Текст книги "Под тенью мира. Книга первая"

Автор книги: Зетт Катэсса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

Огромные вывески крепились на черных металлических балках. Справа на фоне желтоватых облаков виднелась старая водонапорная башня. Она держалась на длинных металлических уродливых ножках, утопающих в завалах острых серых камней. Где-то вдалеке за этой башней виднелись старые линии электропередач, которые выглядели, словно конструктор из металла, обмотанный оборванными проводами-нитями, покачивающимися на ветру. Ряд этих ЛЭП неровным строем тянулся вдаль, и за ним...

За ним я видела дома, тысячи бетонных полуразрушенных домов. Они толпились на огромном куске земли, плотно жались друг к другу ветхими стенами и чернели на фоне желтого неба обкрошенными крышами и углами.

Вот это да! Там же целый огромный город с этими домами!

Представляю, сколько там водится разных тварей. Осознание этого на секунду привело меня в панический ужас. Но лишь на секунду, потому что восхищение от того, что я видела, было куда сильнее. И это не было удивительным. Ведь что ещё может чувствовать человек, проживший столько лет под землёй?

Я покачала головой, едва дыша. Так вот оно как, под небом...

Я подошла чуть ближе к спуску, ведущему между каменных возвышенностей вниз, к разбитой дороге, где пыльные куски асфальта плавились под беспощадным солнцем, всё больше врастая в землю.

Здесь под холмом когда-то было небольшое поселение. Я посмотрела на почерневшие деревья, которые словно кривые уродливые фигуры торчали из земли, затем прошлась вперёд и остановилась на каменном выступе холма.

Между разрушенными домами большого города я увидела возвышающуюся к самым небесам башню. Даже отсюда были видны огромные неровные дыры в её полуразрушенных стенах. За этой башней я увидела очертания высокого здания с куполообразной крышей. С такого расстояния складывалось ощущение, будто бы оно было нарисовано. Да мне и поверить было сложно в то, что оно может быть настоящим.

Я разглядывала маленькое поселение. Улочки этого мёртвого городка, были широкими и грязными, заваленные мусором.

В конце улочек располагалась высокая красная конструкция. Её верхушка была украшена свёрнутой в сторону маленькой красной ракетой. Я не сразу поняла, что эта конструкция была изображением взлетающей ввысь ракеты с аэродрома. Прямо под этой конструкцией на неровных плитах я разглядела ржавеющий остов довоенного автомобиля. Кажется, это была местная АЗС.

Наконец, ко мне начало возвращаться осознание действительности.

– Вот это да! – только и смогла сказать я, тихо выдохнув.

Как только восхищённое волнение сошло на "нет", я заметила, как внутри меня снова начал клубиться липкий холодный страх. Я загрузила карту местности на Пип-Бое, который быстро идентифицировал ближайшую территорию вокруг меня.

Местность была подписана: "Столичная пустошь".

Я нахмурилась и передвинула сенсорный экран на локацию, где находилась.

Место, где я нахожусь – "Убежище 101". Внизу под холмом – городок "Спрингвейл".

Я подняла взгляд, всё ещё щурясь с непривычки, затем обернулась и посмотрела на хлипкую деревянную дверь позади меня. Ну? И что мне теперь делать?

Внезапно вспомнив про голодиск, я тут же достала его из кармана и загрузила в Пип-Бой, чтобы прослушать.

Я сжала дрожащие пальцы в кулак, услышав голос отца. Моё сердце со щемящим чувством больно ударилось в ребра. Я едва сдерживала слёзы.

"Погоди, Джонас. Сначала я должен записать это...

*вздох*

Кайли, я долго думал, стоит ли тебе говорить...и решил, что не могу. Это слишком рискованно. Все планы могут обрушиться, а я не могу этого допустить. Мне жаль...Мне жаль, что я оставляю тебя одну и ухожу из Убежища. Прошу тебя, не ищи меня. Я не буду говорить, куда я направляюсь и зачем...Может быть, пройдёт время и мы снова встретимся, но сейчас...

Сейчас я хочу, чтобы ты жила в Убежище. Господь свидетель, жизнь в Убежище не идеальна, но тут ты, по крайней мере, в безопасности.

