Текст книги "Считая шаги (СИ)"
Автор книги: Voloma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)
О, это поручение исходит непосредственно от мисс Кейтенберг, – пояснил адвокат с деланной улыбкой на своем неброском и несимпатичном лице. Он стоял сцепив ладони перед собой, раздражая своей вежливостью.
Ларсон недоверчиво покосился на Аклеуса, испытывая огромное желание вытолкать его взашей. Так и хотелось подойти к этому человеку, встряхнуть его хорошенько и проникновенно сказать: ''Да, что же ты за сволочь такая?!'' Неужели ты не видишь дальше своего породистого носа, что здесь твои профессиональные принципы могут взять передышку, их на пару минут вполне может подменить человечность и совесть!»
Но, как только Ларсон представил, что сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до остатков души, которая обитала под несколькими слоями дорогой ткани и непрошибаемого профессионализма, идея взывать к лучшим чувствам Диогена Аклеуса отпала сама собой.
Старик от досады покачал седой головой.
Она меня ни о чем таком не предупреждала. Что вы тут задумали? – не сдавался старик.
Мистер Ларсон, уверяю вас, что условия проживания, Вам будут предоставлены куда более комфортабельные, чем здесь.
Не двинусь с места пока вы мне не расскажете, зачем вам понадобилось меня отсюда выселять.
Терпение адвоката было едва ли не титаническим. Он не позволил себе ни одной недовольной гримасы или раздраженного жеста.
Не мне, а мисс Кейтенберг и это не выселение, а..
Встретив взгляд старика, полный негодования Диоген Аклеус тяжело вздохнул, поняв, что политика неразглашения, это не аргумент для столь простого человека, но мисс Кейтенберг предупреждала о подобном повороте событий и разрешила посвятить своего подопечного в некоторые детали.
Мистер Ларсон, речь идет всего навсего о ремонте, – Аклеус выпучил глаза в ожидании новых вопросов, но к его огромному удивлению старик смолк и только кивнул, после чего медленно обвел взглядом гостиную и впился глазами в свалку на компьютерном столе.
Хорошо.
Отлично! Люди из бюро переездов прибудут завтра, ровно в десять. Вам не следует утомляться. Все, что Вы пожелаете, будет бережно и тщательно упаковано, для перевозки на склад временного хранения. То, что Вы решите взять с собой в отель, пожалуйста, попросите пометить, как личные вещи и Вам доставят их в отель.
И сколько продлится ремонт?
По проекту срок составляет два месяца.
Но какой смысл ремонтировать чужое жилье? И как Дебби отнеслась к этому? Она, вообще, в курсе? Квартира же принадлежит мисс Сандерс! – мысль вдруг озарила старика.
Аклеус замешкался и его глазки забегали, будто шарили в мозгу в поисках очередной прилизанной фразочки.
Боюсь, что с некоторого времени это не так… Это все, что я могу сказать.
Из этого следовало, что Эмма купила эту квартиру. Ошибки быть не могло. Удивительное дело! Миллионы она не стоит, но недвижимость в этой части Бруклина была далеко не дешевой, а вырвать квартиру из цепких рук Дебби Сандерс, которой было крайне удобно следить за своей собственностью, живя по соседству, это какую же цену надо было предложить?
Ум старика тут же вцепился в суть происходящего. Эмма, разумеется, могла надумать себе, что Ларсона не устраивает «внутреннее убранство» его теперешних хором. Но данная причина, указывала, на то, что девочка просто выжила из ума. Не привередливый нрав своего названного родственника, она изучила более чем хорошо. Поэтому вторая причина склеивала эту мозаику по законам логики, куда более вероятнее.
Аклеус поспешил откланяться, оставив Ларсона наедине с его мыслями. Старик сидел на диване с отсутствующим видом, ощущая волнами накатывающую радость.
Сердце тяжело стучало, спотыкаясь в груди, вызывая приступ одышки на ровном месте. Старику тут же вспомнились строки из самого первого письма, где Эмма наказывала ему не сковырнуться раньше ее приезда ни под каким предлогом.
