Текст книги "Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)"

Автор книги: Яросса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

А на последнем курсе жизнь Копры перевернулась во второй раз. Она влюбилась. С Беном познакомились на фестивале магии, и мир заиграл новыми красками. Летом, сразу по окончании школы, Бен позвал замуж. Впервые ей было наплевать на то, что говорит Мортабор. Любовь, замужество – глупости? Не для темной ведьмы? Тогда она перестанет ею быть. И некромантию забудет. На что ей инферналы, когда у Бена такие искрящиеся голубые глаза, мягкие светлые кудри, губы сладкие, а руки сильные и ласковые? И никаких чар, никаких зелий. Он любит ее по-настоящему.

– Хотя бы рожать не вздумай! – Копре часто вспоминалось, как вздыбились при этих словах седые патлы наставницы и будто-то бы сверкнули белым светом слепые глаза.

Счастье исчезло также внезапно, как и пришло. Бен тогда вбежал в комнату на дикий вопль акушерки, взглянул на новорожденную дочь и отпрянул.

– Ты темная! – в ужасе шептал он. С полок шкафа, в который он впечатался широкой спиной, падала посуда. Медленно разлетались и тускло поблескивали осколки. – Господи Всемогущий, ты темная! Как же я не заметил! – в отчаянии повторял Бен и смотрел на жену как на что-то уродливое, мерзкое. Он сбежал. Бросил. Предал.

Бена спустя три дня нашли в сточной канаве вместе с телом женщины, очень похожей на его молодую жену. Глупая акушерка хоть в чем-то пригодилась. «Убийство с целью ограбления», – позже написали в полицейском протоколе.

Было нелегко. Решая вопрос с акушеркой, Копра почувствовала, что роды существенно ослабили ее магию. Боялась, что на Бена сил не хватит. Но, когда она нашла мужа, тот был потерян, подавлен, смотрел на нее сквозь слезы и практически не мешал. Было больно, но она смогла. А когда все было сделано, Копра вдруг поняла, что совсем не может колдовать и похолодела.

«Неужели конец? Сквиб?» – пульсировало в голове, пока она уже вручную волоком стаскивала два тела в канализационный сток.

Был момент апатии, когда захотелось упасть прямо там в высоких зарослях тростника, буйствующего на жирных берегах зловонной канавы, закрыть глаза и никогда больше не открывать. Но Копра не привыкла сдаваться, и было жаль несчастную новорожденную малышку. Она пообещала себе, что у них будет все, о чем только можно мечтать, нарекла дочь именем Морриган – Большая королева – и приняла решение перебраться в Англию. На корабле Копра заметила первые признаки возвращения магических сил и в Старом свете принялась строить жизнь заново.

Путь к цели, к власти был раздражающе медленным.

Однажды Копре посчастливилось. Будучи в командировке еще в качестве рядового сотрудника Отдела магических игр и спорта, в толчее египетского рынка волшебных артефактов, разглядывая заваленные бесполезными безделушками прилавки, она наткнулась на действительно интересную вещь – старый пергамент с непонятными письменами.

Смуглый, как вяленая дыня, старьевщик лопотал что-то про очень мощное заклинание, хранимое свитком, но прочитать или хотя бы внятно объяснить на каком языке сделаны записи не мог. Было ясно, что торгаш сам не знает, что продает. Однако чутье и шлейф темной магии, тянущийся от свитка, убедили Копру раскошелиться на немалую, как ей тогда казалось, сумму.

В открытую решать загадку свитка она не могла. Не один год ушел на то, чтобы выяснить: таинственные письмена – это древнеиндийское брахми (1). Не меньшее время занял перевод. Лишь уловив общую суть, ведьма убедилась, что старания ее не напрасны. Рукопись хранила ритуал открытия источника величайшей силы. Дальше предстояло самое сложное – понять детали.

