Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)
– Да, я такой, – чуть рассеяно согласился Йонге.
Он как раз понял, что толком не знает дорогу. Синхронизация подсказывала направление, но ему не хотелось уткнуться в какой-нибудь ангар, вставший на пути между ним и теплым помещением. Он шарил глазами по зимнему ландшафту, но комплекс был удручающе однообразен.
– Потерялся, – с удовольствием догадалась Колл.
– Дезориентирован, – поправил ее отважный пилот космического корабля. – Так-то я своих всегда слышу.
– Ой фу ты, так вы из этих искусственных близнецов? – содрогнулась Колл. – Я как вспомню, что на “Большом Бинго” эти все время молча да молча… ужас. Летели, как на корабле-призраке!
– Ну мы еще и вслух разговариваем, – с достоинством отозвался Йонге и все-таки выбрал направление.
– Это я вижу. Налево, впереди склад, обходить замучаешься.
Всю оставшуюся дорогу Колл молчала, явственно погрузившись в размышления, и Йонге нисколько не огорчился, когда они наконец-то добрались до их блока. Иначе наверняка пришлось бы по правилам вежливости приглашать гостью, развлекать рассказами о буднях космических исследователей – в общем, заниматься тем, что Йонге не очень любил. К тому же он не был уверен, что яут с Рудольфом сейчас не разносят все жилье.
– Увидимся еще, – чуть отстраненно протянула Колл и сунула ему руку.
Йонге аккуратно пожал узкую, твердую даже сквозь рукавицу ладонь, и кивнул.
– Увидимся.
– И про погрузчик не забывай! – неожиданно весело бросила Колл и почти вприпрыжку устремилась прочь от жилого блока.
В современных жилых постройках очень не хватало замечательного свойства дверей, присущего старинным версиям – их нельзя было захлопнуть. Вместо этого, оказавшись внутри, Йонге толкнул плечом контактную панель, одновременно пытаясь стянуть ботинки нога за ногу. В глубине купола сухо щелкало. Нахмурившись, Йонге торопливо избавился от ботинок, оставил боксы прямо возле двери и пошел на звук. Он никак не мог вспомнить, что напоминают ему эти щелчки. Не металл, не стекло… пластик!
Одновременно с озарением, он достиг спального блока. Остановившись у входа, он с подозрением осмотрелся. Дальше особо идти было некуда. Двухъярусные конструкции типовых кроватей были разобраны и спущены на пол. Разделительную перегородку кто-то рукастый полностью вытащил из креплений, и Йонге даже догадывался, что вряд ли этим промышленным дизайном занимался яут. Он-то как раз смиренно стоял в углу блока, сжимая в пальцах уровень.
Рудольф истязал останки третьей кровати.
Йонге полюбовался на кипящую деятельность и после недолгой заминки наконец-то смог породить достаточно остроумную формулировку.
– Батальное полотно “Товарищ Вебер и Кровать Зла, противостояние”, – прокомментировал он. – Почему меня не пригласили в первый ряд зрителей?
Рудольф закончил отвинчивать модульную половину и потащил ее в середину помещения.
– Строит гнездо, – важно сообщил яут.
Йонге поморщился. Невзирая на прямую трансляцию речи в голову, иногда все-таки возникал конфликт понятий. Мозги у яута работали не так, как у людей, поэтому генерируемые им образы вставали поперек всех нейронов. Вот и сейчас обычная кровать внезапно представилась Йонге как обширное и уютное пространство, заполненное множеством теплых и шершавых тканей, в которые приятно зарываться и драть их когтями.
– В самом деле, не спать же мне на короткой койке, – добавил Рудольф. – Где моя жратва, Далине? Тебя только за альясами посылать.
– Глядя на тебя, я вспоминаю отличную характеристику, – Йонге пнул кровать. – Геморроидальный характер.
– Болезнь заднего прохода? – изумился Сайнжа. – Люди состоят из страданий и слабостей.
Йонге попытался уловить тонкую грань между “умансоо” и “люди”, однако потерпел филологическое поражение и решил не разбираться, в каких случаях Сайнжа использует их.
– Вот покончим со всеми делами, и я займусь трудом всей своей жизни, – пообещал Рудольф, не прерывая работу. – Напишу глобальное исследование по взаимодействию людей и яутов. Продам! И разбогатею просто невероятно.
