Текст книги "Под тенью мира. Книга первая"

Автор книги: Зетт Катэсса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

Для Брона всё заканчивалось весьма печально, помимо того, что он не мог вернуться в настоящий мир, он не мог даже умереть, так как средства безопасности, разработанные "Волт-Тек" для собственного персонала и военных не дадут умереть ему в случае "отказоустойчивой гибели" его аватара. Например, Бетти.

Брон писал, что не сможет вынести общества машин, в мучении и истязании которых совсем не было никакого удовольствия, поэтому он готов века вечные наслаждаться своими превзойдёнными планами по издевательствам над людьми, пока их критическое состояние не достигнет предела.

А если даже и случится отключить систему, то, по словам Брона он будет обречён на вечную скуку.

Честно говоря, меня начало тошнить от всего, что я прочитала. Тошнить от безумия этого человека и его идей.

Я знала, что сейчас мне предстоит сделать. Я зажмурилась – знала, что сейчас я должна буду фактически убить всех этих людей.

Я сжала руки в кулаки. И решительно посмотрела на терминал, но лучше пусть так, ведь в противном случае беднягам грозит медленная и мучительная смерть в кошмаре, созданным Броном. Это надо было прекратить.

Я щёлкнула по клавиатуре, заходя в управление программой "Китайское вторжение". Если я её сейчас включу, то компьютер смоделирует нападение коммунистов на территорию США.

Я дочитала файл до конца, поднесла руку к кнопке подтверждения, когда вдруг услышала быстрые шаги и жуткий грохот. Я обернулась, с ужасом глядя на дверь.

– Кайли, а ну выметайся оттуда! Ах ты, маленькая дрянь! Ты даже себе представить не можешь, что я сейчас с тобой сделаю! – дико верещала Бетти, ломясь в дверь.

Дверной замок захрустел металлом, открываясь, но старое кресло мешало пройти Бетти в дом. Я с ужасом наблюдала за этим несколько секунд, затем быстро отвернулась и подтвердила запуск программы.

Что-то произошло, мир вокруг меня будто бы дрогнул на секунду, послышался какой-то тихий свист, а затем раздался щелчок.

Я, смиряясь с жуткими ледяными волнами страха внутри меня, услышала топот, крики, незнакомый говор китайских захватчиков и выстрелы. Пальба словно разбудила меня, я вздрогнула и кинулась к заколоченному окну.

Бетти уже не было возле двери, я слышала, как она убегает прочь от этого дома. Я не могла ждать – мой отец мог оказаться в опасности. Страх смешался с решительностью, я всеми силами навалилась на кресло, застрявшее на сбитом ковре, и мне потребовалось минут пять, чтобы отодвинуть его настолько, чтобы выйти из дома. Я ещё раз взглянула на поблёскивающий корпус терминала, затем шумно облегчённо выдохнула и вышла на улицу.

***

Снаружи творилось что-то невообразимое – китайские офицеры, одетые в тёплую зимнюю форму, прошитую мехом, и в ворсистых больших шапках на голове, носились по городу, что-то крича на своём языке. В руках они держали китайский автоматы.

Я видела, как они вбегают в дома, слышала крики и пальбу...

Я едва могла смотреть на весь этот ужас. Я со страхом уставилась на двух китайских офицеров, что прошли мимо меня. Однако они даже не взглянули в мою сторону. Несмотря на всё прочитанное в терминале, я всё равно боялась попасть под пули, поэтому очень осторожно и быстро перебежала дорогу, оглядываясь по сторонам. Сейчас, мне нужно было найти Бетти...

Я вбежала на травянистый холм детской площадки, под тень шелестящих деревьев.

Тяжесть вины из-за смертей жителей Транквилити-Лейн всё равно не покидала меня. Но я смирялась.

Я поднялась на лужайку и в самой середине детской площадки я увидела светящийся квадрат выхода из виртуальной реальности, висящий в подрагивающем воздухе.

Испытав настоящее облегчение и счастье, я обернулась и почти сразу наткнулась взглядом на Бетти.

Программа сработала, как надо: её руки были привязаны канатом к металлической лесенке, её светлое платье было испорчено кровавыми разводами, как и светлая кожа милого, симпатичного личика. Видимо, она убила старуху, что помогла мне. Я в ужасе зажмурилась, но почти сразу взяла себя в руки.

