Текст книги "Связанные (СИ)"

Автор книги: Tinory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 53 страниц)

Хицугая спрятал лицо в ладонях и застонал. У него создалось впечатление, что этот вроде бы ничего не значащий поцелуй таки повредил ему мозги… Которые ещё остались после той сцены в машине, что устроила ему девушка. И мысленно он уже зовёт её по имени. Интересно, тут она тоже будет возмущаться по поводу суффиксов?

Теперь предстояло разобраться с нежданным подарком. Тоширо поднял левую руку внутренней стороной запястья к себе и внимательно рассмотрел браслет. Серебристый, хотя на самом деле, это какой-то ювелирный сплав. Крупные, слегка небрежные звенья смотрелись на мужской руке вполне органично, на одном из них поблескивал гранями камушек-стекляшка. Застегивался браслет распоркой-полумесяцем на одном конце цепи – решение несколько непривычное, но вполне логичное для относительно больших элементов украшения. Хицугая свёл брови: пусть это недорогая бижутерия, но, подарок от почти незнакомой женщины настораживал. Ещё одной странностью было то, что браслет слега холодил кожу, несмотря на то, что Карин-сан только что сняла его со своей руки. Мужчина пожал плечами – странно всё это.

Когда Хиппару остановил патрульную машину недалеко от второго экипажа, его коллеги уже вовсю занимались пресловутым «нарушителем». Водитель Ниссана – молодой статный мужчина с чёрными волосами, небрежно уложенными в молодёжной стрижке, – стоял тут же, никоим образом не препятствуя проверке, а наоборот, всячески способствуя: предъявил документы, открыл багажник. Разумеется, водитель немного нервничал, а то, как же, если тебя остановили, но, по мнению Хиппару, это было в пределах нормы.

Выскочив из машины, Мэирики присоединился к коллегам. Он с умным видом сунул нос в водительские права, запоминая. Имя Хицугая Тоширо ему не говорило ровным счётом ничего, и хотя на задворках памяти нечто подобное мелькало, Кодомо отмахнулся от этого – слишком много имён он запоминал в последнее время. Вот если бы был какой-нибудь Куросаки, тогда было бы понятно. Мэирики деловито осмотрел машину, будто точно знал, где что может находиться, провёл указательным пальцем по обшивке багажника и хмуро растёр нечто невидимое. Внимательно оглядел водителя, по сравнению с которым был значительно меньше и тоньше, с трудом выдержав его пронизывающий взгляд, помялся. Кодомо отчаянно пытался поймать то чувство, которое испытал при его приближении – всплеск клокочущей силы и невероятное духовное давление, но ничего не было.

– Ну, что скажешь, провидец? – спросил начальник второго экипажа, похлопывая по ладони карточкой водительских прав Хицугаи.

Мэирики слегка дёрнулся – он не любил кличку, которую ему дали в местном департаменте полиции, но нужно было как-то оправдывать своё поведение. Шумно втянув носом воздух, Мэирики осведомился:

– А на алкоголь проверяли?

– Проверяли, – напористо и немного нервно отозвался офицер. Мэирики демонстративно развёл руками, мол, и на старуху бывает проруха, виновато потупился.

– Простите, что отняли столько времени, господин, – офицер, не моргнув глазом, повернулся к брюнету, возвращая тому документы. – Счастливой дороги.

– Я понимаю, – водитель заметно расслабился, сел в машину и вскоре уехал.

На Мэирики раздражённо уставились три пары глаз, парень поёжился.

– И что это было? – требовательным тоном произнёс Хиппару.

– Бывает, – виновато скривился новичок. – Но он точно был чем-то взволнован. Может, личное…

Полицейские ещё какое-то время смотрели вслед уехавшей машине, а Мэирики размышлял. Возможно ли скрыть свою духовную энергию практически до нуля? Существуют ли такие артефакты, или же это результат собственных тренировок? Каков действительный уровень силы этого Хицугаи, или Кодомо капитально ошибся машиной? И наконец, кем нужно быть, чтобы иметь такой уровень рейацу? Как минимум, капитаном Готей-13.

