Текст книги "Связанные (СИ)"

Автор книги: Tinory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 53 страниц)

– Как зачем? Вот представьте: на девушку нападает монстр, а тут появляется белый принц и спасает её!

– Вообще-то, белым должен быть конь, – снисходительно поправляет Кёраку.

– А если серьёзно, господин главнокомандующий, – Киске прекращает корчить из себя идиота, – не зря же его зовут ледяным капитаном. Даже с Кучики в этом плане общаться было проще.

– Может, проще назвать ему имя? Хицугая-кун – умный мальчик, он всё прекрасно понимает…

Киске глупо хлопает глазами из-под панамы, как будто такая идея не приходила ему в голову раньше.

– Если бы это помогло, – устало усмехается он, – так ведь дело не только в Хицугае. Впрочем, у меня еще несколько идей. Должно же что-то сработать…

Капитан десятого отряда замирает, широко распахнув глаза. Это откровение сродни тому, когда Хинамори озвучила имя предателя, указанное в письме Айдзена – Хицугая Тоширо. И пусть Урахара хотел, как лучше, но получилось как всегда. Хицугая вздыхает почти с облегчением, ведь его чувства к приставучей брюнетке на поверку оказались спровоцированы гормонами и цепочкой неслучайных 'случайностей'. Тем лучше, значит, ничто теперь не мешает найти нужную девушку и жениться на ней. Вот только почему вместо Связанной оказалась Куросаки? И хорошо, что он не успел ничего сказать Карин, хотя на Урахару Тоширо, без сомнения, зол. В конце концов, действительно, он всё понимает и вдвоем капитаны выполнили бы поставленную задачу намного быстрее. Хицугая чувствует, как по телу разливается холод, а мысли ясны и не путаются. Так гораздо привычней.

– …слушай, – выдыхает Хицугая.

Слушать? Что слушать? Все, что Карин сейчас слышит – это бешеный стук своего сердца, шум в ушах, сопение Тоширо рядом, зарывшегося в её волосы, да эхо его сердца в ответ. Но это ведь не то, правда?

Куросаки прижимается к другу в попытке заглушить ненесущие информации звуки, и, наконец, сквозь тонкие стены её слуха достигают голоса. Один из них – Урахара, но второго опознать не удается, как и расслышать, о чем они говорят. Карин улавливает отдельные слова, но смысл беседы ускользает. Единственное, что она понимает, речь идет о Хицугае. Она чувствует, как замирает в её объятиях Тоширо, и инстинктивно замирает сама. Неужели, что-то серьёзное? Не из-за этого ли он так переменился?

– Тоширо?

Он отстраняется, а в глазах – непривычный холод, уже непривычный.

– Что… произошло… в Сейретее? – Карин уже понимает, что ошиблась, заговорив об этом.

Пространство напряглось.

– Это… – пауза, – тебя не касается, – Хицугая отворачивается, его голос вновь груб и холоден. Ему бы хотелось сейчас и вовсе развернуться и уйти, но закрытый шкаф к этому не располагает. А сердцу почему-то невыносимо больно, как будто его разрывают крючьями, выдирая куски.

Нити реальности натянулись, звеня подобно струне.

Куросаки вздрагивает, но делает последнюю попытку:

– Ты можешь просто рассказать мне, – пытается поймать его взгляд, безуспешно.

– Нет, – выдыхает Тоширо, отсекая чувства.

Событие произошло, ленты судьбы, связывающие двоих, порвались, оставляя в душах пустоту.

Хицугая протягивает руку и резко дергает дверь. Колесики, перескочив стопор, позволяют ей откатиться, и Тоширо покидает крошечное пространство шкафа. Есть ли смысл забирать отчет двенадцатого, ведь он и так знает, что искомого там нет. Наверное, все же надо.

И надо найти укромное местечко, где никто не будет лезть с идиотскими вопросами и идеями.

Выходные заканчивались, а Карин не видела Тоширо с того момента, как он сбежал от Урахары. Конечно, у синигами могут быть свои дела, и вообще, капитан – большой мальчик, но всё равно волновалась. Волновался и отец, хмуро поглядывая на часы во время ужина, а его волнение передавалось Юдзу. Почувствовать рейацу капитана не удавалось, на звонки он тоже не отвечал.