Как ни странно, одну из трех самых сложных загадок Копре помог решить ненавистный Поттер. Критикуя предложенный ею законопроект об обязательной экспертизе духовно-нравственного развития юных волшебников, он заявил, что запрет на использование магии подростками, которых признают аморальными, приведет к появлению обскуров. Инициативу начальницы отдела морали и нравов забраковали. Зато, когда она в самом дурном настроении вернулась домой и в который раз развернула перед собой свиток, отчаянно желая овладеть наконец его тайной, стало вдруг просто очевидно, кого имел в виду древний маг, говоря про дитя с черной звездой в груди. «Выращенное противно карме…» – сходилось. Оставалось разобраться с местом силы, способной заставить черную звезду парить, и непонятным Аашасадхваном (2), который Копра предварительно перевела как «дорогу надежды», но была уверена, что речь идет не о дороге в прямом смысле слова, а о некоем артефакте.

*

Со стоном досады ведьма оторвалась от разглядывания рукописи. За последние полтора года она не продвинулась ни на шаг.

Последней ее крупной удачей было то, что удалось заполучить мальчишку. Для этого пришлось рискнуть – посетить родину. Копра помнила школьные сплетни о том, что в некоторых американских сектах до сих пор детей-магов считают плодами дьявола, скрывают от общества и практикуют жестокие ритуалы экзорцизма. Она рассчитывала найти нужного ребенка и не ошиблась. Тупые людишки, искоренявшие волшебников в своем кругу, легко подчинились воле опытной ведьмы и отдали проклятое дитя.

Воодушевленная успехом Копра хотела было поквитаться с Мортабор. Старая невежда была виновата в ее беде. В Англии Копра видела много могущественных семейств, из поколения в поколение практикующих самую что ни на есть темную магию, и во всех этих семьях росло здоровое потомство, потому что использовались очищающие ритуалы и обереги для женщин. Знала ли о них Мортабор? Должно быть, нет. Но это не меняло сути – повстречай Копра другую, более мудрую, наставницу и все было бы иначе. Однако жажда мести уступила доводам разума. Колонтон решила пока не рисковать и без лишних промедлений покинула американский континент.

Мотнув головой, Копра стряхнула воспоминания. Нужно узнать, что там мальчишка. Вообще-то его имя Пол. Но зачем инструменту имя?

Ведьма щелкнула узловатыми пальцами, и в них словно из воздуха материализовался серый неприметный блокнот на кольцах с вставленной в них ручкой.

«Как дела?» – размашисто черкнула Колонтон на листе, разлинованном в клетку, как маггловская школьная тетрадь.

Слова побледнели и исчезли, а через минуту другую появились другие:

«Все в порядке, мэм».

*

В каминных трубах выл и гудел ветер. За окнами темнела ночная мгла и лишь огонь в камине, да несколько люмосов по углам освещали комнату.

– Извини, Рон, – Гарри серьезно и огорошенно посмотрел на полулежащего на диване друга, – но ты реально – придурок.

Уизли закатил глаза и, отвернув покрытое ссадинами и синяками лицо, уставился в стену. Однако хватило его ненадолго. Джинни и Гермиона, сидевшие в стоявших поодаль креслах в совершенно одинаковых позах нога на ногу и с воинственно сложенными на груди руками, даже не успели ничего добавить к уже рассказанному, как виновник собрания заговорил сам:

– Ладно. Не вопрос – я придурок! – он вздернул рыжие брови и, стрельнув негодующим взглядом в жену и сестру, широко раскрытыми глазами вперился в друга. – Но вы же не станете отрицать… – покрытая веснушками кожа на лбу собралась в складки. Рон сосредоточенно подбирал слова: – что результаты эксперимента, оказались… э-э-э, впечатляющими?

– Они и на Лилином хомячке были впечатляющими! – глаза Гермионы яростно сузились.

– Но ты сама говорила, что на человека зелье не всегда действует так же, как на подопытное животное, так? – Рон перевел взгляд на нее, чуть не вывернув себе шею. Гермиона раздула ноздри, а на губах ее мужа появилась самодовольная улыбка. – А теперь мы точно знаем, что оно увеличивает не только силу и прочность, но и магию. Это может нам пригодиться.

– Ты. Должен. Был. Подумать. О риске! – медленно отчеканила миссис Уизли. – И не повторяй, что это благородное дело! – со смесью ехидства и раздражения она покачала головой.

– А что, если это так и есть, – пожал плечами Рон, взглядом ища поддержку у Гарри, но тот его не слушал.