Я подошла ближе, но всё ещё была очень осторожна. Бетти пыталась вырваться, яростно оглядываясь вокруг и шепча ругательства.

Внутри меня всё клокотало от волнения и переживаний.

Как только я подошла ближе, Бетти сразу вскинула на меня лицо. В её глазах я прочитала ярость, жуткую, просто бесконтрольную ярость, холодную жестокость и...удивление. Да, определённо, Бетти была удивлена, увидев меня.

– Ты хоть понимаешь, что ты наделала? Я просто в шоке от того, что тебе это удалось! – холодным, почти шипящим голоском спросила она, прищурив глаза и пытаясь вырваться. – Ты запустила аварийный выключатель! Все мои подопытные, все эти глупые кролики умрут, а я застряну тут до конца времён! Одна!

– У тебя время, чтобы хорошенько подумать над своим поведением, – почувствовав одновременно гнев и отвращение, произнесла я с ледяной яростью в голосе.

– Заткнись, маленькая дрянь! – огрызнулась Бетти. – Ты не понимаешь...Они все умрут и...мне не с кем будет играть! – произнесла Бетти, меняясь в лице и чуть ли не плача.

– Ты издевалась над ними всё это время! Над всеми этими бедными людьми! Они не заслужили этого! – взорвалась я, взмахивая исцарапанными руками.

Бетти мило, очень тонко и цинично улыбнулась, поднимая голову и глядя на меня.

– Ты такая милая, Кайли, – сказала она ласково. – Такая маленькая и глупая....Мне бы, правда, хотелось поиграть с тобой побольше.

Бетти улыбнулась, чуть склонив голову, а я нахмурилась. Я почувствовала, как волны гнева и холодной ярости накрывают меня. Как меня начинает тошнить от всего, что произошло и всего того, что я здесь увидела, услышала и испытала.

– Всё кончено, – тихо сказала я и едва не упала, когда Бетти внезапно заорала, вырываясь из верёвок.

– НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ КОНЧЕНО! Не смей так говорить, тварь! Здесь я решаю, когда всё будет закончено! – в гневе заорала она, распахнув глаза.

– Расскажи мне, где мой отец! – в ярости ответила я. – Сию же минуту!

Бетти удивлённо приподняла бровки.

– А если я скажу, что он уже мёртв? – спросила она равнодушно, с улыбкой глядя на то, как я в страхе распахиваю глаза и бледнею.

– Ты лжёшь, – сухими губами произнесла я, глядя на неё.

Колоссальным усилием я заставила себя успокоиться, но на самом деле, у меня сложилось ощущение, что кто-то воткнул нож мне в грудь.

– Если ты не скажешь, где он...я убью тебя.

Мои руки дрожали, а Бетти с полуприкрытыми глазами, продолжала наблюдать за мной. Однако через секунду она поджала губы и опустила взгляд. Внезапно я услышала лай, дикий лай той самой собаки, что бросалась на Бетти. Я повернулась, глядя на то, как пёс по-прежнему рвётся с цепи. Я охнула, подбежав к нему, и осторожно протянула руку. Он тут же успокоился и я, не без усилий, освободила его от ошейника. Пёс тут же закрутился возле меня, потёрся мягким боком о мои ноги, ткнулся холодным носом в руку, и я улыбнулась, погладив его по голове, затем тут же вернулась к Бетти.

Та странно улыбалась мне.

– Тебе не хватило мозгов догадаться, что твой папаша крутился рядом с тобой всё это время, да? – спросила она. – Ты до сих пор не понимаешь о чём я, глупенькая Кайли.

Я нахмурилась, плохо соображая. У меня так всё болело и ныло, что я едва была в сознании.

– О чём ты?

Бетти возмущённо выдохнула.

– Собака, понимаешь? Лучший друг человека...

Мои глаза расширились, а сердце снова с удвоенной силой застучало в груди. Я медленно опустила взгляд на собаку, которая сидела рядом со мной и глядела на меня блестящими, опечаленными глазами.

– Папа?...– прошептала я, глядя на пса.

Меня буквально заколотило от сдерживаемых рыданий, мне очень хотелось опуститься на колени и прижать собаку к себе, но я не могла бросаться в омут с головой, пока я не выяснила ответы на все вопросы. Ощущая, как сильно я замёрзла, как эмоции бушуют внутри меня, я повернулась к Бетти.