Осторожно поднявшись с дивана, Ларсон почувствовал, как закружилась голова и постарался успокоить разбушевавшееся воображение. Он дошел до своего аптечного арсенала и найдя нужные лекарства, сразу отправил их в рот.
Мысли бурлили в голове, множа радужные надежды и вырисовывая скорую встречу.
Сомнений быть не могло…Эмма собиралась возвращаться, после почти двух лет отсутствия. Она никак об этом не обмолвилась в своих письмах, которые исправно передавал Ларсону адвокат.
Свои вещи Ларсон собрал сам. Их было ровно на один мусорный мешок, а вот содержимое компьютерного стола было собрано с маниакальной щепетильностью, рассортировано и подшито в папки. Книги, тетради с зарисовками и эскизами, буклеты с образцами, даже клочки бумаги с наспех записанными номерами телефонов, Ларсон разложил и перевязал веревками, чтобы ненароком не потерять ничего.
Персонал отеля «Боуром Хилл», не выказал ни малейшего удивления, когда в один из лучших номеров, вселился потрепанного вида пожилой мужчина, который заявился с внушительным и странным багажом, состоявшим из поцарапанного компьютера, мусорного пакета с одеждой, а также книгами и папками, намертво перевязанными веревками. Процессию венчала коробка с кофемашиной.
Управляющий отеля мягко заверил нового постояльца, что кофе ему будут приносить в номер совершенно бесплатно по первому требованию, на что старик не удосужился ответить, а лишь поджал губы, будто приготовился к смертельному поединку.
Совершенно не понимая, что в ближайшее время еще выкинет Эмма, Ларсон призвал себя набраться терпения и подчиниться судьбе. В любом случае выбор был не велик.
17 глава
Пассажиры авиалайнера неспешно двигались по длинному коридору, ведущему в огромный зал, где многих ждали встречающие их родные, друзья или шоферы. Сразу к трем категориям относилась и ярко одетая женщина размытого, но глубоко бальзаковского возраста. Броский синий пиджак, оттенок которого по ее личному убеждению шел к цвету ее глаз, привлекал внимание, тем более что Роза Альбертовна ввиду своего небольшого роста стояла на первой линии толпы встречающих.
Люди немного оживились, когда объявили посадку рейса прибывшего из Берлина. Те, кто держали в руках таблички с именами, подняли их повыше, чтобы их заметили. Легкий мандраж пробежал по телу миссис Хотько, ведь ее нахождение здесь сегодня было незапланированным и она знала, насколько Ллойд относится к подобным сюрпризам неблагосклонно.
Лицо женщины, внезапно, озарила улыбка, будто она увидела любимое дитя, которое вернулось после затяжных каникул из летнего лагеря. К ее удивлению лицо мужчины, которого она просто обожала вдоль и поперек, было немного хмурым. Люди, которые прекрасно провели время за границей в приятной компании, обычно, выглядят беззаботными и умиротворенными.
Прошерстя глазами людей, Ллойд безошибочно выцепил сбитую фигуру своего секретаря и настороженно свел брови. Он на голову возвышался в потоке пассажиров, которые выходили из коридора, а через мгновение из-за его широкой спины показалась и Эрин.
Взглянув на ее лицо, Роза вытянула губы и заранее договорилась сама с собой, не задавать лишний вопросов, которые в геометрической прогрессии начали заполнять голову женщины. Эта парочка выглядела как угодно, но только не счастливо.
Не смотря на хмурый вид, Ллойд широко улыбнулся и Роза Альбертовна умиленно сложила на груди руки.
Роза Альбертовна! – он осторожно обнял женщину, бережно и любя, словно тетушку родную. – Не ожидал Вас увидеть. Но меня должен был встретить Том.
Роза изо всех сил старалась не пялиться на недовольную девушку. Эрин вихрем пронеслась мимо нее даже не поздоровавшись. От Ллойда не укрылось грубое поведение его подруги и он, сочувственно посмотрев на своего секретаря, подтянул ремень дорожной сумки перекинутой через плечо.
Что-то случилось? – он проигнорировал любопытство, которое чуть ли не красной лампочкой мелькало на лбу Розы Альбертовны.