*шуршание и треск*

Вероятно, ты сейчас мучаешься от того, что я ушёл, но прошу...Не терзай себя. Я не знаю, как отреагировал Смотритель на всё это, но пусть он лучше винит только меня...Поэтому, прошу тебя, солнышко, не пытайся идти за мной.

*голос Джонаса*

..Мм, нам пора, Джеймс.

*тяжёлый вздох и снова голос отца*

Да, Да...Иду... Кайли, помни, что ты уже взрослая. Я правда хочу, чтобы ты сама решала, каким будет твой путь...Помни, что я люблю тебя..."

Запись оборвалась. И моё сердце вместе с ней.

– Как же так, папа? Не могу поверить... – только и смогла прошептать я, закрывая лицо руками.

Я почувствовала, как страх внутри начинает густеть. Меня заколотило от одной мысли о том, с чем возможно я сейчас могу столкнуться на своем пути. Я совсем не знала, как мне бороться за мою жизнь, как и не знала, куда идти и что делать.

Те навыки, что я приобрела в Убежище – были смехотворными. Моя неуверенность в себе ещё больше всё это усугубляла. Я попыталась взять себя в руки и судорожно вдохнула тёплый воздух. Я перевела взгляд на Пип-Бой, уже четыре часа дня. А как хорошо начался день. Я и не думала, что отдохнув после обеда, мне придется сломя голову уносить ноги из Убежища. И что папы не будет рядом...

Кто бы мог подумать?

Я тяжело вздохнула. Да уж, тяжело мне будет куда-то идти, когда я еле на ногах держусь после погони.

Шорох ветра, гоняющего пыль по каменистому пригорку, заставил меня вздрогнуть от страха.

Я посмотрела по сторонам. Дрожащими руками я вытащила из-за пояса десятимиллиметровый пистолет и, крепко держа его в руках, начала спускаться с холма по неровной дорожке. Сейчас я напоминала себе маленького несчастного кролика, гуляющего у лисьей норы.

Я спустилась к разбитой асфальтовой дороге, где огромная лужа отвратительной на вид воды была разлита возле искорёженной металлической ограды для автомобилистов. В темно-коричневой мутноватой жиже плавали старые пакеты, испорченный детский мяч и разорванная покрышка.

Там, дальше за холмом я увидела огромный полуразрушенный мост. Обшарпанные, полуразрушенные столбы, покрытые сеткой трещин, возвышались над землей. Со столбов оборванными, крошащимися ломтями свисали сохранившиеся части дороги.

Я медленно побрела в Спрингвейл, в ужасе оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

Канавки, заполненные грязной водой, словно рваные, гниющие раны, тянулись возле дороги. Всякий мусор, оборванные листовки, почерневшие листы газет и обложки книг валялись на дороге между довоенными автомобилями из проржавевшего исцарапанного металла. Я случайно пихнула носком своего высокого черного ботинка пустую бутылку из-под Ядер-колы.

Та со звоном прокатилась по разбитому асфальту, где до сих пор были заметны следы дорожной разметки. Маленький автомобиль в форме ракеты валялся возле гнутой ограды. Разбитое стекло в машине открывало вид на почерневший от копоти салон с разорванным креслом. Рядом, у скалы валялся широкий автомобиль, куда больший, чем предыдущий. Грязная красная краска была поедена ржавчиной, глубокие вмятины на дверях и капоте чернели неровными формами.

Через несколько минут разбитая дорога привела меня в Спрингвейл. Порывы ветра гоняли клубы травы и пыли от одного пустого дома до другого. Куски крыши и доски, некогда бывшие стенами, открывали вид на то, что раньше было комнатами. Сейчас там была лишь земля и старые вещи: продавленные кожаные чемоданы, разбитые шкафы с выбитыми дверцами, остатки кроватей, старая одежда. Дома располагались напротив друг друга. Рядом с покосившимися маленькими заборчиками на каждом участке, можно было увидеть искорёженные ржавые почтовые ящики, неприветливо торчащие из земли.

Подавляя дикий страх, я перебралась через канаву и решила пройтись по прогнившим доскам пустых домов, где кучи мусора под коврами пыли, всё глубже врастали в землю.

