Текст книги "Под тенью мира. Книга первая"

Автор книги: Зетт Катэсса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

На досках висел плакат с надписью: "Стакан лимонада = пять центов".

За столиком, на котором стояли чистые стеклянные стаканы и несколько больших кувшинов, сидел мальчик с коротко остриженными волосами на круглой голове и растерянным лицом. Мальчик был одет в брюки и полосатую футболку.

Мальчишка явно скучал, сидя на своем месте и глядя по сторонам. Я подошла к нему, надеясь, услышать что-нибудь путное от ребёнка.

– Привет, – просто сказала я, как можно приветливее улыбнувшись ему.

Он повернулся ко мне и его брови поползли на лоб, а рот так и открылся от удивления.

– Ой, привет! – сказал он тоненьким голоском, во все глаза, рассматривая меня. – Ты новенькая, да? Моё имя Тимми, а как тебя зовут?

– Кайли, – просто ответила я.

– Здорово. Хочешь поиграть во что-нибудь? – почесав затылок, спросил Тимми, с надеждой глядя на меня. Я смущённо улыбнулась ему.

– М, я вообще-то папу ищу, он здесь тоже новенький, – ответила я осторожно. – Ты его не видел?

– Ой, нет. А что, твой папа потерялся? – с любопытством спросил Тимми.

– Ага, – тоскливо произнесла я, но быстро взяла себя в руки и в упор взглянула на Тимми. – Слушай, а не расскажешь мне об этом месте?

Теперь Тимми выглядел озадачено, его взгляд скользнул по лимонаду, затем остановился на площадке через дорогу, помрачнел и вернулся ко мне.

– Ну, тут вроде ничего, – печально вздохнул мальчик. – Вот только играть не с кем. Разве что с Бетти...а она...Ну...– Тимми отвёл взгляд. – Она плохая.

– Ты ведь не думаешь, что это всё ненастоящее? Вся эта улица, этот мир? – печально спросила я, отмахиваясь от детских проблем мальчишки.

Он взглянул на меня, как на ненормальную, а затем скорчил такую гримасу, будто бы его сейчас же могло стошнить.

– Ты сумасшедшая, да? Может, тебе доктора вызвать? – писклявым голоском спросил Тимми.

Я ничего не сказала, покраснела и отошла прочь от дурацкой палатки с лимонадом. Внутри меня клокотал ужас и отчаяние. Ладно, не время раскисать, надо искать дальше.

Я медленно направилась дальше по улице, растерянно глядя вокруг. Что же мне делать?

Я остановилась посреди тротуара, глядя через дорогу, где на краю травянистой поляны, засаженной цветами, низкими кустиками и деревьями, совсем недалеко от меня стояла девочка.

Та самая девочка, которую я, кажется, видела, когда садилась в шезлонг.

Девчонка была одета в светлое платье с большими пуговицами на груди. У неё было симпатичное личико, но... оно казалось каким-то страшным, то есть злым, ужасающим.

У неё был надменный взгляд. Её большие глаза были очерчены густыми чёрными ресницами. Нос у неё был маленьким, а рот казался чуть больше, чем надо.

У девочки были светлые волосы, остриженные в неровное каре, две светлые заколки в виде цветочков по бокам головы и короткая редкая чёлка на лбу. Девочка стояла, уперев одну руку в бок, другой же держала маленькую лейку, она как-то хитро улыбалась, надменно разглядывая меня, чуть склонив голову в бок. Я даже растерялась, заметив то, как она на меня смотрит.

Я вдруг почувствовала, как внутри меня начинает клубиться страх. Что-то здесь не так, нутром чувствую. Странная какая-то девчонка. И почему я именно её видела, когда терминал в шезлонге был активирован?

Может быть, она в курсе происходящего?

Я отвернулась. Надо собраться с мыслями. Сначала обойду улицу, поищу папу, потом поговорю с ней.

Я едва успела сделать несколько шагов, всего лишь на секунду посмотрела в сторону на шикарный большой дом, буквально обросший цветами из сада, а когда повернулась обратно, то едва не врезалась в эту самую девочку, что минуту назад меня разглядывала с детской площадки.

Я ахнула, замерев и испуганно глядя на неё. Она же со странным восхищением уставилась на меня с хищной, злой улыбкой.

