Текст книги "Связанные (СИ)"

Автор книги: Tinory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

– Маленькой не будет! – уверенно заявил Хицугая. – Поменяем в шкафу двери на зеркальные – будет тебе пространство. К тому же можно поставить яркие плафоны и точечные светильники, что обеспечит как минимум два сценария освещения. А ещё у меня есть идея, как сделать звёздное небо.

– Вылези на крышу – вот тебе и небо, – огрызнулась Куросаки.

– Карин? – Тоширо проводил женщину изумлённым взглядом.

– Карин, как ты смотришь на то, чтобы установить "Умный дом"? – Хицугая перевернул страничку рекламной брошюры.

– Эм, не уверена, что это оправдано.

– Смотри: если в коридорах и комнатах поставить датчики движения, это сэкономит электричество. А если посчитать распределение тепловых потоков… – голос Хицугаи мечтательно пополз вверх. – Да и аппаратуру клиники можно будет сюда же подключить. Это ж какой простор для творчества! – в глазах мужчины заплясали звёздочки.

– А какой простор для хакеров! – саркастично протянула Куросаки.

– Да ладно тебе, прошивку для "дома" тоже не ламеры клепают!

Женщина закатила глаза. Все мужики – дети! Только их игрушки больше и дороже. И "умный дом" тоже из цикла компьютерных конструкторов.

– А монтаж я сам могу сделать, – продолжал тем временем "большой ребёнок", видать совсем не наигрался в кубики. – Ты мне не доверяешь? – наконец заметил он скепсис Куросаки.

– Я тебе доверяю, – со вздохом улыбнулась Карин и поднялась навстречу жениху. – Делай "умный дом", делай звёздное небо, делай, что хочешь.

– Карин? Что тебе не нравится?

– Мне? Мне всё нравится, правда, – голос женщины был тих и спокоен. Она встала, подойдя к широкому окну в гостиной, и обняла себя за плечи.

– Ка-рин, – протянул Тоширо, подходя сзади и касаясь губами её шеи. Послышался лёгкий стон.

– Правда, Тоширо. Я просто поняла, что боюсь всё менять настолько резко. Как будто я перечёркиваю всё, что было до этого. И замуж за тебя не хочу по той же причине.

Хицугая бессильно ткнулся лбом ей в плечо. Куросаки возвращалась к этому вопросу нечасто, но с завидной регулярностью, и, по правде говоря, он устал.

– Тогда я вижу только два выхода, – Карин заинтересованно скосила на него глаза, так как сама не видела ни одного, – или немедленно расписаться, или немедленно расстаться, – Тоширо продолжал обнимать её со спины, но голос был грустным.

Карин тоже вздохнула. Второй вариант не устраивал категорически, но и от первого веяло фатальностью. Снова тяжёлый вздох.

– Хорошо, будь по-твоему.

– Тоширо, мне нужна твоя помощь, – брюнетка задумчиво разглядывала пачку листов. – После четвёртого курса нужно определиться со специализацией...

– Ну, тут я тебе ни коем местом не помощник, – мужчина усмехнулся, отпивая чай.

– Да, нет! Смотри, в прежнем варианте клиника специализировалась на травме, то есть травматологии – у отца был сертификат по хирургии. Но я не уверена, что у меня получится, – голос Куросаки затих. – Выходит, придётся менять профиль клиники, чего на самом деле не хотелось бы. Ведь тогда и старых клиентов потеряю.

– М, тут всё немного сложнее. Твоего отца нет, клиника по факту закрыта, клиентов ты уже потеряла. Тебе придётся получать все разрешения и документы заново. И название, кстати, тоже придётся менять, ведь ты уже не будешь Куросаки. Ну, я надеюсь.

Карин выдала болезненную улыбку.

– Можно по-простому выбрать терапию, – она уставилась в потолок. – К тому же терапевтом должен быть ведущий врач клиники…

– Не торопись, – Тоширо накрыл ладонь женщины в жесте поддержки. – Выбирай то, что нравится тебе. Я поддержу тебя в любом случае, в том числе и материально – на стартовый капитал можешь рассчитывать.

– Но…

– Твой отец ведь не был терапевтом. Наверняка, он кого-то нанимал, и ты можешь поступить также.

