Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 70 страниц)
Глава 29 Издержки популярности и высокого либидо
На обед Балтазар и Люциус явились раньше Северуса, у которого была травология в дальних теплицах. Негромко переговариваясь, юноши, сопровождаемые Энтони и Максом, заняли свои места. Тогда же к столу подошел и Регулус, о котором все успели несколько подзабыть, но сам юноша, видимо, не оставлял надежды стать фаворитом потрясающего Люциуса Малфоя.
– Добрый день, Люциус, – чуть даже робко подал голос младший Блэк, пытаясь поймать взгляд серых глаз, в которых мелькнуло беспокойство.
Но Балтазар, заметив это, лишь нагловато улыбнулся:
– Современную молодежь не учат здороваться со всеми присутствующими, а не только с вызывающими интерес?
– Простите, Балтазар, – очаровательно улыбнулся смазливый юноша, – не знал, что вы хотя бы подозреваете о моем существовании. Здравствуйте.
– И тебе не хворать, кажется, Рег?
– Совершенно верно, – темные насмешливые глаза прячутся под длинными пушистыми ресницами.
– Польщен вашей осведомленностью.
– Трудно не запомнить имя потенциальной пассии Люциуса Великолепного, – хохотнул Балти, принимаясь за обед.
Блэк было воспрянул духом, но, поймав холодный взгляд серых глаз «Великолепного» грустно потупился и тоже принялся за еду.
– Королевство в опасности? – раздался у демона за спиной тихий, ехидный голос, и рядом на скамейку опустился Северус.
– С чего бы? – изогнул бровь Балтазар, чуть сдвигаясь, чтобы его партнеру было удобнее.
– У тебя такой вид, как будто гиппогриф нагадил тебе в…
– Мистер Снейп! – возмущенно воскликнул Малфой, но глаза его смеялись. Он знал об этой привычке Темного говорить за едой гадости. – Возможно, кто-то и находит какое-то извращенное удовольствие, представляя себе кучу гиппогрифьих экскрементов в тарелке с луковым супом, но у некоторых, все же, СЛИШКОМ богатое воображение!
– Приношу свои глубочайшие, искреннейшие извинения, мистер Малфой. Никогда не думал, что такие будничные вещи, как навоз или, например, внутренности рогатых жаб, в состоянии испортить аппетит…
Энтони и Макс лишь продолжили жевать, посмеиваясь, как и сам Люциус, а вот бедняга Блэк выбежал из зала, зажимая рот носовым платком и кляня «чертового Снейпа» на чем свет стоит. Балтазар лишь картинно пожал плечами и пододвинул Северусу salmone alla piastra su letto d'insalata*, взявшийся непонятно откуда. Перед Люциусом тут же появилось блюдо с spaghetti alla carbonara** и стакан минеральной воды, щедро разбавленной лимонным соком. Присутствующие при этом лишь переглянулись, но никто ничего не сказал. Балтазар продолжал поглощать в немыслимых количествах бекон и запеченный картофель с сыром. Его примеру последовали и остальные, исподтишка, впрочем, наблюдая, как полукровка-Снейп вполне сносно орудует рыбным ножом и вилкой (в Риме Балтазар проявлял чудеса такта, с юмором показывая, как это делается).
Проводив после обеда Северуса на Трансфигурацию, Балтазар вернулся к своему классу, у которого были Руны. Скучнейший предмет, если честно, поэтому демон, быстро выполнив перевод (в котором намерено допустил пару глупых ошибок), принялся за какие-то свои таинственные расчеты. Стороннему наблюдателю показалось бы, что ученик Поттер старательно переписывает небольшой кусок древнего текста, заданного на дом. На самом же деле Зар пытался вычислить сколько именно порций модифицированного Глотка Живой Смерти, который он глотал в качестве притупляющего и охлаждающего, ему можно выпить, чтобы не превратиться в совсем уж равнодушную ко всему амебу. Конечно, совсем убить себя при помощи этого зелья демону не светило, но вот надолго загнать вглубь эмоции, желания и проявления буйного темперамента – запросто.
