Текст книги "Летописец Мертвого Бога (СИ)"

Автор книги: Вей Лодар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава 48: Наследие Королевы

Не было ни колебаний, ни триумфального крика. Лишь холодная, безмолвная необходимость. Кайен шагнул вперед, и драконий клинок Цзяо, тяжелый и смертоносный, опустился вниз. Он пронзил хитиновую голову Королевы с отвратительным хрустом, проходя точно между ее центральными глазами.

Тело гигантского паука содрогнулось в последней, титанической конвульсии, его сломанные ноги беспомощно заскребли по камню. Затем оно обмякло. Разумный, древний свет в ее черных глазах погас, сменившись мутной пустотой.

Королева была мертва.

В тот же миг, как ее жизнь угасла, воздух над ее телом замерцал. Кайен почувствовал это всем своим существом. Рождение новой Эпитафии.

Она не была похожа на другие. Это не был монолитный кристалл Райкера или грубый комок Корвуса. Из тела мертвой твари поднялась сложная, переплетающаяся структура из тончайших, полупрозрачных нитей обсидианового цвета. Она висела в воздухе, медленно вращаясь, похожая на призрачную, идеальную паутину или на схему нервной системы неведомого бога. Она была прекрасна и в то же время абсолютно чужда.

Кайен протянул к ней не руку, а свое сознание. Он «прочитал» ее суть.

В ней не было ни ярости, ни чести. В ней была лишь одна, холодная, всеобъемлющая концепция. Контроль.

Это было наследие существа, которое всю свою жизнь повелевало. Контроль над своим роем, который был продолжением ее воли. Контроль над своей территорией, каждым уголком, опутанным паутиной. Контроль над своей добычей, пойманной в хитроумные ловушки. Это была Эпитафия стратега, властителя, кукловода.

– Кайен? – осторожно позвала Лира, видя его застывшее, отсутствующее выражение лица. Она не видела Эпитафию, но чувствовала странную, давящую энергию, исходящую от тела мертвой Королевы.

Он стоял перед выбором. Он отверг чистый, безумный Голод Костяного Жнеца. Но это… это было другое. Это была не слепая стихия. Это был инструмент. Опасный, чужеродный, но невероятно мощный инструмент. Он подумал о клане Алого Кулака, о шпионах, о необходимости манипулировать информацией и расставлять ловушки в мире людей.

Это была сила, которая ему была нужна.

Он принял решение.

Он открыл свою душу, и обсидиановая паутина, словно найдя свой дом, безболезненно и быстро влилась в него.

Ощущение было странным. Не было ни боли, ни информационного шторма. Было чувство, словно на его сознание наложили тонкую, невидимую сеть. Внезапно он осознал все в этом зале на совершенно новом уровне. Он чувствовал вибрацию каждого камушка на полу. Он знал точное местоположение каждого выжившего паучка, забившегося в щели. Он ощущал потоки воздуха, движущиеся по залу. Все это место превратилось в его собственную, ментальную карту.

Он заглянул в свою душу. Рядом с подавленным железным комком Корвуса и его собственным прозрачным кристаллом теперь висела она. Идеальная, мерцающая черная сеть. И она не просто висела рядом. Ее тончайшие нити тянулись к другим Эпитафиям, соединяя их, организуя их. Она превращала его хаотичный внутренний мир в упорядоченную систему.

– Все в порядке, – сказал он, и его голос был спокоен. – Все кончено.

Они приступили к делу. Нужно было забрать доказательство и обыскать логово.

– Гильдия потребует ее главные ядовитые железы, – сказала Лира, доставая свой нож. – Они ценятся алхимиками.

С ее знанием анатомии хищников они быстро и аккуратно извлекли две пульсирующие, размером с кулак, железы, наполненные густым, зеленоватым ядом, и упаковали их в непромокаемый мешок.

Затем они начали осматривать коконы. Большинство из них содержало лишь обглоданные кости и ржавый металл. Но им повезло. В одном из самых старых и крупных коконов, висевших в дальней нише, они нашли тело наемника в хорошо сохранившейся мифриловой кольчуге. А на его пальце было оно – пространственное кольцо.

