Текст книги "Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)"

Автор книги: Яросса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц)

– Точно – не безнадежен, – хрипло протянул сосед. – Помоги мне отсюда выйти, Северус, – неожиданно добавил он.

Снейп не сразу нашел, что ответить.

– Хорошо, когда придут с обходом, я попрошу, чтоб тебя выпустили, – попытался съязвить он.

– Я серьезно, Северус, – проигнорировал иронию загадочный узник. – Ты же думал о побеге. Если у тебя получится, вытащи меня. Нет, не когда сам будешь бежать, а потом, когда станешь свободным.

– И как ты себе это представляешь?

– Не знаю. Тебе снаружи будет виднее.

Северусу показалось, что старик пожал немощными костлявыми плечами.

– Допустим. Зачем мне это?

– Я научу тебя и твоих друзей всему, что когда-то умел сам. Это поможет вам победить его.

– Кого его? – нахмурился Снейп.

– Того, которого чокнутый маггл вырастил в банке с розовой жидкостью.

“Так, он видел мой сон…”

– Что бы ты попросил взамен?

– Кроме избавления от этих стен? – удивился старик. – Знаешь, я провел в темницах большую часть жизни. Даже окклюменция не смогла сохранить воспоминания о том, как выглядит небо, как пахнет ветер, как шумит лес… Разве малая мне будет награда – вспомнить… – в его голосе ощущалась неподдельная тоска. – Но, – молниеносно тон сменился на бодрый, деятельный, – я могу получить даже больше. Миром мне не править, но я могу поучаствовать в его судьбе, если помешаю Волдеморту завладеть им!

– Я ничего не могу пообещать тебе, – глухо ответил Северус.

Старик молчал, но Снейп чувствовал его присутствие.

В коридоре раздались шаги тюремщиков. Вспышки. Лязг засова. Скрип открываемого окошка.

– Встать. Лицом к стене. Руки за спину.

Северус спокойно выполнил требования. Он сейчас не мог этого видеть, но знал: охранники просовывают в дверное оконце волшебный глаз на гибкой трубке и осматривают все углы тесной комнаты. Через пару минут дверца захлопнулась. Можно сесть. А еще через пару минут снова услышал соседа:

– А ты не обещай мне, что вызволишь, – равнодушно произнес он, – и что будешь стараться вызволить, не обещай. Пообещай только вспомнить об этом разговоре, когда… Когда сочтешь нужным.

– Хорошо, – кивнул Снейп и закрыл глаза. Ему нужно было многое осмыслить.

*

Начиналось все по плану. Ставший невидимым Снейп без труда создал иллюзию валяющихся на полу осиротевших цепей. Два мракоборца, выполнявшие функции тюремщиков, под действием легкого Конфундуса испытали приступ паники. Не проверив в правдивость увиденного, они ворвались в камеру, стреляя по углам и потолку. Они даже не успели осознать, что произошло. Кандальные кольца взлетели вверх. Две струи желтого дыма из невидимых ладоней подчинили их волю.

На этом успешная реализация плана закончилась. На требование Северуса разомкнуть кандалы охранники развернулись и строем двинулись в коридор. Оказалось, что у них нет ключей. Это новое правило техники безопасности. Отпустить их за ключами значило провалить попытку. Пребывание человека под заклинанием Империо легко диагностирует любой мало-мальски опытный мракоборец. Оставалось трансгрессировать, рискуя нарваться на магическую броню. Обошлось. Оковы были сброшены.

Закрыв одного околдованного охранника в камере и прихватив с собой второго вместе со связкой дверных ключей, Снейп отправился на поиски выхода. Он обладал отменной способностью ориентироваться в пространстве и обычно с первого раза запоминал любой маршрут. Но в Азкабане эта способность была бесполезной, так как коридоры периодически меняли направление, как лестницы в Хогвартсе, а стены могли вырастать там, где их раньше не было. Поэтому оставалось надеяться на тюремщика.

