Текст книги "Связанные (СИ)"

Автор книги: Tinory

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)

Карин зябко обняла себя за плечи, а потом усиленно замотала головой. В конце концов, они ничего друг другу не обещали, но паршивое настроение и иррациональная обида никуда не делись.

К средине второй недели Карин закончила с покупками. Ещё в выходные она отсканила большинство чеков и счетов, которые отослала отаку для отчётности, получив в ответ тексты на русском, а вчера закончила с оставшимися. Теперь можно переслать квитанции об отправлении посылки и получить вожделенный перевод.

Русский отаку не заставил себя долго ждать. Не дожидаясь самой посылки, довольствуясь лишь извещением, Игуру скинул не только перевод на английский, но и русскоязычную транскрипцию, записанную латиницей, и, даже, гитарные аккорды к "Хицугае Тоширо", надыбанные на широких просторах рунета. Перевод себя оправдал, точно описывая ледяного капитана, и Карин порадовалась, что ввязалась в это. Правда, она долго хлопала глазами на встретившееся зубодробительное сочетание из четырёх согласных, однако в комментариях к песням девушка обнаружила объяснение, что звук, обозначаемый shch в английском не существует, но вполне похож на согласный из каны "シ". С учётом того, что последнее время каной "shi" на западе стали обозначать смайлики, всё это попахивало шуткой. В конце же значилось оптимистическое "не уверен, что японский акцент добавит песням красоты, но ты просила".

Через полчаса Карин отбросила распечатки в сторону и проплевалась от непривычной артикуляции. Определённо, Игуру был прав на счёт произношения. Черноволосую головку посетила крамольная мысль отправить своих детей (когда они появятся) учить русский. А заодно и играть на гитаре, поскольку, сама Куросаки играла на уровне "покажите, какие струны зажимать – я выучу".

В пятницу Карин, как обычно, собрала мячи, но корзина на колёсиках во что-то уткнулась и не желала протискиваться в кладовку. Куросаки упёрлась, намереваясь протолкнуть вредный инвентарь, когда рядом с её руками легли мужские ладони, а обоняния коснулся свежий запах лимона и мяты. Никак, только что надушился, ибо эти ноты выветриваются на «раз». Когда корзина практически без усилий с её стороны оказалась на месте, Карин обернулась к нежданному помощнику.

– Здравствуй, – с ноткой сожаления произнёс Хицугая, видимо, извиняясь за двухнедельный игнор.

– Здравствуй, – тихим эхом повторила Куросаки, закрывая подсобку, и осмотрела парня с ног до головы. Как и в предыдущие дни, Хицугая был в ветровке с накинутым капюшоном, а глаза скрывались за тонкими солнцезащитными очками. – От кого срываешься?

– От всех, – посетовал тот, пробежавшись взглядом по округе.

– От себя не спрячешься, – мудро заметила Куросаки.

Хицугая тяжело выдохнул и немного замедленным, но единым движением снял капюшон, взлохматив белоснежные волосы, которые и без того стояли торчком, а затем сдвинул очки на макушку.

Карин почувствовала, как её лицо вытягивается в удивлении, а земля под ногами начинает качаться. Но грохнуться девушке помешали крепкие руки Хицугаи.

Энциклопедия синигами. Flashback.

Мацумото сидела в кабинете за столом и выводила последние иероглифы в личном деле, переписывая их с отчёта из шестого отряда. Иероглифы были последними в самом прямом смысле – больше сюда ничего не добавится. Проглотив застрявший в горле ком, лейтенант закрыла папку и поставила на обложке вчерашнюю дату рядом с другой. Почти сто лет разницы между ними, а столько событий, эмоций, воспоминаний. Их не заменят листы рисовой бумаги с чёрными разводами слов, в изобилии наполнявшими эту папку.

Мацумото рвано выдохнула, глотая слёзы, на которые сейчас не имела права. Прошедшие два с половиной года почти не изменили женщину, в отличие от вчерашнего дня. Всё это время она была также весела, обаятельна и немного легкомысленна. Отчёты нынче заполнял четвёртый офицер, отряд на тренировку выгонял третий. Лейтенант же общалась с начальством, пропуская с Кёраку бутылочку-другую и выпрашивая отпуска или отсрочку для сдачи бумаг.