Усталость взяла своё, заглушив страх и волнение. Я села на прогнившую ступеньку лестницы, никуда не ведущей, так как в доме, где я находилась, от второго этажа остались лишь несколько развороченных досок. Плечи болели, поэтому я с огромным удовольствием сняла рюкзак. Я достала бутылку уже наполовину выпитой воды – жажда мучила неимоверно. Я смотрела на рыжеющий предзакатный свет, разлитый вокруг. Дикий, грубый ветер хлестал по лицу пыльными жаркими порывами, губы высохли и потрескались, а пот тек с лица в три ручья. Я сделала несколько глотов пресной воды и убрала воду в рюкзак. Дрожащими руками я открыла большой кожаный чемодан, что лежал рядом со мной, и нашла там рваный, местами проеденный молью, свитер с горлом. Покусав губы, я отряхнула его и засунула в сумку.

Когда я снова вышла на дорогу, то едва рухнула на землю, пытаясь спрятаться где-нибудь. Совсем недалеко от меня в воздухе что-то парило, с лёгким жужжанием. Я выхватила пистолет, при этом, чуть не уронив его на землю, и взяла на мушку эту штуковину. Рядом со мной были навалены коробки, и я тут же нырнула за них. Аккуратно выглянув, я разглядела в воздухе шарообразного робота, из которого по округе с перебоями разливалась довоенная американская музыка. Робот, утыканный антеннами и мигающий зелёной лампочкой, вполне мирно нырнул ко мне, крутанулся и направился в обратную сторону. За эти секунды я многое пережила. Мне пришлось с большим усилием унять свой ужас и взять себя в руки, чтобы не рвануть куда-нибудь. Шумно выдохнув, я выбралась на дорогу, и всё ещё посматривая на летающего робота, прошла дальше.

Городок Спрингвейл был почти полностью уничтожен во время войны, это стало понятно после того, как я прошлась по нему. Здесь было всего три улицы. Возле дороги высились рекламные плакаты, с которых желтоватыми кусками свисала выгоревшая на солнце бумага. От здешних домов остались только гнилые доски да очертания.

В автомате с газировкой на АЗС я нашла две бутылки Ядер-колы и тут же сунула их себе в рюкзак. Обойдя довоенный автомобиль с погнутыми дверьми и разбитыми стёклами, я вышла к старой детской площадке. Сейчас там всё заросло сухой травой: от покосившихся качелей до ссохшихся лавочек. За площадкой стоял маленький одноэтажный домик обшарпанными деревянными стенами, крепкой дверью и грязными окнами. Крыша была низкой, но дыры на ней были залатаны. Да сам домик выглядел вполне целым.

Если там кто-то живет, то он мог видеть папу. Нельзя упускать такой шанс.

Я, собрав всё мужество в кулак, достала пистолет и прокралась к старому деревянному крыльцу, где доски полов пронзительно ныли при каждом шаге. В засаленных окнах видно ничего не было, и я решила, что надо попробовать проникнуть внутрь.

Повернув ржавую металлическую ручку, я открыла дверь и зашла. В помещении было светло и довольно грязно.

Справа была кухня. В первую очередь в глаза бросался маленький стол с жирными пятнами, заставленный посудой и какой-то едой.

У стены стоял желтовато-серый холодильник с ржавыми изгибами царапин, рядом засаленная плита с начищенной до блеска кастрюлей на конфорке.

Слева от меня стоял низкий шкаф заполненный книгами, брошюрами, журналами и пищевыми запасами.

Весь пол в доме был застелен старым бежевым линолеумом с грязными разводами.

Я подняла взгляд и резко вскинула руки с пистолетом. Передо мной стояла худощавая женщина в выцветших бриджах и бежевой куртке из кожи с капюшоном.

У женщины были светлые волосы, остриженные в каре и уложенные волной в бок. Эту причёску в Убежище называют "Соблазнительница". Учитывая вызывающую позу, в которой застыла эта женщина, презрительно глядя на меня, это название было вполне подходящим.

Лицо у женщины было бледным, глаза тусклыми и потерянными, а щёки болезненно впалыми. Она была бы вполне симпатичной, если бы не была такой болезненной.

