Текст книги "Считая шаги (СИ)"

Автор книги: Voloma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Эмма замолчала и поднялась со стула. Рука старика осталось неподвижной и ее ладонь скользнула по его лбу, убирая длинные пряди волос. Он так и не постригся. Вовремя тронувшись умом, Эмма лишилась всего человеческого и пошатываясь вышла из палаты, где ее тут же подхватил под руку Руди.

Они отправились в отель, где для Эммы был всегда забронирован номер. Телохранитель получил четкие инструкции, в случае, если его подопечная заселится туда, любые упоминания о ее местонахождении исключаются полностью, а потому, когда Ллойд набрал номер Грандера, тот не моргнув глазом пояснил, что мисс Кейтенберг уехала на неопределенное время и неизвестно куда.

Руди немало удивился, когда Ллойд начал буквально умолять его не оставлять ее без присмотра и не верить ее обманчивому спокойствию. До недавнего времени, будучи полностью уверенным в этом, что мисс Кей состоит в весьма серьезных отношениях с сеньором Селестино, хотя больше беспокойства выказывал только Ллойд Грэнсон.

С одной стороны Селестино был абсолютно спокоен и узнав об инциденте с Ларсоном дал послабление Эмме работать вне офиса, но никаких отсрочек по проекту Гринбергов не подразумевалось, вот и вся забота, он пояснил Рутгерту, что в скором времени, едва станет ясна дальнейшая судьба старика, Эмма вернется в Барселону.

– Рутгерт, я тебя заклиная всеми святыми, только не оставляй ее одну, я знаю она никуда не уехала, ты сам видел в каком она состоянии.

Слова Ллойда Грэнсона пульсировали в мозгу телохранителя и вызывали дурное предчувствие.

Саудтрек к части:

1. Boy Epic– The war outside

2. Sigrid – Everybody knows

3. Би-2– Арбенина – Тише и тише.

30 глава

Небольшая костюмерная была погружена в тишину и в ярком свете одного единственного софита, работая над своим, без малого, шедевром сидел Арти Митчел. Изумительное платье с пышной юбкой в двенадцать слоев тюля и шелка, могло бы показаться непримечательным, если бы не великолепно украшенный корсет.

Правильные, элегантные, изящные линии кроя должны были подчеркнуть фигуру невысокой женщины, а отделка лифа – потрясающие цветы из переливающихся всеми цветами радуги страз, напоминала декор одежды в фотосессии с Рут Нега, для журнала «Вог», который вышел семь месяцев назад и не давал Арти покоя.

Это был подарок для Эммы на ее день рождения, который, увы, она не собиралась праздновать. Но Арти решил завершить работу и настоять на встрече, чтобы все таки вручить подарок, тем более что он и не рассчитывал на вечеринку или даже тихий скромный ужин, так как вся труппа завтра вечером отправлялась в гастрольный тур в Канаду.

Состояние Ларсона оставалось без изменения. По мере возможности, Арти навещал старика в больнице и ни разу не столкнулся там с Эммой, как надеялся, что было само по себе удивительно. Ее не было дома и только раз она ответила на звонок. Сегодня…

Тусклым голосом Эмма поблагодарила за поздравление и Арти покащалось, что на его предложение встретиться и вручить подарок, она хохотнула немного жутко. Тем не менее, в шесть часов вечера Эмма собиралась заехать на квартиру и забрать кое-какие вещи, не мало удивив Арти заявлением, что собирается возвращаться в Испанию, закономерные вопросы Митчел оставил при себе, решив задать их при встрече.

Из коридора доносился топот ног, суета стояла страшная. Персонал обслуживающий представления, собирал реквизит и режиссер дурным голосом орал, чтобы никто ничего не забыл, не догадываясь, что истеричная обстановка именно к этим проблемам и приводит.

Внезапно дверь хлопнула и довольно громко. Не отрывая глаз от вышивки, Арти нахмурился и устало подкатил глаза.

– Ну, что опять? – сквозь зубы задал он вопрос, стараясь не выронить булавку изо рта, но она все же выпала, когда он увидел, как Ллойд Грэнсон запирает дверь и для пущей надежности еще и спиной ее подпер.