Карин мерила их с сестрой спальню шагами, периодически бросая в окно обеспокоенные взгляды, когда в комнату осторожно просочилась Юдзу. Русоволосая обняла сестру и с заботой произнесла:

– Мы все переживаем, Карин-тян, но не стоит так изводить себя. Хицугая-кун ведь сильный.

Последнее, скорее, похоже на вопрос, и брюнетка покачала головой.

– Дело не в пустых или чем-то ещё таком, когда можно надавать по морде, – от грубых слов младшая поморщилась. – Что-то случилось у Урахары. И что-то случилось в Обществе Душ. Что-то, с чем кулаки и меч не справятся, – Карин зябко повела плечами, кутаясь в кофту, – а в остальном он может быть очень ранимым. И больше всего меня беспокоит то, что сейчас Тоширо переживает это один. Ледяной панцирь тут не спасёт, а лишь ухудшит положение.

– Карин-тян, а ты сама не заболела? По-моему, тебя знобит.

Карин нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Нет, просто вечером прохладно. Я всё-таки пойду, поищу его. Не беспокой папу, ладно?

– Конечно, сестрёнка, – Юдзу мило улыбнулась, – я прикрою тебя, если что.

Когда за Карин закрылась дверь, улыбка блондинки стала пугающе-коварной. Нет-нет, не нужно придумывать лишнего. Просто Юдзу считала, что отношения сестры и загадочного гостя заслуживают развития. Она уже была в курсе синигами и прочей чертовщины, творившейся в доме, но беловолосый парень воспринимался ею как личность скрытная и непонятная. Это сестра могла с легкостью его читать. И, кстати, какой "холодно"? Юдзу нахмурилась, прошла к окну и открыла форточку, чтобы впустить в комнату свежий воздух.

Карин не могла сейчас чувствовать Тоширо, поэтому она решила пробежаться по тем местам, где он может быть с наибольшей степенью вероятности. Начала, ясное дело с холма, с которого видно небо, но, не обнаружив седовласую макушку там, немного растерялась – куда теперь? Заскочила к бабушке Хару, но беспокоить её не стала, чтобы старушка зря не переживала. Просто обратила внимание на детали: дверь в дом закрыта, обуви на веранде нет. Пробежалась по парку, заскочила на стадион. И лишь заметив его сидящую фигуру на набережной, облегченно улыбнулась, правда, тут же согнала улыбку с лица. Надо было как-то с ним заговорить, чтобы не обидеть и не спугнуть, но в голову ничего вразумительного не лезло. Сказать, что он может довериться ей, она уже пробовала и получила лишь отчуждение.

– Садись, – внезапно произнёс Хицугая, не оборачиваясь, и похлопал ладонью по траве. Он сидел на склоне, уходящем к реке, немного ссутулившись и согнув ноги в коленях. Куросаки примостилась рядом, подложив кисти под попу.

– Я, конечно, понимаю, что у тебя могут быть дела, ты мог просто устать от нашей семейки… но неужели нельзя было предупредить или хотя бы не выключать телефон? – Карин сама не ожидала, что реплика прозвучит с такой досадой, и теперь справедливо полагала, что получит в ответ очередное "не твое дело".

– Куросаки, ты представляешь, как это здорово иметь просто друга? "Без оглядки, без обязательств и другой нервотрёпки", – Карин вздрогнула, узнавая свои слова. – Когда не нужно оценивать лишний раз свой вид, поведение. Не просчитывать свои действия и речь.

Хицугая замолчал и, повернувшись к девушке, улыбнулся, открыто, как прежде.

– Мы все волновались! – немного обиженно воскликнула Куросаки, легонько стукнув парня в плечо.

– Извини, – Тоширо вернулся к созерцанию бегущей воды.

Хицугая достал из кармана мобильник, включая его, и тут же раздалась мелодия звонка.

– Да, сотайтё, – ответил синигами.

– Капитан Хицугая, – раздался спокойный голос Кёраку, – вам надлежит вернуться в Общество Душ.

– Зачем? – выпал в осадок беловолосый. – Что-то с Мацумото?

– Ваша миссия окончена. Я даю вам ещё два дня на завершение всех дел в Мире Живых.

– Но я почти нашел её! – вспылил Хицугая, не замечая, что повысил голос на командира. – Всего два человека...