Женщина немного замешкалась, но мастерски скрыла тревогу и подталкивая Ллойда к выходу затараторила стандартный набор вопросов, о поездке.
Фигурка Эрин, облаченная в дорогую дубленку подбитую мехом, едва виднелась в толпе. Очутившись на улице, Роза махнула рукой в сторону огромного черного джипа, на котором она приехала за своим ненаглядным шефом. Грэнсон давно вписал имя своего бессменного секретаря в страховку на машину, лично убедившись насколько профессионально эта милая женщина управляется с его транспортным средством.
Четыреста лошадиных сил слушались Розу Альбертовну беспрекословно и недюжинная сила в казалось бы, немолодых женских руках, каждый раз заставляла только удивляться.
Пронзительный ветер накидывался на людей, теребя на неприкрытых шапками головах волосы и жадно вырывая тепло, которое накопилось в здании аэропорта. Мелкими хлопьями в воздухе кружил снег, но удушливый запах выхлопных газов не давал насладиться свежим воздухом. Небо, тяжелое и серое, обещало вскоре обрушиться снегопадом.
Шума на улице хватало. Но в полном молчании, под колкими порывами ветра Ллойд и Роза наблюдали, как едва справляясь с раздражением Эрин всучила сумку в руки шоферу, которого прислал за ней ее отец и плюхнувшись на заднее сиденье черного «ягуара», с такой силой хлопнула дверцей, что мужчина в строгом костюме на секунду замер в полном ужасе, но быстро справившись с собой, сел за руль.
Больше книг на сайте – Knigoed.net
Машина плавно вырулила с парковочного места на дорогу и вскоре скрылась из вида.
«Видать, колбаски не пошли….», – промелькнула ехидная мысль в голове у Розы Альбертовны, но выпустив на лицо полное недоумение она вопросительно посмотрела на Ллойда.
Даже не спрашивайте, – он покачал головой. – Я сяду за руль.
Ни за что! – Роза ринулась к водительскому месту.
Было забавно наблюдать, как эта маленькая женщина с характером питбуля неловко забирается в высоченный джип. Ей богу, хоббит запрыгивал на арабского скакуна.
Вы устали с дороги, мистер Грэнсон! Я настаиваю, тем более, что помимо хороших новостей, есть и плохие. Куда же Вам за руль?!
Ллойд не стал препираться и покорно уселся рядом. Усталость, которую Роза Альбертовна приняла за чистую монету носила больше душевный характер, чем физический. Спорить совершенно не хотелось. Поездка не принесла желанного эффекта, который обычно бывает от смены обстановки. Эрин согласилась на путешествие в Дюссельдорф исключительно ради личных целей, которые диктовало ее самолюбие и затянувшиеся отношения с мужчиной, который не торопился давать их отношениям вполне ожидаемое продолжение.
Что стряслось? – спросил Ллойд.
Роза резко крутанула руль, глянула в боковое зеркало и лихо выехала на дорогу. Руль и гидроусилителем слушался малейшего прикосновения.
В принципе ничего серьезного…! Томас сломал руку. Господь милостив, поэтому это была левая, а он у нас правша. Какое счастье, что он отказался от больницы и уже на второй день после инцидента бегал по офису с деловым видом и в гипсе, собирая восторженные взгляды работников. Вот это градус ответственности! Не переживайте, вся необходимая документация была подписана, рабочий процесс не пострадал…
Ллойд сцепил челюсти, придерживая срывающийся крик возмущения и медленно выдохнув, он не мог не отдать должное тому, в какой легкой форме все преподнесла Роза.
Женщина не смотрела на своего пассажира. Она точно знала, что сейчас он страшно злится. Пожует свою злость, поперекатывает желваки, сожмет руки так что костяшки побелеют, переберет все ругательства в голове, потом посмотрит, на нее – несчастную русскую женщину, которая положила остаток своей жизни к его ногам, и оттает. Еще через пару минут, он окончательно все обдумает и в спокойной форме назовет свой коллектив детским садом, успокоится окончательно и невозмутимо скажет….
Едем в офис! Роза Альбертовна, как Вы могли оставить человека со сломанной рукой без помощи? Я же просил, просил… В мое отсутствие – Томас мой эквивалент!
