Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)
Мысли при этом крутились совершенно не имеющие отношения к катушкам. Йонге размышлял, каким маршрутом проследовать до их следующей точки высадки. То ли им следовало направиться на Лифангу, которую Сайнжа намеревался передарить отважному экипажу не менее отважного межзвездного корабля. То ли имело смысл сначала завернуть на ту планету, куда по указке императорского дома яут должен был доставить груз, до сих пор покоящийся в укромном заснеженном уголке камеры хранения.
Йонге специально проверял – никто из специалистов НИИЦ и нюхачей Хармати так и не позарился на пробирку. Впрочем, оно и неудивительно. Холодильники, набитые различным дерьмищем, исследователей искинов мало интересовали.
Мысли о пробирке внезапно вывели его на кривую воспоминаний о грузе, который Гаруха собирался отправить на астероид, и Йонге недовольно вздохнул. Жаль, что у них не было времени и не удалось проверить, осталось ли целым яйцо.
– Чего сопишь?
Рудольф закончил намотку, быстро запаковал кольцо в непрозрачный металлопластик и аккуратно оформил точку вывода. Подкинув результат на ладони, он протянул его напарнику.
– Вспомнил про груз этой падлы.
– Яйцо, что ли?
Йонге надел кольцо и кивнул. Сидело оно, как влитое.
– Не поверишь, я пока до вас добирался, прошел через их склады. Угадай, что я там нашел.
Йонге сжал кулак, на точке выхода ярко сверкнула искра, и он поднял взгляд на напарника. Рудольф повторил его жест и крутанул запястьем, одновременно характерно прищелкнув языком.
– Ну! – восхитился Йонге. – Дай пять.
Хлопнув по ладони напарника, Рудольф сжал пальцы и энергично тряхнул его за руку. Йонге поймал себя на том, что пальцы ему разжимать не хочется, и несколько секунд он наслаждался теплом чужой пятерни, но затем все-таки призвал себя к порядку.
Рудольф смущенно кашлянул и рассеянно перебрал заготовки, валявшиеся на столе, а потом выбрал одну из них и снова принялся за работу.
– Размерчик-то откуда? – поинтересовался Йонге, прокручивая кольцо.
– Так это ж из перчаток. У Фелиции таких заготовок целый ворох. Могу взять побольше, они уже для скафандров.
– Диаметром больше уже только на хрен, – хмыкнул Йонге.
– Да-а? – протянул Рудольф и нехорошо улыбнулся. – А, правда, налезет? Давай проверим?
– Иди ты, товарищ Вебер, куда подальше.
– Нет, я настаиваю на опыте!
Рудольф энергично попробовал ухватить штаны Йонге, однако пилот на деле продемонстрировал упомянутые ранее секретные сверхспособности, и едва не пораженный пяткой в нос Рудольф отступил. Йонге дружелюбно показал ему средний палец.
– Нет у тебя чувства юмора, – заключил Рудольф.
– Нет, и хорошо. Слушай, товарищ Вебер, куда дальше повернем? Дерьмо всякое из пробирки разливать или к нашему светлому колониальному будущему?
– А это пусть навигатор выбирает, – легкомысленно откликнулся Рудольф. – Сейчас явится и скажет.
– В смысле?
– Он там в коридоре шарахается. Вон, на экран глянь.
Йонге посмотрел, куда кивнул Рудольф, и увидел движущийся зеленый треугольник и две зеленых точки. Судя по схеме, Сайнжа был совсем рядом.
– Сейчас будет фокус, – поднял палец Рудольф.
Секунду спустя за дверью мастерской грохнуло и раздался рев. Йонге от неожиданности чуть не стукнулся о нависающую над головой суставчатую “руку” манипулятора.
Дверь открылась, и в мастерскую явился недовольный и мокрый яут.
– Подлая ловушка! – громыхнул он.
– Еще бы, – довольно сказал Рудольф. – А нечего лезть, куда не просят.
– Я все слышал, – проворчал яут. – Специально ждал, чтобы убедиться, что меня проигнорировали.
– Чего это ты слышал? – подозрительно уточнил Йонге.
– Или видел, – поправился Сайнжа. – Это как… чужие видения в голове.
– Сны, что ли, подсматриваешь? – изумился Йонге.
