Текст книги "Маршал грозового мира (СИ)"
Автор книги: Юста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)
– В плане магии мы с ней схожи, – Раль болезненно нахмурилась – при её отношении к смертям то, что случилось с Синди, напарница воспринимала слишком сильно. А теперь, похоже, решила и отождествить себя с погибшей.
– И ещё схожи с множеством других в вашей группе, – Хор постарался придать тону беззаботность. Когда-то Раль вносила их разговорами в него мир и спокойствие, теперь он считал своим долгом придать ей уверенности. – Итак, Синди, имея классические Крылатые характеристики, присутствовала при высвобождении Облачной энергии, и, разумеется, это на ней не могло не отразиться.
Про батерсы он в свое время перечитал тонну литературы, ведь они составляли основу дирижаблей, а дирижабли составляли основу воздушной войны, да и переправлять с их помощью отряды в Грозовой Мир было удобно из-за быстроты. То, что в ту пору Мальсу Хорана не исполнилось и десяти, мало влияло на дело: в юности он нередко возвращался к знаниям прошлого, обновляя их в голове, чтобы весь труд ранних лет не пропал зря.
В батерсе сосредотачивалась большая часть магии, позволявшая управлять дирижаблем, когда тот находился в воздухе, и дававшая энергию для быстроты его движения. По сути, эта важнейшая деталь служила связкой всей магии с механизмами. И в то время как остальные части работали на обычном топливе, для батерса приходилось заливать топливо с примесью магических элементов, и от него оставались отходы: часть из них дирижабль выбрасывал в воздух, часть приходилось удалять после полета. Учебные модели не могли ничего выбрасывать в помещения, потому каждый вечер батерс снимали и прочищали вручную. При снятии применялась энергия, дабы разъединить его контакты с остальным механизмом, и это означало значительные выплески, которые по законам природы стремились распределиться по тем предметам или существам, которые имели низкий уровень магии. Служащие, проводившие снятие батерса, специально впитывали её в себя, но очутившаяся рядом Синди слегка нарушила равновесие и втянула в свои резервы энергию Облачного Мира.
– И, разумеется, она никому из преподавателей не сказала об этом, – вслух закончил Хор свои мысленные рассуждения. – Но долго хранить в себе чужеродную энергию слишком опасно, как опасно и её выплескивать из себя сразу через дар-систему.
– Дар-система вообще может повредиться, – серьезно произнесла Раль. – Чтобы убавить воздействие на неё накопившейся внутри организма магии, Синди решила использовать ключ.
– Вообще это было идеальное решение, – счел нужным уточнить Хор. – При помощи блокиратора снимается лишнее напряжение с дар-системы, а потом можно очень аккуратно выпускать магию без вреда для себя. Другое дело, что для таких процедур желателен качественный ключ.
– А ей кто-то нарочно дал некачественный, – вздохнула Раль.
– И когда Синди на уроке попыталась тихонько выпустить энергию, которая незаметно ушла бы в механизмы, все прошло не так, как она планировала, и случилось обрушение, – мрачно закончил Хор. Картина выглядела законченной и вполне ясной. Оставался лишь один вопрос: кто и зачем дал Синди Хассен неисправный блокиратор?
– Поскольку уже ясно, что здесь все очень серьезно… – Раль опять нахмурила брови и странно посмотрела на Хора. – Я напомнила майору о старой легенде, про демона, который совершал убийства не своими руками.
– Майор, может, и не из Грозового Мира, а вот нашим землякам намек будет ясен сразу же. Ты решила связать то, что случилось сейчас, с действиями Проводника?
Она кивнула.
Проводник, страшная сказка Грозового Мира, которая, казалось бы, закончилась семь лет назад. Убийца, который ни разу не нанес смертельный удар, но хладнокровно уничтожил семерых жертв, присылая рассказ о каждой из них в самую крупную газету Края. Его могли судить только за доведение до самоубийства, но до суда дело не дошло. Пожар в доме Проводника оборвал жизнь одного из самых таинственных преступников их региона. Оборвал ли?
