Текст книги "Маршал грозового мира (СИ)"
Автор книги: Юста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)
Последний, выглядя так, словно ещё находился в постели, стремительно поднялся, поежился, накинул свой коричневый плащ, подхватил небольшой чемоданчик и зашагал к двери с сонным лицом и непоколебимой уверенностью. Привычки лекаря давали о себе знать. Байонис чуть посторонился, пропуская Бьюкенена, а потом негромко произнес:
– Прошу прощения, но куда вы собрались? В той стороне только четвертая и пятая каюты.
Бьюкенен растерянно обернулся, по-прежнему выглядя необычайно сонным, пару секунд молчал, переваривая информацию, а затем спросил:
– А… куда нам надо? Ведь опять вашему ученику нужна помощь? Или как?
– Нет, – мягко сказал Маршал. – Помощь нужна другому человеку, нам в первую.
– Х-хорошо, – заторможенно кивнул Бьюкенен и припустил к нужной двери ещё быстрее, чем минуту назад к ненужной. Да, привычки работали быстрее и качественнее, чем ум.
Байонис вышел за ним и знаком велел Хору двигаться за ним. Последний понял, для чего понадобился этот фокус: если бы Бьюкенен сразу бы отправился в первую каюту, это дало бы возможность подозревать, что о смерти адмирала он знал. Выпад ушел в пустоту, однако Мальс не сомневался, что у Байониса приготовлено ещё несколько для молодого лекаря с подозрительным сокращением имени.
Увидев неподвижно сидящего на полу Иушнице, Бьюкенен одним прыжком преодолел расстояние до него, прислушался, обхватил пальцами запястье мертвеца и с очень озабоченным выражением лица выпрямился.
– Прошу прощения, однако господин адмирал уже умер, – тихо, но неожиданно твердо произнес Кей Аймалдэн. – Поздно что-либо сделать. Что с ним случилось?
– Если б я знал, – с досадой ответил Маршал. – Может, вы дадите ответ на этот вопрос?
– Магическое вытягивание жизни, если говорить в общем, а для частностей нужен анализ, желательно специалиста по криминалистической медицины, – четко ответил Бьюкенен. И подавил зевок. – Это сделал маг. Большего я вам сказать, увы, не смогу.
– Послушайте, я в этом деле несведущий, – неторопливо начал Байонис, – однако, быть может, вы дадите хоть какие-то подробности? Ведь есть же закономерности вытягивания магии, вас наверняка этому учили, чтобы лечить людей, которые от этого пострадали. Я слышал, что по внешнему виду умершего можно определить, как именно все случилось. В нашем случае на теле нет никаких следов, мы нашли адмирала прямо сидящим за столом.
Бьюкенен пару раз моргнул и свел брови:
– Нет следов, значит, не было прямого контакта, а часть энергии ушла в окружающий мир. Если прямо сидел, то, возможно, применили ди-блокиратор, от этого тело окаменевает в строгой позе. Простите, – пробормотал он уже тише, – но я действительно не могу дать вам обстоятельный ответ. Я не просвещен в этой сфере. Могу я вернуться к себе?
– Нет, – тон Байониса оставался предельно вежливым. – Для начала я должен знать, не замечали ли вы чего-либо подозрительного вчера вечером и этой ночью? Просыпались ли?
Бьюкенен отрицательно покачал головой.
– Простите, господин Маршал, но после нескольких смен в госпитале у меня усталость, и я мало что замечал. И спал очень крепко. Я не могу вам ничем помочь, простите, – и уже в медленном темпе зашагал обратно, на автомате подхватив чемоданчик.
– Подождите, – окликнул его Байонис. Бьюкенен нехотя остановился и повернулся. – Последний вопрос: вы пользуетесь биокраской для волос?
– Да, – слегка озадаченно ответил он. – А откуда вы узнали?
– Она чувствительна к конфликту энергий: ваши волосы светлее, чем были вчера, – бесстрастно объяснил Маршал. – Это не ваш настоящий цвет, ведь так?
Бьюкенен машинально кивнул. Хор, щурясь, присмотрелся: действительно, сейчас его волосы можно было назвать светло-русыми.