Я почувствовала, что во мне всё быстрее нарастает ужас.

Девчонка была повыше меня ростом, не намного, где-то на пол головы.

– Привет, меня зовут Бетти, – пропела девочка милым голоском. – Добро пожаловать на Транквилити-Лейн. А ты значит, новенькая. Вот же мне везёт! Давай поиграем?

Я едва покачала головой, придумывая, как бы убедительнее мне отвертеться от игр.

– Мм...ты знаешь, я ищу своего папу, он тоже должен быть новеньким здесь... – начала я, но тут же замолкла, увидев в ясных глазах Бетти какой-то странный блеск.

Я едва не отшатнулась от неё, когда её милая улыбка вдруг сползла с лица, сменившись какой-то непоколебимой властностью.

Что-то явно было не так.

Я уже начала опасаться чего-то нехорошего, когда внезапно, Бетти шагнула ко мне и с силой схватила за запястье. Это произошло так резко и неожиданно, что я отшатнулась. От мёртвой хватки по руке тут же разлилась глухая, холодная боль, точно такая же, как и в сердце.

– Теперь ты будешь моей подругой, ясно? И слушать ты будешь только меня, – прошипела она, а затем, снова ласково улыбаясь мне, сахарным голоском пропела: – Нам будет очень весело, обещаю тебе! Идём же!

Бетти рванула в сторону, на автомобильную дорогу, потащив меня за собой. Я была не то что испугана, я была в ужасе. На меня навалилось такое жуткое и холодное отчаяние, что я едва соображала, что происходит.

Бетти так сильно вцепилась в моё запястье, что я едва не заревела от боли. Что-то здесь было не так, что-то скрывалось под всей этой счастливой мишурой и меня туда, в эту жуткую неизвестность, стремительно затягивало. Мгновенно у меня внутри всё сжалось от давящего на меня угнетения.

Я, задыхаясь от бега и ужаса, вбежала на детскую площадку, засыпанную гравием. Вслед за Бетти я пробежала по мягкому травяному ковру, задевая юбкой высокие, покачивающиеся на ветру цветочки, пробежала мимо качелей и лесенки, затем обогнула маленькую песочницу, возле которой валялась брошенная лейка и, наконец, остановилась возле одного из крепких, шелестящих густой листвой, деревьев.

Там, возле качелей, мне сразу на глаза попалась большая собака с тёмной длинной шерстью и светлым животом, напомнившая мне Догмита, воспоминание о котором больно кольнуло острой иглой в сердце. Собака лежала в тени толстого дуба с огромными ветвями, усыпанными листьями и желудями. К стволу старого дуба было прикреплено гладкое, прочное кольцо, от которого вилась цепь, прицепленная к ошейнику бедняги. Когда я, тяжело дыша, вбежала на площадку, собака тоскливо повернула ко мне голову, а потом в одну секунду так резко вскочила и рванулась с места, что цепь её буквально отбросила назад. Пёс залаял громким, яростным лаем, рыча и скалясь на Бетти, срываясь с цепи. Пёс был буквально готов вылезти из шкуры, чтобы освободиться. Меня это так удивило... Как жаль, что я не могу освободить этого пса, который точно бы смог мне помочь!

– Заткнись, мразь, если хочешь жить! – вспылила Бетти, всё ещё держа меня за руку. Она подошла к псу и с силой двинула ему ногой под светлый бок.

Я ахнула, когда пес, заскулив, опустился на землю, огромными глазами продолжая смотреть на меня. Бетти резко обернулась ко мне, удивлённо всматриваясь в моё испуганное лицо. Я глотала слюну через плотный ком в горле, едва дыша и ощущая, как сердце заходится от безволия и ужаса. Девчонка улыбалась, с довольством разглядывая моё лицо. Она явно наслаждалась моим страхом. Это был какой-то кошмар. И куда я попала?

Бетти снова мило мне улыбнулась, она резким и сильным движением толкнула меня к стволу дерева. Я тихо ахнула, понимая, что внутри всё сжалось от удара об ствол. Меня поразила невероятная сила для такой маленькой девочки, как Бетти, и я ещё раз осознала, что всё заходит слишком далеко.

