Текст книги "Летописец Мертвого Бога (СИ)"

Автор книги: Вей Лодар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17: Правда в Полумраке

Вопрос Лиры повис в раскаленном воздухе укрытия. Он был прямым, как ее стрела, и увернуться от него было невозможно.

Кайен медленно поднял голову. Он посмотрел в ее глаза, ожидая увидеть в них страх или отвращение. Но он видел лишь напряженное, острое любопытство. Она не боялась его. Она хотела понять.

И в этот момент он принял решение. Он устал лгать. Устал скрываться. В этом проклятом мире, где все пытались его убить, эта девушка, которая еще вчера хотела того же самого, только что спасла ему жизнь, доверившись его странным способностям. Возможно, она заслуживала правды. Или, по крайней мере, ее части.

– Я не знаю, – честно ответил он, и его голос был тихим и хриплым от усталости. – Раньше я был падальщиком. Тем, кто обчищает трупы после битв. Я был никем.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями, решая, сколько он может и должен рассказать.

– Во время одной из таких вылазок я нашел этот меч, – он кивнул на черный клинок, лежавший на полу. – Он принадлежал капитану клана Алого Кулака. Когда я взял его, что-то изменилось. Я... поглотил его.

Лира нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное.

– Поглотил? Как это?

– Не знаю, как это работает, – продолжал Кайен, впервые пытаясь облечь в слова то, что происходило в его душе. – Его наследие. Его знания, его боевые навыки, даже часть его личности... они оказались внутри меня. Запечатаны в моей душе. Я могу использовать их. Тот язык, на котором я говорю с тобой... это его язык.

Он посмотрел на свои руки.

– А потом... когда на меня напали его товарищи, я убил одного из них. И то же самое случилось снова. Я поглотил и его наследие. Та ярость, которую ты чувствовала... она принадлежала ему.

Лицо Лиры было непроницаемым, но ее глаза внимательно изучали его, сопоставляя его слова с тем, что она видела. Красная аура меча. Его странные, нечеловеческие боевые навыки. Его знание древнего языка. Все сходилось.

– Ты... ходячая гробница, – наконец произнесла она, и это было не обвинение, а констатация факта. – Ты носишь в себе души мертвецов.

– Не души, – поправил ее Кайен. – Лишь их эхо. Их Эпитафии. И они не управляют мной. Я управляю ими.

Это было небольшое преувеличение, учитывая, как он сам чуть не потерял контроль, но сейчас ему было важно утвердить это. Для нее. И для себя.

Лира молчала долго, глядя на огонь. Она переваривала услышанное. Легенды ее народа рассказывали о духах, вселяющихся в живых, о проклятых артефактах, несущих волю своих прежних владельцев. Но то, что описывал Кайен, было чем-то иным. Более фундаментальным. Более хищническим.

– Вот почему они охотятся за тобой, – наконец сказала она. – Дело не в чести. И не только в мече. Они знают о твоей способности. Такая сила... любой клан захочет заполучить ее. Или уничтожить, чтобы она не досталась другим.

Она была права. Это было самое логичное объяснение. Его существование было угрозой для установленного порядка, где сила передавалась по крови или через десятилетия изнурительных тренировок. Он же был аномалией, которая могла украсть все это в одно мгновение.

– А что насчет той твари... Костяного Жнеца? – спросила Лира, ее взгляд стал еще острее. – Ты поглотил и его?

Кайен покачал головой.

– Я пытался. Но его наследие... оно было другим. Чистый голод. Оно бы уничтожило меня. Я оставил его там.

Это признание, как ни странно, оказало на Лиру большее влияние, чем все остальное. То, что он не просто бездумно поглощал все подряд, а мог оценивать, выбирать и отказываться от силы, которая была слишком опасной, говорило о наличии у него воли и разума. Он не был просто монстром.

Она встала и подошла к нему. Кайен инстинктивно напрягся, но она не выказывала враждебности. Она присела рядом и протянула ему флягу с водой.

– Пей. Ты истощен.

Он с благодарностью принял флягу. Пока он пил, она заговорила снова, ее голос был тише, почти доверительным.

– Мой народ тоже обладал силой, связанной с мертвыми. Мы не поглощали. Мы просили. Мы просили у костей павших предков дать нам силу, просили у земли дать нам мудрость. Костяной Отец, что лежит в гробнице, был первым, кто услышал ответ. Он научил нас создавать из кости оружие, доспехи, дома. Мы жили в гармонии с циклом жизни и смерти.

Она горько усмехнулась.