– Да, да. Док – твой папа, – закивала Бетти, прищуривая блестящие глаза. – Два дня назад, пока я мирно отдыхала на этой чудесной лужайке, думая о том, как буду мучить Джорджа Нейсбаума, мне неожиданно пришло оповещение о новом незарегистрированном в базе Убежища 112 пользователе. Меня это удивило – в конце концов, Убежище уже две сотни лет закрыто и защищено от нарушителей. Твой отец очень удивился, когда увидел меня, а затем начал задавать слишком много вопросов. Когда он мне наскучил своими рассказами, я велела ему помочь мне в моей игре с подопытными, но он отказался. Он меня так достал своими проповедями, что я превратила его в собаку. – Бетти гадко засмеялась, а затем подняла взгляд, вглядываясь в моё обеспокоенное лицо. – Два прекрасных дня я продолжала жить как прежде, раздумывая над своими планами, а тут снова сигнал. И надо же! Кого я вижу? Взволнованная молодая особа! Новый игрок! Да ещё какой – глупый, испуганный и слабый. У меня даже руки зачесались, когда я первый раз тебя увидела, – прошипела Бетти. – Так бы и задушила на месте. Конечно, я сразу поняла, что ты дочка Дока, после того, как ты представилась.

– Заткнись! – закричала я, едва сдерживая слёзы обиды и отвращения. – Я прекрасно знаю, кто ты. Ты – псих и старый извращенец Станислас Брон!

– Браун, а не Брон, – раздражённо закатила глаза Бетти. – Чёртовы американцы, у меня же немецкая фамилия. – Бетти криво усмехнулась. – Бабка Дизерс тебе успела растрепать всё, да? Что ж...Это правда. Я учёный из Волт-Тек, не буду скромничать и скажу, что я один из самых гениальных учёных, которых только этот свет видывал. Этот симулятор, который мы сейчас используем – моё изобретение, но создал я его не только для Волт-Тек. Для себя тоже. Это моё величайшее творение, мой шедевр. Реальность, куда лучше любой другой и куда больший мой шедевр, чем ГЭКК.

Я вздрогнула. ГЭКК. Именно об этой вещи хотел узнать мой отец, я прикрыла глаза, мельком замечая, как Бетти устало оглядывается вокруг и качает головой, глядя на разрушения, творящиеся на улице.

– Расскажи мне о ГЭКК, – потребовала я.

Бетти коротко пожала плечами, равнодушно вздыхая и кривя рот, словно это был самый нелюбимый в её жизни вопрос, на который она не могла не ответить.

– ГЭКК – Генератор Эдемских Кущ Компактный. Он был предназначен для терраформинга, для возрождения мира после ядерной катастрофы. Технология очень нестабильная и очень скучная. Зачем воссоздавать однообразный мир в старой реальности, если есть способы создать, что угодно в виртуальной?

– Это безумие. Настоящий мир, каким бы он ни был, нельзя сравнить с имитацией...– мрачно пробормотала я.

Бетти капризно вздёрнула плечиками и с наслаждением улыбнулась.

– Ты только оглядись! Транквилити-Лейн – прекрасное место, которого в реальности не найти, место, где можно не только жить наслаждаясь жизнью, но и использовать свои возможности для разных развлечений. Разве в реальном мире такое есть? Неа, – покачала головой Бетти. – Остальные версии, созданные мной, мне быстро наскучили, но не эта. Неужели ты не хочешь остаться здесь, милая Кайли? – спросила Бетти. – Я покажу тебе, как я выгляжу на самом деле, моя милая девочка.

Я с отвращением замотала головой, глядя на изучающую меня Бетти.

– Я ухожу. Прощайте, доктор Браун, – ответила я скупо. Бетти чуть склонила голову в бок и сладко улыбнулась. Пятна крови на её лице придавали ей жутковатый вид.

– Какая жалость... – состроив грустную мину, прошептала Бетти.

Дрожащими руками я погладила собаку по голове, та гавкнула, призывая меня первой выходить из симуляции. Зажмурившись, я рывком ринулась вперёд, выходя из симуляции.

***

Полутёмное пространство, вспышки света и нехватка воздуха... Первые несколько секунд я приходила в себя.