Яут довольно закивал и примерился сесть на верстак, но Рудольф шикнул на него и замахал паяльником. Яут заворчал и неожиданно резко наклонился, щуря глаза. Схватил когтями Рудольфа за трусы и натянул ткань до треска.
Йонге предусмотрительно заткнул уши.
Рев и проклятья все равно оглушили его. Великий охотник бушевал. Негодовал и поносил неизвестных производителей принтов – за наглость, а Рудольфа – за гнусность и бесчестие, позволившие ему напялить такое издевательство над древней благородной расой. Предсказуемым финалом речи стали попытки Сайнжи уничтожить проклятые трусы, чему Рудольф всячески сопротивлялся и аргументировал паяльником.
Яут стал владельцем целого лоскута, а заодно – длинного ожога полосой поперек груди.
– Это подлые шуточки! – Сайнжа попытался схватить механика, но Рудольф уклонился, и яут развернулся к капитану корабля. – Я требую прекратить издевательство! Недостойно вести себя таким образом!
– Это компенсация за все наши проблемы, – хладнокровно сказал Йонге, не вынимая пальцы из ушей.
– И за мой цангеллет! – мстительно добавил Рудольф, поигрывая паяльником.
Сайнжа заскрежетал так, что по мастерской запрыгало эхо, и шагнул вперед. С грохотом устроив руки на верстаке, он наклонился, раззявил челюсти и заревел Йонге в лицо. Пилот еще и зажмурился. Когда запас дыхания у яута закончился, Йонге моментально вытащил пальцы и схватил яута за нижние клыки.
– Я и тебе зубы отрежу, – почти ласково пообещал он.
Сайнжа всхрапнул, скосил глаза к отсутствующей переносице и недоуменно заклекотал. Отпустив его, Йонге похлопал себя по бедрам, обнаружил отсутствие куртки и поднял палец.
– Сейчас покажу, – сообщил он.
Развернувшись, он спрыгнул с другой стороны верстака и быстро направился к выходу, чуть прихрамывая – ноги все-таки слегка затекли.
– Ты не оставишь меня с ним один на один! – почти взвыл Рудольф.
Яут предвкушающе заворчал. Сквозь шипение закрывающейся двери Йонге услышал грохот оборудования.
Всю дорогу до каюты “Фелиция” укоризненно бормотала в уши о недопустимости нарушения режима, о том, что скоро предстоит прыжок, и о том, что в экипаже должна соблюдаться устойчивая психологическая атмосфера. Йонге со всем соглашался и продолжал соглашаться, даже когда рылся в ящике стола и в запасной одежде.
– При необходимости могу использовать успокоительные инфогармоники, – в полном отчаянии сообщила “Фелиция”.
– Ни в коем случае, – бодро казал Йонге, выходя обратно в коридор. – Терпеть не могу эту нудятину.
Из чувства противоречия насвистывая совершенно негармоничные мелодии, он вернулся к мастерской и предусмотрительно тормознул, прежде чем свернуть в маленький коридор. Предполагаемая посудина с водой на него не рухнула, и Йонге сделал вывод, что запас у Рудольфа был небольшой, рассчитанный всего на один террористический акт против посетителей.
Зайдя в помещение, он убедился, что не зря дальновидно прихватил еще одни штаны.
Яут все-таки свершил правосудие, и по полу художественно валялись мелкие клочки ткани. Судя по всему, их еще и топтали, и яростно на них плевались. Сам яут с победным видом сидел на полу возле работающей нагревательной панели, сжимая в охапке механика, и монотонно нащелкивал наизусть положения кодекса о воинском достоинстве. Вид у Рудольфа был такой, словно ему только что сделали лоботомию – не хватало только текущей слюны.
– Кхм!
Рудольф встрепенулся и рванулся на свободу, но не преуспел – Сайнжа надежно удерживал добычу.
– Спаситель! – Рудольф принялся изворачиваться на месте. – Клянусь богом, никаких больше сувениров! Что это у тебя?
– Это? – Йонге помахал штанами. – Это твоя одежда. А вот это, – он поднял другую руку, – предупреждение.
Сайнжа прекратил вещать, сощурил глаза и резко поднялся. Рудольфа он при этом так и не отпустил. Механик пнул его, Сайнжа сделал шаг вперед, и Рудольф все же вырвался на свободу. Выхватив у Йонге штаны, он яростно запрыгал по мастерской, пытаясь одеться на ходу.