– А потом пришли люди. Они не просили. Они брали. Они рубили наши священные рощи, дробили кости наших предков, чтобы строить свои крепости. Они называли нашу силу "некромантией" и "скверной". Они не понимали, что брать, не отдавая ничего взамен – вот истинная скверна.

Она посмотрела на Кайена.

– Твоя сила... она похожа на их путь. Ты берешь. Но я видела, как ты сражался. Ты не упиваешься разрушением. Ты просто... выживаешь.

Впервые с момента их встречи он почувствовал, что стена между ними дала трещину. Она не оправдывала его, но она начинала его понимать.

– Я никогда не просил об этом даре, – тихо сказал Кайен. – Но раз он у меня есть, я использую его, чтобы дожить до завтра.

– Завтра наступило, – сказала Лира, вставая и глядя в посветлевшее небо за пределами их укрытия. Холод ушел, и первые лучи тусклого солнца пробивались сквозь пепельную дымку. – И нам пора идти. Путь до Сердца Пустоши еще долог.

Она посмотрела на него сверху вниз, и в ее глазах больше не было угрозы. Лишь сложное, задумчивое выражение.

– Отдыхай, Кайен-Летописец, – сказала она, впервые назвав его так. – Теперь моя очередь дежурить.

И пока Кайен, наконец, позволил себе провалиться в глубокий сон без сновидений, он понял, что его самый опасный враг только что стал его первым и единственным союзником. И это было страшнее любой битвы.

Глава 18: Глаза и Инстинкты

Когда Кайен проснулся, мир был другим. Костер погас, но в пещере было достаточно светло от тусклого дневного света. Лира сидела у входа, спиной к нему, и точила костяной наконечник стрелы куском кремня. Она не оборачивалась, но он знал, что она в курсе его пробуждения.

Она молча протянула ему руку, не глядя, и передала вяленое мясо Бегуна. Он принял его. Они поели в тишине, но это была уже не та напряженная тишина недоверия, а спокойная тишина двух хищников, отдыхающих перед новой охотой. Слова были излишни.

Они покинули укрытие и снова двинулись в путь. Их построение изменилось. Теперь они шли почти рядом, и Лира больше не вела молча. Она стала его учителем.

– Видишь тот синеватый лишайник на скале? – говорила она, указывая кончиком лука. – Он ядовит при касании. Но если его высушить и сжечь, его дым отпугивает Кровососущих мотыльков.

– Слышишь? – спрашивала она через час. – Этот свист. Это не ветер. Это Песчаная Змея. Она зарылась где-то поблизости. Обходи это место широкой дугой.

Кайен впитывал все как губка. Его разум, обостренный и расширенный, легко усваивал новую информацию. В свою очередь, он стал ее глазами там, где обычное зрение было бессильно.

– Справа, за тем нагромождением костей, – тихо сказал он, останавливаясь. – Движение. Неживое. Ритмичное. Похоже на еще одного Жнеца.

Лира мгновенно замерла. Она прищурилась, но ничего не увидела. Однако она не стала сомневаться.

– Поняла. Уходим левее.

Они стали единым целым. Ее знание мира и его сверхъестественное восприятие. Ее инстинкты и его аналитика. Она была телом, он – разумом. И вместе они были чем-то большим, чем просто два одиночки.

Пейзаж вокруг становился все более чуждым. Земля приобрела красноватый оттенок, а в воздухе появился едва уловимый запах металла и озона. Гигантские кости здесь были словно оплавлены, некоторые изогнуты в неестественные формы.

Согласно карте, которую Кайен теперь носил в своей голове, им нужно было пересечь глубокий каньон. Карта, вырезанная тысячи лет назад, показывала здесь естественный мост – гигантское ребро, перекинувшееся с одного края на другой.

Но когда они добрались до места, их ждало разочарование.

Мост обрушился. Возможно, века назад. Посередине каньона зияла огромная дыра. Лишь у самого края сиротливо торчал обломок гигантской кости, указывая в пустоту.

– Проклятье, – прошипела Лира, подходя к краю пропасти. – В обход уйдет не меньше десяти дней. И путь лежит через Гнездовья Гарпий.

Это был тупик. Возвращаться назад – бессмысленно. Идти в обход – почти гарантированная смерть.

Кайен стоял у края, глядя вниз, в головокружительную глубину. Но он видел не только пропасть. Разум Райкера видел другое. Он видел линии напряжения в скале. Он видел структуру камня. Он видел законы физики в действии.

А потом он увидел решение. Безумное, отчаянное, но решение.

