Текст книги "Гарри Поттер: возвращение ушедших (СИ)"

Автор книги: Яросса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 47 страниц)

Кира попыталась последовать совету. Но от его колдовского голоса и взгляда ее накрыло теплой волной. И это была волна вовсе не спокойствия, а дурманящего притяжения. Она отвела взгляд.

– Подожди секунду. Мне нужно подготовиться…

«Поддаться чарам? Но он же не колдует. Все дело лишь в том, что он для меня значит. Признаться? Нет, слишком рано». Вспомнились слова отца: «Кира, ты слишком импульсивна. Когда тебе придется принимать стратегические решения… А, так или иначе, когда-нибудь придется… Я понимаю, что выжидательную позицию ты не выберешь – не твое это. Но хотя бы, прежде чем сделать важный шаг, обдумай его, взвесь все “за” и “против”…»

– Что ты так волнуешься? Если даже не получится с первого раза – получится со второго, – неправильно истолковал выражение растерянности на ее лице Снейп и, желая поддержать, положил свою ладонь поверх ее сжатой в кулак кисти. Кира ощутила его тепло, медленно, глубоко вдохнула. – Начнем сначала, – продолжил учитель, – расслабься, а потом постарайся мне что-нибудь внушить. Направь мысль ко мне… – после паузы: – Давай я немного помогу…

Кира что-то почувствовала. Что-то невнятное, чего никогда не ощущала. Он коснулся ее, но не физически. «Это было прикосновение к… мыслям? Разуму? Душе? Не разберешь… И было приятно». Ощущения оказались очень волнующими, даже больше, чем прикосновение рук.

«Ну что мне с собой делать? – иронично спросила себя Кира и прямо в эти карие затягивающие глаза передала: – Поцелуй меня».

Профессор с недоумевающим видом чуть отклонился назад. Ментальный контакт исчез.

– Кира, что ты балуешься? – серьезно спросил он. – Давай без шуток.

«Вовсе это была не шутка, – озадаченная собственной непредсказуемостью, подумала ученица, глядя в стол. – Но это даже хорошо, что он так решил…»

– Что ты сделал? Когда сказал, что поможешь? – она постаралась увести разговор в другое русло, Снейп не возражал.

– Это называется легилименция – техника проникновения в ментальную сферу другого человека.

– Чтение мыслей? – распахнув глаза, спросила Кира.

– Не совсем так, – поморщился Снейп. – Во-первых, ментальность – не только мысли, во-вторых, мысли – не книга, которую можно слово за словом читать. Легилимент большей частью видит образы и события, присутствующие в памяти человека. Также легилименция позволяет ощущать его эмоции и слышать обрывки мыслей. Насколько все это будет четко, полно и связно, зависит от силы легилимента и состояния того, с кем он работает…

– Ты видел мои… что у меня в сознании?.. – более-менее ровно спросила Кира, чувствуя прилив крови к щекам.

– Нет, – хмыкнув, успокоил ее Северус. – Есть разные уровни легилименции. Я ограничился скользящим. По факту, в твое сознание я даже не заглянул, а только коснулся его поверхности, чтобы ты поняла, куда и как идти.

– А какие еще есть уровни? – чувствуя то ли испуг, то ли волнующий интерес, продолжала выспрашивать волчица.

Северус усмехнулся: «Дотошная. Прямо, как я…»

– Поверхностная – сканирование осознаваемых воспоминаний; глубинная – проникновение в подсознание и бессознательное, выявление тайных мотивов и страхов; наконец, корректирующая позволяет изменять или стирать воспоминания, а также восстанавливать стертые другим легилиментом.

– И что, нет никакой защиты?

Северус изучающе смотрел Кире в глаза несколько секунд, потом улыбнулся одним углом рта и медленно произнес:

– Есть. Эта техника называется окклюменция. Она позволяет либо полностью закрыться от легилимента, либо подсунуть ему ложную информацию.

– А внушение со всем этим связано?.. – вопрос был произнесен почти утвердительно.