На этот раз формулировок у Йонге не нашлось. Он хмыкнул и направился обратно к выходу.
– А еда? – громко забеспокоился напарник.
– Погрею, – мирно отозвался пилот.
– Оно не пересолено? – въедливо осведомился Рудольф ему в спину. – Я говорил…
К счастью, дверь закрылась, избавив Йонге от возможной лекции о здоровом питании. В памяти опять всплыл сельдерей, но теперь к нему добавилось еще и звуковое сопровождение – Йонге хорошо помнил хруст, с которым Колл грызла свои стебли.
Секундой позже он сообразил, что это хруст из-за двери – Рудольф совсем разошелся.
В жилых блоках кухня объединялась с кают-компанией. Йонге с трудом вспомнил, что вне корабля это называется “гостиная”. Поэтому он даже не удивился, когда прямо на столе встретил полуразобранный стандартный передатчик. Приглядевшись, Йонге понял, что передатчик не испорчен, а вовсе даже наоборот.
Запихнув боксы в стерилизатор, по совместительству выполнявший тут роль подогревателя, Йонге подошел к столу поближе и начал изучать внезапные апгрейды. На всякий случай не трогая их руками.
Деятельность Рудольфа восхищала. Пока отважный космический пилот пробирался сквозь снега, хлюпая носом, механик успел расчленить местный обычный передатчик, понадергать по всему жилому блоку дебаггеров, открутить узнаваемые трансляторы и все это собрать в единую конструкцию, весьма бодро работающую. Результаты отображались на точно так же варварски присобаченном планшетнике.
Йонге склонил голову сначала вправо, потом влево – и вот под этим углом уже начал узнавать типовые потоки данных, прогоняемых при расшифровке сигнала.
Оставалось непонятным, зачем Рудольфу понадобилось что-то расшифровывать – не местную же книгу рецептов он раздобыл. Навскидку Йонге мог предположить, что речь идет о геологических картах, может, еще о бухгалтерской отчетности. Эта мысль ему внезапно понравилась: если кристаллы здесь добывали почти четыре месяца, то он с удовольствием получил бы возмещение за незаконные разработки уже в чистом денежном варианте. А вот уже на эти деньги можно прикупить скромный рудодобывающий комплекс, партию автоматических сборщиков не самой крутой модификации… А грузовой корабль у них и так есть.
Погрузившись в приятные размышления, он не стал оглядываться, услышав шаги. Кто-то тяжелый старался подкрасться как можно более незаметно, и Йонге милосердно сделал вид что ничего не слышит. Но когда к шагам прибавилось еще и сопение, он хмыкнул.
– Фиговый из тебя охотник.
Сопение сделалось громче, а потом в шею Йонге легко ткнулось что-то острое, в чем он немедленно опознал коготь. Коготь двинулся из стороны в сторону, касаясь едва ощутимо и порождая неуловимо приятное ощущение. Йонге вздрогнул, прищурился и одновременно оскалился, с шипением втягивая воздух. Коготь по-прежнему скользил, и в бой уже пошла армия мурашек, градом посыпавшихся по спине.
– У-ух… С-сайн…
Яут неожиданно очень по-человечески хрюкнул, и Йонге распахнул глаза, не договорив фразу. Резко обернувшись, он едва не столкнулся нос к носу с Рудольфом. В роли когтя выступала отвертка, которую механик сжимал в пальцах.
Йонге опять сощурился. Выражение лица Рудольфа было самодовольным, но очень быстро морфировало в растерянное. Мысленно Йонге готов был себя придушить за то что ухитрился спутать виданного во всех видах напарника и треклятого яута.
– Обиделся, что ли? – бухнул Рудольф.
Йонге молча протянул руку, взял напарника за ухо и дернул вверх.
– Эй, полегче!
Рудольф схватил его за запястье, но Йонге не отпускал, сжимая ухо как клещами. Еще он мечтал, чтобы клещи эти были раскаленными.
Затем ему в голову пришла отличная мысль, и он демонстративно медленно улыбнулся, показывая зубы. Рудольф моргнул, а затем дернулся, пытаясь вырваться.
– Люблю запах озона по утрам, – с выражением сказал Йонге.
– Ладно, это была плохая штука! Йонге, хорош уже! А-а!