Почти два года она ждала его, потому что он обещал вернуться, а капитан всегда держал свои обещания. Но не в этот раз.

Лейтенант передвинула папку с личным делом Хицугаи на край стола – завтра она занесёт её в архив, – и подошла к окну, в котором уже виднелась луна. Мацумото прислонилась лбом к прохладному стеклу, отстранённо глядя сквозь своё отражение. В памяти проносился вчерашний день: тренировки, посиделки с девочками,… собрание капитанов, на которое пригласили и её… Сногсшибательная новость.

Как же так получилось? Серьёзный, ответственный, талантливый капитан, один из сильнейших в Готее даже не на текущий момент, а за много веков, но по сути… Мальчишка (и это вовсе не пренебрежение)! Юный, наивный, заботливый, он ещё столько не успел, не испытал, не прочувствовал, хотя… Рангику вспомнила день рождения сестёр Куросаки, – тот, на котором присутствовали она и капитан, и то, как Тоширо смотрел на черноволосую. Жаль, конечно, что у них не сложилось. По мнению Рангику, они были бы замечательной парой.

Рангику сжала зубы и пальцы на поясе – ни к чему бить стёкла. В руках женщины неведомо откуда появилась пузатая бутылка саке. Мацумото поднесла бутылку к лицу, в носу ударил запах спиртного. Лейтенант поморщилась, оглядела сосуд, взболтала его содержимое и решительно вернула на место. Пора брать на себя полную ответственность, точка невозврата пройдена.

Комментарий к 2.12. Точка невозврата * Японские слова (в том числе и имена) можно записывать иероглифами (кандзи), слоговой азбукой (канной, как правило, хираганой) и даже латиницей (романдзи). Часто фамилии (первое имя) пишут иероглифами, а собственное имя – хираганой для простоты и удобочтимости, хотя в современной Японии возможно, что собственное имя записано канной и в документах (прежде всего, паспорт).

[и:гуру] – японское прочтение англ. «eagle» – «орёл»

代行 [даикоо] – выполнять (делать) что-л. за другого; замещать, заменять; действовать по уполномочию. Именно этим понятием в оригинале обозначается "временный" или "и.о." синигами.

Песни, найденные Карин – из цикла bleach в исполнении JAM (Ольга Волоцкая) и Narcissa: Хицугая Тоширо, Ичимару Гин, Мацумото Рангику, Куроцучи Нему, Дуэт Ёруичи и Урахары. У кого есть остальные как минимум 11 песен, буду премного благодарна за рабочие ссылки. http://www.youtube.com/watch?v=i1b1jq-E0wc

========== 2.13. Искушение или "хрен с тобой" ==========

Когда две недели назад Карин буквально сбежала от Тоширо, Хицугая отправился в лабораторию, чтобы всё-таки поработать, но отказываться от изначального плана не хотелось. Поэтому на следующий день Тоширо сел за руль и отправился в Каракуру. И не важно, что Хицугая не знал адреса подруги, хотя, удивительно, как такой рациональный человек решил положиться на удачу. Мужчина начал поиск с торгового центра, где всё время высаживал Куросаки, а оправданием, что он тут делает, могла послужить сестра. Вчера Кику позвонила ему и сообщила, что отправляется в гости к сокурснице и заночует у неё же. Не стоит и упоминать, что при этом прозвучало имя Куросаки. Вспомнив разговор с сестрой, Тоширо хмыкнул: в то время, как Кику ссылалась на Карин, брюнетка спешила по загадочным делам, провожаемая тоскующим взглядом Тоширо.

Итак, приехав до обеда на площадь перед торговым центром, Хицугая хотел было прошвырнуться по бутикам и магазинчикам, но во время вспомнил, что Куросаки – не типичная девушка, а значит, вряд ли большая любительница шоппинга, поэтому искать её в магазине не стоит. Тоширо вернулся за руль, намереваясь начать объезд прилегающих кварталов по спирали, авось, повезёт.