Сайнжа протянул руку и осторожно подцепил когтем варварское украшение, которое Йонге недавно смастерил всего за полчаса. Из его глотки вырвалось тихое ворчание, тут же перешедшее в довольный рокот.
– Достойный трофей, – почти прошипел он. – Сын личинки познал великий позор.
– Я на это и рассчитывал, – ухмыльнулся Йонге. – Правда, если он после такого все же остался жив, то повиснет у нас на хвосте.
– Не станет, – Сайнжа ответно раскрыл челюсти и вытащил шнурок из пальцев пилота. – Ты же бросил вызов. Чтобы отомстить, нужно сопоставимое причинение вреда. Больше, чем один корабль, скорее, анклав. Для этого сыну личинки придется поднимать всю армаду против людей. Он не посмеет.
– Один раз ты уже назвал его никем, – напомнил Йонге.
– Слишком жадный, – выразительно добавил Сайнжа.
Он примерился повесить шнурок себе на шею, однако Йонге воспрепятствовал этому и силой изъял у навигатора трофей. Сайнжа пронаблюдал, как пилот перевешивает жутковатое ожерелье на себя, и одобрительно пощелкал. Склонив голову, он аккуратно, почти невесомо провел когтем по узорам, покрывающим один из клыков.
– За это можно выпить, – предложил Рудольф, покончивший со штанами, и ревниво попытался оттеснить яута от священного верстака. Сайнжа осмотрел его, уделив штанам пристальное внимание, и демонстративно никуда не отошел.
– Я на камбуз не ходок, – мигом отказался Йонге. – Ты уверен, что мы не сопьемся?
– В смысле?
– Активные белки и все такое, – выразительно сказал Йонге.
Рудольф пару мгновений тупо смотрел на него, а потом весь сморщился от досады и тут же просветлел обратно.
– А мы детокса туда!
– Не думаю, что твой новый желудок…
Рудольф зашипел не хуже яута. Йонге даже показалось, что у механика вот-вот треснут щеки, и тогда он точно изобразит четырехчастную пасть.
– Не такой диапазон, – поправил Сайнжа. – Ниже. Вот как.
Его собственный голос, безусловно, находился в другом диапазоне. Йонге вновь захотелось заткнуть уши, а Рудольф не только закрыл рот, но и хлопнул себя по губам. Сайнжа закончил вытягивать длинную ноту и победно оглядел напарников.
– Впечатляет, – сухо сказал Йонге. – Вопрос закрыт?
– Ну хотя бы слабой наливочки, – простонал Рудольф из-под ладони. – Разбавленной!
– И охота тебе тащиться туда? Холодно же, – в последний раз воззвал Йонге к гласу разума.
Но глас уже был довольно скудный – пилоту и самому захотелось наливки, приятно щекочущей горло. Самостоятельно готовить спиртное Рудольф не умел – иначе весь набор его положительных качеств был бы слишком выдающимся – но с удовольствием запасался разными эликсирами в противовес собственной же концепции здорового образа жизни.
– Я могу сходить, – влез Сайнжа, все-таки оккупировавший верстак. – Мой гораздо более совершенный организм способен выносить холод, в отличие от слабых умансоо.
Рудольф презрительно осмотрел охотника с ног до головы и щелкнул пальцами, одновременно тихо свистнув. В дальнем углу мастерской завозилось нечто явно искусственное. Яут повернул голову и пристально уставился в темноту. Йонге видел, как шевелятся его клыки и щетинки, словно Сайнжа вынюхивает добычу.
– Иди сюда, моя хорошая, – почти просюсюкал Рудольф. – Ева!
Из темноты стеснительно выполз белый ящик. Ящик был снабжен двумя гусеничными траками, парой кристально-голубых линз на выдвижном перископе и двумя длинными многочленистыми руками. Подобравшись к хозяину, дроид утробно заворчал.
– Сгоняй в камбуз и принеси нам “Зелень Садаха”, – велел Рудольф. – Холодильная камера, нижняя правая стойка. Давай-давай, моя хорошая!
Ева согласно заскрипела и пустилась в путь.
– Ленивые умансоо, – определил для себя Сайнжа.
– Ну холодно там ночью, вот я и сделал доставщика, – почти виновато сказал Рудольф.