– Хицугая-кун, – устало вздохнул Кёраку, – я понимаю ваше желание довести дело до конца. К сожалению, двенадцатый отряд сообщил, что связь с артефактом потеряна. Даже если вы найдете катану, извлечь из этого пользу не удастся. Поэтому нет смысла в вашем дальнейшем пребывании в Генсее.

– Я понял, – хрипло выговорил капитан и опустошенно опустил руку с телефоном. Продолжая прибывать в некотором шоке, он посмотрел на Куросаки, которая тихонько слушала разговор синигами. – Вот и всё, – пораженно выговорил он, неосознанно прося глазами поддержки.

Тоширо поднялся, помогая встать Куросаки, задержался у тротуара, и Карин, обогнув его, встала прямо перед ним.

– Не переживай, – Карин погладила друга по макушке, поскольку опять стояла выше него. – Просто знай, что у тебя всегда есть те, кому всё равно, сколько миссий ты не выполнил или на сколько сильнее не стал. Я, папа, даже Мацумото-сан,… даже Ичи-ни.

– Я знаю, – устало вздохнул Хицугая, – но… спасибо, что напомнила. Сам я про это часто забываю, – он крепко обнял подругу, потёрся щекой о грудь, замечая, что не испытывает смущения или неудобства. Просто подруга. Лучшая подруга. – Спасибо тебе. За всё.

– Чувствую себя твоей мамой, – смутилась Куросаки, продолжая поглаживать его волосы. – Пошли домой.

Ребята вышли на дорожку, и Карин снова поежилась, кутаясь в кофту. Май месяц, а такая холодина! Но Куросаки списала это присутствие рядом обладателя ледяного дзампакто, хотя казалось, что сейчас он вполне контролирует свою силу. Увидев, что девушка мёрзнет, Тоширо обнял её, делясь теплом. Снимать было нечего, поскольку капитан был лишь в рубашке. Брюнетка повернулась к Хицугае.

– А, знаешь, ты вырос, – хмыкнула девушка, отмечая, что его глаза находятся выше на мизерный сантиметр. – Ты, всё-таки не исчезай насовсем, заскакивай. Хоть иногда.

– Ну, разве что иногда. – Тоширо хмыкнул в ответ. – Обещаю.

Карин ускорила шаг, мысленно прикидывая, успеет ли за сегодня приготовить другу сюрприз и понравится ли он ему. Чтобы не забывал там, в отряде.

Энциклопедия синигами. Из неопубликованного.

Кучики сосредоточен. Ибо составление брачного договора – вещь серьёзная, требующая полной концентрации и мобилизации всех умственных резервов. Он уже согласился с собой выдать Рукию за этого наглого рыжего риока, но чтоб тому жизнь мёдом не казалась, нужны жёсткие условия. Да и собственному клану нужен наследник. Поэтому:

"Первенец Рукии должен стать наследником клана Кучики и носить фамилию Кучики…"

Бьякуя хмурится. Что-то не то в формулировке, но что именно – это ускользает от главы клана. Пристальное внимание на клочке бумаги приводит к потере бдительности, и листок взмывает вверх, выхваченный чьей-то рукой. "Я спокоен. Спокоен, как удав", – твердит про себя Бьякуя, скрежеща зубами.

– Яре, Кучики-сан, – раздается бодрый голос Киске сзади сверху, – Можете не стараться, Куросаки-сан не пойдет на это. К тому же, – Урахара небрежно возвращает листок, – хотите, скажу, в чём Ваша ошибка?

"Ити, ни, сан, ё…" – считает в уме Бьякуя, пытаясь не раскрошить зубы.

– Рукия-сан, уж простите, что не по фамилии, – названная Кучики. Формально она не имеет права дать клану наследника, – весело сообщает "новость" панамщик.

"Тоо, кю, хати, сити…" – Кучики считает в обратную сторону, хотя карандаш в руке уже сломан.

– И потом, – Урахара разливает по пиалам сакэ, – Вы чего себя-то хороните раньше времени? Всё у Вас ещё впереди, – панибратски хлопает Бьякую по плечу, поднося к губам напиток. – Ну, за мужиков!...

…Некоторое время спустя.

– Киске! – в комнату входит Ёруичи. Но застревает на пороге, облокотившись на дверной косяк.