При любых других обстоятельствах, Арти взвизгнул бы от восторга, но на красивом лице Ллойда мелькало такое выражение, что хоть начинай от паники кричать.

– Привет, Арти. Нужна твоя помощь!

– Привет, ммм… Всегда пожалуйста, но я немного занят в данный момент. Что-то случилось?

Ллойд отлепился от двери и быстро осмотрев костюмерную, подхватил коробку с булавками.

– Ты знаешь, где находится Эмма? – решительно сняв прозрачную пластиковую крышку, Ллойд достал пару острых игл и задумчиво потрогал из пальцем, продолжая медленно приближаться к Арти.

– Нет. Ты же знаешь, она не появляется ни в офисе, ни дома…, – Арти быстро заморгал. – Честно! Осторожнее с булавками!

– Только не говори, что сегодня вы с ней не увидитесь, – подойдя почти вплотную, Ллойд присел на корточки и в упор посмотрел на паренька, который не сводил взгляда с потенциального орудия пыток.

– Опять от тебя бегает? И где ее мозги? – тяжело вздохнул Арти. – Убери булавки, я всегда был на твоей стороне, Ллойд. Только, боюсь, разговорами делу не поможешь…

– А кто тебе сказал, что я собираюсь только разговаривать? Как только она опять начнет нести чушь, про невозможность быть со мной, на плечо и в багажник… Я еще и наручники прихвачу!

От этих слов Арти просиял и почувствовал себя участником средневекового, романтичного похищения девицы, которая сама не осознает своего счастья и сопротивляется ему всеми силами.

– Я твой, уже после багажника! – восторженно выдохнул Арти, выдав, время и место встречи со своей полоумной подругой.

Ллойд заметно расслабился, когда понял, что Арти у него в союзниках, но вдруг паренек, поправил свои модные очки и встревоженно посмотрел на него.

– Ларсон все рассказал мне. Про то, что Эмму сильно избили и она видела кто на нее напал, – Ллойд попытался поговорить хоть с кем-нибудь, потому что больше не мог в одиночку пережевывать тяжелую правду.

– Дело прикрыли и очень поспешно, наверняка, были немалые деньги уплачены. Простой смертный так быстро не отмажется… Но я не знаю, среди знакомых Эммы состоятельных людей, кто желал бы ей зла. Может отказала заносчивому заказчику, может это была попытка изнасилования. Какие только версии я не перебирал, – признался Арти, выговариваясь и чувствуя, как его накрывает облегчение, что больше не надо хранить эту тайну.

Лицо Арти вытянулось от удивления и парень поразился тому, какой яростью загорелись глаза Ллойда, неудержимой и сильной, столь сильное чувство нередко ведет к безумию, так что вполне можно было сказать, что в полку Эммы тоже прибыло.

– Да, но куда важней, что эта мразь еще на свободе, а Эмма не совсем адекватно себя ведет и мне кажется она хочет поквитаться со своим обидчиком.

– И что ты собираешься делать? Связать ее и запереть в комнате?

– Удивишься, но что-то в этом духе я и намерен предпринять, ты видел ее! Эта женщина едва вменяема!

Арти с тревогой глянул на Ллойда.

– Но, она, наверняка, заявится со своим Рутгертом.

Загадочная полуулыбка Грэнсона почти успокоила Арти.

– Я тоже буду не один… План такой!

–

Боевой пост Дрю Гилмером был занят точно по расписанию и когда мимо него прошествовала троица Кейтенберг-Митчел-Грандер, старик ответил на пожелание доброго вечера, неразборчиво забубнив себе что-то под нос и сверлил спины всем троим, пока те не скрылись за пролетом лестницы в районе второго этажа. Достав из кармана куртки затертый старенький мобильник, Дрю прищурился, чтобы рассмотреть кнопки и крючковатым пальцем нажал на вызов.

– Они идут, – только и сказал старик, да таким серьезным тоном, будто предупредил о прибытии федералов, которые заявились с намерением накрыть наркокартель, но их ожидало ожесточенное сопротивление.

