Текст книги "Маршал грозового мира (СИ)"

Автор книги: Юста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Никакой сделки не будет, – отчеканила Хемена. Она видеть не могла этого человека. – Пусть отец узнает, что у меня практически исчезла магия, и пусть ещё все узнают, что ректор Военной Академии покрывает некоторых особо нравящихся ему учеников!

Сольсетен растерянно посмотрел на неё. Всегда ощущавший себя хозяином положения, не думавший, что она рискнет открыть правду Рондеру Мистералю, он теперь оказался в далеко не самом выгодном положении. Конец интрижки – одно, а разглашение её обстоятельств на всю столицу – нечто другое, совсем уж неприятное.

– Мне все же интересно было бы знать, чем вы займетесь после выхода из Военной Академии. После того, как вас выгонят из Военной Академии, а это произойдет в ближайшие же дни, – все же подколол собеседницу он.

– Ах, чем займусь? – ответ у Хемены был. Даже слишком ошеломляющий, чтобы ректор принял его за правду. – Пойду в теневики! Прощайте, господин Хармад, я искренне надеюсь, что больше мы друг друга не увидим.

Она пулей вылетела из кабинета и победно шагала до выхода из Академии. Пусть Эви разбирается со всеми документами, протестами и проблемами, которые на него свалятся из-за непокорной сестренки. Её уже больше ничего не волновало, кроме нового будущего.

Толл предлагал новую встречу у памятника Фэйну Эссентессера. Что ж, наступила пора полюбить этот памятник…

***

– А вот и вы, – устало произнес Эвальд Мистераль, поворачиваясь к Хору. – Спасибо, что пришли. Я вам потом все расскажу касательно моих умений, но не сейчас. Сейчас я просто не в состоянии говорить о такой… ерунде.

– Добрый день, – поздоровался и хмурый майор. – Вас прислал Маршал?

– Нет, я по собственной инициативе, – вздохнул Мальс. – Однако сразу же доложу ему, как смогу. Что на этот раз? – он посмотрел на темноволосую, очень бледную девушку в алом платье. Виорди Мистераль. Раль почти не рассказывала о своих сестрах, упомянув лишь раз, что они в детстве были очень дружны, но затем расстались из-за её положения неопределенной в Центре Одаренных.

– Все, как и всегда, – отозвался Тровен. – Перекрашенная одежда, вытягивание магии без каких-либо следов… Я велю сразу же произвести вскрытие, но тут, думаю, произойдет точно так же, как с адмиралом и Алексисом Эссентессером до него.

– Проклятие, – пробормотал Эвальд. – Все так… так… Словно этот человек пытается мстить мне.

– С самого начала предполагалось, что убийства должны происходить рядом с вами, – вполголоса сообщил Хор. – Так сказал Мэшмет Зорренд, но потом Кею встретились мы с Хемин и Раль, и он выбрал нас.

– А мне кажется, что не выбрал, – качнул головой наследник Мистералей. – Сначала Алекс, теперь она… Уж лучше бы сразу убил. Он все обо мне знает, но молчит, молчит ведь, гадина. И не знаешь, то ли скажет на всю страну, то ли просто прирежет тихой ночью. – Поймав очень внимательный, настороженный взгляд Тровена, он с досадой поморщился и потянул Мальса за рукав. – Идем к Раль. Это она нашла Виорди… Нашла, закричала и упала в обморок. До сих пор не очнулась. Идем, – повторил Эвальд. – Халана, тебе тоже не следует здесь оставаться.

Они втроем прошли в соседнюю комнату, где раньше хозяин квартиры уединялся и рисовал. Здесь на расстеленной кровати лежала бледная Раль с закрытыми глазами. Её рука была прижата к груди, словно желая утихомирить бьющееся с болью сердце.

– Тссс, – Эвальд осторожно прикрыл дверь за ними. – Не надо её сейчас будить. Пусть сначала… уйдут.