К счастью, а может быть, всё-таки, несчастью, Хицугае повезло. Подъезжая к одному из перекрестков, он действительно увидел на противоположном углу Куросаки... в компании какого-то брюнета. Тоширо затормозил, останавливаясь загодя, и, даже, сдал назад, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хицугая упорно пытался обуздать так некстати вспыхнувшую ревность: ну, разговаривают двое, ну, и что? Но все потуги пошли прахом, когда он заметил, что Карин протянула мужчине браслет. Его браслет! А тот с милой улыбкой убрал его к себе в карман. Хицугая стиснул руль, который отозвался скрипом кожаной оплётки, однако, на этом испытания для Хицугаи не закончились. Тоширо уже привык, что на его улыбку девушка отвечала мрачной насупленностью, но сейчас она улыбалась. Улыбалась в ответ на улыбку этого смазливого очкастого брюнета! В душе снова вспыхнула ревность и жгучая обида. Её улыбку и её внимание не хотелось делить ни с кем, хотелось, чтобы только лишь он мог наслаждаться её прикосновениями, таящими крошечные разряды, самому и только самому касаться пухлых губ, белоснежной кожи, мягких волос. Тоширо никогда не замечал за собой такого сильного чувства собственника. Даже провокационное поведение Саки не вызывало столько негодования. Впрочем, Саки – дело прошлое, а вот Карин вновь пробуждает в нём ураган эмоций.

И когда первый порыв разметал остатки здравого смысла, Хицугая ощутил, как сзади некто осторожно коснулся его плеча, возвращая контроль.

– Господин, не стоит так нервничать, – в детском голоске чувствовался страх, да и сама девочка, как заметил резко обернувшийся Тоширо, тоже вздрогнула и чуть сжалась, ожидая ответа на своё непочтительное вмешательство. – Мне тяжело ограничивать вашу силу, – виновато добавила она.

Хицугая, уже спокойный как айсберг, осмотрел девочку, хотя этому сильно мешали передние сидения и подголовники. Девочка, в свою очередь, опасливо отодвинулась в противоположный угол заднего сидения, что, несомненно, облегчило задачу Хицугае. Этого странного ребёнка Тоширо замечал и раньше в непосредственной близости от себя, чаще всего в машине. На вид ей было лет пять-шесть, точнее Хицугая сказать не мог, да и за эту цифру бы не поручился – не было у него опыта общения с детьми. У девочки были короткие волосы цвета лепестков сирени: от бледно-бледно-фиолетового до насыщенно-лилового в отдельных прядях. Волосы прижимал тонкий ободок цвета морской волны, из-за чего чёлка слегка топорщилась, образуя ореол вокруг головы. Кожа у неё не отличалась белизной, как, например, у Куросаки, и большие стального цвета глаза выглядели бы выцветшими, если бы не яркая окантовка радужки и выразительные ресницы. Пожалуй, с непривычки, её можно было испугаться.

Одета девочка была в жемчужный жилет, напоминающий танджуан, с воротником-стойкой и золотистыми застежками-полумесяцами. Жилет украшала вышивка в виде китайских драконов бирюзового и сиреневого цветов. Из-под жилета струились рукава рубашечки длиной три четверти из летящей тёмно-синей ткани, прямые брючки такого же цвета из достаточно плотной ткани отливали перламутром, как и жилет, а на ногах – мягкие чёрные чешки.

Не выдержав испытующего взгляда "господина", девочка подтянула коленки к груди, сжавшись в комок и гулко сглотнув, но в больших выразительных глазах читалась убежденность в правильности своих действий. Хицугая шумно и обречённо выдохнул – он вовсе не собирался пугать ребенка. Пусть даже она не материальна (только не спрашивайте, как он это понял), это не отменяет того, что она – просто ребёнок.

– Ладно, давай, для начала познакомимся, – Хицугая дружелюбно улыбнулся. – Меня зовут Тоширо, а тебя?

– Ренсаномару, – девочка робко улыбнулась и даже опустила колени.

– Странное имя для девочки, – хмыкнул Тоширо, проводив тоскующим взглядом любимую, которая ушла с другим.

– Меня так крёстная* назвала, – уже осмелев, пожала плечами девочка.

– Назвала, так назвала. Но кто ты такая и что тут делаешь? – продолжил допрос Хицугая.

