Текст книги "Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц)

Кто его знает, этого Мориса Жондреля, но Призраку верить можно, подумал Джон и выслал Снарка вперед.

У входа в пещеру в изобилии росли цветы – правда, немного смущали лежавшие среди них кости, – а в воздухе и впрямь носился сладкий запах, душистый, свежий, словно все самые приятные запахи в мире собрались в один. Лезть внутрь верхом было бы чуть ли не кощунством, так что Джон спешился и повел лошадь в поводу. Арья с Морисом быстро обогнали его и убежали вперед по извилистому мшистому входу вслед за Призраком.

Пещера была огромной и прекрасной. Все здесь росло, цвело, вырастая крепло, брызгали искрами водопады, журчала вода, стекая в заводь, которой тут же заинтересовался Снарк – пить из горячих источников Джон ему не позволил, – а надо всем этим великолепием царило Великое Древо. Огромное, раскидистое, полное нежных розовых соцветий, обвившее могучими корнями половину пещеры.

Джон приотпустил у седла подпругу, отстегнул трензель, чтобы Снарк мог спокойно напиться, и пошел к остальным, которые топтались у первого из корней, напрочь перегородивших, как выяснилось, дорогу к Древу.

– Наверное, можно перелезть, – предложил Морис. Джон и Арья глянули на его хилую фигуру и вежливо промолчали. Призрак просительно поскреб корень тяжелой лапой. Арья, задумавшись, достала Крапивник и стала ловко перекидывать его в пальцах.

– Неужели не жжется? – удивился Джон, глядя, как она спокойно берет лезвие пальцами.

Арья вскинула на него глаза и просияла:

– А ведь точно! – и кольнула кончиком кинжала толстый корень.

– Ты что творишь! – пискнул Морис, пытаясь схватить ее за руку, но тут корни тяжко загудели и стали убираться с дороги.

– Вот видишь, я молодец, – обрадовалась сестра, поскакав вверх по тропинке. Джона пробрала дрожь при мысли, что сейчас все эти корни рухнут обратно прямо ей на голову.

– Стой, балбеска! – заорал он и припустил за ней. Теперь корни рухнут на голову ему, понял он и призадумался, кто еще тут балбес.

Выяснилось, что все, поскольку к Древу они, пусть и в разное время, прибыли в полном составе, включая Призрака.

– Как так можно! – причитал Морис. – Я и не думал, что ты такая злыдня! А уж ты-то, Довакин… Да что вам вообще тут надо?!

– В Вайтране Златолист засох, – развел руками Джон, – Даника просила нацедить целебного сока.

– Много она понимает! – срывающимся голосом воскликнул Морис, становясь между ними и деревом. Случись тут и самом деле драка, рассчитывать на победу ему точно не приходилось – но тем больше трогала такая верность принципам.

– Ну, а что ты предлагаешь? – миролюбиво спросил Джон, успокоительно подняв руки. Морис немного расслабился, перестал дрожать и сказал:

– Суть природы в обновлении. То, что мертво, должно уйти и дать дорогу новой жизни.

– Ну, э-э… – неловко протянул Сноу.

– Надо попросить у Древа новый саженец, – твердо сказал Морис.

– А ты сможешь? – со скепсисом спросила Арья. – Потому что меня-то оно теперь точно не послушает.

– Попробую, – отвечал он. – Но это займет время.

– Пусть займет, – махнул рукой Джон. – Подождем, полюбуемся, вон какая красота вокруг… Сив Дал Бекс!

Ничегошеньки.

– Что, не клюет? – Арья бесенком вылезла из-под локтя, сияя самой глумливой из всех ухмылок, какие Джон когда-либо видел. И это включая незабвенного сира Аллисера.

– Не орите там, – кисло потребовал Морис, чинно усевшийся под Древом. – Вы мне весь настрой сбиваете. А вот ты садись рядом, зая, – ласково обратился он к лютоволку. Тот, хоть и удивился неподходящему обращению, внезапно согласился и сел. Джон раскрыв рот смотрел, как Призрак повернулся к нему, лучшему другу, задом и медитирует себе с каким-то проходимцем. Отвлек его от этой бредовой картины громкий бултых.

– Пропало седло, – прокомментировала Арья, глядя, как Снарк купается, рассекая исходящие паром воды заводи.

