Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"

Гиперион бушевал. Лифанга коллапсировала, сбрасывая ледяной панцирь. Гравитационные помехи шли с такой интенсивностью, что Йонге еле-еле подцепил “Фелицию”-1, ухитрившись не размазать ангар, а потом плюнул на все предосторожности и прыгнул еще раз по системе прямой наводки.

Искин констатировал бесславную потерю двух стабилизаторов из восьми. Но в сравнении со спасением собственной шкуры это было весьма незначительной потерей.

Прыжок был слабенький: гиперион все еще выглядел внушительно, клокоча атмосферными бурями, однако гравитационные волны от него доходили уже намного слабее.

– Это ж надо, а! – с чувством произнес Рудольф, по-прежнему продолжая наблюдать за вакханалией на экране. – Модуль сборный, одна штука! Аэросани новой модели – одна штука! И что от этого осталось? Напомните-ка мне, почему мы на Скуль не полетели, а?

– Сскульдахарга, – терпеливо поправил Сайнжа.

Йонге фыркнул.

– Учитывая потрясающую звезду невезения нашего навигатора, я думаю, нас бы там просто съели.

Яут заворчал и хлопнул обеими руками по бедрам Йонге. Пилот даже не моргнул – костюм отлично защищал его от любых посягательств. Правда, теперь внутри он был слегка менее гигиеничен, но эту тему Йонге предпочел не освещать.

– Мокрый прыжок, – с легкой насмешкой сказал Сайнжа, подтверждая его опасения.

Патентовать такое было категорически невозможно.

“Ты хотя бы предупреждай в следующий раз! – прорезался Рудольф. – Черт знает что! Мои яйца!”

Йонге заворочался и слез с навигатора, не особо заботясь о том, чтобы не отдавить тому ноги или брюхо.

– Николай, тебе наш прыжок нормально? – очень вежливо поинтересовался он.

– Блевать тянет, – честно признался Николай и опять сел на пол.

Почему-то ни в одно из дублирующих кресел он опускаться не желал. Возможно, опасался, что его тут же назначат младшим стюардом и заставят навеки прописаться в экипаже.

“Ну хотя бы пассажиров не зацепило”, – порадовался Йонге.

– Кстати о пассажирах! – встрепенулся Рудольф. – Наш синтетик там не окочурится, в открытом-то космосе?

Яут заворчал и встал из кресла, окончательно отвалив подлокотник.

– Капсула герметична и у нее свой генератор. Я видел, когда настраивал.

– И надолго того генератора хватит?

Сайнжа задумчиво начал загибать пальцы. Йонге стиснул зубы, стараясь не засмеяться. Даже Николай, отлично изображавший жертву морской болезни, заулыбался в бороду.

– Вот-вот кончится, – резюмировал яут.

Николай перестал улыбаться, Йонге тоже резко утратил хорошее настроение.

– Beschissen, – почти прошипел Рудольф.

– Чего?

В тонкостях великого и могучего Йонге был совершенно не силен, и сейчас никак не мог понять, куда падало ударение.

– Дерьмище полное, говорю, – Рудольф снял с пояса перчатки и принялся деловито их напяливать, похрустывая кольцами сочленений. – Терпеть не могу в шлемах по космосу разгуливать!

Йонге шагнул было в сторону выхода, но затем притормозил и внимательно посмотрел на Сайнжу.

– Ничего не трогай, – приказал он.

– Грозная маленькая козявка, – прошипел яут, издевательски растягивая слова.

Йонге предпочел не вступать в опасную дискуссию. Рудольф, занятый натягиванием и фиксацией шлема, вообще пропустил обмен репликами мимо ушей. Йонге тоже надел шлем и тут же услышал легкое потрескивание ближней связи. Затем собеседник откашлялся и заговорил.

– Меня хорошо слышно?

Голос непривычно отдавался во внутренних динамиках шлема.

– Нормально. Чем тебя глейтерная связь не устраивает?

– Всегда лучше иметь несколько дублирующих каналов.