Оказалось, что порцию зелья можно принимать не чаще раза в неделю. Действовала она пока что около двух суток. При регулярном приеме продолжительность действия должна была снизиться вдвое. Вздохнув, Балтазар провел еще несколько интересных расчетов и пришел к выводу, что до Хеллоуина как-то продержится. А вот дальше… от мыслей о горах трупов, дымящихся на первом снегу, едва прикрывшем белым саваном развалины когда-то неприступного Хогвартса, демона отвлек гонг, ознаменовавший конец урока. Оставалось еще пережить Уход за магическими существами в гордом одиночестве – Малфой и Эйвери предпочитали Астрономию (кто бы сомневался, особенно учитывая, кем в прошлой жизни был Элеманил).
Тестралы вели себя мирно, урок был скучным, как и все остальные занятия в этой убогой пародии на учебное заведение. Вместо того, чтобы рассказать о роли тестралов в гадании на исход решительного сражения, использовании их шкур в ритуальной магии, свойствах их крови, как отданной добровольно, так и отобранной насильно, пришлось выслушать нудный рассказ о том, какие это замечательные, добрые животные, какое у них потрясающее чувство направления и так далее. Какие люди все-таки ИДИОТЫ.
Оказавшись, наконец, в своей комнате, Балтазар швырнул портфель на один из письменных столов, сбросил одежду и направился в душ. Стоя под тугими струями, ласкающими тело, он всерьез раздумывал, не попросить ли Замок добавить в его апартаментах собственную душевую, как едва слышный шорох и легкий сквознячок сообщили, что его уединение нарушено. Оборачиваться демон не спешил, всегда лучше прикинуться глухим, чтобы выяснить намерения незваного гостя до конца. То, что этот посетитель что-то задумал, очевидно, потому как не имеющий тайных умыслов не станет двигаться так бесшумно и осторожно. Запах был незнакомым, да еще и женским, оттого происходящее становилось еще интереснее.
– Помочь? – прошептал хрипловатый, низкий голос, и прохладные пальцы коснулись спины демона, очерчивая линию позвоночника.
– Можешь потереть спинку, – снизошел Балтазар, чем, видимо, удивил посетительницу.
Оборачиваться он по-прежнему не спешил. Белль Блэк он уже идентифицировал и так.
Вскоре плавные движения мочалки по спине заставили его окончательно расслабиться – зелье подчинения, добавленное в мыло, было слабым, а на него так и вовсе не подействовало. Что ей от него надо, пока что осталось невыясненным. Внезапно дверь, закрытая на несколько хитрых заклятий, распахнулась, и в нее величественно вошел Северус.
– Балти, – как ни в чем ни бывало, обратился он к демону, – позволь напомнить, что у тебя в шесть тренировка по квиддичу. И еще ты обещал мне дать доступ к своей библиотеке. И наших занятий по зельям никто не отменял.
– Я помню, малыш, – так же спокойно ответил Балтазар, ничуть не стесняясь своей наготы и, не обращая внимания на неловкость ситуации, обратился к Белл: – Подай полотенце.
Та задохнулась от возмущения, накинула сброшенную мантию и вылетела за дверь.
– Что, ничего не скажешь? – изогнул бровь демон, вытираясь.
– Если скажу, то Белл добьется того, ради чего все это затеяла, а у меня нет оснований доставлять ей такое удовольствие. К тому же, – взгляд темных глаз опустился к абсолютно расслабленному члену Балтазара, – не вижу никакого особого эффекта от ее манипуляций.
– Ни от манипуляций, ни от зелья подчинения, добавленного в мыло. Будь с ней поосторожней.
– С чего бы? – прищурился Северус, стараясь не слишком жадно пялиться на голый торс этого потрясающего существа.
– Мне кажется, что Белл из тех людей, которые тем сильнее привязываются, чем унизительнее с ними обращаются. А так как я вообще не страдаю излишком выдержки и воспитанности, то думаю, она избрала меня своим источником мазохизма. А ты ей мешаешь. Чтобы мне не пришлось ее убивать, прошу быть осмотрительней. Блэки непредсказуемы, все без исключения, и привязчивы до безобразия, если уж кого-то себе выбрали.