Я услышала, как с лёгким щелчком распахивается шезлонг, как аккуратно мою голову освобождает пластиковый шлем, почувствовала привычный, холодный, наполненный пылью воздух реального мира.

Очень медленно, хмурясь и едва дыша, я открыла глаза. Яркий свет ламп, рассеивающий темноту, мешал сосредоточиться. Перед глазами всё расплывалось, съезжало куда-то всё в сторону.

Я покачала головой, пробуя двинуть обессилившими руками или ногами, опустила сфокусировавшийся взгляд на колени – синий кожаный комбинезон Убежища 112 ловил на себе отблески яркого света, а перепачканные в пыли руки были всё такими же привычными, как и обычно.

Присмотревшись, я увидела перед собой опущенный терминал, снова включивший режим ожидания, и в этот момент, вдохнув больше воздуха, я почувствовала как сильно, глухо заболело моё сердце, как оно заныло от ужаса пережитого.

Как отяжелевшим липким комом тошнота сжала мой желудок...

Я распахнула глаза, шумно выдохнула, кладя руку на грудь и чуть двигаясь с кресла, пытаясь слезть с его мягкой поверхности и боясь, что меня снова может затянуть обратно. Очень неожиданно мне стало так плохо, что я едва не потеряла сознание.

Меня затрясло, перед глазами потемнело, горло сдавило. Дрожа от озноба и ужаса, я обессилено зарыдала, осознавая, что я вернулась обратно.

Эта истерика от облегчения была такой сильной, тяжёлой, давящей, что я едва могла что-либо сделать. Бессилие и облегчение громадной волной обрушились на меня, и я никак не могла взять себя в руки. Я всё рыдала и рыдала, едва в силах двинуться и прижимая руки к залитому слезами лицу.

Сквозь страдальческие рыдания я услышала быстрые шаги, а потом, я почувствовала, как моего локтя коснулись сильные и такие знакомые руки. Меня подхватил отец, помогая аккуратно слезть с шезлонга.

– Тише, тише, солнышко...Тише, я с тобой. Всё закончилось... – шептал папа хриплым голосом, прижимая к себе.

Сквозь бесконечные слёзы я снова увидела его лицо, такое знакомое и любимое. Пусть даже бледное и страшно обеспокоенное, но в то же время счастливое. Я заметила, как были взлохмачены его седые волосы, как были прикрыты его карие глаза.

Отец прижимал меня к груди, а всё рыдала не в силах успокоиться, чувствуя щекой прохладную пыльную кожу его комбинезона Убежища, слушая, как бьётся его сердце, как он шепчет мне успокаивающие слова уставшим низким голосом, ощущала его такой знакомый запах лекарств и мяты. Счастье и облегчение наконец-то коснулись моего сердца, пробившись через туман от пережитых мучений, и теперь я лишь стояла, обнимая отца, и пытаясь забыть обо всём остальном на свете.

– Это безумие. Настоящий мир, каким бы он ни был, нельзя сравнить с имитацией...– мрачно пробормотала я.

Бетти капризно вздёрнула плечиками и с наслаждением улыбнулась.

– Ты только оглядись! Транквилити-Лейн – прекрасное место, которого в реальности не найти, место, где можно не только жить наслаждаясь жизнью, но и использовать свои возможности для разных развлечений. Разве в реальном мире такое есть? Неа, – покачала головой Бетти. – Остальные версии, созданные мной, мне быстро наскучили, но не эта. Неужели ты не хочешь остаться здесь, милая Кайли? – спросила Бетти. – Я покажу тебе, как я выгляжу на самом деле, моя милая девочка.

Я с отвращением замотала головой, глядя на изучающую меня Бетти.

– Я ухожу. Прощайте, доктор Браун, – ответила я скупо. Бетти чуть склонила голову в бок и сладко улыбнулась. Пятна крови на её лице придавали ей жутковатый вид.

– Какая жалость... – состроив грустную мину, прошептала Бетти.

Дрожащими руками я погладила собаку по голове, та гавкнула, призывая меня первой выходить из симуляции. Зажмурившись, я рывком ринулась вперёд, выходя из симуляции.

***

Полутёмное пространство, вспышки света и нехватка воздуха... Первые несколько секунд я приходила в себя.

