Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)
– Будешь выеживаться, точно грохну! – добавил Йонге.
Йонге окончательно уверился, что понятие “мигом” относится только к скорости, но не к расстоянию. С таким же успехом госпиталь мог быть и на полуострове. Но возвращаться к профессору и полковнику Йонге не собирался даже под страхом казни. Поскольку без корабля там делать было нечего. Он снова обернулся.
– Догоняют, – против воли вырвалось у него.
– Вижу! – прорычал Зеленый, скаля зубы. – Я ж на минимуме!
Подавляя легкую панику, Йонге собрался спросить у Рудольфа, насколько тот еще может протянуть, и тут же понял, что двигать надо быстрее. Рудольф запрокинул голову, открыл рот и больше походил на труп, чем на себя самого. Йонге наклонился вперед.
– Гони, – сухо сказал он.
Зеленый хрюкнул и пнул что-то под панелью.
Гудение превратилось в рев, и пейзаж за окнами окончательно слился в ровную полосу. Йонге даже слегка затошнило.
К счастью, гоночные витки были именно витками – огромными, без резких поворотов. Но Йонге все равно бросил игольник и переключился на то, чтобы удерживать Рудольфа.
– Прорвемся! – гаркнул Зеленый.
Йонге видел его физиономию в отражении, и с механическим удивлением отметил, что, похоже, Зеленый не просто увлекся возможностью погонять, а еще и всерьез задался целью выступить героем-спасителем.
Виток снова начал заворачивать, и тут Зеленый вскинул руку и дернул за полосатый рычаг, проходивший вверху лобового стекла. Курс он при этом не изменил, и глайдер устремился прямиком в искусственную стену. Йонге отчетливо увидел трудолюбиво всаженные в стену штыри – острыми концами наружу – и глайдер рванулся вверх.
Йонге машинально сунул руку под затылок Рудольфа, помогая тому не захлебнуться. Рудольф всхрапнул с бульканьем, открыл глаза и замычал, выплевывая кровь.
Глайдер скользнул вниз по пологой дуге, сбросил скорость под шум компенсаторных установок, и заскользил по обычной улице. Здесь народу было предостаточно. Йонге успел тоскливо подумать, что они застрянут тут окончательно, однако Зеленый опять пнул что-то под панелью и глайдер окутался клубами разноцветного дыма. Йонге не слышал, что творится снаружи, но был уверен, что прохожие разбегаются с воплями ярости.
Расчистив себе путь, Зеленый уверенно провел глайдер по все более сужающимся улицам и всего несколько минут спустя затормозил.
– Приехали, – объявил он, откидываясь на спинку.
– Это что? – страшным голосом спросил Йонге, подхватывая игольник.
В отличие от остальных построек Карнаги эта выглядела как покосившийся холм, атакованный дикими кактусами и ядовитыми лианами. Провал, обозначавший дверь, был затянут полупрозрачной мембраной самого гнусного вида.
– Это лечебница, – торжественно сказал Зеленый.
– Да я тебе мозги сейчас вышибу, – почти зарычал Йонге. – Что это за хуйня?
– Гадом буду, сам увидишь, бля! – взвизгнул Зеленый. – Это известный чувак, он дорогой, сука, но лечит! Клянусь! Это калхи!
На его последнем вопле у Йонге словно переключилось что-то в мозгу, и он вспомнил, как выглядят места, облюбованные биохирургами с Калхиды. Зеленый не соврал.
– Ладно, – сказал он, снимая палец со спускового крючка. – Мы проверим. Ну а ты нас подождешь. Вот тебе игрушка.
Он кинул на переднее сиденье “игрушку”, и по забегавшим глазам Зеленого понял, что тот в курсе ее работы. Тем не менее, слегка реанимировавшаяся совесть потребовала предупредить.
– Это граната, – вежливо произнес он, отстегивая себя и принимаясь за Рудольфа. – На нейроуправлении. Начнешь рыпаться…
– Да понял я, – просипел Зеленый. – Вот, бля, людям не доверяют…
Йонге сдержался и не стал говорить, что в Зеленом он человека не разглядел.
*
Конусообразная масса зеленоватого студня оторвалась от стены и шустро поползла им навстречу, мигая биолюминесценцией.