– Согласен. Ты уже придумал, как мы будем затаскивать сюда этот гроб?

– Я?

В голосе Рудольфа слышалось такое искреннее изумление, что Йонге только тяжело вздохнул.

Они шли к выходу в полном молчании, и только когда оказались перед шлюзом, Йонге заговорил.

– У “Раннеров” есть система лифта. Если мы очень быстро выдернем Колл из капсулы, то успеем подняться вовремя.

Миллион возможных вариантов с иными исходами он предпочел не рассматривать.

– Часов шестнадцать вроде еще не прошло, нет?

– Обычно, все выставляется с большим запасом. Экстренно можно и через восемь поднимать.

– А ты откуда знаешь? – прицепился Рудольф.

– Мечтал обзавестись запасным телом, – ухмыльнулся Йонге. – Фелиция, открыть шлюз, включить лифт до груза-два.

– Принято, – моментально отозвался искин.

Вокруг шлюза вспыхнуло кольцо оранжевых огней. Цвет постепенно сменился на желтый, сдвинулся в зеленый спектр, а затем в голубой – и шлюз начал открываться. Инстинктивно Йонге ухватился за страховочный трос, автоматически спущенный из-под потолка, но воздух из дока не уходил: лифтовая система исправно защищала вверенный ей экипаж.

Пандус открылся, и Йонге невольно сглотнул, наблюдая открытый космос сразу за порогом. Рудольф переступил с ноги на ногу.

– Эх, была не была!

Механик помчался с места в карьер, оттолкнулся от края пандуса и прыгнул. Йонге стиснул зубы и помчался следом. Бежать было вовсе не обязательно, но просто так шагнуть в пустоту оказалось не под силу.

– Сожри меня лирей, до чего круто!

Орущий во всю глотку Рудольф кувыркался прямо под ним, всего в паре метров. Границы лифта виднелись как легкое искажение пространства, подернутое голубой дымкой. Против всякого инстинкта самосохранения Йонге попробовал приблизиться к этой границе, но его тут же мягко и сильно оттолкнуло. Он тоже кувыркнулся, потянулся и ухватился кончиками пальцев за ботинок Рудольфа. Вращение напарника тут же остановилось, обоих повело в сторону, стенка опять оттолкнула их, и оба зависли точно по центру. Йонге потянулся второй рукой, ухватился уже за щиколотку, а затем быстро перебрал обеими руками и в буквальном смысле вскарабкался на напарника. Они столкнулись шлемами. Рудольф стиснул Йонге за плечи, они еще раз медленно кувыркнулись и продолжили падение-парение вниз головами.

– Сейчас как брякнемся! – радостно гаркнул Рудольф.

– Если что – ты снизу!

Йонге захохотал. Эйфория от полета в невесомости была внезапной и мощной. Не пугала даже перспектива приземления на собственный шлем.

Но “Фелиция” все рассчитала, и лифт доставил напарников на твердую поверхность предельно мягко.

“Время ограничено, – предупредил корабль. – Двадцать четыре минуты”.

– Напридумывают некруглых цифр, – заворчал Рудольф. – Давай за мной! Я этот лабиринт наизусть помню.

Искусственное тяготение – едва в четверть привычного – позволяло двигаться очень быстро. Рудольф действительно запомнил лабиринт переходов в ангаре и не задерживался ни на одну лишнюю секунду. Возле двери с надписью “вход запрещен” они тормознули, и Йонге осторожно прикоснулся к металлу. Когда они убегали, дверь осталась открытой, поскольку за поджаривание управляющих контуров Йонге мог поручаться собственной головой.

– Дублирующая система? – предположил Рудольф.

– Возможно. Тогда там даже есть воздух.

– А вообще нужен ли воздух биосинтетику? – озадачился Рудольф. – Ты говорил, что хотел себе второе тело? Что там насчет этого пишут в техдокументации?

Ответить Йонге не успел. Дверь медленно поползла вверх, хотя сам первый пилот ничего для этого не делал. Йонге попятился, инстинктивно загораживая напарника.