– На самом деле они седые, – пробормотал молодой лекарь. – Так… последствия не самых удачных экспериментов плюс генетическая предрасположенность. Я стараюсь красить, но из-за творящихся рядом магических преобразований краска нередко светлеет.
– На случившееся этой ночью она отреагировала, – на лице Байониса отпечаталась задумчивость. – Значит, какой-то глобальный эффект был, хоть следов энергии я и не нашел. Вы свободны, – кивнул он Бьюкенену.
Тот быстро произнес едва разборчивую благодарность и зашагал к себе в каюту. Из кармана вывалилась какая-то грязная, в масляных пятнах бумажка, но Бьюкенен этого не заметил. Он хотел спать и думал, видимо, только об этом. И Хор не мог его осуждать: отдавая больным немало энергии, лекарь нуждался в длительном покое.
– У меня пока нет оснований подозревать его, – тихо сказал Маршал, когда дверь за ним закрылась. – Помнишь, я спросил насчет закономерностей вытягивания магии? Мэйл вовсе не сидел прямо, однако Бьюкенен ответил так, как ответил бы, если б не имел никакого отношения к случившемуся. Первую проверку он выдержал, а что уж будет дальше… Теперь необходимо проверить самую сложную фигуру в этой расстановке. Лейнор Зорренд – его подобными фокусами не проймешь: что понял ты, с легкостью поймет и он, так что придется ограничиться обычным допросом.
– Я могу чем-нибудь помочь? – осведомился Хор, понимая, что в этой ситуации от него не так уж много пользы.
– Присутствуй на наших разговорах, если хочешь, – с безразличием пожал плечами Байонис. – А если хочешь, то можешь просто посидеть в каюте; кто знает, может, Лейнор рядом со мной окажется более откровенным, чем при тебе.
– Хорошо, я побуду в каюте, – Хор уловил вежливый намек. Механически – сказалась привычка убирать за собой – поднял потерянную Бьюкененом бумажку, которая в прошлой жизни была газетой, сунул её в карман и вежливо пропустил Байониса вперед.
Они вместе прошагали мимо спящих Аймалдэнов и успевшего забыться сном Бьюкенена в четвертую каюту и столкнулись буквально нос к носу с выглядящим вполне проснувшимся Лейнором.
– Доброе утро, господа, – тихо сказал он. – Я уже понял, что на этом корабле творится нечто неладное. Вы вызывали лекаря, и он, надо сказать, вернулся слишком быстро. Кому-то было плохо?
– Адмирал Иушнице погиб, – так же негромко отчеканил Маршал и прикрыл за собой дверь. – Нам нужно это обговорить. Мальс, вы можете идти в нашу каюту.
– Думаете, я без него скажу больше, чем с ним? – приподнял бровь Лейнор. – Нет, оставайтесь, Эссентессер-младший, с вами будет интереснее, а я ничего скрывать не собираюсь. Адмирала убили? – спросил он, в упор глядя на Байониса. Тот безэмоционально кивнул. – Значит, я угадал верно. Под подозрением у вас все пассажиры, исключая леди Тору и вашего ученика, ведь так?
Маршал выдержал паузу и кивнул повторно.
– Я в ваш список кандидатов в убийцы, разумеется, вхожу, – юлить и мило беседовать на отвлеченные темы Лейнор не собирался. – Что ж, остается надеяться, что вам попадутся улики, указывающие на истинного преступника, а я сейчас могу лишь рассказать вам о прошедшей ночи, не слишком уж тихой, как выяснилось.
– Мальс, идите в нашу каюту, – неожиданно твердым голосом произнес Байонис. – Простите, Лейнор, но я считаю, что этот разговор должен происходить наедине.
– Хорошо, – Хор аккуратно обогнул Лейнора и скользнул в дверь. Оставлять её приоткрытой не стал, посчитав, что в подслушивании беседы нет никакого смысла.
Следовало чинно ожидать здесь Маршала, и Мальс вытащил замасленную газету, уроненную Бьюкененом, уже хотел выбросить, однако глаз зацепился за дату. Вчерашнюю. Интересно, и как же относиться к человеку, который твердит, что газеты вредны, однако таскает с собой свежую? Впрочем, судя по пятнам, ею просто завернули обед в дорогу. И все же совпадение выглядело подозрительно.
