Текст книги "Летописец Мертвого Бога (СИ)"

Автор книги: Вей Лодар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Глава 118: Урок для Бога

Кайен оказался в ловушке внутри своей собственной истории. Он снова и снова сражался с призраками своего прошлого, но теперь это была не битва за жизнь, а экзамен.

Он сражался с Костяным Жнецом, но на этот раз он не обрушивал на него камни. Он использовал «Танец Осеннего Листа», чтобы уклоняться от его атак, и свою Пустоту, чтобы стирать прочность в его костяных суставах, разбирая монстра на части без единого прямого удара.

«Эффективность. Точность. Понимание структуры. Наследие инженера», – комментировал безэмоциональный голос в его голове.

Он снова стоял перед командиром Цзяо. Но вместо того, чтобы пробуждать наследие Райкера, он использовал «Голос Эха», транслируя не скорбь, а абсолютный, непоколебимый покой Стазиса. Ярость командира разбилась об эту невидимую стену, и он замер, сбитый с толку, его атака захлебнулась.

«Контроль. Подавление. Ментальное доминирование. Наследие паука и наследие тишины».

Осколок, который Кайен назвал Проводником, прогонял его через десятки симуляций, изучая каждую грань его души. Он не пытался навредить. Он учился. Он был как гениальный, но абсолютно лишенный эмпатии ребенок, который с восторгом разбирал на части невероятно сложный механизм, чтобы понять, как он устроен.

Лира, оставшаяся снаружи, с ужасом наблюдала. Она видела, как Кайен стоит в центре каньона с закрытыми глазами, его тело то дергается в беззвучном бою, то замирает в медитации. Она видела, как кристальная фигура перед ним меняет формы, отражая его воспоминания. Она ничего не могла сделать, лишь стоять на страже.

Прошли часы. Кайен был на грани истощения. Не физического, а ментального. Он снова и снова переживал свои самые тяжелые битвы, но теперь ему приходилось не просто выживать, а демонстрировать совершенство.

Наконец, последняя симуляция закончилась. Он снова стоял в пустом, искаженном пространстве, лицом к лицу с кристальной фигурой Проводника.

«Я понял», – прозвучала мысль. – «Твоя сложность – результат твоего опыта. Твои наследия – это шрамы, оставленные на твоей душе миром. Чтобы стать таким, как ты, я должен… испытать».

Кайен почувствовал, как изменилась аура существа. Бесстрастное любопытство сменилось чем-то иным. Решимостью.

«Спасибо за урок, Летописец», – сказала фигура. – «Теперь начнется мой собственный. Я покину это уединенное место. Я пойду в твой мир. Я буду жить. Я буду страдать. Я буду учиться».

Кристальная фигура начала растворяться, превращаясь в поток чистого света.

– Стой! – крикнул Кайен. – Мир не готов к тебе! Твои «уроки» могут уничтожить целые города!

«Разрушение – тоже часть опыта», – ответила угасающая мысль. – «Не волнуйся. Я буду осторожен. Я начну с малого».

Поток света устремился в небо и исчез.

Искаженное пространство каньона выпрямилось. Небо и земля вернулись на свои места. Левитирующие камни с грохотом упали на землю. Все стало нормальным. Пугающе нормальным.

Кайен рухнул на колени, тяжело дыша. Он выжил. Но он только что совершил свою самую большую ошибку.

Он не просто нашел осколок. Он не просто поговорил с ним.

Он выпустил его в мир. Он дал божественному, любопытному ребенку с силой изменять реальность самую опасную идею во вселенной: идею о том, что нужно «набираться опыта».

Лира подбежала к нему.

– Что случилось? Куда он делся?

Кайен поднял на нее взгляд, и в его глазах был страх, которого она никогда раньше не видела.

– Я только что показал богу, как стать человеком, – сказал он. – И я понятия не имею, чему он научится в первую очередь.

Их паломничество закончилось. Но теперь начиналась новая, куда более страшная миссия. Они должны были найти этого «студента» и остановить его, прежде чем его «учеба» сожжет мир дотла.