Я услышала, как с лёгким щелчком распахивается шезлонг, как аккуратно мою голову освобождает пластиковый шлем, почувствовала привычный, холодный, наполненный пылью воздух реального мира.

Очень медленно, хмурясь и едва дыша, я открыла глаза. Яркий свет ламп, рассеивающий темноту, мешал сосредоточиться. Перед глазами всё расплывалось, съезжало куда-то всё в сторону.

Я покачала головой, пробуя двинуть обессилившими руками или ногами, опустила сфокусировавшийся взгляд на колени – синий кожаный комбинезон Убежища 112 ловил на себе отблески яркого света, а перепачканные в пыли руки были всё такими же привычными, как и обычно.

Присмотревшись, я увидела перед собой опущенный терминал, снова включивший режим ожидания, и в этот момент, вдохнув больше воздуха, я почувствовала как сильно, глухо заболело моё сердце, как оно заныло от ужаса пережитого.

Как отяжелевшим липким комом тошнота сжала мой желудок...

Я распахнула глаза, шумно выдохнула, кладя руку на грудь и чуть двигаясь с кресла, пытаясь слезть с его мягкой поверхности и боясь, что меня снова может затянуть обратно. Очень неожиданно мне стало так плохо, что я едва не потеряла сознание.

Меня затрясло, перед глазами потемнело, горло сдавило. Дрожа от озноба и ужаса, я обессилено зарыдала, осознавая, что я вернулась обратно.

Эта истерика от облегчения была такой сильной, тяжёлой, давящей, что я едва могла что-либо сделать. Бессилие и облегчение громадной волной обрушились на меня, и я никак не могла взять себя в руки. Я всё рыдала и рыдала, едва в силах двинуться и прижимая руки к залитому слезами лицу.

Сквозь страдальческие рыдания я услышала быстрые шаги, а потом, я почувствовала, как моего локтя коснулись сильные и такие знакомые руки. Меня подхватил отец, помогая аккуратно слезть с шезлонга.

– Тише, тише, солнышко...Тише, я с тобой. Всё закончилось... – шептал папа хриплым голосом, прижимая к себе.

Сквозь бесконечные слёзы я снова увидела его лицо, такое знакомое и любимое. Пусть даже бледное и страшно обеспокоенное, но в то же время счастливое. Я заметила, как были взлохмачены его седые волосы, как были прикрыты его карие глаза.

Отец прижимал меня к груди, а всё рыдала не в силах успокоиться, чувствуя щекой прохладную пыльную кожу его комбинезона Убежища, слушая, как бьётся его сердце, как он шепчет мне успокаивающие слова уставшим низким голосом, ощущала его такой знакомый запах лекарств и мяты. Счастье и облегчение наконец-то коснулись моего сердца, пробившись через туман от пережитых мучений, и теперь я лишь стояла, обнимая отца, и пытаясь забыть обо всём остальном на свете.

Глава 16. Путь к истокам

Время будто бы замерло в этом просторном уровне главного уровня Убежища 112.

Каждый удар моего сердца был слишком сильным и совершенно не таким как раньше. Страх, ужас и волнение исчезли. Всё закончилось, всё пропало – остались лишь воспоминания и раны на сердце после пережитого.

Теперь каждая секунда наполнялась тем счастьем, что казалось невероятным для меня, полностью истерзанной страхом за отца и ожиданием встречи с ним.

Я не могла поверить в своё счастье. Я слышала глухие удары его сердца и так крепко обнимала его, насколько хватало моих сил. Этот ужас от пережитого медленно покидал меня, реальность снова позволяла мне влиться в её холодную материальность, и первый раз в жизни я была безмерно рада этому.

Отец сжимал меня в объятиях, целовал в лоб и в залитые слезами щёки, в замёрзший нос и в макушку. Он тихо успокаивал меня, взъерошивал мои и смотрел на меня блестящими глазами, в которых читалось неподдельное, глубокое счастье.

Папа всё улыбался и безустанно повторял, как он по мне скучал. А я никак не могла поверить в то, что это не сон – ведь после всего, что я пережила, я в эти секунды наконец-то видела перед собой лицо моего любимого отца: счастливое, перепачканное в пыли, с отросшей щетиной.

И я всё ревела, пытаясь сказать папе, как я волновалась за него, как я рада, что он наконец-то рядом и о том, как я люблю его...