Куросаки нахмурилась, вспоминая. Действительно, как Иссин вышел из этой ситуации, потому что кроме сертификата терапевта к главному врачу предъявлялось ещё целая куча требований, например, стаж. Но Карин не могла припомнить никого из работников, кто бы соответствовал этим требованиям.

– Что за идиотское название? – беловолосый пробежал глазами заготовки документов.

– Нормальное название! – возмутилась Карин. – Что тебе не нравится?

– Почему не "Хицугая"?

– Потому что Хицугая – это ты! А клиника – это моё детище.

– То есть со мной ты не хочешь иметь совсем ничего общего? – мужчина хмуро сдвинул брови.

Карин насупилась.

– Почему "совсем"? А дом, стол и постель не считаются?

Тоширо закатил глаза.

– Я хочу ещё фамилию и всё прочее, что прилагается к семье! А название "Чёрное солнце"* больше подходит косметологическому кабинету. Ты решила всё-таки учиться на косметолога?

– Не-ет! Косметология – это как-то несерьёзно, – Куросаки скорчила мордашку, на что мужчина лишь хмыкнул. Странные у неё для женщины взгляды, а для японской женщины – тем более. Сахарно ему не будет. Может, передумать, пока не поздно? А, впрочем, это он уже проходил, и, как показала практика, бесполезно.

Карин тихонько посапывала, уютно расположившись на плече мужчины. Тоширо в свою очередь, приобняв любимую, таращился в потолок, на котором мерцали крохотные светодиодные точки. Ремонт потихоньку двигался, спустившись на первый этаж, Куросаки штудировала помимо терапии административный кодекс, добавив к этому счастью бухгалтерию, сам Хицугая окопался в лаборатории. И, вроде, всё правильно, но по каждому пункту у Хицугаи имелись претензии.

Отработка в лаборатории научно-производственного предприятия, куда мужчину ждали после института, отнимала всё свободное от учёбы время, остальное съедал дипломный проект. Любимая женщина упластывалась не меньше, приползая под бочок к вечеру, под нос проклиная ремонт, санитарные нормы для больничных помещений и бухгалтерские выверты до кучи, но, стиснув зубы, продолжала разбираться в потребном. Преображение дома также шло медленнее, чем хотелось бы: сказывалась и загруженность молодой почти семьи, и упёртость обоих в собственном мнении практически по любому вопросу.

Тоширо вздохнул и коснулся губами лба черноволосой красавицы.

– Карин?

– М? – сонно отозвалась она.

– Ты на свадьбу кого хочешь пригласить?

– Никого, – пробурчала Куросаки.

– Совсем? – удивился беловолосый.

– Те, кого бы я хотела позвать – мама и брат, прийти не смогут никак. Так что совсем и абсолютно.

– Знаешь, у меня, в принципе, такая же ситуация, и вот что подумал. Может, съездим куда-нибудь, чтоб совсем никого не звать?

Карин, наконец, подняла голову и продрала глаза.

– Мне идея нравится, а куда? Вьетнам, Таиланд?

– Камчатка?

– Да ну, там же холодно! – она снова опустилась на плечо.

– Я хочу в долину гейзеров, – Тоширо мечтательно уставился в звёздный потолок. – Представляешь, вулканы, бирюзовые озёрца и изумрудные долины меж гор в белёсом мареве водяного пара…

– Угу, и я в белом платье, – саркастически добавила Куросаки.

– Ну, надень чёрные брюки.

– А потом объясняй каждому, что это на самом деле свадьба!

Карин расположилась на диване в гостиной с очередной кучей листочков. Лёжа на животе, подставив локоть под голову, она болтала в воздухе босыми ногами, что-то высчитывая. Гостиная уже преобразилась, став, пусть меньше, зато уютней. Стены приобрели тёплый бежевый цвет, вместо желтоватых тумбочек и полочек появились современные стильные белые модули с яркими фрагментами цвета молодых ростков и красной сливы. От обеденной зоны гостиную теперь отделяли похожие на сёдзи жалюзи с проходом ближе к коридору. Жалюзи были жёсткими, хотя облокачиваться на них явно не следовало, покрытыми нетканым материалом цвета рисовой бумаги и редкими коричневыми полосами, что напоминало переплёт тех же сёдзи.