Вопль механика, ударенного током прямо в ухо, вознаградил Йонге сторицей. Рудольф так выпучил глаза, словно его еще и долбануло внутренним давлением. Выпавшая отвертка загрохотала по полу. Стерилизатор разразился громким писком, означавшим, что все вредное в нем уничтожено, а все хорошее готово к использованию.
Наконец, дверь с громким шорохом раскрылась, и в кухню ввалился навигатор, прижимавший к себе локтем подушку.
– Почуял еду! – громогласно объявил он. – Подпаленную… Но, смотрю, это не еда?
– Да он мне ухо поджарил! – рявкнул Рудольф и наконец-то вырвался. – Совсем никакого чувства юмора!
Йонге присел, поднял закатившуюся под стол отвертку и аккуратно положил ее на стол.
– До сих пор не понимаю людских обычаев, – пожаловался Сайнжа в воздух и тоже двинулся к столу.
– Подушка зачем? – не выдержал Йонге.
Сайнжа бросил взгляд на подушку и очень по-человечески пожал плечами.
– Бить он ей тебя собрался, – подал голос Рудольф, до сих пор сердито потиравший ухо.
– Глупости, это не оружие, – возразил Сайнжа. – Что это здесь? Маяк?
– Станция слежения, – поправил его Рудольф, предусмотрительно огибая стол, едва Йонге двинулся по направлению к стерилизатору. – Не пускайте ко мне этого бешеного… Так вот, это станция слежения. И она засекла уже как минимум два… нет, уже три сигнала, ушедших из этого очаровательного местечка.
Йонге наконец-то нашел, где хранятся ложки, выудил из стерилизатора свой бокс, убедился, что в нем нет зелени и приступил к трапезе.
– Это плохо? – уточнил яут.
– Для вызова корпорации было бы достаточно одного.
Сайнжа приподнял руку и выщелкнул лезвия. Действие уже стало таким привычным, что воспринималось чем-то вроде почесывания затылка. А вкупе с подушкой выглядело даже комично.
– Подушку-то убери, – отзеркалил Рудольф. – Смотришься, как клоун.
– Ха-а? Ошибаешься, умансоо. Я предупреждаю воровство, – фыркнул Сайнжа. – Вы чрезвычайно много думаете о себе. Я не один раз наблюдал, как вы занимаете спальное место, и уверен, что за нынешнее будет битва.
– Да ты стратег, – ехидно сказал Йонге, пережевывая макароны.
– Великий ум, – охотно согласился Сайнжа.
Рудольф открыл было рот и тут же закрыл, недобро уставившись на Йонге. Пилот продолжал невозмутимо жевать. Горящее ухо напарника вопияло, но руки Рудольф скрестил более чем решительно. Йонге ухмыльнулся и поманил его пальцем, держа раскрытый бокс на ладони.
Но Рудольфа опередил Сайнжа. Так и не отпустив подушку, он сделал два широченных шага и смел со стола один из оставшихся боксов. Затем так же стремительно отступил, бросил подушку на пол, сел на нее и вскрыл крышку. Когтем по периметру – не расцепляя защелку. Йонге возвел глаза к потолку.
Рудольф наконец-то решился подойти ближе и взялся за последний бокс.
Глядя, как Сайнжа молотит слабительную зелень, Йонге рассеянно подвинулся ближе к напарнику. Соприкоснувшись с ним бедром, он тут же почувствовал, как пресловутое “чувство локтя” тоненько и приятно запело на синхронной связи.
– Слышь, Йонге, а ты когда-нибудь видел, чтобы наемный работник звал свое начальство “Лютый”? – задумчиво поинтересовался Рудольф.
– А?
Рудольф оторвался от столешницы и двинулся к самопальной станции. Рассеянно пошарив ногой, он подцепил стул, подтянул его поближе и устроился на нем, не отрывая взгляда от экрана. Бокс он тоже не отпускал.
Повинуясь движению пальцев, перед ним развернулась голографическая панель управления, и механик пару раз ткнул в нее сразу четырьмя пальцами. Поток данных немедленно разделился на четыре окна. Йонге на мгновение даже показалось, что символы в нем идут в разные стороны.
– Вот здесь, – сказал Рудольф и замолчал.
Сайнжа покончил с едой и с ворчанием потянулся.