– Я про него и забыл со этими вашими корнями, – ошалело вымолвил Джон, наблюдая за вальяжно курсирующей туда-сюда скотиной. Там же седельные сумки, осознал он, там еда, там… плащ!

Сноу кинулся вниз, проскакал мимо корней и забегал по бережку, умоляя лошадиное отродье вылезать. Лошадиное отродье делало вид, что не слышит.

В конце концов Снарк сжалился над бестолковым хозяином и выбрался на берег. Из сумок лила вода и выползала какая-то размокшая кашица, которая еще совсем недавно была свежеиспеченным хлебом, купленным в Виндхельме. Плащ, тяжелый и мокрый, чуть не свалил Джона на землю, когда тот попытался снять его с седла. Впрочем, само седло, набухшее от воды, было еще тяжелее.

– Может, можно просушить, – предположила Арья, неслышно подкравшаяся сзади.

– Может, – грустно ответил он, сидя в траве и глядя на кашицу, мокрую кожу и погубленный мех. И пока он смотрел, кожа на седле зашевелилась, лопнула, обнажив войлочную набивку и деревянный каркас, а потом из этого каркаса проклюнулись веселые желтые цветочки.

Арья от души хохотала, пока Джон честно пытался осознать то, что видит.

– Смотри, смотри! – сестра все пыталась обратить на что-то его внимание. – Корни! Вон туда смотри! – Она с силой повернула его в сторону и он увидел корни, уходившие в воды заводи. – Даника права, оно животворное! Давай водички наберем!

– Нет, спасибо, – шарахнулся Джон. – Я не хочу, чтобы из меня цветочки.

Снарк встряхнулся, окатив их обоих брызгами с мокрой гривы. Потом подумал и еще хвостом покропил.

– Ну все, метаться поздно, – радовалась сестра, утирая мокрое лицо.

– Так вам и надо, – злорадно сказал Морис, спустившийся сверху. – Нечего было Древу вредить.

– Так это все она, а я-то что сделал? – возмутился Джон. – За что мне седло в одуванчиках?

– А водичка правда целебная? – заинтересовалась Арья.

– Нет, – покачал головой Морис. – Просто наказали вас. За самоуправство. Но оно уже не злится, – он повернулся и посмотрел на Джона. – Оно тебя зовет.

Джон встал с земли и недоумевая пошел следом за Морисом. Призрак все еще сидел у дерева, а рядом с ним цвел в бочажке юный саженец. Значит, получилось…

– Прикоснись к Древу, – сказал Морис.

Джон дотронулся до ствола, не зная, чего ожидать.

– Джон! – донесся до него то ли голос, то ли мысль на грани восприятия. – Ты там хоть жив, паршивец?!

– Дени?.. – выдохнул он, распластав обе ладони по коре. – Дени!

========== Глава 8. А между тем в Вестеросе ==========

Плетеный навес разнеженно провис в ореоле сухой жары и влекущих ароматов. Старуха, ловко управлявшаяся с шипцами и жаровней, приветливо улыбнулась, поманила ее – и Дейенерис устремилась на зов жареных колбасок с чесноком и специями. Ирри и Чхику еле поспевали за своей кхалиси.

Дородный мужчина с зеленой бородой и двое слуг, тащивших его поклажу, перегородили ей путь, перебили аппетитный запах душной вонью старого пота. Дени рассерженно остановилась, чуть не врезавшись в эту маленькую процессию, и почувствовала, как бултыхнулся в животе плод.

– Мы научим его уважению, кхалиси, – сказал Ракхаро, шагнув было вслед за невежей, но Дени остановила его:

– Попозже… Сперва туда! – она ткнула пальцем в освободившийся проход, ища глазами старуху с жаровней, но там был лишь какой-то унылый мужик, торговавший горшками.

Дени недоуменно огляделась, повернулась к служанкам – но их там не было. Вместо них, вместо молодых воинов Дрого, вместо шумного жаркого рынка был лишь снег, бесконечное поле снега, и посреди всей этой белизны – черный дракон, склонивший к ней рогатую голову.

Дени проснулась и, даже не успев открыть глаза, поняла, что прямо-таки умрет, если ей немедленно не нажарят целую гору этих клятых свиных колбасок – и чтобы ровно таких, как были в Тироше, а не из конины, как в Вейес Дотрак. И пусть заодно испекут медовых пальчиков, раз уж решили угодить своей королеве.