Он смотрел на Джинни, которая тоже включилась в перепалку. Гарри понимал, что придется рассказать ей о своем возвращении в аврорат, предвидел ее огорчение и чувствовал уколы совести за тот душевный подъем, который пережил, ощутив почти забытый, бодрящий вкус борьбы, опасности и значимости дела. Он корил себя за эгоизм, за мальчишество, понимал, что абсолютно ничего хорошего происходящее не сулит, но не мог не признать: ему давно не хватало адреналина.

Спорщики меж тем обменивались репликами о том, как недопустима потеря самоконтроля, и о возможности доработки зелья. Даже название ему уже успели дать – «берсерк-эликсир».

– И не нужен нам Снейп, – сменив положение лежа на позу потрепанного жизнью лотоса, распалялся Рон. – Гермиона сама все сделает! Все забыли, как она варила Оборотное на втором курсе? Я и на седьмом бы не смог!

Гарри с добродушной иронией заметил, что подруга опустила голову, стараясь скрыть дрожащую на губах улыбку.

– Доработка в любом случае потребует времени. А ты заставил нас переволноваться.

– И вообще-то мы еще предыдущее твое гениальное предложение не реализовали, – в отличие от Гермионы Джинни успокаиваться не собиралась. – Готовься. Завтра все вместе варим Феликса. Или ты думал – будешь только генерировать идеи и грандиозные авантюры устраивать? Нет, братик! С завтрашнего дня будешь делать то, что тебе скажут…

– Ой, Джин, не включай маму.

– А я и есть мама, Рон! – с неожиданной болью ответила его сестра и, порывисто поднявшись, подошла к окну. Как придавленные тяжелой ношей опустились плечи. Из-под напряженно сведенных бровей глянуло ее отражение в ромбе оконной рамы.

– Джинни права, – Гермиона подалась вперед, сцепляя в замок пальцы. – Мы не можем поступать также безрассудно, как в школьные годы.

– А ты почему так поздно вернулся, Гарри? Какие новости?

Он виновато поднял на жену взгляд. Она по-прежнему стояла у окна, но повернулась лицом в комнату и оперлась руками о подоконник позади себя.

– Понимаешь, Джинни, – начал Гарри и с досадой заметил, что мямлит. Кашлянул. – Я согласился вернуться…

Она выслушала молча, напряженная как струна. Не ругалась, не упрекала. Только мотнула головой и горько усмехнулась:

– Как будто могло быть иначе…

«Обиделась. Конечно, обиделась и расстроилась. Прости, любимая, но ты же понимаешь, я иначе не мог».

А общественность тем временем требовала немедленных разъяснений.

– Да, Рон, именно в аврорат… – возмущенно-взбудораженное лицо друга вызывало невольную улыбку.

Пришло время в подробностях рассказать и об ультиматуме Волдеморта, и о Нэше-ветале на хвосте Колонтон, и о не увенчавшихся успехом визитах оперативных групп к ней на квартиру и на швейную фабрику:

– На фабрике мы с парнями каждый угол практически ощупали-обнюхали. Магический фон серьезный, а источник не нашли. Оставили наблюдателей…

– А поможет? Что-то в Женеве… как это – эшелонированная оборона! – Реддла не здорово удержала.

– Есть предложения получше?! – негодуя, вытаращился Гарри. – А Реддл из логова просто трансгрессировал – гад! Но Копра – не он, к счастью.

– А тебе не кажется, что на фабрике у Копры тоже Фиделиус? – Гермиона сосредоточенно перекатывала в ладонях волшебную палочку.

– Практически уверен, – процедил снова-аврор и чертыхнулся. – Хорошо, на квартире таких чар нет.

– Да, магглы бы заподозрили неладное, если бы из подъезда исчезла одна квартира, – Рон фыркнул.

– Да дело же не в этом, – вскинула брови Гермиона. – Вы разве не помните? Хранитель не может жить в хранимом им доме, – она обвела всех недоумевающим взглядом. – В месте, скрытом Фиделиусом, магические каналы его хранителя блокируются, это грозит истощением и полной утратой способностей волшебника.

– Как тогда Реддл мог? Или его инкубаторы хранил кто-то другой?