Рудольф еще только выговаривал свое обычное “Эй, какого хрена”, а Йонге уже понял, что сделал это не зря.

За дверью стояла Колл.

И в поднятой руке у нее был стайгнер.

– Что вы тут натворили?

Несмотря на наличие воздуха, Колл сипела так, словно растрачивала последние кубические сантиметры кислорода.

– Тебя спасали, – честно сказал Йонге и тоже поймал себя на легком сипении. – Ну, знаешь, из зажаренного состояния в нормальное человеческое. И бесплатная транспортировка на орбиту.

– На орбиту? – Колл засипела еще страшнее. Стайгнер в руке дернулся. Йонге инстинктивно напряг мышцы живота, точно этим мог блокировать выстрел.

– Даже дальше, – спокойно сказал он. – Если коротко: на Лифанге началась климатическая катастрофа. Мы тебя выдернули вместе с ангаром и охрененным куском льда. И все мы сейчас болтаемся в открытом космосе на ниточке лифта. Идем с нами, не то кислород и гравитация – тю-тю.

– Какая еще климатическая катастрофа?!

На слове “климатическая” что-то прямо в горле Колл громко щелкнуло, и фразу она уже договорила четко и звонко.

– Да я почем знаю, – Йонге пожал плечами. В голове у него тоже что-то щелкало, и Йонге с мрачной иронией подумал, что это не выдерживают извилины. – Льды куда-то поползли, мы и ломанулись.

– Это не катастрофа, идиоты! – стайгнер взлетел до уровня лба первого пилота. – Это гиперион! Чертов гиперион, который вы разбудили своей сраной инспекцией!

На такой пассаж у Йонге ответа не нашлось.

“Доспасались”, – практически шепотом транслировал Рудольф.

“Не отсвечивай”.

– За дуру-то меня не держите, – не отрывая взгляда и прицела от напарников, Колл пошарила свободной рукой у бедра и вытащила нечто, с первого взгляда показавшееся Йонге драгоценным кристаллом. – Катастрофа у них… Какого хрена вы вообще сюда приперлись? Я торчала на этой занюханной ледышке четыре гребаных месяца, а вы явились и все испортили!

Она стиснула ладонь, и кристалл неожиданно вспыхнул, а затем над ним развернулась голограмма. Значок коммерческих сил человеческого блока Фузии Йонге узнал сразу же. Рудольф не сказал ни слова, однако усиленное им вдвое чувство осознания пиздеца было круче всяких слов.

Йонге мгновенно и в красках вообразил, как людские силы слетаются к гипериону, а разозленный яут в свою очередь вызывает собственную армаду имперского дома.

– Колл, послушай, не надо, – он говорил быстро, и старался произвести вид крайне напуганного человека. – В курсе мы уже, что это гиперион, но на нем стоит маяк яутов, понимаешь? Это чужая планета. Не стоит тащить сюда армию, это все плохо кончится. Такие находки принадлежат Сообществу, ты же помнишь, да? Это каждый торговец знает, и ты, конечно, знаешь, ты же… Ты кто, военная, да? Спецслужбы? Такое дорогущее тело просто так не дают, никакими погрузчиками не заработаешь. Я угадал? Только не стреляй в меня. Давай поговорим?

Колл молча выслушала его речь, не отводя стайгнер – и в отличие от обычного человека, под тяжестью оружия ее рука не дрожала. Голограмма мигала и переливалась, но связь не устанавливалась. Йонге попробовал дотянуться до “Фелиции” – безуспешно.

– Про общие ценности будешь другим рассказывать, мальчик. Не лезь в большую политику – целее будешь.

Теперь от Рудольфа волнами исходила злоба, помноженная на негодование и даже обиду. Йонге криво улыбнулся, на всякий случай разворачивая руки ладонями вверх.

– Ты же видела, что с нами яут, – продолжил он. – Ты думаешь, он станет молчать и позволит просто так увести целый гиперион? Он из имперской семьи!