***
Спалось Хемене плохо. Она просыпалась с десяток раз и хоть погружалась обратно в сон довольно быстро, но видения мелькали какие-то странные, оставляющие после себя необъяснимые неприятные ощущения. Потому-то Хемена и встала раньше обычного, что дальше окунаться в эту непонятность не хотелось. Встала и в первую очередь проверила спрятанную коробку. Может, именно этот подозрительный подарок послужил причиной странного состояния, однако он давал надежду, а ради надежды можно было терпеть все, что угодно.
Хемена вернула коробку обратно и протерла глаза, поняв, что окончательно проснулась. Взгляд наткнулся на маленький конвертик, белеющий под дверью: видимо, его просунули посреди ночи в щель. И что-то подсказывало, что это сделал тот самый Кей, что прислал люминескарий. Она подняла письмо, медленно, очень медленно вскрыла его и развернула сложенный треугольником листок бумаги со строчками, написанными уже знакомым почерком.
“Сегодня я открою часть секрета. Встречаемся на площади возле часозвони в десять. Если сможешь, приходи пораньше. Кей”.
Да, все это выглядело на редкость странно, и любая девушка поостереглась бы идти на контакт с незнакомым человеком. Однако Хемена понимала: если этот Кей знает о самой главной её проблеме, значит, он близок её семье и осведомлен о многом, а сейчас играет в тайны, потому что не желает, чтобы об этом узнал Рондер Мистераль. А все возникшие подозрения она в себе заглушила, осознавая, что другого выхода нет. Проблема в последний год ширилась и росла, грозя заслонить собой весь путь к счастливой жизни. Магический дар Хемены Ричардель истощался и вскорости мог совсем исчезнуть. Если она не восстановит его сейчас, пусть даже при помощи странного незнакомца, то отец пойдет на крайние методы. Для него, фактического лидера Грозового Мира, давно перестали иметь значение все законы морали: Рондер Мистераль не собирался жалеть чужую жизнь, продвигая по карьерной лестнице свою дочь. А ей становилось тошно при одной только мысли, какой ценой вернется тогда магический дар. Сколько уже способов перепробовали – и ни один не подошел, а значит, либо сделка с загадочным Кеем, либо тот кошмар, который без тени сомнения устроит отец.
Занятия в Военной Академии начинались в девять, однако Хемена знала, что сможет выпросить себе небольшой отгул, пообещав, что такого больше не повторится, и отработав, насколько это возможно. Все преподаватели знали, что у нее не бывает проблем с дисциплиной, а значит, оказаться чуть ранее десяти возле часозвони представлялось вполне возможным.
Хемена разорвала конверт на мельчайшие кусочки и выбросила их в мусорную корзину, а само письмо бережно сложила и спрятала в сумочку. Конечно же, она придет на встречу с Кеем.
Погода была облачной: что ж, немудрено, осень потихоньку захватывала просторы Объединенного Мира. Здесь, в центре Квемеры, где осталось не так много деревьев, она заявляла о себе холодом и дождем: до холода пока не дошло, а вот дожди лили в начале недели знатно и теперь, похоже, собирались вернуться. Но плохая погода не стала бы причиной отменить столь важную встречу. Хемена верила Кею, хоть тот и вторгся в её жизнь без спроса, неожиданно, без объяснений. А что ей ещё оставалось? Сколько ни верь семье, это не поможет.
Общежитие располагалась в десяти минутах ходьбы от Военной Академии, однако сегодня пришлось выйти гораздо раньше, чтобы успеть до урока договориться с господином Хармадом. Он был ни больше ни меньше ректором, но имел с Хеменой теплые отношения.
Сольсетен Хармад, как и обычно, находился в своем кабинете, напоминавшем оружейную палату или музей великого полководца. В ответ на вопрос, зачем нужны все эти карты и старинное оружие, занимавшие много места, ректор отвечал, что эта коллекция помогает ему не забывать о сути своего дела и настраивает на нужную волну. В Академии болтали, что он палит из старинных пистолетов по винным бутылкам или нерадивым ученикам. Сольсетен действительно прекрасно стрелял, а также в совершенстве знал главные труды по военной науке. В последней кампании он принимал активное участие, находясь на посту начальника штаба Западной армии, но сразу же после победы вернулся в любимую Академию.
