Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
– Это тот самый, который привез Зверя на Найхави, – почти лениво сказал Йонге. – Он знает.
Яут резко дернул головой. Салли удивленно на него покосился, а затем с уже гораздо большим интересом посмотрел на напарников.
– Что-то т’кое я сл’шал. А…
Дахнагара заревел. Вид у него был самый обычный, но из глотки рвались жуткие звуки. Йонге почувствовал, как нервно дергается синхрон, и сам с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Рев продолжался, и Рудольф перестал раскачивать дуговик. Пальцы опустились чуть ниже, обхватили ствол, и не надо было обладать ясновидением, чтобы понять – Рудольф готов перейти к боевым действиям в любую секунду. Яут наконец-то замолчал.
– Это б’ло… в общ’м, это ритуальн’я речь, – сообщил Салливан. – А вы дв’е – изгнанн’ки, оскорб’вшие Великую Пр’матерь, я уг’дал?
Йонге улыбнулся, но на этот раз – не по-доброму. Салливан удовлетворенно кивнул, энергично затягиваясь.
“Вот сейчас нас начнут ритуально убивать”, – мрачно поделился Рудольф.
Охотник опять заворчал, но уже не так яростно, то и дело переходя на привычное уху шипение и щелканье. Визор с готовностью выдал перевод.
“Мне известны хозяева Зеленой Долины и месторасположение воина по имени Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома”.
– Отлично, – Йонге даже не пошевелился. – Нам нужен адрес.
– Абонентский ящик не годится, – пошутил Рудольф.
Яут в упор уставился на него. Салливан хрюкнул, слегка наклонился и быстро невнятно зашипел. Дахнагара заклекотал, откидываясь на спинку кресла.
– Яуты не слишком юм’рные реб’та, – сказал Салливан.
“Умансоо, я доставлю вас в высокие альковы. О цене договоримся потом”.
“Ой не люблю я такие условия”, – почти простонал Рудольф.
“Не трави душу, а?”
– Когда? – вслух сказал Йонге.
Подняв руку и картинно откинув панель наруча, яут набрал когтем некую комбинацию. Снаружи тут же басовито загудело и отчетливо потянуло теплым воздухом. Йонге стоило огромных усилий не скосить взгляд к дверям.
“Мне кажется, – философски сказал Рудольф, – мы прохлопали целый сраный глайдер”.
========== Глава 4 ==========
Чертова Карнага казалась совершенно бесконечной. Йонге уже давно плюнул на попытки сообразить, где находится стоянка “Фелиции” и насколько далеко они от “Зеленой Долины” и безымянного госпиталя калхи.
Глайдер хоть и был воздушным, но упорно тащился по общим наземным трассам, поднявшись на полметра. Да еще и без защитного купола. Рудольф не замедлил язвительно отметить, что это явно сделано для удобства поплевывания в пешеходов. Йонге страдал от постепенно нарастающей головной боли и размышлял, стоит ли пить таблетки или можно перетерпеть, поэтому на шуточки напарника не реагировал.
Жара добавляла непередаваемых ощущений. Яут явственно наслаждался высокой температурой, а вот Салливан натянул ослепительно-белую рубашку и намотал на голову кусок такой же белой ткани. Йонге ему искренне завидовал – его куртка, пережившая немало неприятностей за последний день, изо всех сил старалась компенсировать вечернюю жарищу, навалившуюся на пассажиров глайдера, но справлялась с трудом.
Первым сдался татуировщик.
– Так, я пас, – вслух сказал он. – Из-за вас, п’рни, я вын’жден жар’ться вкрутую. Так не п’йдет!
– Скажи своему боссу, чтоб вел быстрее, – огрызнулся Йонге.
– Он мне не б’сс, – ответно огрызнулся Салли.
До Йонге наконец-то дошло, что после грандиозного прихода татуировщика должны терзать все непередаваемые эффекты отходняка. Заодно стало ясно, что хотя официально яута он боссом не признавал, но отказаться от поездки не мог.
Между тем Салливан уже перерыкивался с Дахнагарой, яростно жестикулируя. Жесты тоже явно не относились к людским, поэтому Йонге оставил попытки разобраться. Но в итоге глайдер замедлился и вскоре остановился совсем. Парковаться, как положено, Дахнагара не стал и завис прямо посреди трассы. Йонге понятия не имел, каков статус этого охотника, но на дороге все равно не было других транспортных средств, так что вряд ли им грозила драка с другими авторитетами.