– Что считаешь? – раздался над ухом женщины хрипловатый шёпот, а на таз опустилась тяжёлая тушка.

– М-м, – от его голоса у Карин побежали по спине мурашки, но она усилием воли собрала расползшиеся мысли. – Сколько клиника должна приносить в день, чтобы расплатиться с кредитом за три года. Но с таким планом у меня получится освободиться только через шесть лет.

– Родная, а дети в твоих расчетах учтены? – в голосе Тоширо слышалось веселье.

– А причём здесь дети? Свою зарплату я заложила на среднем уровне, да и ты, вроде, собирался работать? – Карин заёрзала попой, устраиваясь под оседлавшим её Хицугаей поудобнее.

– Тебе сейчас двадцать один, так? – брюнетка кивнула. – Ещё два года в академии, потом два года интернатуры и желательно без перерыва. Потом пять лет стажа для главврача, и опять прерываться ты не собираешься.

Пока беловолосый неспешно перечислял временные интервалы, Карин удовлетворённо кивала, а под конец спросила:

– Верно, и что?

– И что? А рожать ты когда собралась? В сорок?!

– Ну, – смутилась брюнетка. Вроде и подсчёты верные, но и затягивать не стоит. И как же тогда быть?

– А давай сейчас! – в голосе мужчины послышалась хитринка, хотя глаза были серьезны. Карин сглотнула.

– Что "сейчас"? Рожать?!

Хицугая фыркнул, а потом подхватил Карин, усаживая её к себе на колени.

– Даже если начнём сейчас, – проговорил он практически не отрываясь от губ любимой, то всё равно раньше, чем за девять месяцев не управимся.

– То-оширо, прекрати! – протяжно простонала Карин. Она уже успела развернуться, устраиваясь на его коленях верхом – так было удобней обнимать любимого, прижимая его голову к груди. Выгнулась, когда он, задрав маечку и стянув лифчик, принялся ласкать языком вмиг отвердевшие соски. Карин зарылась пальцами в белые волосы, надавливая, провела ноготками по спине и чуть не задохнулась, когда Тоширо прикусил тонкую кожу. Она приподнялась на коленях, уперев их в сиденье дивана, качнула бёдрами, ощущая идущий от мужчины жар, и ещё раз, а он в это время уже стягивал с неё домашние шортики. Когда он успел снять с них футболки, брюнетка так и не поняла.

Эти действия напрочь сносили крышу, лишая рассудка, унося в шторм, но Карин не отказалась бы ни от самих "посиделок", ни от их последствий. В конце концов, подумаешь, перерыв в учёбе на полтора года – от этого ещё никто не умирал.

Пока Тоширо ставил машину, Карин занесла пакеты на кухню и принялась раскладывать продукты по полкам холодильника. Странно, но после случая на дне рождения сестры, за Хицугаей больше не наблюдалось склонности к резкому падению температуры. Хотя, это, кончено, может быть связано с тем, что больше Тоширо не выходил из себя настолько. Проверять эту теорию, доставая любимого до печёнок, Карин также не собиралась. Ещё был вариант, что изморозь на окнах была влиянием Ренсаномару, которая тяготела к отцовскому холоду, и с которой Карин успела тесно пообщаться.

Тогда у маленькой дракошки была настоящая истерика по поводу собственной немощности и бесполезности. С тех пор Ренсаномару ходила на тренировки вместе с временной синигами, но пока значительных успехов не достигла. Урахара косил хитрым глазом, собственно, только это ему и оставалось, так как брюнетка быстро пресекла поползновения учёного по поводу детального изучения такого феномена, как дочь дзампакто.

– Ну, вот и всё! – Тоширо удовлетворённо вздохнул и немедленно зашёлся кашлем от свежей краски. Комната на втором этаже, в которой долгое время жила Карин, оказалась последней в очереди на ремонт, да и то споров было больше, чем самого ремонта.

Хицугая бросил валик с краской в поддон и, вытерев руки тряпкой, подошёл к окну. На улице было солнечно и не очень холодно, потому окно было открыто, чтобы проветрить помещение. Тоширо сел на подоконник боком и улыбнулся вскочившему на его белую поверхность коту.