Ну, до эквивалента ему далеко…, – хмыкнула Роза, но тут же напустила на себя важный вид. – Я носилась с ним, как с ребенком, сами у него потом спросите!
Розы не отрывала взгляда от дороги и вдруг, резко перестроилась в правый ряд, чтобы не пропустить поворот. Ее маневр вызвал шквал недовольных гудков, а из машины которую она подрезала, высунулся мужчина и нецензурно обозвал ее.
Недобро улыбнувшись, Роза нажала кнопку стеклоподъемника и дождавшись, когда хам поравняется с ней, последовала его примеру и выглянув наружу, во все горло крикнула на чистом русском:
Чмо педальное!!!
Ллойд с силой зажмурился и потер переносицу.
Детский сад…
Роза всегда ругалась на русском, объясняя это тем, что английский язык скуден, когда дело доходит до емких и хлестких слов – именно так, роза Альбертовна определяла нецензурную брань. Ллойд, в те далекие времена, когда миссис Хотько кинула столь утвердительное мнение, попросил объяснить резоны, которые подтолкнули эту женщину сделать подобный вывод, о чем, в последствии, круто пожалел.
Выражение «дай дураку стеклянный хрен, он и хрен разобьет и руки порежет…», заставила его взмолиться о пощаде после получасовой лекции и подробного разбора идиом, переносного смысла и загадочной русской души.
Почему же? – Роза невинно удивилась.
Вы оставили бедолагу Тома, чтобы привести меня из аэропорта?
Скажете же… «Бедолагу»?! Мистер Каддас уже завалил его деликатесами, извинительными письмами, лично даже приезжал, чтобы справиться о здоровье Флэтчера. И так как наш Томас отказался от госпитализации, то мистер Каддас подсуетил ему личную медсестру… Но по секрету сказать, я сомневаюсь, что она медсестра только медсестра. Да, перевязку она делает мастерски. Ну, много ли мозгов надо, чтобы вытряхивать нужные таблетки из всего-то двух баночек и подавать их, простите, пациенту со стаканом воды. Эти процедуры проходят исключительно за закрытыми дверями и длятся не меньше получаса, я засекала время…
На лице Ллойда уже сияла широкая улыбка, которую он не мог сдерживать. Нетрудно было понять куда клонит Роза.
А Том ходит довольный, кажется у него роман с этой медсестричкой. Не офис, а притон какой-то развели. Это уже не шутки!
Роза наконец-то взглянула на своего босса и поняла, что немного перегибает палку с личным мнением.
Когда и как он сломал руку?
Четыре дня назад. Подскользнулся на строительном мусоре.
И я только об этом узнаю.
Так ведь левая же…
Юристы занялись страховкой?
Уже все сделали. В лучшем виде! Оформили больничный, но пойди выгони его!
Ллойд сидел, как на иголках. Когда машина затормозила, он торопливо выскочил на тротуар и пулей влетел в здание, где был расположен офис ''GaFi''. Немногочисленный персонал, как и было заведено с самого начала, дисциплинированно выполнял свои обязанности и был распоясан в нужной мере.
Приступы плохого настроения у мистера Грэнсона, каждый из работников проектировочного бюро мог пересчитать по пальцам. Потому то оба бухгалтера – Рэйчел и Нора, схватились за сердце, когда Ллойд налетел на них из-за угла, за которым женщины мило беседовали попивая кофеек.
Извините, – сквозь зубы процедил Ллойд и направился прямиком в кабинет Флетчера, пропуская мимо ушей приветствия женщин.
За молодым и шустрым боссом едва поспевала Роза Альбертовна, которая хватаясь за сердце была подхвачена под руки и две пары глаз пытливо уставились на всезнающую секретаря.
Ой, девочки, в Багдаде явно не все спокойно! – только и смогла произнести Роза. Она подхватила один из журналов для посетителей и обмахивалась им словно веером.
Нора и Рэйчел переглянулись.
Мистер Грэнсон вроде же в Германию летал…
Роза посмотрела на собеседниц, которые были не намного моложе нее и подкатила глаза.