Мальс кивнул, понимая, что лучше Раль не видеть ещё раз тела сестры. Илана, вся дрожа, опустилась на диван, брат подошел к ней и без слов обнял, прижав к себе. Сам того не ожидая, Хор внезапно почувствовал тоску. Здесь, в этой странной семье, которую он так хотел изучить, буквально препарировать, по-настоящему друг друга любили. Может быть, Рондер Мистераль и вел себя как все главы фамилий, но эти четверо были самой настоящей семьей. Были… Именно были. Теперь их осталось только трое. Хотя нет, четверо – с Хеменой, хотя её отношения к Виорди Мальс ещё не видел.

– Кей за это ответит, – прошептал он. – Как преемник Маршала, как Эссентессер я вам клянусь, что в ближайшие же дни найду убийцу. Если удастся – он предстанет перед справедливым судом, но смерти он заслуживает и без вынесения приговора.

– Если б я что-то мог для этого сделать… – Эвальд повернулся к Хору. – Но, увы, в этом городе я практически бессилен.

– Зато Байонис Эссентессер здесь практически всесилен, – негромко пробормотал Мальс, надеясь, что все так и есть. Но в глубине души он понимал, что Маршал не так уж и могущественен против Кея, а вдобавок ко всему он его побаивался. Или побаивался чего-то странного, связанного с таинственным убийцей.

В дверь постучали.

– Господин Мистераль? – снова показался Тровен. – Выйдите на минуту, я желаю вам кое-что сообщить, это важно. Все прочие могут оставаться.

– Я иду, – поспешно двинулся к двери Хор.

Лицо Эвальда скривилось, но он кивнул и, едва-едва перебирая ногами, вслед за гостем вышел в комнату с роялем, где незнакомый лекарь, отдаленно похожий на Бьюкенена Аймалдэна, старательно осматривал лежащую на носилках Виорди.

– В чем дело? – еле слышно спросил Эвальд.

– Видите ли, – вздохнул неизвестный Аймалдэн. – Тут выяснилось одно обстоятельство… Вы знали, что ваша сестра была беременна?

Лицо Эвальда исказилось, и он, внезапно побледнев, пошатнулся, но вовремя схватился за косяк.

– Нет, – глухо произнес наследник Мистералей. – Я этого не знал… Проклятие! Она не могла… – он внезапно с отчаянием посмотрел на Хора, словно ища у него поддержки, но тот ничего не мог сделать. Преемник Маршала не имел никакого отношения к тому, что творилось в этой семье, и не был посвящен во все тайны. Беременность до свадьбы… Урон репутации фамилии, однако Эвальда перекосило так, словно Виорди совершила какое-то ужасное преступление.

– Ваша сестра была беременна, – повторил лекарь. – Ребенок тоже убит, ему просто отрезали голову.

Губы Эвальда дергались, однако он не мог ничего сказать. Мальс тоже вздрогнул от последних слов. Какой же сволочью надо быть, чтобы так поступать с людьми? А ведь Кей имел лекарский дар – откуда у него взялось желание так издеваться над теми, кому ему следовало помогать?

– Эт-то все? – еле выдавил из себя Эвальд.

– Все, – сумрачно кивнул Тровен. – Вы можете идти.

– С-спасибо, – невнятно пробормотал он и, цепляясь за стену, медленно вышел обратно в свою комнату, где его ждала ещё более перепуганная Илана. Мальс двинулся следом, закрывая за ними обоими дверь.

Эвальд бессильно опустился на кресло и некоторое время молчал, а его бессмысленный взгляд бродил по пустой стене. Видимо, новость стала для наследника Мистералей большим ударом. Хор не желал расспрашивать его ни о чем, понимая, что сейчас его вообще нельзя трогать. Илана, дергая головой, смотрела то на Раль, то на названого брата, то на гостя и нигде не могла найти ни успокоения, ни ответов. Вся ситуация отдавала тоской и мрачностью, заставляя ещё сильнее ненавидеть Кея. Хор чувствовал, как тонет в этом сером болоте безысходности, которая выражалась в каждом взгляде окружающих его людей. И выплыть оттуда он смог лишь после того, как за стеной затихли последние шумы: полицейские унесли тело Виорди, а майор Тровен закончил осмотр помещения и вежливо попрощался с хозяином квартиры, который до сих пор выглядел так, словно его ударили по голове чем-то тяжелым.

