Текст книги "Считая шаги (СИ)"
Автор книги: Voloma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)
3 глава
Будильник беспощадно разорался в положенные ему шесть сорок утра. Эмме удалось уснуть только под утро. Сон крепко стянул веки и голова была словно свинцовая, а подушка – божественным местом желанного отдохновения. Но опаздывать на работу из-за дождя ил недосыпа не хотелось, а на такси просто не было денег. Капли монотонно стучали по жестяным козырькам снаружи. Еще один унылый день, будто клонированный вчерашний. Вот она – стабильность! Серая, безрадостная и неубиваемая.
Джейсон недовольно забурчал совсем рядом. Подъем для Эммы, означал, что и ему пора просыпаться. Нервно скинув в себя одеяло, девушка почувствовала, как все тело прошиб озноб от холода. На отоплении, как обычно, экономили, да и радиаторы отопления можно было смело относить к антиквариату, в худшем смысле. Единственным спасением было быстро ретироваться в душ и не экономить на горячей воде.
Спустя пятнадцать минут, Эмма уже бодро суетилась на кухне готовя завтрак из того, что осталось в холодильнике. Сегодня должны были перечислить зарплату и можно будет порадоваться себя и холодильник, который усердно охлаждал два яйца, пучок салата и кусок ветчины. Из всего этого изобилия, Эмма сделала яичницу и заварила чай.
Доброе утро, милая, – Джейсон вышел из спальни застегивая на ходу брюки.
«Милая?! Опять к деньгам!», – Эмма нахмурилась и посмотрела на широкую улыбку своего парня.
Выспалась? – он решительно уселся за стол в ожидании завтрака.
Эмма с жадностью посмотрела на яичницу и тут же почувствовала, как не хочет делиться едой с упитанным бойфрендом.
Ну, как сказать, – тяжелый вздох облетел кухоньку. – Если бы ты меня не насиловал сонную среди ночи, то может быть и выспалась.
Брови Джейсона в недоумении сошлись прямо посередине переносицы.
Я думал, тебе понравилось.
Это радует, что ты думаешь… Постарайся относиться к этому делу серьезно и практикуй чаще. Думать, я имею в виду.
Ты что не с той ноги встала?
Джейсон изобразил самую милую улыбку и подошел к Эмме, чтобы обнять.
Давай помогу, – он наспех перехватил сковороду и выложил содержимое на одну тарелку. – Кстати, ты помнишь, какой завтра день?
От вопроса Эмма немного затормозила и недоверчиво посмотрела на сияющую физиономию Джейсона. Неужели у него просветление и он помнит, что завтра ровно два года, как они с ним встречаются?
Помню, – провожая полуудивленным взглядом тарелку, Эмма растерялась и не нашлась ничего сказать, в то время как Джейсон уже уплетал еду.
Все чаще и чаще она замечала, что этот мужчина не особо утруждается заботой в ее отношении и даже его мать, с которой Эмма была поверхностно знакома и принята довольно холодно, однажды совершенно честно заявила, что ее сын далеко не подарок.
Мне сегодня за машину взнос надо в банк выплатить и хотелось бы отметить годовщину нашу…
Эмма тяжело вздохнула, так как поняла о чем идет речь.
Джейсон я сама на мели.
Я знаю, знаю…., – он даже перестал метать еду в рот. – Но у тебя же сегодня зарплата, а у меня сейчас дела не очень хорошо в сервисе идут. Эм, ты же знаешь, я все отдам.
Эмма от досады закусила губу. Она не любила, когда ее настойчиво просили. Сразу появлялось чувство вины и Эмма упорно старалась придушить эту привычку, которая только вытрясала из нее деньги. Все, всегда сводилось к деньгам.
С одной стороны Джейсону было трудно отказать, у них как ни как отношения и с трудом и долгими, многочисленными напоминаниями он возвращал все деньги, которые занимал.
Молча развернувшись, Эмма проглотила чертыхания и дикое желание не следовать канонам «нормальной» жизни, которые просто требовали наличие семьи или нормальных отношений. К сожалению, нормой для простых обывателей были слишком частые проглатывания негодования и злости, которые потом и выплескивались в такое нормальное домашнее насилие, склоки и скандалы.
