Текст книги "Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)"

Автор книги: Яросса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 47 страниц)

А потом Кира вернулась в библиотеку, настояв на том, чтобы он не провожал ее:

– Да, ничего со мной не случится! Делай, что должен…

«И свершится, чему суждено…» – Нет, когда речь заходила о Кире, совсем не по душе становился Северусу этот девиз древнеримского императора (2). Но всегда быть рядом он не может, а значит нужно держать свои страхи в узде и не сваливаться в паранойю. Пришлось отпустить, а свои стопы направить в больничное крыло.

В пропахшей лекарственными зельями и залитой холодным стерильным светом палате, он застал изможденного, похожего на собственную тень, но жизнерадостно улыбающегося Драко в компании жены и мамы. Астория, вскочив, приветствовала своего бывшего декана с искренней радостью на утонченном лице. А Нарцисса, чуть не расплакавшись, с ходу принялась его благодарить, хватая за руки так, будто намеревалась их целовать.

– Нарцисса, прекрати, – на всякий случай, предостерег он. «Потрепала же ее жизнь». – Я обещал помочь, если представиться возможность. Возможность представилась – я помог. Вопрос закрыт. А теперь мне нужна ваша помощь.

Пришедшая в себя леди Малфой, внимательно выслушав, тонкими пальцами поправила и без того идеальную прическу, и согласно кивнула:

– Конечно. Все что…

Договорить она не успела. В палату, оглушительно хлопнув дверью, со скоростью спортивной метлы влетела Джинни.

– Профессор! Как хорошо, что вы еще здесь, – резко притормаживая и откидывая назад растрепавшиеся волосы, чрезмерно громко выпалила она. Схватившись за живот и слегка согнувшись, перевела дыхание и только потом закончила. – Простите. Фух… Но я же не показала вам зелье удачи, которое мы вчера здесь общими силами варили. Если вы одобрите, наверное, есть смысл всех им напоить.

– Удача нам пригодится, – медленно произнес Снейп. – Показывайте.

Сваренное по усовершенствованной им технологии зелье из трех разных котлов Снейп после тщательного анализа консистенции, оттенков при разных видах освещения и тестирования несколькими индикаторами дважды счел «приемлемым» и один раз «достойным».

Откровенно осчастливленная заключением Джинни спросила его мнения по поводу того, когда стоило начинать «массовую вакцинацию от неудач».

– Полагаю, прямо сейчас.

– А вы?.. – с неожиданной робостью спросила она, дотрагиваясь до погруженного в золотистую жидкость черпака.

– Не отказался бы.

Получив от довольной ученицы фиал с «достойным» Феликсом, он покинул подземелья и вместе с ожидавшими его в вестибюле Нарциссой и Асторией отправился в Малфой-мэнор.

Книгохранилище в Уилтшире, некоторыми сокровищами которого Люциус время от времени делился со Снейпом, никогда не приглашая внутрь, впечатлило размерами. Но, к счастью, оказалось, что не только в Хогвартсе домовики посвящены в тайны библиотечного дела. Поэтому, с учетом планов на архивы Блэков, поиски нужной литературы в библиотеке Малфоев доверили Астории с ушастыми помощниками, а Северус с Нарциссой переместились на Гриммо.

Необитаемое осиротевшее гнездо некогда величественного рода волшебников пахло пылью, сыростью и экскрементами докси. Портрет Вальбурги благодушно приветствовал племянницу и, покривившись, снизошел до ответа на приветствие полукровки. Изображение давно почившей хозяйки призвало Кричера, и верный домовик пришел. Сначала где-то наверху раздался сиплый кашель, а потом появился и он сам – надсадно дышащий, шатающийся из стороны в сторону скелетик с огромной головой и ввалившимися, утратившими и блеск, и цвет глазами.

– Как жизнь, Кричер? – дрогнувшим голосом спросила Нарцисса.

Эльф, попытавшись отвесить поклон, не удержал равновесие, ткнулся лицом в забитый грязью ковер. Что-то хрустнуло.