Хор развернул потемневшую бумагу, пробежался взглядом по строкам и замер, посмотрев на колонку криминальной хроники. «Загадочное убийство. Этой утром в своей квартире был найден мертвым преемник Регента Алексис Эссентессер. Смерть наступила в результате магического воздействия извне, точные причины устанавливаются полицией». Мальс тихо выругался. Два раза прочитал скупую заметку. И вспомнил белокурого восторженного поэта на вечере у Эвальда. Был ли это тот самый Алексис? На Эссентессера гость походил мало, хотя кто знает… Для поста Регента требовался лишь хороший дар, магические способности, а личные качества играли второстепенную роль.
В любом случае, не подлежало сомнению то, что ещё вчера произошло убийство. А совершил его, скорее всего, Кей, который после этого мирно и спокойно отправился на дирижабль, чтобы улететь в Грозовой Мир. Бьюкенен выглядел очень усталым… Может, не из-за смен в госпитале, а из-за совершенно других, омерзительных «смен»? Подозрение по отношению к этому сонному лекарю все усиливалось.
Наконец скрипнула дверь, и в каюту вернулся Байонис, по лицу которого нельзя было установить, понравился ему разговор или нет.
– Ну что? – коротко спросил Хор.
– Ничего, – во взгляде Маршала все же скользнула легкая досада. – Рассказ о спокойной ночи, заверения в невиновности и готовность помочь в расследовании. В общем, я этого и ждал. Никаких собственных версий Лейнор выдвигать не стал, хоть я и выдал ему часть информации. Тебе, наверное, стоит посидеть здесь и дальше, а я пока пробужу всех остальных и распоряжусь, что делать с телом.
– Подождите, – Мальс предупредительно поднял руку. – Для начала я хотел бы сказать вам одну вещь. Вы слышали о том, что Алексиса Эссентессера убили?
Удивления Байонис скрыть не смог.
– Алексиса? Самого безобидного среди представителей нашей фамилии? Я предполагал, что кого-то особо ретивого может ждать ранняя смерть, но точно не думал о нем. Как все случилось? И откуда тебе об этом известно?
– Любезнейший Кей Аймалдэн завернул пару бутербродов в свежую газету, – невинно пожал плечами Хор и протянул Маршалу ту самую измятую масляную бумагу. – Думаю, полиция хотела оставить общественность в неведении, но кто-то из журналистов пронюхал о самом факте смерти, отсюда и заметка. Буквально три слова. Удивительно, что никто из пассажировне успел услышать.
– Магическое воздействие, – повторил Байонис, перечитав эту заметку, как и Мальс, несколько раз. – Слишком похоже на то, что случилось у нас несколько часов назад.
– Боюсь, что серия убийств продолжится, если мы не сумеем отыскать зацепку, – вздохнул Хор. – Этот убийца настроен очень решительно, и пока никто не сумел преградить ему путь. Скоро в Квемере начнут бояться и перестанут выходить на улицы по ночам.
– Бесполезно, – усмехнулся Маршал. – Насколько я понял, наш противник имеет конкретные цели – уничтожение конкретных людей, и тут его остановить не так уж и просто. Но мы хотя бы попытаемся. Благодарю за информацию, однако тебе лучше сейчас остаться здесь. Потом мы все обсудим – и твоего Кея, и Алексиса, и то, что не успели обсудить касательно несчастного Мэйла.
Стукнула, закрываясь, дверь. Мальс Эссентессер остался наедине с не слишком обнадеживающими мыслями.
Виррен, Лейнор, попавший в центр совпадений Бьюкенен. Мог каждый из них… Хор умел решать логические задачи и замечать то, что с первого взгляда незаметно, однако понимал, что в этом деле он вряд ли сможет выступить ключевой фигурой. Следовало не высовываться, предоставить профессионалам возможность довести расследование до конца.
