Он внимательно вглядывался в наши лица, на которых было написано… даже не знаю что, но это что-то очень его забавляло.

– Что это значит? – спросил он сам у себя. – Это означает то, что сама магия указывает роду, что пришла пора взять в семью новую кровь. И она предоставляет им такую возможность, приводя в наш мир совершенно чистую, новую кровь, пусть и взятую у маглов.

– Но разве это не считается воровством магии, как пишет Баррет Фей в своем трактате о грязнокровках? – спросила Ханна.

– Конечно, – кивнул он. – А теперь ответьте мне, мисс, как вернуть то, что у тебя украли?

– Нужно найти ворованную вещь, и забрать обратно, – ответила Ханна.

– Именно, – поднял указательный палец вверх Лестат. – Нужно найти маглорожденного волшебника и забрать его в свой род – вернуть магические способности в лоно семьи. Все гениальное просто…

Что и говорить, класс все покидали в полном унынии. И молчании. Никому не хотелось обсуждать информацию, полученную на уроке. Такое чувство, что каждый чистокровный просчитывал в уме варианты возможных помолвок, судя по их скривившимся лицам. Так уж получилось, что все самые интересные события произошли аккурат под Рождество. Думаю, что многие семьи ждут интересные разговоры на этих каникулах.

–

«Уважаемый мистер Поттер! Директор просит Вас явиться в его кабинет сегодня в шесть вечера. Профессор извещен о Вашем временном отсутствии на уроке. Пароль – дьявольские силки».

Я засунул записку в карман. Что ему от меня понадобилось? Опять… По сложившейся традиции я перечислил в уме все свои «косяки», но не нашел ничего криминального. Весь день я был словно на иголках, предвкушая будущую встречу. И, наконец, этот момент настал. Дверь в директорский кабинет отворилась, и я вошел, невольно задержав дыхание. В директорском кресле сидел Снейп, а в одном из кресел для посетителей восседал, никто иной как, сам Люциус Малфой. Когда дверь за моей спиной захлопнулась, на меня уставились две пары глаз – черные и голубые. Стало вдруг неловко оттого, что возможно они оба знают мои самые грязные тайны.

– Добрый вечер, мистер Поттер, – поприветствовал меня директор. – Присаживайтесь. Вы, наверное, задаетесь вопросом, зачем я Вас сюда позвал?

– Признаться, я немного удивлен, – ответил я, выбирая наиболее удобную позицию в кресле.

– Боюсь, что это по моей просьбе Вы оказались здесь, – в разговор вмешался Люциус.

Я метнул в него такой злобный взгляд, что Снейп ухмыльнулся.

– И в чем же причина? – на удивление спокойно спросил я.

С каждым разом у меня все лучше и лучше получается контролировать собственный голос. Вот бы еще научить лицо сохранять нейтралитет, а то боюсь на нем все написано.

– Дело в том, что после моей победы на очередных выборах на пост министра, я планирую возродить Совет британской молодежи. И я хотел бы, чтобы Вы стали лидером этой партии и представителем данного Совета в Визенгамоте, – ответил Малфой.

– Вы планируете стать новым министром Магии? – удивился я.

– Не просто планирую, – ухмыльнулся Люциус, – я им стану. Вы нужны магическому сообществу, лорд Поттер, как и я.

– Не думаю что это хорошая идея, – протянул я.

Почему-то мне кажется, что наше общество отлично проживет и без Люциуса Малфоя в министрах.

– Думаю, лорд Малфой прав, – встрял Снейп. – Несмотря на все Ваши недостатки, Вы являете собой одно большое достоинство. Люди прислушиваются к Вам, преклоняются перед Вами. Они Вас… любят. Именно Гарри Поттер должен стать тем лучом, что укажет новый путь старому сообществу.

– Должен?.. – приподнял я бровь. – Должен?! Вам не кажется, директор, что на меня навесили слишком много долгов? Должен… Я. Никому. Ничего. Не должен!

– Думаю, директор Снейп не так выразился, лорд Поттер, – негромко заметил Малфой. – Вы никому ничем не обязаны, наоборот – это мы все обязаны Вам. Мы все Вам должны, но снова вынуждены обратиться с просьбой о помощи. Дело в том, что наше общество вступило в новую эру – эру перемен и не всем это по нраву. Некоторые представители закостенелого общества считают, что мы хотим окончательно разрушить наш мир, и активно это пропагандируют. Обществу нужен тот, чей голос оно может услышать.

– О, что-то не слишком меня слушали, когда я кричал о том, что Воланде-Морт возродился! – заметил я.

– Это огромная ошибка Фаджа, именно поэтому я уверен, что его не переизберут на второй срок. На этот раз все будет по-другому. На этот раз Вы не будите один, – проникновенно закончил Люциус.

