Текст книги "Связанные (СИ)"

Автор книги: Tinory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 53 страниц)

– Куросаки-сан, – молодой человек распрямляется, и Карин, наконец, признает в высоком шатене того, кто составляет ей компанию за партой на восьмидесяти процентах занятий – Кента… Кента… Нет, фамилия не вспоминается, – Вы позволите Вас проводить? – выдает он практически на одном дыхании, глаза светятся обожанием, которое не могут скрыть даже чуть припылённые от компьютерного излучения очки. Однако, чтобы действительно заметить это, нужно "включить блондинку", которая, как известно, является эталоном истинно женского мышления, но перед ним стоит Куросаки, а это, практически, диагноз.

– Зачем? – устало спрашивает брюнетка. – Я в состоянии дойти сама.

– Ну... – парень смущен, и всё же продолжает упорствовать, – погуляем сегодня после занятий.

– Я сегодня не могу, – продолжает тупить Куросаки, – у меня тренировка.

Она поворачивается, чтобы пойти по своим делам, но шатен, кажется, не собирается отступать:

– Тренировка? – Кента в порыве хватает девушку за руку, за что удостаивается холодного взгляда сизых чуть сощуренных глаз. – Готов спорить, что тренировка в группе поддержки. Нет? – его взгляд взволнованно мечется по девушке, мужчина продолжает гадать. – Танцы? Вы... Ты очень грациозная.

– Это тренировка по футболу, – невежливо и мрачно перебивает Карин, высвобождая руку, позади подхихикивает Кику. В отличие от подружки ей превосходно видно, чего пытается добиться парень. А он присоединяется к смешкам сокурсницы.

– Ха-ха, по футболу, хорошая шутка. Ха-хэ-кхэ...

– Не веришь? – глаз Куросаки нервно дёрнулся.

– Трудно поверить, что ты играешь.

– Уже нет, я – тренер, – спокойно произносит девушка, собираясь уходить, но молодого человека как прорывает. Карин смотрит на его приступ смеха, хмуро сведя брови, а вскоре на её лицо возвращается пофигистическое выражение. Она поворачивается к Хицугае, которая старательно сдерживает улыбку. – Тебе тоже весело?

– Он... заразительно смеется, – оправдывается брюнетка. – Просто, глядя на тебя, трудно поверить, что ты – тренер по футболу.

Куросаки со вздохом оглядывает свой наряд: белая блузка с длинным рукавом, чёрная юбка-карандаш чуть выше колен.

– Нда-а, – протягивает Карин, отправляясь в следующую аудиторию. – А ведь раньше, если меня видели в юбке, сразу спрашивали: "Куросаки, с какого дуба ты упала?" А теперь докатилась...

Она бросила взгляд через плечо, где сокурсник всё ещё держался за стеночку и за живот. Надорвался, бедняга.

С другой стороны, Карин ясно поняла одну простую вещь: она потеряла себя. Включившись во всеобщую гонку за высшим образованием, разрываясь между школой и подготовительными курсами, потом проходя целую кучу всевозможных экзаменов – сначала общенационального, потом вузовского, Куросаки начала вести себя, как все окружающие её. В академии это превратилось в привычку. Даже "общественно-бесполезная работа", как она величала свои обязанности синигами, стала аналогом похода в фитнесс-центр. И, вроде, такой ритм жизни не вызывал у черноволосой неприязни или отторжения, но реакция сокурсника на её работу тренером по футболу стала моральной оплеухой, знаком того, что она вела себя неправильно. Раньше окружающие такого себе не позволяли!

Куросаки оскалилась в кровожадной ухмылке. Она уже решила, с чего начнёт своё победное возвращение, и никакие Чебурашки ей не помешают! Или же наоборот, вспыхнувшие чувства напомнили девушке, что Тоширо она нравилась абсолютно в другом амплуа. Ведь нравилась же, потому что смотрел он на неё тогда так, что в груди всё сжималось и трепетало.

В маленьком магазинчике типично-японского вида было непривычно светло и, даже, людно – два человека, не считая обслуживающего персонала. Цумугия, благополучно окончившая торговый техникум, взвешивала сладости, отбивая на новеньком кассовом аппарате очередную покупку. Ханакари игрался с цепью при входе, изображая охрану. Клиентами были обычные люди, поэтому Карин лишь приветственно махнула рукой и проскользнула во внутренние помещения.