На их стороне, недалеко от края, лежала огромная, прямая кость, похожая на колонну. Она была длиной метров тридцать. Слишком тяжелая, чтобы сдвинуть ее даже сотне человек. Но она лежала на самом краю неустойчивого скального выступа.

– Что, если не строить мост, а создать его? – тихо спросил Кайен.

Лира посмотрела на него как на сумасшедшего.

– У нас нет магии Детей Кости, чтобы поднять эту громадину.

– Магия не понадобится, – ответил Кайен. – Нужна физика. И точный удар.

Он подвел ее к костяной колонне и объяснил свой план. Он был прост и ужасен в своей сути. Если ослабить скальный выступ под колонной в нужных точках, она не просто упадет в пропасть. Под действием собственного веса и правильного угла обрушения она может опрокинуться и лечь другим концом на противоположный край каньона.

– Ты хочешь обрушить край пропасти, стоя на нем? – недоверчиво спросила Лира. – Это самоубийство.

– Это наш единственный шанс, – твердо сказал Кайен. – Но мне нужна твоя помощь.

Он объяснил вторую часть плана. Лира должна была изготовить из всех имеющихся у них сухожилий прочный канат. Один его конец нужно было закрепить за колонну, а другой – за надежный скальный выступ подальше от края. Этот канат не удержит колонну, но он мог замедлить ее падение на долю секунды и задать правильную траекторию. Он был их страховкой. Их молитвой.

Лира долго смотрела на него, затем на пропасть, затем на колонну. Ее прагматичный разум охотницы кричал, что это безумие. Но она видела уверенность в глазах Кайена. Это была не самоуверенность воина, а спокойная уверенность инженера, который видит перед собой чертеж.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Я сделаю канат. Но если мы погибнем, я найду способ придушить твой дух и в загробной жизни.

Пока Лира с присущей ей сноровкой плела из жестких сухожилий толстый, уродливый, но невероятно прочный канат, Кайен изучал скалу. Он не просто смотрел. Он вошел в свою душу и обратился к Райкеру. Но он искал не боевые приемы. Он искал все, что капитан знал об осадном искусстве. О разрушении стен. О точках напряжения. О структурной целостности.

Знание пришло. Он увидел скалу не как монолит, а как конструкцию с трещинами и слабыми местами. Он нашел три точки, ударив по которым в правильной последовательности, можно было вызвать цепную реакцию и обрушить выступ.

Через два часа все было готово. Лира закрепила канат. Она стояла на безопасном расстоянии, держа в руках свой лук, хотя и не знала, чем он может здесь помочь.

Кайен подошел к краю. Он вытащил черный меч. Воздух свистел, поднимаясь из глубины каньона. Один неверный шаг, один неточный удар – и все кончено.

Он сделал глубокий вдох. Он подавил в себе все, кроме холодного, математического расчета мертвого капитана. Он не был воином, идущим в бой. Он был хирургом, готовящимся сделать разрез.

Он занес меч, целясь не во врага из плоти, а во врага из камня и гравитации.

Глава 19: Мост из Кости и Веры

Тишина на краю каньона была абсолютной. Ее нарушал лишь свист ветра, поднимавшегося из бездонной пропасти. Кайен стоял перед первой из трех намеченных точек. Его сердце колотилось о ребра, как пойманная в клетку птица, но руки, сжимавшие черный меч, были тверды, как камень.

Он не смотрел на Лиру. Он не смотрел на пропасть. Его взгляд был прикован к скале. В его разуме не было мыслей о страхе или смерти. Лишь линии, углы и векторы. Он видел не камень, а уравнение, которое нужно было решить.

Первый удар.

Он нанес его не со всей силы, а с выверенной точностью. Острие меча вошло в заранее намеченную трещину. Он не рубил, а давил, используя свой вес и рычаг, чтобы расширить ее. Раздался сухой, трескучий звук, похожий на стон. По скале пробежала едва заметная дрожь.

Лира, стоявшая в двадцати метрах позади, невольно сжала кулаки. Она видела, как он работает, и это было похоже на жуткий, смертельно опасный танец.

Второй удар.

Кайен переместился ко второй точке, ниже и левее. Этот удар был другим. Резким, колющим, направленным в самое сердце каменного напряжения. Меч вошел в скалу на несколько дюймов. Кайен оставил его там. Он свою задачу выполнил.

Теперь все зависело от третьего удара. Самого важного и самого опасного. Он должен был нанести его по опорной точке с другой стороны, заставив весь выступ накрениться в нужную сторону. Для этого ему нужно было подойти к самому краю.

Он медленно двинулся, его сапоги шуршали по каменной крошке. Он чувствовал, как земля под его ногами вибрирует. Она была нестабильна. Она была готова рухнуть.