– Тебе же страшно, да? – спросила она, пока я боролась с тошнотой от давящего стресса. Бетти стояла напротив меня, сложив руки на груди и нагло ухмыляясь. – Ты вся дрожишь, бедняжка. Скажи-ка мне, как тебя зовут.

Я ничего не ответила. Я не могла говорить, просто потому, что у меня пересохло горло. Ждать, правда, меня никто не собирался.

– Я спросила, как тебя зовут, – зло вскрикнула Бетти, зло скалясь.

От её крика у меня потемнело в глазах, а от страха меня затрясло так, что ноги едва держали меня. Я всхлипнула, почувствовав, как начинаю плакать. Я попала в какую-то жестокую, страшную ловушку. Бедный Догмит, он будет ждать меня и даже не сможет убежать из Убежища...

Собака снова начала лаять, срываясь с цепи, но Бетти даже не посмотрела на неё.

– Кайли, – прохрипела я, закрывая глаза и ощущая, как слёзы текут по моим щекам. – Кайли Смит...

Бетти рассмеялась на мгновение. Ей всё это, похоже, доставляло просто сказочное удовольствие.

– Кайли... Маленькая, запуганная дурочка Кайли... – сказала она, громко хохоча. Она вдруг перестала смеяться и зло посмотрела на меня. – Ты меня бесишь своими истериками. Прекрати реветь.

К своему ужасу, я не смогла прекратить реветь. Внутри всё просто заледенело от ужаса, когда Бетти сделала шаг ко мне, размахнулась и ударила меня по щеке, при этом разбив уголок губ в кровь. Резкая боль обожгла моё лицо, приводя меня в состояние безысходной отстранённости, разбивая мир передо мной на яркие, словно горящие неровные куски, как стекло разбитое вдребезги.

– Я сказала, прекрати реветь, дрянь! Ты будешь реветь только тогда, когда этого захочу я! – громко завопила Бетти, снова ударив меня, и едва не разбив нос.

Я не могла справиться с болью, не могла понять, за что мне так достаётся, что вообще происходит и когда это всё закончится. Я чувствовала настоящий ужас.

Меня трясло, пока я медленно, царапая спину, сползала по дереву к земле. Это кошмарный сон. Просто кошмарный сон.

Я ожидала, что в любой момент Бетти продолжит меня избивать, ждала, облизывая разбитые губы и прислушиваясь к дикому лаю собаки, срывающейся с цепи. Но ничего не происходило. Я поняла, что плохо соображаю, у меня кружилась голова, лицо болело, я ничего не слышала из-за гула в ушах, и едва дышала, боясь издать хоть звук или пошевелиться.

Я услышала заливистый хохот Бетти через мгновение, когда она ударила собаку ногой прямо по узкой мордочке.

– Я убью её, если ты не заткнёшься и не дашь мне поиграть! – как безумная, обратилась она к псу, строго помахав перед ним вытянутым указательным пальчиком.

После этого Бетти снова подошла ко мне, грубо, наверняка, до синяков, схватила за плечи и подняла на ноги.

– Сейчас мы пойдём играть, а ты даже не вздумай творить глупости, – сказала Бетти. – Ты не сможешь меня убить. Здесь это невозможно.

Бетти потащила меня за собой прочь с детской площадки. Она вела меня по тротуару мимо высоких красивых фонарных столбов с вырезанными на них узорами и склоняющими круглые молочно-белые лампы над дорогой. Бетти шла, приветливо махая прохожим, улыбаясь, здороваясь и хищно осматриваясь исподтишка. Я же буквально убитая ужасом, нервно оглядывалась, пытаясь привлечь к себе внимание.

Я едва поспевала за Бетти, хватаясь свободной рукой за горло и пытаясь не кашлять, чтобы не привлекать к себе внимание. В расцарапанных коленях что-то глухо ныло, кости ломило по всему телу, а острая боль в сердце не отпускала. Возможно, такими темпами я действительно скоро умру.

Как только я об этом подумала, Бетти резко остановилась на тротуаре и указала мне рукой на самодельную палатку Тимми, где он всё так же сидел, скучая и ничем полезным не занимаясь. Честно говоря, я бы всё отдала за то, чтобы побыть на его месте хотя бы минуту, чтобы отделаться на пару мгновений от убивающего меня стресса.