Северус со своим невольным проводником благополучно выбрался из подземелья в башенную часть Азкабана. Империо превращает человека в безропотную машину, выполняющую любой приказ, но не способно заставить его заботиться о результате. Охранник послушно вел заключенного к выходу из тюрьмы, и в какой-то момент их путь пересекся с еще двумя охранниками. Снейп был для них невидим, но они заметили неладное в движениях и взгляде сослуживца. Северус успел колдовством предупредить попытку бдительного аврора крикнуть заклинание тревоги, но другой в это время долбанул пяткой по ничем не выделяющемуся гранитному камню. Сработала экстренная охранная система. По всей крепости взвыли сирены. На обоих концах коридора из стен пола и потолка быстро начали выдвигаться кирпичи, создавая перегородки, превращающие его в закрытую со всех сторон коробку. Оценив расстояния до самовоздвигающихся преград, Снейп стремглав метнулся к ближайшей и едва успел вывернуться из захлопывающейся мышеловки, пожертвовав частью робы.

Он остался без проводника, и весь Азкабан уже знал о его побеге. Уповая на невидимость и удачу, он крался под самым потолком над головами бегущих по коридорам сотрудников тюрьмы. По обрывкам их разговоров пытался понять, в какой стороне выход. Однажды чуть не был обнаружен. Свисающий край робы коснулся головы высокого мракоборца. Тот резко остановился, шаря глазами по потолку, но, не увидев никакого движения, пальнул три раза наугад Экспеллиармусами и продолжил свой путь.

Северус нашел-таки центральный зал на первом этаже, в котором сходились коридоры из разных частей крепости, и из него же должен был начинаться тоннель, ведущий к выходу. Все входы в зал оказались завешены тонким прозрачным полотном льющейся сверху воды. В тот день, когда Снейпа привезли в тюрьму, никаких водяных преград здесь не было. “Значит, они появились по сигналу тревоги”. Сомнений не было – вода околдована чарами «гибель воров», смывающими любую магическую маскировку. Незамеченным сквозь них не пройти, а вокруг полно мракоборцев.

Из-за водяного занавеса через один из проемов выбежал комендант. Эту должность занимал Кормак Маклагген – выпускник Гриффиндора на год старше Гарри Поттера. Следом за ним через текучую преграду с королевским достоинством прошел Драко Малфой. Черный фрак из тонкой шерсти, из той же ткани брюки и белый жилет идеально сидели на его легкой атлетической фигуре. V-образные лацканы визуально расширяли плечи. Дополняла образ трость, которой он небрежно поигрывал. Одним словом, сын с успехом перенял аристократические манеры своего отца.

– Ты уверен, что он пройдет здесь? – спросил Драко у Кормака. – Не думаешь, что стоит побольше людей перебросить в башни. Снейп мастерски левитирует и может выйти через любое окно.

– Не-ет, – глаза Кормака горели охотничьим азартом, – в башнях его нет. Как только в восточном крыле первого этажа была запущена система экстренного охранного реагирования, все лестницы, ведущие наверх, были заблокированы. Выйти он попытается здесь – больше негде.

«Хитрость не удалась, но все равно спасибо, Драко», – подумал Снейп. Малфой пытался рассредоточить силы охраны, и Северус это понял.

Узник через прозрачную пленку воды наблюдал за перемещениями мракоборцев в зале. У каждого входа кто-нибудь стоял. Время от времени в центральный зал из разных коридоров приходили люди, подходили докладывали, что бежавший не обнаружен. Некоторых Кормак оставлял в зале, поэтому бойцов вокруг становилось только больше. Время было на стороне охраны. Снейп решил прорываться. Если невозможно остаться невидимым, он сделает ставку на внезапность и скорость. Но нужно знать, куда направляться. По своим наблюдениям он исключил из потенциально возможных путей к выходу все, кроме трех. Однако шанс был только один.

Малфой со скучающим видом обвел взглядом все выходы.

– Вижу, тебе сейчас некогда, – равнодушно сказал он Маклаггену. – Не люблю терять время попусту – пойду, пожалуй. Подумай насчет моего предложения. Дело стоящее.

Малфой сделал короткий взмах рукой, означающий «пока», и вальяжно двинулся к одному из проемов.