– Вот, значит, как товарищ Вебер втихую жрет по ночам, – осуждающе резюмировал Йонге.
Пока Ева выполняла почетную миссию, Сайнжа внезапно пристал к механику с вопросами о кольцах, которые он заприметил на Йонге, и оба погрузились в неожиданно бурный разговор об уникальности и интересности имплантатов. То и дело Йонге пытались использовать в качестве наглядного материала, но пилот успешно отбивался, не позволяя открутить себе палец.
Тем более он возмутился, когда Сайнжа с пылающим энтузиазмом предложил “немножко порезать” ему спину и посмотреть, как работают диски.
Теоретики остались ни с чем, и Йонге, торжествуя, занял место возле обогревательной панели. Усевшись на полу и прислонившись спиной к источнику приятного тепла, он почти с умилением рассматривал спорщиков. Его не огорчало даже то, что выспаться ему так и не удалось – главное, что экипаж был на месте, никто не лежал в коматозе, “Фелиция” исправно несла свою вахту, а впереди были точно распланированные события.
Ну почти точно.
– Сайнжа, – позвал он, дождавшись паузы в разговоре. – Эй, имперская ветвь!
– А?
– Куда нам прыгать дальше? На Лифангу или в то захолустье, где ты должен оставить пробирку с дерьмом?
– Со Зверем, – недовольно поправил яут. – Если у вас нет приоритета, то я хотел бы на…
Последовавший набор захлебывающегося бульканья Йонге расшифровать не смог.
– Короче, Склифосовский, – потребовал Рудольф.
– Кто? – хором переспросили пилот и навигатор.
– Не знаю, – Рудольф ослепительно улыбнулся. – Но звучит же, а? Так мичман Сталин говорил.
– Сскульдахарга, – определился Сайнжа после недолгой паузы.
– Скуль, – привычно сократил Йонге.
– Изучение чужих языков – достойное занятие.
Сайнжа назидательно поднял палец, но все испортило возвращение Евы – дверь открылась, и дроид аккуратно переполз через порожек, позвякивая бутылками. Напарники немедленно перенесли все внимание на цветную стеклотару. Сайнжа забурчал, однако не стал ничего говорить.
– Смотри какая умница, – опять засюсюкал Рудольф. Тяга к полуразумным механизмам выглядела, с точки зрения Йонге, еще страшнее, чем тяга к оружию. – Все привезла, ни капли мимо, ну давай, радость моя, катись ближе…
Ева радостно загудела и торопливо затарахтела навстречу создателю. На одном из разбросанных повсюду элементов охладителя Ева подскочила, но быстро выровнялась и с честью завершила сложный путь. Рудольф наклонился, вытащил бутылки из цепких ручонок и одобрительно похлопал по перископу. Ева втянула его, потушила линзы, словно от удовольствия, и загудела.
– Ну все, давай, не мешай, иди поиграй там в углу, – протянул Рудольф и в последний раз похлопал дроида.
Продолжая гудеть, Ева укатилась, подмигивая крошечными габаритками. Механик пару секунд провожал ее влюбленным взглядом, но потом взял себя в руки и вернулся к насущным вопросам.
– Здесь градуса четыре, – сообщил он, – на выходе имеем почти двадцать пять. Думаю, годится.
– Надо было еще закусь взять, – посетовал Йонге.
– Четыре градуса закусывать – желудок смешить, – буркнул Рудольф.
Поставив драгоценный груз на верстак, он скрылся в недрах мастерской и отчаянно там зазвякал. Меньше чем через полминуты он вернулся, торжественно потрясая тремя стаканчиками: одинаковые, серо-стальные, они были украшены сложной черной вязью.
– Красота. Где взял?
– Выиграл.
Не вдаваясь в подробности, Йонге взял бутылку “Зелени” и откупорил. Сайнжа осторожно принял в когти стаканчик, и Йонге быстро разлил на троих.
– Ну… За экипаж!
Йонге и Рудольф чокнулись, яут промедлил, явно соображая, но затем присоединился. От энтузиазма он едва не расплескал содержимое всех стаканчиков.
*
– Сайнжа, а С-Сайнжа, а почему Скуль?
– Сскульдахарга, – проворчал яут.
– Н-ну подумаешь, пусть так! Но п-почему?