Бетти повернулась ко мне, хитро улыбаясь и щуря глаза.

– Видишь того мальчишку-идиота? – спросила она, поворачиваясь ко мне. Её красивые глаза на миловидном личике заблестели. – Он меня раздражает, и его родители тоже. И сейчас мы будем с ними играть, дурочка Кайли.

Бетти свернула к низкой калитке у аккуратного дома, на крыльце которого стоял садовый гном. Из распахнутых окон дома, за которыми от ветра колыхались шторки в цветочек, лилась мелодичная музыка. Под потолком веранды над крыльцом висели несколько маленьких корзинок, букет сухих цветов и что-то ещё. Мы с Бетти прошли по узкой каменистой тропинке мимо садика и корзины с игрушками к крыльцу. При этом Бетти с силой пнула садового гнома со ступеней, который вдребезги разбился о декоративные камни альпийской горки, где был сделан крохотный водоём с фонтаном.

Мы зашли в тень широкого крыльца, где на красивом плетеном стуле перед круглым столом сидела не очень красивая женщина с короткой стрижкой.

Мы поднялись на крыльцо, и Бетти заговорила с ней сладким голоском.

– Добрый день, миссис Нейсбаум. Сегодня замечательный день, не правда ли?

Женщина распахнула свои щенячьи глаза и приятно улыбнулась, глядя на Бетти.

– Конечно, солнышко, конечно. Какая ты сегодня красивая, Бетти, – отозвалась миссис Нейсбаум.

Бетти со сладкой улыбкой отвела за спину свою руку, испачканную в крови с моего лица.

– Вы так добры.

– Ой...– внезапно ахнула Нейсбаум, переводя взгляд на меня. – А это твоя новая подруга, да?

– Не обращайте внимания на неё, – тут же сказала Бетти, не глядя на меня. – Это Кайли. Она глуповатая.

– Откуда же столько синяков на тебе? – спросила женщина, приглядываясь ко мне.

Бетти это не понравилось, она зло сощурила глаза, глядя на собеседницу.

– Да неуклюжая дура она, все столбы собрала на улице, – грубовато сказала девчонка, но миссис Нейсбаум отчего-то не удивилась её грубости.

Она снова растерянно посмотрела на Бетти и ласково улыбнулась ей.

– Ну, это не страшно.

– Лучше, расскажите нам о Тимми, миссис Нейсбаум. Мы хотели бы получше подружиться с ним и хотели бы узнать о нём побольше. У Вас, – улыбнулась Бетти, прищуривая глаза и аккуратным движением убирая прядку светлых волос за ухо.

– Ох, мой Тимми, – тут же прижимая руку к груди, проворковала Нейсбаум. – Он такой хороший, покладистый мальчик. Просто умница! Мы с Джорджем очень гордимся им! – улыбнулась женщина, затем помотала головой и внезапно нахмурилась, опуская взгляд. – Я знаю, что другие соседи считают его маменькиным сынком, но это неправильно, он просто очень добрый и воспитанный...

– Дурак, одним словом... – тихо сказала Бетти, ехидно сощурившись.

Её чёрные длинные ресницы чуть дрогнули, когда она снова посмотрела на маму Тимми.

– Кстати, милые мои, не хотите зайти к нам на чай? – поднимаясь со стула, тут же сказала миссис Нейсбаум.

Бетти состроила восторженное выражение лица, распахнув глаза и поднимая изящные бровки.

– О, да, конечно! Это как раз то, что нам нужно сейчас, да, Кайли? – пронзительно всматриваясь в моё лицо, спросила Бетти.

Я судорожно кивнула, чувствуя, как Бетти тянет меня в дом Нейсбаумов вслед за хозяйкой, позвавшей Тимми. В эту минуту я понимала только одно – сейчас случится что-то очень нехорошее.

***

Дом, как и все другие дома на Транквилити-Лейн, судя по тому, что мне мельком удалось заметить, был просторным и уютным.

Разнообразные комнаты были обклеены светлыми однотонными или полосатыми обоями, или же обоями в цветочек.

Комнаты были заставлены уютной мебелью, модной в довоенное время: мягкими креслами, покоящимися на ворсистом ковре, деревянными полукруглыми столиками и красивыми стульями. А ещё креслами-качалками с мягкими подушками, лакированными тумбочками с настольными лампами, обшитыми миленьким абажуром с рюшками и другой мебелью.