Внутри они нашли горсть золотых монет – целое состояние по меркам их прошлой жизни, – несколько лечебных эликсиров и, что самое ценное, детально прорисованную карту торговых путей этого региона, включая тайные тропы контрабандистов.

– Удача улыбнулась нам, – сказала Лира, взвешивая в руке мешочек с монетами.

– Это не удача, – ответил Кайен. – Это плата.

Собрав свою добычу, они двинулись в обратный путь. Канализация больше не казалась им запутанным лабиринтом. Своим новым, «сетевым» восприятием Кайен чувствовал структуру туннелей, кратчайший путь к выходу, потоки воды и каждую живую крысу в радиусе ста метров. Он вел Лиру уверенно, как будто сам строил это место.

Когда они сдвинули тяжелый люк и выбрались на поверхность, их встретил прохладный вечерний воздух рынка. Шум и суета города обрушились на них, но уже не казались такими хаотичными.

Они вышли из тьмы подземелья обратно в тьму городских переулков. В их сумке была отвратительная, но ценная добыча, а в душе Кайена – новое, холодное наследие.

Теперь оставалось лишь одно: забрать свою награду и заставить этот город признать их.

Глава 49: Железный Ранг и Золотая Цена

Возвращение на улицы Пристанища Великанов было сюрреалистичным. Они вышли из люка, и мир шума, света и запахов снова обрушился на них. Они были покрыты грязью, слизью и засохшей гемолимфой монстра. Прохожие шарахались от них, зажимая носы, дети показывали на них пальцами. В их взглядах была смесь отвращения и… некоторого уважения. Так выглядели люди, которые спускались во тьму и возвращались с победой.

Их путь лежал обратно в Союз Вольных Клинков.

Когда они вошли в зал, их появление произвело эффект. Шум и смех на мгновение стихли. Десятки глаз уставились на две грязные, изможденные фигуры. Все в этой таверне знали, какой контракт они взяли. И все знали, что с него еще никто не возвращался.

Кайен, не обращая внимания на взгляды, прошел прямо к стойке. Одноглазый ветеран, дремавший над кружкой эля, лениво поднял голову. Увидев их, он поперхнулся. Его единственный глаз расширился от изумления.

– Не может быть…

Кайен молча водрузил на стойку тяжелый, влажный мешок. Он с глухим стуком ударился о дерево, оставив мокрое пятно. Запах, ударивший из мешка, был отвратительным – едкая смесь яда и гнили.

Ветеран, поморщившись, осторожно развязал мешок. Внутри, в слизи, лежали две большие, зеленоватые железы, все еще слабо пульсировавшие. Сомнений быть не могло.

– Проклятье… – выдохнул он, его голос был полон недоверия. Он поднял взгляд на Кайена, затем на Лиру. – Вы и вправду ее прикончили. Старую Гнилозубку.

Его слова разнеслись по залу. Воцарившуюся тишину сменил удивленный гул. Наемники начали вставать со своих мест, подходить ближе, чтобы посмотреть на доказательства.

«Те самые новички?»

«Клянусь бородой гнома, это ее железы!»

«Я давал им от силы полдня…»

Они больше не были безымянными оборванцами. Они были теми, кто преуспел там, где провалились трое до них.

Ветеран-клерк смотрел на них уже по-другому. Из его взгляда исчезла скука, сменившись толикой уважения.

– Контракт выполнен, – официально произнес он. Он отсчитал и швырнул на стойку пятнадцать тусклых серебряных монет.

Деньги были почти оскорблением после пережитого, но это была не главная награда.

Клерк достал из ящика под стойкой два маленьких, грубо выкованных железных жетона. На каждом был выбит символ гильдии – скрещенные клинки.

– Ваши знаки, – сказал он. – Теперь вы – наемники ранга «Железо». Можете брать контракты с основной доски. Но вот вам совет: не беритесь за то, что вам не по зубам. Удача – дама капризная, второй раз может и не улыбнуться.

Кайен и Лира взяли свои жетоны. Они были тяжелыми и холодными. Это был их пропуск в этот мир.

Когда они повернулись, чтобы уйти, дорогу им преградила огромная фигура. Это был наемник, похожий на медведя – высокий, широкоплечий, с густой рыжей бородой. Но его глаза были маленькими, умными и проницательными. На его груди висел жетон ранга «Сталь».