Северус сконцентрировал все силы для броска. Клинком рассек он текучий демаскирующий занавес, размытой серой тенью устремился в направлении, указанном хитрым аристократом. Он успел преодолеть половину пути, пока авроры среагировали и нацелили на него свои палочки. Полетели молнии:

– Ступефай!

– Экспеллиармус!

– Сектумсемпра!

– Инкарцеро!

Беглец уворачивался от заклинаний, резко отклоняясь то вправо, то влево, то тормозя, то бросаясь вперед. Осколки гранитных стен больно секли и ранили.

Драко отскочил в сторону, как будто занимая более удобную позицию для атаки, а на самом деле освобождая путь. Он достал палочку, взмахнул как бы наперерез Снейпу, но чуть ниже. Невербальный Конфундус. Мракоборец, метивший в беглеца с расстояния в один метр, промазал. Драко развернулся, целясь вслед узнику. Охранник, заслонявший выход, запнулся, произнося парализующее заклинание. Прежде чем он произнес его со второй попытки, был сбит с ног Ступефаем. Северус влетел в тоннель.

Заклятия преследующих узника авроров сетью молний заполнили узкое пространство. В тоннеле не полавируешь. Экспеллиармус Кормака швырнул его в стену. Группировка спасла голову. Плечо со всего маху уткнулось в гранит, послышался хруст костей. Северус по спиральной траектории проехал через потолок с одной стены на другую упал на пол. Перекувырнулся. Вскочил на ноги, невредимой рукой наспех бросил назад защитные чары. Собрав силы, подпрыгнул и вылетел из крепости в ночную сырость. Метнулся вверх и в сторону. Зацепила Сектумсемпра, оставив глубокую рану на бедре и голени.

Навстречу уже мчались три фигуры на метлах. Конфундус, посланный Поттером в тоннельный проем, оказался кстати. Нарвавшийся на него Маклагген запутался в ногах и упал. Другие преследователи налетели сзади. Возникла сумятица и давка.

Свернули за северную стену тюрьмы. На лету Северус попытался остановить фонтанирующее кровотечение из бедренной артерии. Не особо успешно.

– Что-то пошло не так?! – взволнованно спросил Гарри, протягивая профессору метлу.

– Почти все, – хрипло ответил Снейп, прямо в воздухе усаживаясь на излюбленное транспортное средство магов.

– Эпискей, – излечивающее заклинание из палочки Невилла немного подлечило рану на ноге.

– Уходим! – проорал Рон, указывая взглядом вверх, на плотный покров из серых туч.

– Спанджифай! – подбросили они себя.

Мракоборцы плотно сели на хвост. Густая облачная ткань, подсвеченная огнями крепости и лунным светом, размывала силуэты, но оторваться не получалось. Снова полетели молнии.

– Нужно трансгрессировать! – крикнул Невилл.

– На опушку Запретного леса! – сказал Гарри, вертя головой и обводя всех взглядом. – Сможете, профессор? – обеспокоенно спросил он, глядя на Снейпа. Тот утвердительно кивнул.

– Сейчас! – крикнул Невилл. В этот момент в него попал красный луч. Лонгботтом сорвался вниз. Гарри подхватил его притягивающим заклинанием. Нужно было несколько секунд, чтобы подоспел Рон и помог другу снова взобраться на метлу. Но их не было. Мракоборец, сразивший Невилла атакой наугад, теперь приблизился, и его размытая туманной дымкой тень уже совершала боевой взмах палочкой. Беглый узник заметил атакующего преследователя, когда шли десятые или сотые доли секунды. Снейп отпустил метлу и попытался прицелиться здоровой рукой. Он не успевал. Гарри, среагировавший на опасность только после того, как Рон подал метлу Невиллу, тоже. Медленно и громко в барабанные перепонки стукнуло сердце.

Из ватно-серого облачного нутра беззвучно метнулась тень огромной птицы и со стремительностью пули нанесла удар. Аврор перекувырнулся вместе с метлой. Он промазал. Птица исчезла. Драгоценные доли мгновения были получены. После этого беглец и группа спасения скрылись в трансгрессионных вспышках, оставив преследователям только рассеивающиеся клубы дыма.