– Был яут, не станет яута, – почти скучающе ответила Колл.

– Чего? – не выдержал Рудольф.

– А ты, белобрысый, не кудахтай. Думаешь, прикрылся напарничком – и готово? Обоих продырявлю.

Она вновь тряхнула передатчиком и слегка нахмурилась. Искажение, идущее от гипериона, глушило связь. Йонге едва заметно подался назад.

“Прием, Фелиция”.

Вместо ответа он услышал тонкий сигнал помех.

– Ладно, подождем, – сказала Колл. – Времени у меня полно.

– Лифт отходит через шесть минут. Кислород закончится очень быстро.

Колл демонстративно положила передатчик на широкую рамку дополнительного прицела, полезла к себе за спину и достала оттуда респиратор. Тяжелые кубические фильтры выдавали в нем военную штучку. Запаса воздуха хватало на пару часов. Для синтетика время увеличивалось вдвое. Колл надела респиратор и все так же аккуратно сняла передатчик.

“Прием, Фелиция”.

Вторая попытка так же оказалась неудачной. Йонге переступил с ноги на ногу. Колл даже не пошевелилась, продолжая внимательно смотреть на напарников.

– Ну давайте, что ли анекдоты друг другу рассказывать, – вновь подал голос Рудольф. – Или делиться первым сексуальным опытом. Эй, девочка, расскажешь, как это, в пластиковую письку трахаться?

Выражение лица Колл осталось прежним, но стайгнер тонко пискнул – и в грудь Йонге словно врезали бетонной чушкой. Колени подломились, и Йонге неуклюже рухнул на пол.

– Эй, ты что творишь, сука?! – заорал Рудольф.

Сквозь боль Йонге услышал все тот же тонкий свист, мгновением позже Рудольф с хрипом свалился рядом.

– Тс-с, – сказала экс-погрузчица. – Пососи что-нибудь, у тебя это явно лучше получается, чем говорить.

Боль уже почти ушла, но тело по-прежнему было неподъемным, как будто его не просто ударили, но еще и невероятно затормозили. Целая вечность требовалась, чтобы только поднять голову. Йонге потянулся вперед, но увидел лишь, как собственные пальцы скребут по полу. Рудольф возился рядом, словно гигантский полураздавленный жук. Он тоже тянулся вперед, и выходило, что оба они зачем-то пытаются достать до страховочной скобы. Йонге только порадовался, что никто из них не угодил шлемом на эту чертову скобу.

– Так-так.

Он поднял взгляд – такой же тяжелый, свинцовый. В ладони Колл торжествующе переливался светом передатчик. Голограмма значка закрутилась, рассыпалась на воксели и снова собралась – уже в человеческую фигуру. Колл откашлялась с металлическими щелчками.

– Докладывает майор Аннели…

“…найти опору!”

Связь с неведомыми секретными службами и “Фелицией” восстановилась одновременно. Йонге невыносимым усилием дотянулся до скобы и начал сжимать пальцы.

Ангар лопнул.

Смыкающиеся в почти недосягаемой вышине несущие конструкции прогнулись, сквозь плиты пробился яркий свет, вдавливая их внутрь, а затем надувшийся пузырь разорвался. Огненный клубок ворвался в ангар, облизал все находящееся в нем и рванулся наружу, но мгновением позже бесследно погас. Лифт исчез, воздух из ангара устремился наружу, доламывая стены.

Все помещение почти вывернулось наизнанку. Йонге из последних сил сжал пальцы. Атмосферная тяга рванула его в открытый космос. Рудольф кувыркнулся, и его левая нога угодила подмышку напарника. Йонге едва не разжал пальцы – и все-таки удержался. Подтянул невесомое и в то же время чугунное тело к полу, стиснулся, зажимая чужую ногу, и начал в который уже раз взывать к различным божествам.

“Восстана…”

Сигнал от корабля вновь пропал, и тут же пустота сделалась голубоватой. Яростно сжимая ногу напарника, Йонге отметил, что впервые видит, как образовывается лифт. А затем он рухнул на пол, с радостью ощутив, что вперед него грохнулся напарник. Так было значительно удобнее.