По привычке Руди остался стоять за дверью, убедившись, что замки на двери в квартиру были целые и Эмма с Арти будут только вдвоем. Не в пример своему телохранителю, который, казалось, нутром чувствует неладное, Эмма была обманчиво спокойна. Тот факт, что она была внешне лишена всяческих переживаний из-за Ларсона, совершенно сбил Арти с толка и это показалось ему крайне странным и настораживающим.

– Он будто знал, что с ним произойдет… Хотя нет! Это же Ларсон, он успел всех достать своими шуточками и вот в один ужасный день будто накаркал, – Арти попытался прервать молчание, когда Эмма оказавшись в своей квартире печально осмотрелась по сторонам. Здесь царила абсолютная тишина.

Они прошли на кухню и Арти увидел, что лежащий на столе пакет с яблоками уже кишел мелкой мошкарой – фрукты подгнили за неделю с лишним и парень понял, что Эмма здесь ни разу не появлялась с того момента, как старика увезли в больницу. Словно не замечая беспорядка, Эмма равнодушно прошла мимо и заглянула в окно.

– Все умирают, Арти, – прозвучал тусклый голос. – Ларсон просто пытался, чтобы его уход был для меня менее болезненным. Знаешь, как некоторые люди принимают по чуть чуть яд, каждый день, в страхе быть отравленными и в итоге, вырабатывают у себя иммунитет к нему. Что-то в этом роде, делал и он.

Если бы Митчел не видел перед своими глазами лица Эммы, он бы подумал, что о добродушном старике, который находится при смерти, рассуждает абсолютно чужой ему человек, тем более, что тот еще был жив.

– Мне трудно об этом судить, Эмма, но взял с меня обещание и потому я здесь. Ларсон просил кое-что тебе отдать в твой день рождения.

Внезапно она хмыкнула – недобро и горько.

– Хорошо, – кивнула девушка не отрывая взгляда от окна, будто ждала кого-то.

Арти понял, что она не сдвинется с места и пошел в комнату старика. Он опустился на колени и заглянул под кровать, после чего запустил руку и нащупал коробку. На секунду Арти почувствовал, что вот вот расплачется, поставив себя на место Эммы.

Быстро смахнув пыль с красивой упаковки, он вернулся в гостиную, гадая, где же спрятался Ллойд со своим таинственным союзником.

– Правда он не сказал мне, что хотел бы тебе пожелать, – голос Арти дрогнул и в глазах защипало. – Но думаю, что подарок сам все скажет за него. Старик купил это в надежде, что ты снова беззаботно и счастливо улыбнешься…

Коробка перекочевала к Эмме в руки. Она осторожно сняла оберточную бумагу, и убрала крышку с коробки и в этот момент Арти судорожно прижал руку ко рту, чтобы сдержать рвущиеся наружу всхлипы.

Завороженно глядя на чудесные туфли, Эмма на мгновение почувствовала, как силы покидают ее и ноги вот-вот подкосятся. Дело было совершенно не в подарке и не в трагичности обстоятельств, при которых он был вручен, она будто видела сколько надежды было вложено в две красивые туфельки, сколько заботы и желания вызвать у нее простую улыбку помещалось в крохотной коробке.

Будь Ларсон здесь так оно все и случилось, но, увы… Очередная издевка от жизни.

Эмма сделал глубокий вдох и вернула крышку на место.

– Спасибо, Арти.

– Мой подарок, заберет Руди в костюмерной завтра утром. Я старался успеть до благотворительного вечера, ведь мы уезжаем на гастроли, а ты, наверняка не скажешь, где сейчас живешь? Паранойя распространяется и на друзей… Не так ли?

Вопрос повис в воздухе и Арти снова всматривался в безучастное лицо Эммы, будто разговаривал сам с собой. Молчание затянулось и парень чувствуя, что ему здесь больше нечего делать, осторожно подошел к девушке и обнял ее.

– Как бы я хотел, чтобы все было, как раньше, – прошептал он в самый последний момент не сдержав предательскую слезу, которая поползла по щеке. – Ты, как никто другой заслуживаешь счастья.