– Умирает Блэк-мэнор, благородная леди Нарцисса, – слабым голосом проскрипел он, неуклюже поднимаясь и бросая удивленные взгляды на волшебников, разом пришедших ему на помощь. – Вы так добры к старому Кричеру. Кричеру умрет вместе с ним.

– Но у рода Блэк же есть наследники? – Снейп недобро зыркнул на Нарциссу из-под сведенных бровей.

– Мы звали Кричера к себе, – прижав руки к груди, пролепетала леди Малфой.

– Да-да. – Эльф затряс тяжелой головой так, что стало страшно за его тонкую шею. – И добрая хозяйка Нарцисса, и хозяин Драко, и хозяин Гарри – все звали Кричера. Но Кричер должен хранить фамильное гнездо.

– Которое хозяева предпочтут сгноить, но не уступить, – проворчал Снейп, но развивать тему не стал. Нарцисса слышала – этого достаточно. А повестка дня у них и без того насыщенная.

– Кричер, ты откроешь нам библиотеку? – осторожно поинтересовалась Нарцисса, а Северус покосился на Вальбургу. Нарисованная женщина надменно, но благосклонно молчала.

За шаркающим и оставляющим позади себя густой шлейф пыли домовиком, они двинулись в глубь дряхлеющего особняка.

Комментарий к Делать, что должно…

1) Оказывается, в английском есть аутентичная пословица, практически дословно повторяющая русскую: A drowning man will catch at a straw.

2) Автором крылатого выражения является Марк Аврелий.

========== Делать, что должно. Часть 2. ==========

Комментарий к Делать, что должно. Часть 2.

Не так быстро, как обещала, но вот. Вторая часть. Просто не хотелось оставлять в тексте кое-какие корявости))

Пронизанная первыми утренними лучами солнца библиотека Хогвартса полнилась звуками множества тихих голосов, сливающихся в общий гул. Столкнувшись взглядом с Ирмой Пинс, восседавшей за регистрационной стойкой и вид имевшей не самый доброжелательный, Кира слегка растерялась и, чтобы как-то замять неловкость, спросила:

– М-м… Не подскажете, в какую часть зала мне лучше пройти, чтобы присоединиться к поискам?

Библиотекарша, поджав тонкие губы, махнула головой за свое правое плечо, в сторону крайнего от стены прохода.

– Чарли распечатывает сейчас особо секретную секцию, – со сдержанным раздражением сказала она. – Там посмотрите.

– Кира, постой, – из-за стеллажей вырулила Джинни. – А где профессор Снейп?

– Собирался в библиотеку Малфоев.

– И что, уже ушел?! – Темно-рыжие брови взметнулись кверху.

– Возможно, он еще в больничном крыле, а… – Кире пришлось оборвать себя на полуслове, поскольку спрашивать: «Что случилось?» – стало не у кого. С выражением лица человека, опаздывающего на поезд, Джинни резко сорвалась с места и, сверкая подошвами кроссовок, помчалась к выходу. Услышав многозначительное покашливание Пинс за спиной, Кира предпочла пожать плечами и тихонечко проследовать в ранее указанном направлении.

После яркого света, бьющего в окна, в темноте втиснутой в стеновую нишу секретной секции идти пришлось чуть ли не на ощупь. Остро пахло старым пергаментом и хотелось чихнуть. Противоположный конец узкого, зажатого книжными стеллажами прохода подсвечивался слабым неровным светом. В расширении ниши кто-то, скрытый рядами секретных фолиантов, бормотал невнятные заклинания. Металлически проскрипели шаги и дребезжащий голос сообщил, что все чары сняты и можно приступать к работе. Кира ступила в пятно света. Тускло блеснули ступени алюминиевой стремянки, качнулся подвешенный к ее боковой стойке фонарик с закопчёнными стеклами, и вскинула голову шагнувшая на первую ступеньку Гермиона. Оказавшись почти нос к носу, девушки машинально кивнули друг другу, а потом Кира разглядела и того, кто распечатывал архив. Он разогнулся из поясного поклона и поднял смуглое, сморщенное, как прошлогодняя свекла, лицо.