– Ты ещё кто такая? Неужели шестёрка Мориарти? – хриплым, прокуренным голосом спросила женщина, складывая руки в рваных перчатках без пальцев на груди.

Я оторопела. Наверное, я выгляжу настолько неопасно, насколько только можно себе представить, раз эта женщина даже не испугалась того, что она была у меня на мушке. Хотя, может быть, это было из-за того что у меня руки дрожали, а палец даже не приближался к курку?

– Я...нет...– промямлила я.

Женщина осторожно протянула руку и аккуратно положила кончики пальцев на пистолет.

– Пушку для начала убери, – сказала она нетерпеливо. – И встань с пола.

Я убрала пистолет за пояс, обдумывая, насколько осторожной мне следует быть, и поднялась на ноги.

– Моё имя Сильвер, – сказала женщина, убирая прядь светлых волос за ухо.

Она прошла на кухню, вульгарно покачивая бёдрами.

– А я...

Сильвер резко повернулась ко мне, оперлась худым бедром на стол и придирчиво осмотрела меня сверху вниз. Мой вид, видимо, настроил её на скептический лад. В грязном куске зеркала, что висел прямо напротив меня, я мельком заметила, что выгляжу просто ужасно. Волосы спутались и торчали во все стороны, лицо было каким-то желтоватым, губы были бледными и искусанными. Глаза казались огромным, будто бы я вообще впервые в жизни узнала, что есть другие люди помимо меня.

– Ты что из Убежища? – спросила Сильвер, склонив голову в бок и прищурив свои блеклые глаза.

Я быстро кивнула, почувствовав стеснение. В этом костюме я каждому даю справку, откуда я.

– А...– снова начала я, но меня перебили.

– Интересно. А я уж думала, что ты от Мориарти, – цокнув языком, сказала Сильвер.

Похоже, что ей не был интересен факт, что я вышла из Убежища. Я почесала затылок.

– Вы не видели здесь ещё кого-нибудь из Убежища? – спросила я быстро.

Сильвер отрицательно покачала головой.

– Нет.

Я немного помолчала.

– Э, а кто такой Мориарти? – просто спросила я, пытаясь как-то начать разговор.

Сильвер прикрыла тяжёлые веки, и я заметила синие тени под её глазами. Тут же мой взгляд скользнул на её худые, костлявые руки в царапинах и синяках.

– Скотина, что держит салун в ближайшем городе. В Мегатонне. Я работала на этого проклятого сутенёра, оказывая разные услуги парням, – сказала Сильвер охрипшим голосом.

А, ну теперь понятно.

– Так почему он тебя ищет? – невинно поинтересовалась я, словно это нормально, с незнакомыми людьми обсуждать с порога их проблемы в личной жизни.

Сильвер вздохнула, затем лениво указала мне на стул возле кухонного стола и подошла к кастрюле. Некоторое время она молчала, помешивая своё варево.

– Потому что я больше не захотела работать на него. Мне осточертело все, и я решила уйти, – продолжала Сильвер, пока я сидела на стуле и недоумённо оглядывалась вокруг. – Мы договорились о моём уходе, я даже переспала с этой свиньёй, чтобы скрепить сделку. И что ты хочешь? Он на следующий же день заявил мне, что я никуда не пойду!

Сильвер возмущённо посмотрела на меня, и я закивала. Сейчас я уже начала понимать, что этой женщине здесь, по ходу дела, было совсем одиноко, а теперь, когда под руку попалась я, то она решила мне излить душу.

– Мориарти должен был отдать мне деньги за работу. Естественно, он этого не сделал. Тогда я забрала их сама и ушла. Теперь он, наверняка, пустил своих шестёрок искать меня, – закончила свою историю Сильвер.

Затем взяла из угла маленький потёртый чайник из металла и, вылив туда остатки воды из стеклянной бутыли, поставила его на плиту.

Сильвер достала из маленького заляпанного шкафчика две потемневшие чашки и поставила их на стол.