Кухни в домах, отделанные кафелем и чистой плиткой, были дополнены хорошей бытовой техникой – чистыми раковинами, новыми плитами, уютными шкафчиками, широкими обеденными столами и маленькими телевизорами.

Гостиные же были заполнены мягкими диванами, креслами и изящными столиками для чаепития, телевизорами и великолепными картинами в резных рамах, а ещё фотографиями на тумбочках, зеркалами над комодами и прочей красивой мебелью.

Честно говоря, меня всё это впечатляло лишь отчасти, ибо наблюдала я всё это, мучаясь ужасом.

Я думала о том, возможно ли сбежать и попробовать найти хоть какой-нибудь способ защититься от Бетти, а затем попытаться найти отца и выход отсюда.

Но пока кошмар продолжался, и сил у меня становилось всё меньше и меньше.

Об этом я думала, затравленно оглядываясь в просторной гостиной комнате дома Нейсбаумов. Широкий стол из дерева стоял в середине комнаты, застеленный кружевной скатертью, посерёдке стола красовалась узкая ваза с цветами.

Телевизор стоял у дальней стены напротив него находился белоснежный мягкий диван, закиданный дорогими подушками, а на стене по бокам от телевизора находились два окна, занавешенные лёгкими кружевными шторками.

Вокруг деревянного стола, за которым мы с Бетти сидели, были расставлены стулья, а позади нас был расположен кирпичный камин и кресла. Картины висели на стенах, завлекая несуществующим пейзажем, окна были раскрыты и теплый ветерок проникал в стены этого прекрасного жилища.

Но меня всё это не волновало. Я смотрела на дверь, что была прямо напротив меня – она вела в светлый коридор, выходящий на лестницу и кухню.

Мы напряжённо ждали, пока миссис Нейсбаум, разговаривая на кухне с мужем, приготовит нам чай. Время будто бы остановилось. От боли и тоски по отцу, реальному миру и спасению из этого жуткого рабства, сердце сжималось, обливаясь кровью.

Я, ощущая нервную дрожь и полную разбитость, сидела, едва дыша и устало разглядывая красивую люстру с витиеватыми узорами над столом. Рядом сидела Бетти, болтающая ногами и цинично наблюдающая за Тимми, который обиженно отвернулся от нас и глядел в показывающий мультики телевизор. Это длилось долгих десять минут. Долгих десять минут я слушала, как сердце отбойным молотком стучит в моей груди, как ноют раны от побоев, как плачет моё сердце под камнем переживаний...

В комнату зашла миссис Нейсбаум, которая держала в руках поднос с чашками и чайником.

– Ну, что девочки, готовы выпить чайку?

Бетти чуть склонила голову к плечу, захлопав своими длинными чёрными ресницами. Она мило посмотрела на миссис Нейсбаум и произнесла сладким голоском.

– Ах ты, коза драная, почему так долго?

Мама Тимми резко остановилась и побледнела. Она всё ещё держала в руках поднос с чайником и чашками. Тимми в ужасе обернулся, он побледнел и начал качать головой, пятясь к стене. Словно бы мальчик ждал чего-то подобного от Бетти.

Мистер Нейсбаум тоже оторопел, но шок на его лице быстро сменился гневом.

– Это что ещё такое?! – яростно воскликнул он, сверкая глазами.

Бетти тут же захохотала, она вскочила из-за стола. Подбежала к миссис Нейсбаум и схватила чайник, затем ударила по подносу. Нейсбаумы в одну секунду вскрикнули, когда поднос подлетел в воздух, чашки перевернулись и горячий чай полетел во все стороны, заливая стол, полы и стену.

Отец Тимми закрыл лицо руками, отшатнувшись к стене. Бетти же показала ему язык, затем, держа чайник в руке, она подошла к дивану и вылила содержимое чайника на белоснежный диван в гостиной.

Миссис Нейсбаум как-то дико закричала, едва не падая. Она схватила за спинку стула и закрыла лицо руками.

Я была просто в ужасе. Мне было так плохо, что я толком и соображать не могла.