Вдруг на его спину легла ладошка Эммы и она прижалась к нему в ответ, искренне и благодарно принимая сказанные слова.

– Я буду счастлива, Арти. Обещаю!

От этих слов его подмыло улыбнуться, но отстранившись, Арти едва не схватился за сердце. Хотя Эмма и улыбалась, на ее мертвом лице, это выглядело страшно, а в смысл слов был вложен явно мрачный подтекст.

– Если ты не против, я бы хотела побыть одна.

– Да, конечно. Мне пора бежать… Звони, если что и пожалуйста, держись. Хорошо?

– Да, конечно.

Эмма проводила Арти до двери и отложив коробку с туфлями на комод зашла в свою комнату, чтобы забрать спрятанную в гардеробе склянку, как вдруг, ее внимание привлекла вещь, которой явно здесь раньше не было.

Около окна, нарушая порядок, со вкусом подобранной мебели, стояло кресло необычной формы и нежного бирюзового цвета, ножки и поддерживающая конструкция были вырезаны из дерева, покрытые серебристой краской и несколькими слоями прозрачного лака удачно обрамляли мягкие сиденье и спинку.

Все бы ничего, вот только, это кресло невозможно было купить ни в одном мебельном магазине. Таких просто не существовало, разве что на давно исчезнувшем эскизе, который был создан в надежде на то, что когда-нибудь заветная мечта одной девушки о собственной мастерской воплотится в жизнь. Подойдя ближе, Эмма провела рукой по нежнейшему велюру и обойдя кресло вокруг увидела крошечный ярлычок пристроченный между швов, на котором красовалось название – «Петрикор».

– Это невозможно, – давно позабытое чувство потрясения, приятного и сладкого, именно то, что изначально должно было ассоциироваться со словом сюрприз, на секунду вернули ее на два года назад, когда талантливый дизайнер творила свои шедевры для пока существующей в мечтах интерьерной студии с необычным названием.

Петрикор, дословно означало – запах после дождя.

– Нравится? – прозвучал низкий голос и Эмма вздрогнула, когда увидела, как в дверях ведущих в ванную комнату появился Ллойд.

Затаив дыхание он следил за реакцией Эммы и с облегчением понял, что еще не все потеряно.

– С Днем Рождения!

– Это ты? Ты сделал? – Эмма даже не пыталась скрыть искреннее удивление.

– Не своими руками, но пришлось попотеть, чтобы найти мастеров, которые воплотят твою задумку в реальность. Правда красиво?

Радости в голосе Ллойда заметно поубавилось, что-то в облике Эммы, вновь насторожило его, ведь она даже не помышляла над тем, чтобы снова сбежать или начать возмущаться, вместо этого девушка медленно подошла. Не сводя застывших глаз с его лица, Эмма приподнявшись на цыпочках, обняла благодарно, крепко и прижалась всем телом, явно наслаждаясь возникшей близостью. Оторопь охватила Ллойда и не веря в реальность происходящего, он прижал к себе Эмму, притягивая ее голову к себе.

– Спасибо, Ллойд, – ее слова пронеслись рядом с ухом и нежные губы коснулись щеки заросшей щетиной.

– Видишь, все еще можно исправить и не поздно позволить себе быть счастливой. Эмма… Я прошу, доверься мне, не отрицай того, что ты любишь меня. Не ври, снова…

Тут она начала отстраняться и Ллойд перехватил ее руку с мольбой всматриваясь в красивое и печальное лицо.

– Люблю, Ллойд, – Эмма и не собиралась отнекиваться.

Но от высказанного признания, он не почувствовал облегчения.

– Но эта любовь не продержится долго, хотя за нее и стоило бы побороться. Как ни крути, результат будет неутешительным.

– Почему? Если ты про свою болезнь, то я видел, как все происходит и мы вместе найдем выход, а если нет, то я все равно буду рядом. Такое нельзя выносить в одиночку!