– Я ск’ро, – буркнул Салливан, поднимаясь с места.
– Подожди, – Йонге приподнялся и тут же сел. Голова не одобряла. – Возьми пару литров изотоника, знаешь такой синий?
Салливан кивнул и перемахнул через борт.
Рудольф пошевелился на своем месте и еще сильнее затемнил визор.
“Надо было бифштекс попросить”.
“Серьезно?”
“А ты когда последний раз жрал? Не орехи, а нормально так”.
Йонге нахмурился, пытаясь сообразить. По всем подсчетам выходило, что часов двенадцать назад, но чувства голода он почему-то не испытывал. Телеметрия, до сих пор отображавшаяся на визоре, не показывала никаких серьезных изменений.
“Отстань от меня со своими бифштексами, – наконец передал он. – Не хочу я есть. Сам бы и просил”.
“Вот и я не хочу. А должен бы”.
Разговор грозил затянуться и перейти в бессмысленный обмен репликами. Йонге провел рукой по волосам, скидывая капюшон, и тут же об этом пожалел – солнце вцепилось в непокрытую голову, как разозленный яут. Настоящий яут негромко заворчал.
“Вы, умансоо, молчите, но я чувствую, что ведется безмолвная речь”.
– Ну есть такое, – неохотно разлепил губы Йонге.
“Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома тоже говорит с вами без слов?”
– Слушай, мы к вам в мозги не лезем, – не удержался Рудольф. – Вот и ты не любопытствуй.
Яут развернулся вместе с сиденьем и оказался лицом к лицу с пассажирами.
“Дерзкий”, – отметил он.
– Есть такое, – не остался в долгу Рудольф и оскалился.
Йонге уже начал продумывать пути дипломатического примирения, из-за чего голова разболелась еще сильнее, но, к счастью, в этот момент Салливан наконец-то вынырнул из недр магазинчика с инопланетным названием.
Он прижимал к груди сразу три двухлитровых бутыли одинакового синего цвета. Быстро прошагав к глайдеру, он примерился, как влезть обратно, и Йонге машинально потянулся, чтобы забрать весь груз. Татуировщик всучил ему бутыли, запрыгнул на борт глайдера, забрал одну и тут же сдернул пломбу.
– А х’рошая штука, оказ’вается, – выговорил он, сделав два глотка. – Я б сам не д’думался взять.
Глайдер тронулся с места, и Йонге впился в бутылку, чтобы не потерять ни капли. Отвечать он не стал.
Организм с молниеносной скоростью восстанавливал водно-солевой баланс, и голова проходила буквально с каждой секундой. Только почувствовав, что дышать тоже когда-то нужно, Йонге оторвался от горлышка. Изотоника осталось буквально на треть бутылки.
– Я в раю! – объявил Рудольф, секундой позже тоже закончив хлебать синюю жидкость.
– Не, парни, – вклинился Салли, – рай – это к’гда у тебя еще и что-нибудь п’курить есть. Надо?
Йонге качнул головой, Рудольф повторил его жест.
– Ну и ладн’, мне больше д’станется, – жизнерадостно сказал Салливан, доставая очередную цин-гарку. – Но я б на ваш’м месте вз’л. А то вы по приезду охр’неете.
– И далеко еще до места нашего предполагаемого охреневания? – почти светски уточнил Йонге.
Вместо ответа Салливан выпусти струйку дыма и пожал плечами. Дахнагара заворчал и дернул несколько рычагов. Неторопливо ползущий глайдер словно оживился, немедленно скакнул вперед и начал плавно наращивать скорость. Очень скоро горячий ветер уже безжалостно хлестал в лицо.
– Дал’ко-то дал’ко! – крикнул Салливан. – Но не оч’нь долго!
*
В первую очередь Йонге готов был охренеть от бюрократии. Чертов яут привез их к самой натуральной скале, в которой красовались огромные ворота, украшенные орнаментом. Но сами ворота так и не открылись. Дахнагара развернул наручную панель, вызвал голограмму – в отличие от человеческих, она была одноцветной, и цвет этот был неприятно-красный – и довольно долго переговаривался с еще одним яутом.
Визору удалось опознать только несколько ритуальных оскорблений, а Салливан не утруждал себя ролью переводчика.