– Да. По сути, это разновидность легилименции. Причем не самая простая. Передача мыслей и образов. Если процесс осознается адресатом, то речь идет о поверхностной легилименции. Такое открытое внушение называют телепатией. Глубинное внушение – суггестия – это уровень корректирующей легилименции, меняющей память адресата без его ведома. Это то, что удалось сделать тебе. И я бы очень хотел понять, как, – на этот раз его слова прозвучали довольно резко. – И почему сейчас ты испытываешь затруднения даже с открытой телепатией? – он нахмурился из-за того, что не находил ответа на вопрос, но Кира приняла это на свой счет и расстроилась.

– Ты думаешь, я притворяюсь? – Кира не умела общаться намеками и предпочитала говорить прямо.

– Нет. Если бы ты старалась меня обмануть, я бы понял.

– Ты узнал, о чем я думаю?..

– Я уже сказал, что нет, – возмущенно и строго отрезал профессор. Оценил обескураженный вид ученицы и смягчился: – Я не поступаю так с теми, кого уважаю и кому доверяю. Мы партнеры и должны иметь некоторый уровень взаимного доверия. Если я и проникну в твою ментальность, то только с твоего согласия, – немного помолчав, он добавил: – К тому же, если я бы заподозрил тебя в обмане и сокрытии навыков, я должен был бы предположить и то, что ты способна пустить меня по ложному следу, предприми я попытку легилименции. Однако кроме ментальной магии, – он в своей коронной манере чуть приподнял бровь, – существуют психология и физиогномика. Человек не может полностью контролировать свои жесты и мимику. Лжеца выдаст его лицо и тело. Твоя мимика говорит об обратном. Дело в чем-то ином, – сказал Северус задумчиво, – мы это выясним со временем, – ободряюще улыбнулся. – Вернемся к упражнениям?

Кира, бросив смущенный взгляд, кивнула. «Давай без глупостей», – приказала она себе.

– Попробуем поговорить… мысленно. Я начну, – предложил он, а дальше его голос зазвучал уже у нее в голове: «Ты слышишь меня?»

«Да», – Кира не удержала счастливую улыбку.

«Хорошо. Задай мне вопрос»

Волчица напряглась. Не так просто с ходу соорудить вопрос о чем-нибудь. «А все равно кроме банальности смогу придумать разве что глупость, лучше уж первое…»

«Какая тебе нравится погода?»

Тонкие губы насмешливо скривились.

«Пока подойдет и банальность…»

«Но эту мысль я думала для себя!» – с шутливым возмущением воскликнула Кира.

«Тогда нужно было думать потише, – в его глазах вновь заиграли лучики веселья, как накануне в Цюрихе. – В любой погоде есть своя красота».

«Свет! Черные… Так! Не думать… – Кира старалась не позволить словам сложиться во фразу. – Но есть же любимая погода?»

«Чем сильнее эмоции, тем громче мысли. Леший тебе не поможет. И черт тоже. Ладно… Мне нравится… солнце после дождя».

Кира отвела взгляд сразу после того, как Снейп ответил на ее: «Черт!» Но до сознания ученицы дошли и последующие сообщения учителя.

– Тебе зрительный контакт не нужен?

– Уже нет. У тебя, очевидно, появился прогресс.

– С твоей помощью.

– Да, я держал канал открытым. Но тем не менее, я не вытаскивал из тебя мысли. Ты их передавала. Начало положено. Вернемся к зрительным образам. Передай мне, что есть в этом стакане.

Кира взяла паузу, чтобы придумать образ. Снейп не торопил. Потом синие глаза встретились с черными.

По стеклянным стенкам стекали капли кристально чистой воды, и в каждой из них переливались солнечные блики. Прозрачная, как слезы феникса, влага, собравшаяся на дне, также лучилась мягким светом…

– Это было красиво, – тихо сказал Северус, с неопределенной теплотой и смутно ощутимой тревогой глядя на Киру.

– Я старалась, – в унисон ему отозвалась она.

– Получилось очень… реалистично. Давай попробуем что-нибудь еще. Сделай так, чтобы я услышал какую-нибудь музыку.

Кира посмотрела грустно и ласково.

На лице волшебника появилась легкая улыбка, постепенно приобретающая выражение одухотворенного спокойствия. Кира подсунула свои пальцы под его ладони, и он обхватил их.