– Доброе утро, мистер… – волчица запнулась, не зная, как обратиться к незнакомому эльфу.

– Доброе утро, госпожа, – вокруг больших глаз вспыхнул веер морщинок-лучиков, а широкая улыбка обнажила желтоватые, но неожиданно ровные и крепкие зубы. – Позвольте Карлито еще раз напомнить достопочтенным ведьмам, что для старинных книг вреден яркий свет. Карлито смиренно просит пользоваться только специальными светильниками. – Эльф взмахнул рукой, и в ней материализовался еще один допотопный фонарь, снабженный длинной цепью-подвеской. Практически в тот же миг в нем замерцал мягкий волшебный огонь.

– Хорошо. – Кира взяла светильник.

– Карлито не смеет больше мешать. – Взглянув снизу-вверх на обеих волшебниц, эльф еще раз глубоко поклонился и, не меняя позы, беззвучно испарился.

– Я собиралась поискать наверху, – с полувопросительной сказала Гермиона и посмотрела туда, где тонул во тьме край высокой стремянки и терялись верхние полки.

– Я посмотрю снизу, – согласилась Кира.

Всезнайка – не самая удобная компания. Изначально вызванная ревностью, неприязнь к ней за прошедшее со дня ссоры время существенно поубавилась, а после откровенного разговора с Северусом и вовсе сошла на нет. Но сам факт случившегося конфликта вносил напряжение. Чтобы побыстрее избавиться от ощущения дискомфорта, Кира поспешила заняться делом. А дальше решила вести себя по обстоятельствам.

Повесив фонарик на прибитый к стеллажной стойке крюк, она достала с полки увесистый фолиант, прочитала название. «Магия крови» – от ментальных практик вроде бы далеко, но на всякий случай заглянуть следовало. Однако на следующей за титульным листом странице вместо оглавления витиеватым с вензелями почерком красовалось требование пожертвовать книге каплю крови, дабы засвидетельствовать лояльность к кровной магии и пройти проверку на пригодность к занятиям данным видом магических искусств. Под текстом торчал острый, по виду серебряный шип, не иначе как для пущего удобства читателя. Крови Кире было не жалко. Пустяковая боль и вовсе не стоила того, чтобы раздумывать. Вот только она слышала, что магические фолианты могут быть опасны. Гарантировал ли отсутствие потенциальных рисков тот факт, что книга находилась в школьной библиотеке? Судя по рассказам выпускников, однозначно – нет. Стоило ли связываться с сомнительным фолиантом, в названии которого говорилось не о ментальной магии, а о кровной? Как следовало из справочников по зельеварению, кровь несет в себе информационный отпечаток личности и потому входит в рецептуру мощнейших зелий, персонального действия, и одновременно находится в списке запрещенных ингредиентов. Это означало высокую вероятность того, что способ установления ментальной связи мог быть завязан на кровь. Книга заслуживала внимания. Что же касалось рисков – разумнее всего было посоветоваться с отличницей. Волчица вскинула голову, намереваясь задать свой вопрос, но ее опередили.

Наверху шуршание страниц прервалось хлопком закрытого переплета. Ш-ш-шух. С громким шорохом книга вернулась на место.

– Кира! – решительно начала Гермиона, явно обдуманную и подготовленную речь. – Я думаю, нам нужно поговорить. – Справедливо расценив внимательный взгляд собеседницы как согласие, она глубоко вдохнула, проделала витой пасс палочкой, от которого их накрыло еле различимым прозрачным куполом, и, стремительно спустившись вниз, продолжила: – Между нами возникло досадное недоразумение. Уверена, ты понимаешь, о чем я говорю. Я не осуждаю тебя, за резкую реакцию, поскольку она вполне оправдана в свете ваших с профессором отношений… Я, правда, тогда ни малейшего представления о вас не имела, иначе бы…

Сквозь заслон деревянных конструкций и тонны хранящих колдовские тайны пергаментов пробился звук распахнувшейся двери, разрозненные нотки звонкого голоса Джинни и бросившегося ему наперерез возмущенного контральто Ирмы. Однако начатый разговор казался более важным.