– Как же ты прав… Нельзя! Вот и ты будешь находиться один на один с болью, которую никогда не донесешь ни до одного человека и к ней обязательно присоединиться отчаяние и желание вырваться из этого кошмара. А я уже просто не смогу тебя потерять и между чем тогда станет выбор? Наблюдать за тем, как ты медленно гибнешь вместе со мной или отпустить тебя и не то чтобы умереть, а за миг исчезнуть отовсюду, ведь тогда, мне не будет нужен ни ад, ни рай, ни единая возможность жить в любой из вселенной из-за крохотной возможности, что подобное испытание может вновь выпасть на мою долю. Поэтому позволь, чтобы Эрин вернулась к тебе. Она действительно тебя любит и никогда тебя не разочарует.

Эмма жадно обняла Ллойда и прижала голову его груди, вслушиваясь в частые удары сердца. Это было больше чем хорошо, это было обещание исцеления, надежда на иной исход, ощущение полноты и собственной значимости.

– Давай оставим нашу историю в тот день, когда мы танцевали в Линкольн-центре. Пусть Эмма и Ллойд живут там, когда предвкушение встречи было ярче, чем сотня прожитых жизней, а ты смотрел на меня, словно я единственное, что удерживает тебя в этом мире.

– Это так и есть. До сих пор! Это правда! Я не был счастлив ни с одной женщиной, но здесь и сейчас мне достаточно просто обнимать тебя, для того, чтобы ощущать эйфорию, – Ллойд провел рукой по шелковистым волосам Эммы, каждой клеточкой тела чувствуя, с каким трудом и болью она воспринимает его слова.

Он почувствовал нажив ее кулачка и будто отдирая от себя кожу, позволил ей отстраниться. Эмма разочарованно покачала головой.

– Нет, Ллойд. Правда в том, что послезавтра жизнь твоей семьи превратится в театр скорби и отчаяния. Надолго! Ведь нет ничего страшнее, чем многолетние усилия, которые в итоге приводят к никчемности. Твоя мать меня уже возненавидела, как и твой брат. И это чувство не исчезнет, а будет подпитываться по мере того, как они будут терпеть разорение, а фамилия Грэнсонов будет втаптываться в грязь и насмешки. Это ведь я подсказала Хьюго, так поступить, словно послушный щенок, ведомый единственным желанием угодить хозяину. Мне было плевать на фамилию Грэнсонов, а Стивен никогда не проявлял особого ума, хвастаясь перед своим другом и моим бывшем парнем Джейсоном своими сомнительными достижениями, в которых я видела только ограниченность ума и безответственность. В последствии, некоторые его поступки только подтвердили мои предположения… Так что, я скоро уеду. Пожалуй, что навсегда. Так что, пожалуйста, если тебя не затруднит, приходи завтра попрощаться со мной на благотворительный вечер. Где все началось там все и закончится.

– Не собираюсь я с тобой прощаться. Ты несешь какую-то околесицу! И с «Грэнсон корп» все можно еще исправить, – Ллойд не знал, как ему воспринимать столь жестокие слова, но чувствовал огромное желание не отпускать от себя Эмму.

Печально улыбнувшись, она посмотрела ему в глаза и притянув голову прижалась к губам, медленно и чувственно даря ласку поцелуя, от которого буквально задохнулась испытывая невероятное наслаждение.

Эмма чувствовала, как страстно отвечает ей самый невероятный из всех мужчин и знала, какие ударом для него будет ее предательство. Этот удар будет последним и может быть, именно он разрушить все иллюзии и заблуждения Ллойда Грэнсона на ее счет.

– Прости, – только и успела прошептать она, когда Ллойд почувствовал, как его с силой отдернули в сторону и тут же повалили на пол.

– Уходите, мисс Кей! Ключи в замке зажигания, – бесстрастно пробасил голос Руди, который скрутив Ллойду руки за спиной, уселся для пущей уверенности сверху. Надавливая коленом на голову, телохранитель полностью обездвижел далеко не субтильного мужчину.

Хладнокровно наблюдая за болезненной баталией, Эмма подхватила коробку с туфлями, юркнула в гардероб, нащупала в глубине полок баночку с цианидом и сунув ее в карман, выбежала из квартиры.

Ллойд попытался дернуться, но тут же нажим колена усилился.