Мэирики осторожно покосился на старшего офицера – определённо, он не будет ставить в известность простых смертных о делах синигами.

Мэирики Кодомо родился в седьмом западном районе Руконгая. Отца Кодомо почти не помнил – тот погиб давно в очередной войне Готея. К моменту выпуска из Академии Духовных Искусств он выглядел на 20 земных лет, а то и меньше. Пониже среднего синигами, весьма худощавый, с немного вытянутым лицом и каштановыми волосами до плеч, которые он перетягивал в низком хвостике, Мэирики не выделялся среди студентов и синигами внешностью и силой, но не способностями. И хотя он окончил Академию, как и большинство за 6 лет, его оценили и взяли аж в шестой отряд. В отряде Кодомо прослужил около года, болтаясь по мелким поручениям и сражаясь с такими же мелкими пустыми, которые, порой, заглядывали в поселение Скитающихся Душ. Однако три месяца назад всё изменилось, когда капитан вверил ему особую миссию в Мире Живых. Мэирики, несмотря на наивное имя, таковым не был и понимал, что удостоился такой чести (а чести ли? – вопрос открытый) вовсе не благодаря своей недюжей силе или острому уму, однако, и его собственной заслуги отрицать нельзя. Дело в том, что Мэирики, как никто другой, был чувствителен к духовной силе и мог различать её практически так же, как музыкант с абсолютным слухом способен различать малейшее изменение высоты звука, тональности, окраски.

Мэирики предстояло отправиться в один из районов генсея, закрепленный за их отрядом, чтобы составить список живых людей с высоким уровнем рейацу. Причины такого интереса Готея не назывались, однако, Кодомо, возможно, несколько простодушно, полагал, что за этими людьми будут приглядывать особенно внимательно, оберегая от повышенного внимания пустых. Итак, Мэирики в срочном порядке присвоили внеочередное звание тринадцатого офицера, Исследовательский Институт провёл с недавним выпускником Академии краткий ликбез по Миру Живых, вручил липовые документы и пропихнул в органы правопорядка, где был доступ к личным данным живущих.Так Мэирики и оказался в отделении дорожной полиции.

Возможно, в двенадцатом отряде что-то напутали или что-то не учли, потому как и доступ был не таким простым, как предполагали синигами вначале, и бумажной волокиты хватило бы не на одного лейтенанта Готея, и отрабатывать дежурные смены также приходилось по полной, являя чудеса осведомлённости в тех областях, о которых синигами и не подозревал.

Так или иначе, Кодомо старательно пополнял базу данных лиц с высокой духовной энергией и периодически проверял оных, благо их было мало. Йокодзама, которая и была вверенной территорией шестого отряда, не отличалась богатством с точки зрения высокодуховных живых, как приснопамятная Каракура, но и Мэирики только начал. Кроме всего вышеперечисленного, синигами приходилось время от времени исполнять и привычные обязанности по отлову пустых и погребению заблудших душ. В эти минуты Кодомо искренне недоумевал, чем же заняты штатные синигами, впрочем, Йокодзама – большая, и мало ли что.

Энциклопедия синигами. Из неопубликованного.

На выезде из Каракуры у Хицугаи опять начались проблемы с головой. Однако, на этот раз это была не давящая тяжесть, а пьянящая лёгкость, причём настолько, что хотелось вдавить газ до упора. Стоило Хицугае прибавить скорость, как левую руку обожгло холодом, и Тоширо, опомнившись, свернул на обочину. Мужчина посидел в задумчивости, барабаня пальцами по рулевому колесу. Затем медленно достал из нагрудного кармана блистер с таблетками, поигрывая им и решая, стоит ли так рисковать.

– О, конфетки! – послышался сзади детский голосок, и упаковка исчезла где-то в районе заднего сидения.

Надо отдать Хицугае должное – он не растерялся и, практически подпрыгнув на сидении, вернул таблетки обратно со словами "Тьфу, не тронь каку". Сказалась долголетняя практика по отбиранию всякой гадости у младшей сестры. В зеркало заднего вида он заметил насупившуюся маленькую девочку, которой быть там не должно по определению.