– Лунная соната, – полушепотом сказал он, – Бетховен. Тебе нравится классическая музыка?

Раздался стук по стеклу. Профессор повернулся.

– Мне принесли почту, – сообщил он.

Окно было глухим, но для Снейпа было делом пары секунд сделать его отворяющимся.

При первой же возможности беркут вошел в комнату. Влететь не позволяли размеры окна. Орел вцепился когтями в каменный подоконник, сложил крылья и шагнул внутрь. Оттолкнувшись крепкими ногами, он запрыгнул на человека.

– Кьяк, кьяк, кьяк, – нежно проговорил он, усаживаясь Северусу на плечо, и изогнул шею, чтобы заглянуть в лицо.

– Нет, перебирайся на руку, – вполголоса сказал Снейп.

Птица послушно приставными шагами переместилась на предплечье согнутой в локте руки. Орел чуть поворачивал голову, рассматривая лицо хозяина, и демонстрировал Кире свой красивый гордый профиль.

Северус подошел к камину, захватил пальцами язычок огня, шепнул ему что-то. Огонек превратился в мерцающий шарик. Колдун, дунув, отправил его в каминную трубу. Кира, пронаблюдав за его действиями, подумала о том, сколько невероятных возможностей дает магия. Засмотрелась на орла. «Величественный и гордый». Между тем Снейп снял с когтистой лапы небольшой мешочек, извлек оттуда свернутый листок бумаги и положил себе в карман.

Кира поднялась со стула и медленно подошла.

– Он такой красивый! – улыбаясь, сказала она.

– Да, – согласился Северус.

Подняла руку и осторожно коснулась перьев на шее птицы. Беркут строго посмотрел, но не отстранился, просто вернулся к выражению нежности в адрес Северуса.

– На тебя похож, – чуть слышно прошептала Кира.

– Что? – с усмешкой переспросил Снейп.

– Ничего.

Из камина вылетела серебряная тарелочка с нарезкой сырого мяса и зависла в воздухе между Северусом и Кирой. Профессор взял кусочек и поднес орлу. Бертран с готовностью ухватил его загнутым книзу клювом, мотнул головой кверху, закинул мясо поглубже и проглотил. Снейп уже держал наготове следующую порцию. А вот с руки Киры орел брать угощение не стал, только взглянул на него своими медовыми глазами и перевел серьезный взгляд на Снейпа.

– Не все сразу, – сказал волшебник и сам дал птице очередной кусок, который тут же был съеден.

Когда лакомство закончилось, Северус вытянул руку с сидящей птицей за окно, и орел скрылся в облаках.

Профессор достал из кармана бумагу.

– Мне нужно будет уехать. Занятия можно будет возобновить после того, как я вернусь, – сказал он спокойно, без малейшего намека на сожаление.

– Надолго уедешь? – постаралась так же нейтрально спросить волчица, напоминая себе о том, что он ничего ей не должен.

– Не знаю, – задумчиво ответил Северус, – может быть, на несколько дней, а возможно, и на месяц. Уже время обеда. Пойдем в столовую.

– Я бы предпочла вернуться домой. Я устала…

– Уверена? Ты ведь впервые в Хогвартсе. Все надеялись с тобой познакомиться.

– Ну, раз так, – после некоторых колебаний ответила она, – хорошо, я останусь.

– Это правильно. Тебе однозначно нужно поесть, – он внимательно вгляделся в ее лицо. – Сильно устала?

– Это так заметно? – она постаралась улыбнуться. Чувство бессилия было острее, чем после многокилометрового марш-броска.

– Надо было сказать раньше. Ментальные практики, действительно, сильно утомляют, особенно при обучении. Не стоит перегружать себя. Лучше заниматься чаще.

– Да… усталость возникла как-то внезапно, – ответила Кира, стараясь потише размышлять о причине своей усталости. Связана ли она, в самом деле, с освоением ментальной магии? Или дело было в том, что принять решение оказалось гораздо проще, чем теперь следовать ему? Да, находиться рядом и при этом не ждать, не искать признаки взаимности со стороны любимого мужчины было нелегкой задачей. Кира с ней справлялась с трудом.

========== День неожиданностей и загадок продолжается ==========

Комментарий к День неожиданностей и загадок продолжается

Уважаемые читатели!