– Ёруити-са-ан! – раздался её вопль в недрах магазина. Ответом ей была тишина.

Заглянув в несколько комнат, Куросаки наткнулась на Урахару, который распивал чай совместно с Тесай-саном (не приставить к гиганту уважительный суффикс казалось недопустимым даже в мыслях).

– Ёруити-сан?

Урахара, не выпуская чашки с чаем, удивленно уставился на молодую синигами. Затем его глаза и вовсе полезли на лоб, когда Куросаки рухнула на пол прямо в белой блузке и юбке, что позволило оценить цвет её нижнего белья.

– Ёруити-сан, – голос девушки был приглушен низкой банкеткой.

Послышался возмущённый "мявк", и Куросаки извлекла из-под мебели чёрного кота. Кот отчаянно сопротивлялся, оставляя на полу борозды от когтей. Урахара поморщился. Закинув животное на плечо, Куросаки покинула комнату.

– Ёруити-сан, мне нужна ваша помощь.

– Мау, для этого ты вытащила меня за хвост? – Ёруити провела означенной конечностью Куросаки по лицу. В ответ Карин почесала её за ушком в знак примирения.

– Мне нужна ваша помощь, – повторила Карин, – подобрать одежду, в прошлый раз у вас здорово получилось, мне понравилось.

– Курасаки, ты с какого дуба упала?

– Ёруити-сан, посмотрите на меня, – брюнетка развела руками.

– Ты в юбке, – хмыкнула кошка... женщина. – И чего ты хочешь?

– Штаны.

Мулатка демонстративно вздохнула и отправилась одеваться, а Куросаки тем временем достала старенький потрепанный мобильник.

– Алло, Исида-сан?

Когда женщины подходили к дому Куросаки, Исида стоял прислонившись к заборчику рядом с калиткой.

– Добрый день, Исида-сан, – хозяйка махнула рукой. Карин обладала странными манерами, сочетавшими уважительное обращение с панибратством. Всех одноклассников брата она называла на -сан (исключением была лишь Тацке, которую девушка знала с собственных пеленок), но при этом не кланялась, а порой и вовсе хлопала по плечу. Других знакомых, наоборот, могла звать по имени, но раскланивалась при встрече. – Ты чего не заходишь, Ичи-ни ведь дома.

Исида фыркнул.

– Не нужно считать, что мы с Куросаки друзья, – задрав нос, сообщил квинси, потом всё-таки кивнул: – Здравствуйте, Ёруити-сан.

– Почему тогда согласился прийти? – Карин пригласила всех в дом и махнула рукой в сторону лестницы.

– Ну, я обещал твоему брату присматривать за тобой.

– Что-то много вас развелось на мою голову, – пробурчала Куросаки.

Они втроём прошли в бывшую комнату близняшек, где на кроватях лежали вещи, вытащенные из шкафа. Здесь ничего не поменялось с уходом Юдзу, разве что стало немного пыльнее – Карин не любила заходить сюда лишний раз. Накануне она начала с того, что проштудировала Устав академии, особенно в части одежды студентов. К её радости, там были лишь общие слова о строгом деловом стиле. Это значит, долой нелюбимые юбки! И всё-таки, выбрасывать все без разбора Куросаки тоже не собиралась, особенно, если учесть, что серьезно зарабатывать она начнет не скоро. Поставив задачи (для Сихоин – подбор и сочетание вещей, для Исиды – оценить, что можно перешить), Карин самолично отдалась в руки доморощенных стилистов.

Когда перебрали всю старую одежду, Куросаки взялась за новую – ту, которую носила последнее время, и которая обитала в её новой комнате, то есть бывшей комнате Ичиго. Здесь были проблемы, поскольку эта одежда была предназначена для академии. Шёлковая блузка – не та вещь, которую можно без проблем перешить, но Ёруити так подбирала аксессуары, что Куросаки в итоге не согласилась бы выбросить ни одну из двух, старательно запоминая удачные сочетания, Исида зарисовывал. Что же касается юбки...