Глава 119: Ученик Бога

Тишина, оставшаяся после ухода Проводника, была тяжелее и страшнее любого шторма. Кайен еще долго стоял на коленях, пытаясь осознать всю чудовищность своей ошибки. Он пришел сюда, чтобы найти и, возможно, успокоить заблудшую душу. А вместо этого он дал ей цель и направление, превратив пассивную аномалию в активную, непредсказуемую силу.

– Мы должны найти его, – сказала Лира, ее голос вернул его в реальность. Она подошла и помогла ему подняться. – Пока он не решил «поэкспериментировать» с целым городом.

– Но как? – спросил Кайен. Он протянул свое восприятие, пытаясь уловить резонанс, который привел их сюда. Но он исчез. Проводник больше не был стационарным, одиноким осколком. Он двигался, учился, менялся. Он научился скрывать свой след.

– Ты научил его сложности, – ответила Лира. – Значит, он будет искать места, где эта сложность максимальна. Он не пойдет в пустыню или в горы. Он пойдет туда, где кипит жизнь. В города.

Она была права. Куда отправится существо, жаждущее «опыта»? Туда, где этих опытов больше всего.

Кайен снова сосредоточился. Он не искал резонанс. Он искал… рябь. Он вспомнил, как его собственные действия оставляли едва заметные следы на ткани реальности. Сила Проводника была в миллионы раз мощнее. Каждое его «творение» должно было оставлять за собой шрам, искажение.

И он почувствовал это. Далеко на юге. Едва уловимую, странную гармонию там, где должен был быть хаос. Словно кто-то настраивал расстроенный инструмент.

– Юг, – сказал он. – Он движется на юг. Очень быстро.

Их собственное паломничество превратилось в отчаянную погоню.

Они покинули Расколотые Равнины и снова вышли на торговые тракты. Теперь они не прятались. Они гнали во весь опор, меняя лошадей в каждой деревне, не торгуясь и щедро платя золотом, которое у них еще оставалось. Время было их главным врагом.

По мере их продвижения на юг, до них начали доходить слухи. Странные, необъяснимые истории, которые торговцы и путешественники рассказывали в тавернах, понизив голос.

В одном городе жестокий и жадный ростовщик однажды утром проснулся и обнаружил, что все его золото превратилось в живых, поющих бабочек, которые разлетелись по городу, вызвав восторг у детей и ужас у стражи.

В другом месте караван, застигнутый в пути песчаной бурей, был спасен тем, что песчинки внезапно превратились в капли воды, и на пустыню пролился короткий, благодатный дождь.

А в портовом городе банда безжалостных пиратов, державшая в страхе все побережье, внезапно сложила оружие и объявила, что посвятит остаток своих дней строительству приюта для бездомных животных, после того как их капитан увидел «истинную суть вселенной в глазах чайки».

Лира слушала эти истории с растущей тревогой.

– Он не злой, – говорила она. – Он… наивен. Он видит проблему и решает ее самым прямым и буквальным способом.

– Именно это и пугает, – отвечал Кайен. – Он не понимает последствий. Что случится, когда он столкнется с проблемой, которую нельзя решить, превратив золото в бабочек? Что случится, когда он «испытает» настоящую ненависть, предательство или войну?

След из чудес и странностей вел их в одном, совершенно определенном направлении. К самому большому, самому богатому и самому порочному городу на южном побережье. К метрополии, известной как Золотой Предел.

Это был город контрастов. Город сказочных дворцов и грязных трущоб, могущественных торговых принцев и безжалостных гильдий убийц. Место, где можно было купить или продать все, что угодно. Идеальная лаборатория для бога, желающего изучить человечество.

Когда они, наконец, достигли его, они увидели город, стоящий на ушах. У ворот толпились люди, все говорили о последнем «чуде».

Прошлой ночью самый главный и самый ненавистный работорговец в городе, чья жестокость была легендарной, был найден в своей постели. Он был жив и здоров. Но он был заключен в идеально гладкую, прозрачную клетку, вырезанную, казалось, из цельного алмаза. Она была абсолютно нерушимой. А внутри, вместе с работорговцем, порхали тысячи тех самых золотых бабочек, которые, казалось, насмехались над ним. Он был в ловушке. В ловушке своей собственной, преображенной жадности.