– А теперь, значит, имеешь представление? – не удержалась от слегка каверзного вопроса Кира.

– Ой! – совершенно не глубокомысленно по-девочкиному отмахнулась Гермиона. – Да о вас уже все знают. Как будто вы от кого-то скрывались! Только что торжественно не объявляли, – ободренная позитивной реакцией собеседницы, она хихикнула, но тут же вновь стала серьезной. – И, Кира, поверь. Даже безотносительно этих новых обстоятельств никаких видов на профессора Снейпа у меня не было. Да, меня впечатлил тот вальс, и его… властная харизма. Соглашусь, что мои слова звучали двусмысленно. Но это были просто неудачно подобранные слова. А по факту, во-первых, как ты тогда правильно заметила, я замужем. А во-вторых, даже в тайных фантазиях я бы не стала представлять себя с профессором иначе, как за обсуждением каких-нибудь научных проблем.

– Я поняла, – вспомнив себя с профессором и от того счастливо улыбаясь, ответила Кира. – Не переживай об этом. И извини за то, что так накинулась на тебя тогда. Понимаю, что это было обидно. И несправедливо. Прости.

– Да ладно, – с облегчением рассмеялась внезапно ставшая симпатичной Гермиона. – Я же сказала, что считаю твою реакцию понятной. Не думаю, что сама осталась бы спокойной и вежливой, если бы со мной кто-нибудь в похожих выражениях пооткровенничал насчет Рона.

Звуки, доносившиеся из центральной части библиотеки приблизились.

– Вот вы где?! – возмущенно констатировала возникшая в проходе Джинни. – Оглохли? Или ждете особого приглашения? Профессор Снейп сказал, всем пить!..

– Что пить? – с одинаковым недоумением хором переспросили Гермиона и Кира.

– Феликс Фелицис, – ответ прозвучал с не меньшим удивлением.

Знакомство с тайнами секретного архива пришлось еще ненадолго отложить.

Не став спорить с воинственно настроенной Джинни, они вышли в центральную зону библиотеки. По глазам полоснул блеск беспорядочно расставленных на высокой стойке пустых фиалов. Из размещенного там же светло-коричневого саквояжа Джинни извлекла еще два, заполненных густой золотистой жидкостью, и вручила с пояснением, что это порция на двенадцать часов.

– Профессор, – заговорила с кем-то отошедшая в сторону Гермиона, – там в основном литература по темной магии. Как вы считаете, насколько опасны могут быть эти книги сами по себе?

Наскоро опустошив свой фиал и приткнув его рядом с остальными, Кира обернулась.

– И достаточно ли для проверки стандартного комплекса диагностических чар? – дотошная отличница продолжила засыпать вопросами озадаченную Минерву.

Пробормотав что-то наподобие благодарности за напоминание, директриса спешно прошествовала к высокому камину, в пламени которого тут же исчезла. Встретившись с вопрошающим взглядом Киры, Гермиона растерянно пожала плечами. Однако топтаться в нерешительности им долго не пришлось. Минерва вскоре вернулась и, довольно блеснув кошачьими зеленовато-серыми глазами, махнула листом пергамента.

– Вот, специальное заклинание проверки. Альбус подтвердил, что его достаточно.

В расконсервированную секцию они вернулись втроем. Под изящной палочкой Минервы вспыхнули переливы диагностических чар. Зашуршали старые страницы. Возникла необходимость делать выписки, поэтому прямо между стеллажей появился наколдованный Гермионой столик и – по взмаху директорской палочки – три узких табурета.