Боже, дай мне сил… Я про Ллойда! Это в переносном смысле! Он крайне недоволен и принцесса его тоже. Едва огонь из ноздрей не вырывался, умчала на отдельной машине, ни поздоровалась… Да что там! Словом не обмолвилась!
Женщины от любопытства раскрыли рты и опасливо покосились на кабинет Флэтчера.
Не захомутала! – вынесла вердикт Роза и подруги согласно закивали головой.
Застав Флэтчера за работой, Ллойд с укором уставился на его левую руку, которая покоилась в специальной тканевой повязке, переброшенной через плечо. Том разговаривал по телефону и радостно улыбнулся, когда увидел своего компаньона, а перехватив его взгляд он пожал плечами, мол, а куда деваться.
Да, мы получили перевод. Макет будет готов через две недели.
Ллойд обошел стол, чтобы поближе рассмотреть пострадавшую руку и заметил, что на гипсе живого места нет от дружеских и шутливых надписей, которые по традиции оставляли «больному» на память.
Самая крупная была выведена печатными латинскими буквами: ''BEREGI RUKU, SENYA!''. Ничего не понятно, а потому и нетрудно было догадаться кто это постарался. Сдерживая улыбку, Ллойд отметил, что Том выглядит отлично и его кабинет не напоминает больничную палату. Разве что несколько букетов цветов, которые в ряд стояли на полках и притаившиеся под ними пара рыжих аптечных пузырьков с таблетками.
До свидания! – Том отложил мобильный телефон и поднялся с кресла. – Рад тебя видеть, Ллойд! Удалось отдохнуть? Как поездка?
Мужчины обменялись крепким рукопожатием и Ллойд устало вздохнул.
Том, что за шутки?… Производственная травма это очень серьезно. Почему я узнаю последним?
Я жив и здоров! В суд подавать не собираюсь, – возражения были приведены вполне легкомысленным тоном. – Там даже не перелом… трещина. Через две недели уже буду, как новенький. Как конференция? Было что-нибудь интересное? Как старик Олби поживает?
Отлично! Интересного много. Китайцы творят чудеса! – Ллойд постарался сказать это как можно правдоподобнее, но вышло скомкано и Флэтчер догадался, откуда дует ветер.
А Эрин? – спросил Том, ведь испоганить настроение его другу в этой поездке могла только женщина.
Резко дернув головой, Ллойд отвернулся к окну.
Его тяготило всеобщее ожидание… Все ждали, когда он решится на тот самый шаг, который в полной мере отражает истинный характер мужчины, по отношению к женщине.
Подгоняемая собственными иллюзиями и чувствами, Эрин исчерпала запас терпения и затронула животрепещущую тему по собственной инициативе, признавшись Ллойду, что любит его.
До поры, ей вполне хватало того, что они оба не переходили черту в своих отношениях и это придавало им определенную остроту. Но Эрин уже ждала большего. Она две недели протаскалась за Ллойдом по конференциям и пабам, подавляя приступы тошноты от жуткого пивного запаха, который витал даже на улицах. Как она не вытягивала своего бойфренда в клубы, выставки или приемы, каждый раз он только мягко улыбался, растапливая ее решимость и тягу к всеобщему вниманию, после чего они вновь, и вновь оставались в гостиничном номере, где Ллойд заставлял ее голову избавляться от любых мыслей.
Я люблю тебя…, – эти слова до сих пор звенели в ушах и Ллойд знал, что не сможет соврать Эрин – ответить ей взаимностью.
Он помнил, как трепещущая надежда медленно гасла в ее глазах, а с лица осыпалась радость, уступая место недоумению и разочарованию.
Ты дорога мне. Эрин, ты спасаешь меня, буквально, но…
Этого недостаточно, чтобы любить меня? – слезы заволокли ее глаза и Эрин зажмурилась, будто он ее ударил.
Последнюю ночь в отеле они провели в разных номерах и Эрин бледная и раздраженная не обмолвилась с ним ни единым словом. Ллойд и не ожидал другой реакции. Он вполне был готов к тому, что они расстанутся после столь откровенных признаний, которые нашли друг на друга, как коса на камень.