– Я же говорю – Ренсаномару. Мама попросила присматривать за вами, Тоширо-сама, и защищать вас... по мере сил, – смутившись, добавила она, увидев скептический взгляд брюнета.

– Так, а мама у нас кто?

– Мама – дух меча!

Хицугая недоверчиво фыркнул, хотя на самом деле он всегда подозревал правоту предков-самураев, одушевлявших сущность оружия, особенно такого благородного, как тати:

– Замечательно! А кого карает меч?

– О, она никого не карает, Тоширо-сама! – с жаром принялась объяснять девочка. – Мама служит богу смерти, они лишь помогают заблудшим душам вернуться в свой мир.

– Богу смерти? – Хицугая в удивлении поднял брови, Ренсаномару кивнула. Мужчина сел прямо и побарабанил пальцами по баранке. В голове крутилась масса вопросов, которые отнюдь не радовали.

– А зачем я богу смерти? – задал один из них Хицугая, посмотрев на ребёнка в зеркало заднего вида. Блин, что за крёстная придумала девочке столь зубодробительное имя?!

Ренсаномару сосредоточенно засопела, надолго зависнув. Зато потом она просто засыпала Хицугаю специфическими терминами, явно подслушанными у взрослых, так что Тоширо уже перестал удивляться имечку.

– Ладно, хрен с тобой, – встряхнул он чёлкой. – Только, можно я буду звать тебя Мара? Это богиня смерти у древних славян, – пояснил он девочке. Девочка доверчиво кивнула. Ну да, не будет же он объяснять ребёнку истинное значение слова в японском языке, хотя сначала он имел ввиду более распространенное – как понятие искушения в буддизме*. Обычно Тоширо старался вести себя сдержано, не акцентируясь на невидимых большинству людей призраках, а с Марой придётся общаться часто (именно общаться), в том числе в присутствии сестры, которая в потустороннюю ересь не верила. Да и Тоширо не советовала.

По возвращении в Йокодзаму Хицугаю ждал ещё один сюрприз. Он уже подруливал к въезду на подземный паркинг, где "жил" его автомобиль, когда на капот чуть было не налетел парнишка. Парнишка, а на самом деле молодой человек немногим младше и ниже Тоширо, вылетел на проезжую часть слева из "мёртвой зоны", где был незаметен водителю, но самортизировал руками и даже не упал. Хицугая, успевший утопить тормоз, ещё не отошёл от поездки в Каракуру, а потому открыл дверь и от души высказался:

– Да, япона мать, куда ж ты прёшь под колёса?! – но признав в незадачливом самоубийце одного из постовых, досматривавших давеча его машину по дороге из Каракуры в Йокодзаму, поумерил пыл.

– Простите, Хицугая-сан, – полицейский, одетый, впрочем, по случаю воскресенья в гражданские тёмные брюки и светлую рубашку, низко поклонился. – Я – Мэирики Кодомо, дорожная полиция. Признаться, я беспокоился о вас. Ваша сестра не смогла сказать, где вы и что с вами, и я начал уже переживать…

– С каких это пор дорожные полицейские переживают о здоровье тех, кого останавливали в прошлом, да ещё так адресно? – едко поинтересовался Тоширо, слегка облокотившись на приоткрытую дверь и продолжая хмуриться. Излишнее внимание со стороны органов правопорядка справедливо напрягало.

– Ну, на самом деле сперва я хотел извиниться, за то, что в тот день мы вас надолго задержали… – мужчина говорил виноватым тоном и заметно нервничал.

– Я уже сказал тогда, – мрачно перебил его Хицугая, – это ваша работа.

– Да, но вчера в этом районе были зафиксированы значительные беспорядки местных банд, было много пострадавших. И когда ваша сестра сказала, что не видела вас со вчерашнего дня, а потом за пять минут вытрепала мне все нервы, я и сам испугался за вас.

Тоширо хмыкнул, доводить до паники Кику умела качественно. Правда, подобные приступы случались не часто, иначе, как ей врачом работать?

– Но теперь-то всё в порядке? – примиряющее улыбнулся брюнет, желая сгладить собственную неприветливость в начале разговора. – И, кстати, хоть вы меня уже знаете, – он протянул руку для пожатия, – Хицугая Тоширо.