Йонге облегченно вздохнул. Зеленый не обманул. Госпиталь был не просто нормальный – он был отличный, если его содержал калхи.
Световые пятна, мечущиеся в слизи, упорядоченно застыли, и калхи захлюпал.
“Я уже говорил, что не буду работать с гонщиками-идиотами!”
– А мы не гонщики, – сказал Йонге, завороженно глядя, как расплываются буквы, составленные световым узором на теле калхи.
Похоже, чертов хирург поставил себе переводчик прямо в печень или куда-то там еще.
“Мне плевать, кто вы, я сказал – валите отсюда!”
– Слушай, нам нужна помощь, – миролюбиво начал Йонге. – Мы тут в гостях, и моего приятеля здорово приложило во время взрыва…
“Вон!”
Терпение Йонге лопнуло. Дернув плечом, он сбросил дуговик, перехватил его за удобную рукоять прямо в коротком полете и направил скошенные зарядники прямо в профессорский кончик конуса.
“Но мы никогда не оставляем больных в беде”, – после паузы прохлюпало медицинское светило.
Йонге криво ухмыльнулся, опустил оружие и перенес вес на другую ногу.
– У нас даже страховка есть, – сказал он.
“Частники?” – заинтересовался калхи.
– Космический транспорт. Пакет “пилот-плюс”.
“Отличные новости, – калхи неуловимо перетек сам внутри себя, и Йонге понял, что профессор развернулся к ним спиной. – Идите за мной, уважаемые крутые космолетчики”.
Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на широком мокром следе, Йонге тащился за хирургом, прилагая все усилия, чтобы Рудольфу меньше пришлось работать ногами. Напарник висел на нем, то и дело пытаясь согнуться еще сильнее, но Йонге чувствовал, что этого допустить нельзя, и поднимать Рудольфа на руки он твердо не собирался.
Калхи привел их в еще одну нору – здесь симбиотных организмов было в два раза больше: они деловито ползали по стенам, тягучими сталактитами свисали с потолка, а мелкие светящиеся неистово сновали в воздухе туда-сюда, умудряясь ловко огибать людей.
Та часть мозга, которая ведала многолетними привычками, истошно верещала, что здесь логово заразы, но Йонге прекрасно знал, что по умению создавать абсолютно стерильную атмосферу калхи нет равных. Даже их собственная слизь обладала бактерицидным действием. Поэтому он без колебаний усадил Рудольфа на то, что должно было быть операционным столом, но выглядело как плоская глыба, поросшая растениями и каким-то копошащимся дерьмищем.
– Лучше б я сдох, – пробормотал Рудольф, с трудом размыкая посиневшие губы.
– Я те сдохну, – пригрозил Йонге и обернулся к врачу. – Начинайте!
Калхи забулькал, и его переводчик исправно выдал вежливое “ха-ха-ха”.
“Назовите причину травмы и симптомы”, – потребовал он.
– Ебануло, – прохрипел Рудольф.
– Взорвалось, – поправил Йонге. – Потом часов десять мы были в отключке, а потом у него пошла рвота с кровью. Или просто кровью.
“Коричневая? Густая?”
– Я же сказал – кровью, – Йонге запнулся. – Но очень темной, – с сомнением добавил он.
Калхи покрылся легкой рябью, что, видимо, служило эквивалентом кивания, а затем из середины студневидного корпуса выстрелила длинная зеленая сопля и неожиданно мягко ткнула Рудольфа в живот. Механик отдернулся и тут же застонал. Йонге тоже дернулся и поймал его за плечи.
“Твердость свидетельствует о внутренних травмах, – констатировал калхи. – Я должен посмотреть изнутри”.
Летучие паразиты засуетились, дружно ринулись вглубь помещения, и так же быстро вернулись. Йонге с изумлением смотрел, как невесомые с виду создания тащат длинный кабель или шланг. Долетев до хозяина, они дружно прыснули в разные стороны. Калхи ловко поймал инструмент, тут же всосал его в себя и молниеносно извлек. Обтекающий кабель почему-то до отвращения смахивал на вторую пасть альяса.
– Это что, в задницу? – слабо пошутил Рудольф.
“Нет, в пищевод”, – вежливо ответил калхи.
Рудольф вытаращил глаза и в ужасе покосился на Йонге. Отважный космический пилот постарался скрыть облегчение от того, что это будут проделывать не с ним.