– …Вот посмотри на Ёруичи-сан, – продолжает заплетающимся языком Урахара. – Какая женщина! На нас двоих хватит!

Кучики пьяно кивает и заваливается.

– Нда-а, – протягивает женщина, – жаль, что в таком состоянии вас двоих на меня не хватит ну ни коим образом.

Комментарий к 1.23. Осознанный выбор Картинка для настроения: http://fc08.deviantart.net/fs70/i/2013/329/1/0/te_amooo_by_tamyasure-d6vlr7t.jpg

Я знаю, что это не оно, но настроение то же

========== Эпилог первый ==========

Комментарий к Эпилог первый Для тех, кто не читал арку про квинси, или у кого девичья память, вынесла примечания про членов нулевого отряда в начало.

Нимайя О:эцу, носит титул Король мечей. Нимайя придумал духовные мечи, как их "вырастить" из асаучи. Оэцу говорит, что может чувствовать любой когда-либо созданный асаучи, в том числе, и ставший дзампакто, где бы тот не находился.

Сютара Сэндзюмару, носит титул Великая защитница ткачества. Подробно ещё не раскрыта, хотя очевидно, что она – ученый-изобретатель. В её арсенале – искусственные руки ("сэндзю" – тысячи рук), сферы для перевозки раненых и дзампакто, в 480-й главе члены двенадцатого отряда упоминают «показатель Шутары».

К слову ткачество в Японии – исконно женская профессия, которая зачастую служит синонимом всех женщин в принципе. В этом ракурсе я смотрю на Сютару, как на покровительницу женской части синигами.

Во всём виноват Урахара

Хицугая поставил точку и просмотрел последнюю страницу отчета. Ему жутко не нравились формулировки, ведь даже в Обществе Душ люди с такими способностями не признаются. Во всяком случае, официально.

Речь шла о Кинунаве, которая вызвонила его за несколько часов до ухода и отдала какой-то лист. Художница сказала, что узнала об уходе Тоширо и именно поэтому решила отдать, как она выразилась, технический рисунок. Действительно, даже на эскиз это походило слабо. На альбомном листе, который выглядел так, будто его долго носили в переднем кармане джинсов, было нарисовано три стилизованных четырёхлистных цветка. Именно такие некогда распускались в банкае Тоширо, именно так выглядит цуба Хёринмару. Но если присмотреться повнимательней, то видно, что один в один только средний цветок. Лепестков на самом деле восемь и они соединены попарно. Так вот, у среднего цветка лепестки делятся прямой линией, у левого – волнообразной, а у правого – зигзагом, почти молнией, хотя амплитуда была минимальной. Кинунава, запинаясь и путаясь, пояснила, что иногда видит странные картины или символы, которые потом встречает в жизни. И что она уверена, что эти цветки имеют отношение к Хицугае и вряд ли ко второй, фиолетовой, табличке. Хицугая прежде относился к подобным видениям весьма скептически, хотя, казалось бы, общение с дзампакто стоит с ними в одном ряду. Но тут отпираться было бессмысленно – Кинунава не знала ни про ледяных драконов, ни про цветы лотоса, тем не менее, эти рисунки Тоширо держал в руках.

В конце концов, капитан всё же включил этот момент в отчёт и приложил к нему набросок. Вскоре вернулась Мацумото, которая должна была принести из мира живых отпечатанные фотографии, их Хицугая тоже собирался приложить к отчету. Лейтенант шлёпнула на стол подозрительно пухлый конверт, и, лихо подставив стул, уселась рядом, уставившись на капитана светящимися глазами.

– В чём дело, Мацумото? – раздражённо поинтересовался капитан, отодвигая отчёт в сторону. – Ты попала на распродажу? Или встретила очередную мечту всей жизни?

– Капитан, а давайте посмотрим фотографии вместе. И вы расскажете, как было дело, – нелогично и чуть мечтательно ответила лейтенант, подставив под голову ладошки.