– Что случилось, Хемин? – спросил ректор без приветствия.
– Вы разрешите мне уйти со первого урока, господин Хармад? – сейчас она обращалась к нему официально с официальной просьбой, не упирая в давнее знакомство и близкие отношения.
Сольсетен пожал плечами.
– Веские причины?
Хемена молча кивнула.
– Тогда без вопросов. Я скажу, что по моей просьбе, а дальше ты уже сама сообразишь, – он улыбнулся.
– Д-да, – быстро сказала она, сдерживаясь, чтобы не поморщиться от этого “сама сообразишь”. Напомнила себе, куда сегодня идет, и уже уверенно добавила: – Спасибо.
– Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь, – дружелюбно кивнул ректор.
Хемена стремительно вышла из кабинета, прикрыла за собой дверь, на пару мгновений задержавшись и послушав шорох пера по бумаге, а затем зашагала в сторону аудитории, где проводился первый урок.
Сольсетену Хармаду было тридцать с небольшим, и это не мешало ему находиться в верхах армии. Гений по гороскопу, он с самых ранних лет обучался этому делу у лучших преподавателей и к двадцати годам стал неплохим офицером, в двадцать пять – генералом, в тридцать – начальником штаба и ректором Военной Академии. Полное имя звучало Сольсетен Хармад Ричардель, но фамилия уже воспринималась как единое целое с ним, так что все называли ректора “господин Хармад”. Практика использования на месте фамилий вторых имен встречалась повсеместно из-за многочисленных представителей одной и той же фамилии.
Сольсетен Хармад стоял во главе Академии потому, что служил ярким примером для всех учеников. Он лично вел занятия у выпускников и неплохо организовывал учебный процесс, хотя был известен мягкостью и либеральным отношением к ученикам, сколько бы ни ходили слухи про стрельбу по нарушителям порядка, отстающим и буянам. В целом ректор пользовался любовью подопечных и уважением преподавателей, но вот Хемена Ричардель не могла точно охарактеризовать их отношения, видя в них и хорошее, и кошмарное, и мечтала навсегда разорвать с Сольсетеном, однако не могла этого сделать, пока находилась в Академии.
***
– Я даже не могла подумать, что когда-нибудь сюда приду, – с легким трепетом в голосе произнесла Раль.
Они двое стояли на первом этаже часозвони, а её служитель, с одобрением кивнувший на предъявление разрешения от Зорренда, доставал из металлического ящичка причудливый ключ с вкраплениями магии. Им открывалась дверь на верхние этажи.
Комната, где все трое находились, не представляла собой ничего особенного: темное дерево, которым обили все стены, небольшое окошко с закрытыми ставнями, лампа, освещавшая вечную полутьму этого места, стол и стул для служителя и старинный ящичек на этом столе – тот, куда сотню лет традиционно укладывали ключ после каждого использования.
– Прошу вас, – служитель шагнул к двери и вставил ключ в замочную скважину. Раздался тоненький скрип, а затем у Хора возникло такое ощущение, словно только что пол провалился и он упал вместе с ним. Через мгновение это пропало, и стало ясно: так организм отзывался на магию часозвони. Не зря же эту небольшую башенку избрали главным местом работы Регенты Объединенного Мира.
По глазам Раль Хор понял, что она ощутила примерно то же. Вслед за служителем они прошли в дверь, которую шедший последним Хор аккуратно прикрыл за собой. Неспешно поднялись по каменной винтовой лестнице под аккомпанимент звона своих шагов и скрипа механизма часозвони, уже отчетливо различаемого здесь. Но увидеть сами механизмы не довелось: проводник остановился, едва они через широкий люк выбрались в абсолютно пустую комнату с выбеленными стенами и мраморным полом. Через два больших окна, располагавшихся ровно друг напротив друга, сюда входил солнечный свет. Некоторое время все трое не двигались среди тишины, нарушаемой лишь скрипом механизмов да тяжелым дыханием Раль, уставшей от подъема, хоть тот и не был слишком быстрым.