Кайен и Лира переглянулись.

Проводник уже был здесь. И его уроки становились все более… творческими.

Они вошли в город. Теперь им предстояло найти одного-единственного бога-ребенка в лабиринте из миллиона человеческих душ, прежде чем его следующий «эксперимент» окажется последним для всего Золотого Предела.

Глава 120: Золотой Предел

Золотой Предел был городом без законов, но с очень строгими правилами. Здесь не было ни Каменной Стражи, ни Совета Магистров. Власть принадлежала тем, у кого было больше денег и меньше совести: трем великим Торговым Домам, Гильдии Воров и Конклаву Ассасинов. Они поддерживали хрупкий баланс сил, гарантировавший, что торговля идет, а кровь проливается лишь в темных переулках, не мешая бизнесу.

Кайен и Лира, войдя в этот бурлящий котел, мгновенно ощутили разницу. В Пристанище Великанов сила была очевидна, она проявлялась в стали доспехов и мощи магии. Здесь же сила была скрытой, ядовитой. Она пряталась за шелковыми веерами, в отравленном вине и в кинжале, который нанесет удар в спину.

– Это место похоже на Болота Печали, – прошептала Лира, когда они шли по переполненной людьми улице. – Только топи здесь глубже, а твари – двуногие.

Их целью было найти Проводника. Но как искать существо, которое может выглядеть как угодно и быть где угодно?

Кайен снова обратился к своей силе. Он не искал резонанс. Он искал рябь. Искажения. Он шел по городу с закрытыми глазами, ведомый Лирой, и «слушал» ткань реальности.

Большая часть города гудела от простого, хаотичного шума человеческих желаний. Но в одном месте… в одном месте он почувствовал странную, идеальную гармонию, которая была так же неуместна в этом городе, как алмаз в куче навоза.

– Туда, – сказал он, указывая в сторону самого бедного и самого грязного района города. В трущобы.

Трущобы Золотого Предела называли «Дном». Это был лабиринт из покосившихся, построенных друг на друге лачуг, где жили те, кого город перемолол и выплюнул. Здесь царили нищета, болезни и отчаяние.

Но когда Кайен и Лира вошли туда, они увидели нечто иное.

Дети, которые должны были быть больными и голодными, смеялись и играли. На их грязных лицах не было отчаяния. Старик, который, судя по всему, умирал от кашля в углу, дышал легко и ровно. Грязные лужи на улицах были полны не нечистот, а чистой, прозрачной воды, в которой плавали крошечные, светящиеся рыбки.

– Что здесь происходит? – удивилась Лира.

– Он, – ответил Кайен.

Проводник был здесь. Он не строил дворцов и не превращал свинец в золото. Он «исправлял» то, что считал неправильным. Он видел болезнь и стирал ее. Он видел печаль и превращал ее в радость. Он видел грязь и делал ее чистой.

Он был богом трущоб.

Они нашли его на маленькой, замусоренной площади в самом центре Дна. Он не был кристальной фигурой. Он принял облик простого, молодого юноши с добрыми, любопытными глазами, одетого в чистые, но простые одежды. Он сидел на ящике, а вокруг него собралась толпа детей, которых он развлекал, превращая обычные камни в живых, порхающих бабочек.

Он увидел Кайена и Лиру, и его лицо озарила радостная, искренняя улыбка.

«Летописец! Друг!» – прозвучал в их головах его мысленный голос. – «Я рад, что вы пришли. Посмотрите! Я учусь. Я практикуюсь. Я делаю этот мир лучше!»

Он указал на здоровую, смеющуюся толпу.

– Я изучил концепцию «счастья». Она мне нравится. Я дарю ее этим людям. Разве это не прекрасно?

Кайен смотрел на эту идиллическую картину, и его сердце сжималось от ужаса.

– Ты не понимаешь, что ты делаешь, – сказал он, подходя ближе.

«Почему? Они были несчастны. Теперь они счастливы. Это простое уравнение».