Йонге приставал к навигатору с упорством, на которое способен только пьяный человек. Среди пропитанных алкоголем пластов серого вещества плавала трезвая мысль, что на уговоры Рудольфа соглашаться не стоило.
– Н-ну Са-айнжа!
Йонге повис на плече навигатора и радостно дубасил его по спине. Сайнжа даже не шевелился, продолжая разглядывать на просвет кварцевый клинок, который Рудольф в приступе пьяного хвастовства выудил из очередной кучи Очень Важных Вещей.
– Скажи, эт вы своровали с нашего языка, а? Был такой д-диалект… Скульхренандия – это значит Череповина… В смысле, планета Черепов! Э? Я угадал? Рудольф! Скажи ему!
Механик отмахнулся. Скрупулезно собранные клочки ткани, оставшиеся в память о трусах, были аккуратно разложены по верстаку. Рудольф примерялся пинцетом то к одному, то к другому, потом выбирал какой-нибудь один и аккуратно перекладывал.
– Мозай… мозаист… мозаик! – наконец-то выдал правильный вариант Йонге. – Фелиция! Нам нужен тур на планету великих мозаистов!
– Предлагаю Бриар, Кули и Архей Ломоносова, – мгновенно отозвался искин.
– Рудо-ольф! – Йонге заорал в полный голос, словно напарник был как минимум на другом конце корабля. – Хочу на Ломоносова!
– Хоти, – сурово ответил механик и переложил еще несколько обрывков. – Но я там показаться не могу, пока не соберу этот паззл и не надену на себя. Долг чести!
Сайнжа опустил клинок. Йонге перестал колотить его по спине и гулко вздохнул. Несмотря на скорость опьянения, выветривалось оно почти так же быстро. Основная волна нетрезвого энтузиазма пришлась на попытку напарников все-таки выучить несколько яутских фраз: хотя бы приветствия и оскорбления – но даже простое “Здравствуйте” звучало как истошный кашель, вдохновенно исполняемый с перерезанным горлом.
Яут наклонился и осторожно положил клинок на пустой поддон, затем выпрямился, развернулся и схватил Йонге за бока, тут же отрывая от пола. От неожиданности пилот икнул – и не успел среагировать более внятно, как Сайнжа уже с размаху усадил его на верстак. Головой Йонге снова задел манипулятор, и вроде бы незначительная боль показалась особенно острой и обидной.
– Друг, зачем ты так, – патетически сказал Йонге, чувствуя, как на правом глазу наворачивается пьяная слеза. – Вот зачем, а?
– Мои образцы… – начал Рудольф, однако мгновение спустя подвергся той же операции.
– Я вспомнил, – Сайнжа грохнул себя кулаком по груди. – Вспомнил, что не завершил дело чести! И сейчас завершу!
В тишине напарники пялились на него с тупым интересом. Во всяком случае, Йонге ощущал себя именно так – тупой и одновременно терзаемый любопытством.
– Нет, не завершу, – неожиданно сказал яут и нахмурился так, что щетина над глазами яростно зашевелилась.
– А зачем тут кольца? – точно так же неожиданно поинтересовался Рудольф, тыча пинцетом в собеседника.
Йонге не был уверен, что это уместный вопрос, но его самого тоже немедленно заинтересовало, на кой навигатор нацепил на себя кучу железяк. Вся грива Сайнжи была обвешана кольцами, по несколько штук на один дредлок. Видимо, яут успел украситься после возвращения из Карнаги.
Сайнжа предусмотрительно чуть сдвинулся назад, пошевелил клыками и молча собрал дредлоки вместе. Кольца со звяканьем примагнитились между собой. На голове яута образовался пучок.
Йонге изо всех сил стиснул челюсти, понимая, что вот-вот гнусно заржет. Рудольф пару раз кашлянул, ударил себя в грудь кулаком и согнулся на месте в приступе хохота.
– Вот херня-то! – не выдержал Йонге и тоже загоготал в голос.
Яут заревел, мгновенно приходя в ярость. Рудольф лихо спрыгнул с верстака, все еще продолжая смеяться, протянул обе руки и разорвал кретинское сооружение. Дредлоки привычно рассыпались, Рудольф пару раз дернул, расправляя их, перестал веселиться и удовлетворенно кивнул.
– Так-то лучше.