– Мало, – сказал он, поднимаясь. – Йхо-онхе – плохой добытчик.
– Это ты обжора. А лишения укрепляют дух и тело, – наставительно сказал Йонге.
– Глупый юмор умансоо? Я пошел охотиться.
Сайнжа пробежался по собственному наручу, и воздух вокруг него замерцал.
– Эй, подожди, можно просто сходить в столовую! – забеспокоился Йонге.
– Без охоты жизнь бессмысленна.
– Не вздумай гоняться за местным домашним животным, – сказал Йонге в спину яуту, понимая, что остановить того вряд ли удастся.
Сайнжа обернулся, смерил его презрительным взглядом и исчез.
– Детский центр, – с выражением сказал первый пилот и вновь заработал ложкой. Макароны упорно не желали заканчиваться.
Рудольф рассеянно возил ложкой в своей еде, через раз забывая поднести ее ко рту. Йонге знал, что сейчас спрашивать его бессмысленно – даже если Рудольф на что-то наткнулся, то не станет сообщать о своем открытии до того, как тщательно его проверит со всех сторон.
– Помощь нужна? – из вежливости поинтересовался Йонге, одержав победу в битве с макаронами.
Рудольф неопределенно замычал. Йонге огляделся, ища, чем бы в него кинуть, но кухня-кают-компания была идеально чиста и пуста. Мгновением позже Йонге все-таки нашел нужный снаряд – подушку на охоту Сайнжа не забрал. Но до нее еще надо было идти, поэтому Йонге ограничился громким кашлем. Рудольф вздрогнул и оглянулся. Глаза у него были слегка стеклянные. На визоре крутились маркерные линии.
– Все путем. Я хочу поковыряться в их системе.
– Ты же не хакер.
– Да, но я отличный механик.
Спорить Йонге не стал и, выкинув бокс в утилизатор, взял на себя тяжкий труд прибраться за Сайнжей. Подобрав выпотрошенный бокс, он выкинул и его, а затем вооружился-таки подушкой и направился к дивану. Экран суб-проектора висел на стене и уныло демонстрировал дырку посередке – Рудольф выкрутил транслятор и отсюда.
Поэтому Йонге просто завалился на диван, обнял подушку и задумался о собственном будущем.
Мысли не шли, и он приподнялся повыше, извиваясь, как червяк. Свесив голову, он сумел выглянуть из-за спинки. Рудольф рассеянно массировал шею. Благодаря синхрону Йонге был знаком с ощущением затекших мышц и даже пару раз пытался всучить напарнику микромассажер, но берлинец неизменно отмахивался, не желая признавать проблему.
Рудольф громко зевнул и оперся на стол обоими локтями.
*
Домашняя кошка была тяжелой. Йонге встречал таких только дважды в жизни: оба раза это случалось, когда он залетал к Мартинесу. Бывший геологоразведчик держал у себя больших полосатых тварей. Рыже-черные зверюги выглядели устрашающе, но при этом характер имели такой же пушистый, как и они сами. Любимым их развлечением было залезть к гостю на колени, отдавив их напрочь, или среди ночи взобраться на кровать и устроить лобастую голову на ребрах.
Сейчас кошка мурлыкала в самое ухо, обдавая его влажным горячим дыханием, и была весьма довольна собой. Йонге попытался отпихнуть зверя, но руки-ноги почти не шевелились, а голос и вовсе пропал…
Открыв глаза он долго пялился в потолок и пытался сообразить, куда делась кошка и почему все остальные признаки ее присутствия сохраняются. Затем затуманенный мозг все-таки включился как полагается, и расставил все по своим местам. Болела затекшая шея, спина будто приклеилась к дивану, а одна рука оказалась напрочь отдавлена.
Йонге вздохнул и подумал, что в его жизни изменился ряд существенных моментов. Например, ко многим вещам он стал относиться гораздо проще, что с одной стороны позволяло сэкономить на церебролине, а с другой – он уже мог написать целый научный труд на тему “Синхронизация и ее стремные бытовые аспекты”.