Она завозилась в постели, собираясь встать, и обнаружила, что лежит в ней одна. Наверное, Джон уже поднялся. Он такой милый, подумала Дени, зевая и потягиваясь на простынях. Всем хорош, но вряд ли стоит расчитывать, что этот сельский дурень догадался обеспечить ее жареными колбасками.

Все надо делать самой.

– Эх, – крякнула она, сползая с кровати и придерживая пузо непомерной величины. Там точно дракон, самый настоящий. Не может человеческий ребенок так лезть на нос…

Дени вспомнила, как на эту тему высказалась Санса:

– Это не ребенок большой, это ты маленькая!

За это она тут же схлопотала от Нуминекса, который взмахом коварной лапки развалил Хранительнице Севера всю прическу, и Дени была отомщена, не успев рассердиться. Впрочем, до Сансы, кажется, и тогда не дошло, что даже маленький дракон куда больше любого человека.

И как Джон вообще с ней уживается? После всех гадостей в детстве, после того, как она скрыла от него кавалерию Долины, дожидаясь, пока Джон проиграет битву, а то и сам погибнет? После того, как она целенаправленно разгласила тайну, способную уничтожить и последних Таргариенов, и то, что еще оставалось от Семи Королевств… как? Как у него это получается?

Этот убивец, наверное, святой.

В великом чертоге было пусто и тихо, и никто не бежал немедленно ублажать будущую мать. Дени побренчала кочергой о массивную подставку в холодном камине и крикнула:

– Эй, народ! Ваша королева трапезничать хотеть изволит!

К ее удивлению, в зале показалась не прислуга, а сама Санса.

– О, леди Винтерфелла, какая честь, – нелюбезно поприветствовала ее Дейенерис, не в силах избавиться от мысли о злосчастной кавалерии и о том, как по Джону пробежалась добрая половина Севера. – А вот скажите мне, леди Старк, вы вообще хоть кого-нибудь в своей жизни любили?

Санса заморгала, утратив величавый вид.

– Ну хоть кого-нибудь? – продолжала наступать Дени. – Поделитесь тайной, я никому не скажу, клянусь. Я, кстати, держу обещания.

Санса мятежно вздернула голову.

– Любила, – сказала она. – Она до сих пор мне снится.

– Кто? – Дейенерис удивилась настолько, что подрастеряла свой боевой настрой.

– Леди. Моя лютоволчица. Отец… – она сглотнула и глухо продолжила: – Казнил ее. По требованию королевы… Серсеи.

– Сочувствую, – произнесла Дени, не без сожаления откладывая кочергу. – А теперь иди и вели нажарить мне свиных колбасок. И даже не вздумай меня отравить. Ты не хочешь знать, что случилось с теми, кто пытался.

Санса возмущенно смотрела на нее, блестя глазами, на которых закипали непрошенные слезы.

– А после завтрака, – продолжила Дени, – возможно, я тебе кое-что покажу. Уверена, тебе понравится.

– А я уверена, что нет, – звенящим голосом ответила Санса и, силясь сохранить остатки собственного достоинства, торопливо ушла на кухню.

Да что она знает, что она понимает, эта драконья королева, думала Санса, стуча каблуками по коридору в кухню и глотая горькие слезы. Разве она представляет себе, что такое быть дочерью изменника, что такое терпеть издевательства от того, кто обещал любить ее и защищать? Что такое быть преданной и проданной в жены дикому животному, что такое лишиться самого близкого и дорогого существа, того единственного, что понимало и принимало ее любой, настоящей?

Вся ее выдержка внезапно иссякла и она всхлипнула, облокотившись на стену и уткнув лоб в дрожащее предплечье.

Конечно, знает, признала Санса, плача так горько, будто впервые в жизни поняла, в каком мире живет. Она знает это даже лучше меня.

Санса была неплохо знакома с историей Дейенерис Бурерожденной. Знала она и то, что драконы королевы не всегда были огромными чудовищами, ввергавшими в ужас всех, кто их лицезрел. Они были крохотными детенышами, и Дейенерис не раз рисковала жизнью, чтобы защитить их, в то время как она, Санса Старк, даже не попыталась спасти Леди.