«Надеюсь, я тоже так когда-нибудь сумею», – с долей скепсиса подумала Кира и машинально ощупала стул прежде, чем на него сесть. Вдруг иллюзия… Боковым зрением она вроде бы заметила косой взгляд и снисходительную усмешку Минервы. Но при том освещении могло и померещиться. В любом случае обижаться не на что. Ее магические задатки, как и прошедших тестирование детей-анимагов, проявлялись весьма неоднородно, а об уровне развития навыков и вовсе лучше пока помолчать. Отбросив лишние мысли и не обращая внимания на саднящую боль в проколотом пальце, Кира сосредоточилась на рецепте зелья телепатической связи, описанного в духе древних манускриптов, то есть туманно, витиевато и, само собой, на латыни. А рядом ждали своей очереди еще два фолианта, из которых свисали неоновые нити волшебных закладок. Две ярких – их наколдовала Минерва, показывая нужное заклинание Кире. Третья – созданная ею собственноручно – тускленькая, но все равно заслужившая похвалу. Да и то, что темномагическая книга раскрылась волчице, подтверждало состоятельность ее магического потенциала и не могло не радовать.

В секретной секции стало на удивление уютно. Ноздри щекотал приятный и немного пряный запах переплета – драконьей кожи, как заключили две бывалые ведьмы. Время от времени женщины негромко переговаривались, обсуждая находки и особенно запутанные записи. Поэтому, когда Киру позвала забравшаяся под самый верх Гермиона, та поначалу и не предполагала, что услышит что-нибудь особенное.

Буйная шевелюра отличницы касалась выхваченного из тьмы сводчатого потолка, затянутого махровой паутиной, а в руках она держала развернутый темно-желтый на просвет свиток.

– Здесь, кажется, про ваш народ…

Нахлынувшее чувство не было ни страхом, ни тревогой, скорее ощущением значимости происходящего. Одним быстрым и почти бесшумным движением она подскочила к лестнице, взлетела на несколько ступеней вверх и схватила протянутый пергамент. Света было слишком мало, пришлось вернуться к столу, над которым висел фонарь. Минерва отложила книгу и тоже заглянула в рукопись. Кира развернула пергамент так, чтобы читать было удобно обеим. Проскрежетала стремянка. Гермиона спустилась и нерешительно встала рядом.

«Директору школы чародейства и волшебства Хогвартс. Решение Великого схода магов всех британских земель об отстранении от изучения магии нижепомянутых категорий юных волшебников в наказание за преступления глав фамилий, примкнувших к коварному предателю Мордреду, и дабы другим не повадно было», – прочитала Кира длинное название манускрипта, нахмурилась и пробежалась по тексту ниже.

– Гарри! Рон! – донеслось из зала.

– Они вернулись, – воскликнула Гермиона и почти бегом устремилась к выходу из секретной секции. Сочувственно коснувшись плеча Киры, Макгонагалл проследовала в том же направлении. Волчица же осталась переваривать то, что успела выхватить из свитка. Однако первые звуки усталых голосов заставили ее все-таки поднять голову и обострить слух частичной трансформацией.

– Думали уже не сдержим, – возбужденно пробасил Рон. – Хорошо у компьютерщиков там что-то получилось, и самолеты перестали слушаться пилотов. Хотя пять «Тайфунов» все-таки взлетели…

– Он научился управлять погодой? – перебил говорящего чей-то испуганный женский голос. Вроде бы он принадлежал профессору нумерологии.

– Нет, коллега, речь о… – пояснения Флитвика утонули в общем гуле, посыпавшихся вразнобой вопросов и просьб продолжать.

– Один, кажется, удалось посадить в Корноулле, – отвечал Рон. – Два сбили… А еще два исчезли в неизвестном направлении.

– Два это уже не столь критично, – с уверенностью заявила Гермиона. – Главное, что вы целы.

– Не все, – бесцветно возразил Гарри. – Семеро наших в Мунго. Один в тяжелом состоянии. Один убит.

На несколько мгновений повисла тишина, сменившаяся неловкими попытками выразить сожаление и убедить Поттера в отсутствии его вины. Стандартные фразы, предназначенные для подобных случаев, не несли утешения и не избавляли от боли. Единственный их смысл заключался лишь в том, чтобы напомнить скорбящему – он не один. Кира слышала и произносила такое не раз. Она со вздохом качнула головой и вновь углубилась в манускрипт в надежде продраться сквозь дебри староанглийского.