Она ушла в спальню и через минуту вернулась с двумя сотнями долларов. Купюры скромно легли рядом с пустой тарелкой, которую Джейсон похоже, не собирался ставить в раковину. Желудок Эммы красноречиво заурчал, но его зов был заглушен, потоком радостных обещаний Джейсона, что ее ждет завтра огромный сюрприз и смачный поцелуй был тому преддверием.
Ну, лихо он тебя развел! – голос Арти был полон сарказма и жалости, хоть телефон и приглушал эти явные эмоции друга.
В обеденный перерыв Эмма вырвалась в закусочную, где обычно заказывала огромный сэндвич с сочной говядиной, капустным салатом и божественным соусом, за который можно было отдаться владельцу забегаловки, только бы узнать его секрет.
За твои же деньги тебя и порадует… мда! Я жду подробностей. И да, кстати, – голос Арти понежнел на пол тона. – Мы попадем в на открытием «Роудс»?
Продажные друзья, неблагодарный бойфренд…. Этот мир слишком жесток для меня, – Эмма ерничала с набитым ртом, чтобы потянуть время.
Да, ладно тебе, Эм! Не томи!
Будут. И помни, это благодаря Джейсону.
Нет. Это не пройдет! Благодаря другу Джейсона, признаю его косвенное участие, но, милая моя, это все ты и твое животное обаяние.
Умеешь комплименты делать, даже не знаю обижаться на тебя или краснеть от удовольствия. Все! Я скоро уже подавлюсь своим обедом. Отбой!
Жду подробностей…., – успел выкрикнуть Арти и Эмма с улыбкой отключила телефон.
И откуда ей было знать, что ее друг будет проницательнее нее – женщины во плоти, которая по сути не очень разбиралась в мужчинах, а потому за благо считала соблюдать кем-то прописные истины и не заглядываться на красивых, не гнаться за богатыми и учиться прощать прикрытое хамство.
Сидя в своем закутке, который гордо именовался кабинетом, Эмма не отрывала глаз от компьютера и провела за моделирование весь день. К вечеру поясница затекла, а пятая точка словно и вовсе отсутствовала. Вымотанная и уставшая, она лелеяла надежду на сытный, вкусный ужин, бутылочку вина и милую улыбку со стороны Джейсона в купе и приятным сюрпризом, обещанным ей накануне.
В поддержку светлых мыслей девушке на улице хотя бы перестал лить дождь. Но промозглая сырость все же пробирала до костей и скромное, неброское пальто не спасало от противного ветерка, который лихо поддувал снизу и заставлял проклинать юбочный дресс-код.
Недалеко от дома был расположен банкомат и Эмма потеряла минут пятнадцать простояв в очереди, чтобы снять деньги. Здесь она окончательно окоченела, но все же не могла отделаться от радостной мысли, о том, как вовремя она подарила теплую куртку Ларсону.
Сняв наличные девушка, пробежала мимо китайского ресторанчика, где частенько покупала себе еду на ужин и отбиваясь от желания купить себе чего-нибудь на «побаловать», напомнила, что Джейсон наверняка уже накрыл на стол. Его многообещающая смс-ка приходила уже в четвертый раз, всего с одной фразой: «Это будет нечто!».
Разумеется, как и все нормальным людям Эмма не отказалась бы от признаний в любви, но Джей был немного грубоват в этом плане и проявлял свои чувства без особой охоты.
Роившиеся в голове мысли помогли отвлечься от холода на улицы и Эмма уже бежала вверх по ступенькам своего дома, здороваясь на ходу и другими жильцами.
– Ронни, какого черта я должна напоминать тебе, что сегодня день оплаты! – громогласные крики стояли на втором этаже и разносились по всем лестничной площадке, будто предупреждая, чтобы без надобности никто не покидал свои убежища, даже если те принадлежали соседям Дебби на правах собственности.