Смерив женщину подозрительным взглядом, Хицугая взял конверт и вытащил оттуда приличную пачку глянцевых изображений. Часть фотографий он однозначно опознал, как сделанные собственноручно: шикай Такинары, футболисты, один из которых мог оказаться хозяином Связанного, художница и её картина с драконом, несколько пейзажей, сделанных исключительно для себя (в основном, закаты). Но, что удивительно, на другой части фотографий присутствовал он сам, а значит, не мог снимать. Это были фотки с поездки, где он танцевал в толпе таких же подростков, и та самая, на которой Тоширо в одних брюках и Карин в штанах и лифчике стоят в обнимочку в конце коридора.

Мацумото аж задышала чаще, увидев эту фотографию, но Хицугая задержался на ней не дольше, чем на остальных, и продолжил с хмурым лицом перебирать фотки дальше. Дальше были кадры со дня рождения Куросаки. Здесь уже встречались и свой лейтенант, и бывший капитан, и кадры с крыши, и постановочные фото, когда Куросаки-младшая крутила Тоширо и Карин так и этак, добиваясь лишь ей понятных композиций. Над ухом опять засопела рыжая сводница.

Последними шли несколько фотографий, смысл и авторство которых ускользало от Хицугаи, пока он не открыл последнюю. На ней красовался рисунок нарцисса, лист был примотан к стволу дерева скотчем, и Тоширо узнал фрагмент 'цветочного приключения'. Но как эти кадры попали на его фотик, оставалось для Хицугаи загадкой. Даже если кто-то брал на квест этот фотоаппарат (девайс тогда знатно погулял по рукам), то какова вероятность того, что неизвестному выпала именно эта история? Один к двенадцати, ага.

Хицугая ловко отделил личные фотографии от рабочих, закинув первые в ящик стола, вторые выровнял и вложил в отчет. Надо бы сдать бумаги и закрыть командировку. А ещё забрать дзампакто из лабораторий двенадцатого.

Собственно, это была основная проблема, из-за которой Хицугая так раздражался. По возвращении ему, конечно, никто не предъявил претензии по провалу миссии, а Кёраку даже старался как-то ободрить, но капитан десятого отряда именно так оценивал её результаты. Поговорить с Хёринмару он пробовал еще на грунте, но тот не отзывался. Тогда Хицугая решил, что меч обиделся, ну или просто расстроен, ведь для него это так было важно. Чтобы прийти в форму, Тоширо решил отправиться на тренировочный полигон, прихватив с собой лейтенанта.

С Мацумото у них было давнее соревнование. Хайнеко легко проникала сквозь ледяные щиты, создаваемые Хёринмару – весь вопрос был в резерве силы и терпении. В то время, как пепел протачивал щит, дракон создавал новый слой, и так, пока кому-то не надоест. В обратную сторону было сложнее – Хайнеко была не в состоянии эффективно блокировать ледяные копья, и все заканчивалось довольно быстро и больно для Рангику. Но тут Хицугая не давал ей спуску, заставляя выкладываться до последнего, и женщина почти в изнеможении валилась с ног, вовсе не прикидываясь. Угу, иначе, начальник посадит за стол – вот, где можно будет коньки отбросить.

В этот раз Мацумото укатала капитана в ноль, пока до обоих не дошло, что что-то не так. Хицугая просидел в медитации два дня, но отыскать дух меча во внутреннем мире не смог. Ну не мог же Хёринмару обидеться настолько?! Да и не в его это характере. В итоге, пришлось идти на поклон к Куроцучи. Тот, как ни странно, обрадовался, чем довел Хицугаю до нервной икоты, и до сих пор обнюхивал и вылизывал дзампакто у себя в лаборатории.

Хицугая прихватил пухлую папку и направился к баракам первого отряда, "сдаваться". Лейтенант Исе лишь кивнула ему, показав жестом, что капитан десятого отряда может пройти к главнокомандующему, и занялась, вероятно, собственными отчётами. Подходя к кабинету Кёраку Тоширо остановился, так как почувствовал присутствие там довольно сильной рейацу. А ещё были слышны голоса, и капитан десятого отряда решил подождать в коридоре, прислонившись к стене напротив двери кабинета. И он вовсе не подслушивает, это просто в здании довольно тонкие стены, а кое-кто не озаботился установкой звуконепроницаемых барьеров.