– Спокойно, – прошептал сам себе Хицугая, – там пусто. Там никого нет.

– От того, что ты перестанешь верить в драконов, драконы не перестанут верить в тебя, – философски заявил ребёнок и немного обиженно добавил: – Так что, конфет нет?

– Нет, – буркнул Тоширо. – Кто ты такая и что тут делаешь?

– Ну, – девочка приложила пальчик к губам, размышляя, – Меня просили присмотреть за тобой.

– Угу, да за тобой за самой нужно присматривать! – брюнет бросил последний взгляд в зеркало и завёл машину.

– Договорились! – мелкая хлопнула в ладоши. – Я присмотрю за тобой, а ты – за мной!

– Ладно-ладно, – отмахнулся Тоширо. Он просто ещё не понял, на что подписался.

Комментарий к 2.8. Откровения * Мэирики Кодомо, 明力戸供

明 [мэи] ==> ясный, свет. 力 [рёку-рики] ==> сила

戸 [こ] [ко] ==> семья (и в качестве показателя мужского имени). 供 [ども] [домо] ==> суффикс множественного числа. "Кодомо" является омофоном корня "наивный", что во многом передает его характер.

Как известно, в Японии правостороннее движение. Соответственно, в праворульной машине рычаг переключения передач, как и пассажир, будет находиться слева от водителя.

========== 2.9. Рекурсия и инновации ==========

Маленькая аудитория, рассчитанная человек на двадцать-тридцать, была заполнена почти полностью. Студенты, сидевшие за простыми одиночными партами, внимательно слушали докладчика – одного из сокурсников, который выступал за кафедрой, находящейся слева от доски. Рядом за обычным столом лицом к аудитории сидел преподаватель – мужчина уже в возрасте, с лёгкой сединой в волосах и морщинами на лице – и кивал в такт словам, от чего создавалось впечатление, что он клюёт носом.

Куросаки записала очередной тезис о темпераментах в конспект и перевела взгляд на Хицугаю, которая, испросив разрешения задать вопрос, встала.

– Савада-дохай*, вы привели подробную классификацию и определение темпераментов по Гиппократу и совсем не коснулись современников. А ведь нынешнее понятие темпераментов разительно отличается от исторического.

– Да, верно, – согласился докладчик. – Одну секунду, – и студент зашелестел своими записями. – Итак, Павлов выделил 4 чётко очерченных типа высшей нервной деятельности, то есть определённых комплексов основных свойств нервных процессов. Слабый тип характеризуется слабостью как возбудительного, так и тормозного процессов – соответствует гиппократовскому меланхолику...

Куросаки, глядя на докладчика, покачала головой. Ему стоило лучше разобраться в материале, а зачитывать с листочка – это позорище, а не доклад. Поскольку доклад не содержал никаких выводов, а лишь пересказывал определения учебников, Карин вновь мысленно вернулась к Хицугае. В понедельник Тоширо упоминал, что хотел получить от Куросаки какую-то помощь, но они как-то незаметно ушли от этой темы и забылись. Тогда речь шла о "геоизломе", но ведь Карин не геолог ни разу. У неё было бы логично просить помощь по медицине, но зачем обращаться к Куросаки, когда под рукой есть сестра-медик?

Кстати, о сестре. Кику вновь хмурилась, выслушивая ответ на свой вопрос. Очевидно, он её не устраивал, и Карин была с ней солидарна – прочитать определение способен и первоклассник.

Куросаки очень хотелось расспросить Кику о брате: когда тот начал седеть, откуда такая нелюбовь к зиме, видит ли он призраков. Насчет последнего Карин склонялась, что "да", но ей требовалось подтверждение. И, кстати, видит ли их Кику? Определённо, это не те вопросы, которые можно просто подойти и задать без последствий в отношениях. Поэтому Куросаки продолжала сидеть, кусать губы и слушать бормотание докладчика, которое порядком надоело.

– ...Современная наука рассматривает темперамент как соотношение двух свойств высшей нервной деятельности: силы и уравновешенности нервных процессов...