Видимо, придя к удовлетворительному для всех решению, яут захлопнул панель, поднялся и перемахнул через борт.
“Это у них точно национальное – на брюхо не садиться”, – прокомментировал Рудольф.
Ударившись подошвами о каменные плиты, Йонге моментально породил культурологическое обоснование в виде концепции, в которой яуту не положено окружать себя излишними удобствами, а в идеале вообще надо влачить полную самоистязаний жизнь.
Салливан, ворча, вывалился следом за ним. По всему было видно, что он тоже не слишком одобрял отсутствие пандусов.
Дахнагара остановился впритык к стене и взмахнул рукой. Несколько элементов орнамента вспыхнули, по фигуре яута прокатилась сканирующая полоса, и каменная плита со скрежетом отодвинулась. Ровно настолько, чтобы мог пройти взрослый яут.
– Это что, испытание? – осведомился Йонге. – Потом он свалит в темноте, а мы останемся в крысином лабиринте?
Салливан захохотал.
“Торговцы, – зашипел яут, – не ходят через главные ворота славы!”
– А ты тоже, что ли недостоин? – осклабился Рудольф.
“Ради выполнения своей миссии возможно терзание”.
Сочтя разъяснения достаточными, яут развернулся и скрылся в темноте.
– Ну, надеюсь, там хотя бы будет прохладно, – мрачно сказал Йонге и полез следом.
Оглянувшись, он увидел, как Рудольф подталкивает татуировщика. Механик не любил оставлять за спиной кого-то, кроме напарника. Йонге воочию представил, как Рудольфу сейчас не хватает лайнера.
К счастью, ход был прямой и достаточно неплохо освещенный, правда, с помощью биолюминесценции, которой Йонге инстинктивно сторонился, чтоб не вляпаться.
– Гол’ву не зад’рай, – посоветовал Салливан. – Тут стал’ктиты эти ср’ные… Ненав’жу, чтоб их. Ползай тут…
– Чего стонешь? – не выдержал Йонге. – Сидел бы себе в своей халупе, нахрен поперся? Переводчика у этих яутов не найдется, что ли?
– Умный ты б’льно! – Салливан передохнул и продолжил несколько потише. – Род’вая горд’сть не позв’ляет им норм’льно вести т’рговлю, нед’стойно это, поним’ешь ли. А я вот предст’вляю интер’сы.
– Во всех сделках? – искренне удивился Рудольф. – Ай бля…
– Я предупрежд’л насчет головы, – строго сказал татуировщик. – Не во всех. В особ’нных.
– В черных, – внес ясность Йонге. – Так я и думал.
Коридор ощутимо начал поворачивать, и Йонге уже забеспокоился насчет лабиринта, когда искусственное освещение начало блекнуть. Они явно приближались к выходу, и кроваво-красный закатный свет неумолимо вливался в коридор.
Наконец выход показался на прямой линии. Силуэт яута казался ослепительно-четким и слишком черным на фоне почти полыхающего проема.
– А не в плавильню ли мы идем? – озвучил смутные опасения обоих Рудольф.
– П’чти, п’чти.
Салливан, судя по голосу, ухмылялся. Йонге чуть замедлил шаг, но Дахнагара без колебаний вышел в свет, и пришлось последовать за ним.
– Ну нихрена себе!
Возглас вырвался сам собой. Салливан опять засмеялся, но Йонге даже не возмутился. Предупреждая их, татуировщик говорил истинную правду. От зрелища можно было охренеть.
Они стояли на самом краю каньона.
Глубокая трещина прошла сквозь континентальную плиту, прорубив гигантское ущелье. Взгляд выхватывал какие-то мелкие детали, не в силах объять всю картину, но постепенно зрение адаптировалось к бьющему свету, и Йонге наконец-то заметил самое главное. В центре каньона висела пирамида. Перевернутая острым концом вниз. А на плоской подошве, обращенной к полыхающему солнцу, стоял самый натуральный яутский дворец.
Дахнагара торжественно заревел, обводя пространство рукой, и визор послушно высветил перевод.
“Небесное Гнездо! Место, где случаются великие события!”
“Мафиозное гнездо”, – дополнил Рудольф, ухитрившись придать сообщению оттенок идиотского пафоса.
– Впечатляет, – честно признался Йонге, в первую очередь, обращаясь к яуту. – Туда типа рейсовый флаер ходит?