Этот спектакль был изучен вдоль и поперек, каждый новый акт ничем не отличался от предыдущих. Щадя чувства своей девушки, Грэнсон все же умолчал о том, что прописной истиной являлся тот факт, что если, они расстанутся с Эрин, то зияющей дыры в груди у него не появится.
Там уже была дыра, которая и не думала затягиваться…
Эрин, ждет предложения руки и сердца, – задумчиво сказал Ллойд.
Дождется? – Том задал риторический вопрос не без доли сарказма.
Не знаю. Но что-то должно решиться…
Не понимаешь ты своего счастья, дружище. Женщины не будут вертеться вокруг тебя всю жизнь. Они чувствую, когда ими пренебрегают и пользуются. С тобой, конечно, все сложнее обстоит. Ты у нас честен до безобразия. Поначалу женщинам это нравится, долго нравится, пока не становится вопрос ребром о семье и как следствии, детях… Я всегда считал, что им противен типаж бабника, как у меня или у твоего брата, но недавно подслушал, как наша бухгалтерия тебя обсуждала.
Том сочувственно покачал головой. Молча глядя на своего друга, Ллойд терпеливо ждал, продолжения этой тирады.
При всем твоем благородстве, тебя считают недосягаемым божеством, которое увы, душу не спасает…
Ллойд усмехнулся, но так горько, что Том замолчал, поняв, что попал в точку.
– У тебя талант подбирать сотрудников. Язык подвешен, практически, у каждого. Если провалимся, как проектировочное бюро, можем смело открывать клинику психотерапии
Может они и правы. Обязателен ли счастливый исход, чтобы чувствовать себя человеком?
Ну, это точно не про меня! Вечером встречаюсь с Джин.
Глаза Тома мечтательно заблестели.
Это моя медсестра, как, наверняка, уже успела доложить Роза. Я от нее без ума и очень надеюсь на фееричное продолжение свидания у меня дома. Так что – да! Мне хэппиэнд необходим, тараканы у меня по проще твоих будут и вот еще что….
Том похлопал Ллойда по плечу и вернулся к своим делам.
– Езжай домой. Справлюсь сегодня и без тебя. У Каддаса на носу открытие. Готовит нечто грандиозное через три недели. Мы там уже не нужны, но пригласительные прислали чуть ли не тепленькими из типографии. Можно расслабиться немного. Работа есть, заказы, как ты и говорил, принимаем дозировано и на свое усмотрение, я отправил тебе на имэйл несколько. Выбери себе что-нибудь, чтобы отвлечься от неурядиц. Тебе это всегда помогало.
Дружеское участие и ненавязчивая забота, заставили Ллойда почувствовать за собой вину, словно это он был увечным и требовал внимания и ухода. Не смотря на легкий характер Томаса, его друг был весьма проницательным человеком, он всегда поступал достаточно мудро, когда дело доходило до личных советов.
Добравшись сквозь сумасшедшие пробки домой, Ллойд жадно окунулся в тишину. Его квартира немного преобразилась с тех, пор, как Эрин переехала жить сюда. Сдержанные интерьер обзавелся несколькими яркими картинами, созвучными с новыми предметами мебели. Появились живые цветы, на кухне пахло печением. Кулинарные таланты Эрин поражали.
Даже запах изменился. Тонкий аромат духов был призван вызывать в сознании мысли о той, которая обожала их, но кроме этого, в воздухе витало нечто неотъемлемое от понятие домашнего уюта. Это грело душу. СМ трудом привыкая к тому, что в этих стенах живет еще один человек, Ллойд скрипя сердцем переносил бесчисленные визиты подруг и приятельниц своей девушки, буквально забиваясь в кабинет. Тишина стала редким гостем…
Приняв душ и разобрав вещи, которые Ллойд брал с собой в поездку, он поднялся в кабинет и включил компьютер, чтобы просмотреть новые заказы. Он взял мобильник и набрал номер матери, монитор осветил его лицо и прижав плечом телефон к уху, Ллойд впился в письмо, его глаза забегали по строкам, а в голове тут же начали вспыхивать возможные варианты. Вдохновение появлялось либо сразу, либо не появлялось вообще. Только так и проходил отбор новых заказов, на которых у Ллойда было инстинктивное чутье.