– Просто полежите спокойно пару минут, мистер Грэнсон, мне бы очень не хотелось Вам навредить…

– Рутгерт, отпусти по-хорошему, – голос Ллойда зазвучал угрожающе.

– Не стоит мне угрожать! Вы даже шелохнуться не можете в таком положении, – усмехнулся громила, но тут услышал громкий свист и от неожиданности подскочил, а Ллойд резко перекатился, как раз успев убраться от телохранителя в тот момент, как Руди шарахнул электрический разряд, от чего Грандер рухнул на пол, трясясь в конвульсиях.

– Нет, ну Вы видели?! – Роза Альбертовна потрясла шокером в воздухе и округлила глаза. – Она натравила на Вас Электроника! Торопитесь, босс, не то уйдет!

Ллойд откашлялся, тряхнул головой и хладнокровно покосившись на поверженного Грандера, со всех ног бросился за Эммой. Он буквально перепрыгивал лестничные пролеты, но было слишком поздно. Выбежав на улицу, Ллойд увидел, как рванула с места черная приземистая машина, явно спортивная, судя тому, как взревел мощный мотор. Смысла пускаться в погоню не было, за считанные секунды автомобиль покрыл более трехсот метров улицы и скрылся за поворотом.

Сзади послышались тяжелые шаги и Роза Альбертовна поравнялась с шефом, проводив задние фары недобрым взглядом.

– Не догоним? – безнадежно спросил Ллойд.

– На Вашем джипе? Карреру? Ну, Вы шутник! Говорила, же, что «манюню» надо брать! Ой, дайте отдышаться!

Роза театрально схватилась за сердце и уперевшись в фонарный столб рукой склонилась и пару раз кашлянула. Она явно переигрывала и уже через пару минут была готова хоть кросс бежать.

– Как Руди? – Ллойд поднял голову и посмотрел на окна на четвертом этаже, в которых горел свет, чувствуя, что его подмывает закричать во весь голос от досады. Затея с подарком не возымела должного эффекта и вмешательство телохранителя спутало все карты.

– Жив! Что с этим лбом будет? – отозвалась Роза. – Вы в порядке?

– Да.

– Затея с креслом, как я понимаю, провалилась?

– Полностью!

– Можно я его себе заберу? – невпопад взмолилась Роза, но увидев укоризненный взгляд невозмутимо вздернула брови. – Ясно! Что будем делать?

– У нас завтра последняя попытка. Вы все сами слышали… Сомневаюсь, что Эмма уедет, но почти уверен, что случится нечто непоправимое.

Альбертовна задумчиво кивнула.

– Осторожничать больше смысла нет… Поэтому берите «манюню».

Роза от радости дернула рукой и еле слышно выдала резкое «есть», сцепив зубы.

– Багажник освободить?

Внезапный вопрос, немного убавил желание Ллойда кого-нибудь прибить и он с удивлением покосился на женщину, которая при столь дружелюбной внешности вкладывала в своим слова столь кровожадный подтекст.

– А что? Всякое может случиться! – Роза выпучила глаза с самым невинным выражением лица.

– Поступайте, как знаете и спасибо, что не отказали в помощи.

Ллойд приобнял раскрасневшуюся от похвалы пухленькую женщину, которая годилась ему в матери.

– Можно на чистоту, босс?

– Конечно.

Они неспешно дошли до припаркованного на противоположной стороне улицы джипа Ллойда и Роза обернулась, чтобы посмотреть на своего кумира.

– Вот я все понимаю, мистер Грэнсон, кроме одной вещи, которая, мне кажется, и гробу меня будет переворачивать, каждый месяц, если я завтра паду смертью храбрых…

Еще один укоризненный взгляд, увы, не прервал пламенной речи мадам Хотько.

– Как из всего легиона роскошных, люксовых дамочек, не обделенных внешностью, умом и покладистым характером, Вы умудрились выбрать самое настоящее ебанько?… Да, девочка красивая, талантливая и напоминает меня в молодости по манере общения, но с головой у нее серьезные проблемы.