Вместо ответа Дахнагара молча указал пальцем. Йонге проследил направление и обнаружил, что к пирамиде ведет смехотворное подобие воздушного моста. С точки зрения инженерии он был очень даже неплох, но на фоне пирамиды терялся и представлялся Йонге сооружением крайне ненадежным.
– А страховку на случай падения дают? – мрачно спросил Рудольф.
Салливан опять включился в беседу, немедленно перейдя на тот самый непонятный диалект. Дахнагара внимательно выслушал его, пару раз кивнул и заклекотал.
“Смешно, – резюмировал он. – Юмор, базой на страхе смерти, очень умансоо”.
– Норм’льно там все, – Салливан стащил с головы повязку, встряхнул и перевязал заново, – тольк’ жарко дофига. Ну зато в туал’т бежать не зах’чется, все вып’рится.
Дахнагара уже двинулся с места, и дальнейшая беседа сделалась не слишком удобной.
Пришлось спускаться по узкой лестнице, вырубленной в скальном массиве, и Йонге живо представил себе мучительный переход по столь же узенькому мосту. Но чем ниже они спускались, тем внушительнее становился мост как на первый, так и на последующие взгляды.
К моменту, когда группа спустилась к площадке, мост уже превратился в широкую дорогу, по которой могли пройти сразу два глайдера. Йонге недоверчиво глянул вверх – пройденный путь не показался ему длинным, но место выхода он нашел не сразу. То ли атмосфера Ятранги шутила с преломлением, то ли чертова “высокая генетика” пакостила хозяевам.
– Я знаю, это путешествие пешком специально придумано, чтобы унизить торговцев, – мрачно пробубнил Рудольф.
– П’чти угадал, – моментально откликнулся Салли, – это для тех, чья ценн’сть еще не док’зана.
– О-о!
Рудольф комично воздел руки, сказал пару неласковых на берлинском и дальше двинулся, плотно спрятав руки в карманах и набычившись. Йонге машинально начал считать шаги, потом отвлекся, разглядывая пейзаж по обе стороны, сбился в подсчетах, начал заново и плюнул на это дело окончательно.
В отличие от лестницы, мост оказался длинным. Горячий ветер пытался стянуть капюшон и хлопал курткой по мокрой от испарины спине. Несчастная куртка пыжилась из последних сил, пытаясь защитить хозяина. Йонге даже иррационально пожалел ее. И ровно в то же мгновение им на головы упала тень. В первую секунду Йонге восхитился своей силой мысли, но потом поднял голову и увидел большущий глайдер. Уже даже не глайдер, а синхроплан – огромные крылья автономно крепились к вытянутому корпусу.
– А вот это уже п’четные гости, – прокомментировал Салливан.
Синхроплан бесшумно скользнул дальше. Йонге сжал челюсти и прибавил шаг, нагоняя успевшего прилично уйти вперед яута.
К моменту, когда мост все-таки кончился, Йонге искренне возблагодарил классический материализм. Ему уже начало казаться, что они влипли в математическую абстракцию и будут вечно топать по горячим плитам. К тому же оставалось у них всего-ничего – жалких пять часов до того, как “Фелиция” окажется на штрафной стоянке.
Йонге знал, как работают такие стоянки. Получить корабль с них было почти невозможно, потому что… Конкретно у них не было навигатора, которому принадлежал корабль и который должен был платить за штрафные часы.
“Соблюдайте почтительность”, – предупредил Дахнагара, взмахом руки открывая ворота.
К счастью, на этот раз им не пришлось тащиться в обход. Йонге мрачно подумал, что яуты предполагали, раз уж несчастные торговцы добрались до дворца сквозь все препятствия, то можно считать их успешно прошедшими испытание и повысить в рейтинге от жалкой твари до просто твари.
Встречать их с охраной не стали, оружия никто не отнимал, и Йонге после недолгих раздумий решил, что для яутов в принципе невозможна мысль о том, чтобы расстаться с вооружением.
А еще во дворце было относительно прохладно. Очевидно, из соображений трезвости ума в ходе переговоров.
Салливан обогнал напарников, поравнялся с Дахнагарой и быстро начал пощелкивать. В процессе яут неожиданно схватил его за руку, развернул ладонью вверх и начал рисовать когтем, не сбиваясь с шага. Салливан пару раз кивнул и заклекотал. Яутский смех в исполнении человека звучал настолько дико, что Йонге поморщился и краем глаза заметил, как точно так же кривится напарник.