Здесь я обращаюсь к тем, кто читал две предыдущие главы ранее 10.02.20. Дело в том, что они были несколько подредактированы в части характера ОЖП (Киры). Я постаралась сделать ее поведение более соответствующим возрасту, поскольку, перечитав первую версию, поняла что двадцатидевятилетняя девушка ведет себя, как восемнадцатилетняя)) Если вы найдете возможным перечитать переработанные части и высказать свое мнение относительно того, какая Кира вам понравилась больше, прежняя или нынешняя, буду вам очень признательна)))

– Как раз об этом мы сегодня утром говорили с… профессором Снейпом, – сравнительно громко ответила на вопрос Слизнорта Кира, и все сидящие за обеденным столом посмотрели в их сторону.

– Я поинтересовался у любезной Киры, – пояснил Гораций, – почему юные анимаги никогда не были учениками Хогвартса. Ведь очевидно, что анимаги – маги, и не столь важно, какое умение на первом месте.

– А совы приносят вашим ребятам письма-приглашения в Хогвартс? – заинтересованно спросила директор Макгонагалл.

– Нет, никогда, на моей памяти, – не задумываясь ответила предводительница анимагов.

– Хм, это странно, – удивилась Минерва, – Хогвартс сам обнаруживает рождение волшебников по всей стране и подготавливает письма, я только подписываю. Ваш же народ живет рядом… Не понимаю, как вы могли остаться вне зоны внимания Школы. Логичных объяснений может быть два: либо ваш магический потенциал недостаточно высок, либо Хогвартс по каким-то причинам не может вас принимать.

– Но очевидно, – возразил Снейп, разведя руками, что Хогвартс благожелателен к Кире. А что касается потенциала: у нас… в Хогвартсе учились дети с самыми разными по уровню способностями. И, в конце концов, потенциал можно и проверить. Правда, я предполагал обсудить эти вопросы с вами, директор, после того, как уладятся проблемы с Реддлом и Министерством. Кстати, мне необходимо на некоторое время отлучиться. А по возвращении, – при этом он чуть улыбнулся, встретившись взглядом с Лили, – надеюсь, смогу доказать Шеклболту, что Реддл действительно возвращался, и получу шанс на пересмотр судебного вердикта. Тогда вам не придется рисковать, скрывая беглого преступника.

– Друзья мои, но к чему откладывать? Почему не заняться организацией мероприятия по диагностике магического потенциала юных анимагов уже сейчас? Я мог бы посодействовать в этом, – со стариковской любезностью и благодушием предложил Гораций.

– Я тоже, – включился в беседу улыбающийся жизнерадостный Флитвик, восседавший в кресле на двух объемных подушках и несмотря на это вынужденный вытягиваться в струнку, чтобы над столом виднелась не только его голова, но и хотя бы плечи.

– И й-й-а, – дрожащим высоким голосом высказалась Сивилла, кутаясь в шаль.

– Я думаю, все готовы, – решила разом прояснить ситуацию за всех коллег мадам Хук, окидывая присутствующих бодрым взглядом колючих глаз стального цвета.

– Что ж, так тому и быть, – соединив вместе ладони и чуть приподняв плечи, сказала сидевшая во главе стола Макгонагалл. – В ближайшие же дни организуем по этому поводу педсовет. Конечно, было бы правильным, если бы вы присутствовали на нем, Кира.

Выбор удобного всем дня и времени для педсовета был сделан быстро. По ходу обсуждения пришли к выводу, что будет логично пригласить на него также Малену. После чего профессура засыпала гостью вопросами. Хук интересовала физическая подготовка маленьких анимагов. Флитвик выяснял, нравится ли Кире музыка и какая. Слизнорт подступался с вопросами о родословной. Авроре и Септиме хотелось узнать волчьи приемы ориентировки на местности.

– Да дайте же вы девочке поесть! – в конце концов возмутилась Минерва.

Только после этих слов преподаватели придержали познавательный пыл, а Кира смогла перевести дух.