– Неплохо для первого дня, щенки! – пробасил он, и его смех заставил зазвенеть кружки на столах. – Прикончить старую Гнилозубку – это достойно уважения! Меня зовут Бьорн, я капитан отряда «Кабаньи Клыки». Мы как раз собираемся в Глубокие Шахты за головами кобольдов, и нам не помешают два таких умелых ножа. Платим честно. Идет?

Это было выгодное предложение. Безопасность, стабильный заработок, защита сильного отряда. Лира вопросительно посмотрела на Кайена.

Но у Кайена был свой путь.

– Спасибо за предложение, – ровным голосом ответил он. – Но мы работаем вдвоем.

Бьорн удивленно поднял бровь, но затем снова расхохотался.

– Упрямые! Ну что ж, мне это нравится. Как знаете. Если передумаете – ищите «Кабаньи Клыки» здесь. Город любит ломать одиночек. Удачи!

Он хлопнул Кайена по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах, и, смеясь, вернулся к своему столу.

Поздно вечером, в своей комнате, Кайен выложил на стол все их богатство: 15 серебряных монет за контракт, горсть золота и несколько эликсиров из кольца мертвого наемника. Это было больше денег, чем он видел за всю свою жизнь.

Лира смотрела на сокровища, затем на него.

– Этого хватит?

Кайен взял в руки свой треснувший черный меч. Он чувствовал его пустоту. Он знал, что должен вернуть его к жизни.

– Не знаю, – ответил он. Его взгляд был тверд, как сталь. – Но завтра утром мы идем к мастеру Фориану. И я не уйду от него, пока он не согласится вернуть душу этому клинку.

Глава 50: Цена Перековки

Найти кузницу мастера Фориана оказалось сложнее, чем выследить пустынного вирма. Его имя знали все, но где он работает – почти никто. Он не держал лавки на рынке и не принимал заказов от гильдий. Он был отшельником от мира, преданным лишь своему искусству.

После целого дня расспросов и нескольких серебряных монет, отданных словоохотливому трактирщику, они наконец получили наводку. Кузница Фориана находилась не в самом городе, а под ним. В самой глубокой части Пристанища, у геотермальных разломов, где сама гора дышала жаром.

Спуск туда был похож на путешествие в преисподнюю. Они шли по узким, вырубленным в скале туннелям, где воздух становился все горячее и суше. Обычные звуки города стихли, сменившись низким, постоянным гулом и шипением пара, вырывавшегося из трещин в стенах.

Они нашли ее по звуку. Это был не хаотичный лязг металла, как в обычных кузницах. Это был ритмичный, почти музыкальный перезвон.

Сама кузница была огромной пещерой, превращенной в мастерскую. Повсюду стояли диковинные механизмы, приводимые в движение силой пара. В центре горел горн, но пламя в нем было не оранжевым, а ослепительно-белым, как сердце звезды. Воздух здесь был настолько горячим, что дышать было тяжело.

У горна стоял человек. Он был стар и худ, его тело состояло лишь из жил и мускулов, высушенных вечным жаром. Он был одет в простой кожаный фартук. Он ритмично бил молотом по раскаленному куску металла, и в его движениях была грация танцора и точность хирурга. Это был мастер Фориан.

Он не обратил на них никакого внимания, полностью поглощенный своей работой. Кайен и Лира молча ждали, не смея его прервать. Лишь через десять минут, когда он закончил, окунув заготовку в чан с шипящей жидкостью, он повернулся к ним. Его глаза были старыми, как сами горы, и горели таким же белым огнем, что и его горн.

– Я не принимаю заказы, – сказал он, его голос был скрипучим, как несмазанные меха. – Уходите.

– Нам сказали, что вы единственный, кто может помочь, – сказал Кайен, шагнув вперед. Он достал из мешка и положил на каменный стол треснувший черный клинок.

Фориан бросил на меч мимолетный, презрительный взгляд.

– Сломанный клинок – это мертвый клинок. Его место на переплавке. Я не занимаюсь мусором.

– Пожалуйста, – настойчиво сказал Кайен. – Просто взгляните. Сталь… она особенная.