Мистер Гилмер, дряхлый старик медленно сползал по ступеням вниз, прилепившись одним плечом к стене. Ежевечерний моцион старика, которому доктор настоятельно рекомендовал побольше двигаться, чтобы кровь питала мышечную ткань был как по расписанию, но крики миссис Сандерс, казалось, потрясали тщедушное тело мистера Гилмера и колыхали его не хуже пятибального землетрясения.
Помощь нужна, Дрю? – Эмма как раз столкнулась с пожилым мужчиной на лестнице. Она спешила отдать деньги за квартиру Дебби. Может это хоть немного ее утихомирит и праздничный вечер, не будет загажен криками.
Иди, иди… Если все мне будут помогать, то скоро будете таскать меня в инвалидном кресле! – старик резко махнул костлявой рукой и поджал губы. – Одни помощники. Вон, только Дебби не лезет, занимается своим делом… И не лезет…
Эмма улыбнулась и покачала головой, продолжив свой подъем по крутым ступенькам, пока бурчащий голос Дрю Гилмера не слился с очередным каскадом ударов обрушившихся на дверь Ронни Палмера.
Ну, попадись ты мне! – Дебби, красная как помидор, утирала пот со лба.
Прядь огненных волос упала ей на лицо, оттеняя малиновый румянец и придавая харизматичной внешности еще более хард-корный вид.
Здравствуйте, миссис Сандерс, – метнув проницательный взгляд на девушку, Дебби впилась глазами в ее сумочку. Эмма уже прочитала немой вопрос в глазах хозяйки и поспешила достать деньги из кармана.
За месяц!
Разительная перемена, словно умирающему дали принять панацею от смерти, мгновенно произошла с лицом Дебби Сандерс и милая, говорливая, квохчущая тетка тут же пришла на смену рыжеволосой бестии, которая могла и в драку полезть.
Поспешно приняв купюры, Дебби пробежала по ним пальцами, прежде, чем Эмма попросила ее пересчитать, во избежание недоразумений.
Нет, ну ты представляешь! Я слышала, как хлопнула дверь этого сученыша. Заявился с работы и оккупировался. А мне, что прикажешь двери выносить?
Эмма бы совершенно не удивилась такому повороту событий и только одарила эту большую женщину улыбкой.
Сочувствую! Извините, тороплюсь!
Иди, или…. Ждет тебя твой принц. Заявился час назад. Опять кувыркаться небось будете. Кровать то пойди не починит! Все Дебби должна делать.
Голос миссис Сандерс растворился точно так же, как и пять минут назад голос старика Гилмера. Это улей человеческих характеров и жизней, странным образом заражал жизнью, создавая зыбкую иллюзию семьи и постоянства. Казалось, пройдет сотня лет, но такие мелкие экосистемы, как дом, в котором правила Дебби Сандерс, останутся не тронутыми ни прогрессом, ни взлетом человеческой нравственности. Уживаясь бок о бок со скрюченными стариками, молодежь делала свои выводы, получала свою долю советов, а порой перед глазами представлялся результат выбора большинства, в основном, неутешительный. Счастье в чистом виде здесь не жило. Оно бродило вперемешку с мелкими бытовыми проблемами, с куда более мелкими заработками и невысокими моральными принципами.
Достав, ключи из сумочки, Эмма отперла дверь в предвкушении аппетитных ароматов, но ее удивление не заставило себя долго ждать и с порога в глаза кинулся все тот же журнальный столик перед диваном, напротив телевизора. Одинокая бутылка вина, пара бокалов и пакет из Макдональдса.
Привет, солнышко! – довольная физиономия Джейсона появилась из спальни. Надо отдать ему должное, он галантно принял пальто у Эммы и нежно поцеловал ее в губы, полностью игнорируя ее вздернутые в удивлении брови. – Как прошел день? Устала? Присаживайся! Я все сам сделаю.
Будто между прочим он щелкнул пультом и в телевизоре заголосил комментатор, бурно обсуждаю идущий там бейсбольный матч.
Подавляя растущее внутри тяжелое разочарование, Эмма дала усадить себя на диван. Она хмуро наблюдала, как суетился Джейсон, доставая из кухонного шкафа тарелки и раскладывая на них полу остывшие бургеры. Желудок Эммы голодно заурчал, даже на эту дешевую и не очень вкусную еду.