Они вылетели из трансгрессионных вихрей в метре над зеленым ковром лесной опушки, развернулись на метлах. Снейп пропахал рукоятью землю, выпустил метлу из рук и упал. Тут же поднялся, но стоял неуверенно, шатаясь. Левая рука висела плетью. Он усиленно моргал, то зажмуривая, то широко открывая глаза.

– Профессор? Что с вами? – спросил, подлетая к нему и спрыгивая с метлы, Невилл.

– Все нормально… Просто черные круги и пелена перед глазами… Почти ничего не вижу.

Сказывалась неделя голодовки в холоде и сырости, кровопотеря, множественные повреждения, чуть подлеченные, но все еще нездоровые легкие. А левитация и трансгрессия отняли последние силы.

– Лететь вы самостоятельно не сможете, так? – участливо спросил Поттер.

– Вряд ли… Нет, – выдохнул Северус. Ноги его подкосились, и он сел на траву, опираясь на правую руку, чтобы совсем не упасть.

Друзья усадили его на метлу и, поддерживая с двух сторон, привезли в Хогвартс в полубессознательном состоянии. А оказавшись в палате лазарета, Снейп отключился окончательно.

– Удивительно, – изумлялась хлопотавшая вокруг пациента мадам Помфри, – как он вообще в таком состоянии смог трансгрессировать и не получить расщеп?

– Мальчики, вас там никто не узнал? – волновалась Макгонагалл.

– Нет, вроде бы… – неуверенно ответил Невилл.

– А Малфой?

– Мы его не видели.

– Ладно, – вздохнула директор, – идите отдохните. Мадам Помфри позаботится о профессоре. А я, пожалуй, осмотрю Выручай-комнату. Если заявятся незваные гости, спрячем вас всех там…

========== Снова в Хогвартсе ==========

– Поговорил со Снейпом? Что он думает? – спросил Рон, поднимаясь с Гарри и Невиллом по хорошо знакомой движущейся лестнице.

– Он тоже не знает, что это могли быть за глаза… – озадаченно хмурясь, ответил Поттер.

– Макгонагалл не в курсе, Снейп тоже… Может, все-таки померещилось?..

– Нет! – упрямо полушепотом воскликнул Гарри, когда они остановились у гобелена, закрывавшего вход в крыло, вмещающее жилые комнаты преподавателей.

– Ты поэтому такой загадочный?

– Не поэтому… Нам сейчас нужно пересмотреть кое-какие воспоминания, – Поттер огляделся. – Подробности расскажу в комнате.

Он соединил палочкой носы вытканных на гобелене животных в четырехконечную звезду. Гобелен поднялся, и парни вошли в длинный коридор. Эта часть Хогвартса, в которой никогда не доводилось бывать ученикам, напоминала гостиницу. Во всю длину коридора лежал шоколадно-коричневого цвета шерстяной ковер, а по обе стороны располагались двери, ведущие в апартаменты профессоров. Звездная компания героев второй магической войны прежде посещала приватную зону преподавателей только в тот период, когда Хогвартс ремонтировался после финальной битвы с Волдемортом. Директор Макгонагалл угощала их тогда чаем с молоком. И вот сейчас, когда было принято решение пойти на риск обострения отношений с Министерством магии ради вызволения Снейпа из Азкабана, а за окном своего дома Гарри увидел светящиеся в ночной мгле красные зенки, они с семьями переселились под защиту древних стен. Переживания Лонгботтомов по поводу Миллса оказались напрасными. Макгонагалл пояснила, что ребенок волшебников может находиться в Хогвартсе сразу после своего рождения, и это вовсе не зависит от того, когда проявятся его волшебные способности и проявятся ли вообще.

Многие преподаватели приглашали знаменитых выпускников к себе в гости. Только Сивилла Трелони, смущенно хихикая, втянула голову в плечи и, тараща глаза, предупредила, что к ней приходить не надо, так как слегка не прибрано. Это при том, что никто и не напрашивался, а всего лишь в ее присутствии бывших учеников позвал к себе Слизнорт. Ребята заглянули только к директрисе и профессору Флитвику, который развлекал их танцующими кексами и поющим компотом. Жилища преподавателей под воздействием заклинаний могли менять размеры и планировку, а также архитектуру. Например, апартаменты Макгонагалл напоминали готический замок с длинными витражными окнами и очень высокими стрельчатыми потолками. Жилище же Флитвика было больше похоже на избушку-землянку с низенькими, по-деревенски простыми и даже грубоватыми шкафчиками и круглыми дверными проемами.