– Я тебе вот что скажу, – сказала Сильвер, усаживаясь напротив меня на скрипучий табурет и нетерпеливо поджимая бледные губы. – Ты же наверняка зайдёшь в Мегатонну. Возьми деньги и проследи, чтобы Мориарти был уверен в том, что я ушла отсюда, ладно?

– Д..да, конечно, – сказала я и почти сразу ощутила подавленность. И зачем я сейчас согласилась на лишние заботы? Как я это скажу этому Мориарти про эту женщину, если никогда даже в городе, где она работала, не была?

– Я просто доверяю тебе, потому что ты...– Сильвер задумчиво оглядела меня ещё раз, – выглядишь участливо. То есть сразу видно, что ты не из этих ненормальных с пустошей. Ведь ты же окажешь мне услугу, правда?

Я вздрогнула и проглотила ком в горле, сжавшись под подозрительным взглядом Сильвер.

– Я всё передам, – сказала я, ощущая дрожь и неприятную безвыходность.

Сильвер довольно кивнула, затем ушла в другую комнату, а когда вернулась, то отдала мне небольшой выцветший полиэтиленовый мешок, заклеенный скотчем и заполненный чем-то звенящим.

– Тут триста крышек, – сообщила она мне, передавая мешок.

Сильвер ахнула и подскочила к плите, где только что закипел чайник. Я покусала губы, а затем закрыла глаза. Мне бы отдохнуть пару часиков, может быть, она разрешит мне остаться ненадолго?

– Сильвер, – вежливо обратилась я к женщине, – скажите, можно я останусь у Вас на пару часиков и отдохну?

Женщина повернулась ко мне. В её водянистых голубых глазах читалось недоумение. Она скривила тонкие губы.

– Ты странно разговариваешь, девчонка, – заявила она. – Можешь остаться, но даю тебе не больше двух часов. И то, только потому, что ты согласилась мне помочь.

Я кивнула. Ну а что я хотела? Тут каждый был за себя и боролся за каждый кусок чего-то жизненного необходимого, только если вдруг его нельзя было обменять на что-то более выгодное. По крайней мере, так нам говорили в Убежище.

Я вздохнула, ощущая себя потерянной. Сильвер достала керамическое блюдце с отколотым краем и пачку сигарет, а я направилась с кухни в маленькую комнату в задней части дома.

Соседняя комната оказалась такой же узкой и длинной, как и предыдущая. У дальней стены, справа, стояла ржавая койка. На ней лежал старый, проеденный молью матрас в грязных разводах, неаккуратно застеленный рваным зелёным пледом. На бельё и подушку намёка не было, но это не было удивительным. Рядом с кроватью была втиснута покосившаяся тумба из дерева, на которой стоял ночник с треснутым круглым плафоном грязно-жёлтого цвета, там же лежали два шприца, кусок ваты и осколок стекла.

Я заметила, что на длинном комоде у стены тоже были раскиданы пустые ингаляторы из-под чего-то явно наркотического. Похоже, тётя любит расслабиться на полную катушку.

В другом конце комнаты висела старая штора салатового цвета, прикреплённая гвоздями к потолку, за ней несколько разбитых кафельных плиток составляли путь, ведущий уборную, по всей видимости. Туда мне заходить не хотелось.

Я устроилась на маленьком табурете возле кровати, и достала кое-какие вещи из сумки. По-хорошему мне надо было переодеться. В моём запасе было два комбинезона Убежища. Третий был офицерским с бронежилетом и шлемом. Я успела его утащить по пути к выходу из Убежища. И именно этот комбинезон сможет меня защитить куда лучше, чем вся остальная одежда, что была у меня в наличии. Помимо вопроса с экипировкой, мне необходимо было решить, куда отправиться.

Сильвер сказала, что не видела отца. Но раз я ей обещала помочь, да и ближайший город отсюда это некая Мегатонна, то я отправлюсь туда.

Я вздохнула, потёрла воспалённые глаза и включила карту в Пип-Бое. Она была почти пустой, не отображающей какие-либо локации. Только некоторые были загружены, видимо, те, что подавали сильный сигнал. Ближайшей отмеченной на карте локацией от Спрингвейла являлась именно Мегатонна.