“Прошу”, – калхи плавно перетек и замер возле “стола”.
Йонге перешел за спину Рудольфа и опять взял его за плечи, хотя калхи ни о чем подобном не просил.
– Я блевану, – предупредил Рудольф, от ужаса начав говорить куда бодрее. – А мне нельзя, я болен.
“Не волнуйтесь, человеки, я синтезировал миорелаксант вашего типа. Будет неприятно, но рефлекс отключится”.
– Последнее желание! – Рудольф поднял руку. – Йонге, обещай мне, что если я сдохну, ты найдешь хозяина гонок и…
Очередная зеленая сопля обвилась вокруг шеи механика, скользнула в рот и силком зафиксировала челюсти разведенными.
– Вместе найдем, – пообещал Йонге, глядя сверху прямо в выпученные глаза товарища. – И яйца открутим.
Калхи приступил к процедуре.
Рудольф попробовал воплотить свое предупреждение в жизнь, но калхи не соврал, и выблевать адский инструмент не получалось. К чести механика, руки он держал при себе, не пытаясь удушить хирурга.
Само собой, в случае с калхи это не сработало бы, но частные медики имели обыкновение драть втридорога за беспокойность пациента. Похоже, что Рудольф помнил об этом даже в такой ситуации, поэтому остановился на жутких звуках, в которых звучало все отчаяние утопающего в ядовитом студне. Хрипы, прерываемые спазматическими порывами, терзали слух Йонге, заставляя все крепче стискивать челюсти.
Введение трубки заняло всего секунд десять – Йонге машинально считал, как всегда делал в важных ситуациях, и хирург застыл, словно переводил дух. Рудольф закатил глаза, но сделал это чересчур драматически, чтобы Йонге забил еще большую тревогу.
Калхи придвинулся еще ближе, а затем сформировал длинный стебелек, увенчанный самым настоящим глазом, и нырнул им в кабель.
“Ебать, это у него бинокль!”
Вопль Рудольфа прорвался сквозь его же блокаду, и Йонге одновременно накрыло страшной болью в животе, тошнотой, задавленным страхом и еще десятком вещей, которые он просто не успел определить. Ему захотелось немедленно выстрелить в калхи, чтобы слизнеобразного урода разметало по стенам вместе с его сочастицами, но вместо этого Йонге стиснул плечи напарника еще крепче, а потом усилием воли заставил себя ослабить хватку и обнял Рудольфа поперек груди.
“Извини”.
Глейтерная связь погасла вместе со всеми ощущениями.
Калхи подрагивал, люминесцентные пятна метались совсем уже хаотично, а затем дружно вспыхнули и тут же сбавили яркость. Стебелек выскользнул из трубки, и псевдоглаз внимательно уставился на Йонге. Внутри он был слегка красноватый, и Йонге с содроганием подумал, что это не цвет калхи, а человеческая кровь.
“Как я и подозревал. Травматический разрыв желудка, осложненный… вам точно нужен полный список?”
– Мне нужно знать, как быстро вы его вылечите. И насколько успешно.
“Успешность гарантирую. Все, как обычно: обследования, полостная операция, довольно быстрое восстановление”.
Рудольф захрипел, пуская слюну. Йонге ненадолго убрал одну руку и погрозил ему кулаком.
– Сколько часов? – уточнил он.
“Часов? – калхи забулькал и замахал конечностями. – Ну вы шутите! Ладно, двадцать устроит?”
Рудольф опять захрипел, пытаясь мотать головой.
– Других вариантов нет?
Калхи задрожал с макушки до подошвы, осел и словно погрузился внутрь себя. Несколько секунд спустя он вновь принял стандартную форму.
“Есть. Но их очень не любят”.
– Ну?
“Использование моих отъединенных сочастиц. Они уникальные врачи”.
На этот раз хрипы Рудольфа Йонге проигнорировал. Впрочем, механик и так уже исчерпал все свои возможности активного участия в беседе. Йонге казалось, что ему становится хуже. Трубка его явно доканывала, но калхи не стал ее доставать, и в этом вопросе Йонге больше доверял врачам, чем страданиям пациента.