Из текста следовало, что во времена великого противостояния короля Артура и его племянника Мордреда, некоторые семьи, близкие к «подлому выродку Морганы», выступили на стороне изменника. После гибели Мордреда, его ближайшие сподвижники были схвачены и приговорены к смерти. Их потомкам «милостью Верховного схода» сохранялась жизнь, но запрещалось владеть волшебными палочками и вообще использовать магию. И «дабы добросердечие судей не привело к появлению на британских землях ужаснейших обскуров» силами мудрейших и сильнейших чародеев было разработано и наложено на подвергнутые наказанию семьи чрезпоколенное проклятие магического беспамятства». Оно не лишало магических сил, но блокировало их спонтанное проявление у детей и избавляло проклятых от потребности в колдовстве. Наказанным под страхом мучительной смерти – расшифровывать подробности посуленной казни Кира не стала – «навек» запрещались любые контакты с волшебниками, а также любые попытки посвятить потомков, рожденных после суда, в тайну их происхождения и истинной природы. Не менее суровая кара ждала и любого другого колдуна, который осмелился бы сознательно нарушить наложенный запрет.

Далее в послании «с прискорбием» сообщалось, что в числе предателей оказались отпрыски учеников и даже потомки славного Годрика Гриффиндора. В память о заслугах предков Великий сход оставил их детям право пользоваться анимагической трансформацией. Однако на другие виды магии и для этой категории изменников налагалось табу, а потому «их детям и детям их детей, и внукам их внуков заказана дорога в Хогвартс», несмотря на сохраненной способности к анимагии.

– Не фига себе! Вы что, все прямые потомки Гриффиндора, что ли?

Вздрогнув от неожиданности, Кира обернулась. Она и не заметила, когда за ее спиной оказались Рон и Гермиона. В ответ волчица только пожала плечами. «Совсем скоро все навыки растеряю», – с досадой подумала она.

– А что там за ерунда про предательство? Не могли его потомки и ученики стать изменниками. Или я чего-то не понял?

– Нет, понял ты все правильно… – разделяя слова длинными паузами, ответила Гермиона. Она морщила лоб и продолжала вглядываться в письмена. – И это, вроде бы, объясняет загадку «невидимости» анимагов для Хогвартса, но я не понимаю другого. В «Истории Хогвартса» сказано, что основали его в X веке. Так? – она вопросительно посмотрела на мужа, а тот одним выражением осунувшегося лица ответил: «Ты это серьезно мне?» Позволив себе мимолетную гримаску снисходительности, Гермиона вскинула брови и широко раскрыла глаза. – А король Артур, по мнению большинства исследователей, жил, примерно, в пятом или шестом веках. – Она перевела взгляд на Киру. – Это письмо не могло быть написано вскоре после битвы, поскольку школы тогда еще не было… Предположить, что послание – своего рода выписка из решения пятисотлетней давности, тоже нельзя. Ведь в таком случае его бы написали еще при жизни основателей. И, если даже допустить, что Гриффиндор создавал Хогвартс, будучи шестисотлетним старцем, что противоречит…

– Ну, маг его уровня!..

– Рон, не перебивай, пожалуйста. Здесь речь о его потомках! Значит, он был бы в курсе и их измены, и наказания – зачем писать?

– Хм! Так пятьсот лет прошло – мог человек запамятовать? – Рон театрально вытаращил глаза и тут же примирительно вскинул руки. – Да шучу я, шучу! Согласен – не сходится. И я же первый сказал – туфта все это. Так что, Кира, забей! Никакие вы не изменники.

– Это я и так знаю, – против воли прозвучало прохладно и сухо.

– Не знаю, что такое «туфта», но предполагаю, что всё не совсем так, молодой человек, – проскрипело откуда-то сверху. Мгновение спустя оттуда же плавно стек и профессор Бинс, в темном проходе казавшийся немного более плотным, чем обычно. – Документ, который вы обсуждаете не фальшивка и события, в нем описанные, имели место в истории.

– Тогда, может быть, поясните, профессор? – акцентировав голосом последнее слово, Гермиона сложила руки на груди и сузила глаза.