– Это и есть служебная площадка, как мы её называем, – наконец произнес служитель часозвони. – Именно здесь осуществляет наблюдение за магией Регент. Раз господин Мэшмет Зорренд разрешил, оставайтесь здесь, сколько вам нужно, а мне необходимо спуститься. Вернетесь обратно той же лестницей.
– Скажите, а отсюда нельзя пройти никуда вверх? – тихо спросила Раль.
Служитель покачал головой.
– Разумеется, можно, но не вам. Поглядите на потолок. – Хор вместе с напарницей послушно запрокинули головы, изучая такой же побеленный, как и стены, потолок. – Если включить один механизм, то он просто отъедет в сторону, а сверху спустится лестница. Но это используют лишь мастера, вам выше делать нечего.
– Ясно, спасибо, – кивнул Хор.
Служитель начал неспешный спуск. Пройдя несколько ступеней, он закрыл люк, и напарники остались вдвоем. Стоило стихуть шуму шагов внизу, как Раль заговорила:
– Что здесь может случиться такого важного? Даже не представляю.
– Я тоже не представляю, – откликнулся Хор, снова оглядывая пустую комнату, ровные стены, пол, потолок и поблескивающие солнечными лучиками окна. Затем задумался. – Послушай, Раль, лестница гораздо уже этой комнаты.
– И что? – недоуменно заморгала она.
– А то, что здесь может быть не только камень. Не только стены.
– Думаешь, тайник? – наморщила лоб Раль.
– Уверен. Мне кажется, Регенту неудобно каждый раз приносить все необходимое с собой. Ладно, это все шутки, а на самом деле догадаться довольно просто. Видишь, какого мудреного вида подоконник? Готов биться о заклад, где-то там спрятана кнопочка, запускающая процесс открывания тайника.
– Не очень-то красиво вскрывать тайники Регента, – заметила с робостью Раль.
Хор махнул рукой.
– Пустяки. Мы никакого вреда этим не принесем. В конце концов, нам разрешили делать все, что нужно, а нам сейчас нужен ключ к разгадке. Где же искать ключ, как не в потаенных местах?
– Можно искать на руках у маскирующих их под эрго людей, – тихо сказала Раль, и её глаза потускнели.
Хор вздохнул и шагнул к подоконнику, намереваясь хорошенько его исследовать, но тут взгляд зацепился за ещё одну любопытную вещь.
– Погляди-ка, Раль. Вот сюда, на стену. Видишь? Как будто кисточкой для рисования мазали. Отличающийся от остального по покраске слой, верно?
Напарница подошла ближе и пригляделась.
– Действительно… Выходит, кто-то ещё раз покрасил этот кусок стены, чтобы что-то скрыть.
– Именно, – кивнул довольный Хор. – К счастью, я всего ношу с собой ножик, так что мы прямо сейчас можем соскоблить этот слой и посмотреть, что под ним.
Раль кивнула и вздрогнула: по всей башне прошелся гул, совсем рядом громко зазвенело, возвещая жителям Квемеры точное время.
– Без четверти, – пробормотал Хор. – Успеем.
***
Слегка распогодилось: в просветах длинных облаков то и дело поблескивало солнце, словно подмигивая спешащим внизу людям. Хемена неторопливо прогуливалась назад-вперед по площади, где располагалось здание правительства, пристроенное к старой часозвоне, и прочие административные комплексы. Все они блестели поновляемыми красками. Центр города. Центр страны. Центр Объединенного Мира.
Хемена задумчиво глядела на украшенный колоннами вход в правительство. Там, внутри, находились самые могущественные люди мира, четверо Эссентессеров, возглавлявших страну.
– Я рад, что вы пришли пораньше, леди Ричардель, – прозвучал совсем рядом сильный молодой голос.