Храпящий на нем Рудольф был невыносим. Колено механика давило на живот, засунутая подмышку ладонь была слишком горячей. Единственное, что оставалось приятного – это теплое дыхание в ухо. Но очередной всхрап совершенно не походил на мурлыканье. Йонге не выдержал и двумя пальцами зажал нос напарнику. Рудольф клокочуще булькнул, попытался дернуть головой и затих. Йонге осторожно разжал пальцы. Дыхание сделалось почти бесшумным, и Йонге довольно улыбнулся.
Сильно шевелиться он не рисковал – Рудольф лежал на самом краю и в буквальном смысле цеплялся за него, чтобы не свалиться. Йонге не мог сообразить – как долго он проспал и что его разбудило. Освещение в жилом блоке не менялось, создавая иллюзию постоянного дневного света. На одной из стен дополнительно работал экран, транслируя происходящее снаружи, но это не помогало: судя по всему, Лифанга отличалась очень длинными полярными сумерками.
В каюте раздался слабый звук, и Йонге тут же понял, что именно выдернуло его из сновидений. Клацанье когтей.
Чертова спинка мешала посмотреть, что там происходит, а напарника будить не хотелось, и потому Йонге мучился от неизвестности. Отрадным было лишь то, что синхрон подсказывал – это бродит навигатор, вернувшийся с охоты. Йонге прикинул, что меньше двух-трех часов Сайнжа тратить бы не стал. Значит, не так уж долго он проспал. В этом Йонге не нашел ничего удивительного – на Лифанге хоть и был сейчас поздний вечер, но по корабельному времени выходило что-то около второй половины дня. Самого ее начала.
Йонге попробовал воззвать к навигатору по глейтерной связи, однако внятного посыла, как обычно, не получилось. Впрочем, клацанье остановилось. А затем возобновилось – и Сайнжа совершенно точно шел к нему.
Из-за спинки показалась знакомая голова, Сайнжа навалился на спинку и оперся на нее обеими руками. Дредлоки свободно раскачивались, клыки шевелились, длинные пальцы с острыми когтями – тоже. Йонге зацепился взглядом за отметину на плече – там где металл вплавился в кожу от электрического удара. На секунду дыхание в груди остановилось, и Йонге опять с головой погрузился в дикое и неуместное чувство влюбленности в инопланетчика. Вдобавок Йонге показалось, что такое чувство свойственно только женщинам, западающим на атлетические фигуры, и от этого стало особенно неприятно.
Наваждение схлынуло, Йонге смог вздохнуть и отрешиться от мысленного слюнопускания. Но Сайнжа немедленно все испортил: наклонившись еще сильнее, он провел жесткой подушечкой пальца по лбу пилота, а затем точно так же повторил и с Рудольфом. Тот сморщил нос и повернулся еще сильнее, инстинктивно прячась. Йонге стиснул зубы и переждал восхищенное трепетание в груди.
– Поохотился? – почти беззвучно спросил он.
Сайнжа пошарил рукой где-то за спинкой дивана, Йонге услышал клацанье, и яут молча показал продолговатую мутную штуку, похожую на кристалл. Йонге прищурился и хмыкнул – это на самом деле был кристалл. Первый пилот готов был поставить всю “Фелицию” на то, что это те самые кристаллы, из-за которых никому не нужная планета резко приобрела такой привлекательный статус для всяких засранцев.
Сайнжа поднес кристалл к лицу и посмотрел сквозь него на Йонге. Пилот хмыкнул еще раз – и на этот раз все-таки разбудил Рудольфа.
Напарник заворочался, тут же потерял равновесие, и пилоту пришлось в буквальном смысле ловить товарища.
– Чтоб вас! – пробормотал Рудольф. – Что? Чего?
– Доброго пробуждения, – прорычал Сайнжа.
– А где подушка? – удивился Рудольф.
– Да ты обнаглел, друг, – не выдержал Йонге. – Я тут лишний раз не дергаюсь из любви к ближнему, а ему подушку подавай.
– Уф, черт, извини…
Рудольф попытался сесть, потерял равновесие, и Йонге любезно поймал его за плечо. Механик сдавленно ругнулся, завозился и наконец-то сел. С силой растерев лицо ладонями, он зевнул и развернулся полубоком, после чего мутным взглядом уставился на яута.
– На что это ты охотился?
Он наконец-то заметил кристалл и даже потянулся за ним, но не рассчитал расстояние.
– Дичь слишком мелкая, легко охотиться, только холодно. Нашел два хранилища. Одно полное, второе наполовину.