Бывшая комната Снейпа, как выяснили друзья, обратившие внимание на позеленевшую медную ручку двери, никем не только не была занята, но даже не открывалась с того самого времени, как бывший директор покинул Хогвартс. Во-первых, дверь была под запирающим заклинанием, не поддавшимся универсальным контрзаклятиям, а во-вторых, никто особо и не стремился попасть внутрь.

Теперь же, когда профессор оказался в числе живых, проникать в его покои, хоть он уже и не являлся преподавателем, казалось бестактностью.

Всеми обожаемых гостей расселили в свободных комнатах, находившихся примерно в центральной части преподавательского крыла. Три их квартиры имели общую просторную гостиную с окнами на внутренний школьный двор.

Перешагнув порог, Гарри плотно прикрыл дверь.

– Сейчас выкладываем и пересматриваем воспоминания с автомойки, – сказал он, обращаясь к Рону и Невиллу. – Ищем небольшие аквариумы с эмбрионами в розоватом растворе…

– Какими эмбрионами? – недоумевающе скривился Рон.

– Снейп вспомнил, что в памяти Шинзаса он видел не только троих взрослых, но и кучу мелких клонов. Ты помнишь, чтобы они нам попадались, когда мы… прибирались там?

– Нет. А какая разница? Мы же все подчистую…

– А если их там уже не было в тот момент? – тихо обратился к Рону Невилл.

– Вот дерьмо, – упирая руки в бока, медленно произнес Уизли.

Коллективный просмотр памяти ликвидаторов нелегальной лаборатории Баблфлопса дал неутешительный результат. Клонов, находящихся на стадии внутриутробного развития, на момент уничтожения в здании не было. Задача поиска пропавшего ученого из актуальной превратилась в жизненно необходимую.

*

Прошли вторые сутки с того вечера, как Снейп оказался в Хогвартсе. Стараниями мадам Помфри он чувствовал себя вполне здоровым, и Минерва предложила ему перебраться из лазарета в свою комнату в преподавательском крыле. Северус, скрывая удивление, согласился.

– Апертум Семпра, – Снейп указал на замок сохраненной благодаря Джинни палочкой.

Дверь открылась. Он перешагнул порог – как будто переместился на тринадцать лет назад.

В аскетично обставленной среднего размера комнате под толстым слоем пыли хранились следы его прошлой жизни. Жизни, в которой были только холодный расчет, риск, круглосуточная бдительность и осторожность, огромная ответственность и одиночество. Он тихо, не обернувшись, прикрыл за собой дверь. В тот момент он позабыл о стоявшей за спиной Макгонагалл. Впрочем, Минерве были хорошо знакомы интровертные привычки коллеги, и поэтому такое поведение, хоть и не было для нее приятным, сильно ее не огорчило.

Северус медленно, настороженно, как по минному полю, шел через комнату, внимательно рассматривая все вокруг.

Шкаф с застекленными дверцами, на его полках – колбы с закристаллизовавшимися на дне остатками давно испарившихся экспериментальных зелий. Письменный стол. Открытая тетрадь с незавершенными записями. Чернильница с засохшими чернилами и рассыпающееся в прах перо. Кресло с высокой спинкой, обитое потрескавшейся кожей. В отдаленной нише – грубая деревянная кровать, аккуратно застеленная. Прикроватная тумбочка. Стеллажи с книгами. Густо заплетенный паутиной холодный камин.