Дверь за служителями порядка закрылась, и Эвальд словно бы проснулся. Он тщательно запер замок, затем сказал несколько слов Илане на ушко и велел ей оставаться рядом с Раль, а затем вернулся к Хору в комнату с роялем. В комнату, где умерла Хорди.

– Я не верю, что она могла это сделать, – прошептал наследник Мистералей. – Не верю!

– Вы были о ней столь высокого мнения? – с осторожностью спросил Мальс.

– Да самого обычного мнения я о ней был, – с раздражением махнул рукой Эвальд. – Но этого – не ожидал. Да, я всегда знал, что она мечтает иметь дар, иметь свое место в обществе, а не просто считаться дополнением к мужу. Но чтобы ради этого пойти на такое!

– Извините, но я не совсем вас понимаю, – может, Хор лез туда, куда его совсем не просили, но если бы наследник Мистералей хотел остаться один, он бы отправил гостя ожидать пробуждения Раль, но не отправил же. Значит, хотел именно диалога.

– Конечно, не понимаете, – губы Эвальда искривила болезненная усмешка. – Потому что вы ничего о нас не знаете. А я вам врал. Ну конечно, не раскрывать же тайны семьи первому встречному, особенно если хочешь внушить ему, что мы ничем от остальных не отличаемся. Я собирался очень правдоподобно рассказывать вам ложную официальную версию и потратил кучу времени и сил, чтобы разжиться внушающим доверие материалом на эту тему. А потом наше знакомство прекратилось, и эту тему в разговорах мы так и не развили.

– Вы о чем? – совсем тихо спросил Хор.

– О причине необычайнейшего явления. О том, почему среди Мистералей постоянно рождаются одни девочки, – Эвальд смотрел в другую сторону, а говорил как будто с самим собой. – О том, какие же мы все-таки уроды, не лучше этого убийцы. Вы знаете, Мальс, каждый из глав семейства Мистераль виновен как минимум в одной смерти, а порой и в нескольких, а порой и в многих. Вы хотели знать, отчего у нас не появляются мальчики. Ответ прост, ответ очень прост в плане ответа и очень сложен в плане объяснения, так что, боюсь вы не сможете меня понять до конца. Так вот, слушайте. Детей мужского пола женщины дома Мистераль убивают.

Хор не сказал ничего, понимая, что никакие его слова не нужны Эвальду. Тот просто пытался сбросить с себя груз отвратительных знаний, но боялся затронуть им сестру, потому и выливал все на желающего разбираться в их семье чужака.

– О, мы испробовали уже немало разных средств и в конце концов нашли идеальное. Так мерзко звучит, когда представляешь, для чего нужны все эти средства. Эта проклятая традиция блюдется уже по меньшей мере сотню лет, но матери очень часто даже не узнают, что их выкидыш на самом деле не случайность. Просто глава семьи или его жена подсыпают беременной в еду определенные травы… И через день мальчика уже не будет. Впрочем, матери от этого не очень огорчатся, потому что они с самого начала знали, на что идут, ведь у Мистералей постоянно случаются выкидыши… Вы, конечно, спросите, зачем все это нужно, – впервые за весь монолог Эвальд в упор посмотрел на Хора.

Тот по-прежнему молчал, боясь своими словами прорывать багровое полотно отчаянного рассказа.

– У мальчиков в утробе дар начинает формироваться раньше, чем у девочек, – глухо продолжил Эвальд. – Не знаю, может, в других фамилиях и по-другому, но у нас все именно так. Если на сроке, не превышающем три месяца, плод погибает, то вся его магия… Нет, не впитывается в окружающую среду. Она вся, – новый отчаянный взгляд, – передается матери.

Разноцветные, режущие острыми краями осколки постепенно складывались в цельную картину, и в ней было больше отталкивающего, чем красивого.

– Из поколения в поколение женщины семьи Мистераль укрепляют свой магический дар, а вместе с тем и положение в обществе, ценой жизни сыновей, причем многие этого даже не осознают, зато главы семей очень внимательно контролируют эти процессы.