– Привет, красава! – беловолосый почесал чёрную шёрстку под подбородком, а затем за ухом. Кот блаженно прикрыл оливковые глаза и довольно замурлыкал, требуя продолжения. Хицугая хмыкнул.

Тоширо давно заметил этого наглого котяру, который регулярно ошивался вокруг их дома. Карин шипела на бедняжку, старательно выдворяя за ограду, но Тоширо знал, что брюнетка симпатизирует чернышу, разговаривает с ним, как с человеком, и регулярно поит молоком. Мужчина даже предлагал приютить животное, но Карин отреагировала странно, покрутив пальцем у виска. Кажется, даже испугалась.

– И чего тебя бояться? – Тоширо продолжал чесать и улыбаться. – Вон, какой красавец! Или красавица?

Кошка (всё-таки она) перекатилась по подоконнику, выхватив откуда-то стальную цепочку с плоской подвеской, и принялась путаться в ней с чисто кошачьим энтузиазмом, кося хитрыми глазами на Хицугаю. Игрушку Тоширо узнал, это был жетон Карин, или как она называла его, удостоверение. С его помощью Карин становилась синигами, а это значит, что его надо вернуть.

– Эй, вредная кошка, отдай немедленно! – хоть беловолосый был серьёзен, в его голосе слышалась улыбка.

Кошка распустила лапы, пытаясь теперь поймать мужскую руку, слегка выпуская коготки, играя. Хицугае же не составило труда забрать удостоверение, и он приподнял его за цепочку, собираясь рассмотреть получше. Всё-таки его не радовало, что любимая носит на груди жетон с черепом. Правда, на нём еще были выбиты имя и группа крови, вроде как на всякий случай.

Кошка уставилась на качающуюся подвеску, стукнула ту лапой раз, другой, сильней. Удостоверение мотнулось, касаясь груди мужчины. Тоширо почудилось, что по его телу прошёл разряд тока, небольшой, но чувствительный, а потом тело онемело, и конечности перестали ощущаться. Беловолосый резко вскочил, пытаясь избавиться от наваждения, и это оказалось критичным.

Вернувшись с тренировки, Карин отправилась на поиски Хицугаи, который нашёлся сидящим на подоконнике в комнате Ичиго. Рядом с ним, щуря зелёные глаза, сидел чёрный котяра, оба заворожено смотрели на раскачивающееся удостоверение синигами. Карин открыла, было, рот, чтобы предупредить, но опоздала. Пребывая в глубоком шоке она могла лишь наблюдать, как бессознательное тело любимого выпадывает из окна.

Прикрыв рот ладошкой, стараясь не выть в голос, брюнетка тихо сползла по стеночке на пол, второй рукой придерживая пока плоский живот и не замечая больше ничего, происходящего в комнате.

– Приятно было видеть Вас, – брюнетка уважительно поклонилась клиенту. – Подойдите к администратору, он запишет Вас на следующее посещение. До свидания.

– И Вам всего хорошего.

Карин улыбнулась в последний раз, ещё раз поклонилась и с огромным удовольствием закрыла за собой дверь в жилую часть дома.

– Фух! – молодая женщина потянулась, прогнулась назад, вставая на мостик из положения стоя, растягивая мышцы в обратном направлении. В клинике наступил перерыв на полтора часа в посещениях по записи, но это не значит, что новой владелице клиники нечем заняться. Данный перерыв Карин запланировала как раз для того, чтобы заняться домашними и семейными делами.

Во-первых, с минуты на минуту из детского сада привезут детей, в число которых затесалась и Ренсаномару, получившая гигай от Киске. Детей нужно накормить и отвести на секцию единоборств – это никому ещё не повредило. Потом у Карин есть около часа, и это время тоже можно потратить с пользой, например, зайти в магазин за продуктами.

Звонок – и в прихожей сразу становится тесно и шумно. Брюнетка стискивает зубы, пытаясь отделить своих мелких от чужих, которых добрая воспитательница развозит по дороге.

– Карин-тян! Я могла бы сама завести малышей в секцию, мне не трудно! Правда! – рыжеволосая сотрудница детского дошкольного учреждения также хлопочет, пытаясь успокоить подопечных.

– Не стоит, Иноэ-сан, – Карин сдержанно улыбается.