– Я надеюсь, я ясно выразилась? – коварно улыбается молодая черноволосая женщина с аристократически правильными линиями лица. Кёраку нервно сглатывает и кивает, заворожено косясь на изумительное украшение на её голове в виде золотого полумесяца с лучами – заколки, которая скрепляет часть волос на затылке. – Ну, вот и славно, – её улыбка становится милой и никак не вяжется со словами. – Если мы узнаем, что ответственность за этот провал возложили на бедного мальчика… – интонация многообещающая и проверять не хочется.

– Я вас замечательно понял, – успокаивающе произносит Кёраку, – так что там с мечом? Господин Нимайя?

Смуглый мужчина в тёмных квадратных очках с копной кучерявых волос морщит нос, кривит рот то в одну, то в другую сторону, наконец, опускает Хёрнимару на стол и трёт подбородок.

– Забавно, – как-то весело произносит Король мечей, – но его там нет.

– Мы это знаем, – Кёраку немного раздражён поведением этих двоих из охраны Короля. – Как это произошло? И как это исправить?

– Исправить? Никак! – бодро заявляет Оэцу, не спуская глаз с меча. – Ну, разве что в следующей жизни. Когда Хицугая умрёт, умрёт и Хёринмару. И связь будет восстановлена.

Сютара, в свою очередь, также ощупавшая катану со всех сторон, расправила длинные рукава хаори и спокойным, но не сулящим ничего хорошего тоном поинтересовалась:

– Баловались со Связанными, да, главнокомандующий?

Кёраку подмывало по-детски скрестить руки перед грудью, заклиная "во всём виноват Урахара" или "оно само", настолько несерьёзно выглядели члены нулевого отряда. Но он прекрасно понимал, что командир отвечает за всех своих подчинённых: и за Куроцучи, и даже за Урахару. В результате Кёраку лишь горестно вздохнул.

– А восстановить узы Связанных можно?

– Вам же сказали, – раздражённо фыркнула Сютара, – в следующей жизни: умрёт Хицугая, и связь восстановится. Ну, или другой Связанный, – как-то мрачно закончила Покровительница ткачества, но тут же исправилась: – Если мы узнаем, что девушка умерла раньше, чем положено…

– Хватит, Сэндзю-тян… – хотел было встать на защиту Нимайя.

– Я сказала. Если. Я. Узнаю, – вокруг женщины взвилась тёмная аура, а глаза опасно сузились, – …

Она не закончила, лишь топнула ножкой и всплеснула многочисленными руками, правда, это молчание было весьма красноречивым, и Кёраку понял, что больше не хочет иметь дела со Связанными.

– Но в предстоящей войне нам нужен Хёринмару и его сила, – голос Кёраку немного ленив, но кто бы знал, как он сейчас волнуется.

– Подумаешь! – Сютара кокетливо откидывает короткий локон прямых чёрных волос. – Найдёте самого рыжего. Он у вас всегда в каждой бочке затычка. Вы сделали всё, чтобы разорвать узы, в отношения Связанных нельзя вмешиваться извне.

– Пусть Хёринмару нет в мече, но где-то же он должен быть! – командующий Готей-13 не теряет надежды разговорить нулевых.

Королевская охрана дружно пожимает плечами.

– Связь разорвана, это не поможет вернуть дух меча в катану, – Нимайя направляется к балкону, Сютара следует за ним.

– Я только надеюсь, что Хёринмару, в отличие от всех вас, сделал правильный выбор, – под конец произносит женщина – И этот выбор позволит исправить положение. В своё время.

Хицугая ушёл незадолго до конца разговора командующего с членами нулевого отряда. Оставил папку с отчётом на столе лейтенанта и под недоуменный взгляд Исе удалился к себе в отряд. Мацумото где-то гуляла, и это позволяло обдумать услышанное и решить, как жить дальше без дзампакто. И без любимой. Определение, которое дал Связанным Урахара, вспомнилось слишком поздно. Значит, не в этой жизни.

Тоширо достал из стола фотографии, перебрал их. Вытащил одну и долго смотрел на неё, выпав из реальности. Странно, но почему на грунте он решил, что его чувства к Карин – искусственные, внешние? Ведь сейчас нет гигая с гормонами, нет Урахары, нет других отвлекающих факторов. Но по-прежнему осталась любовь, связывающая их души тонкой ниточкой.

– Прости, Карин, возможно, я долго не смогу появиться в Каракуре. Если вообще смогу. Успокаивает только, что мы расстались с тобой друзьями.