Мальс отложил в сторону газету с известием о смерти преемника Регента и пересел за стол, где лежала стопка бумаг Маршала, среди которых находилась и загадка Сказочника, отодвинутая сейчас насущными проблемами. За окнами гондолы уже стало совсем светло: осень не успела вступить в свои права, и рассвет наставал не так уж поздно. Хор выключил светильник и задумчиво поглядел на бумаги Байониса. Что-то в них выглядело странно. Затем он понял: среди ровных листов оказался запечатанный конверт. Маршал сидел вчера до поздней ночи со всей этой стопкой, шурша почти каждым листом, вряд ли он забыл распечатать письмо.
Повинуясь интуиции, Хор потянул конверт на себя и с удивлением обнаружил на нем свое имя с отсутствием данных об отправителе. «Мальсу Эссентессеру». Внутри оказалось длинное письмо, и уже первые строки заставили напрячься.
«Доброе утро, Мальс! Вам пишет Мэйл Иушнице по просьбе не известного мне, однако очень настойчивого человека. Он имел любезность напомнить мне о двух адресах, куда может нагрянуть не очень приятная гостья, и я согласился выполнить его просьбу».
Хор перечитал оба предложения и почувствовал себя очень неуютно. Письмо от уже умершего, таинственность, загадки, странные обороты и намеки на шантаж… Не в этом ли письме крылся ответ на вопрос: зачем понадобилось убивать адмирала и чем он занимался перед смертью?
«Этот человек не горит желанием предоставлять вам образец своего почерка, поэтому пишу я. От его лица. Весь следующий абзац написан полностью под диктовку, считайте его письмом в письме».
Некая настойчивая персона хотела сообщить что-то именно Хору. Странно… Впрочем, в этой истории странным было абсолютно все. Прочитав следующие строки, Мальс не сумел сдержать легкую дрожь, пробежавшую по пальцам.
«Это небольшой привет от Кея вам, Хор. Помнится, в свое время вы очень внезапно появились в часозвоне и начали там искать то, что искать не следовало. Я не могу сказать, что ваше появление нарушило мои планы. Оно их значительно изменило в другую сторону, возможно, даже лучшую. Во всяком случае, я посчитал ваше присутствие в моем небольшом уголке знаком судьбы и решил, что центром моего круга отныне будет не Эвальд Мистераль, а кто-то из вас троих.
После некоторых действий мой выбор остановился на вас. Это значит, что вас я не трону ни в коем случае, то есть вам не следует меня опасаться. При том я не могу гарантировать неприкосновенность людям вокруг вас. Даже наоборот. Я собираюсь уничтожать именно тех, кто с вами встречается и чинно беседует по утрам и вечерам. Впрочем, вы вольны отказаться от положения центра круга и предложить собственный вариант. Я его рассмотрю и сделаю вывод. Возможно, если мне он понравится, я снова поменяю свои планы.
И не стоит говорить кому-либо об этом письме, иначе я по собственному усмотрению поменяю центр круга, и вы станете следующей точкой. Следующей жертвой. Следующим трупом. Я люблю честную игру один на один. Я даже готов дать вам несколько подсказок, если вы желаете меня найти, однако о них никто, кроме вас, знать не должен. Иначе я разозлюсь. Убивать буду много и некрасиво. Вам это не понравится.
У вас есть пара дней на раздумья, а после этого мы с вами встретимся и обсудим некоторые вещи. С надеждой на взаимопонимание,
Кей».
Теперь Мальсу стало ясно все. Что делал за столом адмирал, почему плод его труда не был найде возле тела. Иушнице шантажом заставили написать это письмо, а потом убили. И если все это произошло только ради послания… Нет, вряд ли. Хотя от сумасшедшего Кея можно было ожидать чего угодно. Хор понял, что угодил в жуткую ситуацию. Убийца обещал уничтожать людей вокруг него – худшего он и представить себе не мог. Раль, Хемин, Байонис, даже вечно чудящий Эвальд. Никто из них не должен был умирать, однако Мальс мог сделать единственную зависящую от него вещь: заменить одно имя в этом списке своим. И именно это он и собирался делать, не желая подвергать смертельной опасности тех, кто находился и будет находиться рядом.