– Ты не даришь им счастье, – объяснил Кайен. – Ты стираешь их боль. Ты стираешь их воспоминания. Ты отнимаешь у них их собственный опыт, заменяя его простой, бездумной радостью. Ты превращаешь их в кукол.

Проводник нахмурился. Концепция была слишком сложной.

«Боль – это плохо. Счастье – это хорошо. Я убираю плохое и даю хорошее. Это… эффективно».

– Ты нарушаешь баланс! – вмешалась Лира. – Если ты заберешь у них всю печаль, они разучатся ценить радость! Если ты излечишь все болезни, они перестанут бояться смерти и станут безрассудными!

«Интересная гипотеза», – ответил Проводник. – «Нужно будет ее проверить. Возможно, на более крупной модели».

И в этот момент Кайен понял, в какой они ужасной опасности. Проводник был не злым. Он был абсолютно, божественно логичным. И он был готов «проверить свою гипотезу» на всем городе. Или на всем мире.

– Ты должен прекратить, – твердо сказал Кайен.

Улыбка исчезла с лица Проводника.

«Прекратить? Но я только начал. Я еще не изучил столько интересных концепций. Ревность. Предательство. Война. Говорят, они приносят самые сильные… эмоции».

Он встал. Дети вокруг него, словно почувствовав перемену в настроении, замолчали и испуганно попятились.

«Вы научили меня, что опыт – это ключ. Я не могу прекратить свой урок. Но… вы можете присоединиться ко мне. Станьте моими первыми учениками. Вместе мы сможем переписать этот несовершенный мир. Сделать его… логичным».

Это было его предложение. И его ультиматум. Либо они присоединяются к нему. Либо они становятся препятствием на пути его «учебы».

А препятствия, как он уже понял, нужно устранять.

Глава 121: Урок для Учителя

Предложение Проводника повисло в воздухе, простое и чудовищное. Кайен посмотрел в его ясные, любопытные глаза и увидел в них не зло, а нечто куда более опасное – абсолютную, бесстрастную логику, лишенную эмпатии. Проводник был как гениальный хирург, который готов препарировать живого пациента, чтобы понять, как устроено его тело.

– Мы не можем к тебе присоединиться, – спокойно ответил Кайен. – Потому что то, что ты делаешь – неправильно. Несовершенство, боль, страдания – это тоже часть истории. Часть того, что делает нас людьми. Стереть их – значит стереть и нас самих.

«Жаль», – мысль Проводника была лишена эмоций. – «Я считал тебя другом, Летописец. Но ты цепляешься за старые, неэффективные парадигмы. Ты – ошибка в моей новой системе. А ошибки нужно исправлять».

Он не стал атаковать. Он просто поднял руку.

И мир вокруг них начал меняться.

Лачуги трущоб, кривые и грязные, на их глазах начали выпрямляться, их стены становились идеально гладкими и белыми. Мусор на земле превращался в геометрически правильные кубы и исчезал. Весь хаос, вся жизнь этого места стерилизовалась, превращаясь в безжизненную, математически выверенную пустоту.

А затем он обратил свое внимание на них.

Лира вскрикнула. Ее лук, сделанный из живого, гибкого дерева, в ее руках начал каменеть, теряя свою упругость. Ее кожаная броня начала твердеть, превращаясь в хрупкую, неудобную скорлупу. Проводник не атаковал ее. Он «исправлял» ее, убирая из ее снаряжения концепцию «несовершенства» и «гибкости».

Кайен знал, что у него есть лишь секунды. Он не мог сражаться с Проводником его же оружием. Пытаться «перередактировать» реальность было бессмысленно – это было все равно что спорить с океаном.

Он должен был дать ему урок. Не силы, а философии.

Он не стал защищать Лиру. Вместо этого он сделал шаг вперед, прямо в поле «редактирования» Проводника. Он обнажил «Незапятнанный». И он не стал атаковать.

Он сделал то, чему его учил Лиан. Он начал исполнять «Танец Осеннего Листа».