– Карин-тян! – Ёруити вертела в руках вешалку с юбкой-карандаш. – Ладно бы я, но как ТЫ это носишь?!

– Фигня, – брюнетка махнула рукой, – лучше спросите, как я в этом в футбол играла.

Ёруити усмехнулась:

– Я же говорила, талант! Кстати, а брюк-то у тебя нет?

– Нет. Это вторая часть сегодняшнего плана.

– Я с вами не пойду, – запротестовал единственный мужчина.

– И не ходи, немощный ты наш, – Карин встала и поклонилась: – Спасибо, Исида-сан.

– Скажешь спасибо, когда принесу, – Исида собрал платья для перешива в пакет.

– Кстати, Исида-сан, а почему ты пошёл в медицинский, а не на конструктора одежды?

Брюнет пожал плечами:

– Ты же тоже не пошла на спортфак.

– А...

– Карин! – прервала их Ёруити , которая все еще копалась в шкафу. – Что у тебя делает рубашка Хицугаи?

Мулатка ехидно продемонстрировала плечики, на которых висела мужская атласная рубашка стального цвета. На лице Куросаки отразилась напряжённая работа мысли.

– Это его? – озадачилась девушка, – Думала, может, опять надену с топиком.

Карин глубоко вздохнула, скрывая нахлынувшие чувства.

– Да ладно! – Сихоин повесила вещь обратно в шкаф. – Сколько можно страдать по нему! Столько времени прошло.

– Это для вас 'столько времени прошло'! – окрысилась Куросаки. – А я о его смерти только два дня назад узнала.

– О, извини, – ничуть не смутилась Ёруити . – Я забыла, что вы...

– Друзья, – вставила Карин, не дожидаясь предположений Кошки. – Мы были друзьями.

– ...спали вместе, – несмотря на возражения закончила Сихоин. – Называй вещи своими именами. Ну и что, что вы были любовниками.

– Мне было семнадцать! Какими любовниками? – начала возмущаться Куросаки.

– И что, что семнадцать? – подивилась женщина. – Замуж можно уже в шестнадцать. Я так девственности вообще в четырнадцать лишилась.

Карин фыркнула и направилась вниз, что-то возмущенно бурча себе под нос, следом комнату покинули и остальные. Исида в разговор женщин мудро не вмешивался, только светил красными ушами из-под чёрных волос. В таком виде его и застукал Ичиго, вышедший на шум из гостиной.

– Какого хрена тут происходит, Исида? Что ты делал наверху с Карин?

– Действительно, Ичи-ни, – повернулась сестра, – что мы там делали втроём?

Сихоин тоже развернулась, повела плечами, предоставляя лучший вид на свои формы, которые, впрочем, были закрыты одеждой, и невинно улыбнулась Ичиго. Куросаки по цвету моментально обогнал уши Исиды. Ёруити довольно сощурилась – доводить рыжего до состояния 'шумел камыш, дубы стояли' доставляло недетское удовольствие.

– Вы куда? – всё-таки сумел выродить Ичиго.

– По магазинам! – бодро ответила сестра, натягивая балетки.

– Нет, Куросаки, – вздохнула Кошка, обращаясь к девушке, – ты определенно упала с крыши.

На самом деле, на шоппинг Карин выбиралась не часто, только когда приспичит, а сейчас был именно такой случай. И брать с собой Сихоин – стильную, изящную, мудрую Женщину с большой буквы – было оправданной необходимостью. Ёруити могла из целой стойки с одинаковыми ниочемными шмотками выудить нечто особенное. Даже сейчас, когда Карин требовались всего лишь строгие брюки, Кошка сумела найти чертовски удобные бархатисто-чёрные, зауженные сверху и чуть расклёшенные снизу брючки с открытой металлической молнией на карманах и парой клёпок по бокам. Вторые – прямые из небелёного льна – на лето, с декоративной строчкой по боку в основной тон ткани, тоже не сковывали движений. Единственное, что настораживало Куросаки – за свою помощь Ёруити потребовала взять одну вещь на её собственный выбор без учета мнения Карин.