Мальс понимал, что мало может влиять на ситуацию и выступает в ней больше игрушкой Кея, чем самостоятельной стороной. Разумеется, полностью подавить в себе страх Хор не мог: такой феномен преступного мира не мог не пугать, однако удалось взять себя в руки. Излишне осторожничать и шарахаться от каждой тени попросту не имело смысла.
Вкрадчиво скрипнула дверь: пришел Байонис. На его лице застыло жесткое повелительное выражение, приличествующее Маршалу: видимо, пришлось наводить порядок и командовать лишившимся капитана дирижаблем.
– «Рассекающая» отправляется обратно в Квемеру, – объявил Байонис так, словно перед ним находился очередной безликий подчиненный, и, громыхая по-военному ритмичными шагами, прошествовал к креслу. Присел. Его лицо слегка разгладилось. – Все равно дела всех пассажиров сорваны, – более мягким голосом объяснил Маршал. – Я не собираюсь сразу же отпускать их, расследование никто не отменял.
– Удалось хоть что-нибудь выяснить? – тихо спросил Мальс.
Байонис мотнул головой так, словно ему был тесен воротник.
– Никто ничего не видел и не слышал. Зато я уверился в том, что экипаж совершить преступление не мог: дверь из их отделения открывается туго, и без шума пройти невозможно. Леди Тора обычно спит плохо. В эту ночь она, лежа в каюте Мэйла, просыпалась раз пять, однако не услышала подозрительных звуков. Преступник определенно находился в пассажирском отделении.
– И даже успел побывать в нашей комнате, – ровным, ничего не значащим тоном добавил Хор.
Маршал вскинул брови:
– Что ты сумел узнать?
– То, что и полагалось узнать мне, – Мальс протянул ему письмо. – Это лежало среди ваших бумаг.
– Вечером его не было, – подтвердил Байонис догадки Хора и пробежался взглядом по строкам Кея, выписанным четким почерком адмирала. Выражение лица Маршала становилось все злее и злее. Наконец он дочитал, раздраженным движением отодвинул от себя злополучный лист и ничего не сказал.
Под потолком жужжала маленькая муха: только сейчас Мальс её заметил, потому что наступила неприятная тишина ожидания, а мысли внезапно заполнила пустота.
– Думаю, мы сделали одинаковые выводы, – наконец произнес Байонис с хрипотцой в голосе.
Хор без слов кивнул.
– Я эту гадость отправлю на виселицу, – тон Маршала был ледяным. – Вопрос лишь один: Виррен, Лейнор или Бьюкенен?
Мальс только вздохнул, понимая, что ему пока сказать тут нечего. Хоть какой-то намек дала бы встреча с Кеем, а в ней уже не приходилось сомневаться. Больше всех Хор подозревал Бьюкенена, однако Лейнор и Виррен тоже могли совершить преступление.
– Вот что, – Байонис бросил быстрый взгляд на письмо, затем – на ученика. – Сейчас ты мне подробно все расскажешь про Синди Хассен, про Мэшмета Зорренда и про все прочие убийства. А также про центр круга, – он кивком указал на зловеще белеющий листок, – и твое решение по этому поводу. Время у нас есть.
========== Глава 3. Замершее ==========
Как Маршал проворачивал все дело, какими словами объяснял ситуацию и каким тоном раздавал приказы, Хор не знал. Его оставили в каюте даже по прибытии «Рассекающей» в Квемеру, и за стенами и на улице долго стучали шаги пассажиров, экипажа, полицейских, кого-то ещё… Мальс лениво наблюдал за суетой вокруг дирижабля и ожидал Байониса, понимая, что он сделает все в лучшем виде и, раз Эссентессер-старший решил, что его преемнику лучше не высовываться, то лучше действительно не высовываться. Среди всего потока лиц Хор успел заметить известного по предыдущим возмущениям порядка майора Тровена.
Наконец «Рассекающая» осталась почти в гордом одиночестве: лишь несли стражу возле её входа два полицейских, которых Хор в свое окно уже не видел, но зато видел, как они туда прошли, и не слышал, чтобы они заходили внутрь. Тело адмирала уже унесли, а во второй каюте шуршали и переговаривались майор Тровен и Байонис Эссентессер. Мальс ждал, не желая торопить события, хоть это и было скучновато.