Возможно, что-то в голосе Кайена, какая-то нотка отчаянной решимости, зацепила старика. Он с раздражением подошел к столу и взял меч. Но в тот миг, как его мозолистые пальцы коснулись металла, выражение его лица изменилось. Он нахмурился.

Он поднес меч к свету. Взял маленький молоточек и легонько ударил по лезвию, прислушиваясь к звуку. Звук был глухим, мертвым. Он капнул на трещину каплю какой-то зеленой жидкости из склянки. Жидкость зашипела и испарилась, не оставив следа.

Лицо Фориана выражало теперь не раздражение, а глубокое, почти научное любопытство.

– Где ты это взял, мальчик?

– Это неважно, – ответил Кайен. – Вы можете его починить?

Фориан рассмеялся. Сухим, лающим смехом.

– Починить? Дитя, ты просишь меня не заделать трещину в кастрюле. Ты просишь воскресить мертвого.

Он положил меч обратно на стол.

– Это не просто сталь. Это то, что в древних текстах называют Эхо-сталью. Металл, способный впитывать и хранить в себе духовную сущность… волю… то, что вы, невежды, зовете душой. Этот меч был не просто оружием. Он был сосудом.

Он указал на трещину.

– Но теперь он мертв. Воля, что жила в нем, выгорела дотла. И умирая, она разорвала саму структуру металла изнутри. Это не трещина. Это предсмертная агония, застывшая в стали. Починить это невозможно.

Сердце Кайена упало.

– Но… – продолжил Фориан, и его глаза блеснули, – его можно переродить. Разбить на куски, расплавить до первозданного состояния и выковать заново. Создать новый сосуд.

– Какова цена? – немедленно спросил Кайен.

Фориан снова рассмеялся.

– Золото? Золотом ты не заплатишь за сотворение души. Цена будет другой.

Он вытер руки о фартук и посмотрел на Кайена так, словно видел его насквозь.

– Чтобы перековать Эхо-сталь, моего огня недостаточно. Мне нужен огонь, в котором есть жизнь. Мне нужно Сердце Огненной Саламандры, что живет в лавовых реках в самых глубоких пещерах под городом. Принесешь мне его – и я подготовлю горн.

– Это все?

– Нет, – сказал Фориан. – Это лишь первая часть цены. Я могу создать сосуд. Но он будет пуст. Чтобы клинок жил, в него нужно вковать новую волю. Новое наследие. Совместимое с природой этого металла. Что-то острое, как игла, смертоносное и дисциплинированное.

Он в упор посмотрел на Кайена.

– А ты, Летописец… ты должен найти эту новую душу. Найди и поглоти Эпитафию великого мастера, чья воля сможет стать сердцем твоего нового клинка. Когда у тебя будет и сердце саламандры, и новая душа для меча – возвращайся. Если, конечно, выживешь.

Кайен и Лира вышли из раскаленной кузницы, и прохладный воздух подземелий показался им ледяным. Они смотрели друг на друга, ошеломленные масштабом задачи.

Они пришли к кузнецу, чтобы починить меч. А ушли с заданием убить легендарного монстра и найти призрака, достойного стать душой их оружия.

В Пристанище Великанов даже простая починка превращалась в начало нового эпоса.

Глава 51: Два Пути, Одна Цель

Они вернулись в свою комнату на постоялом дворе «Седая Вершина», и тишина между ними была плотной, как расплавленный металл. Задача, поставленная Форианом, была не просто сложной. Она была почти мифической. Убить огненного монстра в лавовых реках и найти, а затем поглотить, душу великого мастера.

– Он сумасшедший, – первой нарушила молчание Лира. Она сидела на своей лежанке, проверяя натяжение тетивы на своем луке. Это было ее привычное действие, способ успокоить нервы. – Он послал нас на верную смерть.

– Возможно, – согласился Кайен. Он стоял у окна, глядя на огни города, разбросанные по склону горы. – А возможно, он просто установил цену, достойную своей работы. Он не хочет золота. Он хочет доказательств. Доказательств того, что мы достойны его мастерства.

– И как мы собираемся это доказывать? – спросила она. – Мы даже не знаем, где искать эту саламандру. И уж тем более, где найти «великого мастера», который согласится, чтобы ты поглотил его душу после смерти.