– Поясню, – согласно кивнул призрак. – Зачем же упускать возможность развеять еще одно заблуждение, которое мне много лет приходилось поддерживать по причине данной однажды клятвы?

– Какой клятвы? – недоверчиво скривился Рон.

– Клятвы историка, – профессор остался невозмутим. – Ее приносят все, желающие получить доступ к особому архиву отдела Тайн. Приходится выбирать, либо не сможешь никому ничего рассказать, пока правда сама не вскроется, либо ничего не узнаешь.

– И о чем же еще вы нам лгали? – Было похоже, что Гермиона даже не пыталась скрывать возмущение.

Призрак пристально посмотрел на нее и неожиданно грустно улыбнулся.

– Молодости свойственны принципиальность и строгость, но все же не будьте столь категоричны, милая леди. Клятва историка не из тех, которые можно нарушить, получив откат. Она из тех, которые не позволяют ни высказать, ни написать запретное. И действует она и в посмертии.

– Но вы могли хотя бы не обманывать, – стушевалась отличница.

– А я и не обманывал, – все с той же улыбкой сказал Бинс, – я не называл дат. О них вы читали в книгах.

– Но вы нам хотели что-то рассказать, – не вытерпела Кира.

– Да. – Призрак сосредоточенно посмотрел на свои полупрозрачные белые пальцы. – Начну с того, что Хогвартс был возведен на семьсот лет раньше, чем говорится в учебниках. Но основателями его действительно были четверо сильнейших магов, имена которых и по сей день носят школьные факультеты. Невероятно сильны были и первые ученики, но, к сожалению, когда между Салазаром и Годриком возник разлад, зерна раздора проросли и между ними. Самый выдающийся выпускник Слизерина – Мерлин – в последствии стал доверенным лицом и наставником короля Артура (1). А последователи Гриффиндора хоть и выказывали лояльность своему королю, но в ближний круг так и не попали. В результате они сблизились с племянниками Артура, некоторые – с Мордредом. Гриффиндорцы всегда были бесстрашны и умелы в бою, и анимагической трансформацией владели в совершенстве. Мордред высоко ценил их таланты, а его самого в те времена прочили в преемники бездетного короля. Поэтому нет ничего удивительного, что волшебники с готовностью присягали ему на верность, а потом оказались в стане изменников. Участь, которая их постигла после поражения Мордреда, вполне правдиво отражена в тексте послания. – Призрак качнулся, будто вздыхая. – Вот то, что я хотел рассказать. Но вам Кира, конечно, не следует принимать их проступки на свой счет. Нравы поменялись, и никто уже не склонен винить современников за преступления их предков. Поэтому не огорчайтесь.

– Принимать на свой счет? И не собиралась. – Сарказм и негодование брызнули вместе с первыми же словами. – Во-первых, ни я, ни мой народ в самом деле не имеет ни малейшего отношения к событиям полутора тысячелетней давности. А во-вторых, я так и не услышала ничего, что свидетельствовало бы об измене так называемых преступников. Да, это слово упоминалось неоднократно, но люди, которые были осуждены, названы предателями за верность. Верность своему сюзерену и принесенной присяге. Их сторона проиграла войну, а историю пишут победители, вот и все. Измены – я не вижу. Но кое-что меня действительно беспокоит и, вероятно, огорчает. Теперь, когда все присутствующие узнали о вердикте, наше общение становится осознанным, – она сделала паузу, – нарушением приговора. И что? Теперь за контакт со мной – потомком приговоренных – каждого присутствующего ждет какая-то средневековая кара? – Давно она не испытывала такого жгучего желания по-звериному зубами вцепиться в глотку. Только вот глотки давно истлели, а машина времени не изобретена. Поэтому ярость клокотала безвыходно и скалилась на пустоту.

– Плевать. Лично я не перестану общаться с Кирой и другими анимагами из-за какого-то идиотского проклятия. – Подошедший во время разговора Гарри стоял, прислонившись плечом и головой к стеллажу. Но от этой усталой позы удивительным образом веяло спокойной решимостью.