– Но почему вы так удивлены, что это случилось с Виорди? – произнес Мальс тихо, надеясь, что весь их разговор сквозь стену не слышит Илана. – Ведь если все идет от главы, в нашем случае – от Рондера Мистераля, то чего такого ужасного сделала ваша сестра?

– У нее свадьба через несколько недель, – Эвальд опять потускнел. – А выкидыш должен был случиться уже во время совместной жизни с Хоуэрсом Эссентессером. А поскольку он далек от всей нашей гадости, то выходит, что все устроить могла только она! Рэр не провернул бы это без её ведома. Вот чего я, хоть убейте, понять не могу. Да, Виорди всегда хотела вырваться из клетки замужества, однако не такой же ценой… Она не могла. Не могла! Я знаю её десять лет, и… И… Можете мне не верить, Мальс. Я знаю, вы скептик и циник, вы холодно относитесь к несчастьям других людей и лишь взвешиваете их в своих расследованиях. Что ж… это правильно. И все же я твердо уверен в том, что Виорди не мог-ла этого сделать.

– По-моему, это не так уж и важно сейчас, – произнес Хор.

– К сожалению, важно, – с горечью сказал Эвальд. – Для меня. И я ничего не могу с этим поделать. Вот с какой стати убили её, а не меня, а? Знаете… Кажется… Кажется, я даже понимаю, почему именно она. Вот как раз из-за этого. И потому я хочу разобраться, как так вышло, что Виорди стала соучастницей столь отвратительного убийства, незаметного, того, за которое никто не покарает, но одного из самых жестоких на свете. Мать, уничтожающая собственного ребенка. Не-ет, – выдохнул он, резко мотнув головой. – Она этого не делала. И я выясню, как и почему все это случилось. Душу из Рэра вытрясу!

– Погодите… – до Мальса кое-что начало доходить. – Вы хотите сказать, что в течение по меньшей мере столетия абсолютно все дети мужского пола погибали, не успев родиться? Но какой в этом смысл? Наследник может принести гораздо больше пользы, чем повысившая свой уровень сил мать.

– Убивали всех, – бесцветным эхом откликнулся Эвальд. – И вы не совсем поняли. Весь дар ребенка шел женщине, весь, и она получала очень высокий уровень. Мистерали стояли почти на одном уровне с Эссентессером. Однако… Прошлые главы семей если отдавали дочерей в другие фамилии, то не устраивали этого вандализма, а Рэр… Он с самого начала пригрозил Хемин, что ждет её, если она не станет хорошим Ричарделем. Поэтому она делает все, что угодно, лишь бы остаться на высоком уровне, потому что боится за своего будущего сына. Вы знаете… Самое жуткое то, что у большинства детей нашей фамилии идеалом становится семья. Это бывает не так уж и часто. Это у нас есть. Это рушат наши главы. Я воздаю хвалу небесам за то, что такое сделали традицией лишь среди Мистералей, а прочие побаиваются. Хотя лет сто назад такое было нормой во всем королевстве, а потом и в Объединенном Мире.

– Нормой? – вскинул брови Хор. – Тогда почему никому об этом не известно?

– Да потому что об этом старались не распространяться, – скривился Эвальд. – Но если женщина начинала терять дар и это отражалось на общей картине магии, то Регент приказывала ей поднять свой уровень именно таким способом. Красиво, да? Такая гадость существовала ещё при королях, когда Регентом именовали просто самого сильного мага. И тогда любая девушка, поднимавшаяся в верхи, знала, что, возможно, ей придется через это пройти. Потом один Регент – что интересно, мужчина, хотя их в истории меньше, чем женщин – строго запретил это. И убийства прекратились. Но не у Мистералей… Вряд ли Хорди могла провести с кем-то ночь до своей свадьбы, и ещё менее вероятно, что согласилась на подобное.

– А может, ей все предложил Рондер Мистераль уже через некоторое время после начала беременности? – предположил Хор. Разум старательно заработал, придумывая правдоподобную версию, уж слишком несчастным выглядел Эвальд при мысли о том, что его сестра могла решиться на подобное моральное преступление. – Может, глава семьи думал, что она согласится, и до этого специально её принижал, чтобы взрастить мечту о сильном даре? Но все это не означает, что Виорди согласилась убить своего сына.