Открыв дверцу и подав руку своей подельнице, Ллойд помог Розе забраться в машину и прежде чем уйти, уперся руками и тяжело вздохнул. Смысл хлесткого слова он выяснил давно, Роза все таки не первый год у него работала и роскошный набор русского мата, постепенно входил в обиход всего персонала.

– Все мы ищем подобных себе. По крайней мере я так всегда считал. Может от того меня и не устраивали «нормальные» и адекватные женщины, какой бы красотой или умом они не отличались. Ни для кого не секрет, что меня долгое время держали за, мягко говоря, отсталого, а многие дох пор придерживаются этого мнения…. Благо, что у меня была возможность работать над собой, путешествовать, встречаться с людьми, которые становились для меня примером. А у нее ничего не было… Я просто не могу закрыть глаза на то, что Эмма в одиночку борется с навалившимися на нее проблемами, безрезультатно и тщетно. Не просит помощи, страдает и, кажется, она уже на грани того, что под силу вынести человеку. Я люблю ее настолько, что отпущу, если она не захочет быть со мной, но только когда буду уверен, что ей не угрожает опасность.

– У нее есть враги?

– Главный ее враг – это она сама.

Улицы в паре кварталов от Линкольн-центра были перекрыты и в нескольких местах был установлен кордон из полицейских для обеспечения порядка. За каждым из приглашенных гостей благотворительного вечера был подряжен лимузин, чтобы не возникло проблем с парковкой личного транспорта. Длинные машины, избавившись от своих важных пассажиров, медленно уползали за новой партией и процессия продолжалась вот уже как полтора часа.

Прессы было нагнано в несметном количестве. У многих прибывших интервью брали едва они ступали на ковровую дорожку и только причастные к политике, отзывались с огромной охотой на приглашения репортеров ответить на несколько вопросов.

Один из молодых сенаторов, который не мог обойти вниманием тему домашнего насилия и лоббирующий законопроект об ужесточение меры наказания за нанесение телесных повреждений женщинам и детям, с серьезным видом отвечал на злободневные вопросы не без задней мысли, надеясь привлечь голоса простых граждан накануне очередных выборов в сенат.

– Сенатор Талвер, Вы не считаете, что реклама данного события чересчур агрессивна, учитывая изображения истерзанной женщины, которые, практически заполонили город?

– Как раз именно так и должна освещаться проблема насилия, чтобы каждый видел последствия чудовищной жестокости, а женщины, не должны думать, что если с ними случится, не дай Бог, нечто подобное общество закроет на их проблему глаза.

– Вы являетесь яростным сторонником ужесточения меры пресечения за домашнее насилие, но в последнее время статистика неумолимо растет, а судебные органы все реже и реже выносят обвинительные приговоры. Как по Вашему в чем заключается основная проблема?

– Помимо очевидного морального аспекта, когда жертва не решается обратиться в полицию из-за угроз нападавшего или обращается, но доказать вину уже не представляется возможным спустя хотя бы неделю, это и является основной причиной того, что обвинительных приговоров намного меньше, чем самих случаев насилия.

– На средства муниципальных бюджетов содержатся несколько кризисных центров, куда женщины могут обратиться за помощью. Какие проблемы преследуют подобные организации, как повысить эффективность их работы?

– Как Вы сами упомянули, данные центры финансируются только за счет средств муниципального бюджета. Мы работаем над поправками к закону, чтобы подобные организации получали также часть средств из федерального бюджета, ну и разумеется пожертвования благотворительных фондов и мероприятия вроде сегодняшнего на тридцать процентов увеличивают финансирование.