К однокласснице брата у неё неоднозначное отношение, как, наверно, и у остальных родителей, с детьми которых Орихиме работает. Впрочем, только Иноэ и можно доверить детей с высокой духовной силой – она и за разговоры с невидимыми духами не будет ругать, и от пустых защитить сможет. К тому же Тацке с ней дружит до сих пор, да и детям с ней нравится.

Закрывая клинику на ночь, брюнетка устало вздыхает. Этой цели удалось достичь раньше, чем она рассчитывала, хотя большая нагрузка, по прикидкам Карин будет держаться ещё долго. Взяв на должность главврача постороннего, в общем-то, человека, ей удалось устроить так, что и практику и стаж она зарабатывала уже в своей клинике.

Приняв за основу терапевтическое направление, Карин между делом баловалась кидо, нарабатывая базу для лечебных заклинаний. Расход собственной энергии на лечение позволял поддерживать рейацу в норме, не травмируя окружающих. Эта хитрость, а также внимание к деталям, чего, по глубокому убеждению брюнетки нельзя добиться в больших и государственных клиниках, обеспечивали высокие показатели и благодарность клиентов, а сарафанное радио в маленьком городке всегда работает исправно.

Карин плюхается на диван в гостиной, хранящий столько будоражащих воспоминаний, и скидывает туфли, в которых ходит в клинике. Ноги гудят, а ещё неплохо бы вытереть пыль дома. И пропылесосить.

– Мама? А папа скоро вернётся?

Карин оборачивается, улыбаясь пятилетней дочке, чьи ярко-голубые глаза так напоминают об отце.

– Скоро, Сорами*.

– Надо прибраться, да? – догадывается малышка, тряхнув чёрной чёлкой. – Я помогу! Пылесосик, где ты?

Мать со скептической усмешкой наблюдает, как крошка выкатывает "гроб на колёсах".

И пусть любимого в который раз нет рядом, Карин знает, что будет ждать, сколько бы не потребовалось. Только его глаза, в которых тонешь, только его голос, кажущийся простуженным, только его объятия, заставляющие таять. Его запах перечной мяты, его чуть шершавые руки, стёртые оплёткой меча, его белые волосы, отражающие закат, и упрямый характер, заставляющий её делать так, как надо ему.

Наверное, это её судьба – ждать. Ведь если бы Тоширо остался капитаном Готея, ей бы тоже пришлось ждать. И даже если бы она согласилась переехать в Сейрейтей, ей также приходилось бы ждать капитана с миссий. Но это всё не важно, потому что он вернётся.

Потому что обещал.

Конец второй части.

Вечное небо бросается каплями…

Надо ли помнить, а правда ли, надо ли?

Ведь для чего-то такими мы стали и

Можно ли небо винить?

Быстро секунды время измеряют.

Помнить о прошлом, считаться с потерями.

Нам остается простая уверенность

Ради чего стоит жить.

JAM – Hitsugaya Toushiro

Комментарий к Эпилог второй * JAM – Bleach: Matsumoto Rangiku

В японской промышленности традиционно используемые цвета обозначены, поименованы и оцифрованы. Поэтому есть стандартный перечень цветов.

瓶覗 Камэнодзоки Цвет дна бутылки [если смотреть через горлышко] #C6C2B6

水色 Мидзуиро Цвет воды #86ABA5

青磁色 Сэйдзииро Цвет селадона #819C8B

深紫 Кокимурасаки Глубокий фиолетовый #3A243B

薄色 Усуиро Слабый цвет #A87CA0

Чёрное солнце – Куро (но) хи – первые иероглифы фамилий Карин и Тоширо.

Сорами 霄実 – Небо. Второй иероглиф (истина) мог бы играть роль показателя женского имени (а, может, и нет – не сильна в этом).

========== – Экзамены ==========

На площадке перед академией толпились студенты. Они переговаривались, менялись местами, перекрикивались и слонялись без особого дела в ожидании своей очереди на жеребьёвку – лучший класс первого курса отправлялся на практические занятия на грунт, ловить искусственных пустых.