– А вдруг… – Эвальд замер, пораженный какой-то мыслью. – А вдруг, из-за того, что она начала протестовать, её и убили?

Хор покачал головой, вспоминая все свои подозрения в адрес Рондера Мистераля. Медный шлем. Он или не он?

– Слишком уж это радикально выходит. Я думаю, что у вашего названого отца были методы получше справляться с теми, кто ему возражает.

– О да, – со злостью произнес Эвальд. – Особенно с теми, кто слабее его. Но Виорди… Она… Нет, я ничего не понимаю, однако я пойму! Ему кажется, что он знает и предусматривает все, но кого он не знает, так это меня!

– И я вас тоже не знаю, – прибавил Хор, понимая, что не очень-то хорошо вклиниваться со своими вопросами, однако в другое время он мог просто не получить ответов. – Как вы прошли сквозь защиту Маршала?

– Да я его племянник, – раздраженно ответил Эвальд. – Вы же знаете, у нас в Объединенном Мире все друг другу родственники, а те, кто более-менее близок, близок и магией. Байонис Эссентессер разрешил мне заходить в особняк, вот и все. Спросите его сами.

На некоторое время повисло молчание. Заскрипела, открываясь, дверь, и бледная Илана сделала несколько неуверенных шагов к брату.

– Эви… Мне нужно идти, Эви… Я… Занятия же… – кажется, она только сейчас об этом вспомнила.

– Да, да, иди, тебе надо, – пробормотал Эвальд, глядя куда-то в угол. Сейчас он не мог подбодрить сестру, сам борясь со своими переживаниями.

Илана медленно, словно во сне, взяла с полки сумочку и двинулась к дверям, но зацепила ногой табурет, и тот с грохотом упал на пол. Она испуганно замерла.

– Виорди! Виорди! – вдруг раздался вскрик из соседней комнаты.

Они втроем, чуть не сталкиваясь в дверях, бросились туда, и застыли, глядя на дрожащие губы Раль и плещущуюся в глазах боль. Тягостная атмосфера уже ощущалась всей кожей, и Мальс понимал, что ему просто жутко. До сих пор не доводилось встречаться со столь сильным горем нескольких человек. В среде знатных людей смерть давно перестала быть большим несчастьем, и только некоторые плакались и убивались, а остальные смотрели с равнодушием и произносили ничего не значащие слова, полагавшиеся по этикету. Хору вообще практически не приходилось встречаться со смертями хорошо знакомых людей. Виорди оставалась для него неизвестной, но отношение её сестер и братьев к ней цепляло.

– Виорди убили, – безжизненным голосом обрушил все надежды сестры Эвальд.

Лицо Раль перекосилось, и по щеке промчалась быстрая слезинка. Но затем взгляд стал твердым. Неживым.

– Хор… – прошептала она. – Хор, – повторила Раль. Он шагнул ближе и осторожно взял её за руку. Тонкие пальцы сжались вокруг ладони Мальса. – Мы с тобой должны его убить.

***

– Никто не мог совершить такое сложное убийство за где-то полчаса, – чеканил Маршал Объединенного Мира, глядя в окно на особняк Магистра. – Значит, никто из наших подозреваемых, тех, с кем наши люди провели всю эту ночь, не является Кеем.

– Но есть и тот, кого не проверили до конца, – вздохнул Хор.

– Хоуэрс Эссентессер, – кивнул Байонис, поворачиваясь к ученику. – Признаться, я не верил, что он на такое способен. И все же факт остается фактом. Из всех пассажиров «Расскающей» совершить убийство Виорди Мистераль мог только он. Если, конечно, вы с Бьюкененом не сговорились и не устроили эту серию преступлений вместе.

– Так вы все ещё меня подозреваете? – приподнял бровь Мальс. – Что ж, тогда я готов провести пару бессонных ночей рядом с вами, а заодно и добиться более-менее откровенных отношений.