Скорее всего, отец мог появиться там. Я вывалила офицерский костюм из рюкзака прямо на кровать. Вместе с костюмом из рюкзака выкатилась бутылка Ядер-колы, что я нашла на заправке. Недолго думая, я подобрала её и рассмотрела. Холодное гладкое стекло было пыльным, а красная обёртка немного выцвела. Ну, да. Ядер-кола. Выглядит, вроде, неплохо, хотя у меня из головы не шёл факт, что должно быть ядерка лежала в этом автомате около двух сот лет.

Я кусала губы. У нас в Убежище тоже были огромные запасы Ядер-колы. Я просто обожала эту химию, хотя отец не уставал повторять мне, что она очень вредная и что от неё толстеют.

Последний аргумент он использовал, чтобы хоть как-то на меня подействовать, но это едва ли помогло ему в борьбе с моей зависимостью от шипучки. А теперь-то мне и питаться особо нечем, кроме печенья и объедков, поэтому я вообще вряд ли когда-нибудь стану толстой.

Я открыла бутылку Ядер-колы своим маленьким ножиком, тем самым, что я забрала из своего тайника в Убежище.

Собрав всю волю в кулак и отбросив все свои страхи в сторону, я сделала глоток колы. Ничего плохого во вкусе или ощущениях я не испытала. Всё точно так же, как и в Убежище. Исключая одну маленькую деталь.

Крохотный счётчик Гейгера, встроенный в мой Пип-Бой начинал потрескивать. В ужасе я прочитала надпись на экране Пип-Боя: "получение 1 ед. радиации в сек."

У меня открылся рот, из которого чуть не полилась кола на замызганный пол комнаты Сильвер.

– Радиоактивная! – прошептала я.

Я быстро оставила бутылку и, нервно кусая губы, стала обдумывать, стоит ли мне предпринимать какие-то меры. Вспомнив всё, что нам рассказывали в Убежище про радиацию, я подумала, что мне не стоит дёргаться. В Убежище нам рассказывали, насколько опасно ионизирующее излучение. Тем не менее, в довоенное время малые порции излучения получали все живые существа, учитывая какие технологии тогда использовались. Отец мне часто рассказывал, что спасение от воздействия радиации было найдено в виде Антирадина, который полностью выводил радиоактивные вещества из организма.

Да уж, это было великое открытие. С помощью Антирадина можно было даже спастись от лучевой болезни, только если она не была совсем запущена, конечно.

Вот только здесь, на Пустошах, Антирадин вряд ли можно было найти в достаточных количествах.

Я покусала губы. Оставив бутылку с Ядер-колой на комоде Сильвер, я начала подворачивать слишком длинные штаны синего комбинезона. Как только я закончила со штанами и рукавами, то немного прошлась в бронежилете. Он был тяжелым, но можно было и перетерпеть. Водрузив на голову офицерский шлем, я подхватила с кровати пакет, что мне отдала Сильвер.

Аккуратно отклеив скотч, я заглянула туда. К моему удивлению я обнаружила, что там лежали крышки от Ядер-колы. О, это у них тут деньги такие? Как интересно.

Я закинула крышки в рюкзак и одела его на плечи, в этот момент в комнату зашла Сильвер.

– Всё, девчонка, тебе пора выкатываться отсюда. И давай побыстрее, – сказала она строго, с откровенным удивлением разглядывая меня.

Ну да, выглядела я, наверное, глупо в дурацком шлеме и с закатанными на треть здоровенными штанинами и рукавами.

Я кивнула и отправилась к выходу. Когда я вышла за порог и открыла рот, чтобы вежливо поблагодарить хозяйку дома, Сильвер закрыла дверь перед моим носом. Я пожала плечами и огляделась. Солнце рыжим диском сияло на светлом небе, золотило высохшие пустоши и медленно закатывалось за горизонт. Ветер остыл и стал прохладнее.

Признаться, я была в ужасе. Я чувствовала удивление и даже шок, от того что я находилась под небом. В мире, где не было тесных стен и низких потолков. В необъятном мире, таком открытом и пугающем. Совершенно мне не знакомым. Признаться, мне даже было страшно наблюдать, как сменяется время суток, видеть солнце, чувствовать ветер... И стоять одной посреди ужасающе огромных просторов пустошей.