Предательница. Лживая, насквозь лживая… Леди не поняла бы ее такой, какой она стала, не приняла бы после всего, что она натворила.

И как Джон вообще с ней уживается?..

*

– Давай, давай, шевелись, – подгоняла ее довольная, наевшаяся колбасок Дени. – Я с животом, а и то быстрее тебя иду.

– Мне плохо, – вдруг призналась Санса, удивляясь сама себе. А впрочем, Дейенерис все равно видит ее напросвет, словно она стеклянная, и никаких иллюзий на ее счет у драконьей королевы нет. Так зачем притворяться?

– Это хорошо, что плохо, – удовлетворенно закивала Дени. Посмотрев в небо, она позвала тем странным, проникавшим в небо и душу Голосом, каким владели лишь драконы – и почему-то Джон.

Крик раскатился под облаками:

– Дрог Оник!

Увидав, что Дрогон снижается, она повернулась к Сансе:

– Забавно, оказалось, что я назвала своего детку Лорд-Мудрец. И ведь в самую точку попала.

Лорд-Мудрец приземлился и полез под руку к маме.

– Здравствуй, мой прекрасный, – погладила его Дени. – У меня для тебя есть задание.

Королева зашептала что-то дракону в ухо, спрятанное где-то в шипах и рогах. Санса выдохнула и приготовилась к смерти. Настроение у нее для этого было самое подходящее.

– Садись, – повернулась к ней Дейенерис и Санса дернулась, не до конца понимая, что только что услышала. Дени повторила: – Садись.

Ноги обмякли и она еле сумела сделать первый шаг к низко вытянутому крылу. Дени и Дрогон смотрели на нее с совершенно одинаковой благодушной насмешкой.

Она вскарабкалась на гиганта, села на теплую спину, размеренно дышавшую под ней, и замялась:

– А… за что держаться?

– Ты прямо как Джон, – прыснула Дени. – Держись за что хочешь.

Санса испуганно вцепилась в рожки гребня и Дрогон тут же мощно оттолкнулся от земли, взвихрив волосы и накидку Дени, смеявшейся внизу. Очень далеко внизу, вдруг осознала Санса, еще крепче стискивая рожки, а дракон поднимался все выше, спирально взмывая к облакам. Винтерфелл, далекий и маленький, обегал ее по кругу, чередуясь с Волчьим лесом, и проглянувшее в хмуром небе солнце бросало на него ласковый луч.

Тепло дракона согревало ее даже здесь, на этой головокружительной высоте. Ей показалось, что вдали, на краю света, она увидала отблеск моря, а с другой стороны тянулись леса, болота и равнины, все еще укрытые снежным пологом. Дрогон взмахнул крыльями – и земля под ними понеслась вскачь, и вот уже впереди видна Стена, а за ней белоснежные просторы, по-прежнему таинственные и непознанные, хранящие в себе неведомо какие тайны, чудесные, а может быть, чудовищные.

Ветер нес ее волосы, раздувал мех на воротнике, заставлял щеки гореть алой жизнью. Он словно летел сквозь само ее сердце, выдувая оттуда всю гарь и копоть человеческой подлости, всю, что ей пришлось и пережить и сотворить. Отсюда, с этой высоты, все выглядело иначе и было уже неважно, кто сидит на троне, которого нет.

Дрогон заложил крутой разворот и Санса, немного съехав по накренившейся спине, так и обмерла, вдруг отчетливо ощутив, как хрупка и недолговечна человеческая жизнь – стоит лишь не удержать рожки, – а потом выдохнула, осознав, что все еще жива и солнце все так же бросает луч на Винтерфелл, уже видимый впереди.

Когда они приземлились, она съехала со спины Дрогона и некоторое время сидела в снегу, обхватив себя руками и стуча зубами от сотрясавшей ее нервной дрожи. Дейенерис смотрела на нее с веселым сочувствием.

Наконец Санса встала.

– Спасибо… – залепетала она, глядя остановившимся глазами мимо Дени и дракона. – Извините… мне надо… простите…

И она, подхватив юбки, заторопилась к Винтерфеллу.

– Какая впечатлительная, – усмехнулась Дени. – Боюсь спрашивать, куда она побежала.

– В богорощу, – прогудел Дрогон. – Просить прощения.

– Зачем туда, я же прямо здесь. Тут бы и просила.