– Тише, не плачь, дочка. Весь этот кошмар кончился... Ты главное, успокойся...Я с тобой...

Отец говорил тихо, но я слышала скорбь в его голосе. Он по-прежнему прижимал меня к себе, успокаивая.

– Я теперь рядом с тобой и тебе ничего не грозит.

– Папа, я так скучала по тебе... – прошептала я, потеревшись носом о его грудь и горько всхлипнув, отчего отец сжал меня в объятиях ещё сильней. – Так боялась за тебя...

Я слышала, как тяжело вздохнул отец, прежде чем поцеловать меня в голову.

– Всё будет хорошо, солнышко... Теперь всё будет хорошо.

Я отстранилась от отца и со слабой улыбкой посмотрела на него.

Неожиданно я услышала, как с радостным лаем из другого конца комнаты ко мне несётся мой Догмит.

Я повернулась к окрылённому счастьем псу, который уже крутился возле меня, и погладила его по голове. Все ещё всхлипывая и вытирая слёзы, я засмеялась – я была безумно рада снова видеть моего Догмита.

– Хэй, дружок! – воскликнул папа, заметив Догмита.

Он почесал собаку за ухом, когда пёс радостно подлетел к нему.

– Это Догмит. Он мне помогал в моём путешествии, – улыбаясь, сказала я.

Папа озадаченно улыбнулся в ответ, будто бы задумавшись о чём-то, затем внезапно его взгляд помрачнел, и он сурово взглянул на меня.

– Ах да, кстати... Кайли, а теперь скажи-ка мне, что ты вообще здесь делаешь, и заодно расскажи, каким вообще чудесным образом ты сюда добралась? – Отец указал в сторону шезлонга, затем сложил руки на груди. – Ты хоть представляешь, каково мне было, когда я увидел тебя?!

Кажется, папа разозлился. Упс. Я застыла на месте, пытаясь ответить что-нибудь вразумительное.

– Пап, ты даже не представляешь, что произошло в Убежище после твоего ухода... – тихо сказала я, отводя глаза.

Мне было очень тяжело говорить. Отец не знал, что Джонас погиб. Мне не хотелось сейчас добивать его этой новостью...

Папа сложил руки на груди, буравя меня требовательным взглядом. Его лицо было мрачным, а в ясном взгляде читалось напряжение.

– Нет, Кайли, ты мне всё же объясни, как ты умудрилась меня найти, – сказал отец, повышая голос. – Я даже думать не хочу о том, как ты оказалась здесь!

Я вздохнула, начиная раздражаться. Беспокойство отца было оправдано, что здесь говорить, но он мог бы хотя бы для начала выслушать меня и попытаться понять, а не сразу повышать голос. Я начала злиться: на меня и так слишком много всего навалилось после ухода отца из Убежища, а он вёл себя так, словно и вовсе был не при делах.

– Что я вообще должен думать об этом? Я сомневаюсь, что в Убежище произошло что-то такое, что не позволило бы тебе остаться. А там тебя ждала хорошая жизнь! В безопасности... Кайли, это невероятно безответственный поступок!

Я вспылила. Взмахнув руками, я с яростью уставилась на отца.

– Папа! Они убили Джонаса! Они пытались убить меня! Смотритель не пожалел даже Амату...Они едва не пытали её! – закричала я, снова начиная лить слёзы. – Как ты можешь так легко говорить о моей жизни в Убежище после всего, что мне пришлось пережить там?!

Отец вздрогнул как от удара, его лицо мгновенно побледнело, а потемневшие глаза расширились. У меня снова задрожали руки, и я тут же вскинула их к лицу, коря себя за внезапную слабость. Папа снова обнял меня. Очень ласково и осторожно.

– Прости меня, малыш, прости, – прошептал он, целуя меня в лоб. – Я просто не представляю, через что тебе пришлось пройти, и в какой опасности была твоя жизнь. – Я слышала, как дрожит голос отца. – Я обязан тебе жизнью и горжусь, что у меня такая замечательная дочь. Но...я поверить не могу, что Смотритель оказался такой сволочью.... Солнышко, они же тебя не ранили? Скажи мне, прошу тебя, они сделали тебе что-нибудь?

Я, промычав ответ, отрицательно покачала головой, по-прежнему утыкаясь носом в папину грудь.