*

Северус провожал Киру домой. Шли, почти не разговаривая. Не потому что не было тем для разговоров. И неловкости никакой никто из них не чувствовал. Напротив, им было спокойно и уютно молча идти рядом. В воздухе висела серая хмарь. Влага конденсировалась на ветвях, свисала крупными каплями и время от времени срывалась вниз.

– Может, на этот раз пройдем по другой тропе? – на развилке спросила Кира.

– Чем она лучше?

– Длиннее, – немного лукаво посмотрев ему в глаза, ответила волчица.

– Ну, веди, – согласился Северус.

В плотном воздухе был слышен каждый звук, даже как падают на землю задержавшиеся на ветках листья. Кира подняла лицо кверху, и как раз в этот момент крупная капля упала ей на нос. Она звонко рассмеялась, смахивая с лица воду. Северус смотрел на нее, и губы его подрагивали в невольной улыбке.

Послышавшийся совсем рядом шум заставил их обоих насторожиться и замереть. В следующую секунду в промежутках между деревьями показались фигуры кентавров.

– Что чужаки делают в нашем лесу? – гневно спросил вороной.

– Это нейтральная территория, Бейн, – в тон ему громко ответила волчица, произнеся имя так, словно дернула пружину, – и не притворяйся, что ты меня не узнал!

Снейп нащупал пальцами спрятанную в рукаве палочку.

– То, что мы договорились считать ее нашей общей землей, Кира, не делает ее нейтральной, – не снижая враждебности, возразил Бейн. – Не следует водить сюда чужаков!

– Не следует тебе указывать мне, что делать, а чего не делать!

– Не смей говорить со мной в таком тоне, девчонка! – поднимаясь на дыбы, угрожающе повысил голос черный кентавр. – Если с кем из вас я и стану обсуждать границы своих полномочий в данной части леса, так с Арчи или…

– Продолжай в том же духе, – прорычала предводительница анимагов, – и непременно встретишься с моим военачальником!

– Ты угрожаешь мне, шавка шелудивая?!

Северус интуитивно почувствовал, что Кира собирается трансформироваться, и незаметно дотронулся до ее локтя.

«Не надо, не делай этого. В случае чего мы трансгрессируем… Пока позволь мне попробовать выяснить, что им нужно», – обратился он к ней телепатически и ощутил, как ее напряжение чуть ослабло. Волчица выдохнула, глядя на вороного кентавра исподлобья и чуть приоткрыв в оскале рот. Несвоевременно мелькнул какой-то обрывок мысли о хищной красоте.

– Зачем? Провоцируешь. Конфликт. Бейн?! – вступил в разговор Снейп.

– С тобой я вообще не желаю разговаривать, колдун, – презрительно выплюнул вороной.

– А придется, – чуть склонив голову набок, неприятно осклабился Северус, но тут же вернул лицу нейтральное выражение. – Чего вы хотите? Проблема в том, что я здесь? Так дайте нам пройти, и меня здесь не будет.

– Проблема в том, что кто-то разоряет могилы наших братьев, – полным негодования тоном заявил гнедой. Он был далеко не дружелюбен, но чуть менее воинственен, чем Бейн.

– Мы не имеем к этому ни малейшего отношения, – спокойно сказал Снейп. – Мы просто проходили мимо без дурных намерений.

– Как докажешь? – угрюмо уставился на него гнедой.

– А каких доказательств ты хочешь, Магориан? – развел руками Северус.

На широкоскулом лице Магориана отразились сомнения.

– Когда речь заходит о темных делах, то нет таких доказательств, которые убедили бы меня в твоей непричастности к ним, Снейп, – с отвращением ответил гнедой.

Ни тени эмоций не показалось на лице волшебника.

– В таком случае не будет ли более логичным исходить из отсутствия доказательств моей причастности к ним? Не допускаете мысли о том, что угроза может исходить с другой стороны? Может быть, у нас есть общий враг? Так стоит ли отнимать силы друг у друга?

– Не слушай его, Магориан! – зарокотал Бейн, вновь взвиваясь на задние ноги. – Он подлый предатель и убийца! Дамблдор верил ему, и чем это закончилось! Не станешь же ты доверять тому…

– Полно, Бейн. То старая история, пусть маги сами с ней разбираются. А пока доказательств виновности этих двоих у нас нет, пусть идут куда шли. Но больше чтоб мы вас здесь не видели! – в заключение он смерил Киру и Снейпа презрительным взглядом.