Яут пару раз мигнул и разжал поднятый кулак, а затем не очень уверенно провел по дредлокам. Его взгляд метнулся к Йонге, и тот показал большой палец. Рудольф хлопнул яута по плечу и отступил на шаг.
– Не делай так больше, – посоветовал Йонге. – Выглядит глупо.
– Но удобно, когда кругом много дряни, за которую можно зацепиться, – проворчал великий охотник.
Йонге хрюкнул, прижал кулак к губам и тоже постучал себя по груди, пытаясь унять всколыхнувшееся веселье.
– Да, ты что-то там говорил про долг, – вспомнил Рудольф, пощелкивая пинцетом.
– Не выполню, – мрачно буркнул яут, монументально складывая руки на груди.
– Почему? – уточнил Йонге, видя, что пауза затягивается.
Сайнжа прошипел нечто невнятное и явно непереводное, нервно приподнимая одно плечо. Йонге выразительно приставил ладонь к уху, поворачиваясь всем корпусом. Пару мгновений слышно было только щелканье пинцета, а затем яут набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Не встает, – сообщил он.
Пинцет щелкнул еще раз – с металлическим привзвизгом соскользнувших браншей, – а потом звонко покатился по полу. Йонге бросил взгляд на Рудольфа: механик стоял с таким видом, будто все еще собирался что-то отщипнуть или выкусить и лишь ненадолго задумался. Ожидать от него дельных замечаний по теме, видимо, не приходилось, поэтому Йонге взял все на себя.
– А какая связь? – осторожно поинтересовался он. – Какой, э-э, долг или там честь связаны с твоей потенцией?
– Я не завершил ритуал двух копий, – как недоумку, разъяснил Сайнжа, выразительно закатывая глаза. – Белое и черное, помнишь?
Отчаянно напрягая мозг, Йонге лихорадочно перебирал все вооружение яута, пока дикая догадка не пришла ему в голову, как то самое копье.
– Ты часом не про тот гребаный наркопритон вспоминаешь, а, навигатор?
Сайнжа удовлетворенно заворчал, скалясь во все челюсти. Рудольф вздрогнул, словно выходя из комы, и решительно попытался засунуть руки в карманы, однако промахнулся – карманов на домашних штанах Йонге не было. Механик свирепо покосился на напарника и привалился к верстаку.
– Ну не получилось и не надо, – дипломатично сказал Йонге. – Мы тебя не обвиняем.
Традиционное для подобных утешений “в следующий раз получится” он предусмотрительно не стал договаривать.
– Плохо чувствовать себя неполноценным, – протянул яут, то и дело срываясь на рычание. – Я думаю, если вы двое сыграете в какие-нибудь ваши ритуалы умансоо, то моя кровь согреется.
– Нет!
Слаженно гаркнутое слово заставило яута слегка отшатнуться и дернуть головой.
– Я пошел! – нервно сказал Йонге, спрыгивая с верстака. – Че за херня? Я не участвую!
– Чтоб меня еще имели ради чьего-то там достоинства, – поддержал механик, боком огибая верстак с другой стороны. – Спасибо, подавитесь!
Маниакальное упорство яута, пытавшегося столкнуть их, раздражало и порой откровенно пугало. Они и без того были достаточно близкими друг другу людьми, чтобы еще и инопланетчик норовил вмешаться в нелегкие дела экипажа.
За спиной раздалось рычание, а затем грохот. Краем глаза Йонге увидел, как перекашивается лицо Рудольфа – похоже, грохотал откинутый с пути верстак.
Мгновением позже Сайнжа словно возник из пустоты, успев вклиниться между напарниками прежде, чем оба развернулись.
– Поправлюсь, – уточнил он. – Это мой позор перед вами, долг, с которым нельзя мириться.
Оба смотрели на него снизу вверх и чуть в развороте, но Рудольф успел открыть рот первым, и Сайнжа незамедлительно приступил к действиям, отпихнув Йонге плечом. Первый пилот машинально сделал пару шагов в сторону и столкнулся со стеной.
Сначала вспыхнули уши, потом щеки загорелись так, точно его сунули лицом в дюзовый выхлоп. Зажмурившись, он сделал еще шаг назад, но даже в темноте под веками картинка не пропадала, исправно дорисовываемая дико звенящим синхроном: схвативший человека яут, вцепившийся тому в лицо раскрытыми челюстями, обнимающий поперек корпуса и жадно лезущий свободной ладонью в штаны. Шея у Рудольфа повернулась так, будто вот-вот хрустнет. Йонге распахнул глаза.