К коробке с номерками подошёл парнишка лет десяти на вид, даже младше. Но не только рост выделял его из толпы студентов. В академии он был самым младшим, кое-кто даже выражал сомнения, может ли двадцатилетний ребёнок (а для общества душ двадцать лет – это ещё ясельный возраст) учиться в академии. Но Иссай поступил, поступил сам, без протекции, в лучший А класс, и сомневающиеся завяли. Спрашивается, и куда же он так торопился, ведь по тем же меркам общества душ у него вся жизнь впереди. А поторопиться стоило, ведь силу синигами, проснувшуюся у него не в пример рано, нужно было научиться контролировать и использовать.

В академии справляться с этим стало проще, но это не значит, что проблем не было. Второй проблемой был глубокий кидо-кретинизм. Несмотря на то, что мама была экспертом, в этой области способности ему достались папины. Как и рыжие волосы. Как и всё остальное, впрочем, и это – было первой проблемой.

– Куросаки? – к нему подошёл одноклассник лет шестнадцати на вид. – Мы с тобой в одной команде.

– Угу, – убедился Иссай. – Ждём третьего и вперёд?

Это был какой-то неправильный тренажёр. Неправильный тренажёр, в котором использовались неправильные пустые. Они не желали подставляться под меч, а с кидо у Куросаки всегда были проблемы. Дзампакто тоже помочь не мог, поскольку Иссай с ним ещё не договорился, поэтому рыжему оставалось лишь убегать, отвлекая на себя внимание пустого, пока напарники изобразят какой-нибудь путь разрушения.

Улепётывая от монстра, пусть и искусственного, Куросаки не сразу заметил, как преобразилось окружающее пространство, а когда понял – выругался. Он умудрился проскочить общий барьер тренажёра и теперь нёсся по самому обычному городку мира живых. Дерьмово, надо что-то сделать с пустым. Иссай остановился и вытащил меч, пока безымянный. Монстр резко развернулся и припустил в сторону.

– Э?! – обалдел Куросаки и бросился следом.

Неизвестно, сколько бы рыжий ещё гонял Искусственный Интеллект, но тут Куросаки показалось, что он проскочил мимо зеркала, и Иссай вернулся. Это оказался мальчишка, по виду не на много старше Куросаки, тоже рыжий, он смотрел на синигами с некоторым удивлением. Иссай, конечно, знал, что и среди живых людей встречаются уникумы с сильно развитой рейацу, что видят пустых и синигами. Вот только обычно люди стараются держаться от монстров подальше. Этот проводил пустого скорее заинтересованным взглядом, а потом повернулся к Куросаки:

– На фига ты за ним гоняешься? Он же не настоящий.

Иссай выпал от такого заявления.

– С чего ты взял, что он не настоящий?

– Ну, – парнишка равнодушно пожал плечами, – это чувствуется.

– Это тренировочный, – вздохнул Иссай, – мне нужно его поймать.

– Поймать или прибить? И почему пути демонов не используешь?

На этот раз Куросаки не выпал по одной простой причине – он вырос среди синигами с их техниками, и не подозревал, что бывает иначе. Потому ответ был незатейлив:

– Прибить. И не дружу я с кидо, не даётся оно мне.

Парень посмотрел вслед пустому и свистнул, заложив пальцы в рот. Монстр обернулся. Искусственный интеллект требовал напасть на вкусно пахнущих щенков, и он понёсся на ребят.

– Хадо но 4. Бьякурай, – закончил заклинание мальчишка.

Сверкнул огонь, маска пустого треснула, и он рассыпался духовными частицами.

– Круть! Кстати, меня Иссай зовут, – Куросаки не любил произносить свою фамилию, слишком предвзято относились к нему в обществе душ из-за подвигов отца.

– Аки, – хмуро представился паренёк и, развернувшись, пошёл прочь, придерживая обеими руками лямки рюкзачка.

В следующий раз Куросаки попал на грунт тройку месяцев спустя и не совсем легально. Ну, в смысле, сенкаймоном, принадлежащем семье Куросаки, воспользоваться можно было когда угодно, но конкретно Иссаю разрешения никто не давал. Поэтому сейчас на нём поверх богатых фиолетовых хакама с бордовым косоде красовался посредственный на вид плащик, скрывающий, тем не менее, рейацу.

Напротив него в обыкновенной школьной форме и легкой курточке нараспашку, с самым пофигистическим выражением пялясь в мобильник, стоял такой же рыжий паренёк.