Рудольф снял с пояса короткий нож и начал вертеть в пальцах – не слишком четко и быстро, но достаточно хорошо, чтобы Йонге наблюдал за ним и радовался, что эта красота не упиралась в него во время короткого сна.
– Не хотелось бы узнать, что половину нашей руды уже вывезли, – пробурчал механик.
– Что ценного в этих кристаллах? – Сайнжа опять посмотрел сквозь друзу на свет.
“Не говори”, – быстро сказал Рудольф.
Йонге дернул плечом и нахмурился. Он и сам не хотел бы распространяться о ценности кристаллов, но даже чужой им яут, будучи посаженным на синхрон вполне мог прочувствовать атмосферу вранья и скрытности.
– Потенциально это сырье для улучшения некоторых промышленных процессов, – гладко сказал он.
Яут закурлыкал, щуря глаза. Йонге обхватил подушку покрепче, тщательно удерживая на лице беззаботное выражение.
– Ценная руда? – уточнил яут.
– Не факт.
– Но и не пустая.
– Иначе мы бы не согласились на такой размен, – сухо сказал Йонге.
Рудольф, на протяжении их словесного фехтования ковырявшийся под ногтями кончиком лезвия, вновь начал вертеть нож, зримо расслабившись.
– Что вы станете делать, если другие умансоо не уйдут?
– Да куда они денутся, – Йонге наконец-то поднялся и с удовольствием потянулся, разминая затекшую шею. – С машиной бюрократии особо не поиграешь.
– Но если? – с нажимом повторил Сайнжа.
– Я вижу, у него есть план, – встрял Рудольф.
Сайнжа молниеносно протянул руку и выхватил у механика нож. Крутанул его так, что лезвие на мгновение словно растворилось в воздухе, и без замаха отправил в полет. Толстый пластик стены возле экрана проломился с треском.
– Шикарный план, – резюмировал Рудольф. – Но, должен предупредить, наш капитан сейчас начнет гундеть об антигуманности такой методики.
– Что? Гундеть?
От негодования Йонге не смог подобрать подходящих слов, чтобы послать всех куда подальше.
– Дорогой мой охотник, знал бы ты, как с ним тяжело, – лицемерно сказал Рудольф.
– Почему ты мне всегда рассказываешь проблемы?
– Потому что раньше мне некому было жаловаться на Йонге, – с удовольствием ответил механик. – Не все время же с зеркалом разговаривать.
– Я не являюсь психиатром, – заявил Сайнжа, вскидывая голову. – Жалобы недостойны воина.
– А откуда тогда ты знаешь о психиатрах? – прицепился Рудольф.
– Я умный, – ухмыльнулся яут.
*
Навигатор созерцал пробирку с альясовой ДНК. Йонге шумно дышал носом, злясь на идиота в непробиваемой шкуре, ухитрившегося протащить с собой опаснейшую заразу на обитаемую планету. Еще больше он злился на себя, прохлопавшего вынос запрещенных веществ с борта корабля.
– Надеюсь, ты не собираешься разливать это здесь?
Рудольф сидел на том же столе, тоже пялясь на пробирку, но в отличие от Сайнжи, взгляд у него был таким, словно он уже неоднократно испарил все двадцать миллилитров в реакторе.
– Не самый лучший вариант, – пробурчал яут, чуть прищуривая глаза. Подбородок он сложил на руки и медленно шевелил клыками. – Здесь мало подходящих основ.
– Чего? – переспросил Рудольф.
Йонге по-прежнему хранил молчание, но дышал уже чуть менее угрожающе.
– Основную форму вы видели на Найхави. Но любая биологическая форма подходит для генетического конструирования.
– То есть, если вылить это в аквариум с тит-крабами, – медленно сказал Рудольф, – то на выходе мы получим супермонстров-крабов?
– Зверей с лучшими чертами твоих крабов.
– Клешни и яд, – определил для себя Рудольф. – Отличный набор.
– Совершенная добыча, – довольно подтвердил Сайнжа.
– А если дать это человеку?
Йонге задал вопрос быстрее, чем успел обдумать его последствия. Сайнжа медленно перевел взгляд на него, и Йонге подавил желание поднять руки защитным жестом. Вместо этого он сунул кулаки в карманы и поднял бровь. Сайнжа пошевелил клыками, приглушенно заворчал и, наконец, потянулся и спрятал драгоценную пробирку.