Кайен повернулся к ней. На его лице не было ни страха, ни отчаяния. Лишь холодная, аналитическая сосредоточенность. Он уже не был тем мальчишкой, что выживал инстинктами. Он был инженером, который видел перед собой сложную, но решаемую задачу.

– Мы разделимся, – сказал он.

Лира подняла на него удивленный взгляд. Впервые с момента их встречи в гробнице он предложил действовать порознь.

– Ты – охотница, – продолжил Кайен, объясняя свою логику. – Ты знаешь, как выслеживать тварей, как читать следы, как понимать природу. Твоя задача – найти Сердце Огненной Саламандры. Собери информацию, найди проводников, если нужно. Узнай все о ее логове, повадках, слабостях. Подготовь охоту.

– А ты? – спросила она. – Что будешь делать ты?

– Я – Летописец, – ответил он. – Моя охота будет проходить не в пещерах, а здесь, в этих каменных джунглях. Мне нужно найти «душу» для меча.

Он подошел к столу и сел.

– Фориан сказал, что нужна воля, совместимая с природой клинка. Острая, смертоносная, дисциплинированная. Это не может быть наследие какого-нибудь берсерка или мага. Это должен быть мастер клинка. Фехтовальщик. Возможно, убийца.

– И где ты найдешь такого? – скептически спросила Лира. – Подойдешь к лучшему фехтовальщику в Союзе Вольных Клинков и попросишь его умереть для тебя?

– Нет, – сказал Кайен. – Я найду того, кто уже приговорен к смерти.

Его план был прост и жесток. Пристанище Великанов было городом изгнанников и наемников. Дуэли, заказные убийства, смертельные поединки на арене – смерть здесь была таким же товаром, как руда или специи. Ему нужно было лишь найти подходящую жертву. Мастера, чья смерть была лишь вопросом времени.

– Я буду ходить на Арену. Буду слушать в тавернах. Буду искать информацию о самых известных мастерах клинка в городе, – объяснил он. – Искать тех, кто влез в долги не к тем людям. Тех, кто бросил вызов, который не сможет пережить. Тех, кто болен неизлечимой болезнью. Я найду свою цель. И когда придет ее час, я буду рядом, чтобы забрать ее наследие.

Они смотрели друг на друга в тусклом свете масляной лампы. Их пути расходились, но цель была одна. Лира должна была спуститься в огненные недра горы, чтобы сразиться с мифическим зверем. Кайен должен был погрузиться в социальные недра города, чтобы стать стервятником, ожидающим смерти великого воина.

Оба задания были смертельно опасны.

– Будь осторожна, Лира, – сказал Кайен, и в его голосе прозвучала искренняя забота.

– И ты, – ответила она. – В этих джунглях клыки острее, чем в лесу.

На следующее утро они разделили свои деньги. Лира закупила у алхимиков несколько зелий защиты от огня, специальные жаропрочные тросы и собрала информацию о самых глубоких, самых опасных пещерах, известных как «Глотка Дракона». Затем, с луком за спиной и решимостью в глазах, она покинула город, растворившись в тенях горных перевалов.

Кайен остался один.

Он стоял посреди их пустой комнаты, и впервые за долгое время почувствовал укол одиночества. Но он быстро подавил его. У него была миссия.

Он вышел из постоялого двора и направился в самый шумный, самый кровавый и самый честный район Пристанища Великанов. Туда, где жизнь и смерть были просто ставками в жестокой игре.

Он шел на Арену. Охота за душой началась.

Глава 52: Песок и Кровь

Арена Пристанища Великанов не была похожа на изящные колизеи южных империй. Она была шрамом в сердце горы. Огромная естественная пещера, дно которой было засыпано толстым слоем темного, впитывающего кровь песка. Ярусы для зрителей были грубо вырезаны прямо в скальной породе, уходя вверх, во тьму, где с потолка свисали гигантские сталактиты. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом пота, страха, дешевого пива и пролитой крови.

Кайен заплатил несколько медных монет за вход и нашел себе место в самом темном и высоком ярусе. Он не был зрителем, жаждущим зрелищ. Он был охотником, изучающим повадки стаи.