– Что это было, – простонал Рудольф. – Больно же!

– Мой локоть, – почти весело ответил Йонге.

Он свалился на бок и теперь мог, почти не поворачивая головы, обозревать феноменальные виды: разлетающиеся обломки, призрачный туннель лифта, выгнувшийся дугой, и массивный корпус “Раннера”. Он попробовал засмеяться, но чуть не подавился сухим воздухом.

– Где эта тварь?

– Кажется, на наше счастье, ей кранты. Фелиция!

“Да… лот… бильна…”

– Я знаю, что нестабильна! Поймай сигнал передатчика!

“…ствует”.

– Ищи! Синтетик и передатчик модели “алмаз”!

Передача полностью оборвалась, и уже в третий раз за последние полчаса Йонге ощутил, как медленно взмывает вверх. На этот раз он разжал пальцы, повиновавшиеся уже гораздо более охотно. Барахтаясь и сдавленно ругаясь, Рудольф поплыл за ним следом.

Они уже поднялись наполовину, когда “рукав” лифта вздрогнул и подался в сторону. Затем вспучился наростом и лопнул, выбрасывая новый рукав – тонкий и длинный. Йонге так и не увидел, что именно захватил рукав, но утешился тем, что лифт медленно потянул добычу обратно. Общая тяга ускорилась, и меньше чем через минуту обоих затащило обратно в шлюз.

Яут возвышался прямо перед входом, сложив руки на груди. На нем опять была маска, а наплечное оружие медленно шевелилось, поворачиваясь из стороны в сторону.

“…носом в пол!”

Глейтерная связь тоже восстановилась, тщательно передав беззвучные вопли Рудольфа. Пользуясь тем, что лифт все еще работает, Йонге попробовал принять такое положение в пространстве, в котором можно будет приземлиться как более-менее уважающий себя хомо сапиенс. Не носом в пол.

Сайнжа шагнул вперед, цепляясь когтями за решетки покрытия, протянул обе руки и ухватил напарников за широкие кольца подшлемных герметизаторов. Потянул вниз и в буквальном смысле поставил на ноги. Лифт все еще не отключался. Йонге сделал попытку обернуться, и тут “Фелиция” наконец-то вырубила минус-тягу.

– Мама! – отчетливо сказал Рудольф, пытаясь сесть.

Сайнжа удержал напарников и терпеливо выждал, пока Йонге не взмахнул рукой, показывая, что уж он-то точно способен сам стоять прямо.

Рудольф тоже зажестикулировал, но когда Сайнжа отпустил его – все-таки сел. Йонге подумал и оперся руками в колени. Голова слегка кружилась, но повторять слабость Рудольфа он не собирался.

Сайнжа по-прежнему в молчании сдвинулся с места, прошествовал к закрывшемуся пандусу и чем-то загромыхал. Потом вернулся и присел на корточки перед Йонге. В раскрытой ладони у него лежал передатчик. Высокотехнологичная игрушка больше не играла всеми оттенками, а с одного бока ее украшала безобразная трещина.

– Что это?

Йонге интуитивно понял суть вопроса – яута не интересовало техническое определение, ему нужно было понять, откуда взялся дальнобойный транслятор.

– Наша погрузчица оказалась двойным агентом, – без предисловий сказал он. – Собиралась сдать гиперион спецслужбам.

Сайнжа заворчал. Пока еще тихо, но озлобленно. Йонге прикрыл глаза и глубоко вздохнул, после чего отнял руки от колен и принялся отвинчивать шлем. Сайнжа неподвижно смотрел на него сквозь маску, из-за чего производил впечатление ничуть не более приветливое, чем Колл совсем недавно. Йонге снял шлем, помотал головой и вновь глубоко вздохнул.

– Вызывай свой имперский флот. Пусть начинают барражировать по территории. Имперский, слышишь! Не коммерческий.