Придав убогой трапезе терпимый вид, Джейсон торжественно разлил вино по бокалам и широко улыбнулся.
Позволь тост.
Не в силах ничего вымолвить, Эмма заторможено кивнула, подцепив свой бокал с вином.
За нас! Я рад, что ты есть в моей жизни и…, – шаря в своей голове в поисках подходящих слов, Джейсон принял совершенно глупый вид. Как-будто ребенок вспоминал слова плохо выученного стихотворения.
Затаив дыхание Эмма на мгновение отбросила свой скептицизм и впилась взглядом в замершие губы своего парня, ожидая услышать заветные слова, не совсем понимая зачем они ей нужны.
Этот год был замечательный. Надеюсь, что мы отметим еще много годовщин!
Полное фиаско в тосте. А то, что он был закончен, Эмма поняла по глухому «дзынь», которое прозвучало ярче, чем речь этого довольно взрослого мужчины, за которым Эмма старалась не замечать эгоизма и глупости.
Залпом выпив свое вино, Джейсон не устоял и обернулся, чтобы одним глазом взглянуть на игру.
Милая, налетай, пока не остыло!
Пригубив вино, Эмма с разочарованием поняла, что это дешевая подделка, под благородный напиток, от которого обычно, страшно болит голова по утрам. Глоток вышел символическим и бокал почти не тронутый вернулся на столик.
Дожевывая свой бургер, Джейсон, не обращая внимание на ошеломленный вид своей девушки, вытер губы салфеткой и подлил себе еще этого поддельного пойла.
А теперь обещанный сюрприз.
Окровавленная надежда встрепенулась в глубине сердца Эммы и она отложила застывший бургер, надкусив его без удовольствия.
Рука Джейсона полезла в карман его брюк и ощутив приятную дрожь предвкушения, Эмма поймала себя на мысли, что, возможно деньги, которые она одолжила вчера своему бойфренду почти все ушли ей на подарок и если этот «сюрприз» умещался в кармане, то вполне возможно это могло быть…
Рука Джейсона торжественно распахнулась и перед глазами Эммы предстали две таблетки.
В секс-шопе пообещали, что нас не отпустит до утра. И уж сегодня ты точно получишь такое удовлетворение, что…
Голос Джейсона расплывался в голове Эммы, пока перед ее глазами пролетал мини-фильм о ее будущей жизни с этим человеком. Унизительные встречи, стеклянные глаза, вытягивание денег, высосанная из пальца свадьба, возможно по залету, тяжелые ночи с ребенком, раздражение супруга, который и сейчас не в ладах с терпимостью, а потом уж точно пойдет налево. Эмма будет закрывать глаза на эти интрижки, ведь у всех они бывают и верность для мужчин понятие эфемерное и трактуется индивидуально.
Попытка быть как «все» и понять, что же есть норма для нее в эту секунду затаили дыхание вместе со всей вселенной.
Из коридора снова раздались оглушительный стук и крики Дебби, которые вывели Эмму из транса.
….их надо добавить в вино и они подействуют уже через пятнадцать минут Постель я уже разобрал…
Оказывается, Джейсон еще продолжал говорить.
Эмма подняла руку, выставив ее вперед ладонью и давая знак своему парню, чтобы он смолк.
То есть, единственным способом, которым ты нашелся меня поздравить в нашу годовщину, это….как следует меня отыметь?
Полу растерянный вид Джейсона и его съехавшая набок улыбка, выдавали его удивление с головой, будто он даже не допускал мысли, что такой подарок может не прийтись по вкусу его девушке.
Тебе не нравится?
Медленно поднявшись с дивана, Эмма пошла на кухню, достала из шкафчика под раковиной черный мусорный пакет, неспешно вернулась к столику и с плохо скрываемым удовольствием сгребла застывший фаст-фуд и отраву, выдаваемую за вино, склонившись над своим парнем Эмма аккуратно взяла обе таблетки и отправила их туда же. Завязав пакет узлом, она подошла к двери, сняла с вешалки куртку Джейсона и застыв в проеме наконец встретилась в ним глазами.