– Да не у тебя, – захихикал дракон. – У волчицы. И давно пора.

– Так я не первая в списке, – надулась Дени. – Ну ладно… что уж… Тут есть и другие люди, вот они меня любят… Кстати, а где Джон? Все утро его не видать. Что ты так смотришь?..

*

– Где? Мой? Муж?! – Дени яростно топала ногами, наступая на драконов, жавшихся у стены с царапками. – Партурнакс заявился, как тать в ночи, и вы спокойно дали ему украсть Джона? А меня спросить вы не забыли?

– Не забыли, – заявил Салокнир. – Мы скорее не захотели.

Она возмущенно вытаращилась на него.

– Ну, а чего ты ждала? – увещевающе промурлыкал Одавинг. – Что мы тебя туда с ним отпустим? При таком-то пузе?

– Что, – прищурилась Дени, – настолько опасно, что беременным нельзя?

Драконы невразумительно зашевелили крылышками, показывая, что да, примерно настолько.

– Но не более? – грозно спросила она.

– Наверное, – неубедительно протянул Салокнир.

– Врете вы все, – расстроилась она. – Видела я этот Предел Разума, это же кошмар. А Джон, да во имя всего святого, вы закинули его туда совсем одного!..

– Не скажи, – воодушевился Одавинг. – С ним Арья, так что скучать он не будет. Такая веселая девочка.

– Еще и Арья там? Да эта девочка – сама смерть, – горестно промолвила Дени, чувствуя, как снова начинают оживать все страхи, что посеяла в ней младшая Старк.

– Ну, и это тоже, – не унывали драконы. – И всем, кто покусится на нашего дорогого Довакина, придется иметь дело с ней. Да не волнуйся ты, справится твой блаженный. В прошлый раз дела еще хуже были, но сумел же он как-то все утрясти.

Дени, все еще недовольная, посмотрела на них и сурово сказала:

– Вы мне зубы не заговаривайте. Украли мужа моего.

– А ты с Браном поговори, – посоветовали они. – Он сказал, что постарается дотянуться.

*

Несколько дней спустя – как, собственно, и все предыдущие дни – Дени болталась по заповедному месту и действовала Брандону Старку на нервы. Оттащить ее от чардрева оказалось не по силам даже Дрогону, хотя он вполне убедительно канючил.

Сансу, вновь возлюбившую богорощу и Старых Богов, Дени и вовсе прогнала чуть ли не пинками. Леди Старк, к удивлению Трехглазого Ворона, не обиделась, а ушла, просветленно улыбаясь.

– Интересно, а у нас тут вообще остались нормальные? – задумчиво спросил ясновидящий.

– Ты провидец, ты и скажи, – окрысилась Дени. – Хотя у нас тут и ненормальных-то почти не осталось, всех украли.

Она посмотрела на него, равнодушного, торжественно восседавшего в своем кресле, и нахмурилась:

– Все хотела спросить… И как это у тебя хватило наглости стать королем?

Бран закатил глаза – вполне по-человечески, а не по-ясновидчески.

– Я думал, что уж кто-кто, а ты как раз понимаешь.

– Не понимаю. Еще и Тириона сделал Десницей. Вопиющий срам.

– Надо же было обезвредить непоседу, – еле заметно усмехнулся младший Старк. – Кстати, он и у тебя был Десницей.

Дейенерис раздраженно помотала головой.

– Самой стыдно. Столько времени морочил мне голову. Не зря его Бесом прозвали… А эти хитрые гады, – кивнула она предположительно в сторону драконов, – до сих пор отказываются говорить, куда дели мелкого вредителя. Только от смеха давятся каждый раз, как спрошу. Ты что там в воротник прячешься? – вдруг с подозрением спросила она.

– Да так… Десница из него был, конечно, так себе, не думай, что я этого не видел. Как и его сестра, Тирион выказывал больше способностей к интригам и козням, чем к последовательному управлению.

– Назначил Бронна мастером над монетой, – хмыкнула Дени. – Да все, чего тот заслуживал, была стрела в задницу.

– Под руководством Ланнистера Семь Королевств неминуемо пришли бы к окончательному распаду, даже если бы не было Дрогона.

– Но он был.

– Был. И я знал, что все закончится плохо.

– Если знал, – подбоченилась она, – почему не предотвратил?