Снейп не мог отделаться от ощущения, что вернулся в старый, вязкий и тягостный сон, от которого смог однажды пробудиться. Нет, он и сейчас ничего не имел против напряженной работы мысли длинными ночами, был готов к риску и ответственности. Но в той жизни не было места светлым чувствам. Это не было внятным, сознательно принятым решением, однако имело силу императива. Не мечтать, не радоваться, не смеяться. Злорадствовать – пожалуйста. Улыбаться – да: насмешливо, язвительно, скептически, с издевкой, только не по-настоящему. Всегда в несъемной маске неуязвимости. И все же под маской, за холодными стенами окклюменции, бушевали чувства. И они иногда заявляли о себе. Бессонными ночами… С желтого диска Луны, с злого плачущего неба на него печально смотрела Лили Эванс…

Северус шумно перевел дыхание. Вспомнив нечто важное, он подошел к письменному столу, открыл пыльный ящик и достал объемистую записную книжку. Покидая эту комнату тринадцать лет назад, когда брат и сестра Кэрроу явились с сообщением о возвращении нежелательного лица № 1 и нужно было незамедлительно среди ночи выйти к ученикам, он не предполагал, что уходит надолго. Иначе ни за что не оставил бы здесь то, что лежит между страниц пухлой книжицы. Снейп извлек из нее обрывок колдографии. В последний свой визит на площадь Гриммо, 12 он оторвал и бросил на пол другую часть фото, на которой был запечатлен Гарри со своим отцом, а улыбающийся образ Лили забрал с собой. Северус ласково провел пальцем по волосам женщины на фотографии, прислушиваясь к себе. «Лили… как случилось, что я… отпустил тебя и сам того не заметил?» – с удивлением и легкой растерянностью подумал он.

Глядя на эту фотографию в прошлый раз, он плакал. А сейчас… Больше не было мучительной боли и разрывающей душу отчаянной тоски. Болезнь, которая казалась неизлечимой и которую он считал лучшим, что в нем есть, прошла. Исчезла тихо и незаметно. Нет, он не стал безучастным к памяти той, которую любил. В душе осталась теплая нежность. Именно это чувство заставило его увидеть в маленькой Лили Поттер очень близкого родного человека. Да, именно родного. То же чувство родства он испытывал и к Гарри. И, похоже, уже давно. В то далекое время Северус и сам себе ни при каких обстоятельствах не признался бы, что привязался к “наглому, ленивому, самовлюбленному” мальчишке. Но сейчас, касаясь прошлого через чертову дюжину лет, он отчетливо это понимал. Северус не мог подобрать название тому типу родства, которое было бы похоже на узы, связывающие его с Гарри. «Сын? Пасынок? Племянник? Нет. Ни одно, ни другое, ни третье. Оно безымянно, потому что уникально… И Поттеру знать о нем совершенно не обязательно», – думал Снейп, одними глазами улыбаясь своим мыслям. Он снова вернулся к созерцанию колдографии. Странное чувство. Он помнил каждую линию ее лица, но все же смотрел на нее как в первый раз. “Мой компас… маяк… Мираж… Мои надежда и вдохновение… разочарование и ошибки, грех и раскаяние, безысходность и долг. Когда-то все, что вело меня по жизни, было связано с тобой, Лили. Но теперь я, похоже, научился находить путь самостоятельно. Прости…»

В дверь осторожно постучали.

– Позже, пожалуйста, – спокойным низким голосом отозвался Северус, негромко, но достаточно внятно, чтобы его услышали.

Он вложил портрет Лили Эванс в записную книжку и бережно убрал в ящик. Повернулся на сто восемьдесят градусов. Шифоньер. Не касаясь руками, только магией открыл дверцы. Пальто, шарф, мантия.

“А вот по тебе я скучал”, – подумал Северус, коснувшись пальцами плотной черной ткани. Вторую, точно такую же, он сжег еще в Греции, сразу после прибытия из России. Подумал, что хранить вещь из прошлой жизни, тем более такую приметную, – неоправданный риск.

Стряхнув с мантии пыль, он надел ее и посмотрел в небольшое прямоугольное зеркало, приклеенное к дверце изнутри. Из зазеркалья на него посмотрел прежний профессор Снейп, мрачный, старательно скрывающий за холодной броней разума и острыми шипами сарказма горячее страдающее сердце. Неожиданно он улыбнулся, чуть снисходительно и насмешливо. Наваждение рассеялось. Сегодня он другой. Разум и сарказм по-прежнему при нем, но теперь он здоров и открыт для жизни. И этой комнате придется измениться соответствующим образом.