– Спасибо, сенатор Талвер. Отличного Вам вечера! – милая дама в темном жакете улыбнулась мужчине и повернулась к камере, чтобы прокомментировать слова политика. – Именно благодаря частным инвестициям и пожертвованиям, более десяти тысяч женщин получили в этом году необходимую помощь не только в виде временного места жительства, но и возможность получить медицинскую помощь, если размер их страховки не покрывает необходимые расходы, улучшая тем самым качество жизни. Организаторы сегодняшнего благотворительного вечера обещают поистине беспрецендентные сборы средств, которые будут направлены в Фонд поддержки жертв насилия. Всемирно известный дизайнер Хьюго Селестино не скупился на широкую огласку данного события и не особо заботился о впечатлительных согражданах, ведь жуткие рекламные плакаты и листовки с изображением избитой женщины не только шокировали простых обывателей, многие усмотрели признаки извращенности и неуважения к самой жертве. Однако нас заверили, что эта женщина принадлежит к числу тех, кто инициировал данный благотворительный вечер и ее имя хранится в тайне по моральным и этическим соображениям. Со слов пресс-секретаря сеньора Селестино, ее обидчик до сих пор не понес должного наказания и именно это является ярким примером, что не только малообеспеченные слои общества не имеют возможности чувствовать себя защищенными, но и сильные мира сего не могут избежать подобного ужаса.

Ллойд занял место на втором этаже за колоннадой, откуда открывался прекрасный вид на центральный вход и зал. Его глаза беспокойно шарили по толпе вальяжно расхаживающих мужчин и женщин, которые непринужденно беседовали, улыбались и поздравляли друг друга с проявленной щедростью.

Зал украсили элегантными цветочными гирляндами и тканевыми светлыми шарами, но даже они не могли отвлечь внимания от нескольких гигантских полотен бордового цвета на которых была изображена истерзанная девушка, прикрытая только золотистыми словами сакраментального вопроса о бездействии.

Внезапно наткнувшись взглядом на бледное лицо матери Ллойд слабо улыбнулся ей и Оливия утешающе наклонила голову набок, отвечая сыну слабой улыбкой. Она стояла рядом со Стивеном, который выглядел, мягко говоря неважно и опираясь на его руку оба беседовали со знакомыми.

Роза Альбертовна засела в своей машине всего в сотне метров от Линкольн-центра, откуда сразу можно было выехать в любом направлении в случае необходимости, она отрапортовала, что находится на месте и только ждет звонка.

Селестино по традиции опаздывал и Ллойд понимал, что Эмма прибудет непосредственно с хозяином вечера. Разумеется у него закрались сомнения, что это была очередная уловка и она просто сегодня не появится, но куда более стойкая уверенность была в ее желании «попрощаться» и эти слова отдавались эхом в сознании Ллойда, не давая покоя и заставляя нервничать сильнее с каждой минутой.

– Боже, неужели Хьюго не мог выбрать что-то более удобоваримое? – добивая второй бокал шампанского презрительно фыркнула Линда Хамид, придерживая за руку Райана Мэдсена. Именно благодаря своему любовнику, она смогла попасть на этот вечер, куда пригласительные стоили не меньше пятидесяти тысяч долларов.

– Дорогая, если тебя что-то не устраивает, ты всегда можешь покинуть этот вертеп благих намерений пройдя тем же путем, что пришла сюда, – недобро прошептал над самым ее ухом Мэдсен, после чего мужчина выпрямился и с милейшей улыбкой пожал руку одному из гостей.

– Он хоть появится сегодня? Гости уже почти прикончили все закуски! – придавливая рвущуюся от возмущения гордость Линда не сдавалась и продолжала капризничать.

– Ты же знаешь, как Хьюго любит подогреть обстановку. Появится! Обязательно!

– Его будет сопровождать Самира или…?

– Или. Кто же еще! Вечер будет открывать мисс Кейтенберг. Сначала речь, потом танец, который был продан за бешеные деньги.

– Нашелся же идиот! А кто, если не секрет? – ее задело, что Мэдсен не позволял себе фривольничать на счет этой выскочки даже у нее за спиной.

– Секрет, дорогая, секрет… Каждый из присутствующих бьется над этой милой интригой, – сквозь зубы протянул Мэдсен, чувствуя раздражение от своей стремительно пьянеющей спутницы.

– Бог ты мой, посмотри-ка, Грэнсон почти в горгулью превратился! – Линда махнула головой с торону Ллойда, с трудом отводя от него взгляд полный известной женской тоски от неразделенных чувств. – А я то все думала, чего это наивный, незамужний молодняк потянулся на второй этаж, хоть бы не столкнули его, жалко будет…