– Осторожней! – рявкнул он. – Хребет сломаешь!
Но Рудольф уже и сам ухватился за дредлоки и потянул, в свою очередь, выкручивая тяжелую башку яута. Рванув на помощь, Йонге вцепился в верхние челюсти и дернул. Яут с утробным ворчанием разомкнул хватку, и Йонге увидел, как мелькает черный язык, выскальзывая у Рудольфа изо рта. Сайнжа сделал движение вперед, и на лопатках Йонге оказалась растопыренная ладонь, вдавливая его в напарника. Выдернув руку из чужих штанов, Сайнжа обхватил Рудольфа за плечи, и потянул к себе уже обоих.
– Я сотру позор, – яростно пообещал он, распространяя ацетоновый запах.
Йонге мотнул головой и успел заметить, как у Рудольфа стекленеют глаза, а потом его и самого начало стремительно накрывать разрастающимся возбуждением, половина которого точно нагнеталась по глейтеру.
– Не нужно, – еле ворочая языком сказал Йонге. – У нас так не принято… Нам не нужно…
– Ложь, – заявил Сайнжа и лизнул его в щеку, оцарапав клыками. – Неудовлетворенные желания смущают разум и порождают сомнения.
Яут быстро попятился, увлекая напарников за собой.
Путаясь в ногах и нещадно отдавливая их друг другу, экипаж “Фелиции” вернулся на исходные позиции. Верстак все же уцелел – Йонге выяснил это, когда Сайнжа вновь пихнул тяжеленное сооружение, высвобождая себе дорогу. В конечном итоге яут приземлился возле знакомой уже нагревательной панели. Больше это было похоже на падение – Йонге и Рудольф, по-прежнему стиснутые в объятиях охотника, рухнули на него сверху, причем Йонге не пожалел локтя. Ребра у Сайнжи были чрезвычайно жесткие.
– Ну ты охренел! – попыхтел Рудольф, выворачиваясь всем корпусом. – Хорош уже!
– Умансоо, окажи услугу, – почти протянул Сайнжа, щуря глаза. – Вы красивые, но всегда так далеко друг от друга, что я редко вижу сразу два трофея… нет, два дорогое… драгоценность.
Подбирая нужное слово, яут не терял времени даром и к концу короткой речи уже придерживал обоих за шеи. Йонге до сих пор чувствовал вкрадчивую щекотку длинных когтей, прошедшихся по голой спине.
– Ты так дешево льстишь, словно шлюх покупаешь, – медленно сказал он.
Рудольф дышал ему почти в ухо, и мозговой деятельности от напарника дождаться вряд ли было возможно.
– Я не знаю, что это за продажное совокупление, – фыркнул яут.
Пальцы на шее сжались чуть сильнее, ладонь надавила, и Йонге все-таки сдался. Синхрон пульсировал нестерпимо – куда больше обещанных десяти-пятнадцати процентов сверх обычного.
Йонге слышал, как долбаный фетишист хрипит под ними, шумно втягивая воздух, но куда интереснее было целоваться с приятелем Рудольфом, одновременно пытаясь подрочить и перестать соскальзывать с ворочающейся туши.
Сайнжа внезапно резко дернулся в сторону, Йонге даже с закрытыми глазами почувствовал, как все вокруг крутанулось, и приложился боком о нагретую панель.
– Уй бля!
Поцелуй разорвался одновременно с вскриком Рудольфа. Точно так же разорвались и штаны, и тогда уже сам пилот выругался, повторив за напарником. Рудольф пригнулся, почти ложась на Йонге, и у него над плечом мелькнул знакомый оскал растопыренных челюстей. Под треск ткани вторая пара штанов повторила судьбу первой. Потом Сайнжа исчез, и Рудольф почти сразу же застонал, задирая голову и блаженно жмурясь.
Йонге внезапных ласк не досталось, но дружно вставшие члены терлись один о другой и этого больше чем хватало. Рудольф обеими руками держался за его плечи, прижимая к полу, и Йонге сквозь полуопущенные веки видел, как физиономия напарника делается все более идиотской, все ближе к полному оргазму.