Кентавры развернулись и медленно скрылись между деревьев, словно растворились. Вороной фыркнул, но последовал за другими.

Кира, слушая разговор Северуса с кентаврами, забыла о своем гневе, поглощенная тупой ноющей болью в груди. «Как они могут бросать ему такие обвинения? Несправедливо. Жестоко. Он же совсем, совсем не такой». Снейп повернулся к ней. Она увидела потухшие холодные глаза на совершенно бесстрастном лице.

– Пойдем, – глухо сказал он и первым двинулся вперед по тропе.

Кира шла на полшага сзади. Он держался, как обычно, прямо. Плечи расправлены. Но походка стала тяжелой, усталой. Как бы ей хотелось поддержать его. «Но как это сделать, чтоб не ранить еще сильнее? Обнять, признаться в своих чувствах? Может счесть за жалость, и это будет ужасно. Сказать, чтобы не принимал близко к сердцу? Но разве ему не виднее, что принимать к сердцу? Заговорить на постороннюю тему? Бестактно. Ведь очевидно, что ему не до праздных бесед. Сказать, что не верю ни единому слову лживого Бейна?..»

В этот момент что-то жесткое колючее вцепилось ей в плечи.

– Северус! – тихо вскрикнула Кира.

Он обернулся мгновенно.

– Иммобулюс, – капкан разжался, огромная волосатая восьминогая туша рухнула на землю.

– Редукто! Ступефай! Петрификус! – молнии, летящие из палочки Снейпа разбрасывали гигантских пауков, приближающихся к Кире. Она ошеломленно огляделась вокруг. Казалось, их сотни. Обернулась к Северусу и сиплым от ужаса голосом крикнула:

– Сзади!

Но поздно. Четыре сильные мохнатые лапы уже сковали его по рукам и ногам, не давая колдовать.

– Какой тепленький! – хрипло проворковал паук. – Куда это ты уползаешь? – захихикал он, перехватывая добычу снизу. Северус, извиваясь, соскользнул вниз по толстому паучьему брюху и оказался в недосягаемости для смертоносных хелицер. Но ненадолго. Монстр начал опутывать его паутиной. – Тепленький, вкусненький, – мурлыкал паук, но вдруг тоненько заверещал и ослабил хватку.

Снейп упал лицом в мокрую прелую листву, моментально разорвал путы и выполз из-под паука. На земле валялась одна членистая лапа, а черная синеглазая волчица выплевывала из пасти вторую именно в тот момент, когда ее поперек живота хватал еще один голодный хищник. Северус откатился в сторону от надвигавшегося на него гиганта, направил на схватившего волчицу паука палочку. Кира вернулась в человеческую форму и, уменьшившись при этом в объеме, выскользнула. Ее преследователь поймал красный Ступефай прямо между восемью глазами и отлетел назад, смяв сородича. Северус, воспользовавшись мгновением, когда возле Киры образовалось свободное пространство, метнулся к ней, схватил и трансгрессировал из-под самых педипальп раздосадованных пауков.

– Акромантулы! – воскликнула Кира, едва они в вихре из лесной подстилки оказались недалеко от лагеря анимагов.

– Я думал, их уничтожили или изгнали из леса, – тяжело дыша сказал Снейп.

– Нет. Им отвели небольшую территорию в самой глуши. И запретили выходить! Это далеко отсюда, – Кира возбужденно размахивала руками. – Их не должно было здесь быть!

Волчица ошарашенно уставилась на Северуса. Большие, перепуганные синие глаза отразились в ошеломленных черных. Внезапно на лицах чудом спасшихся мужчины и женщины появились робкие подобия улыбок. Это стало катализатором. Заражая друг друга, они рассмеялись. Отсмеявшись, поняли, что держатся за руки.