Но более всего, я боялась, что тех, кто жил на этих пустошах. Кто выживал здесь. Кто знал, как здесь нужно здесь выживать.

А я? Я ничего не знала и ничего не умела. Я даже не была знакома с этим миром, не говоря обо всём остальном.

О, как меня теперь мучило всё это! Как же мне было страшно...

И куда я могу сейчас пойти совсем одна? Меня пугала приближающаяся ночь и то, с чем я могу столкнуться в темени.

Я кинула взгляд на Пип-Бой, уже семь.

Я посмотрела на карту. Неизвестно сколько мне точно придётся идти до Мегатонны. Я боялась, что стемнеет раньше, чем я дойду до города. Я ведь не знала, что такое темнота ночи под небом. И мне было страшно, что к ночи на Пустоши вылезет зверьё, мутанты и бандиты, а я так устала...Так устала, что сил идти куда-то не было.

Подумав, я решила, что мне нужно найти укрытие где-нибудь поблизости и переждать тёмное время суток.

Дорога, из Спрингвейла тянулась из городка вниз, к довольно высокому полуразрушенному зданию. Таких мест я особенно боялась, уж слишком мрачно и неприветливо оно выглядело. Но, честно признаться, после долгих лет жизни в Убежище 101, я в большей безопасности ощущала бы себя под крышей, нежели на открытой местности.

Я решила попробовать укрыться в этом здании, которое выглядело куда целее, чем другие дома здесь.

Я спустилась вниз, в овраг, где потемневшие деревья разрослись вокруг сломанных бетонных плит. Металлические лестницы и деревянные балки возле наполовину разрушенных стен здания под тёмными окнами-глазницами.

Возле дороги здесь возвышались покосившиеся фонари с продолговатыми разбитыми плафонами. Горы кирпичей, камней и мусора были навалены под бетонным навесом, в крыше которого были пробиты неровные дыры.

Я заметила огромную красную вывеску у здания

на обочине дороги. На вывеске светлыми буквами была выведена надпись "Начальная школа Спрингвейла".

Мне стало как-то жутко. Я подумала о том, что там когда-то были дети, когда началась война и о том, что я сейчас могу там увидеть.

Я направилась к зданию. Я спустилась вниз по разбитой дороге, прошла мимо ржавых автомобилей и вдоль кирпичных стен с матерными надписями. Вокруг никого не было. И хорошо.

Я подошла ближе к двойным деревянным дверям с матовым стеклом. К сожалению, через заляпанное стекло невозможно было что-либо разглядеть. Я волновалась. Мне было не по себе. Не слишком ли я рискую, собираясь искать себе здесь убежище?

Но раз Сильвер живёт вполне спокойно здесь неподалёку, то вряд ли здесь водятся какие-нибудь твари.

Я притронулась к дверной ручке и увидела, когда радар на моём Пип-Бое замигал красными точками.

Я замерла, чувствуя, как поджилки затряслись от ледяного страха. Сейчас я не была уверена, что те, кто здесь ходит, могут быть дружелюбными по отношению ко мне. Я тут же пригнулась, чтобы меня кто-нибудь не заметил и, услышав громкий смех, быстро скользнула в школу.

Скрипнув, старая дверь впустила меня в прохладное помещение учебного здания. В лицо мне сразу ударил гадкий, удушающий запах разлагающейся плоти. Этот запах гнили был настолько тяжёлым и тошнотворным, что я тут же закашлялась.

Я мгновенно приложила ладонь к лицу, закрывая нос и рот, но это не спасало меня от того трупного смрада, что витал в этих полуразвалившихся стенах.

Передо мной, практически вплотную к двери, была придвинута огромная клетка. Её толстые прутья были ржавыми и грязными.

Внутри клетки валялись кости, несколько металлических гнутых тарелок и окровавленные кухонные ножи. Я отшатнулась к стене, с трудом сдерживая рвотные позывы. На полу отколовшимися краями чернела грязная плитка. Весь пол был завален какими-то толстыми цепями, наручниками, кривыми гвоздями...

Я подняла взгляд на стену, и меня скрутило, я почувствовала ненавистную мной боль рвотного позыва.