– Кто, например?

– Не знаю. Может быть, проблема решалась тем, что клонов много? У одного каналы перекрыты – у остальных функционируют.

*

От кирпичного здания бывшей швейной фабрики веяло запустением и упадком. Свинцово-серое небо смотрелось в забранные грубыми металлическими решетками мутные окна, кое-где зияющие рваными звездами пробоин. Скрипели, раскачиваясь на ветру, давно погасшие фонари и стонали деревья, окружавшие пятак разбитого асфальта перед парадным входом.

Два мракоборца, скрытые чарами заглушения и невидимости, то и дело обновляли согревающие заклинания. Один часто поглядывал на часы.

– Только начало третьего. Почти час до смены, а спать уже охота, – он смачно зевнул, прислоняясь спиной к шершавому стволу акации. – Кажется, стоя б заснул.

Второй только хмыкнул.

– Вот приду домой…

– Тихо!

Посреди двора мелкие обломки веток, полуистлевшие листья и снег, покрывавший землю скудной рваной простыней, взвились вихрем. Поначалу легкий и прозрачный, он быстро наполнился клубящейся темнотой. Авроры невольно прыгнули за толстые стволы и затаились, забыв о предпринятых мерах.

Через секунду из быстро исчезающей черноты вышли самый опасный темный волшебник из известных им современников и мальчик в дутой курточке. Волдеморт оглянулся и шумно втянул воздух.

– Я его чувствую, – донесся свистящий шепот.

У наблюдателей похолодело в животах и морозом ободрало лопатки.

– Он здесь, – отозвался мальчик, повернулся, и мракоборцы увидели светящиеся красным нечеловеческие глаза, – но входа к нему нет.

– Фиделиус популярен.

– Ты знаешь, как обойти эту преграду, гуру?

Волшебник вскинул белую руку. В этот момент из-за плотной ваты облаков выглянула луна и осветила его лицо. Безгубый рот улыбался.

– Не торопись, демон. Здесь есть кто-то, желающий познакомиться с нами поближе. Авроры внутренне сжались, но Волдеморт смотрел совсем в другую сторону, вверх на двускатную крышу, пестрящую проплешинами отвалившейся черепицы. Из-за вентиляционных труб показалась миниатюрная женская фигурка, вскочила верхом на метлу и уверенно спустилась вниз.

– Здравствуйте, лорд! – голос казался монотонным и манерно гнусавым, слегка. Ветер трепал длинные светлые волосы девушки.

– Назовитесь, юная мисс… – с благосклонным высокомерием велел Темный лорд.

– Меня зовут Кассиопа. Кассиопа Аллузи, сэр.

– И чего же вы хотите, мисс Аллузи? – он плавно отклонился корпусом в одну сторону, одновременно склоняя голову в другую. Змея, раскачивающаяся в стойке.

– Отомстить своей обидчице и помочь вам, сэр.

Волдеморт громко выдохнул, снова обнажая ряд острых зубов в подобие улыбки.

– Откровенно. Это правильно, мисс Аллузи, не стоит и пытаться меня обмануть, – длинные пальцы властно завладели подбородком Кассиопы и подняли его выше. – Не бойся. Если ты сказала правду, я не причиню тебе вреда, – он впился расширившимися зрачками в ее глаза. Отпустил через несколько минут. – Отлично. Вы не Хранитель, но доступ имеете.

– А если Копра вдруг умрет, я стану Хранителем и проведу вас к ребенку, – вставила блондинка. Волдеморт лишь прищурился. Удача улыбалась ему. Можно было и простить девчонке ее нетерпеливость.

– Что ж, не вижу причин откладывать визит к вашей начальнице? Вы ведь в состоянии проводить нас к ней?

– Конечно, сэр, – Кассиопа с готовностью склонилась в не отличающемся изяществом поклоне.

– Называйте меня, мой лорд, – кивнул он и, обернувшись к ветале, добавил: – О них позаботятся.

Авроры еще не успели осмыслить, о ком и кто должен позаботиться, а за исчезнувшими волшебниками еще не улегся аппарационный вихрь, как позади них возникли еще два.