К брюкам женщины подобрали тройку блузок рубашечного кроя: нечто среднее между мужской сорочкой и женским приталенным жакетом. В довершение, Карин нашла мягкие похожие по фасону на мужские туфли-оксфорды на широком трёхсантиметровом каблуке. Босоножек на платформе ей хватило из наследства сестры – та оставила почти все земные вещи.

Уже на выходе довольная Ёруити вручила Куросаки юбку, на что услышала краткую родословную семейства кошачьих. Однако, Карин никогда бы не призналась, что забрала свои слова обратно. Черная кожаная восьмиклинка до средины бедра с высоким поясом сидела идеально и до жути нравилась самой Куросаки.

– Карин, ты извини, что снова возвращаюсь к этому, – сказала на обратной дороге Сихоин, – но вы с Хицугаей правда были настолько близки, как говорит Киске?

Карин передёрнула плечами и перешла с искусственной улыбки на напускное спокойствие.

– Я не знаю, что говорит Киске-сан, но мы с Тоширо были довольно близкими друзьями.

– Настолько, что спали вместе? И из-за чего ты так расстроена? – тон у Ёруити был странный, вроде и не ехидный, но с какой-то подковыркой.

– Ёруити-сан, вот вы спали с Урахарой?

– А то! – Кошка расплылась в такой улыбке, что сразу стало понятно, в каком смысле она воспринимает это слово.

– Н-да, неудачный пример, – поникла Куросаки. – Иногда мы просто спали вместе, в самом прямом смысле этого слова. Но я не расстроена, я – зла. И зла из-за того, что мне не сказали об этом сразу.

Убирая покупки в шкаф, Карин вновь зацепилась взглядом за рубашку. Здесь продолжали висеть вещи Ичиго, поэтому Карин и не обращала на неё внимания прежде. Куросаки провела пальцами по краю полочки, перебирая маленькие пуговицы, подтянула вещь ближе и ткнулась в неё носом. Рубашка ничем не пахла: ни его парфюмом, ни его запахом, ни, даже, кондиционером для белья. Не осталось ничего, кроме крупиц воспоминаний, ну и пусть, так даже лучше. Не на что оглядываться, можно идти вперёд!

Куросаки решительно достала рубашку из шкафа, ей же вытерев злые слёзы, выступившие на глазах, выбросила её в мусорку, одновременно вычёркивая из жизни серьёзного капитана-первоклашку с холодными бирюзовыми глазами, которые дарили ей тепло.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Куросаки Карин (黒崎 夏梨), 20 лет.

Цвет волос – чёрный

Цвет глаз – серый

Род занятий – студентка (3 курс); синигами.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Энциклопедия синигами. Flashforward.

Хисаги ещё раз оглядел себя, нервно выдохнул и, коротко постучавшись, зашёл в кабинет десятого отряда. Мацумото лежала на диванчике на животе, читая какую-то небольшую тонкую книжечку, и болтала ногами в воздухе. Хакама скатились к коленкам, предоставляя вид на стройные ножки в белых носочках. Грудь женщины, будучи в стеснённых обстоятельствах, выглядела меньше, но приковывала внимания куда больше, чем обычно. Сюхей сглотнул и, поскольку вышло довольно громко, поспешил поздороваться:

Мацумото-сан, добрый день.

Добрый, Хисаги…-тайтё*, – лёгкая улыбка, блуждавшая на лице лейтенанта во время чтения, стала шире, а из-за небольшой запинки звание свежеиспечённого капитана вышло с придыханием, от чего Хисаги ещё раз сглотнул.

Я принёс свежий "Серетейский вестник", – синигами махнул газетой.

Угу, – лейтенант уже вернулась к чтению, – положи на стол, – она, не глядя, махнула рукой.

Хисаги понурился, плетясь к столу. Равнодушие женщины не только к нему самому, но и к его любимому детищу однозначно расстраивало. Почитать свежие сплетни или колонки синигами-подружек Рангику любила. Так что же это за книжица, которая отбила у него девушку?

Конкурент обнаружился тут же на столе в компании ещё трёх-четырёх клонов, и, испросив разрешения, главред "Серетейского вестника" уволок один экземпляр вестника Академического для детального изучения врага.