– Люциус…
– Надеюсь, справится с Регом сам. Если же нет, то подольем Блэку-младшему отворотное. Или перекинем привязанность на кого-то другого, если уж страсть этого мальчика к нашему Люци зайдет слишком далеко.
– Что-то ты слишком рассудительный сегодня, Зар, – подозрительно произнес Северус, доставая палочку. – Позволишь?
– Конечно, – улыбнулся демон, – но давай сначала перейдем в нашу комнату.
***
Перенесшись порталом в уютное гнездышко, свитое Заром для него и Тхашш, Люциус застал интересную картину: Северус пытался что-то сказать, явно возмущенно, а Балтазар только смеялся и щекотал его, заставляя задыхаться и выворачиваться из крепкой хватки, периодически срываясь с крика на визг.
– Кхм… – дал о себе знать Светлый, глядя на растрепанного Снейпа с совершенно безумными глазами выбирающегося из-под полуголого Балти.
– Люц! Иди, помоги мне, – позвал Балтазар, пытаясь удержать верткого змееныша, – Тхашш вырывается.
– Могу я узнать, что здесь происходит? – спокойно поинтересовался Малфой, снимая мантию.
– Он! Люци, ты не представляешь, что это чудовище с собой… – начал было выплескивать накопившееся возмущение Северус, но демон снова начал его щекотать, прямо через тонкую рубашку. Мантия и сюртук Темного валялись около кровати.
– Я все равно… Ооо, перестааань! Ахааа! Балти!
– И вот почему ты умный-то такой? А? Скажи мне, Тхашш?
– Люци! Сними его с меня! Он пьет Живую Смееерть! – удалось-таки наябедничать Северусу на Балтазара.
Демон сразу его отпустил и сел, закрыв лицо руками.
– Это правда, Балти? – помертвевшим голосом спросил Люциус. – Отвечай! Ты травишь себя? И на что рассчитываешь, позволь поинтересоваться? На свою живучесть?
Северус, приглаживая волосы, слез с кровати и встал рядом с Люциусом, протягивая ему листок:
– Вот что показал анализ. Жизненные реакции замедленны. Таким способом наш бессмертный борется с либидо и раздражительностью, заставляет на время отмирать некоторые функции организма. Во благо Их Высочеств, разумеется. Я возвращаюсь к себе. Мне вовсе не улыбается встречать совершеннолетие вдовцом.
– Сев, – отнял от лица руки демон, – послушай…
– Люц, объясни ему, что он наполовину человек, а люди смертны. СМЕРТНЫ! Инфаркт, инсульт, кома, потеря магических сил. Балти, ты сейчас не сильнее обычного мага. Пусть и самого способного. И даже при твоей регенерации… Мерлин! Кому я это говорю?! Ты лучше меня должен все это знать, ты же старше нас с Люцем в тысячу раз! А идешь у нас на поводу, как у капризных детей. Зар, мое желание спать в твоей постели не подразумевало под собой летальный исход. То есть твою же смерть.
– Я и не собираюсь умирать, – пожал плечами демон. – Это обыкновенное успокаивающее.
– И у него нет побочных эффектов? – все так же невозмутимо спросил Люциус, избранный, видимо, Темным в качестве арбитра.
– Есть. Но если не принимать его чаще раза в неделю…
– Вот видишь! Да на фиг такая постель! Все равно в ней ничем заняться нельзя! Придется подождать до января.
– Я на квиддич, – поднялся демон, прекращая спор. – Будете вы спать в моей постели или нет, уже не имеет никакого значения, – спокойно возразил он, – твои доводы, Сев, конечно, весомые, но… началось слияние магии – неужели ты не чувствуешь? Сними ты с меня сейчас запрет на секс, скройся от меня на другом конце света – это уже неважно. Моя магия требует Хранителя. И пока ты не произнесешь формулу окончательного отказа, меня будет тянуть к тебе, как магнитом. Так что я буду принимать зелье, а спать здесь или нет – решать вам. Но… мне хотелось бы получать хоть некоторое платоническое удовольствие от того, что вы оба рядом, а не только выть от безысходности, как последние триста лет, и искать пятый угол.