Его обостренное восприятие легко просеивало рев толпы. Он слышал, как букмекеры принимают ставки, как ветераны-наемники с циничной усмешкой предсказывают, кто из бойцов умрет первым, как торговцы заключают сделки в тени. Это место было не просто ареной. Это была биржа, где валютой была жизнь.

На песок вышли первые бойцы. Громила с двуручным топором против закованного в цепи горного тролля. Бой был коротким, кровавым и лишенным всякого изящества. Толпа ревела от восторга, когда наемник, потеряв руку, все же умудрился снести голову монстру.

Кайен смотрел на победителя, но не видел в нем своей цели. Сила была, но воля была грубой, примитивной. Эпитафия такого воина была бы лишь бледной копией наследия Корвуса. Он искал нечто иное.

Следующий бой был интереснее. Дуэль. Два наемника, поспорившие из-за карточного долга, решали свой спор на песке. Оба были вооружены тонкими, как игла, рапирами. Их бой был танцем скорости и точности. Клинки звенели, оставляя в воздухе серебряные росчерки. Но вот один из них допустил ошибку – сделал выпад на долю секунды длиннее, чем следовало. Его противник немедленно этим воспользовался. Короткий, точный укол в сердце. Победитель молча поклонился и ушел. Тело проигравшего утащили слуги арены.

Кайен анализировал. Знание Райкера позволяло ему видеть каждый финт, каждый выпад, каждую ошибку. Эти двое были искусными фехтовальщиками. Быстрыми, точными. Но в их стиле не было глубины, не было философии. Они были хорошими техниками, но не великими мастерами. Их наследие не было достойно стать душой его клинка.

Он провел на арене весь день, наблюдая за десятком боев. И все больше убеждался, что пришел не туда. Здесь сражались отчаявшиеся, жадные или глупые. Легенды здесь не рождались. Они здесь умирали.

Или приходили посмотреть на свою собственную смерть.

Он почти ушел, когда до него донесся обрывок разговора двух стариков, сидевших неподалеку.

– ...жаль старика Клинка. С каждым днем все хуже.

– Да, жаль. Лучший фехтовальщик, которого я видел. Двигался, как осенний лист на ветру. Но «Ржавая Хворь» не щадит никого.

– Говорят, он ищет последнего ученика. Хочет передать свой стиль, «Танец Осеннего Листа», прежде чем уйдет. Но кто пойдет в ученики к ходячему мертвецу?

– Вот он и приходит сюда каждый день. Просто смотрит. Вспоминает, наверное.

Сердце Кайена екнуло. Вот оно. Легендарный мастер. Приговоренный к смерти не клинком, а болезнью. Его смерть была предопределена. И его воля была сильна – он хотел, чтобы его наследие жило. Идеальный кандидат.

Кайен начал сканировать толпу. Он искал не силу, а слабость. И он нашел его.

В одной из самых высоких и уединенных лож, вдали от ревущей толпы, сидел одинокий старик. Он был укутан в тяжелый плащ, хотя в пещере было душно. Его лицо было бледным и изможденным, кожа обтягивала череп. Он часто кашлял, сухим, надсадным кашлем. Но его глаза... В них не было болезни. Они были острыми, ясными и невероятно живыми. И они не смотрели на кровавое месиво на арене. Они следили за ногами бойцов, за их балансом, за тем, как они переносят вес. Он не смотрел бой. Он читал его.

Кайен почувствовал ауру этого человека. Она была слабой, почти угасшей, как догорающий уголь. Но ее структура была безупречной. Сложной, многогранной, отточенной десятилетиями медитаций и тысячью поединков. Это была Эпитафия, сравнимая по качеству с наследием Райкера, но совершенно иная по своей сути. Не холодная мощь утеса, а неуловимая грация осеннего листа.

Бои закончились. Толпа начала расходиться. Старик медленно, с видимым усилием, поднялся на ноги и, опираясь на простую палку, начал свой путь к выходу.

Кайен не стал подходить к нему. Не здесь. Не сейчас. Это была не та цель, которую можно было взять нахрапом.

Он скользнул в тень и последовал за стариком.

Охота началась. Но эта охота требовала не стрел и капканов, а терпения, понимания и идеального момента, чтобы приблизиться к легенде, чья жизнь угасала с каждым днем.