– Позвольте заметить, – Куросаки невежливо перебила горе-студента, – что современная наука вообще относится к учению о темпераментах как к историческому казусу.

– Действительно, молодой человек, – встрепенулся ничуть не спавший профессор. – В целом, классификация по темпераментам не удовлетворяет современным требованиям к факторному анализу личности и в настоящий момент интересна скорее с исторической точки зрения. Поэтому мы и проходим её на нашем предмете по истории медицины. От вас же мне хотелось услышать не просто набор определений, а развитие понятия темперамента. Присаживайтесь, пожалуйста. Куросаки-сан, вы следующая, – многообещающе усмехнулся профессор, пригласительно указав рукой на кафедру.

Брюнетка в ответ скорчила милую улыбочку и, прихватив план-шпаргалку, вышла перед аудиторией.

– Применение пятикомпонентной системы мира в парадигме восточной медицины, – озаглавила свой доклад Куросаки.

– По тебе не скажешь, что ты увлекаешься восточной медициной, – подошла к подруге Кику, когда семинар закончился.

– Я не увлекаюсь, – немного хмуро ответила Карин. Она не любила, когда её уличали в повышенном внимании к вещам необъяснимым и недоказуемым.

– Но ты хорошо разбираешься в вопросе. Видно, что не просто готовила мелкий доклад, а долго работала в этом направлении.

– Ну, зачастую, это работает, поэтому я даже иногда использую методы восточной медицины. Но я не увлечена, просто нахожу это забавным.

– И что здесь забавного?

Куросаки на минуту задумалась, как это объяснить.

– Представь флору и фауну Австралии, – внезапно предложила Карин и, получив кивок от Кику, продолжила: – Охарактеризуй одним словом.

– Уникальная, – Хицугая пожала плечиком, как бы говоря, что не понимает, куда та клонит.

– Вот именно! Австралия – изолированный континент, и то, что природа там уникальна – логично вытекает из первого.

– Ага, а Куросаки – капитан Очевидность! – ехидно заметила Кику.

– Тогда почему, – проигнорировала подколку Карин, – Западная (европейская) и Восточная (китайская) медицина диаметрально противоположны в своей основе? Я бы поняла, если бы они были изолированы друг от друга, а то ведь на одном континенте зародились!

– Но ведь Китай отделён от Европы.

– В котором месте?

– Эм, Россией?

Куросаки закатила глаза и покачала головой.

– А Россия – это Европа или Азия? – продолжила интересоваться Кику, пока девушки отправились на следующую пару.

– Не знаю. Те русские, которых я знала – обычные подростки: гоняют в футбол, фанатеют по аниме.

– Знаешь, по мне, так ты похожа на Тоширо-куна.

– Чем это? – поразилась Куросаки.

– У тебя такие же странные суждения. И, кстати, откуда ты знаешь брата?

– С чего ты решила, что я его знаю?

– Когда я назвала имя, ты не спросила, кто это, – довольно пояснила Хицугая.

– Мы подрабатываем в одной школе, – не стала отпираться Куросаки. – Иногда пересекаемся.

– И? – Кику попыталась поймать взгляд подруги. Та вопросительно подняла брови. Хицугая свела брови к переносице.

Игру в гляделки прервала начавшаяся лекция.

– Мы ещё не закончили, – шепотом пригрозила Хицугая, а Карин лишь пожала плечами, мол, мне всё равно.

Куросаки пнула по очередному мячу и, когда он красиво угодил в большую корзину к десятку своих собратьев, уже покоящихся там, заметила за сетчатым забором расслабленную фигуру Хицугаи. Хмыкнув (неспроста он прячется за забором), мысленно вернулась к разговору с Кику. Ей была непонятна реакция Хицугаи-младшей и её просьба быть с Тоширо настороже и уж, не дай Ками, влюбиться. Куросаки улыбнулась такой наивности. Бесспорно, Тоширо красив, умён (по версии дзампакто), галантен, даже, порой, терпелив, за что Куросаки поставила бы ему дополнительный плюс от себя лично. Но влюбляться? Любовь ведь не будет спрашивать. Взять, даже, последние переживания Карин на этом поприще, когда её угораздило влюбиться не просто в призрака – в мёртвого призрака.