– Аки, ну, пожалуйста! Ну что тебе стоит?

– Мне это стоит прогулов в школе, чего я делать не намерен, – холодно отозвался он.

– Ну, неужели тебе не интересно...

– "Интересно" что?

Короткий высокий возглас раздался прямо над ухом будущего синигами, и тот в прыжке развернулся, намереваясь нанести удар, скорее рефлекторно, нежели действительно желая кого-то прибить.

На его удивление удар был перехвачен, и Иссай внимательно всмотрелся в новых знакомых. Парень и девушка нежно держались за руки. Наверное, они были старшеклассниками, точнее Куросаки бы не определил. Тоже в школьной форме, но несколько другой, чем Аки. Парень как парень – высокий, стройный, черноволосый, со светло-голубыми глазами – ничего необычного, если не считать, что сейчас он спокойно удерживал почти-синигами. Внешность же девушки заслуживала особого внимания. Волосы трёх цветов – чёрного, белого и голубого, были заплетены в обратную косу, спускавшуюся за спину, а невозможно-бирюзовые глаза пронзали до самых сокровенных глубин и, казалось, видели насквозь. Вопрос задала именно она.

– Он хочет, чтобы я сдал за него экзамен, – заложил студента рыжий.

– По кибернетике, что ли? – подколола девушка.

– Слава Ками – нет, – нервно отозвался Куросаки, странные слова вызывали ассоциацию с капитаном двенадцатого отряда. – Кстати, меня зовут Иссай, – он неглубоко поклонился, всё-таки, дядя Бьякуя приложил немало сил к его воспитанию. – Это – Аки.

Парень и девушка с интересом уставились на второго рыжего, потом девушка фыркнула, схватила Куросаки за руку и очень крепко пожала:

– Сора! Это – Каташи. Ты не представляешь, как мы рады познакомиться! – она продолжала трясти его руку, вероятно испытывая на прочность, потом заявила, что ей надо позвонить, и отошла в сторонку.

Парни молча топтались. Наконец, Каташи не выдержал:

– Так куда собрались?

– В Общество Душ, – понуро признался Иссай.

– А не рано? – ехидно оскалился Каташи.

– Так у меня в понедельник экзамен!

– А у нас, по-твоему, каникулы?!

– Всё, я за всех договорилась! – радостно возвестила вернувшаяся Сора. – Нас отпустили на выходные! – пояснила она на вопросительный взгляд парней.

– Интересно, что ты сказала? – осторожно поинтересовался Каташи.

– Правду!

– Это-то и пугает, – наконец, подал голос Аки, убирая телефон.

Общество Душ встретило вечерней прохладой. Навстречу то и дело попадались дежурные группы синигами, поэтому вскоре Иссаю надоело шарахаться в каждую подворотню. Его новые друзья, казалось, не замечали таких неудобств.

– Надо вас переодеть в форму, – таки выдал умную мысль рыжий Куросаки.

– И где её взять? – неподдельно поинтересовалась Сора.

– Ну, есть три варианта: тринадцатый отряд, восьмой отряд и шестой отряд. Лично я – за шестой.

– А почему не студенческую форму? – недоуменно спросил Аки.

– Потому что студентам нефиг шляться по Сейрейтею, у них на то Академия есть.

– А мы будем шляться?! – в глазах Соры вспыхнули искорки.

– Ну, я хотел провести вам экскурсию… Да и переночевать нам где-то надо.

– А тебя не потеряют? – озабоченно вставил Каташи, уже надевая сихакусё.

– Я сейчас живу в общаге при Академии, но иногда остаюсь здесь, в отряде у дяди. Все привыкли, что я вечно где-то болтаюсь.

– Тогда делаем так! – Сора завязала пояс и упёрла руки в боки. – На дворе – вечер пятницы, поэтому сейчас мы идём на экскурсию, а за выходные мы тебя подтянем!

– В смысле "подтяните"?

– Иссай, ты, вроде, взрослый мужик, а не понимаешь, – Сора печально вздохнула. – Ведь экзамены – это проверка на соответствие твоего уровня знаний и умений требованиям, которые предъявляются к синигами. Если ты не показываешь должного уровня – тебя можно доучить и натренировать. Но если обманываешь на экзамене, подменяя себя другим, то обманываешь и подставляешь своих сослуживцев в бою, ведь они будут рассчитывать на тебя и твои умения.