Он убрал фотокарточку за пазуху и взял новый лист бумаги.

– Я не могу удовлетворить ваше прошение об отставке, капитан Хицугая, – Кёраку отложил заявление в сторону.

– Да бросьте! Какой из меня капитан?

– Опытный! – отрезал командующий.

– Я не могу возглавлять отряд без дзампакто, – холодно повторил свой довод Хицугая.

– Во время войны с квинси вы были более уверены в своих силах.

– Вот именно. Это было во время войны, и покидать поле боя я не имел права. Сейчас есть время. Время, чтобы подготовить замену слабым и неудачникам, – Тоширо чувствует, как собственные слова хлещут пощёчиной, но он всё же уверен в том, что говорит. Если не будет "мессии", на которого все будут оборачиваться и надеяться, то они и сами смогут стать сильнее.

– И что вы намерены делать, уйдя в отставку, Хицугая-кун? – Кёраку устало протирает лицо ладонями.

Молодой капитан смотрит на закат, разливающийся за окном кабинета.

– Пойду искать себя. Буду странствующим синигами, – всё равно более внятного ответа у Хицугаи нет.

– Я надеюсь, вы не смерти идете искать.

– Специально подставляться под удар не стану.

– Давайте так, – преувеличенно бодро произносит Кёраку. – Я отпущу вас в отпуск, бессрочный. Вы только появляйтесь периодически в округе, чтобы быть в курсе, – Кёраку весьма быстро и неаккуратно строчит образец заявления и протягивает его Хицугае. – Хаори сдайте. А катану, – вздыхает, – заберите.

– Капита-а-ан, – Мацумото вваливается в кабинет, с трудом опираясь на косяк двери, – а куда это, ик, вы собрали-и-ись?

Не нужно быть гением, чтобы понять, что лейтенант пьяна в драбадан.

– Я ухожу, Мацумото. Отряд на тебе, – спокойно произносит бывший капитан десятого отряда, накидывая вещмешок на плечи. Это не очень удобно, поскольку катана тоже за спиной, но делать нечего. Заматывает на шее шарф и направляется к выходу. Рангику провожает его туманным взором, но замечает аккуратно сложенный хаори на столе, и точно, на Тоширо – дорожный плащ. Мацумото моментально трезвеет.

– Ка… капитан? – заикается она, но это уже нервное.

– Просто Тоширо, – юноша задерживается, заметив перемены в подчиненной. Бывшей. – Теперь ты – старшая.

– Вы… Ты ведь не навсегда? – Рангику запинается на каждом слове. И вообще, этого не может быть. Не может быть, чтобы капитан Хицугая ушёл вот так просто…

– Нет, – Тоширо улыбается. – Я вернусь. Обещаю.

Конец первой части.

Снежная крошка летит за плечами,

Пламя прощения, горечь прощания.

Милый мой мальчик, твои обещания

Горше несбывшихся грёз.

Тонкая сетка полна лепестками,

Синими вспышками, будто стихами,

Знаешь, мой мальчик, в минуты отчаяния

Ветру не знать твоих слёз.

JAM – Hitsugaya Toushirou

========== – Третье озеро ==========

Комментарий к – Третье озеро На кандзи имя Дэнко пишется 電光 [дэн'ко:] Перевод: электрическая вспышка; молния, блеск молнии; молниеносный. Имя банкая: 電光石火 [дэн'ко:сэкка] Перевод: электрическая искра.

Значение отдельных иероглифов

電 [дэн'] ==> в сочет.: электричество

光 [хикари]; в сочет. [ко:] ==> свет; сияние; блеск; слава

石火 [сэкка] ==> искра (от удара камнем)

石 [иси] ==> камень

火 [хи] ==> огонь; пламя

Тучи сизые и низкие. Странно, что они не заполняют всё небо, как это обычно бывает во внутреннем мире Дождей. Впрочем, Дэнко – не дождевой дзампакто, и даже не водный. Поэтому у горизонта небо чистое и светлое, а на западе светит склоняющееся солнце. Здесь всегда ранний вечер, а солнце – частый гость, потому что хозяйка любит улыбаться. Или потому, что второе имя меча – Хикари

Дэнко лежит на траве, вытянувшись во весь рост, и смотрит, как клубятся тёмные облака, как мелькают между ними вспышки молний – крошечные разряды, которые даже грома не производят. Длинные волосы цвета сирени тонкими прядями разметались по земле, смешиваясь с травинками, чёлка съехала назад и теперь не скрывает высокий лоб и большие глаза, которые сейчас потеряли яркость, отражая серые тучи. Зато ромбовидные пайетки на лимонно-желтой кофте блестят золотинками. Ей нравится "перемигиваться" с небом, она – "Блеск молнии".