С этими словами он щелкнул пальцами, достал из воздуха квиддичную форму, метлу, переоделся и вышел.
Северус с Люциусом только беспомощно переглянулись.
– Глоток Живой Смерти? – недоуменно переспросил блондин. – В качестве успокоительного?!
_______________________________________________
* лосось – гриль на подушке из салата.
** паста Карбонара.
Глава 30 Уроки изящной словесности
– Сев?
– Ммм? – отозвался Темный с другого края кровати, где он читал какой-то древний фолиант по Трансфигурации, которая давалась ему чуть хуже, чем остальные предметы, и перфекциониста-Снейпа это раздражало.
– Ты не обидишься, если я позволю себе дать один совет? – чуть помолчав, продолжил Люциус.
– Смотря какой. В крайнем случае, я посоветую тебе засунуть его себе в…
– Вот именно об этом я и хочу поговорить. Для того, чтобы поставить человека на место или выразить ему свое неудовольствие, не обязательно опускаться до употребления жаргонных маггловских слов. Достаточно холодно дать ему понять, что его поведение далеко от идеалов порядочности, вежливости… и всего того, чем ты там еще недоволен. Ругаясь, как портовый грузчик, ты теряешь лицо. Позволяешь окружающим, которые воспитаны чуть лучше, испытывать к тебе пренебрежение. Пора научиться говорить гадости с милой улыбкой, Тхашш. Я уверен, что, будучи принцем, ты это умел.
Повисло продолжительное молчание.
– Сев? – не выдержал Люциус.
– Что? Я не принц, Люци. И вырос не в роскошном дворце среди вечно прекрасных эльфов, а на грязной окраине в семье рабочего ткацкой фабрики, который, к тому же, редко бывал трезв. Не стоит ждать от меня изящества в обращении со столовыми приборами и изысканных выражений. Я едва отучился утираться рукавом. Первый носовой платок у меня появился в одиннадцать. И лишь недавно узнал, что существует несколько видов вилок и ножей. Жаль, что тебе за меня стыдно, Люц.
– Глупый, – тут же оказался рядом блондин. – За своих не бывает стыдно или неудобно. Просто… почему бы не помочь близкому человеку стать еще лучше, дать ему в руки более мощное оружие против врагов, чем портовая ругань? Зачем тебе каждый раз акцентировать чужое внимание на том, что твое происхождение имеет изъян? Балти добьется для тебя титула лорда Принца. Да и судя по его рассказам о прошлом… то есть о нашем будущем, ты вырос острым на язык, но, тем не менее, не опускающимся до откровенной ругани, разве нет?
Северус молчал. Его спина, которую успокаивающе поглаживал Люциус, была напряжена.
– Хочешь, ммм… я составлю для тебя словарь на первое время? Например, твое извечное «на фига» или «на кой черт» я бы заменил на: «Прошу простить мое нескромное любопытство, но зачем?» или «Зачем, позвольте поинтересоваться?». А «ни фига себе» – «О, Мерлин, не может быть!» или «Салазар, глазам своим не верю!».
Северус хихикнул:
– А «иди на хер»?
– Зависит от контекста, – невозмутимо ответил потомственный аристократ.
– Какой тут может быть контекст?!
– Ну, например, – Люциус перевернул Северуса на спину, чтобы видеть его лицо, – если ты пытаешься дать понять даме, что ее общество на данный момент является для тебя нежелательным, то можно как-то едва ощутимо пройтись по ее умственным способностям, происхождению или манере одеваться. НО никогда не задевай внешность леди, даже если она вовсе не леди и страшна, как смертный грех, ты приобретешь себе смертельного врага.
– И как, например, дать понять Белл Блэк, что ее присутствие в душевой в обнимку с Балти – нежелательно?
– Ммм… сказать нужно так, чтобы для нее было неочевидно, что тебя это задевает, например: «Жарко сегодня, не находите?» – и окинуть взглядом ее обнаженное тело и продолжить: «Если Его Величество закончили омовение в обществе прекрасных одалисок, то я жду его в гостиной».
– А как послать туда же Рега Блэка?