– Фините инкантатем! – с бледно-голубоватых змеиных лиц насмешливо посмотрели две пары красных глаз. – Нелегка мракоборческая служба, не правда ли, господа?!

(1) Разновидность древнеиндийского слогового письма, возникшая в VIII – VII веках, а по некоторым данным около 2 тыс. лет до н.э. и бывшая в ходу до Средних веков.

(2) От санскритских: ádhvan [adhvan] m – путь, пространство и āśás [aashas] – надежда; ожидание

========== Шаги к цели ==========

– Прелестной домнишоаре (1) в благодарность за неоценимую помощь, – с легкой улыбкой, балансирующей на грани смущенного интереса и тонкого пикапа, Северус скользнул рукой по темной полированной стойке, подвигая к стоящей за ней девушке плотный пластиковый пакетик с густым текучим содержимым. Рассмотреть его в полумраке обитой мореным дубом прихожей, освещенной лишь шестью свечами в паре канделябров, установленных по бокам широкого стола, было сложно. Однако одариваемая поняла сразу.

– Ах, как это мило! – на бледном лице, словно выхваченном из темноты желтоватым светом свечей, полосой белых зубов блеснула улыбка, а в карих глазах отразились язычки пламени. – Благодарю вас, домнуле(2). Могу я еще чем-нибудь помочь? – девушка как бы неосознанно провела изящными пальцами по темным, мягко спружинившим локонам.

– Я бы попросил сориентировать меня по местонахождению ближайшего рынка ингредиентов для зелий, – он перехватил заинтересованный взгляд. – Но боюсь злоупотребить вашей любезностью, – произнесено было бархатно-низким голосом. «Я знаю, во что ты играешь, девочка. И знаю, кто я в этой игре – дичь! Но ты ошибаешься, полагая, что знаешь, во что играю я».

Девушка замялась с ответом. Но Северус уже увидел и вывеску рынка с уходящими в сторону рядами светящихся магглотталкивающей магией прилавков, и название маленького городка, в котором тот рынок располагался. Лезть в голову к вампиру, учитывая их ментальные способности, рискованно. Но соответствующее его целям Зелье Шамана требовало нескольких ингредиентов животного и растительного происхождения, встречающихся только в Румынии. Их поиски могли занять немало времени, которого у него не было. Накануне по возвращении из Хогвартса он вместе с Кирой изучал имевшиеся в библиотеке фолианты, которые хоть каким-то боком могли касаться астральных практик. А ближе к ночи занялся анализом отчетов, присланных менеджерами “OldFarma”. Продажи падали, несмотря на рост расходов на маркетинг. Такими темпами к моменту победы над Волдемортом его предприятие, лишенное систематического чуткого контроля, могло разориться… Но Северус научился не зацикливаться на мелких неприятностях, поэтому смог неплохо отдохнуть и выспаться. В результате он чувствовал себя бодрым и риск, связанный с легиллименцией вампирши, счел приемлемым.

Попутно выяснилось, что библиотекари не собирались устраивать на него охоту. Платежеспособных клиентов – а за чтение старинного фолианта Северус расплатился золотом – ценят и берегут, даже когда это всего лишь люди, а бизнесмен – вампир. Пожалуй, зелья, делающие кровь токсичной для них, были перестраховкой. Хотя в подобных ситуациях лучше переусердствовать. Вот, к примеру, красавица за стойкой могла и не посчитаться с меркантильными интересами, рискни какой-нибудь беспечный клиент пригласить ее на свидание.

Из разбавленной тусклыми отсветами темноты читального зала вышел высокий мужчина во фраке. Почти превращенные контрастными тенями в маску правильные черты лица, платиновые волосы и жесткий холодный голос:

– Стефэния, не задерживай нашего гостя.

Красавица строптиво фыркнула, бросила из-под опустившихся ресниц кокетливо-капризный взгляд на Снейпа.

– Зануда Фонсо, – шепнули встопорщенные губки.

– О, уверяю вас, все совершенно иначе, – манерно возразил хозяину библиотеки Северус. – Это я имел дерзость докучать девушке вопросами. Прошу меня простить. Мое почтение, сэр, – обозначил вежливый поклон в сторону Фонсо. К Стефэнии: – Леди.