Северус пристально всмотрелся в блестящие от выступивших слез глаза Киры. Инцидент с акромантулами перечеркнул и обесцветил тягостные переживания встречи с кентаврами. В конце концов, это был всего лишь один из скроенных как по одним лекалам разговоров с теми, кто не желал смотреть на него иначе, как на законченного подонка. Он давно привык не обращать на них внимания. Обвинения Визенгамота и те не произвели на него такого гнетущего действия, как слова копытных. Почему? Хотел бы он знать. Но это уже в прошлом. Глядя на Киру, Северус ощущал нечто совсем иное. Он вспоминал рваные фрагменты ее мыслей, которые долетали до него, когда он, удрученный, шагал в засаду акромантулов. Ярко проплыла перед глазами ощетинившаяся черная волчица, бесстрашно бросившаяся на схватившего его монстра. На душе стало тепло. А потом и эти воспоминания куда-то делись. Остались только доверчиво и безмятежно раскрытые глаза Киры. Он взял ее лицо в ладони, отводя падающие ей на глаза пряди мокрых волос. Она глубоко вдохнула через приоткрывшийся рот. Совершенно не отдавая отчет своим действиям, Северус медленно наклонился и припал своими губами к ее и ощутил забытое, нежное, трепетное…

Кира не шелохнулась. Ее от корней волос до кончиков пальцев охватила сладостная истома. А самые яркие ощущения сосредоточились на губах, в груди и внизу живота, накатывали и усиливались, как волны прибоя. Она была так поглощена своими впечатлениями, что не решалась шевельнуться, чтобы не вспугнуть чудесное мгновение.

Он осторожно оторвался от нее, отстранился. Кира открыла счастливые глаза.

«Северус, что ты творишь?» – была первая мысль, посетившая внезапно опустевшую голову.

– Извини, – тихо произнес он. На лице волчицы отразилась сразу целая гамма эмоций: непонимание, протест, изумление. Но Снейп начал говорить совершенно о другом:

– Кто-то оскверняет захоронения кентавров, акромантулы обнаглели, красноглазая нечисть у ворот Хогвартса… В эти места вернулось Зло. Не думаю, что это сам Волдеморт, но почти уверен, что каким-то образом все происходящее с ним связано. В любом случае, Кира, прошу прислушайся к моим словам – не рискуй. Не выходи из лагеря одна. Только в сопровождении и, желательно, не одного бойца. С кентаврами сейчас лучше не выяснять отношения, оставьте это на другое время… – обескураженная волчица только молча слушала его и кивала. – Я пришлю Бертрана, отправь с ним письмо с вашим решением по поводу установления магической защиты над лагерем, – он немного помолчал, размышляя о том, не упустил ли что-то важное. – Еще я сделаю портал к воротам Хогвартса, передам с Бертраном. Он будет активироваться по требованию. Когда нужно будет попасть в школу, пользуйтесь им, не ходите через лес, – снова пауза. Кивнул, судя по всему, сам себе. – Когда вернусь, сообщу. Удачи с профессорами Хогвартса, – добавил он уже с иронией, – они доброжелательны, но могут заговорить до смерти. Будь начеку. До свидания, Кира.

На прощанье он легонько пожал ее ладошку и без дальнейшего промедления трансгрессировал, оставив за собой небольшой вихрь, закруживший в воздухе хоровод желто-бурых листьев.

Пребывая под влиянием когнитивного диссонанса, Кира еще некоторое время стояла на том же месте, стараясь переосмыслить случившееся. Поцелуй. Это было волшебно. Лесные духи! Как же это отличалось от того случая, когда она единственный раз все же приняла приглашение на свидание, а наглец Джастин, воспользовавшись тем, что Кира выпила немного пива и расслабилась, полез целоваться. Брезгливость и злость – вот что она почувствовала тогда. И долго бушевала при безоговорочной поддержке Арчи, требуя изгнать нахала из племени. Ориксу тогда пришлось сильно постараться, чтобы переубедить их обоих. В этот раз все было иначе. Она была готова раствориться в поцелуе. А потом это его: «Извини»… «За что извинить? Решил, что я была против? Возможно, я же никак не ответила… Или посчитал, что поступил опрометчиво и извинился, поскольку не планирует развивать отношения в таком направлении? Тоже возможно. Ладно, время покажет», – Кира вздохнула и пошла к КПП.

*

Северус, наблюдая с верхушки сосны, убедился, что Кира вошла в лагерь, и только тогда трансгрессировал. На этот раз к воротам Хогвартса. Ему было нужно взять кое-что с собой.