Мэирики посмотрел на протянутую ладонь как-то недоверчиво – не принято было так в Сейретее, но потом решился пожать её в ответ. И тут, за миллиметр до касания между пальцами молодых людей проскочил электрический разряд, ощутимо шарахнувший по обоим, заставляя их резко отдёрнуть руки. Кодомо выглядел ошарашенным, что Хицугая поспешил объясниться:

– Статика, – примиряющее произнёс он, потирая пальцы о рубашку, и, распрощавшись с новым знакомым, наконец-то заехал домой.

Так и потекла новая жизнь Хицугаи Тоширо. Теперь мужчина никого не провожал, обидевшись и пытаясь забыть Куросаки, хотя в глубине души понимал, что, в общем-то, не прав. Карин вполне чётко определила свои отношения с ним, как исключительно дружеские, и ничего ему не обещала, как, впрочем, и он ей. Правда, Хицугая продолжал себя оправдывать тем, что с подарками, пусть друзей, так не поступают, передаривая их кому-то ещё. Опять же, тот браслет, что подарила ему Куросаки – как он попал к ней? Не был ли это подарок предыдущего такого же друга, и что этот друг испытывал к девушке? Вдруг, Карин со всеми так поступает?

Разумеется, такая постановка лишь огорчала Тоширо, из-за чего он становился более нервным. Обычно, на этом месте возникала Ренсаномару, твердившая об ограничениях сил, вкусовой привлекательности и какой-то нечисти. Вот ещё одна головная боль Тоширо. С одной стороны, малышка была осведомлена о многих паранормальных и энергетических нюансах, с другой – ребёнок как ребёнок. Любопытная, наивная и жуткая сладкоежка. Несмотря на то, что Мара была нематериальна, она с успехом лопала печенье и конфеты, которые Тоширо приходилось покупать в гораздо большем количестве, ведь Кику их тоже обожала.

Несомненно, сестра не могла не заметить изменившегося поведения старшего брата. Она часто выговаривала ему, обещая сводить к психиатру. Мара, поедая конфеты, в свою очередь, также шипела на Кику, которая шипела на Тоширо на предмет того, кто опять слопал всё печенье. Мужчина переводил затравленный взгляд с сестры на призрачную девочку, размышляя, возможно ли с его "диагнозом" иметь нормальную семью и передаётся ли это по наследству.

А ещё Тоширо перестал красить волосы. Вообще-то после обиды на Куросаки он хотел плюнуть на эту идею, но Мара настояла. С одной стороны отсутствие необходимости регулярной подкраски радовало – всё экономия, с другой – шевелюра в скором времени приобрела жуткую пегую расцветку, что вызвало нездоровую реакцию окружающих. Наконец, поддавшись на уговоры Кику, Тоширо сходил в парикмахерский салон. Изначально он просто хотел выровнять цвет до более менее однородно-белого, но после качественного мытья у специалиста этого не потребовалось. Нет, чёрные пряди, конечно, не исчезли полностью, но стали менее заметны. Этакое инверсное мелирование. Мастер также отметил, что у мужчины не обычная старческая седина, когда нарушается и структура волоса, а просто потеря красящего пигмента, порекомендовал шампуни, бальзамы и смывающуюся пенку вместо тяжелого геля для укладки. Хицугая стоически выслушал лекцию по уходу за повреждёнными волосами и согласился на стрижку. Новая стрижка, по словам парикмахера, больше походила и по форме лица, и по текстуре волос: сохранив среднюю длину, мастер оформил прическу в спортивный ёжик. На фоне белых волос как-то по-другому стали выглядеть и глаза, приобретя совсем уж бирюзовый окрас.

В институте не сразу оценили новый имидж Хицугаи. Кто-то косился настороженно, кто-то откровенно ржал. Сказать по правде, если бы Тоширо был тем самым ледяным капитаном, он бы изобразил непробиваемую морду и холодное безразличие, чем, несомненно, бы усугубил свое положение отверженного. Но это был не он. Поэтому Хицугая отшучивался, смеялся вместе со всеми и чувствовал себя вполне комфортно, если бы не одно "но". Ему чертовски не хватало Куросаки.