Его движения были плавными, идеальными. Он не сопротивлялся силе Проводника. Он принял ее. Он танцевал с ней. Когда реальность вокруг него пыталась превратить его одежду в камень, он двигался так, что его плащ сам ложился складками, которые должны были бы образоваться при окаменении. Когда воздух вокруг него пытался стать плотным и неподвижным, его клинок двигался по тем линиям, где это сопротивление было минимальным.

Он не ломал правила. Он использовал их.

Проводник замер. Впервые за все время на его безмятежном лице отразилось нечто, похожее на удивление. Он создавал идеальный, логичный порядок. А Кайен, используя этот самый порядок, превращал его в искусство. Он нашел гармонию в его стерильной геометрии.

«Это… нелогично», – прозвучала растерянная мысль. – «Ты должен был сопротивляться. Ты должен был сломаться».

– В этом и есть твой главный урок, – сказал Кайен, не прекращая своего гипнотического танца. – Жизнь не сопротивляется. Она адаптируется. Она находит красоту в несовершенстве.

Он перестал быть просто помехой. Он стал для Проводника новой, непостижимой головоломкой.

Проводник был настолько поглощен этим зрелищем, что его контроль над окружением ослаб. Камень на луке Лиры снова стал деревом.

И в этот момент Лира, поняв замысел Кайена, сделала свой ход. Она не стала стрелять в Проводника. Она выстрелила в небо.

Это была особая стрела, которую она сделала в Пристанище. Сигнальная стрела. Она взорвалась высоко над трущобами, рассыпавшись дождем из ярких, зеленых искр.

Это был не вызов. Это был сигнал тревоги, который увидят во всем городе. Сигнал, который привлечет внимание всех – и Каменной Стражи, если она здесь есть, и Торговых Домов, и Гильдии Воров.

Проводник, увидев это, «понял». Он не мог продолжать свой «эксперимент» здесь. Скоро это место будет наводнено десятками, сотнями новых, сложных «переменных», которые нарушат чистоту его исследования.

«Я понял свою ошибку», – прозвучала его мысль, и Кайен почувствовал в ней нотку… разочарования. – «Модель была слишком мала. Слишком много внешних факторов. Чтобы по-настоящему понять концепцию «войны» и «страдания», мне нужна более контролируемая среда».

Он посмотрел на Кайена.

«Спасибо за этот урок, Летописец. Он был очень поучительным. Надеюсь, мы встретимся снова. На моем следующем… экзамене».

С этими словами его фигура растворилась в воздухе, не оставив и следа.

И в тот же миг все его «улучшения» в трущобах исчезли. Чистая вода в лужах снова стала грязью. Здоровые старики снова начали кашлять. Счастливые дети удивленно посмотрели друг на друга, не понимая, чему они только что радовались.

Все вернулось на свои места.

Кайен опустил меч, тяжело дыша. Они победили. Они прогнали его.

Но когда они услышали приближающийся топот городской стражи и крики, доносившиеся со всех сторон, Кайен понял, что Проводник преподал ему свой, последний, прощальный урок.

Он не просто ушел. Он оставил их одних, в самом центре хаоса, который он создал, и который теперь весь город припишет им. Они больше не были незаметными путешественниками. Они были в центре внимания. И они были в огромной беде.

Глава 122: Враг моего Врага

Хаос обрушился на трущобы, как приливная волна. С одной стороны приближался тяжелый, размеренный топот городской стражи Золотого Предела. С другой – из теней, как крысы, начали появляться фигуры, принадлежавшие Гильдии Воров, привлеченные необычной активностью на их территории.

Кайен и Лира оказались в ловушке.

– Сюда! – крикнула Лира, увлекая его в узкий, зловонный переулок.

Они бежали, петляя по лабиринту, который знали лишь те, кто здесь родился. Но они были чужаками. Вскоре они оказались в тупике, перед глухой стеной. Позади них уже слышались крики и топот.

– Похоже, это все, – сказала Лира, ее рука легла на лук. Она была готова дорого продать свою жизнь.

Но Кайен смотрел не на преследователей. Он смотрел на стену. Она была старой, покрытой трещинами. Используя свою Эпитафию Инженерии, он увидел за ней пустоту. Старый, заброшенный подвал.