В стену с силой были вбиты скрученные куски арматур, на которых замотанные цепями и шипастыми кожаными ремнями висели трупы людей.

Меня вырвало на грязный пол.

Я боялась сойти с ума от всего, что я здесь успела увидеть. И боялась даже представить то, чего я могу увидеть дальше. Что я ещё могла остаться после такого в своём уме. Может быть, только потому, что выходя из Убежища, я была готова к чему-то подобному.

Теперь моё представление о самом тёмном и глубоком искажении мира подтвердилось.

Но сейчас не время об этом думать. В любую секунду сюда могли войти те психи, что сделали всё это.

Сплюнув, я прикусила губу и попыталась отдышаться. Обратно я бежать не могу, но здание полуразрушено и наверняка там есть другие выходы.

Передо мной было целых три прохода из этой жуткой прихожей. Тот, что слева был ближе всего ко мне, он уводил в полутёмный коридор. Я решилась идти туда, но как только подошла ближе к двери услышала шаркающие шаги и посвистывание.

– Джар, козлина, снова ты нажрался?! – прокричал визгливый женский голос.

Я так и замерла на месте, опасаясь сделать шаг. Я тут же забыла про тошноту, трупы, кровь и прочее. Теперь меня интересовало только спасение собственной жизни. Из центральных дверей в конце прихожей вышла девушка среднего роста в довольно откровенной, но явно предназначенной для боя одежде. Топ из грязной оборванной кожи был укреплён металлической защитой по форме груди, на плечах у неё были плотные наплечники из кожи, украшенные россыпью довольно длинных заострённых шипов. Короткая юбка была дополнением к плотно облегающим худые бёдра кожаным брюкам со шнуровкой. На запястьях у девушки были заметны стальные наручи, тянущиеся до самого локтя, а на предплечьях кожаные ремешки. Ботинки у девушки были почти до колена с толстой высокой подошвой, перепачканные в пыли.

Сама девушка выглядела очень странно, совсем непривычно. Её кожа была сплошь покрыта грязными разводами, царапины и шрамы обветренную кожу на лице и руках. На голове она носила ирокез. Её волосы были выкрашены в какой-то бордово-фиолетовый цвет. Вот Буч бы подивился.

– Джар, гадина, это ты?! – завопила девушка, кулаком стукнув по двери так, что пыль посыпалась с потрескавшегося прогнувшегося потолка.

Я вздрогнула. Страх так сковал всё внутри, что я с трудом теперь могла дышать. Моя дрожащая рука медленно потянулась к пистолету, когда девушка, подозрительно осматриваясь, двинулась в мою сторону. Из-за толстой колонны, что поддерживала потолок в середине комнаты, меня нельзя было сразу заметить.

Я тихо ахнула, когда девушка резко вывернула передо мной. Она чуть не отскочила, увидев меня. На её лице я сначала заметила лёгкий испуг, который тут же сменился циничной ухмылкой.

Сжавшись, я одной рукой сжимала за спиной пистолет, в онемении глядя на ту, что разглядывала меня. Туманный взгляд серых глаз тут же сообщил мне о том, что она должно быть под каким-то наркотиком.

Мы смотрели друг на друга секунд десять. Девушка жевала жвачку и как-то кровожадно ухмылялась. В руке она сжимала в руке пистолет.

– Ах ты дрянь мелкая, я уж решила, что ты приведение!

Девушка залилась грубым смехом, затем присмотрелась к моему затравленному выражению лица и медленно начала поднимать руку, что бы направить на меня пушку.

Я не дала ей даже сосредоточиться. Вдохнув поглубже, я достала пистолет из-за спины и выстрелила.

Выстрел был таким громким, что казалось, оглушит меня. Девушка качнулась, открыв рот и закатив глаза, затем с шумом, поднимая пыль, упала на грязный пол. Я прижалась к колонне. Меня сильно трясло. От холода, пережитого удушающего стресса и тяжести решительного действия. Я моргнула, проливая слёзы. Я только что убила человека.

Да, да... Я оправдывала себя, что должна была спасти себя, что эта девушка была не в себе, что она была убийцей...