Она обернулась и увидела юношу лет двадцати максимум, ученика Академии Магических Наук, о чем свидетельствовала форма. Длинное бледное лицо с узковатыми темными глазами, зачесанные назад волосы насыщенного черного цвета. Он улыбался краем губ, но не выглядел слишком уж весело.
– Здравствуйте, – отойдя от неожиданности, произнесла Хемена. – Вы… Кей, да?
Молодой человек выглядел не сказать, чтобы обычно, но все же как-то прозаично для таинственного Кея. Он улыбнулся ещё шире.
– Да, но большего я вам сказать не могу. Идемте.
– Куда? – поинтересовалась Хемена.
– Туда, – Кей кивком указал на часозвоню. – Вы позволите взять вас за руку?
Она кивнула. Пальцы Кея оказались очень горячими, но сухими, так что это не доставило неприятных ощущений.
Они вдвоем пересекли площадь, обошли высокое зеленое здание, кажется, принадлежавшее высшему суду Объединенного Мира, и Кей направился к небольшой дверце, видимо, черному ходу.
– Вы занимаете столь высокое положение? – с осторожностью спросила Хемена, подозревая, что он носит фамилию Аусхассен, раз свернул именно сюда.
– Выше меня только небо и стрижи, – усмехнулся её спутник. – Прошу вас.
За железной дверью оказалась винтовая лестница и полутьма. Ведомая уверенным Кеем, Хемена начала подниматься вверх.
***
Хор аккуратно скоблил ножом белую краску. Довольно скоро под ней показалась ярко-черная – похоже, какие-то буквы. Хор заработал ножом с удвоенной энергией, и ему удалось расчистить аккуратную надпись мелкими буквами: “Мильварес Зорренд”.
– Мильварес, – тихонько охнула Раль. – Он же умер прошлым летом от опухоли в шее.
– Но кому-то понадобилось записать его имя здесь, а затем замазать, – задумался Хор. – Делать выводы пока рано, надо все отчистить до конца.
Снова заскрипел нож, отколупывая засохшую краску, и снова под белым показались черные буквы. Новая надпись, новое имя. Хэльмонт Ричардель.
– Он тоже умер в прошлом году, – ещё тише сказала Раль. – И тоже своей смертью – это может подтвердить десяток лучших лекарей Объединенного Мира.
– Ты думаешь, это мог быть список жертв? – Хор ещё раз внимательно поглядел на обе надписи.
– Мог быть. Но этих людей не убивали. Их не требовалось убивать: все сделали болезни.
– Кто знает, кто знает, – пробормотал Хор и принялся снимать слои краски ещё ниже. Он расчистил буквы “сэйт”, когда внизу послышались шаги: сюда поднимались двое людей.
Напарники переглянулись, и Раль решительно прислонилась спиной к стене в том самом месте, где красовались имена, а затем присела и подолом платья смела все кусочки краски поближе к себе. Выпрямилась. Теперь следы соскабливания стали совсем незаметными, и Хор с облегчением вздохнул, отчего-то почувствовав, что с идущими сюда людьми делиться находкой не стоит.
Люк со скрипом открылся, и из него появилась рыжая голова в черной шляпке.
– Адилунд? Хор? – с удивлением спросила Хемена Ричадель.
– Хемин? – ахнула Раль. – Ты-то что здесь делаешь?
– Вам тот же вопрос, – слегка побледнев, старшая из сестер Мистераль выбралась на служебную площадку.
– Кто с вами? – спросил Хор, понимая, что их ответы на этот вопрос затянутся.
– Мой друг, – холодно ответила Хемена.
Вслед за ней в помещение поднялся молодой человек лет двадцати со темными волосами и глазами и болезненно бледным лицом. Одет он был в ученическую форму Академии Магической Науки.
– Добрый день, господа, – с легким удивлением произнес он. – Не ожидал вас здесь увидеть, но, впрочем… – его взгляд стремительно прошелся по комнате и на мгновение вцепился в едва заметную белую пыль возле ног Раль. Незнакомец усмехнулся. – Дело надо доводить до конца, господа. Если б вы поискали в углу, то увидели бы не старый список, а новый, но вы не дошли, поздравляю. А я вас запомнил.