– Это невозможно, – развел руками Маршал. – Настоящей откровенности я не проявляю никогда. Те, кому я мог доверительно рассказать все о себе, уже мертвы, а новых ближайших друзей я вряд ли ещё заведу. Так что вам придется довольствоваться официальными отношениями и парой откровений в плане моего мнения о некоторых людях. – Он усмехнулся, вспоминая что-то. – Удивительно, однако пару десятков лет назад меня называли болтуном, не умеющим держать язык за зубами и раскрывающему себя перед каждым встречным, если у того красивое личико. Может, я таким и был. Может, злые языки стремились оболгать меня перед Регентом.

– А не перед Маршалом? – вставил Хор.

– О нет. Мнение тогдашнего Маршала не имело никакого значения, поскольку начинал я учеником Регента.

– Интересные метаморфозы, – оценил Мальс. – А я и не знал. Потом у вас обнаружился новый талант – и вы спешно переквалифицировались в главу армии? Или просто некому было занять этот пост? Да, я знаком со всеми фокусами изменения профилей, но чтобы они проходили так глубоко на столь серьезном уровне… Подобное я вижу впервые.

– А я вижу впервые практически бездарного Эссентессера, ну и что? – пожал плечами Байонис. – Тебе следовало бы получше изучать историю последних десятилетий. Я стал Регентом и провел в этом звании двенадцать с половиной лет, а затем, всего лишь четыре года назад, занял место Маршала.

– И отчего же такое случилось? – полюбопытствовал Хор.

– Ты правильно подумал. Как раз оттого, что лучшей кандидатуры не нашлось, а Объединенный Мир находился на пороге войны, и мы не имели права медлить. В то время как раз с блеском проявила себя Ориаса, и мы, посовещавшись, сделали вывод, что лучше ей вверить надзор за всей магией, а мне заняться армией. Думаю, мы тогда сделали правильный выбор: сейчас вся комбинация Эссентессеров работает слаженно. Признаться, год назад я хотел уходить в отставку, чтобы передать всю власть Ортесу, однако он умер, и мне пришлось вернуться к полному комплекту ответственности, а заодно и взяться за твое обучение.

– Регент, ставший Маршалом, – задумчиво протянул Мальс, пытаясь понять, как это вписывается в непреложные трактаты о способностях и прочей лабуде. – А такие преходы вообще бывали?

– Разумеется, бывали, но не так уж и часто, чтобы стать обыденным явлением. Однако мы говорили о Хоуэрсе Эссентессере, – вернулся к изначальной теме Байонис. – И о том, что он остается наиболее вероятным кандидатом на роль Кея.

– Мне слабо верится в то, что именно он убил адмирала Иушнице, – признался Хор. – Как-то это… Странновато выглядит. Я не думаю, что Тора Аймалдэн стала бы скрывать его отлучки посреди ночи, а уж она-то точно заметила бы, если бы Хоуэрс ушел. Да и про чутко спящих Ферчазейро с Толлом забывать не следует. Какую фамилию раньше носил Хоуэрс?

– Тиргирхольд. И сначала все думали, что он станет наследником Герцога. Я вот теперь думаю, не лучше ли было отправить его к Нистарии, а то они с Фаркассом действительно скоро друг друга поубивают.

– А почему между ними такие отношения? – хмыкнул Хор, вспоминая теплый прием, оказанный Магистром своему преемнику и отчаянное желание того сбежать куда-нибудь подальше. – Я понимаю, смена семьи, все такое, да и с учителем можно не сойтись характерами. Но чтобы настолько? Они же Эссентессеры, могли бы проявить больше сдержанности и такта. Я даже не представлял, что такое может происходить в верхах Объединенного Мира.

– У Хоуэрса очень, очень сложный характер, а ещё ему пришлось испытать несколько не очень приятных историй. Фаркасс попытался стать ему воспитателем и отцом, и этого молодого нахала подобное отношение просто взбесило. Тогда Магистр сделался из отца любящего отцом суровым. Чуть ли не с ремнем. Подробностей, признаться, мне никто не рассказывал, и я не в курсе, как сейчас проходит обучение Хоуэрса. Скажу лишь, что в происходящем больше его вины, и если кому и начинать двигаться к миру в этом конфликте, то именно ему. Если Фаркасс начнет делать уступки, то это будет расцениваться как отступление или даже как капитуляция, потому он стоит до последнего, а мы видим то, что видим. Я даже не знаю, кто и как может исправить Хоуэрса.