Дэнко проводит ладонью по траве, приминая и расчесывая травинки. Они – фиолетовые, а с обратной стороны покрыты белыми ворсинками, из-за чего кажутся серебристыми. Рука натыкается на препятствие, большое и тёплое, и губы девушки расползаются в коварной улыбке. Пальчики осторожно поднимаются на "возвышение", шаг, второй, Дэнко закусывает губу в предвкушении. А вот и маленький "холмик", который живо отзывается на её прикосновения неминуемым ростом. Глухой продолжительный рык, и рука женщины оказывается прижатой к земле в районе бедра.

– Нарываешься, – низкий голос спокоен, в серых глазах, нависающих сейчас над блондинкой – лёд, и только выдающийся орган объят таким жаром, что она чувствует это сквозь его кимоно и свои мешковатые штаны. Длинные волосы мужчины, имеющие странный сине-зелёный оттенок, который она без зазрения совести называет "аой", свисают и лезут ей в лицо.

Первый испуг от резкой смены положения прошёл, а вот желание пошалить никуда не делось. Дэнко соблазнительно облизнула губы, призывно улыбнулась, за что немедленно поплатилась. Хёринмару рухнул, выбивая из её лёгких воздух, припал к изгибу шеи подобно вампиру. Была бы живая – остался бы засос. Блондинка часто задышала, обвив руками шею любимого мужчины, прижимая его ближе и глядя в небо широко раскрытыми невидящими глазами. Когда Хёринмару оторвался, она издала разочарованный стон, но он тут же потонул в поцелуе, глубоком и страстном.

Чем хорош внутренний мир? Тем, что управлять его элементами гораздо проще, чем, скажем, духовными частицами даже в Обществе Душ. Дэнко не в состоянии управлять погодой: облаками, дождём, ветром, хотя здесь природа слушает её, пусть не хозяйку, но её помощницу, её силу.

А вот их с драконом одежда – это всего лишь дань привычке, только чьей? Синигами живут в Обществе Душ, которое выглядит довольно инертным миром, застрявшем в феодальной Японии времён Сёгунатов. Вследствие этого, большинство дзампакто, обладающих человеческой ипостасью, носят традиционные японские одежды вне зависимости от того, когда их синигами обрели силу. Дэнко же – дзампакто живой девушки, выросшей в современной прозападной Японии. Даже тип силы меча можно определить как плазменный разрядник, что больше похоже на классификацию бластеров. И одежду Дэнко поэтому предпочитает в стиле "миллитари" – тяжёлые армейские ботинки, широкие камуфляжные штаны. Как с этим сочетаются перевязь с мечом и женственная трикотажная кофточка – загадка, но выглядит на её стройной фигурке изящно.

Правда, сейчас одежда создает неприятное препятствие. И нужно лишь краткое мгновение, чтобы этого барьера не стало. Жаль, что так нельзя поступить с их мирами, но то, что они могут ходить друг к другу "в гости" – уже подарок судьбы.

Связанные встречаются не так уж и редко, даже среди синигами. Бьякуя и Хисана, Гин и Рангику, Иссин и Масаки, Ичиго и Рукия – это те, о которых Хёринмару знает. Но когда к Связанным хозяевам добавляются Связанные дзампако – это поистине уникальное событие. И если Связь закрепить, их совместные силы возрастут неоднократно, а возможности будут безграничны. Сейчас его любимая рядом, снова. И не просто любимая. Теперь, когда она носит его ребёнка, Хёринмару никому не позволит разорвать эту связь. За этих двоих дракон кого угодно закатает в брусчатку, а уж устроить ледниковый период на территории всего Сейретея – раз плюнуть. На что будет способна Дэнко, он пока не знает, возможно, синтезировать воду из воздушных газов. Сам Хёринмару может лишь конденсировать водяной пар, а если его нет, он бессилен.