"Академический вестник" оказался студенческим журналом (всё-таки, формат у него был не газетный), вобрав в себя различные направления бумажного творчества студентов Академии духовных искусств. Там были и беллетристика, и публицистика, и графичные рисунки тушью. Особенно порадовало интервью с капитаном восьмого отряда, которое сопровождалось комментариями журналиста типа "Куросаки-сан не ожидал нашего прихода" или "Куросаки-тайтё насупился, почесав затылок".

Хисаги довольно ухмыльнулся. Раз уже добрались до восьмого отряда, значит, следующим будет его – девятый. Есть время подготовиться.

Комментарий к 2.2. Близкий друг * В. Высоцкий – Он вчера не вернулся из боя.

Я подумала, и решила, что Кенсею тоже не повезло.

========== 2.3. Смерть Хицугаи. Официальная версия. ==========

Несмотря на все изменения, пятое мая было совершенно обычным, можно сказать, традиционным в доме Куросаки.

С утра заявилась Юдзу. Она подняла всех на уши, оставила Карин наводить лоск во всех комнатах и утащила брата за продуктами. Гиперактивность сестры объяснялась просто: нынче в гости ждали главу клана Кучики. Брюнетка ворчала – о визите Бьякуи она уже подзабыла, и вообще, справлять день рождения не хотелось, настроение было ленивым. Однако, справившись с ленью, Карин вооружилась пылесосом и, поигрывая телескопической трубой на манер винтовки, принялась воевать с пылью. А после присоединилась к сестре в готовке праздничного стола.

Первой идеей Юдзу относительно тематики блюд было сосредоточится на традиционной японской кухне. Но девушка быстро отвергла эту мысль – поразить здесь главу клана Кучики было бы проблематично. А вот выставить себя в самом неприглядном свете, напортачив в рецепте, или не найдя нужных ингредиентов – запросто. Поэтому Куросаки решила показать высокому гостю какую-нибудь западную кухню: итальянскую, к примеру, или испанскую. Тут, кстати, и с вином можно поэкспериментировать, ведь они уже совершеннолетние, во всяком случае, по меркам мира живых. Пока русоволосая старательно вымеряла температуру воды для пасты, вторая Куросаки взбивала блендером тесто для кексов.

– Значит, ты всё-таки поступила в Академию духовных искусств, – произнесла Карин, стряхивая с венчика остатки теста.

– Да, годик на адаптацию, а дальше чего ждать? – Юдзу подцепила пальцем каплю теста, облизнула и кивнула себе. – Всё равно сила есть, нужно учится ей пользоваться. То же кидо. Но скучно та-ам, – блондинка потянулась. – Привыкла я ко всяким кружкам, а тут даже студенческой газеты нет. Организовать, что ли?

После обеда позвонила Рукия и попросила встретить брата, поскольку у неё самой были загадочные дела. Оставив дальнейшую готовку на Юдзу, Карин отправилась в магазин Урахары.

– Добро пожаловать, Кучики-сан, – произнесла Куросаки ровным безжизненным голосом и неглубоко поклонилась. С Бьякуей Карин была знакома поверхностно. Капитан шестого отряда импонировал девушке, особенно на контрасте с бородачом, – всегда спокойный, хладнокровный, умиротворенный. Вокруг могли беситься подчинённые в лице лейтенанта Абарая, родственники в лице Рукии-сан и прочие неуравновешенные личности (это про Ичи-нии), но лицо Кучики оставалось непроницаемым, а в глазах, порой, проскальзывала усталость. Это отличало его от того же Тоширо, который хоть и старался держаться холодно и серьёзно, выходил из себя моментально.

Карин коротко вздохнула, прогоняя воспоминания о беловолосом капитане, и тут ей в голову пришла замечательная идея. Ведь Бьякуя – тоже капитан, значит, с ним можно отлично потренироваться. А тренировка – лучший способ избавиться от лишних мыслей!

Кучики смерил молодую синигами, уже покинувшую тело, пренебрежительно-холодным взглядом:

– Ты так уверена, что можешь тягаться со мной?

– Что Вы, господин Бьякуя, – саркастически улыбнулась Куросаки, не заметив, как дрогнула бровь капитана Кучики, – это всего лишь тренировка. Но если не упражняться с лучшими, то так и деградировать можно. Может, начнем с иайдзюцу?*

"Ладно, хоть "господин" добавила", – подумал Кучики и согласился.