Вспомнив о капитане, брюнетка решила повторить упражнение, которым занималась последнее время, но всплывший перед внутренним взором образ беловолосого синигами больше не вызывал сердечной боли. Лишь тёплую и немного грустную улыбку.

– Карин-сан?

Оклик Хицугаи, раздавшийся рядом, настолько резко вывел её из задумчивости, что девушка вздрогнула. Смутившись своей рассеянности, брюнетка быстро подобрала оставшиеся мячи, свалив их в корзину на колесиках.

– Почему ты убираешь инвентарь сама? – задал логичный с его точки зрения вопрос Хицугая.

– Потому что мне это нравится, – пожала плечами Куросаки, убирая тележку на место. – Давно не пинала мяч, вот и соскучилась, – просто пояснила она.

– Сегодня как обычно? – Хицугая повернул к парковке. Карин же, поймав его за руку, отодвинула манжет рубашки и, убедившись в наличии браслета, удовлетворенно кивнула:

– А вот сейчас и посмотрим: как обычно или...

– Или?

– Или как обычно это сработает вопреки здравому смыслу.

Брюнет свёл брови, пытаясь обнаружить логику в высказываниях подруги, но потом махнул рукой.

На этот раз Карин внимательно осмотрела салон автомобиля. Чехлы на сидениях – тёмно-серые с синими вставками, причём настолько тёмными, что синий, скорее, угадывался. Приборная панель из тёмно-серого пластика с редкими металлизированными рамками и плашками, которые, судя по всему, являлись лишь элементами декора (и, наверняка, были так же пластиковыми). Тут не болталось никаких чёток, амулетов или христианских крестиков, как правильно запомнила Куросаки. Вообще не было ничего лишнего. Поймав короткий вопросительный взгляд водителя, брюнетка лишь пожала плечами, но вслух спросила совсем о другом:

– Ты вчера, то есть, в прошлый раз упоминал, что хотел попросить о помощи. Какого рода?

– М, не думаю, что тебе это будет интересно, – задумчиво отозвался Хицугая.

– Позволь мне самой это решить, – в её ответе Тоширо уловил нотки раздражения.

– С чего бы начать? – задался в таком случае риторическим вопросом Хицугая. – Я учусь на факультете теоретической и прикладной физики, на кафедре теории поля…

– Первый курс магистратуры – ты говорил. Я на память не жалуюсь.

– Куросаки!

– Что? – Карин невинно подняла брови.

– Не перебивай!

– Хорошо-хорошо, Тоширо.

Хицугая поморщился, но в этот раз решил оставить реплику без внимания.

– Так вот. Самое популярное прикладное направление у нас на кафедре – это всевозможные датчики и приборы учёта, в основе работы которых лежит, преимущественно, электромагнитное поле. Электромагнитное поле – это, конечно, очень занимательно, и оно, бесспорно, является самым изученным полем, но на нашей кафедре изучают и другие виды физических полей. Хотя, это всего лишь теоретические изыскания на основе математического аппарата.

Хицугая взглянул на пассажирку, чтобы удостовериться, что девушка не отключилась, Куросаки слушала внимательно и серьёзно.

– Но когда начинаешь смотреть на мир шире, – продолжил Хицугая, – понимаешь, что уравнения полей имеют один и тот же вид, законы там действуют одни и те же. В общем, опуская подробности, я пришёл к выводу, что и биологическое поле, так называемая аура, стоит в том же ряду, просто ещё нет приборов для её регистрации.

Тоширо взял паузу, ожидая смешков со стороны брюнетки, но их не последовало.

– Ну, допустим, приборы есть. Пусть они не признаны научным сообществом, или информации о них нет в публичном доступе. Нам на общей химии показывали фотографии аур растений… – Карин склонила голову в глубокой задумчивости, обняв себя руками, – или это были какие-то спектрограммы… Сейчас не помню, это на первом курсе было.