“Лучше бы мы поджарились”, – констатировал Рудольф, тоже снимая шлем.

– Я хорошо тебя слышу. Значит, я был прав.

– В чем?

– Не в чем, а когда. Когда стрелял.

– Да ты нас угробить мог, – прохрипел Рудольф, мотая головой.

Сайнжа выпрямился и опустил передатчик в мешочек, висящий на поясе.

– Не рискуешь – не живешь.

– А додумался-то ты до этого как? – почти закричал Йонге.

– Мне не понравилось долгое молчание. И я попросил Фелис отправить к вам тепловых ищеек. И увидел, что у вас обоих неприятности. Глупо отправляться без оружия, умансоо.

– Между прочим, это он от тебя нахватался, – в сердцах сказал Йонге Рудольфу. – Чуть что – сразу палить из самого большого калибра.

Рудольф расплылся в улыбке и поскреб затылок. Было видно, что он разрывается между справедливым негодованием и гордостью.

Яут похлопал себя по бедру, словно проверял, не вывалился ли “алмаз”, развернулся и пошел в сторону мостика.

– Николая куда дел?! – грозно крикнул Рудольф вслед.

Сайнжа ничего не ответил.

– И почему я себя чувствую так, будто мне пять лет и меня воспитатель отчитывает? – пожаловался механик.

– Потому что нас подвел сраный гуманизм, – вздохнул Йонге. – Встать-то можешь?

Рудольф фыркнул и начал подниматься. Делал он это с такой медлительной важностью, что Йонге еле удерживался от комментариев. Но когда Рудольф все же утвердился на ногах, запас человеколюбия у Йонге исчерпался.

– Монумент “Товарищ Вебер и его гермошлем” считать открытым! – торжественно объявил он. – Поаплодируем инвесторам, обеспечившим многолетнее возведение!

Рудольф грозно посмотрел на него, открыл рот, затем махнул рукой и медленно похромал по уже заученному пути в рубку.

– Найден второй объект, – вкрадчиво сказала “Фелиция” с потолка.

Йонге остановился на полушаге.

– Определи жизнедеятельность.

– Объект – биосинтетическая единица, снабжается кислородом, текущий статус “Режим шесть”.

– А перевести?

– Криогенный стазис.

– Отлично. Тащи ее сюда.

– Ну и где мы ее держать будем? – поинтересовался Рудольф, не оборачиваясь.

– Где-где… В холодильнике!

В рубке яут хозяйничал вовсю. Николай с видом обреченного стоял перед пилотской капсулой и всей бородой выражал готовность защищать полусферу до последнего.

– Ну наконец-то! – вскричал он, едва напарники ввалились в помещение. – Я уж думал, все, накрылись медным тазом!

– Чем-чем? – тупо переспросил Йонге.

– Кранты, абзац, померли, короче! Вы ему – не трогай ничего, а он тут ходил-ходил, как упырь, а потом полез лапами своими куда ни попадя!

– А что ж ты его не остановил? – усмехнулся Рудольф.

– Так он злого не хотел, – пожал плечами Николай. – Чувствую я, переживал очень. Только раз уж сказано – не трожь, значит, нечего делать. Никакой субординации.

“И пидарасы кругом”, – поддержал Рудольф, благоразумно не став говорить этого вслух.

На развернутом экране перед Сайнжей метались знакомые уже угловатые символы. Едва Йонге задержался на них взглядом, “Фелиция” тут же произвела разделение экрана, и первый пилот смог насладиться высокопарным текстом, с помощью которого яут запрашивал прибытие “Победоносной армады, сияющей в лучах бессмертного солнца славы”. Он едва успел дочитать, как запрос свернулся и исчез, подтверждая отправку. Сайнжа снял маску и удовлетворенно кивнул.

– Ну и как быстро они прилетят? – уточнил Йонге.

– Возможно, не так быстро, как это делаешь ты. Но достаточно скоро.

– В этом случае нам лучше свалить пораньше, – бодро сказал Рудольф и немедленно привалился к стенке.