Яут отпустил Салливана и тот слегка замедлил шаг. Помахав, он дождался, когда напарники поравняются с ним, и попытался подхватить их под локти. Йонге и Рудольф одинаково подались в стороны, оставив татуировщика ни с чем.
– Итак, разг’варивать будем с одним из м’стных б’ссов, – невозмутимо сказал он, убрав руки за спину. – Снач’ла о пог’де, о полит’ке – это все вместе. Не хамить, кул’ками не мах’ть, огреб’те. А вот к’гда речь п’йдет о цене – гов’рить буду я.
– Что за цена-то? – не выдержал Рудольф. – Мы, блин, яута одного ищем, а не торгуем!
– Беспл’тно ничего не б’вает – ухмыльнулся Салли.
Самые обычные слова почему-то показались Йонге очень похожими на начало некролога.
Дахнагара остановился перед очередной дверью, та ожидаемо отворилась, и экипаж “Фелиции” наконец-то проследовал в зал переговоров.
На четыреста восемнадцатый кабинет КБ НИИЦ имени Питера Вейланда он совершенно не походил, но ошибиться было невозможно. Архитектура просто вопияла о торжественности и важности всех происходящих тут событий.
А еще двадцать шагов спустя Йонге наконец-то разглядел того, кто должен был решить все их проблемы.
“Так. Пиздец”, – констатировал он.
Рудольф бессловесно выразил шквал эмоций, в которых перемешались удивление, плохие предчувствия и раздражение.
Яут, сидевший в круге солнечного света, что, безусловно, было тонкой задумкой местного дизайнера, перестал водить когтями по кромке диска-бумеранга и с размаху всадил его в гигантский череп, стоявший рядом. Дахнагара остановился, сомкнул кулаки на уровне головы и коснулся их лбом в еле заметном поклоне.
Местный босс с хрипом втянул воздух и заворчал.
“Добро пожаловать, звездный пилот, – отобразилось на визоре Йонге. – Тебя пришлось ждать дольше моих предположений”.
*
Гаруха, он же личинкин сын, он же кусок дешевого мяса оказался сраным мафиозным боссом трижды сраной Карнаги.
Рудольф сдерживался, но бушующие и хлещущие через край эмоции в буквальном смысле выбивали Йонге из душевного равновесия. К его дикому облегчению, после возникшей паузы Салливан взял слово, обменялся с Гарухой несколькими фразами и объявил бизнес-перерыв, недвусмысленно велев всем заняться каким-нибудь делом.
– И не взд’майте болтать слишк’м много, – добавил он. – Здесь пр’нято носить пер’водчики.
“Но можешь восхвалять меня”, – добавил Гаруха и заклекотал.
Йонге предпочел отойти на безопасное расстояние шагов в десять.
“Это что?” – наконец разразился Рудольф, дождавшись, когда пилот рухнет на ближайший камень.
– Это, мать его… – Йонге поперхнулся и закончил уже глейтерным сообщением: – “Это та самая сволочь из КВС, про которую я говорил на выставке! Валить отсюда надо!”
“С чего вдруг?”
“У него с Сайнжей личные счеты, они друг другу чуть бошки не поотрывали!”
“Срань господня. Ладно, спокойно, разберемся. Вон эта макака волосатая с ним, глядишь, договорится”.
Упомянутая макака устроилась на черепе и опять дымила цин-гаркой, ведя неторопливую беседу. Йонге тщетно пытался вспомнить, кем, собственно, является макака в классификации видов, но потом сдался. Отвлеченные размышления несколько успокоили его, а судя по довольной роже друга Рудольфа, именно на это он и рассчитывал.
– Эй, парни! – Салливан помахал обоим. – Дв’гайте сюда. Пр’пустим вступител’ную часть. Раз вы знаете друг друга, то ср’зу к делу.
Подходить ближе не хотелось, но Рудольф уже направился к яуту, и Йонге последовал за ним. Ему казалось, что вот-вот Гаруха прыгнет с места, и отважному высококлассному пилоту придется отбиваться от охреневшего любителя человечины.
– Выкладывай условия, – почти велел Рудольф, тормознув перед троном.
Салливан затушил о череп цин-гарку и выдохнул остатки дыма через нос.