Шаги главных сыщиков приблизились.
– Давайте сразу здесь, в конце концов, корабль пуст, и нам никто не помешает. Кроме моего преемника, конечно, – прозвучал голос Маршала.
– Преемника? – настороженно произнес Тровен.
– Я собираюсь посвятить его во все нюансы дела, – пояснил Байонис, открывая перед майором дверь в их каюту. – Будущему Эссентессеру это полезно, кроме того, Мальс уже замешан в этой историии.
Ответных слов Тровена не последовало: видимо, он просто кивнул. Они вошли в каюту.
– Здравствуйте, – сухо сказал майор.
Байонис опустился на ближайшее ко входу кресло и вопросительно посмотрел на Тровена. Тот, однако, не сел, а по-военному вытянулся и положил на стол перед Маршалом увесистую папку.
– Рассказывайте, что вам удалось собрать на нашего таинственного оппонента, – велел Байонис.
– Фактов довольно мало, однако поводов для догадок хватает, – ровно начал Тровен. – Мне много что удалось узнать. Итак, по порядку. Первой в списке идет Синди Хассен, чья смерть произошла от обрушения механизма во время занятия. Все выглядит как несчастный случай, но я допускаю, что он мог быть подстроен кем-то. Синди Хассен находится в моем списке потому, что, во-первых, на неё обратил внимание довольно-таки туманными словами Мэшмет Зорренд, а во-вторых, тело Синди после смерти подверглось вандализму: неизвестный с сильным даром, скорее всего, лекарским вырезал у неё печень и несколько мелких костей, при этом убрав следы грамотным сращением тканей при помощи магии. К этому делу нам, возможно, ещё предстоит вернуться, но пока по нему все.
– Вам есть что добавить? – бесстрастно спросил Маршал у ученика.
Тот только покачал головой. О вандализме Раль не говорила, но она могла и не знать.
– Следующим идет Мэшмет Зорренд умерший два дня назад от сердечного приступа, – монотонным голосом, словно читал какую-то скучную длинную книгу, продолжил Тровен. – На первый взгляд, в этом также нет ничего криминального, однако до приступа людей преклонного возраста можно довести многими способами. Например, вытягиванием магии. Кроме того, сам собой напрашивается вывод о связи последних предсказаний Зорренда и его смерти. При вскрытии снова обнаружился вандализм: некто вырезал и захватил с собой обе почки, селезенку и правую долю печени, снова скрыв следы сращиванием тканей.
Это тоже удивило. В последние дни Хор практически не читал газет, а оттого упустил эту новость. Стало ясно, что Кей ни перед чем не остановится, раз уж он сумел добраться до человека в самых верхах.
– Следующий – Алексис Эссентессер, погибший прошлой ночью из-за вытягивания магии. Поскольку жил он уединенно, нам не удалось понять, что изменилось в его комнате за ночь. В последний раз другой человек был там около недели назад. Ясно лишь то, что преступник проник через дверь, преодолев магическую защиту замков, что свидетельствует об уже упомянутом сильном даре. В момент вторжения Алексис не спал: он не успел даже переодеться, придя домой с развлекательного вечера, устроенного на квартире наследника Мистералей. Преступник произвел почти моментальное вытягивание энергии, следов нам обнаружить не удалось. Вскрытие провели спустя пять часов после смерти, но даже за этот короткий срок некто успел над ним поглумиться: на этот раз исчезли правое легкое и правая же почка.
Алексис. Восторженный поэт, удостаивающий массой комплиментов Халану Кровиндаст, – ученик Регента. Может, он тоже носил маску, играл радостного дурачка, беря пример с Эвальда?