Круто развернувшись, он стремительно пересек холл и вышел в тамбур.

– Что он спрашивал? – донес обостренный слух.

Последующий разговор вампиров не представлял интереса, и Северус уверенно шагнул за дверь. Яркая белизна больно резанула по глазам. Морщась, он чуть ли не вслепую сделал несколько шагов по короткой расчищенной дорожке, упирающейся прямо в сугроб.

Остановился, вдыхая морозный воздух. Путь к библиотеке включал авиаперелет Лондон-Бухарест, поездку автобусами с несколькими пересадками и завершался пешим восхождением. Начало последнего этапа тоже можно было бы назвать маггловским, да только магглы, если бы им приспичило прогуляться по нехоженым местам зимнего леса, наверное позаботились бы о снегоступах, как минимум, а не бороздили снежные просторы, проваливаясь по колено. Только когда вероятность быть замеченным местными свелась к минимуму, Северус набросил дезиллюминационку и низенько пролетел вдоль горного склона, обращая внимание только на указанные Геллертом ориентиры. Однако теперь, заново привыкнув к свету, он задержался, окунувшись в завораживающую красоту Карпат.

Искрились в тонких сочащихся сквозь облачную пелену лучах снежные вершины. Во все стороны раскинулись почти не потревоженные цивилизацией хвойные леса, дремлющие в звенящей тишине. Напоминающее небольшой замок каменное здание библиотеки казалось выросшим прямо из скал. Место следовало хорошо запомнить. Редчайший книжный фонд стоил того, чтобы к нему еще не раз вернуться. Но прагматичный интерес нисколько не помешал одновременно насладиться мимолетным ощущением гармонии и свободы. Именно такие моменты, иногда ускользающе эфемерные, но непременно побуждающие вдохнуть полной грудью, насыщали жизнь вкусом.

«Если… нет, когда преодолеем кризис, нужно будет пригласить Киру в путешествие. В этом мире определенно есть, на что посмотреть, – подумал он, закручиваясь в аппарационный вихрь. – А ведь из окон дома в Женеве видны Альпы и Юра…»

*

Декабрьские пейзажи женевского пригорода не отличались роскошью снежного покрова. Однако яркие предзакатные лучи золотились в оконных отражениях, играли оттенками зелени в самшитовой изгороди и в сизоватой хвое елей, росших по обе стороны дома. Синело безоблачное небо. С не успевшими оформиться и разделиться чувствами эстетического наслаждения, щемящей досады и негодования Северус взбежал по каменным ступеням парадного входа.

В вестибюле его ждала взволнованная, взбудораженная Кира.

– Прилетела сова – одна их тех, что ты мне прислал, когда был в отъезде, – с письмом от Орикса. Еще утром… Он просил о встрече. Я ответила: сегодня у ворот Хогвартса в шесть. Я думала воспользоваться каминным транспортом, – Кира перевела дыхание. На шее под прядью волос в такт пульсу вздрагивала кожа. – Насколько я помню, директор Макгонагалл давала разрешение. Уже потом до меня дошло, что письмо могло быть и не от Орикса. Почерк его, но это ведь ничего не значит, так?.. Как думаешь, я подставила тех, кто в школе?

– Не думаю, – резче, чем собирался, ответил Северус, – что назначенная тобой встреча могла хоть сколько-нибудь увеличить их риски. В Хогвартсе находятся отнюдь немаловажные для Реддла пленники. Считал бы нужным атаковать, уже бы это сделал, – на мгновение губы сжались в узкую полоску. – И ты собиралась отправиться туда одна? Без меня?

– Первая мысль была такой, – выдохнув и заметно расслабившись, ответила Кира. – Позже решила ждать тебя. Пусть лучше Орикс поскучает у ворот, чем я по глупости вляпаюсь и стану предметом шантажа… – договорить она не смогла, прерванная поцелуем.

– Вот это правильно, – его взгляд глаза в глаза длился лишь мгновение, и тотчас переметнулся на наручные часы. – То есть через пятнадцать минут. Я отнесу ингредиенты в лабораторию, сделаю пару записей, и отправляемся.