Больше недели Тоширо успешно избегал встречи с брюнеткой, уходя раньше или задерживаясь подольше. Злость на поступок Куросаки давно прошла, но теперь уже причёска оставляла желать лучшего, и Хицугая продолжал скрываться от подруги. Было как-то неудобно предстать перед девушкой, которая ему нравится, с пятнистой шевелюрой. Но, даже когда волосы были приведены в божеский вид, подходить к Карин он не рисковал, стоя у окна в фойе школы, сложив руки на груди и наблюдая за футболисткой оттуда. Тоширо широко раскрыл глаза, когда понял – ему банально страшно, как отреагирует Карин на его новый вид.

На поле мальчишки-футболисты подбежали к своему тренеру, и та, видимо, похвалив ребят, бодро взъерошила одному из них волосы. Глядя на картину счастливой Куросаки, беловолосый тоскливо улыбнулся и сжал губы в тонкую линию, желая хоть чуточку быть причастным к такому состоянию женщины. Сейчас она казалась старше и мудрее, особенно по сравнению с его собственным ощущением робкого мальчишки. Вновь всплыли её слова о том, что перед другом не заморачиваешься над тем, как выглядишь и что делаешь. Как же она была права: хочется, хочется показать себя любимому человеку только с лучшей стороны, и не помогают собственные увещевания, что любимый с тобой "и в горе, и в болезни". Саки вот ушла от него, как только он попал в больницу. Не потому ли, что не представляла, что её мужчина может быть слабым и немощным?

Карин распрощалась с подопечными и, как всегда, принялась собирать мячи, пинками загоняя их в корзину.

– Почему вы перестали общаться с Карин-сама? – Мара возникла на подоконнике, как будто там и была всё это время. Обнимая согнутую в колене ногу, которую поставила на подоконник, девочка спиной опиралась на стенку оконного проёма и тоже следила за Куросаки.

"Ты погляди, – хмыкнул про себя Тоширо, – Кику она так не величает".

– На то есть причины, – немного резко отозвался он.

– Они глупые, – возразила девочка.

– Я знаю! – процедил сквозь зубы Хицугая.

– И тогда почему вы всё еще стоите здесь, а не ушли домой? – Мара хитро сощурилась: – На то тоже есть причины?

Мужчина перевёл взгляд на призрака и обречённо выдохнул:

– Ага, и они такие же глупые. Я знаю.

С малышкой было бесполезно спорить. Поразительно, как она всегда точно определяла эмоциональное состояние своего "подопечного", а порой даже казалось, что она читает его мысли.

– Тогда почему не подойдёте к ней?

Хицугая возвёл очи горе. Простые и по-детски наивные вопросы, как всегда, ставили взрослого в тупик. Мы прекрасно можем объяснить это сами себе, но на каждый довод ребёнок задаст очередное "почему". И в глубине души ты понимаешь, что единственно верный ответ, это "я – горделивый, эгоистичный дурак". Не очень-то лестно.

Тоширо глубоко вздохнул и вышел из здания школы, но в последний момент накинул на голову капюшон ветровки, которую стал надевать вместо пиджака именно по причине наличия капюшона, и повернул к воротам.

– Не говори ничего, я сам всё знаю, – нудным голосом произнёс Тоширо, садясь за руль и заводя мотор. Мара, уже устроившаяся на заднем сиденье, быстро закрыла рот.

– Папа говорил, – через некоторое время задумчиво произнесла она, зябко обнимая себя за плечи, – что когда двое предназначены друг для друга, то они могут чувствовать второго на расстоянии. И обратно: если чувствуешь кого-то, как самого себя, значит, вы связаны в одно целое.

Девочка замолчала, но потом закончила свою мысль:

– А жить без такой души – всё равно, что жить наполовину.

– Я не считаю, что мы с Куросаки – половинки одного целого, – чуть раздраженно сказал Тоширо, не отвлекаясь от дороги, ведь уже примерно представлял, куда клонит Мара. – И я не чувствую её, как себя.

– Но за это время без неё вы изменились!

– Ещё бы. Я перестал красить волосы!