– Теперь погиб Мэйл Иушнице Ричардель. Причина смерти – вытягивание магии. Я не удивлюсь, если при вскрытии снова окажется, что чего-то не хватает, но я велел провести все в кратчайшие сроки. Подводя итог всем четырем делам, можно увидеть в них главное сходство: издевательство над телами после смерти. Последние три совпадают ещё по одному признаку. Все погибшие были найдены в красной одежде, однако вы же знаете, господин Маршал, что в нашем флоте никто не носит полностью алую форму. Причина цвета проста: кровь. К сожалению, нам не удалось детально выяснить, что делал преступник, дабы перекрасить одежду своих жертв, ведь не осталось никаких следов ни на телах, ни рядом с ними. Судя по всему, убийца проделывал сложные магические манипуляции для того, чтобы все выглядело именно так. Господин Маршал, мой доклад закончен, поскольку делать цельные выводы о смерти адмирала Иушнице ещё рано.
– Странно выглядит эта затея с перекрашиванием, – сдвинул брови Байонис, довольно быстро проанализировав все услышанное. – Чью кровь преступник использовал для этого? У вас есть какие-либо предположения?
– Я исхожу из того, что у убийцы в избытке имелась кровь его жертв, – невозмутимо ответил Тровен. – И не было смысла брать чью-то другую. Если он – лекарь, то вполне мог заживить порез, откуда брал свою «краску». Да, я понимаю, что все это выглядит неприятно и непонятно, однако если мы имеем дело с серийником, то почему бы и нет? Эти люди всегда отчасти сумасшедшие.
– И слишком трезво мыслящие для того, чтобы не оставить следов, – закончил с мрачностью Маршал. – Как так вышло? Я не знаток, однако вытягивание магии всегда сопровождается её выплескиванием на окружающие человека предметы. Как получилось, что вам ничего не удалось найти? Неужели прошло слишком много времени? Подобному явлению существует научное объяснение?
– Если вы откроете любую книгу по теории магической науки, то прочитаете в ней, что вытягивание энергии всегда, абсолютно всегда сопровождается выплескиванием в окружающую среду и невозможно полностью взять всю магию от человека и без потерь переместить её во что-то другое. Нам удалось установить, что преступник пользовался неким предметом, куда собирал полученную энергию, однако его род неизвестен.
– Подождите, – Маршал на минуту замолчал, и в его взгляде мелькнуло понимание. – Вы говорите, «если я открою любую книгу по теории магии». Вы имели в виду, что если брать не книги авторитетных ученых, а некие другие источники, то объяснить произошедшее можно?
– Подобные источники мне не попадались, но я допускаю, что они существуют, – кивнул Тровен. – Вы верно меня поняли. А теперь позвольте сделать небольшой экскурс в прошлое. Вам известна легенда о демоне, который доводил людей до убийства или самоубийства, подкидывая им различные предметы?
Лицо Байониса стало совсем жестким.
– Разумеется. Насколько я понял, сейчас речь пойдет о его, скажем так, последователе?
– Именно, – Тровен внимательно посмотрел на папку, но, видимо, передумал браться за документы и продолжил рассказ: – Думаю, здесь все знают о Проводнике, семь лет назад всколыхнувшем Грозовой Мир. Большинство так и не поняло, почему он убивал совершенно разных по возрасту и социальному положению людей, поэтому его просто боялись. А на самом деле Проводник имел очень четкий, ограниченный план своей незаконной деятельности. Полиции удалось выяснить это уже после его смерти… или не совсем смерти. Некоторые мои коллеги склонны считать, что он выжил и теперь вернулся к старому. В любом случае, сейчас в Квемере действует либо он, либо его последователь.
– Тогда это объясняет выбор Мэйла в качестве жертвы, – тихо произнес Маршал. – Значит, месть.
– Месть? – осмелился вступить Хор, который не совсем понял этот момент.
– Да, ты же об этом не знаешь, – с легкой горечью ответил Байонис, даже не смотря в его сторону. – Мэйл Иушнице Ричардель стал Ричарделем только из-за того, что раскрыл по газетным письмам личность Проводника и, как считалось, его убил. Это позволило Мэйлу продвинуться по службе и стать офицером действующей армии, а уже потом он отличился и вышел в адмиралы.
Теперь этот кусочек мозаики сложился с легкостью. Если раньше Хор мог только гадать, какими мотивами руководствовался Кей, то участие в преступлениях Проводника или его последователя моментально все проясняло. Месть. И одновременно насмешка над полицией, для которой он оставался неуловимым.