Пошел вон.
Ее сильный, уверенный голос буквально пропел эти слова и с души полетела лавина состоявшая из слов «должна», «как все», «нормы». Ведь сердце не задыхалось от чувств к этому человеку, а выдавленная любовь больше жила в голове и в этом слове была только одна фальшь.
Малышка, что на тебя нашло? – Джейсон подхватился с дивана и подошел к Эмме.
Она молча сунула ему куртку, после чего махнула рукой предлагая выйти.
И вот это прихвати, что же добро будет пропадать.
Джейсон пораженный сделал шаг за порог.
Но…, – он повернулся уже к захлопнувшейся двери, из-за которой вполне отчетливо донесся вздох облегчения.
Он не постучал в дверь ни разу и Эмма, постояв еще несколько минут в полной тишине, поняла, что ей стало невероятно легко и одиноко. Паника накрыла ее с головой, но это состояние было ожидаемым и чтобы отвернуться от нахлынувшего мира, который с цоканьем смотрел на Эмму изнутри, она выключила свет и закрыла глаза.
Из коридора вновь раздались крики Дебби. За окном гудели машины, свет их фар проскальзывал в комнату и облизывал стены.
Ошибка это или нет?
Где мама, которой можно было задать этот вопрос… Где хоть одна живая душа, к которой тянулось сердце?
Эмма плюхнулась на диван, обвела пустую квартиру и нахмурилась. Желание, не быть одной привело ее в тупик, но она не была одинока и это состояние легко отступало назад, когда она погружалась с головой в работу, общалась с Арти и Фло, навещала Ларсона и наслаждалась тишиной и редкими минутами уединения. Ведь редко Эмма могла позволить себе сесть в кресло у окна и просто смотреть на улицу. То приходилось работать допоздна, сидя за компьютером, то уделять время своему мужчине, то готовить еду, наводить чистоту…
А с другой стороны такая тишина пугала. Она отодвигала ту размалеванную ширму внутри, которая была опасной иллюзией нормальной жизни. И стоило этой зыбкой преграде колыхнуться, как темно-серый мир, унылый и полный горькой правды начал постепенно вытекать наружу.
Чувствуя полную пустоту и странную легкость, Эмма провела ладонью по щеке, убирая соленую воду, которая скудно пролилась из глаз. Первым порывом было немедленно сбежать к Ларсону, рассказать все, получить его одобрение и утешительную улыбку, но старик рано засыпал. Эмма это знала наверняка, потому что в ее жизни было много моментов, которыми она жаждала поделиться с близким человеком, а никого ближе бездомного старика у нее не было. Арти был заядлой и безнадежной «совой» и наверняка сейчас прозябал на очередной выставке какого-нибудь новомодного фотографа. А Фло обладала роскошью, которая пока была недоступна ни самой Эмме, ни одиночке Арти – личной жизнью.
Ее жених ревностно относился к ночным посиделкам с кем бы то ни было и хотя и был знаком с Эммой, знал прекрасно их общее с Фло прошлое и мягко говоря, считал ее не самой лучшей подругой для своей невесты, которую любил искренне и навязчиво, доходя до абсурда.
Эмма познакомилась с Фло на анонимных собраниях для наркоманов. Но, если Эмма пришла туда в панике, из-за страха, что ее будущее под угрозой и считая себя полноценным наркоманом, то Фло привели на собрание едва ли не силком. Девушка имела жалкий вид, а на ее руки было страшно смотреть. Кисти были покрыты иссиня-черными пятнами с фиолетовыми разводами. Будто жуткая татуировка, этот цвет шел вдоль вен, значит на сгибах, ближе к локтю, живых мест уже не было.
Безжизненный взгляд, в полутени небольшой комнаты, круг стульев, на которых сидели люди с застывшими взглядами, произвели тогда на Эмму сильное впечатление. Они сидела рядом с Фло и с каждым занятием наблюдала все то же одинаковое выражение глаз: равнодушное, как у мертвеца. Пообещав самой себе после первого собрания, что с дурью покончено, Эмма ходила на терапию еще год только ради Фло.