Хору показалось, что в этот раз пол действительно провалился, открывая путь в бездну. И сейчас все закончилось чернотой.
Блеснуло на несколько мгновений осколком света, чьим-то шепотом, запахом лекарств, но почти сразу же развеялось, перейдя в спокойный глубокий сон.
Проснулся Хор от того, что рядом оживленно говорили. Он открыл глаза и увидел Раль, беседующую с пожилым человеком в белом халате. Впрочем, белым здесь оказалось все: и стены с потолком, что неприятно напомнило об инцинденте в башне, и белье на ровном ряде кроватей, так что не возникало сомнений касательно места, куда они попали. Госпиталь. Хорошо хоть не та палата, где вскрывают трупы.
Хор почувствовал, что стало слишком жарко, и скинул одеяло, которым его укрыли, с груди на ноги. Этот шорох привлек внимание Раль, и та мигом обернулась.
– Ты уже проснулся?
– Похоже, что так, – медленно ответил Хор. Пожалуй, ему стоило сначала разобраться с мыслями, а лишь потом претендовать на разговор.
– Добрый день, – произнес человек в белом халате. Выглядел он как военный врач – настолько прямо держался и сурово смотрел. – Майор Тровен из службы порядка. Вам есть что добавить к рассказу вашей подруги?
– Хотя бы то, что я его не слышал, – пожал плечами Хор, приподнимаясь и садясь на постели. – Но скажу лишь самое главное, что я знаю. Мильварес Зорренд и Хэльмонт Ричардель, как и Синди Хассен, умерли не просто так: им в этом помог тот человек, что сопровождал леди Хемену в часозвоне. Там же, в часозвоне, на служебной площадке, были списки людей, к судьбе которых он приложил руку или собрался это сделать.
Тровен покачал головой.
– Списки уничтожены, а Регент, вернувшаяся час назад, находится не в лучшем расположении духа. Но вы утверждали, что видели того человек, ведь так? Вы запомнили его приметы?
Хор с досадой поморщился:
– Он весь – одна сплошная примета, с которой ничего толкового не сделешь. Иллюзия. Иначе мы в живых бы не остались. Многое могла бы прояснить леди Хемена, – он внимательно глянул на старшую из сестер Мистераль, все ещё спавшую на соседней кровати. – Но это пока отложим. Так что же с нами произошло?
– Таинственный спутник леди Ричардель совершил непонятное магическое действие, и энергия часозвони очень бурно на это отреагировала, – принялся объяснять Тровен. – В результате вас оглушило, этот человек скрылся, а Регент до сих пор работает над устранением последствий. Вас перенесли сюда, в главную больницу, однако лечения не потребовалось.
– Если нет ничего серьезного, то мне кажется, что пора бы пробудить нашу леди, – заметил Хор. – Это даст хоть какие-то ответы. Не очень удобно майору ждать, пока она проснется сама.
– Не очень удобно ждать вам, – сухо произнес Тровен. – Я могу сидеть здесь хоть три часа, у меня есть чем заняться и о чем подумать. Мне передали это дело и освободили от всех других, потому что человек, проникший в часозвоню без ведома Эссентессеров и служителей, может принести большой вред. Его спутница также представляет очень большой интерес, – с этими словами майор пристально глянул на спящую Хемену.
– Вот именно, – подтвердил Хор и, резко выпрямившись на постели, потянулся к названой сестре Раль и подергал её за руку. Та оказалась очень холодной, в противовес его ладони после теплого одеяла.
Хемена шевельнулась, открыла глаза и медленно обвела взглядом всех присутствующих.
– Что это было? – слабым голосом спросила она.
– То, что не грозит вам смертью, а подробностей мы коснемся чуть позже, после того, как вы нам расскажете о своем попадании в часозвоню, – взял в руки нить разговора Хор. Прежде чем повторно выслушивать объяснения о том, что он уже знал, он хотел объяснений о самой таинственной стороне дела. – С самого начала.