– Что касается меня, то я не верю, что мы сейчас столкнулись с самим Проводником: уж слишком много времени прошло с момента его подвигов, – произнес тем временем Тровен.
– Он мог спастись с помощью своей магии и некоторое время вести себя тихо из-за полученных во время пожара увечий, – возразил Байонис. – Из такой печки даже самый сильный маг вылез бы едва живой и долго зализывал бы раны. Возможно, для спасения Проводник использовал немало резервов, и ему потребовалось несколько лет, чтобы вернуть прежние умения… и наглость. Насколько я могу судить со слов Мальса, наш убийца действовал ещё в прошлом году, но оставлял свою игру тайной и лишь устранял тех, кто ему не нравился.
– Погодите, а нельзя ли узнать, почему вы так уверены? – снова вклинился Хор, поймав двухсекундную паузу. – Есть доказательства, что это именно Проводник или его последователь?
– Доказательства как раз в том, что у нас ничего нет, – Тровен соизволил обратить свой взгляд на наименее понимающего среди них трех человека. – Здесь стоит обратиться к старым документам, и вам, господин Маршал, это тоже должно быть интересно. Итак, настоящее имя Проводника – Гиретте Хусту. Кажется, вы знакомы с другим обладателем этой фамилии? – уловил он реакцию слегка удивленного Хора. – Встречались с Аликой Хусту?
– С Чармэлом, – ответил Мальс.
– Они – племянники Проводника, правда, не знают о своем чудовищном дядюшке и в глаза его не видели. Все же родственные связи в Объединенном Мире сильны и причудливы. Сейчас речь тоже пойдет о целой семье, – Тровен снова повернулся к Байонису. – Жили-были два брата и их младшая сестра. Они очень друг друга любили. Второй брат уехал в Квемеру, и спустя некоторое время у него родились дочь Алика и сын Чармэл. Старший жил холостяком, а сестра из энтузиазма начала работать в помощницах у Хасдента Зорренда, проводившего не самые безопасные эксперименты. Во время одного из них она погибла, потому что Хасдент случайно вытянул из неё магию. Причем оставшиеся в живых ассистенты утверждали, что после этого не осталось никаких следов: энергия полностью впиталась в аккумулятор.
– Полное нацеленное вытягивание, – выдохнул Маршал. – Вы думаете, что сейчас убийца использует именно этот прием?
– Наиболее вероятно, – кивнул Тровен. – Но я возвращаюсь к печальным событиям прошлого. Гиретте, узнав о смерти сестры, разозлился и решил отомстить. Нет, он не убил Хасдента. Он довел его до самоубийства, то шантажируя, то через разных людей напоминая о смерти столь прекрасного человека, как юная Хусту. Изобретатель разочаровался в своем методе и своих исследованиях и выбросился из окна, прижимая к груди все записи. Пока не пришли полицейские, подул ветер, и бумаги разлетелись по дворам, где их подобрали самые разные люди. Именно их потом методично убивал Проводник. И у каждого забирал листы с идеями Хасдента, чтобы в итоге собрать все его записи. Только Гиретте Хусту знал секрет полного нацеленного вытягивания. Он мог передать это кому-то, а мог сохранить для одного себя и начать применять сейчас. Если, конечно, этот человек жив.
– Но ведь его раскрыли по письмам в газеты, – нахмурился Мальс, ловя ускользающую догадку. – А что, если по этим письмам к нему мог прийти не только полицейский, но и кто-то из журналистов, особо любопытный?
– После второго послания журналистов от этого дела отодвинули очень далеко, – возразил Тровен, смотря только на Байониса. – Нет, если нынешний убийца и был знаком с Проводником, то это знакомство состоялось задолго до пожара в доме Хусту. Что ещё важно, я считаю Гиретте отчаявшимся человеком, для которого стояла только одна цель: отомстить за сестру и умереть самому. Я думаю, что он постарался бы уничтожить все записи Хасдента, чтобы его метод, полученный ценой дорогой для Проводника жизни, не распространился по всему Объединенному Миру.