Должен признать, что у него просто потрясающий дар убеждения! Я почти поверил в его слова. Почти…

– Ваши идеи лишь отсрочат агонию, – максимально ледяным тоном сказал я.

– Дело в том, мистер Поттер, – негромко сказал Малфой, – что это не совсем мои идеи.

– И чьи же? – максимально заинтересованно спросил я.

– Вашего деда, конечно же, – прозвучало так, будто я спросил какую-то глупость. – Именно он попросил меня переговорить с Вами по этому поводу.

– То есть приказал? – жестко спросил я.

Зная Николаса, меня не удивляет то, что Малфой тут и заискивающе просит меня о помощи. Удивляет лишь то, что он сам не «попросил» меня об этом, на прошлой нашей встрече.

– Граф Фламель выгодно отличается ото всех власть имущих именно тем, что не раздает приказов, а вежливо просит, – невозмутимо ответил он.

Просит. Как же… Попробуй не выполни его «просьбу»! Тебе тут же напомнят обо всех твоих грехах и обещаниях. Заставят, короче. У Люциуса точно есть скелеты в шкафу, как и у Снейпа. Да и у меня. Так что, выходит, выбора нет?

– Я подумаю, – холодно произнес я.

– Конечно, – кивнул Люциус. – Я не требую от Вас ответа прямо сейчас. Однако в день, предшествующий выборам, я буду ожидать от Вас сову с ответом.

– Хорошо, – кивнул я, поднимаясь.

Люциус тоже поднялся с места.

– Мне тоже пора, Северус, – он пожал ему руку. – Не будете ли Вы так любезны, чтобы проводить меня, лорд Поттер?

Я нехотя кивнул. Мы шли молча. Хуже не придумаешь – лидер британской молодежи – любовник министра. «Бывший любовник», – быстро поправил я сам себя. Повторять недавний опыт совершенно не хотелось.

– Лорд Малфой… – нарушил я тишину.

– Мы же вроде договорились – просто Люциус, – отозвался он.

Зла не хватает! Сказал с таким видом, будто мы просто на брудершафт выпили, а не… Ррр! Даже в собственной голове мне трудно это произнести.

– Люциус, – Мерлин, как же интимно это прозвучало! – Я хотел бы спросить, знает ли Николас о том, что произошло между нами на охоте?

Слова дались с трудом, но на удивление, произнес я их без запинки.

– Нет, – коротко ответил он.

Больше он ничего не сказал и держался на редкость отстраненно. Играл ли он? Кто знает… Пока я провожал его к выходу из школы у меня сложилось впечатление, что все, что произошло между нами не имеет для него никакого значения. А что, если он это сделал, чтобы иметь на меня компромат? Неплохая точка давления. Хотя, для меня она не менее действенна. Не думаю, что Люциусу будет выгодно, если наша связь всплывет. Это будет неплохой скандал. Мальчик-Который-Выжил и Пожиратель смерти – любовники! Да газета с таким заголовком разойдется за пять минут.

– Спасибо что проводил, Гарри, – сказал Люциус. – Надеюсь на скорый ответ. Всего доброго.

– Всего доброго, – ответил я, и Люциус исчез за дверью.

На следующий день я отправился к семье – к Ромильде и сыну. Канун Рождества и сам праздник мы проведем вместе. Мы отметим не только магловское Рождество, но и сакральный Йоль. В самую длинную ночь года и мне, и Ромильде, предстоит провести множество ритуалов. Затем я вернусь в Блэк-хаус, где и проведу остаток каникул. Надеюсь, мне удастся разрешить все свои дела.

–

– Я уж думала ты забыл о своем обещании, – проворковала Эвет.

Немного поразмыслив над тем, куда бы пригласить Эвет, я пришел к выводу, что ужин в собственном доме не будет чем-то из рядя вон. Она с легкостью согласилась и вот мы здесь, в малой трапезной. Совершенно одни. Если не считать Приятеля, свернувшегося под столом. С того момента как я переступил порог он от меня не отходит – соскучился.

– Я не из тех, кто легко забывает данные обещания, – совершенно серьезно ответил я. – Если я что-то тебе пообещал, будь уверенна, что я выполню это.

– В таком случае тебе следует выбрать мантию, в которой я увековечу тебя на холсте, – улыбнулась она.

– А мой портрет будет подвижным? – я ухватился за эту тему, потому как молчать было совсем неловко.

– Если ты пожелаешь, то да, – кивнула Эвет. – Мы можем его заколдовать самостоятельно, а потом ты будешь учить его быть собой.

– Как это? – удивился я.