– Видишь ли, Сев… – вздохнул Люциус, – тут весь нюанс в том, что юноша с определенными предпочтениями может принять это твое просторечное выражение, как прямое приглашение. И… пойдет туда, куда ты его направляешь. И ведь придраться будет не к чему. Верно говорят: «Язык мой – враг мой».
Северус молчал, наматывая светлые пряди себе на пальцы и о чем-то думал.
– Люци… скажи, ты веришь в то, что мы действительно…
– А ты нет? – улыбнулся Малфой, чувствуя себя старшим братом.
– По поводу тебя я совершенно уверен, но… иногда мне кажется, что Балти ошибся насчет меня, что скоро он выяснит, что… его Мор – это кто-то другой, а я… это будет так… больно.
– Чшшш, хороший мой, – Люциус обнял Темного и заставил того уткнуться своим внушительным носом ему в шею, – ты же видел браслет? И Магия тебя признала, Зар сам сказал. Так что брось говорить ерунду. Ты наш – мой и Зара. Мы никому тебя не отдадим. Ни Эванс, ни твоему отцу с ткацкой фабрики, ни богатому роду Принц.
– Люц, надо отговорить Зара пить эту гадость. Ты хоть понимаешь, как он рискует? Что будет, если он…
– Не говори так! Никто не умрет!
– Это очень опасно даже при его здоровье. Черт!
– Сев!
– Ладно, ладно! МЕРЛИН, почему из-за меня он должен мучиться? И ты?
– Ну, хватит, хватит. Постой-ка… хмм… где-то в семейных архивах я видел один ритуальчик… направленный на усиление жизненных сил наследника, здоровье которого подорвано болезнью или являлось слабым от рождения. Там было что-то про жертву, зелье… Короче, я напишу отцу, совру что-нибудь. Но тебе все равно нужно будет стать Принцем. Потому что ритуал проводится на алтаре рода. Это точно. Если все удастся, то, возможно, не придется ждать так долго. Помню, когда случилось несчастье, Балти как-то удалось остановить пробуждение крови. Когда он тебя уговаривал потерпеть, то, в основном, упирал именно на слабое физическое здоровье. Так что зелья и ритуал должны помочь. И питаться надо хорошо, больше на воздухе бывать, а ты сидишь в четырех стенах, в книжки закопавшись.
– Это точно, – раздался голос от двери, – надо купить Северусу метлу.
– Балти! Как прошел отбор? – насмешливо осведомился Люциус.
– У жалких смертных нет шансов против меня! – страшным голосом поведал демон и с разбегу бросился на постель, едва успев стянуть грязную мантию и квиддичные сапоги, – кто тут опять читал глупые книжки вместо того, чтобы томно вздыхать на трибунах по самому крутому вратарю школы? А?
– Не дождешься, я тебе не барышня! Ай! Холодный и грязный! Иди в душ, пусть Белл тебе спинку потрет. А потом и на трибунах повздыхает.
– Да она меня проклясть уже успела! Нашел ту, которая будет вздыхать!
– Я что-то не могу понять… – начал было Малфой, но его перебил Северус:
– Белл терла Балти спинку! А я их застал.
– Только спинку? – поднял брови Люциус.
– Все остальное осталось до обидного безучастно к ее прелестям, – довольно сообщил Темный, – боюсь, вскоре по школе поползут слухи, что наш очаровательный чемпион импот…
– Сев! – воскликнул Малфой, всерьез решивший исправить манеру Тхашш выражаться.
– Ммм… что нашего чемпиона оставила мужская сила, – поправился Северус, ухмыляясь.
– Но, мой прекрасный принц, надеюсь, спасет мою честь? – спросил демон, поигрывая бровями.
– Я высморкаюсь в простыню и предъявлю ее в Большом Зале во время завтрака!* – торжественно пообещал Снейп, а Люциус только открыл рот, потом снова его закрыл и рассмеялся:
– Ты неисправим!
– Прости, не смог придумать, как лучше это сказать, – фыркнул Северус, – так что, ты теперь будешь пропадать на дурацк…
– Сев!
– … будешь тратить свое драгоценное время так нерационально – глупо летая… Люц! Это издевательство!