Иайдзюцу – довольно хороший способ сравнить несравнимых противников. Ключевыми являются всего два момента: достать катану из ножен и нанести или блокировать удар. Всё. Таким образом, иайдока, практикующийся с катаной, стремится контролировать в первую очередь себя, а не своего противника.

Надо сказать, что рядовые синигами не уделяют иайдзюцу должного внимания. Кто-то стремится "прокачать" физическую силу, кто-то духовную. В своё время Ёруити водила Карин в Сейретей на экскурсию, и девушка понаблюдала за тренировками студентов и рядовых, обычно они сосредотачиваются непосредственно на фехтовании. А необходимость владеть "внезапной атакой" доходит лишь до тех, кто дожил до офицерского звания (ну, то есть из первой десятки – точно все владеют на том или ином уровне).

Итак, стоят двое напротив друг друга в расслабленных позах, Кучики даже ножны не придерживает. Первое – кто сорвётся раньше, второе – собственно выхватить меч и рубануть. Ну, и третье – не прикончить своего напарника, особенно это относится к Кучики, ибо вряд ли девушка это переживёт. А напоследок – красиво убрать катану в ножны.

Спустя часа три, когда Карин уже просто махалась мечом, отрабатывая пару приёмчиков, продемонстрированные Бьякуей, из Сенкаймона вышел ещё один капитан. Брюнет с короткой стрижкой медленно подошёл к Урахаре, который сидел в отдалении на камушке и наслаждался картиной "Кучики размазывает по земле Куросаки", присел рядом и безрадостно окинул взглядом полигон. По пыльной земле змеились глубокие и не очень трещины, многие валуны были раскрошены на мелкие камушки, Карин с трудом переводила дыхание, но упорно сжимала дзампакто, атакуя капитана шестого отряда из последних сил. Ну да, Куросаки не сдаются. Бьякуя не то, чтобы был садист, но девушка настаивала, и он просто не мог ей отказать. Как говорится, тяжело в учении – легко в бою.

Выждав паузу в атаках – всё ж таки не конченный идиот, Куросаки-старший вломился между противниками и устремился к Карин с распростёртыми объятьями и воплем:

– Доченька моя, папочка тебя защитит!

Карин на миг опешила, раскрыв широко глаза и уронив челюсть. В голове замелькали варианты, как избежать столкновения с тушей, несущейся на тебя, и девушка, сделав полшага назад, отклонилась в сторону, а затем через разворот и вовсе ушла с траектории. К сожалению, за спиной у неё находился очередной кусок скалы, в который и впечатался капитан. Карин бы с удовольствием добавила по-семейному пинок под зад, но её взгляд наткнулся на номер отряда на спине хаори. Всё правильно, вернувшись в Готей, Куросаки занял своё прежнее место капитана десятого отряда.

Карин убрала катану в ножны.

– Я не думаю, что он даст нам спокойно позаниматься, – печально произнесла девушка, – Спасибо, Кучики-тайтё, – она поклонилась, и Кучики поклонился в ответ, вежливо благодаря спарринг-партнёра, пусть это всего лишь слабая девчонка, у неё всё ещё впереди. Брюнетка обернулась: папаня стенал вокруг камня со стандартной "песней" о жестокости дочери.

– Кучики-сан, – решилась Карин, – покажите, пожалуйста, свой банкай!

Бьякуя молча и немного оценивающе поглядел на Куросаки-младшую. Что он пытался разглядеть в ней – неисзвестно, но, видимо, увидел в её глазах промелькнувшую решимость стать сильней, а банкай – то, к чему стремятся большинство синигами. И не многие, уже достигшие банкая, знают, что это не конец пути, что нет предела совершенству. Кучики слегка улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза, как бы говоря: "Хорошо, смотри".

Он отошёл подальше от этой "толпы", повернул дзампакто лезвием вниз и отпустил его:

– Банкай. Сенбонзакура Кагеёши.