*

Кира сидела за письменным столом, скрестив по-турецки ноги, и, подперев голову руками, беззастенчиво наблюдала за Северусом, колдующим над котлом. «Как там его цитировал Гарри? В зельеварении нет ничего от глупого махания палочкой? Действительно». Он нарезал, перетирал, помешивал, менял интенсивность пламени, следил за временем. Никаких заклинаний, никаких колдовских пассов. И все-таки в действиях мастера зелий незримо присутствовала магия. Движения рук, сравнимые с взмахами дирижера, клубы пара, тихое бульканье завораживали. И кроме того – мимика. Прежде Кире доводилось видеть Северуса недовольным и язвительным, встревоженным и заботливым, страстным и ласковым, решительным и жестким, да много каким, но за варкой зелья его лицо приобрело особое выражение, одухотворенно сосредоточенное. Спокойный внимательный взгляд. Чуть-чуть, еле заметно, приподнятые уголки губ. Он превратился… в поэта… художника… композитора… И творил магию, имя которой – искусство.

«Да-а, мне тебя еще познавать и познавать, – с улыбкой думала Кира, склонив голову набок. – Вот кто бы, к примеру, мог подумать, что обычно уверенный и невозмутимый Снейп бывает трогательно растерянным?» В памяти всплыл момент встречи с трактирщиком из «Кабаньей головы». Северус предложил это заведение для спокойного разговора с прибывшими на встречу Ориксом, Маленой и Глинном. То, что с хозяином малоприятной забегаловки он знаком лично, стало понятно еще по данной им характеристике: «Гигиена как в хлеву, зато конфиденциальность гарантирована». А вот дружественными их отношения поначалу не показались.

*

– Или туда, или сюда! – басом рявкнули анимагам, едва не сбитым с ног волной теплого влажного воздуха, насыщенного запахами незамысловатой деревенской еды и перегара. – Не май-месяц – двери настежь держать.

Фигура косматого бармена смутно вырисовывалась в полосе блеклого света, сочащегося из окна, которое не мылось, наверное, со дня установки.

– Ты, как всегда, само радушие, Аберфорт, – не преминул съязвить входивший последним Северус.

Старик, который вышел из-за стойки и, вытирая руки о серый в масляных пятнах фартук, всматривался в посетителей, вытянув шею.

– Гляди-ка, Снейп! Чего приперся? – подходившего сопровождал угрюмый взгляд.

Анимаги тем временем неуверенно толпились у столика, ближайшего к двери. Радость первых минут от того, что все живы и здоровы, к тому моменту успела схлынуть. На смену ей пришла неловкость от не заданных вопросов и не высказанных ответов. Очевидно, не считая ситуацию удобной для начала важного разговора, они все молча наблюдали за общением двух колдунов. Слов было не разобрать, а жесты и мимика говорящих казались сдержанно неприветливыми. Когда Аберфорт вдруг сгреб Северуса в охапку, Кира даже дернулась в непроизвольном порыве прийти на помощь, и только в следующее мгновение разглядела улыбку в неряшливых седых усах и расслышала обрывок фразы:

– …твоя шпионская! Мы же все думали… – после этого Аберфорт отпустил явно растерявшегося Снейпа и продолжил говорить, осматривая его с ног до головы с уже нескрываемым добродушием. Когда их взгляды снова встретились, Северус уже прикрыл растерянность гримасой недовольства.

*

– Еще не надоело?

– Что? – выныривая из воспоминаний, Кира удивленно распахнула глаза.

– Без дела сидеть, – Северус в излюбленной манере приподнял бровь.

– А я могу чем-нибудь помочь? – Кира с готовностью опустила ноги на пол и привстала.

– Ну-у, с Зельем Шамана я сам справлюсь, а ты могла бы сварить индикатор к зелью Темной Души.

– В смысле, вот так взять самой и сварить? – уточнила Кира, подходя к длинному лабораторному столу. – Мне, конечно, лестно, что ты такого обо мне высокого мнения, но должна предупредить, я за свою жизнь не сварила ни одного зелья.