Хемена некоторое время молчала, собираясь с мыслями и пытаясь выйти из растерянного состояния, а затем все же заговорила:
– Меня привел один человек…
– Имя? – резко спросил Хор.
– Извините, но это моя привилегия – задавать вопросы, – заметил Тровен.
– А моя привилегия – привести эту даму к её брату живой и здоровой, – только отмахнулся Хор. – Учтите, леди Хемена, что Эвальд обязательно обо всем узнает, а значит, станет известно и господину Рондеру Мистералю.
В её глазах мелькнул испуг.
– Не надо, пожалуйста, – умоляюще попросила Хемена. – Я все поясню. Этого человека я видела в первый раз, он назвался Кей. Мы встретились возле часозвони, затем зашли с черного хода в какое-то здание, кажется, судебное, поднялись по лестнице и оказались в той пустой комнате, где стояли вы. Вот и все.
– Погодите, – покачал головой Тровен. – Господин Хор, прошу меня не перебивать, из-за вашей нетерпеливости может потеряться часть важных деталей. Итак, леди Ричардель, что предшествовало этой встрече? Почему вы решили прийти к часозвоне? Прошу вас отвечать очень подробно, чтобы не приходилось возвращаться к одному и тому же за новыми деталями. Итак?
Хемена сделала глубокий выдох, приподнялась на постели, оперлась спиной о спинку кровати и начала:
– Вчера вечером я обнаружила в своей комнате в общежитии посылку. Моя комната обычно открыта до десяти часов вечера, а в десять по коридору проходит дежурная и закрывает все двери. Ключи дают только ученикам, которые отличились поведением, а я вхожу в их число. Я веду к тому, что кто угодно, способный зайти в общежитие, способен зайти и ко мне и оставить там то, что считает нужным. Поэтому я не могла отследить путь посылки, но и не сочла её слишком странной.
– Что находилось внутри? – лицо Тровена сделалось совершенно непроницаемым.
– Завернутый в ткань некий магический предмет – я его не вскрывала – и письмо.
– Отчего не вскрывали?
– Не решилась, – вздохнула Хемена. – Кто знает, что за магия там, внутри, я не сумела бы сдержать что-то непредсказуемое. Отправитель в письме намекнул, что это поможет мне решить некую проблему, поэтому я не стала сразу же отвергать его и попробовала навести контакты.
– Как вы думаете, что это могла быть за проблема? – спокойно спросил Тровен.
Раль присела на край кровати Хора, внимательно глядя на названую сестру, но раз в минуту посматривая на него.
– Вам не кажется… – голос Хемены стал тише. – Вам не кажется, что это слишком – выспрашивать у меня про все, что я имею право сохранить в тайне?
– Мне кажется, что я должен узнать правду, – сурово ответил Тровен, сдвинув брови. – От этого многое зависит. Служба порядка столкнулась с неординарным преступником, Регент требует ответов на вопросы, а ответов нет, и найти их поможете только вы. Вскрытием той самой неприятной правды.
Хемена порывисто натянула на себя одеяло так, что высовывалась одна голова. Кажется, она и впрямь мерзла. Боялась?
– У меня возникли некоторые трудности с магическим даром, в крайнем случае грозящие перейти в опустошение резервов, – наконец произнесла она. Щеки стали ещё бледнее. – Я переживала по этому поводу. А тот человек, который прислал странную вещь и от имени которого выступал Вэст, обещал, что может решить мою проблему. Я подумала, что речь идет именно об этом, и решила попробовать. Он ведь мог оказаться действительно добрым человеком или просто пожелать сделки, но помочь.
– Вот, значит, как, – тон Тровена не менялся. – Этот человек в послании упоминал какие-либо имена?
– Он назвал себя Кеем, а ту вещь – люминескарием, – плечи Хемены шевельнулись под одеялом. – Больше я ничего не знаю.
– Люминескарий, – повторил майор. – Никогда подобного не слышал. Может быть, вам, господин Хор, известно, что это за вещь?
Тот покачал головой.
– Что-то, связанное со светом, но за подробностями обращайтесь к мастеру, изготовившему эту вещь. Где она сейчас, леди Хемена?