К моему счастью, больше Бетти не стала задерживаться в доме этих несчастных людей, слушая возгласы оторопелых Нейсбаумов. Она снова взяла меня за руку, и мы направились прочь из этого дома.

***

– Как же весело, а! – хохотнула Бетти, когда мы подошли к ещё одному шикарному дому на Транквилити-Лейн, принадлежащему семье Роквелл.

Великолепные цветущие садики украшали подстриженный газон, маленький прудик был украшен красивыми камнями по берегу, летние качели стояли возле заборчика.

Бетти открыла гладкий почтовый ящик возле калитки, за которой ровная тропинка вела к крыльцу, заставленному горшками с цветами, фонариками и корзинками, достала из ящика какие-то бумажки и выкинула их на дорогу, она хитро уставилась сначала на дом, а затем повернулась ко мне.

– Джанет и Роджер Роквелл – замечательная семья. Они меня бесят. Оба. Я знаю, что этот Роджер пару раз крутил с влюблённой в него Мартой Симпсон, из-за чего их семейка чуть не развалилась. Мы могли бы использовать это для феерического краха их семьи, и я даже знаю как...

Бетти хищно улыбнулась. Девочка, немного подумав, полезла в маленький карман своего платья.

– Бетти... – попыталась я хоть как-то с ней поговорить, но та махнула рукой.

– Заткнись, – отрезала она мигом. Я думала, что она сейчас достанет ножик, но вместо этого в её руке оказался лишь сложенный, мятый лист бумаги.

Бетти ухмыльнулась, проглядев содержание листа, снова сложила его и убрала в карман.

Бетти злорадно посмотрела на меня и указала мне на типовое, заставленное горшками с цветами, крыльцо соседнего дома.

– Быстро иди и спрячься за этот дом и жди, пока я не приду, – сказала она. – Попробуешь сбежать – я убью твоего папашу.

Я в ужасе отшатнулась, вглядываясь в злое лицо Бетти. Она криво ухмыльнулась. Плевать мне на всё – и на её злобу, и на боль, и на ужас. Папа жив. Он здесь, и он жив.

Я почувствовала облегчение, такое ошеломляющее, что едва сдержала улыбку. Нервно кивнув, я рванула по улице. Я пробежала через садик за дом, сжимая влажными руками лист бумаги. Перепрыгнув через каменистую горку, я свернула за дом, в тень высоких деревьев. Пение птиц, жаркий летний воздух и благоухание цветов уже сводили меня с ума. Мне было тошно от приторной красоты этой иллюзии.

Я прислонилась спиной к стене, осознавая только одно, мне нужно выбить из Бетти информацию об отце. Вот только как? Я, дрожа от страха, опустила взгляд на лист в моей руке и когда захотела развернуть и заглянуть в него, услышала шорох. Быстро вскинув лицо, я увидела, как из-за кустов соседнего участка выбирается пожилая темнокожая женщина преклонного возраста, она была одета в немного мятое платье, была высокого роста, и у неё было жутко напуганное старческое лицо.

Её седые волосы были завязаны узлом на затылке, но причёска уже растрепалась и прядки торчали в разные стороны. Женщина, быстро оглядываясь, прокралась по направлению ко мне. Честно говоря, я думала, что это элемент плана Бетти до тех пор, пока не услышала дрожащий голос старухи. Она обняла меня за плечи и со слезами на глазах уставилась в моё лицо.

– Бедная девочка! Что же он с тобой сделал, бедняжка? – страдальческим шёпотом произнесла женщина. – Тебе здесь не место, малышка, ты не понимаешь, куда ты попала!

Я вздрогнула, распахнув глаза и уставившись на женщину. Неужели, она нормальная? Не из тех, кто поглощён этой сумасшедшей реальностью?

– Вы знаете, что мы не в настоящем мире? – дрожащим голосом спросила я, оглядываясь. Чёрт, времени очень мало.

– Да, да, – закивала женщина. – Это всё ненастоящее! Оно должно кончиться... Страдание должно закончиться! – зашептала старуха, сжимая теплыми руками мои плечи. – Он должен перестать мучить нас!

Он? Я нахмурилась. Кто это "он"? Бетти?