Выросшие из-под земли лезвия рассыпались лепестками, и Карин заворожено следила за их танцем, и как Кучики ведёт рукой, управляя потоком лепестков. Несмотря на расстояние и нежелание капитана шестого отряда навредить окружающим товарищам, несколько лезвий всё-таки скользнули по коже Карин, оставляя царапины, и синигами зашипела. Лепестки взметнулись, создавая вокруг Бьякуи защитную сферу, но у Карин появилась идея. Ведь они только похожи на лепестки, а на самом деле это стальные лезвия, а значит… Куросаки неспешно достала дзампакто и коварно улыбнулась.

– Разразись из-под облаков, Дэнко, – негромко произнесла она. – Дзюн Ходен!* – и указала мечом в сторону скопления лезвий.

Прелесть этой техники в саморазмножении, если так можно выразиться по отношению к электрическому разряду. Лезвия Сенбонзакуры, как ни крути, – металлические пластины, имеющие углы, а углы являются точками повышенной напряжённости. Именно по этим точкам распространяется множественный разряд, сгенерированный Дэнко. Через несколько секунд он добрался до центра сферы, в которой находился Кучики. Капитан, увидев молнии, попробовал защититься, сомкнув сферу в непроницаемую оболочку, но тем самым лишь запер молнию вместе с собой. Электрический разряд прошёл сквозь тело синигами, и тот, на мгновение отключившись, потерял контроль над банкаем. Лезвия осыпались, возвращая Сенбонзакуру в вид катаны. Это позволило молнии, наконец, уйти в землю.

Карин поражённо смотрела на дело своих рук, а потом бросилась к Бьякуе. В конце концов, она не собиралась его убивать, и вполне волновалась за брата Рукии.

– Куросаки! – прошипел тот сквозь зубы не то, чтобы зло, но раздражённо, и даже обречённо, и окончательно потерял сознание.

Поговорить сели уже после праздничного ужина в узком семейном кругу: только Куросаки и Кучики, практически до последнего избегая ключевой темы. Впрочем, Карин и не настаивала, старательно делая вид, что ей всё равно.

Папаня достал две коробочки, запакованные в блестящую бумагу разных цветов, и закатил речь на пару часов о возрасте, красоте, парнях и прочее и прочее. Через три минуты Карин была готова приложить отца чем-нибудь тяжёлым и забрать причитающееся. Жаль, что подарки они откроют только завтра. Юдзу всё это время одёргивала сестру, уверяя вести себя сдержанно и подобающе, но терпения всё равно не хватало.

Когда же эмоции улеглись, в комнате повисла напряжённая тишина. Понимая, что дальше тянуть бесполезно, Карин глубоко вздохнула и посмотрела на Кучики, глазами давая ему разрешение начинать.

– В качестве пролога, нужно сказать о последней миссии Хицугаи, – приступил к рассказу Бьякуя. – Это было около четырёх лет назад, а миссия была настолько секретной, что о её задачах не знали ни лейтенант десятого отряда, ни даже капитан отряда тайных операций.

– Двенадцатый отряд знал, – влез Ичиго, за что удостоился пренебрежительного взгляда капитана шестого. Карин хмыкнула:

– У меня создалось впечатление, что и Тоширо не знал настоящих задач миссии, ибо информация и оборудование, которое ему давали, – брюнетка покачала головой, прикрыв глаза, – оставляли желать лучшего. А вот Урахара знал точно.

– Ещё бы, Урахара чего-то не знал! – оскалился Иссин. Он хотел заявить что-то ещё, но Карин его перебила:

– Простите, капитан Кучики, – и кивнула, чтобы он продолжил. Бьякуя вновь смерил всю семью Куросаки холодным взглядом и вернулся к рассказу.

– Капитан Хицугая вернулся с миссии в средине мая, а к концу мая он подал в отставку. Ходили слухи, что это из-за того, что его отозвали, а задачи так и остались невыполненными. Ходили слухи, что он потерял дзампакто.

Бьякуя осознанно сделал паузу, поскольку последнее заявление заставило всех вздрогнуть. Ещё бы, Рукия отчётливо помнила, какой страх поселила способность квинси забирать банкаи. Да и Ичиго, сломавший в то время Дзангецу, тоже нахмурился и поёжился.

– Много позже я узнал от сотайтё, что пропал Хёринмару – дух меча, хотя сама катана никуда не делась. Поэтому он и ушёл, не в силах возглавлять отряд.