– Я не об этом! – с жаром возразила девочка. – Вы стали вести себя... надуманно! Как будто не по-настоящему! Ваши движения, взгляды, улыбки – они искусственные, вы просто заставляете себя поступать именно так!

– Хватит!

– Раньше вы были искренней, – тихо произнесла Мара, но когда Хицугая мельком глянул в зеркало, на заднем сидении уже никого не было.

Слова Ренсаномару задели Тоширо. Было в них что-то знакомое. То, как она говорила об отце. Тоширо узнал боль потери.

Что у неё за семья? Если она – дух, мама её – тоже дух, значит, и папа, очевидно, тоже. Что бывает, когда встречаются две фактически голые души, необременённые телесными оболочками? Соедини два полстакана воды, что получишь? Всё верно, один стакан. А что делать людям? Впрочем, Хицугая вынужден был признать правоту слов Мары. Когда мужчина смотрел в тёмные глаза Куросаки, тонул в них, растворяясь, он начинал чувствовать её… Примерно так же, как чувствовал музыку.

На музыку Тоширо был тесно завязан с самого детства – фигурное катание обязывало. И он привык анализировать звучащую музыку с точки зрения физики тела (как под неё двигаться), а потом и с точки зрения физики электромагнитных колебаний. В результате, Тоширо воспринимал мелодию, как матрицу эмоциональных состояний, для которых даже словесных определений не подыскивал. Но музыку можно было отодвинуть в сторону, с Куросаки такой номер не пройдёт.

Отпустив детей пораньше, Хицугая быстро скинул с себя водолазку, ею же обтёрся, так как времени на душ не было, если он хотел успеть встретиться с Карин, и запихал в сумку. Взамен достал белую рубашку, которую носил в институте. Также быстро застёгивая пуговицы, притормозил, наткнувшись на мрачный взгляд Мары.

– Я собираюсь с ней поговорить. Что тебе теперь не нравится?

Продолжая собираться, Тоширо откопал в сумке флакон с туалетной водой, купленной по случаю смены имиджа, и брызнул один раз, поскольку утренний "заряд" уже выветрился.

– Это, – спокойно произнесла девочка, когда Хицугая надвинул солнечные очки. Тот проигнорировал претензии призрака и, набросив ветровку, закрыл зал на ключ. Привидению стены не преграда.

На поле Куросаки воевала с корзиной для мячей, которая никак не хотела заезжать в подсобку. Хицугая бросил сумки на траву и положил руки на борт корзины, почти обнимая при этом девушку, толкнул, загоняя инвентарь в помещение. Только после этого Куросаки повернулась, будто точно знала, от кого пришла помощь. На её лице Тоширо прочитал лёгкую благодарность, смешанную с некоторым осуждением: "Припёрся? Спасибо, конечно, но я бы и сама справилась".

– Здравствуй, – тихо произнёс он, опуская взгляд. Вышло виновато, потому что Тоширо уже успел заметить свой браслет на руке девушки.

– Здравствуй, – также тихо бросила Карин, закрыла подсобку и, уже развернувшись окончательно, внимательно осмотрела его с ног до головы: – От кого скрываешься?

– От всех, – соврал Хицугая, смотря куда угодно, только не на неё.

– От себя не спрячешься, – печально и мудро заметила женщина.

Хицугая это уже понял. Сделав глубокий вдох-выдох, будто собирался нырнуть в ледяную воду, он неспешно, словно пытаясь отодвинуть неизбежное, стянул капюшон, а затем, убрав с глаз вечно спадающую прядь, сдвинул на макушку очки.

Что ж, можно поздравить себя. Девушка была поражена настолько, что чуть не грохнулась в обморок. Нет, ну может, он и преувеличил для красного словца, но руки пришлось подставить.

Пытаясь удержать равновесие, Куросаки ухватилась за протянутые руки, но всё равно впечаталась мужчине в грудь и замерла от неожиданности. Хицугая нежно улыбнулся уголками губ, чувствуя её тепло, и провёл рукой по чёрным волосам, едва ли касаясь их. Он мог бы простоять так сколь угодно долго, но что-то подсказывало ему, что в этом случае придётся столь же долго объясняться, поэтому Тоширо притворно цыкнул:

– Я, конечно, понимаю, что выгляжу сногсшибательно, но ты не находишь, что падать к моим ногам – это уже слишком?