– Прижизненные портрет подобны детям – берут пример с «родителя», то есть того, с кого они скопированы. Ты будешь должен часто разговаривать с ним, вкладывать в него свои идеи и мысли, чтобы он походил на тебя. Можно делиться с ним своими секретами, оставлять наказ для потомков, к примеру. Это же частичка тебя, так что ты и решаешь, что вложишь в него. Такие портреты выгодно отличаются от посмертных, так как имеют возможность перенимать характерные особенности прямо из источника, а не из воспоминаний других людей.

– Ты так много знаешь, – отметил я.

– Это моя профессия, – просияла Эвет. – Уверена, когда ты определишься со своей, ты станешь мастером этого дела!

– Раньше я хотел стать аврором…

– И что же изменилось? – заинтересовалась Эвет.

– Мир, – пожал я плечами. – Воланде-Морт пропал, оставив своих последователей с носом, война пошла на спад… Миру не нужны бойцы, миру нужны люди, которые отстроят его заново.

– Отлично сказано! Выпьем за новый мир.

Мы отсалютировали друг другу бокалами и немного отпили.

– Так кем ты хочешь быть, Гарри? – спросила Эвет.

– Я думаю пойти в политику, – нерешительно начал я.

– Здравая идея, – подхватила Эвет. – Так можно изменить наше общество изнутри, с самого верха. Сомневаюсь, что при твоей знаменитости тебя сделают обычным клерком, скорее всего сразу будешь руководителем. Если ты будешь занимать пост в Министерстве Магии, то к тебе будут прислушиваться. В этом есть смысл…

– Мне кажется, что я выставлю себя на посмешище, – покачал я головой.

– Ты себя недооцениваешь, – Эвет погладила мою руку и нежно улыбнулась.

Как бы хорошо я не относился к Ромильде, ей далеко до Эвет. С ней я как будто оттаиваю и становлюсь самым счастливым на всей планете. Ее я легко могу представить с собой на светских приемах, в голове с легкостью складываются картинки нашего совместного будущего, я могу представить ее рядом с собой. Она моя половинка, я чувствую это. Как будто между мной и Эвет существует какая-то мистическая связь, которой я не могу противиться. В какой-то момент я утратил связь с настоящим и совершенно спутал сон и явь – я потянулся к Эвет и поцеловал ее. И она ответила на мой поцелуй! Ее губы несмело дрогнули и раскрылись навстречу моим. Дальше с нами случилось безумие – мы соскочили со своих мест и начали яростно целоваться, сдирая друг с друга одежду. Я не мог поверить, что все происходит на самом деле. Неужели, еще немного и я узнаю каково это – переспать с любимой.

Уж не знаю, доводилось ли тебе любить, если да, то ты должен понимать разницу между сексом и занятием любовью. Это было ни с чем несравнимое удовольствие. Я не могу найти слов, чтобы описать всю ту нежность, что скользила между нами. Каждый вздох, каждое прикосновение было пронизано электрическим током. Я будто растворялся в ней, а она словно таяла от моих прикосновений. У меня перехватывало дыхание от каждого ее стона, она шептала, что любит меня, а я не мог вымолвить ни слова – настолько я был счастлив.

Она заснула на моем плече, а я не смог сомкнуть глаз до рассвета, обдумывая ситуацию. Моя любовь взаимна, а значит, мы сможем пожениться и прожить вместе долгую и счастливую жизнь. Родить и вырастить детей. Я хочу двоих – мальчика и девочку. Они будут расти в любви и мире. В отличие от меня они не будут знать, что такое голод и поношенная одежда, я никогда не подниму на них руку, не буду заставлять делать правильный выбор в отношении брака. Они вступят в него по любви, выберут сами. Выберут так же, как я выбрал Эвет. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы она стала счастливой. Будем путешествовать время от времени. Она будет писать, а я наслаждаться природой и любоваться своей женой.

Утром мы повторили наше безумство, позавтракали и она ушла. Мы договорились, что она вернется завтра к обеду, после которого начнет писать мой портрет. Эвет уверила меня, что это не займет много времени – портрет будет не большим, да и рисует она быстро. Эвет ушла, а бодрое расположение духа осталось при мне. Наконец-то все стало налаживаться. Моя жизнь перестала походить на жертву, положенную на алтарь ради общего блага и обрела светлое будущее. У меня будет настоящая семья. Такая, какую я хотел, а не ее подобие.

========== Часть 43 ==========

Любить нужно сердцем, а голова должна соображать!

–

Я не мастер трагедий и этим все сказано. Мне больше всего удаются всякого рода мерзости и непотребства. Читайте, пишите комментарии – мне действительно интересно и важно каждое мнение!