В одном из коридоров из-под плинтуса вдруг выполз и бросился ему на встречу огненный дракон со светящимися изумрудными глазами, со зрачками прорезями и дышащей красным пламенем клыкастой пастью. Северус, остановившись, с невозмутимым видом дождался, пока чудище пролетит сквозь него. Тут из приоткрытой двери выскочил Альбус.

– Страшно?! – весело спросил он.

– Очень, – скептически спокойно ответил профессор.

– Понятно, – вздохнул мальчишка, – совсем не страшно…

– Альбус, скажи лучше сразу, ты снова решил меня доставать? Или просто хотел продемонстрировать, как освоил заклинания голографической иллюзии? Если первое – лучше выбери кого-нибудь послабее. Если второе, то дракон получился вполне приличный.

– Да я и сам не знаю, – сказал мальчик, пожимая плечами, – мне совсем не хочется с вами ссориться, но именно вас и интересно разыгрывать. И как раз потому, что вы здесь самый сильный. С другими-то чего возиться…

– Ух ты! – чуть оживленно, но без полагавшихся этой фразе эмоций сказал Северус и сверху-вниз с любопытством посмотрел на юного сына Гарри, как будто увидел в нем что-то новое, – какое интересное сочетание качеств: откровенность и тщеславие. На какой же факультет распределит вас шляпа, мистер Поттер?

Альбус пожал плечами.

– Еще год назад я готов был подраться, если бы мне сказали, что я могу попасть не на Гриффиндор. Но сейчас… Думаю, я бы не возражал против распределения на Слизерин. Вы ведь его выпускник?

– Да. Но я далеко не самый успешный и знаменитый выпускник Слизерина и, кстати, не самый сильный маг из находящихся в Хогвартсе, – заметил Снейп.

– Я знаю. Волдеморт тоже… – ответил Альбус на первую часть реплики, проигнорировав вторую. – Но он злой волшебник, на него я бы не хотел быть похожим…

– Я говорил не о Реддле, Альбус. Тебе известно, что факультет Слизерина оканчивал Мерлин?

– Тот самый?! Который с королем Артуром?! Нет, – восторженно воскликнул мальчик.

– Как же все-таки избирательно происходит знакомство с историей, – задумчиво произнес Северус, – впрочем, ничего удивительного. Тем не менее, это именно так, Альбус.

– Тогда, наверное, я бы предпочел Слизерин, – ребенок выглядел озадаченным.

– Что ж, поживем – увидим, – усмехнулся Снейп. – А пока скажи, ты никогда не задумывался, почему в школу волшебников принимают с одиннадцати, а не, скажем, с семи лет? Потому что это не простое здание. У Хогвартса есть собственный разум и воля. Он требует уважительного к себе отношения. И если ты из любопытства или ради шалости сунешь нос куда не следует, школа может наказать: заведет в ловушку, и будешь сидеть там неделю, пока не найдут. Так что возвращайся лучше к родителям, Альбус.

Оставив мальчишку осмысливать услышанное, Северус продолжил свой путь. Стоило ему войти в преподавательскую зону, как навстречу из своей комнаты странной вьющейся походкой вышла Сивилла Трелони.

– Привет, Северус! – взволнованно сказала она. – Я тут прибралась у себя. Навела, так сказать, порядок, – таращась на него сквозь очки с мощными линзами, сообщила предсказательница.

– Привет, – с недоумением ответил Снейп. – Не думаю, что ты должна мне в этом отчитываться, – он попытался обойти ведьму, но она решительно преградила путь.

– Нет, просто я хочу сказать, – с нездоровой улыбкой произнесла Трелони, – может, зайдешь? – она соединила ладони домиком. – На чай?!

– Нет, Сивилла, мы же только что пообедали, – отказывался Снейп, делая шаг в сторону. «Напилась», – решил он.

– Северус, ну, что ты такой непонятливый? – с дрожью в голосе не унималась коллега. – Я так одинока, – лицо ее искривилось в плаксивом страдании. – Ты тоже одинок. Почему бы нам не попробовать… – она попыталась положить руки ему на плечи.