– Я просил не перебивать, – напомнил Тровен.
Хор только развел руками – извините, мол, по-другому не мог.
– Я спрятала её в стопке среди книг, – пояснила Хемена. – Не знаю, что с ней сейчас, но комната открыта, а значит…
– А значит, от таинственного люминескария осталось одно название, – закончил за неё Хор, заслужив новый неодобрительный взгляд майора.
– Если преступник проник в часозвоню, то снова попасть в общежитие ему труда не составит, – все же согласился Тровен. – Однако вернемся ко вчерашнему дню. Итак, вы получили посылку, прочитали лежащее в ней послание и спрятали все это у себя?
Хемена кивнула без слов.
– Что происходило дальше?
– Утром я нашла под дверью ещё одно письмо: Кей предлагал встречу, чтобы все прояснить, и назначал местом встречи Центральную площадь, место возле часозвони. В десять часов или чуть пораньше. Я пришла в половину, и где-то около десяти появился он, чтобы отвести меня туда, где мы смогли бы поговорить. Что было дальше, я уже вам рассказывала.
Тровен кивнул.
– Думаю, вы так и не поняли, что попали в саму часозвоню.
– В часозвоню? – округлила глаза Хемена. – Да как это возможно-то? Мы от неё в другую сторону двинулись и с черного хода зашли в здание суда. Клянусь, все было именно так!
– И вы не поняли, что после встречи с Кеем приобрели невидимость? – чуть приподнял бровь майор.
Хемена с ещё большим изумлением замотала головой.
– Нет, ничего подобного. Какая невидимость? Я даже не чувствовала прикосновения магии.
– Очень жаль, что вы ничего не почувствовали, однако все случилось именно так. Следы применения невидимости нашли на вас лекари. Зачем вы лжете?
– Клянусь, я не лгу, – с отчаянием прошептала Хемена. – Если бы я увидела, что меня пытаются скрыть от других людей, я ни за что б не пошла с этим человеком. Я Ричардель! Я чту законы.
Хор вспомнил её слова о том, что она навсегда останется Мистераль, однако не стал ничего говорить.
– Извините, леди, но я не могу вам поверить, – жестко произнес Тровен. – Не заметить невидимости, хоть её и устроил другой человек? Зайти в одно здание и очутиться в другом? Даже наша магическая наука не предусматривает подобного. Пространственными перемещениями владеют только Эссентессеры.
– А может, это и был Эссентессер! – выкрикнула Хемена. – Только, клянусь, все происходило именно так! Подумайте сами, если б я хотела выгородить себя, стала бы я сочинять столь нелогичную версию?
– Мы с вами ещё обсудим это, когда я официально вызову вас на допрос, – ровным тоном ответствовал Тровен. – До свидания, леди Ричардель, до свидания, госпожа Раль, до свидания, господин Хор.
Не дожидаясь ответных слов, он зашагал к выходу из палаты, на ходу сбрасывая с плеч белый халат.
– До свидания, майор, – провочал ему вслед один Хор. Сестры Мистераль – именно Мистераль, хотя она фамилию сменила, а другая укоротила – предпочли промолчать.
– Мамочка, – выдохнула Хемена и без сил сползла на подушку. – Я же действительно ничего не сделала… Что теперь будет? И Эвальд… Он же не узнает, да? – она с надеждой посмотрела на Хора и Раль.
– Не узнает, – в один голос заверили напарники.
– Вы спрашивали, что же будет? – заговорил с уверенностью Хор. – А я вам отвечу: музыкальный вечер у вашего брата. Придет ваша сестра, приду я, придет, быть может, ещё какой-то гость. Развлечемся. Я поиграю на рояле. И прекратите думать, что в вашей жизни что-то серьезно изменилось: только добавилось несколько новых забот. Если вы действительно невиновны, то вас оправдают, Ричардели об этом позаботятся.
Она внезапно вздрогнула и истерически рассмеялась.
– О да, да-а-а, – еле выговорила Хемена сквозь смех, – они позаботятся, клянусь, позаботятся!