– Куда валить? – почти всполошился Николай. – Что у вас случилось?

По его судорожному жесту Йонге понял, что эсперу куда привычней хвататься за оружие, чем пытаться выяснить ситуацию на словах.

– Плохо ты эту вашу погрузчицу обнюхивал, – грозно сказал Рудольф, не отлипая от стены. – Днище у нее двойное. Собиралась чужую планету к своим рукам пригрести.

– Это вашу-то планетку? – уточнил Николай.

– Его, – Рудольф ткнул в яута. – Теперь сюда летят его дружки, а нам тут лучше не оставаться.

Николай погладил бороду, спустился на пару шагов по помосту и сел прямо на пол.

– Дела, – констатировал он.

Йонге медленно подошел к помосту, со вздохом оглядел его и принялся так же медленно подниматься. Обойдя Николая, он провел рукой по защитной сфере, и та с готовностью открылась. Осмотрев кресло, Йонге хлопнулся в него и вытянул ноги.

– Объект готов к погрузке, – почти на пределе слышимости прошелестела “Фелиция”. – Приступать?

Йонге закрыл глаза и поймал себя на том, что мотает головой. Никто не стал с ним спорить, и Йонге радостно предался ничегонеделанию. Ощущение бетона, залитого в каждый капилляр, все еще не ушло окончательно. В голове уже крутился план действий: прийти в себя, затащить Колл на борт, дождаться яутской армады, договориться с ними…

Над головой раздался тревожный писк, тут же сменившийся голосом “Фелиции”:

– Входящий запрос на частоте семьдесят восемь, прямое включение через три, две, одну…

За все это время Йонге успел только вцепиться в ручку кресла и вытаращить глаза. И заодно подумать, что с ними решил связаться не меньше чем сам президент человеческого блока.

Голограмма развернулась полностью – от пола до потолка. При абсолютном отсутствии сложных цветовых решений она была невероятно четкой, впрочем, какой и должна быть голограмма, сформированная на частоте вещания гражданской обороны.

– Добрый день, господа, – поздоровалась полковник Хармати.

– Добрый, – каркнул Йонге. – Как приятно…

Он наткнулся взглядом на три “галактики”, украшавшие нагрудную эмблему полковника. В голове заметались обрывочные знания о военных чинах, и “Фелиция” немедленно подсказала своему пилоту, что к чему, подвесив чуть в стороне полупрозрачные голограммы подсказок.

– Я думал, вы полковник, – потрясенно пробормотал Йонге, забыв всю вежливость. – Но как же… А Кирхгоф?

– Вице-адмирал Кирхгоф?

Йонге понял, что сейчас сломает вторую ручку и перестал ее так страшно тискать. Крыть было нечем – вице-адмирал Кирхгоф действительно представлял вооруженные силы человечества, его имя постоянно мелькало в новостях вместе со званием, и никому в голову не приходило задуматься, где же, черт возьми, полноправный адмирал, безо всяких “вице”.

Отбросив мысленную суету, Йонге взял себя в руки и постарался улыбнуться как можно более нейтрально.

– Должен сказать, вы меня здорово ошарашили, – и говорил он тоже честно, максимально открыто, показывая всю положительность хорошего парня Йонге Далине. – Чем обязаны? Вы все-таки дадите нам патент?

– Никаких патентов, – Хармати на мгновение нахмурилась, но тут же лицо ее разгладилось снова. – Считайте это вопросом… личного интереса. Мы обратили внимание, что ваш сигнал неожиданно пропал. А поскольку происходило это в стороне от спейсштрассе, то, разумеется, мы придали этому особое значение.

– Мы? А как же личный интерес? – не удержался Йонге.

Хармати выразительно обвела взглядом обстановку на “Раннере”.

– Кажется, вы сильно переоборудовали свой корабль. Или… Это “Раннер” второй серийной модели, не так ли?

Рудольф бешено замахал руками. Что он хотел сказать, Йонге так и не понял. Даже на синхроне от механика не приходило ничего внятного.