– Не предотвратил что? Человеческую натуру? – усмехнулся Трехглазый Ворон. – Так или иначе, но она лезла из всех щелей во всех вариантах развития событий. Столько заинтересованных сторон, привыкших к грязной игре. Да еще ты, дошедшая до пределов терпения. И Джон, полудохлый, растерявший все силы и решимость. И Дрогон, уставший от выкрутасов смертных. Предотвратить, пф, да ты, наверное, смеешься.

– И все-таки, – не сдавалась Дени, понимая в глубине души, что он прав.

– Как ты думаешь, – внезапно спросил провидец, – что было бы, если бы Джон тебя тогда не убил?

– Вопрос с подвохом, но… думаю, было бы хуже, чем сейчас. И намного.

– Ты спросила, почему я стал королем. Объясняю: чтобы в моей власти было отправить его на Стену. На которой он, как ты знаешь, не задержался.

– Ты знал про Скайрим? – удивилась она.

– Конечно, нет. Но я знал, что там, на краю Севера, есть… возможность. Дверь в лучший исход. А дальше все зависело от него.

Дени вздохнула.

– Большая ноша для одного человека…

– Для человека – да. Но для дракона в самый раз, – промолвил он, а потом встрепенулся и подъехал поближе к дереву.

– Сейчас, сейчас… – бормотал он, положив руку на белую кору.

Дейенерис вцепилась в ствол, жмуря глаза, и вдруг почувствовала, как где-то очень далеко затеплилось что-то родное.

– Джон! – закричала она истошно. – Ты там хоть жив, паршивец?!

– Дени?.. – донеслось издалека. – Дени! Дени, прости меня!..

– Сбежал, бросил жену! – бушевала она. – Не смей там помирать! Спаси мир и возвращайся! И подарок мне привези! Это приказ королевы!

С Джорахом же сработало, лихорадочно думала она, а Джон чем хуже? Он ведь такой ответственный, обязательный такой.

– Дени, я вернусь, обещаю!..

Связь оборвалась, Бран откинулся в своем кресле, утомленно обмякнув.

– Спасибо, – сказала она тихо.

– Иди уже, – промычал он, не открывая глаз. – Сама же вымоталась…

Дейенерис покинула богорощу успокоенная и довольная. Голос Джона, долетевший до нее через миры, был настолько несчастным, настолько виноватым, что теперь она точно знала – он горы своротит, но сделает все как надо.

И вернется домой.

========== Глава 9. О козе и не только ==========

– А ну проснись! Просыпайся!

Кто-то пнул его в бок. Не сильно, не больно, но определенно непочтительно.

Джон разлепил глаза и скосился на размытую фигуру, громоздившуюся над ним. В голове немилосердно гудело.

– Можно потише? – умирающим шепотом попросил он.

Фигура уперла руки в бока и прицокнула языком:

– Нет, ну каков. Весь храм разворотил, так еще и требует чего-то. А ну вставай, святотатец! – и она снова пихнула его мягким сапожком.

Святотатец. Это уже что-то новенькое…

Джон кое-как сел и огляделся. Вокруг высилась незабвенная двемерская архитектура, мягко освещенная теплыми огоньками свечей. Обвинительнца, так неласково его разбудившая, оказалась молодой и весьма привлекательной женщиной в жреческой рясе. Она продолжала стоять над ним в хозяйской позе и буравила взглядом, в котором не было ни уважения, ни даже толики узнавания.

Кажется, дама не в курсе, что имеет дело с самим Довакином.

Может, так и лучше, подумал Джон. Ведь еще неизвестно, каким позором он тут успел себя покрыть…

Он помнил, как Дени пробилась к нему сквозь миры со скромным требованием не помирать и привезти подарок. Когда острый приступ счастья прошел и его немного попустило, они вдвоем с Арьей покинули Святилище Великого Древа – Морис остался, сказав, что помедитирует там еще чуток.

Он помнил, как они везли саженец и как Снарк хвалился перед всеми встречными гривой чудесной красоты. Клятую лошадь даже украсть пытались, настолько распрекрасным стал этот мерзавец, искупавшись в живительных водах заводи. Также он помнил, как корчевали сохлый Златолист, как торжественно водружали на его место юное свежее деревце и как Даника, умиленно улыбаясь, признавала, что была неправа и что суть природы в обновлении.