Ехидный голос Хицугаи заставил Карин очнуться, и она, вздрогнув, отстранилась, принявшись усиленно приводить себя в порядок, одёргивать футболку и поправлять волосы. Мужчина также усиленно делал вид, что ей это абсолютно необходимо, но искорки в глазах свидетельствовали, что он обо всём догадался.

– Кхм, – нервно прочистила горло Куросаки, – Миленько. Только непривычно. А чего это ты так надушился на ночь глядя? – перешла она в атаку, чтобы скрыть собственное смущение.

– Может, я на свидание собрался, – невинно предположил беловолосый, хитро поглядывая на подругу.

– Что ж, – Карин надела маску усталого равнодушия, – удачи, конечно. Она тебе понадобится. Чтобы твоя девушка пришла с насморком.

– Это ещё почему?! – оскорбился Хицугая.

– Потому что парфюм у тебя ужасный, – с очевидностью в голосе сообщила она, направляясь к выходу со школьного двора.

Тоширо хмуро принюхался к отвороту ветровки. Эту воду он купил недавно, посчитав, что мятно-озоновый аромат как нельзя лучше подчеркнёт его новую индивидуальность.

– Почему "ужасный"? Между прочим, это Шисейдо!

– Да мне по фиг! Хоть сам Ямамото*, это не меняет того, что эти духи тебе не подходят!

– Почему?! Аромат прохладный, и сам я теперь зимний.

– Аромат прохладный, – на повышенных тонах согласилась Куросаки, – а сам ты – тёплый!

– А?

Карин закатила глаза и покачала головой.

– Тёплый, – повторила она, с мягкой улыбкой глядя на Тоширо, – и улыбка у тебя тёплая. И глаза. А озоновые духи вносят в это диссонанс.

Карин остановилась у ворот, ожидая его реакции и чтобы попрощаться.

– Тогда что посоветуешь? – Хицугая засунул руки в карманы, хитро прищурившись. Брюнетка с усталой улыбкой покачала головой.

– Это не ко мне, – строго сказала она, но смутилась, когда Тоширо состроил умильно-просящие глазки. – Не знаю, нужно по месту смотреть.

Куросаки задумчиво опустила глаза. Нашёл, у кого просить совета в косметике! Она вздрогнула, когда Тоширо бодро хлопнул её по плечу:

– Отлично, значит, завтра после пар зайдём в магазин! Тебя подвести?

Мужчина потянул брюнетку к машине, но девушка ловко выскользнула из его руки и спокойно произнесла:

– Не стоит. У тебя, вроде свидание намечалось.

– Так я его на завтра перенёс, – не моргнув, объяснил беловолосый.

Куросаки покачала головой и, обречённо закатив глаза, направилась домой.

– Дурочка, – с любовью констатировал Хицугая, разочарованно глядя ей в след. – Или я – дурак.

– Исходя из женской солидарности, я бы поставила на второе, – внезапно появившаяся Мара по-детски умильно скопировала его позу, взгляд и интонацию. – Но подозреваю, что это взаимно.

Энциклопедия синигами. Из неопубликованного.

В институте не сразу оценили новый имидж Тоширо. Обновлённый Хицугая даже затмил историю с Итимото, который, по его словам, сломал челюсть, врезавшись в столб, когда засмотрелся на девушку. Да и не сломал на самом деле, там всего лишь трещина была, но с бандажом пришлось походить. Многие, правда, полагали, что это был вовсе не столб, а кулак парня той самой девушки. И лишь те немногие, которые знали истину, молчали. Хицугая, впрочем, подозревал, что все представительницы слабого пола на кафедре, которых можно было пересчитать по пальцам, были в курсе. Это подтвердилось, когда к нему подошла одна из них с довольно странной просьбой:

– Хицугая-кун, – смущенно протянула она, решив начать издалека, – а ты не мог бы мне показать, как правильно бить кулаком? – шатенка сжала кулачки перед грудью, вставая в гротескную стойку, и сделала намёк на удар.