Их дружба не началась с легких, бессмысленных фраз и вопросов, как у нормальных людей. Первое время, в основном, говорила только Эмма, наблюдая, как ее болтовня раздражает девушку.
Фло была очень худой, ссутулившись она практически не поднимала головы и все время держала руки, сжав их в кулаки. Костяшки то белели, то приобретали нормальный цвет. Так Эмма поняла, что Фло реагирует на окружение и на нее в частности. Эдакий язык жестов. Но по прошествии нескольких месяцев Фло уже не затаскивали работники социальных служб силой. Она приходила сама и садилась рядом с Эммой. Не кивала, не говорила ни слова, ничего… Но костяшки на кулаках больше не белели.
Заговорила Фло спустя почти семь месяцев с их первой встречи.
После очередного занятия, когда все начали расходиться, она подошла к Эмме, ее взгляд заметался, выдавая тревогу и смущение. Близкие побратимы страха быть отвергнутой.
Эмма…, – ее мягкий с хрипотцой голос, прозвучал настолько внезапно, что Эмма даже задержала дыхание, боясь спугнуть это хрупкое существо, нуждавшееся в простом человеческом общении и тепле. – Может как-нибудь сходим в кафе? Чая попьем…
С удовольствием! – Эмма широко улыбнулась. – Здесь неподалеку чудесная кондитерская есть.
Недешевое кафе каждый день соблазняло изумительными ароматами свежей выпечки. Эмма заметила резкую перемену в лице Фло. Глаза девушки заметались, а рот приоткрылся, будто она хотела сказать нечто, что ее пугало. Голова поникла и фигура сжалась, признавая свое унижение.
Прости, но у меня мало денег… там дорого.
Эмма проглотила, подступивший ком к горлу и нахмурилась, чтобы слезы, не смели выползать на глаза.
Я знаю. На чай хватит. А с меня пирожные! У меня никого нет, Фло. Я одна не только в этом городе. Во всем мире. Может, будем дружить?
Словно кинутая, утопающему веревка, эти слова подняли и голову Фло и ее самооценку.
С тех пор много чего случилось… Были и срывы, Фло возвращалась к наркотикам, а Эмма силой вытаскивала ее из притонов и отводила на собрания. Запиралась с ней в комнатке, где жила Фло, не выпуская на улицу, во время ломок. Доходило до того, что Фло приходилось связывать руки и крепко обнимать, удерживая от попыток причинить себе вред. Другими словами, чтобы она не перерезала себе вены. Эти дни Эмма не любила вспоминать, но они были прожиты и слишком сильно врезались в память, связывая двух людей, намного крепче, чем вполне земные веревки, пусть даже самые прочные.
Все изменилось, когда Фло встретила Алекса. Заядлый фанат спортзала, он не допускал попоек, курения и тем более наркотиков. Зная о прошлом Фло он не выказывал пренебрежения или брезгливости. Она заметно похорошела, после того, как четыреста двадцать два дня не принимала наркотики. Светлые волосы, приобрели блеск, кожа очистилась и фигура стала более округлой и женственной. На ее фигуру часто оборачивались мужчины на улицах.
Алекс был прямолинеен и вполне годился на роль каменной стены. Эмма ни в коем случае не обвиняла подругу в том, что их дружба покрылась тонким слоем пыли с тех пор, как у Фло появился бойфренд. Это правильно. Это нормально.
Вот только, если у подруги ее возлюбленный буквально дрожал над ней, несмотря на трудный характер, то у самой Эммы здесь было полное фиаско.
Выбросив из головы мысли о звонках кому бы то ни было, Эмма поставила чайник на плиту и достала пачку печенья. Пока закипала вода она переоделась в теплый спортивный костюм, видавший виды и включила компьютер. Монитор осветил ее лицо и внизу замигал конверт, над которым синхронно мигало имя «Кейто».
Новый заказ.
На душе полегчало и Эмма, воодушевленно принялась за работу, вливая в себя сладкий, крепкий чай и засыпая душу печеньем, чтобы та горько не сжималась от тяжелых мыслей.
Вечер удался на славу. Спать Эмма легла в третьем часу ночи.