Потом был праздник – долгожданный для всех, кроме вечного страдальца Сноу, как выразилась Арья. Много речей, много песен, очень много меда и эля, а еще какой-то дружелюбный Сэм, который предложил посоревноваться, кто больше выпьет. Такие состязания были совсем не во вкусе Джона, но Арья стала ныть, канючить и убеждать его согласиться – ведь в награду победителю должен был достаться замечательный посох… чуть-чуть поломанный, совсем капельку… А что такое пара кружечек для Драконорожденного?

Дальше в памяти был сплошной провал.

– Почему святотатец? – спросил Джон, горестно глядя на жрицу. – И вообще… где я?

Она неодобрительно фыркнула.

– Ты в Маркарте, пьянчуга, в храме Дибеллы. Что, совсем ничего не помнишь? Как грязно приставал к изваянию нашей богини, болтал про свадьбу и козу, а потом разъярился на пустом месте и порушил нам тут всю благодать?

– Простите, – прошептал он, сжимая гудящую голову и пытаясь осмыслить то, что сказала жрица. Свадьба, коза – все это звучало очень плохо…

– Ты не отделаешься от меня своим “простите”. Сперва прибери, а потом поговорим. И не думай, что сбежишь, как та мелкая проныра. Я двери заклинанием заперла, так что вперед, за уборку. Вот тебе ведро, а вот метла. Наслаждайся.

С ведром и метлой Джону пришлось познакомиться еще в Ночном Дозоре, но он наивно верил, что те времена прошли. А ведь Партурнакс предупреждал, что некоторые обеты вечны.

Арья тоже тут, размышлял он, вяло возя метлой по полу. И лишь боги знают, что она теперь натворит на воле без присмотра. Джон вздохнул, поднял поваленный канделябр, собрал раскатившиеся, давно погасшие свечи.

Значит, он в Маркарте. Но ведь Маркарт, насколько он помнил, в днях езды от Вайтрана. Не мог же он пить не просыхая столько времени?..

Уткнувшись метлой в постамент, он уныло поднял голову и покраснел, увидев бессовестную голую красотку с цветком на голове. Вот к этому изваянию он грязно приставал?

– Мети-мети, – подбодрила его жрица, проходя мимо. – Святотатец.

Прозвучало это игриво. Джон поспешно отвернулся от вгоняющей в краску статуи и опять завозил метлой. Маркарт, надо же. А при нем ни меча, ни плаща, ни коня. И денег нет. В чем пошел на праздник, в том и метет теперь чужой храм с голыми бабами. Вся надежда на Арью, может, действительно ограбит кого…

Джон помотал головой, вытрясая из нее беззаконные мысли, и стал прибираться с чуть большим рвением.

– Ладно, пойдет, – наконец сказала жрица, оглядев свои святые угодья. По ощущениям Джона, трудился он весь день напролет, и поясницу нешуточно ломило. Да и есть уже хотелось. За все время он только водички из святой чаши похлебал, стараясь, чтобы жрица не заметила, – а вдруг нельзя?

– Что ж, Дибелла учит нас прощению, – вздохнула жрица. – Считай, что прощен. Меня Сенна зовут. Могу подлечить.

– Было бы неплохо, – проворчал Джон. – А как я вообще… я что-нибудь говорил?

– Очень много чепухи. И что-то про Рорикстед, – пожала плечами она и наставила на него руку, из которой потек теплый поток света. Спина перестала разламываться, голова, весь день донимавшая его нытьем и колотьем, унялась, и Джон сразу почувствовал себя человеком.

– А кто такая Дибелла? – спросил он, мысленно перебирая имена Девятерых. Кроме Акатоша, Талоса и Кинарет остальные упорно не держались у него в голове.

– Так ты язычник, – обрадовалась Сенна. – Дибелла – богиня красоты, искусств и простых радостей жизни. Я бы тебя просветила подробнее, хи-хи-хи, но сейчас некогда, у нас, сестер, скоро закрытое совещание. Даже жаль, ты симпатичный.

Джон покраснел и постарался не смотреть на очередную бесстыдную статую, маячившую по соседству.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – заторопился он. – У меня там сестренка не поймана и вообще…

– Заходи еще, – помахала ему на прощание Сенна. – Но чтоб трезвый, а то прокляну!