– Да, ты права… не признаны, – тихо произнёс Хицугая.

– Хочешь изобрести свой датчик? – с долей ехидства спросила девушка.

– Мечтать, конечно, не вредно, – усмехнулся брюнет, не отрываясь от дороги, – но это не уровень магистратуры. Посовещавшись с руководителем мы пришли к некоторому консенсусу. В узком научном кругу известна биорезонансная методика влияния на живой организм. Не слышала?

– Нет.

– Общий смысл такой, что органы имеют некоторые колебательные характеристики. Соответственно, здоровый орган имеет набор эталонных показателей, а больной будет иметь отклонения от них. Существуют приборы для их фиксации методом биорезонанса, программы для обработки этих данных и даже режим обратного влияния: то есть исправление энергетических показателей больных органов путем воздействия на них эталонными показателями или их корректировка. Исправление энергетических показателей, вроде как, должно приводить к излечению органа… Ты ещё здесь?

– Да-да, – Карин все также задумчиво смотрела на Хицугаю. – Только это несколько… революционно.

– Так и есть. Мой руководитель тоже не в восторге, но он позволяет своим студентам заниматься подобными исследованиями, считая, что мы "либо совершим открытие, либо докажем, что такое невозможно", – процитировал он профессора.

– Ясно, – вскинулась Куросаки и перешла к делу, – а я-то как могу помочь?

– Да, понимаешь, эта самая программа рассчитана на человека минимум с высшим медицинским образованием. Мне бы консультацию по физиологии и расшифровку всех терминов.

– А что Кику? – задала Карин логичный вопрос.

Тоширо тяжко и шумно выдохнул.

– Кику… Она считает все это бредом и отказалась что либо говорить по данному вопросу.

– Так, значит, для лечения нужно сгенерировать эталонное поле?

– Теоретически, да. Эталон заложен в программе, но целью магистерской является всего лишь анализ этих приборов. Мне даже выделили один такой! Есть, конечно, вариант с коррекцией, но я тебе не буду рассказывать про системы подчинённого регулирования.

На несколько минут в салоне установилась тишина. Нельзя сказать, что Карин поняла всё, что сказал Хицугая, но смысл уловила. Собственно, всё, что сейчас говорил Тоширо, походило на теорию под лечебное кидо.

Кайдо или "путь возвращения" справедливо считался одной из самых сложных техник синигами. Если другие пути демонов имели названия, тексты заклинаний, даже жесты активации, то тут ничего этого не было – только концентрация собственной духовной силы. Таким образом, можно сказать, что синигами лечили банальным вливанием рейрёку. Многие люди тоже умели лечить наложением рук, но они быстро "выгорали", не умея восполнять собственные силы и расходуя их бесконтрольно. С этой точки зрения Карин могла сказать, что синигами четвёртого лечебного отряда были самыми способными и даже сильными. Просто они не верили в себя.

Другой стороной проблемы кайдо было то, что физиологию синигами также не знали, за редким исключением, и в академии её не проходили. Брюнетка вообще поразилась системе обучения синигами, когда об этом рассказывала Юдзу, поступавшая в академию. Конечно, проводников душ готовили, как солдат, но и "мирные" дисциплины в Академии Духовных Искусств присутствовали: история, каллиграфия, медитация, делопроизводство. Медицинская составляющая сжималась до минимума – военного минимума, а это по большей части хирургия (ранения холодным оружием, ожоги и прочее). Куросаки удивляло, как они готовят специалистов для госпиталя или Института. Оказалось – в процессе. А вот если ты не научишься драться – это уже смертельно.

Но с таким подходом, который предлагает Тоширо, можно разработать конкретные кайдо для конкретных задач – и с названиями, и с текстами, и другими атрибутами заклинаний. И применять их будет проще (хотя, учить больше – вряд ли студенты скажут за это "спасибо" Куросаки). Что и говорить, всё-таки, Хицугая – гений, с этим, кажется, ничего не поделаешь.

– Я согласна, – Карин кивнула с самым серьёзным видом. – Кстати, как самочувствие?