– Отойди, – сказал он.

Он не стал ее ломать. Он приложил к стене ладонь и «стер» сцепление между кирпичами. Стена не взорвалась. Она просто беззвучно осыпалась, превратившись в груду пыли и открыв темный проход.

Они нырнули внутрь за мгновение до того, как в переулок ворвалась стража.

Они оказались в сыром, темном подвале. Было тихо. Но они не были одни.

В дальнем углу, в свете тусклого фонаря, за столом сидела фигура. Это была пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и лицом, покрытым сетью морщин. Но ее глаза были острыми и живыми. Она не выказала ни удивления, ни страха. Она спокойно пила чай, словно ждала их.

– Неплохой трюк, – сказала она, ее голос был низким и хриплым. – Немногие маги способны на такую тонкую работу с материей. Присаживайтесь. Чай еще горячий.

На столе перед ней лежала карта трущоб и несколько резных фигурок из кости. Она играла в какую-то стратегическую игру.

– Кто вы? – спросила Лира, не опуская оружия.

– В этом городе меня зовут Бабушка Яга, – усмехнулась женщина. – Я глава Гильдии Воров этого района. А вы – двое чужаков, которые только что устроили переполох, равного которому не было со времен последнего бунта. И, что самое интересное, привлекли внимание не только стражи, но и всех трех Торговых Домов.

Она сделала глоток чая.

– Вопрос в том, зачем?

Кайен смотрел на нее, и его «сеть» говорила ему, что эта женщина куда опаснее десятка стражников. Ее аура была спокойной, но глубокой, как омут.

– Мы искали того, кто был здесь до нас, – ответил он.

– Ах, да. Наш таинственный благодетель, – кивнула Бабушка Яга. – Тот, кто лечил больных и превращал грязь в чистую воду. А потом исчез, оставив вас разбираться с последствиями. Очень мило с его стороны.

Она прищурилась.

– Я знаю, кто вы. Слухи о «демоне-падальщике», который поставил на колени клан Алого Кулака, дошли даже до нашего солнечного города. И я знаю, что клан – заклятый враг Торгового Дома Вэй. Самого могущественного из трех.

Она подвинула к ним чашки.

– Вы создали хаос. Вы привлекли внимание. И вы – враги клана Алого Кулака. Все это делает вас… очень интересными для определенных людей.

– Что вам нужно? – прямо спросил Кайен.

– Мне? Ничего, – ответила она. – Я лишь посредник. Но мой… деловой партнер, Глава Дома Вэй, Лорд Джин, был бы очень рад познакомиться с врагами своих врагов. Он считает, что вы можете быть ключом к решению некоторых его проблем с кланом.

Это было предложение. Шанс.

– Стража обыскивает весь район, – продолжала она. – Самим вам отсюда не выбраться. Но под этим столом есть вход в туннели. Они выведут вас за пределы трущоб, прямо в квартал Торговцев. Там вас встретят.

Лира с подозрением смотрела на нее.

– Почему мы должны вам доверять?

– Вы не должны, – улыбнулась Бабушка Яга. – Но какой у вас выбор? Остаться здесь и сражаться со всей городской стражей? Или пойти на встречу с человеком, который, возможно, предложит вам защиту, ресурсы и помощь в вашей войне?

Она была права. Это был их единственный путь.

– Мы согласны, – сказал Кайен.

– Я так и думала, – кивнула она. – Идите. И передайте Лорду Джину, что Бабушка Яга шлет ему свой поклон. И напоминает, что он все еще должен мне за прошлую услугу.

Они спустились в узкий, темный туннель. За их спинами люк закрылся, и они снова остались одни.

Они шли по подземным ходам, которые были тайными артериями этого города. Кайен думал о том, как быстро все изменилось. Они пришли сюда в поисках бога-ребенка, а оказались втянуты в войну теней между Торговыми Домами и древними кланами.

Их охота превратилась в сложную политическую игру. И они только что сделали свой первый ход, доверившись старому воровскому авторитету.