– Я...прошу Вас, быстрее, Бетти сейчас вернётся, – поторопила я, нервничая до тошноты. – Скажите, видели ли вы моего отца? Можно ли отсюда выбраться?

– Да, да. На самом деле мы не здесь. Мы не говорим. Мы не понимаем. Мы спим и видим сны. Но сон превратился в кошмар, который нужно прекратить, иначе нельзя...Но мы ничего не решаем, решает он, а он не хочет, чтобы мы просыпались. Он...Он называет себя Бетти, но он может менять обличия. Это всё маски, но на самом деле, под ними всегда одно и то же зло, – старуха закрыла глаза на мгновение.

– О ком вы говорите? – чуть ли не плача, спросила я.

Старуха прищурила глаза, уверенно всматриваясь в моё лицо.

– Брон. Этот подонок думает, что раз он создал систему, то он здесь повелитель. Но я знаю, что он до сих пор использует терминал аварийного выключения, знаю...

Сердце, казалось, остановилось, а кровь заледенела от осознания правды. Бетти – это Станислас Брон? Тот самый учёный, которого искал мой отец, который создал ГЕКК, который...издевался надо мной всё время...Но почему? Ладно, в конце концов, он явно свихнулся и решил заниматься тут какой-то отвратительной жутью, развлекая себя. Но теперь я знала, что у меня есть шанс спасти отца и выбраться.

– Где он? Где выключатель? – буквально сгорая от надежды и нетерпения, прошипела я, хватая старуху за предплечья.

Слава Богу, у меня появился шанс, чтобы прекратить этот кошмар!

– Он в заброшенном доме. Брон не хочет, чтобы мы ходили туда, потому что он боится, что мы найдём его... На нас на всех стоят датчики. Если мы переступим порог этого дома, он сразу сможет обездвижить нас. – Старуха посмотрела на меня блестящими карими глазами. – Но на тебе нет датчика, поэтому ты можешь всё это закончить! Найди терминал, и мы сможем покончить с этим!

– Но он не отпускает меня ни на секунду! – заревела я в отчаянии.

Лицо старухи смягчилось, она прижала меня к себе.

– Бедняжка, я видела, как он истязает тебя... Это ужасно, но я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Сейчас я отвлеку его, а ты сразу кидайся к заброшенному дому – он на другом конце улицы, прямо напротив этого дома! Ключ лежит там под ковриком. Действовать тебе придется очень быстро!

– Да, хорошо...Спасибо Вам...

Старуха кивнула и кинулась к кустам. Она перелезла через забор, и как только увидела Бетти, идущую по дороге, закричала ей:

– Брон! Ты сумасшедший ублюдок! Ты не сможешь заставить меня забыть, что всё это ненастоящее!

Бетти резко остановилась. Она медленно побледнела, глаза распахнулись на мгновение, но в следующую секунду её лицо исказила такая жуткая ярость, что мне стало не по себе больше прежнего.

Сработало. Бетти рванула за старухой.

Я выдохнула и со всех ног рванула по поляне к тротуару, молясь чтобы всё получилось.

Сердце стучало где-то в горле, мешая дышать, слёзы страха заливали щёки, но я бежала, оглядываясь и чуть ли не спотыкаясь. Дом напротив, дом напротив...

Я хватала ртом воздух, бок кололо, но я продолжала бежать, ощущая, как леденеет кровь внутри меня. Я перебежала через детскую площадку, через дорогу и вбежала во двор, где плохо прокрашенный забор отделял захламленный участок от общей улицы. Я ринулась к обшарпанному дому с полуразвалившимся крыльцом. Окна дома были заколочены, а крепкая дверь закрыта. Я видела едва свёрнутый половичок возле двери и сразу же приподняла его. Моё дыхание сбилось, лёгкие жгло от нехватки воздуха, а руки едва шевелились, но я вкладывала все силы в свои действия.

Потертый ключик лежал под половичком, как и сказала мне женщина. Я влажными руками схватила ключ, выдохнула, чтобы прекратить трястись и вставила ключ в замочную скважину.

Уже через несколько секунд я влетела в тёмную прихожую. Я закашлялась, вдохнув пыльный воздух этого дома. Тут было жутковато, надо сказать – темнота, хоть глаз выколи, пыль и разломанные вещи. Зловещие коридоры уводили в дальние комнаты, и я боялась, что мне придется идти туда.