Сайнжа оторвался от Рудольфа, и настала очередь Йонге непроизвольно сучить ногами.
Треклятый язык скользил в нем с невероятной энергией и умением – Сайнжа не лез глубоко, сосредоточившись на том единственном месте, где и нужно было. Член Йонге моментально задергался, сам пилот резко приподнял голову и уткнулся лбом в подбородок напарника. Рудольф поменял упор и просунул обе руки ему под спину, а Йонге обхватил его поперек ребер, и сжал, словно спасательный якорь. В горле само собой захрипело, а потом хрип превратился в стоны. Йонге уткнулся лицом в мокрую шею Рудольфа, сладко содрогаясь и хватая зубами светлую кожу. Рудольф глубоко вздохнул и тоже застонал, а мгновение спустя Сайнжа вновь переключился на механика.
Развлекался он с ним совсем недолго. Йонге не успел перевести дух, как Рудольф коротко взвыл и сильно вздрогнул. Между колен Йонге оказалась туша великого охотника, жесткая шкура прошлась по внутренней стороне бедер, и Сайнжа присоединился к стонам напарников.
Пару мгновений Йонге страшно завидовал Рудольфу, принявшему на себя первый удар, но затем синхронизация напрочь стерла различия между своим и чужим удовольствием – Йонге чувствовал себя так, будто это его трахают, раскочегаривая мокрую от яутской слюны задницу, словно это он дрожит между зажавшими его телами и это ему так жарко и хорошо, что он вот-вот сдохнет…
Сайнжа поменял партнера. Йонге взвыл, кусая Рудольфа за плечо. Колени стиснулись сами собой, еще больше обдираясь о жесткие бока. Сайнжа просунул руки под его задницу и вздернул, отрывая пилота от нагретого пола. Невысоко, но достаточно, чтобы Йонге почти задергался от наслаждения. Член извивался в нем, исправно натирая и простату, и распаленный анус. Удовольствие было таким резким и сильным, что Йонге почти мгновенно оказался на грани оргазма. Внутри все задрожало, он с хрипом втянул воздух, сильнее зажмуриваясь – и Сайнжа опять переключился на другого партнера.
От разочарования Йонге так застонал, что самому стало неудобно. Но чувство стыда мгновенно испарилось, поджаренное на кипящем масле удовольствия, которое теперь испытывал Рудольф – и от души делился им по синхрону.
Этого было все равно мало, и Йонге отчаянно ждал, когда Сайнжа наконец-то вернется к нему. Проклятый яут сосредоточился на механике и драл его так, что стоны Рудольфа перешли в неприлично высокую тональность. Он уже стискивал руки на загривке Йонге так, словно собрался придушить напарника. Йонге не выдержал и пару раз с оттяжкой хлопнул обеими ладонями по бедрам Рудольфа. Механик захлебнулся воздухом на очередном стоне, а затем сквозь синхрон ударил оргазм.
Йонге втиснулся лицом в шею напарника, ощущая, как дико колотится пульс в натянутых жилах. Рудольф почти кричал – Йонге больше чувствовал, чем слышал.
Напарник резко опустился на него, придавливая к полу, и Сайнжа выбрал как раз это мгновение, чтобы переключиться на второго из экипажа.
Он двигался так медленно, что Йонге не сразу понял, что сейчас все-таки происходит секс – чужой оргазм основательно замутил мозги. Йонге казалось, что он сам уже успел кончить, но постепенно нарастающая горячая тяжесть подсказывала, что он ошибается. Сайнжа окончательно застыл, и двигался только его член – почти незаметно, снова и снова натирая простату. Йонге стиснул пальцы на боках напарника, ощущая, как медленно скручивает живот судорогой наслаждения. Ноги задергались сами собой: сначала коротко и слабо, но чем дольше Сайнжа оставался с ним, тем яростнее делались рывки.
Йонге снова показалось, что он кончил, но облегчение следом за этим не пришло – только новый виток удовольствия, от которого теперь тряслись не только ноги, но и все тело. Йонге расцепил хватку и потянулся вниз, пробуя остановить Сайнжу, прекратить этот выворачивающий наизнанку секс… И обнаружил, что вцепляется в пол ногтями, стонет, кричит и опять содрогается.
На этот раз даже зависший над ним Рудольф очнулся.