Северус повесил мантию на место. Снова взглянул на себя. На нем был его классический черный костюм и черная рубашка. Эти вещи привезла в Хогвартс Джинни.

«Начнем!» – подумал Снейп.

– Экскуро, – первым делом он избавил помещение от пыли.

– Инсендио, – в камине заплясал огонь.

– Реноватум, – старый стол заблестел новым лаком и начищенными медными ручками ящиков.

– Трансформикус, – кресло приобрело более современную и удобную форму, поманило новой кожаной обивкой.

– Джеминио, – у кресла появился близнец, а потом еще два. Снейп знал, что сегодня у него будут гости. Он наколдовал диван одного дизайна с креслами и понял: комнату нужно расширить.

– Капациус экстремис, – площадь помещения удвоилась.

Очередь дошла до шкафа с колбами. «Так, что у нас здесь?» – зельевар взял со стола свою тетрадь с описаниями экспериментальных составов. На колбах были проставлены номера, соответствующие списку в тетради.

– Эванеско. Эванеско. Эванеско, – избавлялся он от колб с кристаллами, уже не представлявшими ни ценности, ни опасности. – А вот это еще пригодится. Агуаменти, – из палочки в колбу полилась вода, растворяющая содержимое. – Эванеско. Эванеско… – мастер зелий сосредоточенно перелистывал страницы. – А с тобой нужно поосторожней…

Он открыл один из боковых ящиков.

– Хорошо, когда все на своих местах, – удовлетворенно проговорил профессор, доставая баночку с порошком и присыпая им взрывоопасные кристаллы. Пара капель воды для начала реакции, и неустойчивое соединение плавно расходует свою энергию на соединение с дезактиватором.

Разобравшись с колбами, Снейп преобразовал грубый, неприглядный шкаф в высокий, сдержанно изысканный и гармонично вписывающийся в обновленный интерьер. Такие же метаморфозы произошли с шифоньером и книжными стеллажами.

Ниша с кроватью была увеличена до размеров отдельной комнаты и снабжена дверью.

В последнюю очередь он обновил шторы, сделав их темно-оливковыми, и ковер – бежевый с тонким оливковым орнаментом.

Снейп осмотрел комнату и остался доволен. «Сделано», – подумал он.

Можно было и отдохнуть. Он прошел в спальню и лег на кровать, которая обзавелась новым ортопедическим матрасом и подушкой. Удобно. “Для полного удовольствия не хватает…”

Снова раздался стук в дверь. Северус одним легким движением поднялся, быстро пересек гостиную и открыл.

– Велено передать вам кофе и спросить, в какое время вы были бы готовы принять посетителей, – перед ним стоял, глядя большими глазами, маленький хогвартский домовик.

– Спасибо… Модести, именно этого мне и не хватало, – чуть улыбнувшись углами губ, ответил Снейп, забирая у эльфа поднос. – Передай, что к приему посетителей я буду готов через час.

– Профессор помнит мое имя, – расплылся в улыбке домовик.

– Не знаю причин, из-за которых могло бы быть иначе, – с легким оттенком удивления ответил Северус и добавил, глядя на детскую футболку и шорты, надетые на домовика: – Я вижу, что ты теперь свободен, но все равно остался в Хогвартсе, – в голосе профессора было что-то едва уловимое, похожее на сочувствие.

– А куда же я пойду? – искренне удивился эльф. – Хогвартс – мой дом. Нам теперь платят за нашу работу, но мы создали фонд пожертвований в пользу школы и отдаем деньги туда, потому что нам они ни к чему… Хогвартс дает все, что нужно.

– Ну, хотя бы не все отдавайте, – насмешливо поднял бровь Снейп. – Деньги приятно тратить. Попробуйте. Думаю, вам понравится.

– Ой, что вы, сэр! – эльф прижал большие уши. – Это то, чего мы больше всего боимся. Мы слышали про домовиков, которые начали тратить свои деньги на всякие приятные вещи. Им это так нравилось, что они уже не могли работать. Думали только об удовольствиях, тратили все деньги и потом умирали с голоду, – трагическим голосом закончил Модести.