Сынок! Здравствуй, дорогой! – послышался голос матери. – Ты уже прилетел?
Да, все отлично. Уже дома.
Вчитываясь в описание объектов и рассматривая местность, на которых планировалась застройка, Ллойд не сразу понял, что повисла неловкая пауза. Он нахмурился.
Мам, что не так?
Эрин звонила. У нее был встревоженный голос и кажется она расстроена.
Ллойд промолчал и его мать догадалась о возможной причине этой размолвки.
Она просила встретиться с ней. Хочет поговорить.
Ты не должна спрашивать у меня разрешения, мама.
Разговор явно пойдет о тебе.
Я это прекрасно понимаю.
И что мне ей сказать?
Правду она уже знает. Пусть делает выводы сама, так что… если можешь, поддержи ее и утешь.
Вы так давно вместе, – в голосе матери послышался укор. – Я даже позволила себе помечтать. Вы с Эрин такая красивая пара и вместе выглядите счастливыми.
Тут Оливия немного слукавила. Сколько раз Ллойд и Эрин навещали ее вместе. Внимательно вглядываясь в их лица, миссис Грэнсон с удивлением отмечала для себя, насколько спокоен и доволен Ллойд. А подобное состояние для него вполне можно приравнивать к счастью. Но стоило Оливии заглянуть в глаза своего сына, то сердце сжималось от боли. Сколько же в них было тоски, невысказанной, сдерживаемой и горькой. Материнская душа молилась каждый день, чтобы эти терзания развеялись и перестали мучать ее мальчика, который так искусно скрывал свои истинные переживания даже от самого себя.
Кстати, вчера в «Пост» написали об открытии, того здания в Джерси, что ты проектировал для арабского бизнесмена. Поздравляю, сынок! Такой успех!
Голос матери сочился гордостью, но Ллойд знал сколько много скрывалось за этой бравадой.
Спасибо. Как Стив?
Секундная пауза говорила о том, что дела не так радужны.
Он сейчас в Балтиморе.
Заказ новый взяли?
Боюсь, что нет… Закрываем филиал.
Ллойд чертыхнулся про себя.
Во сколько ты встречаешься с Эрин?
В восемь.
Не хочешь съездить к Гуидо? Поговорим.
О, Ллойд, с удовольствием. Это было бы кстати… Ты знаешь, я люблю наш дом, но в последнее время в этих стенах слишком много уныния и плохих новостей.
Хорошо, мам. Я буду через пол часа, а потом отвезу тебя, куда скажешь.
Тихая беседа матери и сына в неприметном ресторанчике итальянца Гуидо, вскрывала накопившиеся страхи, опасения и разочарования. Ллойд вглядывался в уставшее лицо матери, находя удивительным тот факт, что эта невероятная женщина, как и в его далеком детстве старается смотреть в будущее с оптимизмом, которому удел был только в мечтах.
Я попросила Керри Тоучли кое-что разузнать и…, – Оливия, прикоснулась кончиком указательного пальца к тонкой ножке бокала с белым вином, который стоял перед ней на столике. – Боже, какое у Виктора чутье! Он еще пол года назад предположил, что наши проблемы возникают не на пустом месте. Все подтвердилось.
Женщина сокрушенно покачала головой и горько усмехнулась.
Что именно?
На «Грэнсон корп» кто-то положил глаз, а потому мы уже с год не можем пробиться к госзаказам.
Но кто?
Разве на взяточников могут показать пальцем? А здесь замешаны серьезные люди.
Ллойд нахмурился и поджал губы.
Стив скрипя сердцем признал правоту Виктора. И это только после того, как сам попал впросак. Виктор буквально мозги ему проел, доказывая, что пора сокращать дочерние предприятия, чтобы не нести убытки, но ты же знаешь, насколько болезненно твой брат воспринимает развал отцовской империи. Сказывается недостаток опыта у Стива. Что же еще должно случиться, чтобы он наконец понял, что Виктор создавал компанию наравне с Робертом, и что ему горько видеть, что все наши труды на грани краха.