Хицугая сначала недоумённо взглянул на неё, а потом в зеркало заднего вида заметил оставшуюся далеко позади "любимую" обочину.

– Замечательно! – Тоширо широко улыбнулся. – Нам, наверное, нужно встретиться в другой день, чтоб времени было побольше. Вот у меня в субботу две пары.

– Тоже филонишь? – понимающе оскалилась Куросаки.

Календарь уже перевалил за средину мая, да и погода соответствовала месяцу. На улице было по-летнему жарко. Яблони и персики давно отцвели, и деревья теперь с жадностью впитывали солнечное тепло и свет, чтобы налить плоды-дички соками. Студенты, изнывающие от повышенных температур, предпочитали прохладные аудитории и коридоры Альма Матер, поскольку мозги, расплавившись, принимали форму черепной коробки, то есть напрочь лишались извилин. К тому же, приправленные щедрой порцией весенних гормонов, они теряли последние знания, заложенные ещё в подкорку, и могли мыслить только в одном направлении.

Впрочем, эта учесть совершенно не коснулась известной брюнетки. Куросаки расположилась на лавочке в тени деревьев, растущих подле родной академии, листая анатомический атлас. На ней были светлые льняные брючки, голубая блузка, перешитая Исидой из платья сестры, и сестренские же босоножки на танкетке. Блузка с едва обозначенным рукавом была пошита таким образом, что напоминало не по размеру маленькое плате, пояс котого начинался под грудью, а 'подол' расходился трапецией и спускался чуть ниже талии девушки, волнуя воображение мужской части академии при каждом порыве ветра. Несколько легкомысленный наряд для Куросаки, но погода и учебное заведение диктовали свои правила. Волосы Карин собирала только непосредственно на лекции, так что теперь короткие пряди спускались, слегка прикрывая лицо.

– Карин-тян, – протянула Кику, подсаживаясь рядом на скамеечку. Куросаки скрипнула зубами – она просто терпеть не могла этот суффикс, но некоторых не переделать, сама такая. Карин повернулась к сокурснице, с которой успела если не сдружиться, то вполне сблизиться, и изобразила преувеличенное внимание и участие.

– Карин-тян, – виновато повторила Хицугая, – я тут подумала, раз вы с Тоширо-нии знакомы... ну... Если что, при случае, у тебя можно переночевать? – выпалила она последнюю фразу.

Куросаки впала в ступор. Попробовала представить ситуацию, при которой бы Кику потребовалась ночёвка. Например, предки уехали, а Тоширо закатил вечеринку. Правда, Хицугая, по мнению брюнетки, не выглядел любителем шумных вечеринок. Тогда, романтический ужин с девушкой... с продолжением. А почему, нет? Куросаки пожала плечами.

– Ну, – протянула она, чтобы не соглашаться сразу, – в принципе, ничего страшного, можно. Ты только учти, что живу я далековато... Ай!

Но Хицугая уже не слушала, крепко сжимая подругу в объятиях со словами: "Вот здорово! Это даже хорошо, что далеко". Потом, успокоившись, снова села рядом и, откинув косички назад, просветила в свой план:

– Я скажу Тоширо-куну, что заночую у тебя. Ты ему подтверди, если он позвонит уточнить, хорошо?

– Эм, – Карин выпала, – это как-то нехорошо, так обманывать брата!

– Ну, пожалуйста! Карин-тян, у меня свидания пропадают! А Тоширо, он такой... такой... – Кику насупилась, как ребенок.

– Что, свидания-то на всю ночь?! – ехидно подбоченилась Куросаки. – Чем заниматься-то столько времени будите? Не заскучаете?

Хицугая покраснела, подтверждая подозрения подруги, и громко засопела.

– И как ты это видишь? Например, он позвонит и попросит тебя позвать к телефону?

– Ну, скажешь, что я в туалете...

– Угу, уже два часа как, – Карин обреченно выдохнула и возвела очи горе. С одной стороны она понимала Кику – гиперзаботливый старший брат был и у неё, просто Карин не доводилось ходить на свидания, но и без того проблем хватало. С другой же она считала Тоширо другом и врать ему не хотела. Достаточно того, что она недоговаривает.