– На вас проверять не буду, – заверил он.
Йонге почувствовал негодование Рудольфа, но механик не стал давать комментариев. Йонге длинно шмыгнул носом и повел плечами. Хотя отопление во всем блоке работало как полагается, от яутских прикидок становилось прохладно.
Криво-косо, но они понимали систему мышления яутов. Сайнжа совершенно точно взвесил плюсы и минусы испытания пробирки на своих спутниках и пришел к выводу, что это не лучшее решение. Можно было не опасаться, что однажды он передумает и среди ночи явится к одному из двоих, заготовив неприятный сюрприз на кончике пинцета.
– Попробуем в другом мире, – добавил Сайнжа и направился к стерилизатору.
– Звучит так, словно он собрался летать с нами до нашей старости, – пожаловался Рудольф.
– Ты против, умансоо? – откликнулся Сайнжа, даже не оборачиваясь. – Я охотник, мне нужно много миров и много добычи.
– Я запрещаю развешивать трофеи на моем корабле, – быстро сказал Йонге.
– Хо-о?
– Только попробуй сказать, что ты его купил! Это был подлог!
– И даже взнос в две тысячи шестьсот липатов не может считаться хоть какой-то инвестицией, – добавил Рудольф.
В стерилизаторе пискнуло, Сайнжа открыл дверцу и полез в раскаленные глубины. Когда он повернулся к напарникам, Йонге вздрогнул от неожиданности.
Длинная чешуйчатая гадина, напоминающая помесь рыбы и какого-то членистоногого, была изжарена целиком. Йонге почувствовал резкий приступ несвойственной ему тошноты и битых несколько секунд соображал, откуда она взялась, пока не догадался, что ощущение наведенное. Рудольф лихорадочно похлопал себя по карманам, вытащил пачку туковых палочек и нервно прикусил одну из них, тут же начав жевать. Сайнжа заклекотал и демонстративно начал сдирать с гадины шкуру вместе с суставчатыми конечностями.
– Мой обновленный желудок не выносит такого говна, – трагически сказал Рудольф.
Сайнжа поднял тварь чуть выше, перехватил обеими руками, растянул, словно полотенце, и смачно вгрызся клыками. Чешуя и ошметки полетели во все стороны. Рудольф выругался и почти бегом обогнул стол. Сайнжа сделал шаг назад, механик накинулся на самодельный трекер и прикрыл его всем телом.
– Не смей срать на мой шедевр! – рявкнул он.
Йонге прижал кулак к губам, еле сдержав смешок. Но Рудольфа он понимал – жрущий яут был отвратителен. Выпученные желтые глаза казались совершенно бессмысленными, полными злобы и голода.
Все приглашало к немедленной ссоре в коллективе: жилой блок наводил тоску своей стерильностью, яут вел себя как свинья, а температура за стенами отбивала всякое желание ознакамливаться с местными достопримечательностями. Йонге решил благоразумно покинуть гостиную, прежде чем разгорится побоище.
Яут чихнул.
– Ах ты мудилище!
Йонге догадался, что чих сопровождался еще большим веерным разлетом, попавшим уже и на Рудольфа, а не только на его технику. Йонге даже успел малодушно подумать, что драка послужила бы ему неплохим развлечением, однако до рукоприкладства так и не дошло. Мелодичный, но громкий звук оповестил, что к ним опять явились гости. Рудольф еще больше сгорбился над трекером, Сайнжа демонстративно захрустел позвоночником гадины, и Йонге не оставалось ничего иного, как пойти встречать неизвестных.
– Доброй ночи!
– Питер?
Йонге растерянно отступил, позволив мальчишке ворваться в помещение. Будь это кто-то другой, Йонге крепко подумал бы, прежде чем впускать посетителей. Но мальчишка был ростом ему всего по пояс, и Йонге даже не успел сориентироваться, как можно изловить такого верткого и мелкого пацана.
– Я тут к Арни ходил, увидел, что у вас свет! – весело объяснил тот. – Думаю, надо зайти, я же обещал одну штуку показать!
– Какую? – Йонге сложил руки на груди, перегораживая мальчишке движение вглубь помещения. – Кому обещал?