– Тогда у меня два вопроса, – вздохнул он. – Сколько будут работать эти уникальные сочастицы и испытывались ли они на других людях.
“Конечно! – калхи заплескался от негодования. – Я проводил множество опытов! Результат всегда прекрасен! Однако это неприятная и болезненная процедура. Хотя в сравнении с нынешним состоянием пациента боль может отличаться не слишком значительно. По времени это займет около двух часов”.
Рудольф молча поднял руку, показывая большой палец. Йонге обреченно подумал, что яутским детоксом механика уже травили, поэтому от калхианской медицины хуже быть просто не может.
– А что насчет наркоза? Или хотя бы местных обезболивающих?
“Нужны живые нервы, чувствующая плоть”, – важно пояснил калхи.
“Трубку вытащи!” – вновь прорвался Рудольф.
Опять заскрежетав зубами, Йонге пережил болевой шок и осторожно потряс головой, чтобы не растревожить сломанный нос.
– Зачем вам трубка? Могли бы и так глянуть.
“Я мог бы не использовать смотровое оборудование, но пациенты не любят, когда врач ползает по их внутренностям”.
– В нем и так скоро будет ползать ваша сочастица.
“Я считаю это согласием”.
Фиолетовый нарост справа от Рудольфа колыхнулся и пополз к механику. Атаковав его бедро, он медленно проследовал к туловищу и уверенно начал карабкаться все выше. Йонге скривился, почувствовав, как теплая скользкая гадость переваливает через его руку.
Рудольф не посылал никаких внятных выражений, но Йонге и без того чувствовал почти животный ужас, накатывавший на него. Симбиотический целитель дополз до линии челюсти, слегка взобрался на щеку Рудольфа и замер. Калхи прогонял по всему телу мерцание почти гипнотического свойства. Летучие гады тоже приняли участие в праздничной подсветке операции. Йонге почувствовал, что голова у него становится тяжелой-тяжелой. Моргая каменеющими веками он увидел, что Рудольф закрывает глаза, а сочастица вытягивается длинным щупиком и ныряет в трубку.
Калхи забулькал, и Йонге перевел осоловелый взгляд на него.
“Оборудование помогает, – сложились буквы. – Уже нет рефлекса и нет отторжения. Пожалуйста, держите его крепко”.
Йонге хоть и замедленно, но последовал его совету, глядя, как слизень стремительно исчезает в трубке. А затем Рудольф резко напрягся и, не открывая глаз, взбрыкнул на месте.
Удар правой ногой пришелся в корпус калхи, тут же спружинивший, и тяжелые ботинки Рудольфа грохнули о глыбу. Голова мотнулась из стороны в сторону, однако хирург добавил еще одну петлю и зафиксировал шею окончательно. Одновременно калхи чуть подвинулся, и продолжающиеся пинки уже не попадали по нему. Операционный “стол” грохотал, Рудольф вцепился в руки Йонге и пытался вырваться, но глаза так и не открывал.
“Это особое состояние, разум беспомощен, но продолжает сопротивляться”, – торопливо передал калхи.
– В… вижу я! – прохрипел Йонге, отчаянно удерживая напарника. – Привязывать надо было!
Рудольф на мгновение застыл, а потом из раскрытого рта вырвался такой захлебывающийся рык, что трубка яростно завибрировала.
Миг спустя из мотыляющегося конца ударил полупрозрачный фонтан. С перепугу Йонге показалось, что это кровь, но помутнение разума прошло, и он понял, что это какая-то биологическая отработка. Дрянь разлеталась во все стороны, заливая обоих напарников. Визор Рудольфа покрылся органическим дерьмом наглухо, и Йонге тоже прилично заляпало.
“Я предупреждал, это очень агрессивная методика”.
По виду калхи нельзя было сказать, что он испытывает, но Йонге искренне надеялся, что хоть какое-то понятие совести у этой груды студня есть. Рудольф перестал дергать ногами и впиваться в руки напарника. Йонге вздохнул с облегчением – все это время он страшно боялся переборщить на стимуляторах и сломать Рудольфу ребра ко всем радостям в дополнение.