– Ладно, слушай, – быстро произнесла Куросаки, – я не сдам ему тебя, что ты бегаешь по свиданкам. Но если всё же он позвонит и спросит, скажу, что ты, наверно, у другой подруги. Собственно, откуда я в курсе, где ночуешь, если не у меня.

– Спасибо-спасибо! – Хицугая снова полезла тискаться. – Ты – настоящий Чебурашка!

– Чего?! – вновь выпала в осадок брюнетка.

– Настоящий друг! – пояснила черноволосая и довольная отправилась на следующую пару, которая была в расписании Хицугаи.

У Карин же на сегодня занятия закончились, но она договорились встретиться с Тоширо.

Его приближение Куросаки почувствовала загодя по короткому, но мощному выбросу рейацу. Причём, настолько короткому, что даже распознать его как следует не успела. Зато услышала, как громко он крадётся по траве. Вы решили незаметно напасть на синигами? Ха! Подпустив мужчину на минимальное расстояние, Куросаки резко повернулась, закидывая руку на спинку скамейки.

– Ё, Тоширо! – громко поздоровалась она, невинно хлопая тёмными глазищами.

Хицугая шарахнулся, выругался сквозь зубы, приложив руку к сердцу, сделал несколько глубоких успокаивающих вдохов и посмотрел на подругу с укоризной.

– Здравствуй, Карин-сан.

– А по мозгам? – вежливо осведомилась девушка.

– И тебе меня не жалко? – притворно надулся брюнет, сейчас сильно напоминая сестру. – Как же я буду думать?

Друзья рассмеялись, уткнувшись лоб в лоб.

– Кстати, о чём вы с Кику говорили? – спросил Тоширо, когда Карин поднялась со скамейки, закидывая сумочку-рюкзачок на плечо.

– Да, так, о парнях, – лукаво улыбнулась брюнетка. – Куда сейчас?

– Ты свободна?

– Конечно, мы же договаривались.

– Тогда, в лабораторию, я сделал тебе пропуск.

Энциклопедия синигами. Из черновиков.

Куросаки свела брови.

– Вот в котором месте я Чебурашка? – она выхватила сбоку чёрную прядку и придирчиво рассмотрела её. – Угу, мне осталось найти второго Чебурашку, и будет у нас семья 'неизвестных науке зверей'*. "Кстати, о Чебурашках. Если я, вдруг, выйду замуж за Хицугаю, – подумала Куросаки уже про себя, не рискуя произносить такие вещи вслух, – весь Готей офигеет! – она оскалилась своей фирменной улыбкой, от которой все, включая брата, старались заныкаться подальше. – Это будет просто улёт!"

Комментарий к 2.9. Рекурсия и инновации * 同輩 [до:хаи] – товарищ; человек, равный по положению; сослуживец; коллега, сверстник

(Савада – просто распространённая фамилия)

"Мои родители утверждали, что Чебурашка – это неизвестный науке зверь, который водится в жарких тропических лесах". Э. Успенский, "Крокодил Гена и его друзья"

========== 2.10. Ещё раз об обязательствах ==========

Вслед за Хицугаей Куросаки вошла в кабинет, который можно было бы назвать большим, если бы он не был заставлен огромным количеством различных приборов. Некоторые из них были частично разобраны, радуя исследователя своими внутренностями, другие цельными коробками стояли на столах. Куросаки немедленно вспомнила одну из комнат в магазинчике Урахары, разве что тут не было колбочек с реактивами и трубочек, зато вполне хватало проводов и инструментов, таких как банальная отвертка. Ну и несколько компьютеров, равномерно распределенных между столами, куда ж без них.

Хицугая прошёл куда-то в средину, сбрасывая с плеча сумку-мессенджер, и раскрыл лаптоп приличных размеров, воткнул в него несколько проводков, поднял со стоящей рядом коробки большие наушники.

– Садись, – кивнул он брюнетке на соседний табурет, – ты сегодня шоколад ела?