– Усл’га за усл’гу. Вам “мальчик”, а мне д’ставка груза.
– Прям тебе?
– Яуты не т’ргуются, так что б’дем счит’ть, что мне.
– Наркоту, оружие и шлюх не возим, – категорически сказал Йонге, немедленно забыв всё личное.
– Шифрованные послания и неизвестные херофакты тоже, – дополнил Рудольф. – Ни хозяину, ни тебе.
– Не, парни, нич’го так’го. Просто я сл’шал, вы прыг’ете очень б’стро. А мой груз скор’порт’щийся.
“Трупак. Или органы”, – мгновенно выдвинул предположение Рудольф.
– Угадал, – Салли наставил на него палец.
– Чего?
– Слишк’м громко дум’ешь, – почти весело сказал татуировщик. – Вер’ятно, ты сразу п’думал о трупах. Так вот, у меня не с’всем труп, но и не ж’вая особь. Так, пром’жуточная стад’я.
– Я хочу лично посмотреть, что там за промежуточная стадия, – твердо сказал Йонге. – Возили мы уже кое-что.
Салливан покосился на Гаруху и сделал приглашающий жест. Яут, до сих пор изображавший полную незаинтересованность в низменном деловом разговоре, раскрыл наруч и вызвал привычную уже красную голограмму. Только очень большую. В натуральный размер.
Она повисла между договаривающимися сторонами, и Йонге захотелось заорать во все горло.
Рудольф его опередил.
– Это че за хуйня?!
– Пол’гче, пол’гче!
Салли мгновенно спрыгнул с черепа, шагнул прямиком в голограмму и рванул вскинутый дуговик за дуло вниз. Одновременно Йонге сгреб товарища за плечо. Рудольф зло дернулся, высвободился и сделал шаг в сторону.
– Салли, ты долбанулся? Ты хоть знаешь, что это?
– Яйцо, – спокойно сказал Салли. – Какая-то р’дкая разн’видность хищн’ка. Что, пробл’мы?
– Это суперхищник! – Рудольф побагровел от злости. – Только дай вылупиться, и вся твоя блядская Карнага превратится в один огромный инкубатор! Это же альяс!
– А не т’кай в груз пал’цем, – ощерился Салли. – Мозг’в-то тебе дост’лось или все нап’рник вытр’хал?
– Завали ебало, – процедил Йонге. – Иначе твои мозги тебе же в трусы свалятся.
– А я потом могу трахнуть, если надо будет, – осклабился Рудольф.
Гаруха за спиной Салливана низко заворчал. Перевод не отобразился, но угроза прозвучала отчетливо. Салли тряхнул головой.
– Короче, мне н’жно, чтобы вы д’ставили яйцо на М’лый Нокс, все коорд’наты есть.
– Что еще за Нокс? – процедил Йонге.
– Астер’ид. Эй, пилот, тебе всер’ез интересно, куда ты п’везешь барахл’шко?
– Очень, – угрожающе сказал Йонге. – Меня очень, просто до усрачки интересует, что располагается на этом астероиде.
– Хорошо бы яутский заповедник, – буркнул механик. – Чтоб они там передохли.
– Не запов’дник, хотя и близко, – Салли обернулся к яуту, махнул рукой, и тот убрал голограмму. Вместо этого Салли взялся за свой браслет и движением пальцев вызвал то, что сначала показалось Йонге огромной звездной проекцией. Потом звезды завертелись и сложились в аляповатую картинку, украшенную бегущей надписью: “Экстремальные сафари! Классы опасности от первого до четвертого! Уникальные обитатели самых зловещих уголков Вселенной!”
– Да вы совсем охренели, – потрясенно сказал Рудольф после долгой паузы. – Там же люди!
Салливан снова крутанул пальцами, и реклама исчезла.
– Кажд’й сам выбир’ет, за какую цену ему сд’хнуть, – наставительно сказал он. – Если тур’сты хотят охотит’ся на невед’мую опасн’ю херню, то я не в’зражаю.
– А я возражаю, чтобы эта херня была у меня на борту.
Йонге старался говорить сдержанно, однако в груди все просто клокотало от негодования. Рудольф молчал, но по едва уловимой мимике Йонге определил, что механик яростно составляет сообщение в ближайший департамент экологического контроля. Всякие яуты были вольны самоубиваться любыми способами, но о том, чтобы притащить заразу в населенные секторы, не могло идти и речи.