Куросаки понурился. Девчонка была права, просто раньше он не задумывался над такой постановкой вопроса. Дядя всегда требовал от него быть лучшим, мама очень переживала по любой, даже незначительной неудаче, и, казалось, только отец был равнодушен к его достижениям. Но сейчас Иссай понял, что папа – единственный, кто не давил, заставляя при этом идти вперёд.

– Значит, смотрите: в центре Сейрейтея – бараки первого отряда, а с этой стороны – второго. В этом районе появляться категорически не советую. Тут расположен четвёртый отряд, где тоже не хрен ошиваться…

– Там страшный капитан?

– С капитаном не знаком. Совсем недавно туда поставили кого-то из Кидо-отряда, в Готее подходящей кандидатуры не нашлось. Но по факту, четвёртый отряд – это госпиталь, – пояснил Иссай, отрываясь от рисования карты-схемы, остальные понятливо кивнули. – Продолжаем экскурсию. Третий и пятый не представляют особого интереса, шестой возглавляет мой дядя – Кучики Бьякуя – не самая приятная встреча, особенно для Аки. Восьмой и седьмой отряды, – указал дальше карандашом рыжий, – где капитаны – папа и его друг, с которым они не разлей вода, так что там меня тоже знают, впрочем, как и в десятом, и в тринадцатом… и в девятом, вообще-то тоже…

– А тут кто?

– Дед, мама, тётя.

– Да ты блатной! – ехидно протянул Каташи.

– Завались! С детства воюю с этим заблуждением! – Иссай проигнорировал скептические ухмылки друзей. – Здесь – территория одиннадцатого отряда, а это – двенадцатый и принадлежащий ему Научно-Исследовательский Институт. Попадёте туда – разрежут на ленточки ради науки, тогда как в одиннадцатом разрежут просто так…

– Зашибись! – фыркнула Сора. – Куда не кинь, всюду клин!

– Тогда пусть Аки и Иссай идут в Академию. Там ведь есть полигон, где можно потренироваться? А мы с Сорой, – он игриво обнял девушку за талию, притянув к себе, – пойдём прогуляемся. Ты ведь не против?

Сейчас Каташи был похож на мартовского кота, Сора игриво захлопала ресницами и рассмеялась. Продолжая подкалывать друг друга, они удалились из бараков шестого отряда.

– Странные у них отношения, – задумчиво глядя парочке вслед, сказал Иссай.

– И не говори, – холодно заметил Аки.

– Хотя, мне показалось…

– Что?

– Да нет, бред!

– Что мы забыли в двенадцатом отряде? – Каташи был недоволен.

– Ты помнишь, что говорил Урахара?

– Нет.

– Информация по сенкаймонам и дангаю стекается в институт. Мы могли засветиться.

– Мы засветимся, если не свалим отсюда немедленно!

– Подожди! – шикнула Сора, проводя пальчиком по консоли. – Я хочу рассмотреть, какая тут система безопасности. Запущу пару червей, десяток жучков… – она достала маленький планшет и универсальный разъём. – По нашему уходу они уничтожат всё лишнее – о нашем визите не должны узнать.

– Кто-то идёт, – обернулся брюнет, – закругляйся, родная.

– Семьдесят девять процентов, – такой же холодный голос.

– Когда твоя железка будет работать быстрее?

– Не рычи на него, а то он обидится, – Сора допустила капризных ноток.

– Я поседею с тобой, – Каташи закатил глаза.

– Может, нам разделиться? – девушка задумчиво глядела на ползущую полоску процесса.

– Рехнулась, родная?

Но Сора усмехнулась, услышав сарказм в его голосе.

– А что? Сейчас ты уходишь, они бегут за тобой, а я тут притворюсь местной и организую отвлекающий манёвр. Пока я в сети.

– Ты? Под местную?! Не смеши меня, – он выразительно посмотрел на её трёхцветные пряди. – Зря покрасилась. И линзы сними – жутко выглядишь.

В сумраке помещения сверкнули бирюзовые глаза, а за дверями послышался топот множества ног. И как их вычислили?