– Боже, но за что же они убили Джонаса? Упокой Господь его душу, он был хорошим врачом и замечательным человеком...

Я закивала, не в силах говорить. Отец шумно выдохнул, я почувствовала, как дрожат его руки, когда он крепче обнял меня. Я рассказала папе всё, что произошло в Убежище. Он внимательно выслушал меня, расспросил меня обо всём.

И после того, как я рассказала ему часть того, что я пережила, я вдруг почувствовала себя такой спокойной и счастливой, что едва не заплакала – какое это удовольствием и радость говорить с близким человеком!

С самым близким, с родным человеком, который любит меня такую, какая я есть.

И не нужно врать или притворяться, юлить или искать слова... Папе я могла рассказать всё так, как есть.

Сейчас я чувствовала себя спокойной и счастливой.

– Пап, я так рада, что ты рядом. – Улыбнулась я. – Я ужасно волновалась, когда ты ушёл. Это стало ужасной трагедией для меня...И я...Боже, столько всего произошло за эти несколько дней...– прижимаясь к отцу, хриплым голосом проговорила я..

– Расскажешь мне обо всём, а? – осторожно спросил отец, и я почувствовала, что он улыбается, хотя явно был переполнен беспокойством.

– Конечно, – ответила я тихо, прикусывая губу и думая о том, что вряд ли ему понравятся подробности моего путешествия. – Папа, как же я волновалась за тебя. Этот безумец... Брон... он ведь мог тебя убить!

Отец отстранился и опечаленно всмотрелся в моё взволнованное лицо. Он опустил взгляд и тяжело вздохнул.

– Честно говоря, я совсем не ожидал, что всё так получится. Я шёл сюда ради того, чтобы найти какие-нибудь записи или, может быть, голодиски, которые мог оставить доктор Брон. – Отец замялся и отвёл взгляд в сторону. – Я и представить не мог, что он ещё жив. Жив и...сошёл с ума. Я думал, что мне конец. Что моя жизнь закончится в той безумной реальности, а потом...через два дня, я увидел, как в его мирке появляешься ты в своём детском обличии. Признаться, я заметил тебя, только тогда, когда Брон привёл тебя на детскую площадку. Боже, я пытался хоть как-то помочь тебе, но он словно обезумел. Дочка, мне до сих пор...так плохо от того, что я видел...Твой страх и ужас...Эти побои...Он просто сумасшедший! Всё это время я так боялся, что потеряю тебя, моё солнышко. И я безмерно благодарен тебе за то, что ты освободила меня и этих людей от гнёта Брона, и также благодарен за то, что ты дала мне возможность услышать то, что я желал разузнать, придя сюда...

Отец говорил всё это так взволнованно, что я не смогла не обнять его в очередной раз. Он рассеянно гладил меня по голове, глядя куда-то в пустоту.

– Пап, тебе не стоит благодарить меня. Ты же знаешь...Я очень люблю тебя и конечно же я бы тебе помогла в любом случае....

– Милая, я тебя тоже люблю. Очень люблю. И бесконечно виню себя за то, что тебе пришлось пережить...

– Всё будет хорошо, слышишь? Теперь, когда ты рядом, я смогу справиться с чем бы то ни было, – ответила я.

Папа кивнул.

– Да, именно так. – Он улыбнулся. – А сейчас мы с тобоц направимся в Ривет-Сити, и ты там отдохнёшь. Но...Кайли, что ты узнала за своё путешествие? – спросил отец взволнованно. – То есть...я имею ввиду...

– Я познакомилась с доктором Ли, и она рассказала мне всё, – растерянно сказала я, опустив глаза. – О проекте "Чистота", о тебе, о маме...

Я почувствовала, как отец едва вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня, отстранившись.

– Значит, ты уже знакома с Мэдисон? Надо же... – Отец озадаченно почесал затылок, видимо, пытаясь представить её реакцию, когда она увидела меня. – А что касается ГЭКК? Как ты узнала, что отправлюсь сюда?

– Я была в Мемориале Джефферсона, там нашла твои записи... – Я пожала плечами. – Тогда я и узнала, куда ты отправился.

– Ты была там одна?! – возмущённо воскликнул отец, беря меня за плечи.

Я тут же отрицательно покачала головой, примирительно вскидывая руки.