Он замер у третьей точки. Отсюда он видел противоположный край каньона. Он казался недостижимо далеким.

Он поднял руки, но в них не было меча. Он оставил его во второй точке. Этот удар нужно было нанести чем-то другим. Чем-то тяжелым и тупым. Он поднял с земли большой, увесистый камень.

Он занес его над головой. На мгновение он заколебался. Разум кричал, что это безумие. Что он сейчас подпишет себе смертный приговор.

Но потом он вспомнил Отстойник. Вспомнил презрение в глазах гвардейцев. Вспомнил свою жизнь, полную унижений и страха. Смерть здесь, на краю пропасти, в попытке совершить невозможное, была лучше, чем та жизнь.

Он ударил.

Камень врезался в скалу с глухим, сокрушительным звуком.

И мир пришел в движение.

Сначала раздался низкий, протяжный гул, шедший из самых недр земли. Затем выступ под ногами Кайена дрогнул и начал медленно, неотвратимо проседать.

У него была одна секунда.

Он не пытался бежать назад. Он сделал то, что было единственно верным. Он прыгнул. Он прыгнул вперед, на гигантскую костяную колонну, которая тоже начала свое медленное движение к пропасти.

Он приземлился на нее в тот самый миг, когда скальный выступ под ней окончательно сдался и с оглушительным грохотом рухнул в бездну.

На мгновение Кайен, стоя на гигантской кости, повис над пропастью.

Затем сработал план.

Колонна, лишившись опоры с одной стороны, начала опрокидываться. Но натянутый канат, который сплела Лира, дернул ее, замедляя падение и задавая нужную траекторию. Колонна не просто падала. Она летела, как гигантское копье, брошенное рукой бога.

Ветер ревел в ушах Кайена. Он вцепился в неровности на поверхности кости, пытаясь удержаться. Мир превратился в смазанное пятно.

Лира, стоявшая на безопасном расстоянии, затаив дыхание, наблюдала за этой немыслимой картиной. Она видела, как крошечная фигурка Кайена несется над пропастью на гигантском костяном снаряде.

Удар.

Противоположный конец колонны с оглушительным грохотом врезался в скалу на другой стороне каньона. Земля содрогнулась. Тысячи тонн кости и камня столкнулись, высекая сноп искр. Колонна на мгновение замерла, упершись одним концом в скалу, а другим все еще удерживаемая натягивающимся канатом.

Мост был создан. Нестабильный, дрожащий, но он был.

Канат не выдержал. С громким щелчком, похожим на выстрел, он лопнул. Колонна содрогнулась, но устояла, заклинившись в скале.

Кайен лежал на поверхности нового моста, пытаясь отдышаться. Он был жив. У него получилось.

Он медленно поднялся. Его ноги дрожали, но не от страха, а от эйфории. Он посмотрел на Лиру, оставшуюся на другом краю. Расстояние между ними теперь было около тридцати метров.

Лира смотрела на него, и на ее лице впервые было не просто уважение, а чистое, незамутненное изумление. Этот мальчишка, этот падальщик… он только что сдвинул гору.

Она не стала кричать. Она просто кивнула ему. Этого было достаточно.

Затем она развернулась и начала свой путь. Ей нужно было найти обходной путь, чтобы добраться до него. Это займет время. Но теперь они знали, что встретятся на той стороне.

Кайен остался один на своем рукотворном мосту. Он посмотрел вперед, вглубь Диких Земель. Путь был открыт.

Он сделал первый шаг по дрожащей кости, под которой зияла бездна. Он не чувствовал страха. Он чувствовал себя творцом.

В его душе прозрачный кристалл его собственной Эпитафии вспыхнул ярким светом. На его поверхности, рядом со словами «Выживание» и «Охота», появилась новая, сложная и красивая гравировка.

Инженерия.

Глава 20: По Ту Сторону Пропасти

Пересечение моста было испытанием для нервов. Гигантская кость дрожала и стонала под весом Кайена, и каждый шаг отдавался гулким эхом в каньоне внизу. Он не смотрел вниз. Его взгляд был устремлен на противоположный край, на твердую землю, на спасение.

Когда его сапоги наконец коснулись неподвижной скалы, он позволил себе на мгновение прислониться к камню и перевести дух. Он обернулся. Пропасть, разделявшая их, казалась непреодолимой. На той стороне Лира была лишь крошечной фигуркой. Она подняла руку, не в знак прощания, а в знак того, что она видит его и начинает свой путь. Теперь он был один.