– И все же он остается преемником Магистра – даже несмотря на отвратительный характер? – Хор не до конца понимал эту ситуацию. Он помнил слова Фаркасса о том, что они неразрывно связаны и что ученику в итоге придется с этим смириться. Однако все выглядело слишком уж сложно. Не лучше ли для всего Объединенного Мира заняться новым преемником?

– У нас есть ещё один кандидат, не носящий пока фамилию Эссентессер, но подходящий на роль Магистра, – пояснил Байонис. – Его воспитанием занимается глава фамилии Аусхассен. Если Фаркасса все же эти трения доконают, то мы сместим Хоуэрса с его поста, а на его место поставим того самого кандидата. Пока же остается только наблюдать за попытками обуздать имеющегося преемника. Надо сказать, смерть невесты вряд ли подействует на него хорошо.

– Если только он её сам и не устроил, – вздохнул Мальс и задумался над тем, как звучат его слова. – Вот знаете, я это сейчас сказал, но никак не могу серьезно в это поверить. Хоуэрс – нахал. Его действительно следовало бы несколько раз выпороть, однако я не могу представить его на месте хладнокровного жестокого убийцы. Как же так? Вы знаете… Мне более кажется… – он нарочно делал паузы, с осторожностью поглядывая на Маршала и ожидая новой резкой критики в свой адрес. – Хоуэрс Эссентессер больше похож на покровителя Кея, – быстро закончил фразу Хор и испытующе посмотрел на Байониса.

– Ну вот, опять покровитель, – с неудовольствием отозвался он. – Для того, чтобы покрывать такие дела, нужно иметь ещё больше хладнокровия и ума. И прилично опыта. Хоуэрс – мальчишка. Я тоже слабо верю в то, что он убивал, но совершенно не могу принять то, что он планировал столь сложные операции для Кея.

– А может, ему и не требовалось ничего планировать? – предположил Мальс. – Может, он только поставлял необходимую информацию. Давайте будем честны: в часозвоню Кей попал именно с дозволения Эссентессера. Причем попадал не раз: ведь он успел там устроить себе настоящий тайник. Что самое удивительное, Регент не обратила на это никакого внимания.

– Можешь спросить у Ориасы, какого цвета стены в её комнате, и она затруднится ответить, тут-то немудрено, – махнул рукой Байонис. – У нее в голове сплошная магия, а если что-то этой самой магии не имеет, то его как бы и не существует. Все Регенты такие, сам знаю. Четыре года назад я тоже интересовался одной только энергией. Засыпаю – а мне все кажется, что к цельной картине примешивается что-то новое, неправильное, лишнее. Потом просыпаюсь и в голове сразу мысль: надо править, надо править. И только потом начинаю соображать, что это был всего лишь сон. В профессии Регента все смешивается воедино: и быль, и небыль, и сны, и реально существующие вещи. Оттого я могу простить Ориасе любую невнимательность. Но вот нам с тобой следует голову употреблять по другому назначению.

– Да почему вам так не нравится идея с покровителем-то? – не вытерпел Хор. Его уже порядком раздражало то, что Маршал отвергает эту теорию без единого серьезного аргумента. Хоть бы объяснил.

– Да потому что этому покровителю все последние убийства без надобности, – решился открыть хоть какое-то свое мнение на этот счет Байонис. – Вспомни, кому досталось. Синди. Как вообще с ней мог быть связан таинственный высокопоставленный покровитель?

– А он и не имел никакого к ней отношения, – с готовностью ответил Мальс. Вот поспорить на эту тему он был не против, поскольку в голове уже успел задать себе эти вопросы и обстоятельно на них ответил. Наконец-то наступила пора этим ответам прозвучать в разговоре с упрямым учителем. – Смерть Синди произошла по неприятной случайности. Думаю, Кей хотел всего лишь навредить ей, а в итоге все вылилось в гибель.