Мать замолчала стараясь не смотреть сыну в глаза. У собеседников в головах бродили одинаковые мысли. Никогда Оливия не находила безмолвного компромисса с младшим сыном, в то время, как Ллойд сейчас перебирал все возможные варианты выхода из столь трудного положения. И как только он заговорил, Оливия едва сдержала улыбку, а грудь стеснил порыв, который выдала неимоверная материнская любовь.
Стив не наступит на горло своей гордости. Надо обратиться за помощью к Хьюго. Он не откажет тебе в помощи. Другого выхода я не вижу.
Пригубив вина, Оливия кивнула.
Я уже ему позвонила. Хьюго приедет в штаты в начале января. Я ему намекнула о чем пойдет разговор. Селестино в своем репертуаре, без иронии не обошлось, но он обнадежил меня.
Хорошо. Я возьму Стива на себя, так чтобы к приезду Хьюго он не уперся и принял помощь.
Оливия раскрыла ладонь и Ллойд ободряюще сжал руку матери.
Это несправедливо, что дело, в которое ты на протяжении многих лет вкладывала столько сил, сгинет из-за чей-то прихоти.
Нет, – Оливия покачала головой. – Мои амбиции уже давно почили с миром, но это важно для Стивена.
Да, – эхом отозвался голос Ллойда. Он помрачнел и задумался.
Вглядываясь в красивые черты лица своего сына, Оливия не видела проблесков счастья. Положение дел в «Грэнсон корп» никогда не влияло на настроение Ллойда, задевая интерес к компании только когда она сама акцентировала внимание.
Усталый вздох вырвался из груди Оливии.
Она хорошая.
Ллойд вздрогнул от этих слов.
Задумайся, мальчик мой, что тебе нужно искать в женщинах и существует ли это, вообще. Эрин любит тебя… она тебя поддерживает, но отдача нужна в любом случае, какой бы сильной любовь не была.
Я знаю. Но я не люблю ее. Даже честно признавая данный факт, не могу отделаться от мысли, что использую Эрин.
Ты хочешь, чтобы вы расстались?
Нет.
По его лицу не промелькнуло ни тени сожаления, глаза были все так же неподвижны, а лицо превратилось в непроницаемую маску. Губы Ллойда едва дрогнули в усмешке.
К скольким ухищрениям прибегали все женщины, с которыми я встречался. Запаленные единственным маниакальным желанием поддержать к себе мой интерес, они путались в своем поведении и поступках, теряя саму суть. Красивая одежда, красивые слова, прекрасные духи, украшения, манеры… А самую сладкую дрожь во мне вызывает одно только воспоминание о том, как одна девушка написала мне свой номер телефона…губной помадой на спине. Она вызывала у меня только смех, пила джин, как заправский голландский моряк и не боялась, какое впечатление произведет на меня.
Оливия вопросительно подняла брови.
Улыбнувшись еще шире, Ллойд попытался скрыть затравленное чувство, которое он надеялся, со временем переродится хотя бы в ненависть, как это обычно бывает, если оставлять его безответным.
Это навязчивая идея, не более того! Столько времени уже прошло? – Оливия высказывала вслух очевидное, отрицая представшее перед ней зрелище. – Ты же допускаешь, что произведенное этой девушкой впечатление может быть обманчивым и притворным?
Допускаю. Как и то, что ей вполне может на меня наплевать и все это было только капризом или прихотью, продиктованными скукой или что там обычно у женщин.
Воспоминания об Эмме давно уже носили характер ностальгии, хотя, какая-то часть сознания, до сих пор билась в агонии и злости от того, что Ллойд понимал, что эта женщина прекрасно может обходиться без него. В то время, как он перебирал в памяти события тех дней, любовно лелея мелкие детали, как любил в детстве ловить майских жуков, после чего, они, засушенные складывались в спичечный коробок. Эдакий сундучок с сокровищами. Их зеленые спинки красиво переливались на солнце и были дороже драгоценных камней для мальчишки, пока он не вырос, а мертвые насекомые не превратились в труху, являя собой лучшую аллегорию человеческим ценностям.