Калхи распустил поддерживающую петлю и обмотал ею трубку, после чего осторожно потянул ее наружу. Йонге машинально сжал руки и не прогадал – Рудольф почти истерически заколотился, выворачиваясь и мотая головой. Калхи быстро дернул и окончательно вытащил трубку. Последовал очередной фонтан, сопровождаемый совершенно жуткими звуками. Йонге успел отвернуться и уберечь себя от нового орошения. На этот раз кровь была, и немало. Калхи забулькал, но Йонге выждал, и только убедившись, что больше жидких сюрпризов не будет, посмотрел на хирурга.
“Все готово”, – буквы плавали и переливались.
– А как же… два часа?
“Сейчас прошло только внедрение и первичное сращивание, остальная часть – реабилитационная стадия. Вы можете расположиться на любой удобной для вас поверхности”.
– Можно просто здесь? – устало спросил Йонге.
Дождавшись утвердительных подмигиваний и вибраций, он переложил напарника на спину, предусмотрительно повернув тому голову набок. Стер дерьмище с визора и заодно почистил свой.
“Больше выделений не будет”, – сообщил калхи.
– Очень хорошо.
Тем не менее, поворачивать голову обратно Йонге не стал. Ему тоже хотелось лечь, но вместо этого он присел на край глыбы и уставился на Рудольфа.
Калхи подполз ближе, вытянул щуп и быстро провел им вдоль тела механика. Удовлетворенно булькнув, он втянул щуп обратно и снова перетек всем телом, создав впечатление поворота к собеседнику.
“А у вас нос сломан. И поврежден глаз”.
– Знаю, – буркнул Йонге. За переживаниями он подзабыл об этом, а благодаря стимуляторной блокаде почти не чувствовал неудобств, но сейчас боль начала возвращаться. Нервная проводимость повысилась, и блокада уже не справлялась с нагрузкой.
“Я могу оказать помощь”.
– Спасибо, сам починюсь. Мне нужен был только он.
“Бесплатно. В обмен вы ответите мне на один вопрос”.
– Где коды от счета, не скажу, – слегка взбодрился и пошутил Йонге.
“Ха-ха-ха, – профессор опять веселился, – нет, благодарю, человеки. Меня интересует биологический аспект”.
– Хорошо, – осторожно сказал Йонге и покосился на медленно формирующуюся вилочку из двух тонких щупалец.
“Расслабьтесь и поднимите голову”.
Йонге послушно выполнил указание и стиснул кулаки, чувствуя, как горячие щупики медленно проскальзывают в ноздри.
Со стороны Рудольфа раздался хрип. Йонге дернулся, но крючья-щупики его не пустили. Он скосил взгляд и чуть не начал отбиваться от доктора.
Механик пришел в себя, и с ним происходили жуткие вещи. Он пытался подняться, однако метаморфозы, охватившие его корпус, не давали нормально этого сделать.
– Это еще что за дерьмо? – взвыл Рудольф в полный голос.
Живот у механика раздулся, словно он в порыве безумия сожрал стабилизатор напряжения одного из блоков “Фелиции”.
“Каркас, – обиженно хлюпнул калхи. – Моя сочастица поддерживает оптимальный объем”.
– Как частица? – заорал механик, лихорадочно обтирая лицо и визор.
“Мой симбионт. Прошу, расслабьтесь, он все еще работает”.
Рудольф выпучил глаза и откинулся на спину, с выражением полного ужаса на лице.
Калхи вернулся к ковырянию в чужом носу. Щупальца дернулись, в носу хрустнуло, и внезапно Йонге полегчало. Он попытался вздохнуть, но щупальца тут же поползли глубже. Йонге выпучил глаз не хуже Рудольфа. Еще одно мини-щупальце проступило из калхи, подняло визор и осторожно коснулось склеенных век.
– Не надо туда, – отчаянно прогнусавил Йонге.
“Ничего страшного, проникновение не потребуется. Боли не будет”.
– Да оно ж шевелится! – опять заявил о себе Рудольф.
“Не волнуйтесь, общий объем не превышает количество еды, которое вы можете поглотить”.
– Я столько не жру, – возмутился Рудольф, осторожно трогая себя за бока. – Оно так и будет там ползать?!
– Жрет-жрет, – с мстительным удовольствием сказал Йонге. Глазу становилось легче. Нос все еще побаливал.
“Это максимальный объем от возможного, – терпеливо пояснил хирург. – Стенки желудка восстановлены из альтернативной ткани, требуется их обучение функционированию”.