– Ладно, – с сомнением в голосе ответил Северус, – тебе виднее, что делать со своими деньгами и со своей жизнью, – он кивнул, давая понять, что разговор окончен.

Он пил кофе как ценитель, не спеша. Один только аромат напитка делал тело бодрым, а мысли – ясными. Далее в мелодию наслаждения вплетались горьковатый вкус и тепло. Хорошо. Имбирное печенье, доставленное вместе с кофе, стало неплохим дополнением. Завершив церемонию кофепития, волшебник щелкнул пальцами, и поднос с кофейником, чашкой и блюдцем улетели в камин. Через дымоходы посуда попадет на кухню. Там обслуживающий эльфийский персонал знает, что с ней делать. Обычно тем же способом, только по обратному маршруту, преподавателям в комнаты доставлялись завтрак, обед и ужин. То, что на сей раз эльф принес кофе, а не отправил через камин, означало, что кто-то попросил его об этом.

========== О Статуте секретности и дисбалансе энергии ==========

Послышались тихие приглушенные мягким ковром шаги, голоса. Не дожидаясь стука, Снейп подошел к двери и открыл ее. Прямо перед ним стоял слегка оторопевший Гарри и вся компания.

– А-а… к вам можно, профессор? – после небольшого замешательства спросил Поттер.

– Прошу, – ответил Северус, жестом приглашая в комнату.

Он посторонился, пропуская гостей. Кузнечиком к нему подскочила Лили, взяла за руку. Северус улыбнулся девочке, легонько пожав маленькую ладошку.

– Как у вас красиво! – в своем распевном стиле восхитилась Луна.

– Располагайтесь, – сказал профессор, видя, что гости в нерешительности рассредоточились по комнате и встали. Сам он прошел за свой стол и сел в кресло. Лили, как только смогла дотянуться, сразу обняла его за шею.

– Почему ты все время куда-то надолго пропадаешь? Мне опять было страшно, – прошептала она.

– Я не специально, так получается, – также шепотом ответил Северус, – но я же всегда возвращаюсь, – он ободрительно моргнул ей обоими глазами.

За время их короткой беседы взрослая молодежь расселась по креслам и дивану. С Поттерами был еще и Альбус, он скромно сел между родителями на диване. Рону не хватило места. Когда это обнаружилось, хозяин комнаты заклинанием Джеминио создал еще одно кресло.

– Лили, иди сюда, – позвала Джинни.

– Я хочу побыть рядом с профессором Снейпом, – просительно ответила девочка.

Пока Гарри и Джинни вопросительно смотрели друга на друга, соображая, как следует отреагировать, Северус расширил свое кресло, и малышка с довольной улыбкой уселась на появившееся место.

– Прошу прощения за пафос, – вдруг очень серьезно произнес профессор глубоким, перекрывающим любой шум голосом, и все присутствующие непроизвольно затихли, – я бы хотел воспользоваться случаем, – продолжил он, – и поблагодарить всех собравшихся за то, что предоставили мне возможность находиться здесь. Должен заметить, что здесь мне нравится гораздо больше, чем в Азкабане, – в знак благодарности Снейп чуть склонил голову. Видя, что молодежь застыла в напряженных позах, готовясь к произнесению обычных в таких ситуациях возражений по типу: “Да что там… не стоит благодарности…” – он уже более легким тоном добавил, разбавляя патетику: – И отдельное спасибо за кофе, Джинни.

– Как вы узнали, что это я? – улыбаясь поинтересовалась миссис Поттер.

– Догадался, – не стал вдаваться в подробности своих умозаключений Северус.

– О, все уже в сборе! – раздался голос профессора Макгонагалл. – Дверь была приоткрыта, – добавила она, – не возражаете, если мы присоединимся?

За ней показался Флитвик.

– Конечно. Полагаю, я озвучу общую точку зрения, если скажу, что мы будем только рады, – ответил Снейп, материализуя еще пару кресел. Выпускники школы с готовностью закивали в знак согласия.