– Давай я еще раз объясню, в чем соль, – продолжил Йонге, чтобы отвлечь все внимание на себя. – Это яйцо содержит внутри очень шустрый и очень ядовитый сюрприз, которому плевать, к какой расе ты относишься. Он с удовольствием отложит в тебя парочку эмбрионов, которые вылупятся быстрее, чем ты успеешь пожаловаться на внезапный кашель. А потом все пойдет по нарастающей. Где одна тварь – там и десятки. Салли, приятель, ты что, не почитал, какую хрень тебе подсовывают?
– Во-перв’х, я тебе не прият’ль. Во-втор’х, как я и гов’рил, мне срать. А в-трет’их… Берет’сь?
– Нет, – решительно отрезал Йонге.
– Ну изв’ни. Тогда я не см’гу вам п’мочь.
Гаруха поднялся с места. Татуировщик предусмотрительно сделал два быстрых шага в сторону, освобождая дорогу. Йонге выдвинул вперед нижнюю челюсть и подавил желание встать на цыпочки. Яут остановился на расстоянии вытянутой руки.
“Я помогу принять решение. Следуйте за мной, умансоо”.
Развернувшись, яут неторопливо двинулся вглубь зала. Йонге бросил взгляд на Салливана, но у того было настолько озадаченное выражение лица, что задавать вопросов Йонге не стал.
Идти пришлось недалеко – Гаруха остановился возле окна, наглухо закрытого поляризацией.
“Мой груз, ваша цена”, – пророкотал Гаруха и провел рукой по треугольной панели. Поляризация медленно растворилась.
Салливан прищелкнул языком, и в тишине этот звук показался Йонге очень громким.
– Дохлый он, что ли? – скучно спросил Рудольф.
Гаруха недовольно заскрежетал клыками, чеша их друг об друга.
“Живой. Видит. Чувствуе-ет”.
Йонге сосредоточился на собственном дыхании. Последнее слово Гаруха протянул так издевательски, что Йонге готов был кинуться на него с голыми руками. Но вместо этого он внимательно рассматривал цену, назначенную сыном личинки.
Он старался не сосредотачиваться на деталях, но память подкидывала точные определения происходящего, автоматически фиксируя систему распределения нитей. Те проходили насквозь, включая жизненно-важные органы, но были достаточно тонкими, чтобы кровотечение оказалось минимальным и останавливалось очень быстро. Если не шевелиться.
Но в густой жиже постоянно происходили мелкие колебания, и вокруг Сайнжи повисло слабо светящееся облако зеленоватого оттенка.
– Живой – это уже хорошо. Вообще да, именно он нам нужен, – по-прежнему без особых эмоций сказал механик. – Так почем нынче яутское мясо на рынке? Я забыл.
Гаруха дернулся и захрипел.
– Опа, кажется, я кому-то плюнул в душу, – оживился Рудольф.
Гаруха зашипел, едва не плюясь сам, перешел на новое хрипение и закончил утробным рыком.
– Он г’ворит, что воина нел’зя назвать мяс’м, – перевел Салливан. – Так вы бер’тесь за д’ставку?
Йонге отвернулся от аквариума.
– Надо подумать.
“Думай быстро, – проворчал Гаруха. – Я не могу держать торговцев в Небесном Гнезде”.
– Зачем тебе вообще наш корабль? – Йонге по-прежнему не поворачивался к собеседнику. – Ведь у нас так и нет технологии прыжка, которая годится для всех. Что, ради одного яйца ты все это устроил?
“Корабль не умансоо”.
Йонге резко повернулся и почти нос к носу столкнулся с неслышно подошедшим ближе яутом.
“Наш корабль, – продолжил Гаруха. – И он мне нужен. Удачно доставишь груз – встанешь во главе армады”.
Йонге потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, про какую такую армаду идет речь, а затем он с пронзительной ясностью вспомнил слова Хармати насчет охотников за шустрым корабликом. И еще более ясно он представил себе, как яуты неведомым людям образом берут и сцепляют с “Фелицией” ту самую армаду кораблей, которая под управлением одного-единственного ведущего становится супермобильной армадой. Чертовой армией разрушения.
Йонге шкурой чувствовал, что именно такой план у Гарухи.
– Какая армада? – с угрозой проговорил он. – Ты, жаба…
Внезапно на загривке будто стиснулась клешня, и Йонге рванули назад.