Кажется, у жриц Скайрима это общее, подумал Джон, выметаясь из храма, и вдруг замер в изумлении.

Вокруг высились изящные двемерские башни, текли с гор водопады, закручивались по склонам узкие лестницы. Так вот что на картах обозначают бараньей головушкой…

– Наконец-то тебя отпустили, – обрадованно кинулась к нему Арья.

– Отпустили бы и раньше, если бы ты помогала прибирать, – буркнул Сноу и взял протянутый пирожок. – Рассказывай, что натворила.

– Ну почему сразу натворила…

Он выразительно покачал пирожком, который являл собой очевидную попытку его задобрить. Арья вздохнула и признала:

– Не то чтобы прямо натворила… Просто тут на базаре одну женщину чуть не убили, а я ее спасла и стала расследовать, ну и в общем…

Дальше сестренка обрушила на него поток дичи: Маргрет, Вейлин, Элтрис, Изгои, шахты, Серебряная Кровь, кто-то у кого-то что-то отобрал…

– Этого носатого я, конечно, прибила, – прыгала по ступенькам Арья, ведя его за собой по извилистым лестницам древнего города. – Ах да, я тут еще с одной старушкой поболтала, спросила, есть ли зелье для того, чтобы петь покрасивше…

– Арья, замолкни, – выдохнул Джон и обессиленно плюхнулся на камень по соседству. – У меня и так голова кругом.

Хоть Сенна его и подлечила, но Арья быстро сумела свести все старания жрицы на нет и голова опять начала разламываться.

– На, – сестренка тут же сунула ему какой-то флакончик.

– Это еще что? – хмуро спросил он, не торопясь брать предложенное.

– А ты попробуй. Очень бодрит, – и она, решив показать на личном примере, потащила бутылек к губам.

– Дай сюда! – Джон поспешно выхватил у нее зелье. Еще более бодрой Арьи он просто не вынесет.

Зелье действительно помогло. Он покрутил головой, чувствуя, как приятно проясняется в мыслях, и повернулся к сестре:

– Так кого ты, говоришь, убила?

– Ну, много кого. После носатого я пошла к Тонару в банк, там тоже заварушка была, а сейчас мне нужно в святилище к Элтрису…

– Не нужно, – отрезал Джон. – Не знаю, во что ты ввязалась, и знать не хочу, но нам это вообще не нужно.

– Партурнакс обещал врагов, – уперлась она. – Сказал, что сами придут.

– Это явно не те враги.

– Откуда знаешь? А вдруг?

– У меня так же с Потемой вышло, – отмахнулся он. – Думал, что там найдутся ответы, но это была просто сторонняя неприятность.

– Слушай, ну людей же прямо на улице убивают, – не сдавалась Арья. – Или это мелочь, недостойная высочайшего внимания Довакина?

Джон задумался и понял, что она выиграла. Людей да на улицах… эх.

– Ладно, пойдем, – нехотя согласился он.

В святилище Талоса, запрятанном в глухом переходе под скалой, было темно и тихо. Они стали спускаться вниз по лестнице и постепенно Джон начал различать нечто, лежавшее внизу. В свете, идущем из приоткрытой двери, не сразу стало ясно, что это свеженький труп.

– Вот он, убивец, хватай, – рявкнул мужской голос и Сноу от души врезали по голове.

Да что ж за день такой сегодня, успел подумать он и отключился.

*

Когда он очнулся, прямо перед ним стояла орка в доспехах и при оружии. За ее спиной маячили решетки, а за решетками – подземелье, которое какие-то оборванцы помаленьку ковыряли кирками.

– Работай как следует, – сурово сказала орка, – и может, заслужишь свободу. Давай, пошел.

И она выпихнула его через дверь на скрипучую лестницу, ведущую в пещеру. Позади грохнула решетка и щелкнул замок.

Да, день и в самом деле не задался. Вот уже второй раз за сегодня его пытаются заставить работать.

– И за что тебя сюда? – спросил его какой-то чахлый тип, сидевший у костерка.

– Ни за что, – раздраженно глянул на него Сноу.

– Все так говорят, – засмеялся тип. – Ничего, времени впереди много, еще успеешь рассказать всю свою жизнь. Никто не уходит из шахты Сидна. Разве что Маданах за тебя похлопочет…