–

Чтобы убить время, я решил разобраться с воспоминаниями, которые мне оставил Лунатик. Для начала я приготовил порядка двадцати хрустальных флаконов, на которые наклеил кусочки пергамента, чтобы подписать краткое содержание воспоминания. По большей части это был мусор. Да мне, как сироте, было интересно посмотреть на собственную мать, но никакой смысловой нагрузки они не несли. Только пять из них я распределил по флаконам – это были дуэли времен первого Ордена феникса. Четверо мародеров и Дамблдор сражались с ней и лишь последний победил. Она двигалась, словно кошка и использовала едва заметные уловки, которые во время боя почти невозможно разглядеть, если заранее не знаешь, куда нужно смотреть. Видимо эти «приемчики» и позволяли ей три раза ускользать от Темного лорда. Я был впечатлен.

В воспоминаниях о Джеймсе я увидел, как создавалась Карта Мародеров. Теперь я владел методикой и мог сам создать подобную вещь. Оказывается, что он приложил руку и к созданию летающего мотоцикла Сириуса. Хотя «мусорных» воспоминаний тоже хватало, коллекцию пополнило одиннадцать флаконов – все же он был чистокровным волшебником и делился некоторыми тайными знаниями с друзьями.

Незаметно подкрался вечер, и я решил отправиться в Косой переулок, чтобы навестить своего старого знакомого.

– Добрый вечер, – поприветствовал я полу гоблина.

– Добрый, – откликнулся он. – Чего желаете?

– Хочу купить кольцо для будущей невесты, – улыбнулся я во все тридцать два.

– Помолвочные комплекты вот здесь, – указал он на стеллаж.

– Нет, нет. Мне нужно одно кольцо. Я хочу сделать предложение руки и сердца и еще не знаю ответит ли она согласием.

Гоблин что-то проворчал о презренных традициях маглов, но поставил на стойку небольшую шкатулку, в которых покоилось несколько десятков колец. Я выбрал изящное колечко с тремя рубинами – не слишком броское, но элегантное. Отвалил не мало, но это только улучшило мое настроение. Гоблин упаковал его в красивую черную коробочку, и я трансгрессировал на крыльцо своего дома, выйдя из лавки.

–

Все эти две недели мы с Эвет почти не расставались. Она успела написать мой портрет. Весьма неплохой, должен отметить. Мы посетили несколько магловских выставок, парк развлечений, кино, театр. Гуляли по Лондону, фотографировались. Это были чудесные дни. Настолько, что я забыл обо всем на свете. Но все, рано или поздно, заканчивается. Мы ужинали в магловском кафе, завтра утром я должен быть уже в школе.

– Я так не хочу, чтобы ты уезжал, – надула губы Эвет.

– Я тоже не хочу уезжать, – грустно улыбнулся я. – Но я же не навсегда уезжаю, иногда я буду выбираться к тебе в гости.

– Обещаешь? – оживилась она.

– Конечно! – кивнул я и достал коробочку с кольцом.

Эвет не заметила моих манипуляций, а я тихо открыл крышечку и поставил ее на стол прямо перед ней. У Эвет засверкали глаза, она приоткрыла рот от удивления, а потом посмотрела на меня.

– Эвет, окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой? – проникновенно спросил я.

– Да, – немного ошеломленно ответила Эвет и протянула мне руку, чтобы я мог надеть кольцо на ее палец.

Все прошло без заминки. Эвет молча любовалась новым украшением, пока я заказывал бутылку шампанского. Внутренне я ликовал – моя возлюбленная согласилась стать моей женой! Разве можно стать еще счастливее?

– Тебе не нравится кольцо? – спросил я, немного нервничая.

Вдруг не угадал? Надо было брать изумруд…

– Что ты! – Эвет прижала руку к груди. – Кольцо чудесное и вообще я счастлива, просто все так неожиданно.

– Я знаю, просто хотел, чтобы ты знала, что я настроен серьезно. Я люблю тебя, Эвет.

– Я тоже люблю тебя, Гарри, – немного грустно сказала она и накрыла мою руку своей.

– Сначала я хотел дождаться окончания школы, но подумал, что за эти полгода ты сможешь заранее все распланировать для настоящей помолвки, а через год сыграем свадьбу. К этому времени я разберусь со всеми накопившимися делами.

Эту ночь мы снова провели вместе. Только вот все было не так, как обычно. Эвет вела себя несколько странно, слегка отстраненно и часто задумывалась о чем-то своем. Интересно, девушки всегда так реагируют на предложение или Эвет такая особенная? Может я напугал ее? Или она уже начала планировать застолья и свадебный наряд? На мои вопросы она уверяла, что с ней все в порядке, она счастлива и ждет не дождется, когда все случится. И все же ощущение чего-то тяжелого и неправильного не оставляло меня.