– Нам нужно подумать, – вежливо, но настойчиво повторил Рудольф, еще сильнее сжимая пальцы на шее напарника. – И подальше от этого дворца. Мы можем потом вернуться? А то у вас там дверь хреново открывается.
“Думай быстро. У меня есть время. У тебя – нет. А дверь он откроет”.
Яут кивнул на Йонге, насмешливо двигая челюстями.
– И сколько времени у меня нет? – косноязычно, но язвительно осведомился Рудольф.
“Сколько осталось на Кольце-восемнадцать”.
Йонге стиснул зубы и глубоко вздохнул. Салливан, не говоря ни слова, двинулся к выходу. Йонге позволил Рудольфу потащить себя следом. Треклятый зал казался бесконечно огромным, но несмотря на то, что каждый шаг отдалял их от Гарухи, Йонге все равно чувствовал, как яут смотрит ему в спину.
– Ск’лько думать собира’тесь? – вполголоса осведомился Салливан, едва они удалились на приличное расстояние.
– Часов пять, – невозмутимо сказал Рудольф.
– Чего? Ну ладн’, дело ваше. Тол’ко я с вами не буду т’рчать, до вых’да подк’нем, а дал’ше сами, – он помахал Дахнагаре.
Яут поднялся с островка фиолетовой растительности и убрал короткий клинок, который до сих пор невозмутимо полировал.
– На чем подкинуть? – живо заинтересовался Рудольф. – Мы ж пешочком притопали.
“Войти трудно, выйти легко”, – заметил присоединившийся к ним Дахнагара.
– Впервые слышу такое странное выражение, – заметил Рудольф.
Руку он не убирал, поэтому Йонге молчал. Обманчиво легкомысленный тон Рудольфа полностью компенсировался температурой его ладони – та была просто раскаленной и мокрой от пота.
Дверь зала бесшумно отворилась, выпуская делегацию.
– Бесп’лотн’ки-то здесь н’рмально ход’т, – Салливан опять снял и перемотал наголовную тряпку. – Пр’сто есть кое-какие пр’вила, котор’е с клыкастыми надо с’блюдать, чтоб не пр’резали. Будете возвр’щаться – тоже можете бесп’лотн’к взять.
– С чего ты взял, что мы вернемся? – не выдержал Йонге.
Салливан несколько замедлил шаг, позволяя яуту вырваться вперед. Потом еще чуть-чуть притормозил, и напарники были вынуждены точно так же сбавить шаг. Яут не обращал на них внимания, шагая, как обычно, размашисто.
– Пот’му что, – сказал Салливан, не оборачиваясь, – вы не сп’ренный экипаж. Вас трое. Вы, п’рни, типа крутые косм’летчики, но я видел, как вы на него см’трели.
– Какой глазастый, – без всякого выражения проронил Рудольф.
– Я еще и д’брый, поэтому пос’ветую – соглашайтесь. Гар’ха просто так играть не б’дет. Он не охотн’к, а военный, пон’тно?
– Без тебя разберемся, – буркнул Йонге, наконец-то высвобождаясь из хватки напарника. – Шевели ногами, мы так отсюда никогда не выйдем.
*
Беспилотники на яутской территории и впрямь шныряли без всяких проблем. Рудольф дотошно проверил, втихую от Салливана вызвав еще один. Татуировщик возмутился и сообщил, что платить за чужой транспорт не собирается. Рудольф искренне пожелал им с Дахнагарой счастливого пути, а заодно и счастливой личной жизни.
– Сам пид’рас, – сообщил Железный Салли, уже заняв свое место на борту.
– Я ничего не говорил.
– Но очень гр’мко под’мал.
Салливан ухмыльнулся, и беспилотник плавно взмыл в небо. На фоне уже выкатившихся лун это выглядело даже красиво.
Их собственный беспилотник слегка покачивался, ожидая пассажиров.
– А ничего так, свой парень, – подытожил Рудольф, глядя вслед легкой машине. – Эй, Йонге, садись давай, чего застрял? За простой тут деньги берут, между прочим.
– Я не полечу на Нокс, – Йонге выдвинул нижнюю челюсть. – Лучше сдаться Хармати. Иначе с этим грузом мы будем повязаны на всю жизнь. Мудиле этому только и надо, чтобы мы вляпались. И он не один такой умный – просто самый быстрый!