Усталость навалилась на него со всей силой. Он нашел небольшую нишу в скале, защищенную от ветра, и позволил себе сесть. Ему нужно было восстановить силы и, что более важно, понять, что с ним произошло.

Он погрузился в свою душу.

Знакомая серая пустота встретила его, но теперь в ней было три источника света. Рубин Райкера, Железо Корвуса и его собственный, прозрачный Кристалл. Он подплыл к своему творению. Гравировка «Инженерия» была не похожа на остальные. Если «Выживание» и «Охота» были плавными, органичными узорами, то эта была созвездием из прямых линий, острых углов и идеальных дуг. Это была гравировка логики.

Он сосредоточился на ней, и его восприятие мира снова изменилось. Он посмотрел на свой черный меч, который он все еще сжимал в руке. Раньше он видел в нем лишь оружие. Теперь он видел его структуру. Он видел, как молекулы металла выстроились при ковке, видел микроскопические трещины, оставшиеся после того, как он использовал клинок в качестве рычага. Он видел напряжение в стали.

Инстинктивно он понял, что делать. Он нашел небольшой, плоский камень. Затем, держа меч в одной руке, он начал легонько постукивать камнем по лезвию в определенных точках. Он не бил. Он создавал вибрации. Он чувствовал, как эти вибрации проходят по клинку, перестраивая его внутреннюю структуру, снимая напряжение с ослабленных участков. Это было похоже на настройку музыкального инструмента. Через несколько минут он закончил. Микротрещины исчезли. Меч ощущался в руке более цельным, более живым.

Он не просто починил его. Он сделал его лучше.

Осознав всю глубину своего нового дара, Кайен понял, что ему нужно двигаться. Лире потребуется день или два, чтобы обойти каньон. Он не мог просто сидеть и ждать.

Мир по эту сторону пропасти был другим. Гигантские кости здесь сменились чем-то вроде окаменевшего леса. Деревья из черного, похожего на обсидиан, материала тянулись к пепельному небу. Их «листья» были тонкими, острыми, как бритва, кристаллическими пластинами, которые тихо звенели на ветру. Земля была усыпана этим кристаллическим крошевом. Красиво и смертельно опасно.

Здешние обитатели были под стать своему дому. Кайен вскоре обнаружил следы, а затем и самого хищника. Он замер за одним из обсидиановых стволов, наблюдая. Это был Кремневый Хищник – существо, похожее на пантеру, чье тело, казалось, было собрано из тысяч острых, как кремень, осколков. Оно двигалось с плавной грацией, его шкура идеально сливалась с игрой света и тени в кристаллическом лесу.

Ярость Корвуса в душе Кайена требовала броситься в бой. Но Кайен проигнорировал ее. Разум Райкера оценил противника: быстрый, смертоносный, с идеальным камуфляжем. А его собственная, крепнущая Эпитафия Выживания кричала об одном: этот бой не нужен.

Он не стал нападать. Используя уроки Лиры о скрытности и знание Райкера о мертвых зонах восприятия, он медленно, без единого звука, обошел территорию хищника. Он видел, как тварь разорвала на части какое-то мелкое существо, и не почувствовал ничего, кроме холодной отстраненности. Это был не его бой. Не сегодня.

Он доказал себе нечто важное: он научился не только убивать, но и избегать смерти.

Два дня спустя он ждал ее у своего нового моста. За это время он успел обустроить небольшое, но эффективное укрытие, найти источник чистой воды и даже зажарить на костре крупную ящерицу, которую он подстрелил с помощью импровизированного копья. Он не просто ждал. Он действовал.

Лира появилась на противоположном краю, как он и рассчитывал. Она без колебаний шагнула на костяной мост. Ее уверенность в его работе была лучшей похвалой.

Когда она подошла, он увидел в ее глазах усталость, но и удивление. Она окинула взглядом его скромный лагерь, разделанную тушу, его нетронутый и даже как будто обновленный меч.

– Я думала, мост рухнет, – сказала она, нарушив молчание. Это была ее версия приветствия.

– Я тоже, – ответил Кайен с легкой усмешкой.

Она кивнула на остатки его ужина.

– Ты не терял времени.

– Я учусь.

В этих двух словах было все. Он больше не был беспомощным беглецом, которого она вела за собой. Он становился равным.

Они стояли на краю пропасти, двое выживших в мертвом мире. Позади был путь, полный опасностей, которые они преодолели. Впереди – Сердце Пустоши, место, откуда, по слухам, никто не возвращался.

Но теперь они шли туда вместе. Не как проводник и ведомый. А как два воина, прикрывающие друг другу спину. И это меняло все.