– Не нужно поспешных решений, Гарри. – Макгонагалл тоже оказалась среди столпившихся в проходе. – Наказание может грозить не только тебе, но и анимагам.

– Постойте. Здесь, кажется, есть про это дальше, – голос Гермионы клинком прорезал духоту. – Вот, в постскриптуме другими чернилами. Они почти выцвели. Как специально, чтобы никто не заметил или не смог прочесть… Прямо, как на банковском договоре, – ворчала она, склоняя голову то на один, то на другой бок, в попытке разобрать написанное, – только там шрифт мелкий, а здесь бесцветный.

Кира тоже всмотрелась в приписанный поблекший текст. Острой вспышкой включилось волчье зрение, и, запинаясь в особо неразборчивых местах, совместными усилиями они с Гермионой прочитали: – Со временем сила проклятия ослабеет, и… не исключено, что через столетия среди изгнанников магический дар станет проявляться. Но и тогда школьным… стражам-опекунам не следует слать к ним вестников и призывать… к учебе. Только, когда правда сама проложит себе дорогу подобно ручью и потомки приговоренных к забвению волей самой судьбы переступят порог Хогвартса, тогда проклятие падет. Но свершится оное на краю бездны, когда сойдутся Луна и Солнце, и поднимутся воины… слуа?.. И тьма, которая страшнее Ада, придет на землю.

– А кто даже и прочитал, чтоб все равно ни хрена не понял! – хохотнул Рон. – Да это просто какая-то гоблинская Трелони писала.

– Подожди, Рон. Этот свиток не зря хранился столько лет в тайной секции. Не стоит недооценивать то, что в нем написано.

– И вспомните о приличиях, молодые люди! Хотя бы с учетом того, что профессор Трелони похищена Волдемортом и ее судьба не известна… Ваш тон возмутителен.

– Да. Простите, миссис Макгонагалл, – виновато отозвалась Гермиона и, помолчав в неловкости несколько секунд, вернулась к прежней теме: – Здесь сказано, что проклятие падет, когда потомки приговоренных переступят порог Хогвартса. Если речь о Кире и ее народе, очевидно, что это уже случилось.

– А что там за чушь про Луну, Солнце и Ад?

– Сойдутся Солнце и Луна – затмение? Когда ближайшее?

– Двадцатого мая, – из-за спин собравшихся донесся голос профессора астрономии. Стоявшие впереди притиснулись к стеллажам. Так стало видно саму Аврору. – Потом тринадцатого ноября. Но на нашей долготе их наблюдать не придется.

– А может, это иносказательно? – обычным напевно-ласковым тоном предположила Луна. – В том смысле, что сойдутся не небесные Луна и Солнце, а что-то, что они символизируют?

– А при чем тут слуа? И тьма страшнее Ада? – помрачнев, спросил Рон.

– Ну, – зябко передернула плечами Минерва, – как часто бывает с предсказаниями, поймем, когда свершится. А пока не лучше ли нам вернуться к тому, с чего начали?

– Могу я полюбопытствовать, что здесь происходит? – Этот голос Кира не спутала бы ни с каким другим. Она порывисто поднялась со стула, чтобы увидеть его обладателя, хотя особой нужды в том и не было, поскольку толпа расступилась перед Снейпом, как недавно перед Синистрой.

– М-м… Просто мы тут кое-что нашли, – ответила Гермиона. Метнула короткий взгляд. – Кира вам все расскажет. – Она сделала большие глаза Рону, а потом Гарри. И они втроем двинулись на выход из тайной секции, попутно знаками давая понять, что остальным лучше последовать их примеру.

Оставшись наедине с Северусом, Кира молча отдала ему свиток. Ответив внимательным взглядом, он поднес манускрипт к лампе, прочитал, не проронив ни звука. Только хмурился и иногда щурил глаза.

– Думаешь, это про вас? – с едва различимым участием спросил он, отрываясь от пергамента.

– Да. Все сходится. Анимагия. Отсутствие писем из Хогвартса. Наше традиционное недоверие к волшебникам. Передающаяся из поколения в поколение установка на соблюдение дистанции.