– Господи, вот херня-то!
– Доктор, – задумчиво прогундосил Йонге, – а вы из одного из своих, э-э, друзей кляп сформировать сможете?
“Конечно, – мгновенно отозвался калхи. – Вам конический или шарикообразный?”
В отличие от Сайнжи, гигантскому куску зеленоватой слизи человеческое чувство юмора было не чуждо.
– Очень остроумно, – буркнул Рудольф.
“Сейчас, исследуя вас, я окончательно убедился, что вы не совсем человеки, – засветился калхи. – У вас обоих имеются небольшие изменения клеточной структуры. Генетический материал разбавлен и видоизменен материалом одной популярной здесь расы”.
– Да ладно? – ненатурально изумился Йонге, страшно гундося. – А-а!
Теперь боль была такой острой, что слезы брызнули сами собой. Нос повторно захрустел. Йонге вцепился в камень.
– Чтоб вас! Вы нарочно, что ли?
“Простите. На самом деле мне незнакома концепция боли. Поэтому я не всегда могу адекватно учесть ее”.
– Твою ма-ать, – гнусаво протянул Йонге, моргая обоими глазами.
Калхи отстранился, и Йонге понял, что все еще не может дышать через нос. Превозмогая боязнь, он дотронулся до ноздрей и обнаружил, что щупальца остались при нем.
– Сопля зеленая! – ликующе вскричал Рудольф.
– Это что? – грозно спросил Йонге. Брезгливость сражалась с острой потребностью немедленно выдрать из себя горячую массу.
“Это тоже мои частицы. Не волнуйтесь, они справятся гораздо быстрее, так как залечат всего лишь хрящевую ткань”.
– И как я пойму, что все готово? – страдальчески спросил отважный пилот.
“Выпадут”, – невозмутимо ответил калхи.
Рудольф захохотал, обеими руками придерживая живот.
“Я повторю свой вопрос об измененной генетике”.
– Ошиблись, наверное, – уверенно сказал Йонге. – Ну или там микроб какой мимо случайно пролетал… чужой расы.
Калхи недовольно забурлил, пошел холмиками, и внезапно один из них резко раскрылся, превращаясь в схематичную, но очень узнаваемую голову с четырьмя клыками. Йонге от неожиданности шарахнулся и чуть не свалился со “стола”.
– Так, ладно, сдаюсь, – пошел он на попятную. – Это действительно яутская примесь, э-э, генетического материала.
“Успешное межвидовое скрещивание! – калхи пошел розовыми кругами. – Скажите, о, скажите, человеки, вы будете размножаться?!”
– Йезус Мария, нет, конечно, – поспешно сказал Йонге.
“О! Как жаль, я все время забываю про половую дифференциацию… Но знаете, с помощью моих сочастиц я мог бы внести коррективы…”
– Йонге, скажи ему, чтоб он на меня так не смотрел, – нервно сказал Рудольф.
– Доктор, не надо, – послушно сказал Йонге.
Калхи вытянулся, изогнулся и навис над Рудольфом огромной каплей. Механик попробовал вжаться в камень.
“Вы очень везучие человеки, – калхи сплел щупальца и тут же втянул их в себя. – Обычно такие травмы приводят к смерти. Вы долго переносили на ногах сильную деформацию. Полагаю, это именно генетическая примесь”.
– Спасибо, – машинально сказал Рудольф. – А можно как-то это из меня вынуть?
“Что вошло в одну дверь, из нее уже не вернется”.
– Это что еще за философия? – страшным шепотом спросил Рудольф.
“Это практическое замечание. Видите ли, освобождение пациента тоже происходит… естественным путем”.
Рудольф посмотрел на свой живот, а затем вновь поднял взгляд на хирурга. Калхи вытянул сформированное щупальце в дальний угол.
“Туалет там”.
*
Зеленый все-таки смылся, прихватив с собой не только гранату, но и игольник, в спешке забытый Йонге на сиденье. Особо пилот не удивился – героизм героизмом, а в перевоспитание всяких хмырей он не верил. Только в лоботомию.