– Но читать же ты умеешь? – Северус насмешливо прищурился. – Расстройством внимания не страдаешь. Следуй инструкции, и проблем не будет, – по взмаху руки в воздухе материализовалась книга в кожаном переплете и раскрылась на странице с заголовком: «Индикатор к Tenebris Anima». – Что касается нарезки и растирания, если будет нужно, я покажу, как правильно. Можешь приступать. Если хочешь, конечно…

Она только пожала плечами:

– Почему бы и нет?

Кира пробежала глазами рецепт. Выглядело в самом деле несложно. Она осведомилась о том, где можно взять ингредиенты, котел и инвентарь, разложила все, исходя из соображений удобства, и приступила к работе, время от времени ловя благосклонные взгляды мастера и его короткие указания: «Помельче. Поровнее. Приглуши огонь». Поначалу все ее мысли вращались вокруг зелья, но постепенно в их стройный ход начали вклиниваться размышления о том, из-за чего, собственно, понадобился индикатор.

*

Расположившись в одной из комнат на втором этаже трактира, анимаги приступи наконец к разговору. Лепил по окнам мокрый снег, ветер трепал ошметки отяжелевшей паутины и завывал в трубе. На низком потертом столике остывало подогретое с пряностями пиво. Собравшиеся по очереди рассказывали о злоключениях минувшего дня. Сначала, зябко поеживаясь и прижимаясь спиной к каминному воздуховоду, заговорила Малена – о том, как опрометчиво решила проследить за завхозом с племянниками. Она заподозрила их в воровстве, а оказалось, имела дело с изменниками. Говоря о кентавре, женщина с трудом переводила дыхание и морщилась так, словно снова чувствовала зловоние тлена. Кира считала ее немой вопрос: «Ты мне веришь?» – и понимающе кивнула:

– Мне тоже довелось с ним встретиться. Ветала – восточный дух, завладевший мертвым телом. Что было дальше?

– Мы нашли ее без сознания, – Глинн накрыл своей ладонью руку жены, а та поправила густую челку, прикрывавшую огромную лилово-черную шишку с уродливым дугообразным рассечением посередине. – А нападавших видели лишь тени. Двое из нас попытались их преследовать, но вернулись ни с чем. Малена только поздно вечером пришла в себя и рассказала, кто на нее напал. А о том, что было на площади, я узнал лишь постфактум. Прости.

– Сомневаюсь, что ты мог изменить ход событий. И хорошо, что не оставлял Малену. Ховлан мог попытаться ее добить.

– А он приходил, – оскалившись, вспомнил Глинн. – Якобы сообщить о взрывах и о том, что пострадало здание школы. Интересовался, где директриса… Шакал!

– Но пострадала не я одна. Орикса тоже временно вывели из строя.

– И Гомер иногда дремлет(3), – усмехнулся старший анимаг, – но в данном случае – шаман. Попался, как мальчишка. Рано утром я услышал шаги в гостиной и решил посмотреть, кому понадобился, а открыв дверь спальни, успел разглядеть мужскую фигуру в низко надвинутом капюшоне и железной маске и почувствовать брызги незнакомо пахнущей жидкости на лице. Очнулся уже в постели. На мое счастье, многим было непонятно, почему я не появился на собрании, а когда пришли разузнать, нашли меня на полу, уткнувшимся лицом в тряпицу. Вот в эту, – он извлек из кармана куртки небольшую банку с плотной крышкой. В ней находилась смятая грязно-белая тряпка.

– Позволите, – Северус, сидевший чуть поодаль от остальных, сбоку и позади Киры, подался вперед и требовательно протянул руку. Он только приоткрыл крышку и сразу с уверенностью заключил: – Нарколениум. Им же усыпляли Киру, – вновь герметично закупоренная банка с негромким стуком опустилась на стол.

– Да, – грустно улыбнулась бывшая предводительница, – мои приключения продолжились и за КПП.

Кира обошла вниманием то, что пришлось пережить в родном племени, поскольку часть событий уже была известна всем присутствующим, а о другой она не чувствовала себя готовой рассказывать. Соплеменники узнали о подлом нападении Калина и Апатона, не состоявшейся передаче пленницы демону, а также о появлении в лесу Волдеморта, от которого она и Северус успели скрыться за полмгновения до того, когда стало бы слишком поздно.