– Ничуть, достаточно сказать следующее: «И что, позволь полюбопытствовать, теперь вместо того, чтобы посвящать время тонкой науке зельеварения, ты будешь бездарно транжирить его на столь глупое занятие, как квиддич?»
– О, чер… О, МЕРЛИН! – сразу поправился Северус, – дай мне сил с этим невыносимым чистоплюем… это нормальное слово?
– Вполне, – улыбнулся Люциус, – продолжай.
– Да я уже забыл, что сказать хотел со всеми этими словесными реверансами.
– Ничего, привыкнешь. Вскоре даже удовольствие начнешь получать, когда удастся особенно интересно завернуть фразу.
– Мои принцы упражняются в изящной словесности, – чуть насмешливо констатировал Балти, – как насчет пожрать?
Люциус закатил глаза, а Северус выразил свое согласие… достаточно некультурно с точки зрения щепетильного аристократа.
В Большом зале только и разговоров было, что о великолепном вратаре Слизерина. К Балти подходили незнакомые девушки и, мило хлопая глазками, выражали свое восхищение. Энтони и Макс были довольны, как слоны после купания. Все время норовили похлопать его по плечу и только что не свистели от переполнявших их чувств. Только Северус с Люциусом совершенно спокойно поедали легкий салат из морепродуктов и запивали его свежевыжатым соком, так как пить вино в Большом Зале Хогвартса было бы слишком.
Сам демон на поздравления и восторги реагировал сдержанно, самых наглых поклонников сразу же ставил на место, а девушкам открытым текстом заявил, что его интересы лежат в несколько другой области. И подлил Северусу сока. Молодые особы зашушукались, и, видимо, решили вырвать беззащитного Балтазара из лап коварного Снейпа. Жизнь обещала стать более разнообразной. Демон то и дело ловил на себе несколько настораживающий взгляд директора, но пока тот ничего не предпринимал, то и говорить было не о чем.
После ужина Люциус удостоился великой чести присутствовать при научных изысканиях Северуса в Выручай-комнате. Занятие было интересным, и Малфою даже доверили нашинковать небольшую горку какой-то дурно пахнущей травы, от запаха которой ему пришлось долго отмываться в душевой, предоставленной той же чудо-комнатой.
***
Жизнь постепенно входила в новый ритм.
Несколько недель прошло без особых происшествий – Балти пил свое отвратительное зелье, каждый раз уверяя своих мальчиков, что ничего страшного с ним не случится. Люц и Сев довольствовались редкими поцелуями, не решаясь еще больше осложнять задачу несчастному демону, который и так в перерывах между приемами отравы становился агрессивным или же замкнутым по отношению к окружающим. Со своими змеенышами он становился страстно-нетерпеливым, жадно целовал их перед сном, после чего надолго уходил в душ и оставался там, пока Северус и Люциус не забывались тревожным сном в объятиях друг друга.
Белла не оставляла попыток привлечь внимание демона, и чем холоднее он с ней держался, тем более изобретательными и неожиданными были ее попытки. Северус даже заподозрил в этом какой-то тайный умысел, помимо явного – затащить красавца в постель. Директор затаился и, видимо, чего-то выжидал, Лорд тоже не проявлял активности – из дома Люциусу лишь сообщили, что на Хеллоуин он будет представлен одному важному гостю, приехавшему издалека.
И вот однажды вечером перед новолунием Балтазар перехватил Люциуса в то время, когда Северус еще не вернулся с занятий.
– Готовьтесь, Ваше Высочество, совершить сегодня ночную прогулку в Запретный лес. В моем обществе, разумеется. Северус останется в замке. Все вопросы потом.
Светлому только и оставалось, что кивнуть, потому что Темный, как будто чувствуя заговор, появился на пороге их общей комнаты.
_________________________________________________
* – Фраза про простыню из анекдота :
Первая брачная ночь, немолодой уже граф пытается исполнить супружеский долг с юной очаровательной графиней. Наутро он говорит:
– Я спасу вашу честь, миледи!
И режет ножом палец, после чего вытирает его о простыню.
– О, ну, тогда и я – вашу, – парирует графиня, в эту же простыню сморкаясь.