Общественное движение транспорта по-прежнему не восстановили, поэтому пришлось тащиться пешком. Йонге беспокойно посматривал на Рудольфа, однако тот был абсолютно бодр и деловит как никогда. По пути он сокрушался лишь о том, что Йонге не замерил общий вес паразита, прежде чем позволять ему наводить свои порядки в человеческом теле.
– А что бы тебе это дало? – не утерпел Йонге.
– А я бы взвесил то, что вышло, и сравнил бы, – жизнерадостно сказал Рудольф. – А то мало ли что осталось… – и осторожно потыкал себя в живот.
– Ну мне по твоей логике надо вообще опасаться мозговых паразитов.
Йонге в свою очередь потрогал нос, в который раз с удовольствием убеждаясь, что больше он не хрустит и не болит. Калхи даже обещал, что синяки пройдут быстрее, хотя это-то Йонге мало интересовало.
– Ты проверь, – зловеще сказал Рудольф. – Если будут появляться всякие странные мысли…
– Если я решу залезть тебе в трахею, ты об этом непременно узнаешь, – не менее зловеще ответил Йонге.
Рудольф задумчиво поджал губы, а затем расхохотался.
*
– А вообще, что у нас сейчас есть?
– Корабля у нас нет, – мрачно сказал Йонге.
Рудольф вздохнул и с сомнением принюхался к кружке. В Карнаге ораубик тоже подавали и на взгляд Йонге он пах ничуть не хуже, чем в величественных выставочных башнях. Он честно предупредил напарника о побочных эффектах, но Рудольфа это не только не остановило, но и даже возбудило. Поэтому первая же торговая лавка, возле которой пахло тертыми зернами, стала местом их временного пристанища.
– Ладно, я подытожу, – сказал Рудольф. – У нас нет корабля и нет яута, и есть меньше десяти часов, чтобы раздобыть все это обратно, пока полковник нас не нашла.
– Девять часов и двадцать минут, если быть совсем точным. Я уже чувствую, как на моем горле сжимаются холодные руки федерального закона.
Рудольф взял кашшин, полагавшийся к ораубику. Орех напоминал человеческие мозги, даже цвет у него был розово-серым. Отхлебнув, Рудольф с хрустом сожрал орех и задумчиво посмотрел в небо.
– Предположим, я могу заставить Фелицию наплевать на их запреты.
– Думаю, таких умников им встречалось много. Два варианта: либо у них сильная защита, либо по взлетающим без разрешения стреляют сразу. Я делаю ставку на второе.
Рудольф с досадой постучал пальцами по столу. Йонге вздохнул и выдвинул свой вариант.
– Давай просто вернемся к этому… ты вообще запомнил, как называлась та дыра?
– Неа.
– Ладно, вернемся к той дыре и посмотрим, что там происходит, не мог же хозяин ее бросить. Может, там уже кто копошится. Узнаем, куда всех эвакуировали.
– Думаешь? Мы там столько провалялись, никто ж не явился.
Йонге откинулся на спинку, предупреждающе скрипнувшую под его весом, и залпом выдул всю остававшуюся в кружке жидкость.
– Есть варианты получше?
Рудольф пожал плечами и тоже хлопнул остатки.
Орехи он предусмотрительно завернул в носовой платок, немыслимым образом переживший все злоключения, и запихнул в карман.
Местные службы доставки через одну отказывались везти пассажиров на гоночные витки, а соглашавшиеся просили такую цену, что сразу становилось ясно – они планируют компенсировать неизбежную гибель транспортного средства, водителя и еще немного про запас на всякий случай.
Еле отыскав подходящую колымагу, напарники потратили минут пять драгоценного времени, только чтобы объяснить, куда им надо попасть.
Йонге, как назло, не мог подцепиться ни к одной сетевой точке, через которую можно было бы запустить поиск, поэтому высокие технологии в данном случае были бесполезны.
Изрядно повертевшись по Карнаге, перевозчик все-таки добрался до нужного места. Чтобы понять, насколько все плохо, не пришлось даже покидать глайдер. Дыра так и оставалась руинами. Видимо, заниматься ремонтом неведомый хозяин планировал только после окончания гонок.
– Не знаешь, кто тут хозяин? – без особой надежды поинтересовался Йонге у перевозчика.
Тот пожал плечами.
– С яутами всегда сложно. Это их бизнес, и кто кому что – хрен поймешь.
– А, может, кто из местных с ними водится?