– Нет, папа, что ты! Со мной был Догмит и Рэй, он наёмник и мой хороший друг, а ещё с нами была женщина-офицер из Ривет-сити и Джон, мистер-храбрец...

Отец шумно выдохнул и поджал губы.

– А до этого? Как ты добиралась до Ривет-Сити и где ты ночевала? А деньги и провизию откуда брала? – начал меня засыпать бесчисленными вопросами отец.

Я скривила рот – так, начинается.

– Тебе не стоит волноваться, – ответила я как можно спокойнее. – Я всё расскажу тебе по дороге в Ривет-сити, ладно? Это долгая история.

Отец несколько секунд буравил меня взволнованным взглядом, затем тепло улыбнулся/

– Хорошо, – ответил он, обнимая меня и целуя в лоб. – Тогда сейчас мы отправимся в Ривет-Сити, где я должен буду поговорить с Мэдисон. Думаю, что мы с тобой убедим её вновь заняться проектом, учитывая, что теперь мы знаем, что именно нам нужно для этого. Видишь ли, Мэдисон...– Папа нахмурился. – Мм, доктор Ли собрала команду учёных, которая нам может очень помочь. Я уверен, что мы убедим их помочь нам...

– Я тоже в этом уверена, – твёрдо ответила я, кивнув и прикрывая глаза. – Доктор Ли сказала мне, что это было вашей мечтой. Её, твоей и мамы. Я...Папа, я видела маму на фотографиях, что нашла у тебя.

Отец замер, его взгляд потускнел, а лицо помрачнело.

– Я...

– Мама ведь действительно умерла при родах, правда? – спросила я, отводя глаза и начиная краснеть.

Я не знала, как сказать отцу, что расстроена из-за того, что он не сказал мне правду. Из-за того, что он мне вообще почти ничего не сказал.

Отец виновато вздохнул, понимая мои чувства.

– Я понимаю, сейчас ты имеешь право сомневаться во всём, что я тебе говорил, но...Кайли. Я никогда тебе не лгал о смерти мамы. Никогда.

Я сложила руки на груди, упорно глядя сторону. Меня вдруг скрутила колкая обида. Та правда, что в одну секунду навалилась на меня ещё вчера, была слишком...была слишком необъятной, чтобы не оставить след в душе. Я была обижена за отца, хотя понимала, что он хотел как лучше.

– Это было тяжёлое время, солнышко. Она ждала тебя. Очень ждала и мечтала подарить тебе хорошую жизнь, – со страданием в голосе сказал отец. – Поверь хотя бы, что она любила тебя.

– Папа! – воскликнула я, шокировано вглядываясь в грустное лицо отца. – Как ты можешь так говорить?! Конечно, я верю в это. Я... верю каждому твоему слову и...у меня нет причин сомневаться в твоих ответах. Просто, ты знаешь, мне было тяжело сразу принять всё это...

Отец улыбнулся, облегчённо выдохнув и прижимая к себе.

– Прости меня за это, солнышко. В любом случае, когда мы выберемся отсюда, я расскажу тебе всё о нашей с мамой жизни и отвечу на любой твой вопрос.

Я кивнула. Через четверть часа мы с папой и Догмитом покинули Убежище 112 и вышли на ночные просторы пустошей.

***

"Эй, ребятки, доброе утро! Да-да, уже утро! Сейчас три часа утра. Знаю, знаю – вечеринки в разгаре, и пока вы не надрались до чёртиков перед глазами надо бы послушать о последних событиях, произошедших в нашем удивительном постапокалиптическом мире!

Итааак, у меня для вас интересные новости. Совсем не так давно до меня дошли просто невероятные слухи! Мегатонна – город из металла и песка, выстроенный в кратере, на дне которого попкой к небу торчит нефиговая такая бомбочка.

Бомба, которая могла бы, внимание на этом слове, могла бы подорвать весь город к чертям собачьим, оставив на пустошных землях чёрную дыру.

Но! Теперь все дни, прожитые несчастными жителями Мегатонны в мучении и ожидании быстрой смерти, закончились. Ведь бомбочка-то теперь обезврежена и не представляет никакой опасности для мирных поселенцев города....а всё потому что кое-кто нашёл способ справиться с этой взрывоопасной проблемой. Вы же хотите знать, кому обязаны жители Мегатонны, а?