Единственным источником света в прихожей была большая кнопка, светящаяся красным светом. Я подошла ближе к ней и прочитала табличку над кнопкой.

"ВНИМАНИЕ! КНОПКА ВКЛЮЧЕНИЯ АВАРИЙНОГО ТЕРМИНАЛА".

Я вдруг осознала, что скорее у Бетти есть ещё один ключ от этого дома. Надо было срочно закрыть дверь.

Вытирая пот с лица, я подбежала к старому креслу под окном и стала двигать его к двери, сбивая ковёр, на это у меня ушли почти все силы. Стараясь не думать о том, что там происходит со старухой, что мне помогла, я подбежала к кнопке и с силой нажала на неё.

Я отшатнулась к стене, когда передо мной в воздухе появились очертания огромного терминала с широким экраном и длинной клавиатурой.

Терминал мерцал жужжащими помехами в пыльной полутьме заброшенного дома, бросая свет на старую мебель и грязный пол. Он был настоящим, реальным...Я едва не заплакала от счастья, рванув к нему и боясь того, что он может исчезнуть или оказаться сломанным. Доступ был открытым, я всмотрелась в экран.

Вспомогательный командный терминал, как он назывался, предлагал открыть несколько архивных текстовых файлов, обозначенных, как "записи д-ра Брона".

Меня ещё раз передёрнуло, когда я вчиталась в это имя и вспомнила, кем на самом деле является Бетти.

Я решилась просмотреть эти записи, надеясь найти что-нибудь про ГЭКК. К сожалению, в записях о ГЭКК ничего не значилось.

В первой записи Брон рассказывал о прожитых годах в лагуне Тукан. Брон писал о своей скуке, об усталости от жаркого солнца, пляжа, волн, о том, что ему перестали приносить удовольствие крики Нейсбаума, которого пожирала акула-мако и нытьё мучающейся от цинги Марты Симпсон.

Дальше файл переходил ко второй записи, посвященной горному шале, курорту, где жители Убежища 112 проживали свою жизнь ещё один кошмарный период. Брон рассказывал, как удачно поскользнулась на обледеневших ступенях старуха Дизерс, подлетевшая так высоко, что упала на идущую в низине кованую железную изгородь. Меня чуть не стошнило, когда я читала расписанное им удовольствие от полученного вида крови, вызывающей в нём чуть ли ни животную страсть. В последних предложениях Брон упоминал, что и эта модель изжила себя, а теперь пора переходить к его самой любимой модели – Транквилити-Лейн. Оказывается, эта улица была дорога Брону вследствие того, что она была похожа не место, где он провёл своё детство. Многообразными прелестями для Брона являлось то, что Транквилити-Лейн создавала для своих жителей иллюзию прекрасного безопасного места жительства, а изощряться в своих издевательствах здесь было особым удовольствием, особенно когда он нашёл свою "Бетти".

Брон постоянно жаловался на то, как скучно ему жить, несмотря на его задумки и развлечения, что эти глупые людишки слишком тупы и поглощены виртуальной реальностью, чтобы бояться его, настолько, насколько бы ему этого хотелось.

Я зажала рот рукой, давясь рыданиями – какой ужас. Брон был по-настоящему безумен и очень опасен!

Надо было спешить. Я быстро просмотрела оставшиеся файлы и возможности в терминале. Мне попался на глаза доступ к управлению версиями, позволяющий сменять модели, затем я вышла на доступ к программе "Китайское вторжение" и файлы об отказоустойчивости системы. Я пробежала глазами несколько записей, что там были. Брон писал, что иногда ему в голову приходят мысли прекратить всё это, покончить с имитацией и своей жизнью, однако, тут же упоминал, что это невозможно для него. Он добился разрешения на своеобразное завершение своего изобретения – потребовал установить программу "китайского вторжения" генерала Чейза.

В случае запуска этой программы, начнётся китайское вторжение, которое уничтожит всякого жителя Убежища, что был внесён в довоенную базу при заселении Убежища 112. Случайных пользователей компьютер трогать не будет, сам же Брон не будет убит, но в целях безопасности, до конца исполнения операции, программа будет вынуждена ограничить передвижения аватара Брона по виртуальной реальности.