Перевозчик снова пожал плечами.
– Мое дело возить. Выходите или дальше едем?
– Давай туда, где здесь самая движуха, – Рудольф наклонился вперед. – Типа бизнес-центр, только по-яутски.
Кивнув, перевозчик тронул диаграмму управления, и глайдер заскользил прочь от развалин.
Йонге молчал всю дорогу. Беспокойство усиливалось, но при посторонних он предпочитал держать свои опасения при себе. Рудольф пялился в окно, и его собственную нервозность выдавало только постукивание пальцев по колену и упрямо выдвинутая челюсть.
Глайдер петлял по улицам, все больше наполнявшимся народом – они наконец-то покинули гоночную зону – и в конечном итоге плавно затормозил на площади, которая просто хрестоматийнейшим образом вопияла о том, что именно здесь находится центр всей Карнаги. Деловой, культурный, туристический и хрен знает какой еще. Небоскребов тут не возвели, но в сравнении с обычной застройкой эти здания точно были выдающимися.
– Прибыли, – сообщил очевидное перевозчик. – Хафл-цирко, центральнее некуда.
Рудольф молча протянул ему руку, и перевозчик быстро провел ладонью над ней. Приборная панель тут же высветила списанные мультиены. Рудольф поморщился, и у Йонге тоже свело зубы от таких цен.
Выгрузившись из глайдера, Йонге почувствовал, как тут жарко. Все утро они провалялись в развалинах, а до этого момента Йонге был слишком занят беготней и спасанием напарника, чтобы обращать внимание на климат. Порядочно изодранная куртка справлялась со своими функциями не так хорошо, как хотелось бы.
– Если у тебя есть четкие планы, самое время ими поделиться, – вздохнул он.
– Я думаю, здесь должен быть какой-нибудь туристический офис, где можно взять очень подробную карту, вроде КИС.
Йонге просветлел лицом. Коммерческие справочники и впрямь могли им помочь. Свободные сетевые версии не давали полную выписку на организацию, но в стационарных должно было находиться гораздо больше, хотя и далеко не бесплатно.
Разочарование настигло их сразу же, как только справочник развернул перед ними свои внутренности. Найти притон не составило труда, однако сведений о нем не было никаких. Кроме надписи “коммерческая тайна”, перечеркнувшей все планы напарников.
– Вообще я что-то уже не понимаю, с какого хрена мы взялись искать хозяина этой берлоги, – раздраженно сказал Йонге, выходя из прохладного помещения туристического центра. – Ты не напомнишь?
– Потому что непонятно, как еще можно найти одного яута на сотне квадратных километров, если не обратиться к записям с камер хозяина – ничуть не более дружелюбно ответил Рудольф.
– Коммерческая тайна, коммерческая тайна… – задумчиво пробормотал Йонге. – Если есть бизнес, то есть те, кто крышует бизнес. А они обычно очень хорошо знают, что происходит. Вообще, почему Сайнжа ушел без нас, черт побери?
– Так, может, не сам ушел? – задумчиво сказал Рудольф и прищурился. – Может, увели?
– Да зачем им понадобилось? Потому что он их приятель? Потому что одной с ними расы? Они же не помогают друг другу!
– Потому что, – медленно сказал Рудольф, – они знают о его ценности.
Йонге остановился прямо посреди примитивного пешеходного перехода, тут же заработав отчаянные сигналы ползущей на них ржавой хренотени на атомном ходу. Рудольф схватил его за локоть и потащил дальше.
Оказавшись на другой стороне дороги, оба остановились. Йонге изо всех сил пытался поймать за хвост ускользающую идею, Рудольф тоже отчаянно хмурился, то и дело хватаясь за рукоять тесака.
– Вот!
Йонге восторжествовал так громко, что фланировавший мимо них жирный яут недобро покосился на людей. Рудольф сжал рукоять покрепче, одарив инопланетчика суровым взглядом, и яут не стал притормаживать. Шумно дыша, он протопал дальше, распространяя резкий запах.
– Уродство, – вполголоса прокомментировал Рудольф. – Эй, Йонге, ты куда?
Напарника ему пришлось догонять – Йонге устремился к узлу связи, хвастливо обещавшему своим посетителям невиданные космические скорости в виртуальном пространстве.