– Великому охотнику, – торжественно сказал Питер. – Честно-честно!
– Не помню такого, – покачал головой Йонге. – Он не разговаривает на людском. Ну только если жестами, – тут же поправился он.
– А я чуть-чуть умею, – Питер показал ему обе руки. – Совсем малек, поэтому и пришел, чтоб вы меня ему перевели.
– А по-моему, ты давно должен спать дома. Сколько тут у вас времени?
– Сколько бы ни было, все наше, – хитро сказал Питер. – Тут сменками работают, какая разница сколько на часах?
Йонге подавил желание присесть на корточки и войти в режим доверительной беседы с младшим поколением. С детьми он общался мало и был не очень в курсе того, как сейчас работают ранние развивающие программы. Во всяком случае, вел себя Питер уверенно и даже умудрялся разговаривать со взрослым человеком с толикой юмора.
Йонге слегка обернулся в сторону гостиницы и вздохнул поглубже.
– Са-айнжа!
– Ну вы и орете, – уважительно прокомментировал Питер. – Все пилоты так делают, да?
– Только самые талантливые, – буркнул Йонге и сглотнул, стараясь не раскашляться.
Питер уже деловито стягивал куртку и разматывал нескончаемый тонкий шарф. Йонге присмотрелся и сузил глаза – ткань, из которой был сделан шарф, считалась очень дорогой. Не всякие богатеи могли себе позволить такой утеплитель, а уж для мальчишки из замерзшей колонии…
Длинную, исполненную подозрений мысль он додумать не успел: Сайнжа явился из гостиной. Тварюгу он почти догрыз – в одной руке он держал череп, а в другой находился скелетик, который охотник увлеченно скоблил клыками, шумно пуская слюну.
– Ништяк! – Питер почти подпрыгнул. – Вот это трофей! Ух ты! А я… ой.
Йонге положил ему руку на плечо, не давая слишком разойтись.
– Сайнжа, он говорит, что обещал тебе что-то показать.
– Обещал, – Сайнжа откусил позвонок, перекатил во рту и уже явственно хотел плюнуть, но Йонге грозно откашлялся. – Встретились в пути, и он обещал мне зверей.
– Да тут, значит, каждый дурак с тобой общаться может? – почти возмутился Йонге.
– Я не дурак! – обиделся Питер.
– Цыц!
– Сийгна очень простая, ее легко выучить. Он показал большого зверя и свое знание о нем.
По-прежнему слюнявя позвонок, Сайнжа страшно шепелявил, и только благодаря работе глейтера Йонге различал во всем этом нормальную речь. Удивительным образом инопланетчик умудрялся выводить его из себя почти мгновенно – наверное, так проявлялось побочное действие синхронизации. Не выдержав, он отпустил Питера, решительно подошел к яуту и протянул ладонь. Сайнжа пошевелил щетинками.
– Выплюнь! – скомандовал Йонге.
Сайнжа резко наклонился и плюнул. Позвонок оказался в ладони отважного космического пилота, а вместе с ним – и добрых полстакана слюней. Йонге остолбенел. Питер несколько раз сдавленно прыснул, а затем захохотал в голос. Звонкий смех так и гулял между стенами. Сайнжа чуть выпрямился и подался ближе, чтобы вытянутые клыки оказались прямиком возле уха Йонге.
– Не слишком много думай о себе, умансоо, – почти проворковал он.
Костяшки согнутых пальцев уперлись в живот – прямиком туда, где красовалась метка, оставленная лапой наездника. Йонге стиснул зубы и промолчал. Глубоко вздохнув, он сжал пальцы, позволив слюне окончательно пролиться на пол, и даже улыбнулся, глядя прямиком в круглый глаз яута.
Сайнжа выпрямился и переложил череп из одной руки в другую.
– Ты ведешь меня к большому зверю.
Каждое слово он сопровождал жестом, и Питер кивал, напряженно следя за его пальцами.
– Да, я веду! Очень большая зверюга! Ух все обзавидуются!
Йонге мысленно пожелал яуту сдохнуть в пасти неведомой зверюги. Бушующее раздражение неумолимо вырывалось из рамок самоконтроля и хлестало по глейтерной связи во все стороны. Сайнжа не реагировал, а вот Рудольф откликнулся почти сразу.