Омницукидо докладывал, что Хицугая жил далеко за окраиной Руконгая, периодически наведывался в Уэко Мундо. Но и в самом Руконгае его тоже видели – он продолжал навещать свою пожилую родственницу, как делал это и раньше, покупал еду и воду.

Полтора года назад, зимой, двенадцатый отряд сообщил, что на северной окраине Руконгая стали появляться не встречавшиеся до этого источники рейацу. Проанализировав их следы, капитан Куроцучи объявил, что это существа – демоны, чьё появление он прогнозировал ранее. Поскольку, это территория под юрисдикцией шестого отряда, то я отправил туда несколько разведовательных отрядов. Вернулись немногие, да и те долго отлёживались в четвёртом, поэтому, в конце концов, следующий отряд я возглавил сам.

В тот день, приближаясь к 77-ому северному району, я узнал рейацу Хицугаи, которая свидетельствовала, что он сражается. Мы, конечно, поспешили, но по прибытии на место я увидел лишь как его тело распадается на духовные частицы.

Бьякуя снова взял паузу и прикрыл глаза, вспоминая. Участок пустыни был залит кровью, повсюду валялись ошмётки тел. Беловолосый парень в потрёпанном сихакусё, лежавший на спине посреди этого ада, выглядел довольно паршиво, но, кажется, был даже в сознании. Кучики вздрогнул, когда Хицугая открыл глаза и с трудом протянул левую руку вверх, как бы пытаясь что-то ухватить, но в этот момент его тело осветилось голубоватым сиянием, и частицы подхватило потоком. На земле остались лишь несколько трупов, да в стороне Кучики нашёл вещмешок Хицугаи. Больше демоны не появлялись.

– Это случилось 20 декабря. Останки семи демонов были доставлены в Институт. Все они имели схожую рейационную структуру, что, по словам капитана Куроцучи, свидетельствует о принадлежности их одному клану. Мы не знаем ни причин, ни места их дислокации. Но там же был уничтожен глава клана, да и по заключению анализа ситуации от Института в ближайшие годы они не вернутся.

– А Тоширо?.. Как скоро души проходят на перерождение?

– Официально таких исследований не проводилось, – Кучики пожал плечами. – Я знаю, что в закромах двенадцатого отряда можно найти многое, как и в секретных лабораториях некоторых кланов. Но есть ли в этом смысл?

– Да нет, – согласилась Карин, – мне просто интересно. Ведь, наверное, и мама тоже должна быть где-то в Обществе Душ? – полуспросила она, но никто не ответил.

– Сотайтё говорил тогда со мной, – подала голос Рукия, – интересовался возможностями Содэ но Сираюки. Я так поняла, эти демоны боятся холода, и тогда становится понятным, почему они напали на Хицугаю-тайтё. Брат?

– Да, но было бы логичным, если бы они уничтожали всех обладателей ледяных и снежных дзампакто. Однако, таких нападений не было.

– Значит, они боялись именно Тоширо, – важно и немного напыщенно заявил Иссин, – всё-таки малыш обладал самым сильным ледяным дзампакто!

Карин грустно ухмыльнулась, представив, сколько бы воплей вызвала эта фраза у самого "малыша". Бьякуя в это время устало протёр переносицу, решая, стоит ли говорить о находке. Пожалуй, стоит, ведь если демонам была известна такая технология в целом, то в опасности может оказаться каждый.

– Было ещё кое-что, о чём вам стоит знать, – решился, наконец, Кучики, и все навострились. – На поле боя я нашёл медальон, он был сломан, но капитан Куроцучи восстановил его свойства. Это техническое устройство для… – мужчина попробовал подобрать подходяще слово, – похищения духа меча. Скорее всего, демоны не смогли бы воспользоваться его силой, как квинси делали с банкаем, но и для синигами хорошего нет. Куроцучи сказал, что этот медальон был настроен на рейацу Хёринмару, а разрушение медальона привело к смерти духа.

– Бы, – резко вставила Карин. – Привело бы, если бы он там был. Вы ведь сами сказали, что Хёринмару пропал раньше!

Бьякуя пожал плечами:

– Это всего лишь слухи.