– Мэшмет Зорренд однозначно убит из-за своих откровений, – двинулся дальше по списку жертв Маршал. – Следующим идет Алексис Эссентессер. И как человек, более-менее сведущий в делах Герцогства, я могу смело тебе сказать, что этот человек не мешал никому.

– Кей называл его предателем, – возразил Хор.

– Не могу даже представить, к чему это относится, – признался бывший Регент. – Хотя, повторяю, я знаю очень и очень многое. А если смотреть на это дело просто со стороны логики: кого и как мог предать Алексис? Страну? Не смешите. В столице это сделать проблематично, да и кому её предавать? Эссентессеров? Опять-таки, кому? Что он такого мог делать? Сдавать информацию? Преемника Регента практически ни во что не посвящали, кроме положения дел с магией, но и про ту Ориаса с ним мало говорила. Она воспитанником совсем мало занималась. Так как ещё Алексис мог стать предателем?

Хор задумался. Признаться, с этой стороны он к делу не подходил, посчитав, что раз обстоятельства жизни погибшего закрыты, то рано включать логику. Как оказалось, логику включать никогда не рано.

– Может, он сделал то, о чем мы ничего не знаем, – наконец произнес Мальс. – Да, совершить предательство в масштабном смысле, то есть сделаться изменником родины, ученик Регента действительно не мог, а значит, это происходило в более узких рамках. То есть среди знатных людей. То есть знать об этом мог только человек, находящийся на одной ступеньке карьерной лестницы рядом с ним, – снова пришел он к любимому выводу о тайном покровителе.

– А мне кажется, что Кей только выдумывает более-менее весомые причины для того, чтобы убивать людей, – отрезал Маршал.

– А я бы не сказал, – качнул головой Хор. – Например, в случае с адмиралом Иушнице мотив вырисовывается прекрасный.

– С Мэйлом-то все понятно, – вздохнул Байонис, на мгновение помрачнев. – Однако что ты можешь сказать о Виорди Мистераль? Зачем Кею потребовалось убивать её? В этой девушке нет ничего примечательного, кроме её сорвавшейся свадьбы с Хоуэрсом Эссентессером, что, кстати, привязывает его к этому делу, но слишком уж очевидно. Он единственный из всех подозреваемых не прошел проверку, потому что довел леди Адилунд до того, что она не захотела продолжать беседу. О том, что проверяют и остальных, Хоуэрс знал. Если б он действительно устраивал все эти убийства и имел хоть каплю разума, он выждал бы до следующей ночи.

– Выждал бы до следующей ночи, да, – с милой улыбкой согласился Хор, предчувствуя аккуратненький поворотец, выводящий на любимую им и раздражающую собеседника тему. – А что, если Хоуэрс запланировал это убийство и отдал приказ о нем, а отменить уже не смог, поскольку не имел срочной связи с исполнителем? Да, я опять возвращаюсь к своей теории с покровительством. А что делать, если она выходит столь красивой?

– Тогда скажи, зачем Хоуэрсу понадобилась смерть Виорди Мистераль, – устало вздохнул Байонис.

– Чтобы не жениться.

– Чем ему женитьба-то помешала? – нахмурился Маршал, слишком быстро задав этот вопрос. Если бы он его не задал, то через пару секунд ответ прозвучал бы сам собой, Мальсу просто нравилось делать паузы в этой беседе. – Эссентессер властен над брачными договорами, он может отказаться, если они изначально навязаны его старой семьей. Хоуэрс имел выбор и мог с легкостью отказаться от невесты, если она его не устраивала.

– Она его устраивала. Сначала, – вкрадчиво произнес Мальс. – А потом, как я понимаю, стал известен некоторый не очень красивый факт биографии Виорди.

– Ты про беременность? – Байонис помрачнел, вспомнив, видимо, как разделался с неродившимся ребенком Кей. – Я не могу сказать, что это такая уж ужасная вещь, которая моментально отвратила бы Хоуэрса от невесты. Ты пойми, он не настолько чистый нравственно человек. И, полагаю, ему была безразлична жена.